В шаге от Безумия

Дело в том, что… Город, в котором я живу… Он… Волшебный. В рамках литературной практики, да и просто от скуки и любопытства, во времена бестолковой и свободной студенческой юности, исходил, изъездил множество дорог, которые, подобно капиллярной сетке пронизывают тело моей страны.
   Был я в городах, и сёлах. Был в шепчущих листвой лесах, в продуваемых всеми ветрами степях. Но уверяю, нигде вам не найти того настроения, того горького воздуха, которым богат и щедр мой Харьков.
    Инструменты, с которыми мы работаем, пространства, на которых существуем, незримо, но вместе с тем неотвратимо влияют на наши судьбы. Таким образом, мне дорог Харьков. Он мой Камень Бел-Горюч. Мой Иерихон.
   Хоть ветшают старые здания в центре, хоть окраины беспокойно дышат злобой и ненавистью, этот многоликий, своенравный и непредсказуемый город дал мне многократно больше, чем отнял. Да и отнял ли? Быть может он просто по-своему расставил приоритеты в своей извечной игре, и за одно – в моей беспутной жизни.
   Тяжёлый заводской шум, оживлённые, залитые светом фар автострады, тихий ветер в молчащих парках… За двадцать три зимы всё это впиталось в меня, как будто кто-то невообразимо могущественный выжег мне на сердце затейливое клеймо.
   Харьков для меня источник благ и проклятий. Место вне времени. Вне пространства. Мир, живущий по своим строгим, а порой странным и пугающим законам.
   Я, словно крохотный, едва заметный винтик в колоссальном осадном механизме, выполняю внутри города свои функции. 
   А Харьков, подобно тирану в чёрной короне, царит надо мной и ещё многими и многими другими, кто так или иначе, по зову сердца, или по приказу обстоятельств, остался здесь навеки. Его жителями. Частями его. Его пленниками.
   Именно здесь, под трепетными тополями, сыплющими бесконечным пухом, на пылающем асфальте, я обретал друзей и соратников. Здесь же – рыдал, обнимая кресты с именами дорогих людей. Здесь я обагрял руки в мальчишеских драках, теперь таких глупых, таких бессмысленных. Здесь девушки, красивые, как богини, и расчётливые, как стратеги Древнего Мира, разбивали моё дерзкое сердце на тысячи мерцающих, звенящих осколков. А друзья (которых я до сих пор нежно зову: «мои головорезы») потом эти осколки собирали, и всячески пытались склеить, используя густую, вязкую смесь из дешевого вина, горькой правды и неуклюжей заботы.
   Той ночью я не спал. Просто дышал тишиной и всё думал, что я совсем не заслуживаю одно добрую, нежную и чуточку робкую девушку. Той ночью я не спал. И за все мои грехи, за всю мою злобу, за всё коварство, во мне сокрытое… Город сжалился, и дал мне шанс побыть просто человеком. И это здорово.
    Той ночью я не спал. Судьбы переплетаются так крепко, так странно… Будто наши души неведомые божественные ткачи сшивают сверкающе острыми иглами. Можно ли утонуть в глазах любимой? Можно ли сойти с ума от одного прикосновения нежных, таких тёплых рук?… А по щекам моим струились слёзы.
   Окраины города были тихими. А я был счастлив. Я просто понял, что это классно, быть не «своим собственным», а «чьим-то», «кому-то принадлежать».
   Идти сквозь жизнь и не замечать, что самое доброе, светлое, яркое можно найти… Нет! Не в себе! А в душах тех, кто нам дорог. Я не спал той ночью. И на миг мне показалось, что я могу не спать вечно…
   Такие ночи, как прошлая, просто созданы для того, чтобы размышлять и делать выводы… И ещё – тихонечко так плакать. Украдкой. От счастья.
   Это моя жизнь. Мой город. И всё, что происходит… Всё это так правильно, так непогрешимо… Я начинаю сходить с ума… Я определенно теряю рассудок, если мне кажется, что я начинаю понимать замыслы этого города…