Миниатюра Глава 7 Продолжение

                Продолжение.
     Читать после 7гл. Любовь.

   Как-то ввечеру шла Даша с реки: за водой ходила. Вдруг кто– то коромысло
вместе с вёдрами с плеча снял. Оглянулась: брат Евгений.
Смотрит на неё по-новому. Покраснела она от взгляда его. Глаза на мгновение опустила долу. Но сразу опомнилась: « Нельзя теряться, потому что живьём
проглотит бабий угодник».
- Здравствуй, Дашутка!  -  голос у него дрогнул. – Впервые по имени назвал.
- Здравствуйте, путешественник! Надолго ли к нам пожаловать изволили?
- Какая ты… Смотрю – аж глазам больно!  Будто солнце, ослепила.
- Привыкай, братец, слепых, вроде тебя, воз и маленькая тележка, - бросила мимоходом девчонка и пошла скотину поить.

    Никуда вечерами не спешил Евгений. Днями дров гору наколол. Сложил поленицу.
- Не заболел часом, родимый? – дед переживает за внука. – Девки, поди, все жданки съели.
- Вот внучка Бог послал: и бравый, и трудяга. Невесту не приглядел в городу?
- Нет, бабуль, не сподобился!
- Чего же ты маху дал? – подтрунивает дед.
- И здесь невест куры не клюют!
- Куры-то, может, не клюют. Но надо бы, чтоб тебя петух клюнул вовремя: ладных-то уведут, пока ты телешься.
 - Моя меня дождётся.
- Дашутку сколь раз сватали! 
- Пигалица ещё, - уточнил Еня.
- Женихов таких грех упускать. Незнамо, какой вдругорядь подъедет.
- Кто же, например?
- Председатель здешний.
- Да, вариант завидный!
- Обо мне языки полощете? – упрекнула Даша, входя в комнату.
- Замуж собралась? – поинтересовался брат. – Лет всего 19. Не рановато?
- А вам, братец, вероятно, двадцать шестой? Давно пора жениться.               
  - Девонька! Голубушка! Чего ты на него взъелась? - спросил дед.

  Постучали в дверь.
- Заходь, - откликнулся он.
- Вечер добрый! – поздоровался Иван Иванович.
- Добрый, коль с добром явился.
- Я, думаю, можно грибы собирать и сушить. Погода хорошая.
- Дело говоришь! Опят ноне уродилось, как вшей на гашнике.
- Объявление на конторе повешу: завтра пораньше машину дам. А вы места грибные покажете. Пусть люди наберут грибов, насушат, сдадим в заготконтору.
Деньги народу не помешают.
-Пригожий мужик! – одобрил Василий. – Мотай на косу и кумекай - не прогадаешь. – посоветовал он внучке.

   На рассвете народа у конторы набралось много. Пришлось Ивану Ивановичу
взять и свою легковушку, в неё тоже набралось изрядно.   
 Иван Иванович за руль сел, рядом – Даша.
 Заметила: «Настроение  у братика не ах! То ли ещё будет! Помучайся,родненький, пока не поймешь, что к чему.»

      Утро выдалось тёплое, туманное. Роса на траве. Паутина.
- Иван Иванович!  Полюбуйтесь, какие ковры пауки наткали – мастера – волшебники.
 Судя по всему, не пауки интересовали Ивана Ивановича и Евгения: пристроились они к Даше по правую и левую руку, как патруль.      
 - Иван Иванович! Что же вы по грибам ходите, а корзина пустая, – усмехнулась Рая, подходя к ним, взяла под руку председателя:
 - Не будем мешать гусю и гагарочке, сладкой парочке.
  -  Раиса Семёновна, мне кажется, братец караулит сестру. Мне не доверяет? Вон как поглядывает!
  - Не сестра она ему. По документам – тётя: старики в 41 удочерили её, - она поведала историю сироты. – Врёт, что не помнит ничего. Мамаша, небось, вокзальной шлюшкой была, вот и «забыла».
      
      Евгений, когда  они отстали, глухо спросил Дашу:
 - Иван чего ходит за тобой, будто привязанный?
 -  Замуж зовёт: уверяет, что любит.
 - Дед просветил. А ты?
 - Хороший человек. Подумать надо.
 - Сопливая, рано замуж-то…
 -  Я не пойду – Раиса Семёновна – с радостью!
 -  Не видать ей Ивана, как своих ушей. Бабушка сказала бы, что на лице её черти в свайку играли.
 - А года два назад  провожать не уставал.
 - Глупый был. Вообще, она добрая.
 -  Для кого как! Где грибы, братец?
 - Пойду собирать.

 - Да, дела… - удивился Иван.- Заметил я, что  он  поглядывает на неё не по-братски. Тётя лет на семь моложе?
- На шесть.

     - А что это Енька нынче смурной ходит? Не заболел? – спросил Василий у жены.
     - Дни через три скажу. А покуда не мешай.
     - Чего темнишь?
 
          Минул почти год.
 - Где твои три денька? Колись, старая!   
 - Приметила я, давненько: внученька что-то под подушку прячет. Достала я книжицу,
 а  в ней фотка Ени, что со службы прислана. Достанет – и не надышится на неё. Никак,люб он ей! 
 - Вот дела…  Раньше он по зазнобам шастал, нынче – дома сидит. Вдруг у них сладится?
Это что же получается: нам она и дочка, и внучка, да и сношка будет? Помочь бы как?
- Сами разберутся. Вишь, сражаются!

   Старики с интересом наблюдали за баталией между внучатами.
Евгений мастерской заведовал. Приходил весь в машинном масле, усталый.
   Сольёт ему Даша на руки из ковша, кормит ужином. Евгений провожает её взглядом, день ото дня пристальнее. 
  - 
      
      
   Анна забеспокоилась:
  - Ну, дед, ошалел Енька от любови!
   Василий как–то спросил внучку:
  - Чего вы косотыритесь, девонька, друг на дружку? Еня, вроде бы…
  - А у братика недокомплект вышел, вот он и мается.
  - Ежели любит тебя, дурочку?
  Как-то в августе вышла Даша в сени – кто-то обнял её за талию, прижал к себе так,  что ни вздохнуть, ни охнуть.
  - Дашутка! Любимая! Видишь, что люблю… За что мучаешь? Почему?
  - Бедненький! Одна я осталась ни разу тобой не целованная?
  - Дурочка ты, моя любимая! Ничего не понимаешь?  Не нужен мне никто!
  Почему ни с кем подолгу не провожался? Не женился? Давно понял, что дороже тебя  нет никого. На корабле, бывало, дом вспоминаю, тоска смертная. Твой голосок слышу:
  « Енечка! Расскажи сказку! Рассказываю, ты глазками своими так смотришь, будто я герой  сказочный. И жалел тебя всем сердцем, и только тогда понял, что люблю
 как никого никогда не любил. Вернулся, а тебе – 16 годков.
Вот и уехал. Как же долго ждал я тебя...

     Он целовал её слезинки на щеках, глаза, ласково, бережно, едва касаясь жаркими губами.
 Она упала бы, если бы не была в его крепких объятиях, когда он поцеловал её в губы.
 Анна открыла дверь в сени и охнула:
 -  Ох! Слава Богу! Сладилось у вас! А мы с дедом давно ждём... Василий! Неси икону!
Сыграли свадьбу.

    Евгений нёс Дашу в луга на руках.
Были вы августовской ночью в лугах с любимым?
 Пьянит аромат скошенных трав, кузнечики наперебой делятся своими тайнами, камыш с речкой шепчется.
Он положил её у стога на пахнущее клевером, согретое солнцем, сено, раздевал осторожно, как когда-то четырёхлетнюю, девочку перед купанием в деревянном корыте. Слёзы текли по её щекам. Она  не замечала их, каждая клеточка её тела трепетала от его ласки, отзывалась страстью...
    Уже светало, когда он, вдруг шутливо произнёс:
- Подглядываешь? – Даша вздрогнула, оглядываясь, и поняла, что муж разговаривает с месяцем, висящим над стогом.
 – Завидуешь? Смотри: я – счастливый человек! –  и целовал жену. Целовал губы, глаза, волосы, грудь – всё её тело, трепещущее и жаждущее ласки.
Так началась семейная жизнь. 
 


 
 

 



 


Рецензии