Донецк. Прощание с Украиной. Ч. IХ

      Преобразования начались с экономики и выразились как в расширении самостоятельности государственных предприятий. В Союзе это выразилось в том, что были уравнены деньги фонда заработной платы – по сути наши зарплаты – и бюджетные деньги, которое имели совсем другую сферу обращения и реальную потребительскую стоимость.
   В нашем институте была своя разработана система оплаты труда, она дифференцировала наши доходы в зависимости от личного вклада в получении экономических результатов – денег по хозяйственным договорам. Зарплаты стали довольно заметно расти. И так было повсеместно. Но товарная масса продуктов народного потребления не выросла. Это привела к тому, что в советскую экономику выплеснулась огромная масса мало чем обеспеченных денег. А поскольку цены на товары удерживались директивно, в государственных магазинах возник масштабный товарный дефицит.

  Извини, читатель, за такую длительную и вроде бы не относящуюся к объявленной теме произведения почти историко-теоретическую часть. Но без этого не понять дальнейшие изменения в жизни, которые коснулись каждого советского человека, и живущего в Поволжье и в Донецке, на (извините, теперь говорят В…) Украине. Даже мне, непосредственному участнику тех событий было трудно всё это вспомнить в хронологическом порядке, жизнь в это время столь стремительно менялась…
 
   Теперь снова вернёмся  к нашему благословенному Донецку, события в котором имели свою индивидуальную, несколько отличную от других республик и городов, специфику.
   В Донецке, в отличие от напичканного оборонкой нашего города, добывался уголь, повсеместно и всегда ликвидная продукция.И была, как я писал, своя мощная местная лёгкая и пищевая промышленность.Поэтому там изменения в жизни города  развивались с некоторым запозданием.

 Но это было и плюсом города, и, одновременно, минусом. Туда стали ездить и скупать и продовольствие и промышленные товары с ближайших российских и украинских городов. Так началось движение «челноков».
 
    Чтобы как-то защитить свой товарный рынок в Донецке, да и по Украине, в конце 80-х была введена система талонов. Т.е. одновременно с зарплатой в рублях  выдавалось что-то вроде чеков райисполкомов,  которые представляли собой простой листок бумаги с написанной или напечатанной на нём суммой  в рублях с подписью ответственного лица. Всё это подтверждалось гербовой печатью. По сути дела, была введена параллельная вторая валюта, что-то купить можно было, лишь предъявив и рубли и чеки. Начиналась полоса гиперинфляции.
 
    Помниться, в эти дни мы в основном питались в институтской столовой. Ассортимент в общепите очень заметно оскудел. Ложка в сметане уже не стояла, исчезли мясные продукты в магазинах, да и товары в магазинах стали появляться эпизодически.

  Но они были, и в одну из командировок я купил в сумасшедшей очереди и беготне уже родившемуся тогда своему сыну несколько пар детской обуви, причём даже на вырост – сандалии, туфли, сапоги, да и себе и жене кроссовки. Помнится, и шерстяные костюмчики сыну прикупил.
   Удивляетесь, что много было сделано покупок? А цены на детские товары в то время были в 2-5 раза ниже, чем на соответствующую взрослую продукцию.  Государство действительно заботилось о подрастающем поколении, а не на словах, как сейчас. Да и инфляция уже начинала раскручиваться, причём первый её виток при фиксированных ценах и «отпущенной» зарплатой тоже способствовал опустошению прилавков.
 Потом процесс опустошения прилавков дошёл и до Донецка. Я уже писал, что в самый разгар перестройки я стоял на первом этаже «Белого лебедя», в котором продавался только один товар – электрогрелки, которая до сих пор работает у нас. Жаль мало купил, только одну, стоила не дорого, около 5 рублей.
 
  Так же с запозданием от нашего города, в Донецке стали исчезать лекарства. Для родителей я всё время покупал лекарство «от давления». Оно было в ампульной форме и во флаконах. Почему-то первое было дешевле, а второе было удобней для применения.
   Помнится такой трагикомический эпизод. Я жил в гостинице один, в двухместном номере. Тогда, а дело происходило в конце 80-х годов прошлого века, поток командированных уже значительно иссяк, выпуск промышленной продукции, а тем более новых разработок, стремительно сокращался. Всё это и отражалось на количестве командированных.
  Я купил в нескольких аптеках – помногу в одной не давали – несколько коробок ампул, и на досуге вечером занялся открыванием ампул и слития их содержимого в небольшую емкость из-под болгарского «Альмагеля», кажется.
  Накопившуюся пустую тару – а её было несколько десятков, а может, и сотня, я положил в пакет, намереваясь выкинуть на помойку по дороге на работу. Утром я их забыл, а днём ко мне подселили второго сожителя, который рассмотрев, что у меня хранится в пакете, сильно струхнул, думая, что попал в номер к наркоману – именно так он интерпретировал такое количество пустых ампул. С трепетом он готовился к вечерней встрече…

  А вскоре повсеместно в CCCР, и в Донецке,  были введены и талоны на основные продукты – мясо курицы, крупы, сахар, масла, макароны, водку, табачные изделия и т. д. и т. п. Всё было, как в прошлую войну – прикрепление к определённым магазинам, часовое стояние в громадных очередях, слежение за появлением товара. Правда, на этом этапе государство, видно по инерции, продолжала в масштабах Союза патронировать ветеранов войны, хотя и меньшей степени, чем прежде. В магазинах «Ветеран» продукты продавались по более низким ценам. Интересно, что и сейчас в моём городе осталась эта сеть магазинов, торгует она, правда, строительными материалами, но прославленный бренд используется. Вот пример настоящего PR.

   Конечно, народ понимал, к чему мы идём, и активно превращал имеющиеся у него дензнаки  во что-то нужное, даже в отдалённом будущем, а часто чтобы просто для того, чтобы во что-то вложить стремительно теряющие свою стоимость деньги.
   Как тут не вспомнить прославленное крылатое выражение нашего земляка: – «Будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему , работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее всё, что можете перенести».
    Это светлое будущее как-то провидчески в то время  рисовалось не таким уж  и прекрасным, что потом и подтвердилось, но конец фразы просто звал к действию.

  Сыну на вырост уже дома было приобретено зимнее пальто и школьный костюм. Но  ни то, ни другое, он так и не стал носить – к тому времени, когда эти вещи стали в «пору» он уже был подростком и «немодные» вещи носить отказался.
    Целую антресоль в шкафу мы забили продуктами, когда они ещё продавались свободно – крупами, макаронами, сахаром, солью, какими-то консервами, мукой, моющими препаратами, спичками, алкоголем… И всё это пригодилось, в своё время, ничего не пропало. 

   Но сказать, что нас очень волновали неясные и довольно угрожающие симптомы экономического краха нашего государства – такого не помню. Наверное, сказалось то, что мы впервые, после сорока лет стабильной и, по нашим понятиям, неплохой жизни, попали в такую переделку и не осознавали всех возможных последствий это возможно  в силу своей относительной молодости.
   В начале перестройка шла совсем по другому пути … – были выбраны Советы Трудового Коллектива (СТК), которые на равных с дирекцией участвовали в формировании  политики и экономике предприятия. Да и сам директор избирался.
  Впервые мы почувствовали, что и от нашего мнения и дел что-то зависит. Интересное было время, время перемен.

   Но народ у нас был и остался, в массе, социально-политически инертным.   Когда значительно позже, при выборе Президента теперь уже России одновременно голосовали за новый основной закон – Конституцию, то она прошла без сучка и задоринки.

 А ведь стоило открыть первую страницу проекта и прочесть, что отныне « …Россия является СОЦИАЛЬНЫМ», – не СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ государством. Мы сами ДОБРОВОЛЬНО отказались от завоевания многих поколений нашего народа.

На фото - фонтан на площади Ленина Донецка.

  Продолжение...http://www.proza.ru/2011/06/25/302