Гонка за лидером

      «Легко по планете шагаем втроём…»  –  прочитала  я  в стихотворении  А.Тихонова,  и  строчка   запомнилась,  потому  что  в ней столько  бесшабашной  лёгкости и счастья,  столько  радости  от  душевного единения  трёх  самых  близких людей. А мы когда-то   шагали  по планете вчетвером: мама,  папа,  два  сына.  Шагали, плыли, ехали.  Потом  мальчишки  выросли, мы остались  с папой  вдвоём.  Однако   нынче  нашего полку прибыло.  Младший сын  в отпуске,  отправляемся втроём  в  велопробег в наши  любимые  Кайралы. Едем  на   «Скоттах»,  ласково называя   их  скоттиками или скоттинками.  Оранжевая «скотинка»    маячит  далеко  впереди:  двадцатипятилетний  сын    с   нагруженным до   беспредела   велосипедным рюкзаком  едет  в  два раза  быстрее,  чем  его   потрёпанные  годами и заботами  предки –  даже налегке, без  особого  багажа. Сыну приходится  постоянно    останавливаться и  поджидать  группу отстающих  товарищей.
      Мы с мужем едем  рядом  и переговариваемся:
       – Папа,  у  меня  уже есть  условное название  для  нашего велопробега.
       – О,   опять пошла писать губерния… Что  ты  там  для  красного  словца-то  придумываешь?
       – Нет, послушай. Посмотри,  как красиво и  легко   впереди движется велосипедист  на оранжевом «Скотте». А  мы  с тобой выдыхаемся, а догнать его не можем.  Гонка за лидером…
      Папа  задет  за  живое,  обиженно возражает:
      – Валя, неужели  ты  думаешь,  что я   еду  рядом с  тобой,  потому  что не могу  догнать   «лидера»?  Не  могу же я   тебя  бросить. Но пока  всё-таки  моё  техническое состояние  ближе к  нашему  лидеру.
      Несколько раз  за путешествие приходилось  папе  это  «техническое состояние»  демонстрировать,  ибо я  выдыхалась на подъёмах,  и папа  догонял  сына,  чтобы  сказать,  что  требуется внеочередная  остановка.  После каждого привала строго  проверяем вещи,  так как  «техническое состояние»  имеет  пониженные   характеристики внимания  и памяти:  в  одной из  последних поездок  опытный велосипедист   умудрился  целый  километр  ехать  без  рюкзака, оставленного на  травке. (Возвращаться  за  рюкзаком  поручили  молодому  велосипедисту, пока  немолодой  возился с  устройством  палатки).
      Казалось  бы,   едем по  этой  дороге  не первый  раз, что может  быть интересного и нового? Однако  бывалые  туристы знают,  что  любая старая дорога   постоянно обновляет впечатления. Проехать  по  одной  дороге   два раза  с одними и  теми  же  впечатлениями совершенно невозможно,  так  же  как невозможно дважды войти в   одну и  ту  же  реку.
       Дорога  бежит под колёсами, а  у  меня  в голове прокручиваются строчки  будущего рассказа. Принцип старый: что вижу – то пою. Да и что  тут  выдумывать,  когда и  так  всего много. Всё  до последнего словечка  будет  правдой.  В общем,   голая правда  – без  приукрашивания  и  подкрашивания. Примитивная организация   литературного произведения.  Ну нет у  автора  той  извилины,  которая отвечает  за  художественный вымысел.  И трансформация  впечатлений в слово  начинается сразу, как  только   взгляд выхватывает   на  дороге   что-нибудь  интересное. А  интересным   становится  всё!
        По  дороге от ручья, куда  заезжали  на  привал, встретилось  целое  сборище  ворон. Сразу   понятно:  старейшины на совет  собрались. Улетели   с  дороги  медленно, как  будто нехотя,  осознавая, что  у них прав  на   лесную  дорогу  больше,  чем у  заезжих    велосипедистов.
       В очередной раз  догоняя поджидающего нас  Иванушку, видим,  как возле него останавливается  машина.  Шофёр   как будто ему что-то говорит. Подъезжаем  ближе,   сын    с  улыбкой  нам сообщает, что впереди  из машины   люди  увидели  на дороге  медведя. Я  ахаю,  а  мои  мужчины    устремляются вперёд   в надежде увидеть  живого мишку.  Мне ничего не остаётся,  как догонять своих   велосипедистов.  Мишек  без клеток  я  боюсь,  но  и   одной оставаться в  лесу на  дороге  не хочется.  Догоняю   своих  спутников  на спуске  и    вижу  такую  картину. На открытом пространстве,  по  болотцу,   поднимая  целые  фонтаны  брызг, удирает  от  людей    бурый  медведь.  Живьём! Хозяин тайги  решил  спокойно  прогуляться по дороге, а  тут  такой гвалт:  машины,  люди! Он и  дал  дёру, чтобы не связываться. Огромный,  тяжёлый,  настоящий Михайло Потапыч, но прыгает резво, несмотря на свою  массивную комплекцию.  Даже  жалко мишку. Мы  на   безопасном расстоянии,  можно  и поглазеть.  А ему-то  каково? Кого ж  это  он  мне напомнил  своей  фигурой  тяжёлоатлета? А,  вспомнила. Вот  точно  такого  же  мишку я  видела  на  фото. Оказывается, есть город, где   поставлен памятник  лесному зверю,  ухитрившемуся  залезть прямо в  герб города. Пермяки  такое придумали.
         Пока  мужчины  возились с  фотоаппаратом,  я вырвалась вперёд,  десять минут и   я  была  «лидером». Ну,  может, не десять,  а пять.  Говорю же,  неправды ни словечка.
          Дорога длинная  – всего много:  и солёного  пота, и   весёлых шуток, и разных встреч.  Обо  всём в коротком  рассказе не  напишешь.  Но  странное  дело, сама  дорога оказывается  короче,  чем хотелось  бы.
           Наскоро перекусив в Кузькином  домике ( Кузька –  это наш  домовой),  отправляемся дальше. Два кайральских озера соединяются ручьём,  а разделяются  тонкой  полоской земли, которая  носит  название Перешеек.  За  ручьём   дорога  в  любимые   озёрно-лесные  угодья  –  их  ещё раньше,  почти  десяток лет   тому назад,   мы  обследовали на резиновых  рыбацких  лодках. Дорога  по  берегу  озера  туда  просто  ужасная, но  у  нас   есть опыт езды  по таким  полу-дорогам,  полу-дебрям: про-е-дем!  Уже  едем!!!
        Ну,  очень хочется  ехать дальше  и  дальше! (Врачи, обследовав  такое состояние   организма, непременно  поставили  бы   диагноз: дромомания. Это я  когда-то слышала от своей  одноклассницы – студентки  мединститута,  она  так   называла  бесцельное стремление к перемене мест, переездам, путешествиям, бродяжничеству. Впрочем, всё зависит  от  степени помешательства: не присуща  ли  такая  дромомания  всем  нам,  живым существам,  –  в  большей  или  меньшей  степени? Особенно тем,  кто    называет  себя романтиком. Особенно  тем,  кто не может уснуть в  белые  заполярные ночи. Беру на  заметку: подумать  о  дромомании на  досуге. Сейчас  некогда,  надо  педали крутить.)
        Приходится,  чтобы перебраться   через  ручей на Перешейке, снимать  обувь и  брести.  Охота пуще неволи. «Скотты» купанию  рады  – им   холод нипочём. Железо  и есть  железо. А   течение в  ручье сильное  –  чувствую,  как сносит меня с  моим  синекрылым  «Скоттиком». Вцепилась в руль, непонятно, кто кого переводит  через ручей. По-моему,  это   велосипед меня   переводит, а  не  я  его.
        После ручья начинает  нахально расти молодой  задор, не  зря  же я столько  километров  проехала за  лидером:
        –  Да мы  и  до  конца  озера   доедем! –  храбро начинаю  я  подзуживать  свою команду,  забывая об оставшихся за спиной  сорока километрах пробега  по  жуткой дороге.
        Муж  умеет  образумить меня:
        – А  что  ты  скажешь завтра? Опять  запчасти  собирать  будем: руки-ноги-голова?
        Соглашаюсь скрепя  сердце.  Возвращаемся.
        По  дороге назад   папа  ехидничает  (это у него такая  манера  общения  с любимой женой):
        – Валя, если  бы  ты  ездила в  большой туристической  группе,  ты   получила  бы   кличку Железная  Жадница… И  з-жжубы бы  повыбивала бы при такой ежжде…   Почему не приподнимаешься на  седле,  когда проезжаешь по камням? 
        –  Я  боюсь отделиться от седла,  чтобы не упасть.  Мне  страшно. Так я чувствую  себя  увереннее.
        – Так надо  же   хоть немного тренироваться  до  того,  как  выезжаем  на  дальнее расстояние.
         Молчу,  зная,  что  тренироваться  мне некогда. Падаю на   пятую  точку  у мостика, который проложен  через очередной  ручей,  –  и  падаю  прямо на глазах у  мужа. Он  сердит,  опять   менторским  голосом начинает  читать лекцию о необходимости  тренироваться.  Слушаю, соглашаюсь, прикидывая в уме, сколько  раз  ещё   придётся  переваривать  это  «надо  тренироваться». А  пятая  точка, пардон,  задница,  что-то  вовсе  не  железная,  оказывается.  Папа  несколько раз  снова порывается  учить и вразумлять. (Жалею  бедных  учеников  своих, которым я  сто раз   объясняю одно и  то  же правило правописания    чередующихся  гласных в корне слова  – это  профессия  у меня  такая).
           Падаю  ещё раз   –  теперь уже от усталости: в нашем    домике,  на кровать. 
           Сын  с улыбкой   говорит, подводя  итоги нашему  пробегу  по  бездорожью:
           – Мама,  знаешь, когда  в дозоре  собаку  веду на поводке,  она сильно устаёт. А если бежит  без  поводка,  сама   по  себе, она  в  три раза  больше пробежит  и не устанет. Я  сегодня  был в роли    собаки на поводке:  я  замучился  вас ожидать.
           Смеёмся вместе с  нашим  молодым  лидером велопробега.  Но я  ещё  ворчу,  что не пустили меня  дальше,  не позволили  в личный счёт  добавить  пяток  лишних километров.
           Утром лидер  достаёт  свою электронную  книжку и погружается в чтение. Я  от  любопытства начинаю нервничать. Раньше  было просто: глянешь на обложку – сразу видно,  что  человек читает. А  тут только на  кнопочки нажимает,  а  мне   же, старому-престарому читателю,  интересно…
              –  Вань,    что  читаешь? Страшное или  смешное?
              Сын  увлечён  чтением  и  в  разговор не вступает,   отмахивается, дескать, не мешай:
              – Буквы.
              – Как  это?
              – Ну, буквы, слоги,  слова,  словосочетания и предложения,  – перечисляет скороговорочкой,  намекая на  мою  филологическую дотошность.
              – Нет,  а  книга  всё-таки  как называется? – не унимаюсь  я.
              – Букварь. А – арбуз, Б  –  баран…  Г… Это  можно пропустить… –  опять  скороговоркой,  не  желая  бросать  чтение,   отвечает   лидер.
              Я  смеюсь, но  через пару минут возобновляю расследование:
               – Вань,  что  читаешь?
               – Мам,  ты    уже из принципа   спрашиваешь?
               – Нет,  из  любознательности. То есть,  если честно,  из любопытства…
               –   Любопытство-пытство-пытство,  –   смеётся сын.
            Это нас папа  научил  препарировать слова  для  извлечения  дополнительного смысла. Смысл  понятен:  мама  устроила  допрос  с пыткой.
              Пока мы  весело препираемся по  поводу  любо-пытства, папа  уже  работает  ветеринаром,  то есть  велосипедным доктором,  то  есть  лечит  моего  «Скоттика».  Тормозные  колодки на  заднем  колесе   стёрты  вдрызг,  ибо  я всё время   на  спусках  изо  всей  силы  жму на  тормоза,  не обращая внимания  на  доброжелательные  иронично-ядовитые  возгласы  моей  команды:
              – Мам,  твоя  фамилия не  Тормозова?
              Ага,  этим  пересмешникам  только  дай  волю,  тут  же  сыплются  варианты  «лошадиной  фамилии»:
              – Или  Тормозова?  Тормозилкина?  Тормозейченко?
              Я  всё равно  нажимаю на тормоз, при этом  чётко    держу в голове папину  инструкцию,  что  при  сильном  нажатии на передний  тормоз  можно  улететь  через    руль. Поэтому  жму на  передний  тормоз слегка, но  зато изо  всех  сил   – на  задний,  при  этом  сама  включаюсь  в  игру   уже  не  с  лошадиной, а с  велосипедной  фамилией,  перебираю  всякие варианты:
               – Тормозякина,  Тормозяева,  Тормозищева, Тормозицкая…
               Колодки  тормозные  тем  временем  всё  тоньше и  тоньше,  скрип стрррррашный!   Вот папа  с  утра  и  занимается   тормозами на  моём   синекрылом «Скоттике». Потом отправляемся  на родник  за  водой.
               По  дороге   я опять выслушиваю   длинные нотации  по  поводу  моего  вчерашнего падения,  убедительные просьбы  учиться ездить  по   плохой  дороге,  держать равновесие и т.д. и т. п. Заодно получаю  замечание  насчёт  внешнего  вида  моего  транспортного средства:
              – А  за  скоттинкой-то надо  ухаживать! Что  ж  это  у  тебя на велосипеде  трава на колёсах и грязь  до  ушей?
              – Да,  хорошая  вчера  была  у нас  дорога, если  грязью  до руля  заляпались и  трава на  спицы  намоталась  зелёной  лентой.  Ах да,  вспомнила, как ты говоришь, обычная  лесная  дорога.
              –  Чтобы избежать падения, нужно  сразу  после торможения  встать   двумя ногами на землю.
             Ох,  не  любят  учителя  учиться, ох, не  любят… Но  я  терпеливо  слушаю, даже кое-что  запоминаю.
             Конец  истории? Кто  же  в  конце концов на  обратном  пути  так упал,  что на месяц  вывел себя  из  строя?  Папа,  самый  технически совершенный  человек в нашей маленькой  команде.  Старший сын, когда-то  увлёкшись  фрирайдом,  устраивал  себе  такие  падения  специально, прыгая с  горок и  трамплинов. Но  он  же    надевал  защитные приспособления.  А  у папы  защиты не  было.  Было  только  мастерство,  приобретенное   долгими  годами езды на велосипеде.  Да и не собирался он  лететь  через руль.  Но камень, выскочивший предательски из-под  колеса,  предвидеть  и    он   при  своём «техническом состоянии»  не смог.
             Не  только в  мастерстве и силе, оказывается,   дело,  когда  идёт гонка  за лидером. Дело ещё и  в  том  препятствии, которое  кто-то выкладывает на  дороге  для  вразумления.  Аннушка  ли масло пролила, камень ли на  дороге подвернулся… Есть о  чём  задуматься.  Мудрые   оптинские старцы ежедневно повторяли: «Во  всех непредвиденных  случаях не  дай мне забыть,  что  всё ниспослано Тобой».  Не дай забыть!

Фото В.Яроцкого. Переправа, переправа...))))