Разбогатей. Инструкция

Ну чего сразу кинулись листать? Быстрее, быстрее – не опоздать бы. Оно, конечно, дело понятное – кто опоздал, тот не успел. Гуляй тогда низшим классом, влачи своё существование до грустного стука молотка. А тут уж, кому как пофартит. Главное, мужики, сегодня, в начале смурного и непонятного двадцать первого века, понять – не опоздать, куда и как?

В прошлом веке всё было попроще как-то. Там гангстеры пошаливали, тут Одесса-мама с Ростовом-папой разгулялись весёлой парочкой. Тот банчок в наглую обобрал, тот подпольного Корейку мочканул – всё простенько так. Ручки ополоснул, трость, галстучек и – в Куршавель. Были, конечно, и зануды – сидит себе, втихаря копеечку к копеечке. Тот мыла ящик купил, а продал поштучно – всего-то и наварил по паре центов на штуке. Так вот, скромненько, тихим сапом, а кем стал? То-то. Или вот Хант, американец опять же. Таким же фертом – даже стриг себя сам. Машину его раздолбанную даже красть никто не хотел, он её в проулке бросал, чтоб за пятьдесят центов не парковать – богатейший американец.

Да не торопись ты, не листай. В инструкции всё должно быть ясно и по порядку. Сперва – как пользоваться, чтоб не опростоволоситься – не лохануться на халяве, как нынче говорят. А то вон, бабулька, видно сразу в конец инструкции полезла – и чего? Бегом в огород, нащипала ведро корнишонов, и на трассу – в розницу торговать. Картонку нацарапала «Наши. Не гишпанские». Умостилась рядом на табуреточке, руки свои, лопатой да коровьими дойками искорёженные, заскорузлые, на фартушке скрестила – млеет от ожидания богатства на старости лет. Не до Куршавеля уж, на домовину бы богатства наторговать. А богатство-то мимо да мимо – шинами по асфальту шир-шир, шир-шир. И кони ржут, захлёбываются, из-под лаковых капотов, штук по двести на седока, да будто им по печёной картохе под хвосты сунули.  Эх, бабулька-бабулька – душа добрая, доверчивая, как сама Рассея-матушка. Или я с инструкцией опоздал, или ты не с начала читать начала.

По нынешним временам, конечно, всё деликатней как-то. Один пирамидку скамстролил. Он, он – Мавродик. Каменщик, трудяга. По кирпичику, без ведома царя-батюшки – Бориски-барабанщика. Иные трубу оседлали, дырочки проковыряли – журчит между ног добро всенародное. Да не всё мимо. Кое-что и в штаны седоков – капля за каплей, ну как мыло в розницу. С миру, как говорится, по капле – бедному Газпром, или Юкас какой. А у тех и вообще дурные наклонности – присасываться. Прилипалы. Одни к никелю-меди, тот – к алюминию, другие к золотишку пиявками пристали – сосут и сосут. И цари поменялись. Один – демократ до мозга костей, другой – либерал, мать иху. Оба мале-е-е-нькие, и фейсами вроде схожи. А вон, гляди ж ты – прозвища разные. А сосуны – знай себе сосут, ничем их от титьки-кормилицы не оторвать. Ни парламентскими, ни прокурорскими клещами. На «кворуме» угрожают бабу страшную изловить, Коррупцией называется. А сосунам и так хорошо – капает и ладно. Уже сто шестьдесят сосунов с девятью зелёными нулями в кармане, а уж про шесть нулей! И лёгкой кувалдой считать – вспотеешь.  А вокруг другие, поменьше, липнут. Такое вот липкое кубло. Вот и нету места бабульке на той трубе, да и металлы не по зубам ей. Так ведь и инструкция вряд-ли для неё писана. Дай Бог, бабулька, наварить тебе копеечку на огурчиках в розницу. Да и сидеть тебе с этой липкой кодлой западло, уверен. 

Или вот к примеру, конструктор наш, который угрожал Рассею картошкой завалить по самые помидоры, передумал, завёл Лебединую песню свою. Жалко стало бабульку – корнишоны ведром к трассе таскать. Вот и согнулся над кульманом, ночами не спит, старается – рисует всенародный Ёмобиль, да чтоб на ****зине и по Ёдорогам, как премьер давеча. Всенепременно желтого цвета – глаз бабульке радовать, богатеть, нули зелёные в фартушок складывать.

А вот в прошлом веке, в пику Аляске да Сакраменто разным, что профукали, как лохи последние, отыскали наши ребятишки золотишко. Тоже в краях, где Макар телят не пас, только уж наше – на наших землях. Колымой те земли назвали и давай богатеть.

В те древние времена, от Бориски только детским назьмом припахивало, держава богатство своё в крепком кулаке держала. Да и копать было кому. Это уж в конце века прошлого и лагеря поменяли на пионерские, да и богатеть стали сообща, всем государством, полным составом. Ну, а если кому приспичило побольше масла на хлебушек, так Бога ради – взял да завербовался. И богатей себе на здоровье. Задумались? Как это? По оргнабору, организовано. И привезут, и к труду приставят. Только вот в паспорт «ЗП» проштампуют – дескать свой, Колымчанин теперь. Всей Колымой и мыли его золотишко-то. И тут уж – кто как устроился.

Вот про это и есть инструкция. Как, с чего начать? Я и решил – на примере чтоб. Научить, как оно, чтоб вот так – раз, два, и нос в табаке, и портяночки бархатные из сапог сафьяновых, образно говоря.

Наши, разбогатев ненароком, тогда по Куршавелям да Абу-Дабям шастать воздерживались. Скорее с нулями было не так чтобы – трубы такой не было, да и не усядешься враскорячку индивидуально, враз вычислят. Другие фейс-контроль преодолеть не могли – ландшафты коверкать. Короче, отдыхать от трудов праведных, хочь-не хочь, доводилось по Сочам да Гаграм. Вот и вглядитесь в картинку – пособие учебное.

Переступает низлежащие загорающие тела пара крепких мужичков, слегка облупленных по причине солнечного передоза. Шорты на крепких бёдрах кричат попугайским криком из пальмовых гущей, а из остального на них – шлёпанцы да золото на разных частях тела. А как же без ошейной цепи с крестом? И пальцы в печатках, и лыбятся, сверкая фиксами из-под губы.  Богатые ребятишки, по прикиду видно. Из-под панамок, сквозь очки зеркальные зырк-зырк по телам – оценивают. Ну а вечером под шансон – вот тебе и презентация. Инженеры-шурфовщики с загадочной планеты Колыма. Пузырится шампанское, гоняет в бокалах закусь-шоколад. Вот уж публика к разврату и готова. Вот уж и сберкнижки в ласковых дамских руках. Читать, не перечитать. А нулей-то, нулей. Приход, приход. Тут тебе и ОГО! И всё последующее.

Когда шампанского много, отказывают не только ноги. И кому тогда какое дело, чьи корявые руки царапали те нули в графе «приход». Главное тут, побольше шампанского да водки с пивом.

Ага!!! Вижу, глазенки загорелись. Не торопись, друже. Подходим к главному – как оно делается богатство это. Не беда, что нули мужики рисовали себе сами. Не беда, что «инженер» приставлено исключительно для презентации. Главное, что мужики были настоящими шурфовщиками, Колымчанами – «ЗП» в паспорте у них было. А как накапало им на Сочи и шампанское, о том основной раздел инструкции. Ручку в руки и записывайте, может пофартит.

Перво-наперво, кто такой шурфовщик? Что за должность такая заманчивая – раз, два, и нос в табаке? Не должность это, а профессия. Мужская. Женщины, отдыхайте – не для бизнес-вумен. Да и не каждому мужику по зубам эта «должность». Слабонервным, здоровьем хиловатым и долговязым лучше не заморачиваться. Всё, всё поймёте.

Так вот. Шурфовщик – это проходчик горной выработки под названием «шурф». А шурфы в те, не так уж и далёкие времена, рыли вручную в рыхлых, но схваченных мерзлотой породах. И цель их на Колыме была одна – поиски золотых россыпей. Вот и представьте себе дыру в земной поверхности размером метр на полтора уходящую вертикально вниз на глубину до десяти, а то и двадцати метров.

Ну вот. Прочитал, вижу, и лицо насмешкой перекосило. Может для тебя это и фигня, если, конечно, ты каждодневно по деревням колодцы чистишь, типа – нашел чем пугать. Так и не читай дальше, богатей по своим колодцам. А шурф, это тебе не глину  сапёрной лопаткой ковырять. Там до самого дна смёрзшаяся галька да валуны. А из техники – ломик да подборная лопата на короткой ручке. Только вот у тебя колодец, небось, бетонными колечками обсажен, или срубом. Так что, если по кумполу и перепадёт, так кроме друганов наверху благодарить некого – ослабели ручонки, не удержали четверть с мутной.

А шурф-то на метр-полтора обсажен всего от устья – от поверхности, значит. А ниже булыжнички в мерзлоте по стенкам – гадай, который отпадёт да приголубит, какая каска-шахтёрка от него упасёт головушку богача нашего. Так что, прикинь, бывалый, что к чему, прежде как криво усмехаться – учись богатеть.

Ну, а чтоб туда, в преисподнюю, тебя доставить, над шурфом ставят вороток, почти такой, как над колодцем. Только обязательно с храповичком. Понял, да? Мужики на шурфах парами вкалывают. Один другого на тросу вниз опускает. Доверяют друг другу, считай и жизнь свою драгоценную. Тут уж не до нулей тех поганых – быть бы живу. Ручонки напарника – дело не последнее, не в пяльцы иглой тыкать. Так что, печатки да цепи до «Сочей» отдыхают, если не пропиты были в прошлый заезд. А спароваться на шурфовке – дело святое, как побрататься.

Вот и долбит один из богачей ямку, там, внизу. Свечка в уголке шурфа огоньком надежды мерцает. Благодать – галька в мёрзлой глине, да и ломик хорошо подзакАлен. А ручонки, вот они – дело знают, и на валун повезло не наткнуться. Пару часов, и забурился – ямку посреди шурфа выдолбил с ведёрко небольшое. Просигналил наверх побратиму, давай, мол, опускай взрывчатку. А вот тут-то и притормозим, ясность внести про взрывчатку.

Взрывчатка – значит должен быть и взрывник. Один на всех. А всех – это три-четыре спарка. Вот и попрыгай из шурфа в шурф. Одна маята. А вечером вернутся «богачи». Ручонки гудят. А дров нарубить, ломики оттянуть, а накормит кто? Вот вопрос. Между нами, без особого трёпа – взрывника к этому делу мужики и уговорили. А взорвать – эка невидаль. Каждый шурфовщик в этом деле дока.

Выкопал там, в забое своём, лунку, детонатор с бикфордовым шнуром взрывчаткой засыпал, а сверху породой, что из шпура нарыл – вот и готово. Всё, что оторвёт у мерзлоты, проходкой и называется. Бери да поджигай? Ой, не торопись, мужик. Хорошо, коли глубины метров пять-шесть. А если десять и более, когда в ясный день звёзды на небе из шурфа считать можно? Значит успеть нужно, наверх выскочить, да инвентарь нехитрый с собой не забыть. А ты на белочку шуструю никак не похож. В робе-то. Там, внизу не совсем Сочи. Вот и поджёг.

Крутит напарник вороток, горняк – прораб прибежал помочь, торопятся. Храповичок щебечет – метры отсчитывает, а бикфордов шнур свои секунды считает – секунда за секундой, по сантиметрику. Отмерено, конечно, с запасом. Попасть под взрыв в шурфе – дело стрёмное. Бывали случаи. Тут всё обошлось. Выскочил из преисподней, хватанул свежего воздуха обоими лёгкими, а позёмка тебя по щекам, по щекам – слезу из глаз да из носа вышибает, да с морозцем до тридцати или более с минусом. Такие вот Сочи – оголяйся да загорай. А вот и бабахнуло – дым из шурфа столбом.

А ветерок, хоть и колюч, а кстати – шурф после взрыва проветрить надо. Газа хватануть – один раз хватит, а «03» туда, в забой, чем да откуда, если вёрст на сто одна голая тундра. Тут инженеру-шурфовщику науки не занимать. Вороток в сторону, над шурфом щит к ветру наклонил – тут тебе и конвенция и прочие законы физики. Дуй ветерок, надувай нули богатеям нашим.

Ну что, задолбал инструкцией? Не читай дальше. Влазь на трубу или корнишоны на трассу тащи. Тут уж каждому, как говорится, своё. А мы с тобой, читатель, пойдём в палатку нашу, подрубаем слегка, отогреемся, пока шурф наш вентилируется.

Палатка-десятиместка, с подпалатником, по низу подсыпана – не дует, да с предбанничком-тамбуром. Жить можно. Взрывник супцу с сохатиной наварил, хлеба замороженного отпарил – дразнит запахами, аппетит нагоняет. В печку-полубочку дровец подбросили, ломики в поддувало сунули – как раз успеют прогреться. А там уж оттянуть – дело простое. Кувалдочкой на наковальне и в воду – тут и ежа учить не надо. На смену хватит. А пока «богачи» ложками стучат, я о непонятном пока для вас.

Не ясно вам, почему не для долговязых наша инструкция. Или, может, из долговязых кого в олигархи потянуло? Так уж есть такой – Прохоров, баскетболист. Может он из-за долговязости своей и в шурфовщики-то не пошел, нули свои зарабатывать. Ну представь его там, внизу, с лопатой той на короткой ручке. Согнулся он в неприличной форме из шпура выгребать – задом в одну стенку упёрся, а голове-то места и нет. А на колени встать надо, куда мослы нижние складывать? То-то и оно – почище, чем долговязому в танке. Вот и гнездятся, кто на трубе, кто ещё на чём. Там у них, как не раскорячься, всё прилично – лишь бы капало.

Или вот вопрос у тебя – почему он там внизу со свечкой? Не в церкви же. Почему бы ему туда электрику не провести от Колымской ГЭС? Или совсем просто – лампу-шахтёрку на каску. Понятное дело – тундра ты. ГЭС-то, вон она где, да и не было её тогда ещё. А шахтёрку, её ведь заряжать надо. А от чего? Это же тебе не ружьё – пороху насовал. Вот и получается – нет удобней свечки – потухла невзначай, а у тебя спички вот они.  И примостишь где удобно.

А то, бывает, соберутся в спарок двое молодых будущих богачей да заузят шурф в целях экономии молодых сил. Вот и корячатся там, внизу, на коленях, а горняк доверился, упустил этот момент. Был у нас один такой прораб, Геной звали. Крупный, пудов на шесть с гаком – этакий Илья Муромец. И припало ему в шурф к двум молодым спуститься для документации, а вышло вон чего. Одел он под себя специальное седёлко, и к тросику прицепился. А седёлко, что стринги – между ног. Генке бы ногой в бадью, да и спускайся стоя, свечкой. Так нет, с комфортом ему. Вот и майнают его мужики осторожно – начальство. А шурф-то всё уже и уже. Вот и расклинило Гену где-то на пятом-шестом метре. Сдавило, как пробку в бутылке. Он наверх сигналит, «вира» мол, вынимайте. Те, двое наверху, натужились – не выходит «вирать». Слегка отпустили, да и дёрнули с рывка. А Генке-то там каково – рывком за «стринги» дёргать. Кричит им оттуда – Вылезу, падлы, отсюда – поубиваю. – Мужики задумались, обсуждают наверху, кричат Гене вниз – Виси тогда там, или божись, что бить не будешь. – Только так и достали.

Ну вот. Перекусили вместе с нашими героями-богачами, пора бежать вынимать породу взорванную из шурфа. За тебя кто это сделает? Ветерок не утихал, может и выдул из шурфа газы. А проверить как? Зажигают мужики бумагу, кидают в шурф. Долетела до самого дна, не потухла. Значит чисто внизу – можно опускаться. Тут уж проследи бугор, прораб который, за техникой безопасности – не дай поспешить мужичкам в погоне за богатством своим, газу нанюхаться. Не осторожны они, особенно по молодости.

Опять вороток на место, ломик, лопатку в бадью, одной ногой туда же, и «майна» на дно, напарничек. А бадья надёжная – металл, с крепким дном, и двумя обручами проклёпана. Нельзя ей вниз оборваться, да ещё с породой если – жизнь внизу человеческая. Каким богатством её измеришь? Всё здесь проверено на прочность, и металл, и отношения человеческие. Всё на доверии.

А там внизу – бадеечку между ног, свечку в уголок, да и грузи породу, шевели ломиком. Наскрёб, за тросик – смык-смык, крути напарник, «вирай» помалу. И куда здесь долговязому. Зачистил забой, перекурил один на один со свечкой, и… начинай всё сначала – забуривай ямку под следующий заряд. А шурф глубже стал на двадцать-тридцать сантиметров. Всего и работы-то. А к богатству – кап-кап да и накапало. Вот, вроде, и песня вся-песня вся, инструкция кончилася.

Вот и задумался ты – о чём мужик трактует, про какое богатство? Про какие золотые россыпи, шурфы? Сегодня ведь и не ищут так золотые россыпи. Прибежали буровым станком – колотушкой ударно-канатной, бум-бум, бум-бум, вот оно, греби не ленись. Только, выдоили ту Колымскую корову – взяли, что поближе лежало. А нынче-то рынок у нас. Чуть где заблестело – сосуны, прилипалы тут как тут. Где заблестело, земельку быстро прикупили абрамовичи наши – было ваше, стало наше. Державники наши, не Алясками, так по клочку землю распродают иноземцам – бери, у нас много добра. Так что, пошутил я инструкцией своей – простите Бога ради.

А ты, бабулька, пока ноги носят, неси свои огурчики на базар. Куплю и руки твои поглажу. И копеечка тебе в кармашек капнет, а много ли тебе и надо? А про тех мужиков, что инженерами-шурфовщиками в Сочи презентовались? Так это я так – напомнить. Только не было бы без них той Золотой Колымы, а может и золотого колечка на твоих счастливых свадебных пальчиках. Про пирсинги – не буду, стесняюсь. Кольцо в ноздрях у быка Фонарика вспоминаю. Гонял меня один такой, в «Корриде» моей.