Валенки

                Сталин выбил табачный пепел из трубки в тяжелую хрустальную пепельницу и, наконец, поднял взгляд на Ворошилова.

                Ворошилов стоял навытяжку, обливаясь холодным потом – Хозяин не предложил ему сесть…

                - Товарищ маршал, можете вы объяснить мне, почему войска Ленинградского военного округа позволяют избивать себя противнику, который не имеет даже половины имеющегося  у вас военного потенциала?

                - Товарищ Сталин, - Ворошилов прокашлялся. – Единственный участок фронта, на котором возможно наступление Красной Армии вглубь Финляндии, это Карельский перешеек. Но здесь финнами возведена мощная оборонительная линия с двумя опорными пунктами: Койвисто на западе и вдоль реки Вуокса - на востоке, до впадения ее в Ладогу. А это 75 бетонных фортов старой постройки и 44 современных железобетонных бункера. На линии нам противостоит  Карельская армия под командованием генерал-лейтенанта Эстермана. На востоке от нее стоит 3-й армейский корпус финнов под командованием генерал-лейтенанта Хейнрикса. На северо-западе – 4-й армейский корпус генерал-майора Хеглунда.
                На перешеек наступает 7-я армия под командованием Мерецкова, в которую входят 12 дивизий, три танковые бригады и танковый корпус.
                Наши войска, товарищ Сталин, на направлении главного удара дошли до линии Маннергейма и были остановлены шквальным огнем фортов. Первые три дня позиционных боев показали, что перешеек укреплен значительно сильнее, чем докладывала наша разведка.
                Кроме того, местность труднопроходима: скалы, вековой лес, многочисленные озера и болота. Все это опутано проволочными заграждениями от шести до десяти рядов и оборудованными минными полями...

                - И что, эти форты нельзя разрушить артиллерией или бомбовыми ударами? – Сталин прошел к окну и принялся набивать трубку.

                - Мы били по ним прямой наводкой с расстояния 400-500 метров. Безрезультатно. Бомбы тоже только раскидывают землю, под которой замаскированы ДОТы, не причиняя им вреда…

                - Но почему вы говорите об этом только сейчас? – глухой голос Сталина больно бил по нервам, натянутым струной. – Почему все эти факторы не были учтены вами при подготовке приказа о наступлении? Разве нет в Красной Армии разведки, которая должна была своевременно доложить о глубине и мощи финских укреплений?

                - Это наши недоработки, товарищ Сталин…

                - Вы называете это недоработками? – тяжелый взгляд Сталина, казалось, насквозь прожег маршала. – Какие потери в живой силе понесла Красная Армия во время наступления из-за этих ваших недоработок? Сколько раненых? Какое количество полевых госпиталей развернуто в боевых порядках наступающих войск?

                - Товарищ Сталин! – голос Ворошилова задрожал. – Точных данных на сегодняшний день у меня нет. Они собираются в штабах…

                - Вам сложно вести учет потерь в живой силе? – перебил его Сталин. – Тогда доложите мне потери в технике!

                - Мы потеряли около тысячи танков и около шестисот самолетов за время наступления, товарищ Сталин.

                - Людские потери с начала кампании? – Сталин встал напротив маршала, сверля его взглядом.

                - С начала кампании мы потеряли около трехсот тысяч человек…

                - Товарищ маршал Советского Союза! – голос Сталина не предвещал ничего доброго. – В таких вопросах, как потери личного состава не может быть слова «около»! Победа или поражение в войне иногда зависит от одного солдата, который будет использован в нужное время в нужном месте!

                Он подошел к столу и нажал кнопку вызова секретаря.

                В кабинет вошел Поскребышев.

                - Пригласите конвой! – сказал ему Сталин.

                - Товарищ Сталин! – голос Ворошилова предательски задрожал. – Я прошу дать мне возможность исправить положение…

                - Каким образом ты хочешь это сделать? Заморозить в снегах еще триста тысяч бойцов Красной Армии? Отдать противнику еще тысячу танков и шестьсот самолетов? Тебя мало расстрелять за твои «недоработки», Климент! Докладывай!

                - Я прошу разрешения временно прекратить наступление, очистить наши тылы от разведгрупп противника, выровнять линию фронта и применить тяжелую артиллерию и бомбардировщики против линии Маннергейма!

                Сталин тяжелым взглядом исподлобья пронзил Ворошилова.

                - А разве до этого разговора ты не применял тяжелую артиллерию и бомбы? Разве ты не знаешь, что невозможно пробить снарядами фортификационные сооружения укрепрайона с толщиной железобетонных перекрытий более двух метров? И почему ты сам не сделал то, что предлагаешь, до сих пор? Почему не пришел ко мне с этими предложениями раньше?

                - Мы будем бить по ним до тех пор, пока не разобьем эти проклятые ДОТы!

                Сталин с сомнением покачал головой.

                - Товарищ маршал Советского Союза! Ответьте мне, сколько пар валенок поступило в воинские части, ведущие наступление на Карельском перешейке?

                - Товарищ Сталин! – Ворошилов был готов упасть на колени перед Хозяином. – Я народный комиссар обороны, а не армейский интендант! Я не могу знать, сколько пар валенок отправлено в войска!

                - Я назначу тебя командиром взвода 7-ой армии и отправлю на главное направление, которое ты добросовестно просрал вместе с твоим командармом Мерецковым. И если узнаю, что ты хоть на пять минут надел вместо твоих щегольских сапог валенки, ты будешь расстрелян на месте!

                - Я готов, товарищ Сталин!

                - Ты готов, Климент?! – Сталин уничтожающе посмотрел прямо в испуганные глаза маршала. – Тогда подойди к столу и сними салфетку с тарелки!

                Ворошилов на дрожащих ногах подошел к столу для совещаний и приподнял салфетку на белой, как снег тарелке… И отшатнулся…

                - Это, товарищ маршал, - голос Сталина зазвенел сталью, - отмороженные пальцы с ноги простого солдата, который честно выполнял свой долг перед Родиной. Он лишился пальцев не в бою, понимаешь, ты, маршал?! Он лишился пальцев лишь потому, что ты не подумал о том, чтобы обеспечить наступающую в снегах армию валенками!

                Сталин вдруг успокоился… И отпустил конвой.

                Ворошилов мысленно перекрестился трижды…

                - Понимаешь, Клим, я бы тебя простил… Понял бы и простил, если бы у нас не было этих валенок! Но когда ротные каптерки забиты валенками, и моль со всей Европы слетается, чтобы пожрать на наши армейские склады, в то время как солдаты Красной Армии отмораживают ноги?!... Бери пальцы, маршал, не стесняйся! Это твоя заслуга! Это по твоей вине тысячи солдат придут с финской войны инвалидами! И вместо того, чтобы работать на заводах и фабриках, делая нашу страну сильной и непобедимой, ты эти тысячи инвалидов повесишь на шею стране!

                Сталин шагнул к столу и, завернув пальцы в салфетку, сунул их в карман френча остолбеневшего Ворошилова.

                - Самолет у тебя через час, Климент! И если вдруг армия погибнет в снегах, а ты останешься живой, ****ь, лучше застрелись сразу! Иди!

                Ворошилов развернулся четко через левое плечо, и на деревянных ногах пошел к двери.

                - Стой! – сказал вдруг тихо Сталин.

                Ворошилов встал, втянув голову в плечи.

                - Не вздумай там, на фронте снять сапоги и одеть валенки… Узнаю, прикажу ампутировать тебе все пальцы по-живому!
 

                По данным, обнародованным в мемуарах Н.Хрущева в 1970 году, за 105 дней войны Советский Союз потерял 1000 самолетов, 2300 танков… и более миллиона солдат и офицеров РККА.
 
                В 1940 году К.Ворошилов был освобожден от должности наркома по военным и морским делам…