Одесса. Чужие и незнакомые

Чужие и незнакомые.
Как-то, давным-давно это было, я, еще двенадцатилетний поехал в Коломну проведать своего брата, который служил в стройбате. Поехал вместе с отцом и его невестой, которая так никогда и не стала его женой. Мой отец и брат  - строители, да и я несколько лет провел в стройках, но в случае с братом преемственность четко прослеживалась: не мы ему, а он нам дал денег, когда мы засобирались обратно. Было это в коломенском Кремле, завидев моего брата пожилой монах суетливо подбежал к нам и быстро сунул достаточно большую пачку купюр, и заискивающе попросил что-то о кирпиче и цементе.
К коломенскому эпизоду мы еще вернемся, потому что там я впервые понял, что секс, который я видел на порнографических игральных картах, реально осуществлялся в соседнем номере, и девушка моего брата приехала не просто так.
Это был девяностый год. Начало конца. На обратной дороге, когда мы садились в автобус, к водителю подошла бабушка и сказала: Сынок, возьми в Москву, только денег у  меня нет. Какие деньги, садитесь бабушка. А я хорошо видел в окно, что у бабули обкаканы штаны под каракулевой шубой. Видел не только я: люди в очереди на посадку закивали головами и замахали руками водителю. Водитель увидел и сказал:
- Не пущу, бабушка, извините.
- Почему сынок?
- Не пущу!
Бабушка заплакала не понимая, почему так внезапно изменилась отношение к ней «сыночка», а водитель поспешно уехал. Но как всем стыдно было сказать ей об этом! Никто не решился.
Моя первая жена в восторге от Юли Тимошенко. Связи у меня разнообразные: есть среди знакомых людей и политологи, и социологи, и журналисты. Когда-то я спорил с ними, а потом мне надоело. При удобном случае я прикалывался над политиками, а при неудобном – срывал им мероприятия. Но тут, решил сделать подарок: обзвонил всех знакомых и попросил маякнуть где можно с Юлей пообщаться. Ближайшим мероприятием оказалось шоу Савика Шустера.
Мероприятие было очень серьезное и очень хорошо подготовленное. Социологи так расстарались, что при пробном голосовании  - нам всем выдали специальные пульты – аудитория из ста человек четко разделилась пополам. Каждый раз на своих программах Савик показывал нам раскол, манкируя тем, что в итоге политики должны объединить «полярные мнения граждан Украины».
Он маленький и легкий как воробей. Ботиночки на толстой подошве добавляют ему мало роста, поэтому он ходит по двадцатисантиметровому подиуму, как маленький адмирал по палубе корабля. Естественно в кадр это не попадало. Политики дискутировали, но достаточно вяло.
Приехала Юля. Зал зашевелился, раздались аплодисменты. Надо сказать, что после программы она сфотографировалась со своими поклонниками и не уехала пока не раздала автографы всем желающим. А пока  она только зашла в студию, села и молча уставилась глазами прямо перед собой. До нее от меня было метров восемь, и я хорошо видел, как расширялись и сужались в иголочку ее зрачки, пересыхали губы и трепетали ноздри. Савик тоже видел. Но вот, приход закончился, она кивнула Шустеру и дебаты понеслись, пушечным огнем сметая оппонентов с кресел.
Я не знаю, каково это быть чужим в любой стране этого мира. Может быть это проявление высшей свободы, а может странствия вечной неприкаянной души, или наоборот: скитается только тело с зажатыми в кулачке тридцатью серебренниками. Но я понимаю, что есть внутри меня два четких понимания: Савик Шустер – чужой человек, а во-вторых – нет высокой доблести и чести пожилой женщине сказать, что она обкакалась от старости, если через пару минут твой автобус бросит ее стоять на морозе в Коломне.
Я понимаю, что есть люди незнакомые мне, но есть люди для меня принципиально чужие.