Рецензия на -Ребенок, спасенный польским солдатом-

культурных целях
 1. Допускается без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора, произведение которого используется, и источника заимствования.
 В связи с этим хочу заявить, что требования некоторых авторов об обязательном получении их согласия на полное или частичное использование их произведений в моих рецензиях незаконны, так как у меня нет цели получения какой-либо коммерческой выгоды, а преследуется исключительно культурная цель.
 Рецензия на стих «Ребенок, спасенный польским солдатом» В.Валевского
 Ребенок, спасенный польским солдатом
 В.Валевский http://www.stihi.ru/2010/10/18/1956

                В годы Второй Мировой Войны солдаты Народного Войска
                Польского наряду с простыми поляками спасали 
                детей и женщин разных народов. Это стихотворение посвящено
                героическому подвигу одного из польских солдат.

 С обоза прибился чей-то ребенок.
 Я взялся ребенка от смерти спасти.
 Я знал, что он слаб и что телом он тонок -
 Ему самому ни за что не идти.

 Я взял его на' руки и – на шею
 И нес его, прячась в высокой траве.
 Я сам мог погибнуть, но эту затею
 Не оставлял ни на миг в голове.

 А после, в привале поев немножко
 И с фляжки солдатской водички попив,
 Он стал вдруг играть с деревянной ложкой,
 Словно от долгой спячки ожив.

 Я снова на шею его, как знамя,
 Себе водрузил и несу опять.
 Ребенок меня подгоняет руками,
 Так что мне трудно было бежать.

 Мне плохо и больно, но надо терпенье
 От злости болезненной где-то найти.
 А он подгоняет, мешая движенью,
 Но надо терпеть, чтобы путь свой пройти.

 Ну что тут поделать? – такой уж характер…
 Но он ведь ребенок, не виноват.
 Я должен спасти, пусть ребенок бестактен,
 Но может быть вспомнит про польских солдат.

 Для придирчивых читателей и защитников чести и достоинства приведена ссылка на нетронутый ножом редактора-автора текст стиха, то есть в том виде, в котором прочитал этот стих Ваш покорный слуга: http://www.peeep.us/c119ffdc
 В ЗАЩИТУ ПОЛЬСКОГО СОЛДАТА НАРОДНОГО ВОЙСКА ПОЛЬСКОГО, ГЕРОИЧЕСКИ СРАЖАВШЕГОСЯ НА ПОЛЯХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

 Предисловие
 Краткая историческая справка.
 21 июля 1944 года декретом Крайовой Рады Народовой 1-ая польская армия и Армия Людова были объединены в Войско Польское (главнокомандующий – генерал брони М. Роля-Жимерский, заместитель генерал-лейтенант З. Берлинг). (Ю.Головко «Государственный Комитет Обороны постановляет. 1941-1945 Цифры. Документы.» М. «Олма-пресс», 2002, с.153)
 Проблем с рядовым составом и пехотными, кавалерийскими и, частью, артиллерийскими подофицерами особых не было. Но положение с офицерским составом и, особенно, с подофицерами-специалистами было просто катастрофичным. В Войско Польское были переведены практически все офицеры и генералы польского происхождения из Красной Армии. Пришлось пополнять офицерский корпус советскими офицерами независимо от их национальности. Что касается технических войск: танковых, самоходной и реактивной артиллерии, авиации; то такие специалисты (как офицеры, так и подофицеры) в Польше практически отсутствовали. Танковых войск в старой Польской армии почти не было. С большим трудом удалось сформировать одну танковую бригаду (1-я танковая бригада им. Героев Вестерплятте). Помните фильм "Четыре танкиста и собака". Так вот состав экипажа "Рыжего": поляк из России (Ольгерд), беженец из Польши (Янек), немецкий военнопленный - поляк из Силезии (Гуслик) и грузин - механик-водитель (Григорий) - можно считать вполне типичным. На этом кадровые резервы польских танковых войск были исчерпаны.  Войско Польское находилось в оперативном подчинении 1-го Белорусского фронта, которым командовал К.К. Рокоссовский. Восточная Польша была освобождена Гитлеровской оккупации 14 сентября 1944 г. Западная Польша была освобождена 1 февраля 1945 г. в результате Висло-Одерской операции.

 Глава 1. Эпиграф
 О мужестве и геройстве солдат Народного Войска Польского известно всем, это вызывает уважение, преклонение и благодарность, каждого знающего историю Великой Отечественной войны.
 Хочу подчеркнуть, солдаты Войска Польского воевали за дело мира в годы Великой Отечественной войны, которая, конечно, является большей и самой важной частью Второй Мировой войны, но правильнее говорить: «В годы Великой Отечественной войны солдаты Народного Войска Польского наряду с простыми поляками спасали детей и женщин разных народов.» И если бы речь шла о солдатах Армии Крайова, то можно говорить «в годы Второй Мировой». А так – это историческая ошибка.
 «Это стихотворение посвящено героическому подвигу одного из польских солдат.»
 В связи с этим вспоминается памятник советскому Солдату-освободителю в Трептов-парке в Берлине. На скульптурной композиции советский солдат держит в правой руке меч, а левой рукой прижимает груди маленькую немецкую девочку. Ключевая идея монумента: спасая девочку, солдат защищает мир и жизнь.
 ...И в Берлине в праздничную дату
 Был воздвигнут, чтоб стоять в веках,
 Памятник советскому солдату
 С девочкой спасенной на руках.
 Он стоит, как символ нашей славы,
 Как маяк, светящийся во мгле.
 Это он – солдат моей державы –
 Охраняет мир на всей земле!

 Г. Рублев

 Считается, что прототипом для скульптора Евгения Вучетича послужил советский солдат, уроженец села Вознесенка Тисульского района Кемеровской области Николай Иванович Масалов, спасший немецкую девочку во время штурма Берлина в апреле 1945 года. По свидетельству историков, 30 апреля 1945 года участник Сталинградской битвы и сражения на Курской дуге сержант Масалов во время боя в нескольких километрах от рейхстага на улице, примыкавшей к "Ландверканалу", услышал детский крик. Двинувшись ему навстречу, солдат обнаружил в полуразрушенном здании трехлетнюю девочку и, прикрывая ее своим телом, под пулями вынес малышку в безопасное место. Николай Иванович вспоминал так: «Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она все теребила мать за поясок и звала: «Муттер, муттер!» Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку – и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить. Спасибо нашим – выручили, открыли огонь со всех стволов». Николай был ранен в ногу. Но не бросил девочку, донес до своих…Первым о подвиге Масалова рассказал маршал Чуйков, позже исследователям удалось подтвердить это документально. http://www.rian.ru/society/20090508/170336219.html, http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-5643/.

 В этом стихе автор рассказывает о подвиге неизвестного польского солдата, спасшего ребёнка. Скорее всего, это полностью фантазия автора, так как мы бы узнали имя героя. Но что такой подвиг мог быть – это не вызывает сомнений.

 Глава 2. Первая строфа

 С обоза прибился чей-то ребенок.
 Я взялся ребенка от смерти спасти.
 Я знал, что он слаб и что телом он тонок -
 Ему самому ни за что не идти.

 Автор начинает с места в карьер. Совершенно не понятно: один литгерой или вместе с ним есть ещё солдаты, где происходят события – на дороге, в окопе, какое время суток – это важно – если вечер, то в сумерках прятаться легче.
 «С обоза прибился чей-то ребенок». Что случилось с обозом? Не ясно. Если обоз цел, то ребёнку лучше остаться с обозом, так как обоз направляется вглубь уже освобождённой от немецко-фашистских войск территории. И тут ЛГ решает спасти ребёнка от смерти. Но также не понятно, что грозит смертью ребёнку, откуда опасность? Войска противника или вражеская авиация?
 «Я знал, что он слаб и что телом он тонок». В этой строке дважды повторяется местоимение «он», что является лишним, а если автор считает это допустимым – тогда пропущена запятая. Но почему автор пишет, что литгерой ЗНАЛ, что ребёнок слаб и телом тонок? Скорее всего, литгерой ВИДЕЛ,  что ребёнок слабый и худой. А если он ЗНАЛ, значит этот ребёнок ему уже раньше встречался!
 «Ему самому ни за что не идти» - фраза не из русской речи. Он сам не может идти?
 О стихотворном размере.
 - ! - - ! - ! - - ! -         
 - ! - - ! - - ! - - !    
 - ! - - ! - - ! - - ! -         
 - ! - - ! - - ! - - !      Скорее всего, автором выбран 4-хстопный амфибрахий. Значит, в первой строке нарушение размера

 Глава 3. Вторая строфа

 Я взял его на' руки и – на шею
 И нес его, прячась в высокой траве.
 Я сам мог погибнуть, но эту затею
 Не оставлял ни на миг в голове.

 Взять на руки (с ударением на предлоге) означает взять и держать на руках кого-то. (Помните, советский солдат-освободитель в Трептов-парке держит на руках маленькую девочку?) «Я взял его на' руки и – на шею». Но так можно нести ребёнка, когда никакой опасности нет, потому что он на самом виду. В случае опасности ребёнка нужно прижимать к груди, прикрывая своим телом.
 «И нес его, прячась в высокой траве». Какая бы трава ни была высокой, и даже пригибаясь, ребёнок на шее ЛГ будет виден, а вот литгероя видно не будет. Ни один солдат ни одной страны мира так не поступит! И польский солдат не исключение!
 «Я сам мог погибнуть, но эту затею
 Не оставлял ни на миг в голове»
 Автор называет героический подвиг польского солдата – ЗАТЕЕЙ! И он эту затею не оставлял ни на миг! Он мог думать только о том, как спасти ребёнка, а не о своей затее.
 
 - ! - - ! - - ! - ! -           - нарушен стихотворный размер
 - ! - - ! - - ! - - !    
 - ! - - ! - - ! - - ! -
 ! - - ! - - ! - - !              - нарушен стихотворный размер

 Глава 4. Третья строфа

 А после, в привале поев немножко
 И с фляжки солдатской водички попив,
 Он стал вдруг играть с деревянной ложкой,
 Словно от долгой спячки ожив.

 - ! - - ! - - ! - ! -            - нарушен стихотворный размер
 - ! - - ! - - ! - - !
 - ! - - ! - - ! - ! -            - нарушен стихотворный размер
 ! - - ! - ! - - !                - нарушен стихотворный размер

 «А после, в привале поев немножко
 И с фляжки солдатской водички попив».
 Обычно говорят по-русски: отдохнуть, поесть НА привале, но не В привале. Как впрочем и попить С фляжки не получится – можно только слизывать капли с поверхности фляжки, что делать нежелательно – можно подхватить дизентерию. И вот таким образом подкрепившись, ребёнок, словно очнулся от долгой спячки, начинает играть с деревянною ложкой. Но ЛГ долго играть ребёнку не дал и –
 Глава 5. Четвёртая строфа
 Я снова на шею его, как знамя,
 Себе водрузил и несу опять.
 Ребенок меня подгоняет руками,
 Так что мне трудно было бежать.

 - ! - - ! - - ! - ! -              - нарушен стихотворный размер
 - ! - - ! - - ! - !                - нарушен стихотворный размер
 - ! - - ! - - ! - - ! -    
 ! - - ! - - ! - - !                - нарушен стихотворный размер (4-хстопый дактиль)

 Литгерой отрывает ребёнка от игры и водружает его на шею – метафора – КАК ЗНАМЯ! А как можно знамя водрузить на шею?

 «Я СНОВА на шею его, как знамя,
 Себе водрузил и несу ОПЯТЬ.»
 В одном предложении одинаковые по смыслу слова «снова» и «опять». Одно слово лишнее.

 «Ребенок меня подгоняет руками,
 Так что мне трудно было бежать.»

 Можно понять, что опасности со стороны врага уже нет. Раз ребёнок подгоняет ЛГ руками (интересно, как он это делал?), да ещё так, что бежать было трудно. А кто-нибудь пробовал бежать достаточно долго с ребенком на шее? Получится ли у ребёнка подгонять? Ему бы удержаться и не упасть.

 Глава 6. Пятая строфа

 Мне плохо и больно, но надо терпенье
 От злости болезненной где-то найти.
 А он подгоняет, мешая движенью,
 Но надо терпеть, чтобы путь свой пройти.

 - ! - - ! - - ! - - ! -
 - ! - - ! - - ! - - !
 - ! - - ! - - ! - - ! -
 - ! - - ! - - ! - - !
 В этой строфе нет нарушения размера.

 От чего ЛГ вдруг стало плохо и больно? От того, что бежал с ребенком на шее? И это солдат? Такого не может быть! Солдаты делают такие марш-броски в полной амуниции – и ничего, плохо им не бывает. Испытывать боль от ребёнка? Солдат обязан терпеть, и терпит боли от ран, а эта боль и не боль вовсе, а комариный укус. И почему у ЛГ появилась болезненная злость? Потому что ребёнок подгоняет – повтор третьей строки предыдущей строфы – и мешает движенью? «Но надо терпеть» - на это терпения не нужно! На это даже не надо обращать внимание.

 Глава 7. Шестая строфа

 Ну что тут поделать? – такой уж характер…
 Но он ведь ребенок, не виноват.
 Я должен спасти, пусть ребенок бестактен,
 Но может быть вспомнит про польских солдат.

 - ! - - ! - - ! - - ! - 
 - ! - - ! - ! - - !                - нарушен стихотворный размер
 - ! - - ! - - ! - - ! -
 - ! - - ! - - ! - - !

 Ну что тут поделать? – такой уж характер…
 Но он ведь ребенок, не виноват.

 Здесь автор объясняет, что бестактное поведение ребёнка из-за его ТАКОГО характера. Интересно узнать, как ЛГ за такой короткий срок определил, какой у ребёнка характер? Он что с ним всё-таки был знаком? Хотя автор не проясняет: что значит определение «такой» для характера ребёнка. Это хорошо или плохо?  Автор добавляет, что ребёнок в этом «не виноват». А никто ребёнка ни в чём не обвиняет, кроме автора.
 Последние строки стиха, а автор нам так и не прояснил, чем закончилась эта история. Литгерой в предпоследней строке говорит: «Я должен спасти». Здесь глагол стоит в будущем времени, значит действие ещё только будет совершено. И спасение ребёнка не состоялось. Потому совершенно не понятно следующее утверждение: «Но может быть вспомнит про польских солдат».

 Послесловие

 Если представит себе, что этот стих не имеет названия и отсутствует эпиграф, то какую информацию можно получить из стиха? Кто-то довольно неуклюже в непонятной обстановке пытается спасти ребёнка со странным характером. В середине стиха упоминается солдатская фляжка, что тоже многое не объясняет: такая фляжка может быть у кого угодно. И только в последней строке стиха проясняется, что тут каким-то образом поучаствовали польские солдаты.  Но эти солдаты могут быть и из нашего двадцать первого века.
 Вот для того, чтобы стих не выглядел безликим и слабо раскрывающим сюжет и написан эпиграф – эпиграф несет главную смысловую нагрузку стиха. Такие эпиграфы я называю психологической установкой для читателя перед чтением пустого по содержанию стиха.

 О стихотворном размере. Основной размер стиха – 4-хстопный амфибрахий. Но в ДЕСЯТИ строках из двадцати четырёх стихотворный размер нарушен.

 Вывод: стих не имеет смыслового начала и смыслового завершения. Не понятно: спас ли литгерой ребёнка или нет. Главный смысловой акцент перенесён из стихотворной части в эпиграф. Часто нарушается стихотворный размер.

 Оценка по десятибалльной шкале (от 0 до 10): – 4 (минус четыре балла)
 Сам стих оценен в 0 баллов. Снижено на 1 балл за нарушение стихотворного размера, ещё 1 балл за грамматические ошибки. За эпиграф снижено на 1 балл. И четвёртый балл в минус – за неправдоподобное описание действий польского солдата.

 С уважением
 Ваш Добрый Практик Стихоанализа
 9 мая 2011 г.


© Copyright: Добрый Практик Стихоанализа, 2011