Один день и четыре мечты из жизни Барри Смита

Будильник, снова звонит чёртов будильник, чтоб его. И кто только придумал эту мерзкую мелодию? Звонит так, что пробирает до мозга и костей. Это невозможно, шесть утра, адский звонок и головная боль – шикарное начало дня. Ах, за окном ещё и слышно, как падают капли дождя- прелестно. Когда просыпаешься на клавиатуре собственного ноутбука- это немного странно, для кого-то, но не для человека ведущего колонку в паршивой газетёнке.  Просыпаешься со следами клавиш на щеке, мешками под глазами и в омерзительном настроении. И не забываем про будильник. Надо бы открыть глаза и вырубить это отродье прогресса.

Разлепляешь глазёнки, видишь word, понимаешь, что за ночь ты не написал ничего стоящего, что всё что есть в твоём документе под номером 5- полный бред, ахинея, которую под пулемётом нельзя нести в редакцию. Главный посмотрит на тебя, как на дебила, а потом кинет флэш-карту с твоей писаниной тебе же в лицо. Надо что-то придумать, а под кофе думается легче, значит надо сварить кофе- логично не правда ли? Пока кофеварка делает своё дело- надо бы умыться, да побриться. Думая о чисто выбритом лице заходишь в ванную, открывешь кран и вуаля! Воды то нет. Забавно, вот только что была, а теперь нет. Ладно, главное есть кофе- остальное неважно. Надо что-то придумать. О чём писать? О наркоманах? О проститутках? О малолетних матерях-одиночках? О домашнем насилии? Нет, это не то. Эти темы переписаны и замусолены до дыр. Да и кому интересно читать про нарика, проститутку или мужика избивающего жену и детей. Может и почитают, посочувствуют,  порадуются, в глубине души, что в их жизни всё пучком- их никто не бьёт, они не стоят на панели, не ищут бабок на дозу и их дочери не приносят в подоле. Нет, эти темы избиты. Об этом, теперь, написана куча книг и снято множество фильмов.  Нет и нет. Надо что-то новое, свежее, чтобы наш главный оставил хоть на три недели меня в покое и дал отпуск. Попивая кофе, я подумал, что было бы неплохо написать о море, ну там , пляж и все дела. На море хорошо. Но мне ещё долго его не видать, если я не сдам эту грёбанную статью.  А я её не сдам, сердцем чувствую, что не сдам. 
Время поджимает, пора выходить и придумывать тему статьи по дороге.
Проклятый дождь. Это мог бы быть прекрасный день, если бы не дождь, выключенная вода и отсутствие умных мыслей в голове. Ай, и чёрт с этим, как вообще можно придумать что-то интересное, когда так сильно болит голова.  Хотя, может написать о мечтах? Или я стал слишком романтичен? Наверное, главный не поймёт. Ну и пусть. Напишу о мечтах, вот пока еду в пропахшем потом и бензином автобусе- сделаю набросок в своём блокноте. И так, вон там у в конце вонючего автобуса есть местечко- шикарно! Первая радость за день, там то я и устроюсь.

И так мечты. Ну и? Барри, что ты можешь написать о мечтах? Когда задаёшь мысленно сам себе вопрос- это тоже немного странно, но естественно, не для тебя. Мечты, мечты. В детстве я хотел пойти в балетную школу- это ли была мечта? Наверное, сейчас уже и не поймёшь, мечта или нет. Ай не суть, всё равно отец не пустил. Он сказал, что балет- занятие для гомиков. Можно подумать, если ты выделываешь па в обтягивающем трико- ты априори гомик. Бред какой-то. 
Отец видел меня экономистом или главным бухгалтером, короче тем кто будет считать деньги. Хм, как будто экономист не может, потом вдруг, как бы невзначай, стать гомиком. 
Второй моей мечтой, ладно уж, буду их  считать- так даже интересней. Значит второй моей мечтой было- стать художником. Я неплохо рисовал и учитель по искусству, говорил мне на каждом уроке: “Барри! Ты должен развивать свой талант, не зарывай его в землю! И не позволяй другим это делать!”. Но отцу эта идея тоже не понравилась. Он считал, что живопись- для шизофреников. Забавно, что бы он сказал, если бы я стал балеруном-художником? Наверное, назвал бы меня шизофреничным гомиком и перестал бы со мной общаться, даже на звонки бы не отвечал. 
Третьей моей мечтой было- стать режиссёром. Я грезил о фильмах, прелестных актрисах, ну и о премии «Оскар» за лучшую режиссуру. Так и видел, как мне её вручают. И что? Нет, и туда меня не пустили. Причина та же, что и с балетом.
Потом я увлёкся музыкой. О моя первая гитара! Я помню каждую её струну, помню каждый её звук. Моя гитара и моя четвёртая мечта- стать рок-музыкантом. Но и ей не суждено было сбыться. «Это профессия для наркоманов! Ты что хочешь стать наркоманом?! Ты хочешь провести остаток жизни в поиске дозы или сдохнуть от СПИДА?!»- именно так выразился отец о рок-музыке. Можно подумать, что бухгалтер, экономист, брокер или не знаю кто там ещё, не могут стать наркоманами. Бред.   
Больше у меня не было мечты. Ни одной. Однажды я плюнул на всё и ушёл из дома. А позже- поступил на факультет журналистики.  И теперь Барри Смит- ведущий колонки в паршивой газетёнке.

Вот я и подъехал к остановке рядом с редакцией. Набросок есть, убрать шероховатости, добавить всяких стилистических штучек и вуаля- слезливый материал о несбывшихся мечтах готов. Раздумывая о стилистике дошёл до кабинета главного.
-Барри! Ну здравствуй паршивый пёс, принёс интересный материал? 
-Уилл, ты как всегда щедр на комплименты! – с этими словами протягиваю ему свой блокнот. Уилл читает, хмурит брови, закуривает, снова читает, начинает кашлять. «Зачем же столько курить?!»- проносится в моей раскалывающейся голове. Уилл поднимает на меня глаза и отдаёт блокнот.
-Барри, я конечно понимаю, мечты- это прекрасно, но никому не интересно читать про это. Давай-ка напиши лучше, про разборку наркоманов в Южном Бронксе. Спроси информацию у Джейн, она всё разузнала и даст тебе весь материал. Договорились? А потом отпуск, я помню, что обещал тебе отпуск. 
-Хорошо Уилл, я напишу очередную статью про Южный Бронкс. 
-Вот и славненько. А теперь иди и работай, а не разводи сопли на бумаге.

«Это не день, а разочарование»- с такой мыслью я покинул кабинет главного и направился к Джейн, а после неё в Южный Бронкс. К вечеру я сдам очередную статью про разборки. Ночью газетка будет напечатана в типографии. Утром поступит в киоски и кто-нибудь, за ранней чашечкой кофе, прочтёт мою писанину, посочувствует парням из Бронкса, и в глубине души, порадуется, что у него-то всё хорошо.