Пропавшая экспедиция

     Мотор вездехода надрывно гудел, гусеницы то и дело буксовали, вздымая тучи оранжевой пыли, мир сквозь обзорные стекла выглядел размытым. Бесконечная песчаная равнина была слегка холмистой и когда они выбрались на верхушку очередной возвышенности, Дадсон заглушил двигатель. Пыль осела, они осмотрелись, но ничего нового не увидели. До самого горизонта тянулись все те же холмы, всё тот же песок, да камни, кое-где выступавшие из песка. Казалось, в этом мертвом мире никого, кроме них, нет.

     Самым разумным было бы вернуться к ДЕЛИИ и стартовать, пока пыль не забила датчики приборов.
     Но они не имели на это права.
     Задание предписывало отыскать следы экспедиции, сгинувшей здесь двадцать семь лет назад. И только если в течение трех недель поиски не увенчаются успехом, они покинут планету.

     На следующий день после посадки они вышли из ДЕЛИИ.  Воздух был вполне пригоден для  дыхания, а от жары в пятьдесят четыре градуса по Цельсию их предохраняли термозащитные костюмы.
     Предварительная разведка закончилась первым открытием: всего в паре километров от  ДЕЛИИ они обнаружили "озеро" зыбучих песков. Его грязно-серую поверхность покрывала застывшая зыбь, производившая  впечатление замершей воды. Иллюзия усиливалась тем, что страшные пески замыкались изрезанной кромкой "берега", словно настоящий водоем.
 
     Они прикатили валун, бог знает сколько миллионов лет пролежавший недалеко от "озера" и столкнули его вниз. Словно в замедленной киносъемке по поверхности поплыли песчаные круги и валун начал медленно погружаться в песок. Через десяток секунд от него не осталось и следа.

     При посадке компьютер выдал предупреждение, что плотность поверхности планеты в этом месте гораздо меньше, чем у окружающей пустыни. Поэтому они обосновались подальше, а позже обнаружили еще несколько таких же ловушек.
     Вечером, уже за ужином, они пришли к выводу, что если МОЛНИЯ умудрилась сесть в одно из "озер", то вряд ли удастся найти хоть малейший её след. А это могло случиться - у предыдущей экспедиции не было таких совершенных навигационных приборов, как у ДЕЛИИ.

     - Смотри, Эд, - Дадсон кивнул в сторону левого окна, где в однообразной желто-оранжевой гамме виднелись оттенки коричневого.
     Это означало, что грунт там имел другие свойства и, возможно, был более подходящим для вездехода, чем тот, по которому они тащились третий час. С молчаливого согласия напарника Дадсон крутанул руль, и вскоре они выбрались на каменистое плато. Перемена пошла вездеходу на пользу - мотор перестал надрывно выть. Но вокруг по-прежнему не было ни кустика, ни травинки.

     Чувство времени исчезло, сначала задремал Эдик, его примеру вскоре последовал Дадсон, и вездеход путешествовал без их участия минут двадцать, пока не добрался до довольно глубокой впадины. На дне Дадсон проснулся и нажал на тормоза, а Эдик, прежде чем открыть глаза, приложился лбом к приборной панели. Свободное путешествие обошлось без серьёзных последствий, если не считать шишки на лбу Эдика. Дадсон посочувствовал напарнику и даже намочил водой из бутылки платок, чтобы тот приложил его ко лбу.
Когда боль унялась, а Дадсон окончательно проснулся, они выбрались из впадины по противоположному более пологому склону и сразу увидели впереди гряду невысоких скал. Это было первое изменение в ужасающем однообразии пейзажа. У них с собой не было полного комплекта снаряжения и нужно было бы вернуться к ДЕЛИИ и как следует подготовиться к завтрашнему походу сюда. Но любопытство взяло верх над логикой, и вездеход двинулся вперед.

     Воздух, насыщенный пылью, искажал реальные размеры предметов, и по мере приближения к скалам те буквально вырастали из песка.
Вблизи гряда выглядела как-то необычно. В ней отсутствовали трещины, верхняя кромка была почти ровной и больше всего она походила на гигантскую стену.
     Вечное желание узнать что-то новое захватило обоих, и они не сразу заметили что ситуация начала меняться. Горизонт вздыбился, размылся, и эта размытость быстро надвигалась прямо на них, а фиолетовое небо по-прежнему было безоблачным (если тут вообще бывали когда-нибудь облака). Песчаный вал накатил вместе с ураганным ветром, и все исчезло в оранжевой круговерти.

     По вездеходу начали бить камни. Удары становились все чувствительнее, корпус сотрясался и если крупный обломок угодит в трек, то вполне может повредить его. Перспектива возвращения к стоянке пешком была мало привлекательной, Дадсон вцепился в руль, пытаясь хоть как-то контролировать ситуацию.
     На какое-то мгновение пелена впереди поредела, и Дадсон резко взял влево. Вездеход развернуло, ветер уперся в борт, и в конце концов прижал его к каменной стене.
Вокруг выло, но зато они никуда не двигались. Через несколько тревожных минут ураган, так же внезапно, как налнтел, унесся  дальше, стало тихо, оранжевое марево начало оседать.

     - Назовем ее Планетой песчаных бурь,- изрек Эдик и попытался открыть дверцу.
     Около нее образовался барханчик, и дверца не поддалась. Дадсон, мысленно одобривший новое название планеты, у которой до этого момента имелся только порядковый номер в реестре открытых планет, до упора вдавил в пол педаль газа, из-под гусениц взметнулись каскады песка и они начали пробуксовывать. Он переключился на задний ход, потом снова на первую скорость, вырвался из песчаного плена и перевел дух.

     - Все, Эд, возвращаемся, - подвёл итоги Дадсон.
     Вездеход медленно пополз в обратном направлении, но вскоре резко затормозил.   
     Объяснять напарнику Дадсон ничего не стал, ткнув в сторону стены пальцем. Эдик посмотрел туда же, куда был прикован взгляд Дадсона – на проём в стене.

     Не обсуждая находку, они подъехали поближе и обнаружили, что за проёмом начинался узкий извилистый тоннель. Песчаные заносы высились только у входа, дальше каменный пол был чист и довольно ровен. Рассмотреть, где он кончается, не удалось, перспектива скрывалась за поворотом, и, не говоря ни слова, Дадсон двинул машину вперед, вписался в крутую дугу и в следующую секунду они выскочили из тоннеля.

     Перемена  была такой волшебной, что Эдик даже присвистнул.
     Перед ними лежала долина, покрытая низкорослыми деревьями, кустарником, травой. Рядом с вездеходом цвел какой-то кустик и Эдик отметил, что цветы на нем ядовито-зеленые, а листва - оранжевая. У него руки зачесались от желания поскорее сорвать листик, чтобы на борту разобраться, как в них происходит синтез.
    Пейзаж вокруг буйствовал всеми цветами радуги. Имелись в этой вакханалии и зеленые мазки, но выделить какой-то основной цвет было невозможно. Рядом топорщилась иглами серебристая колючка, чуть дальше красовалось дерево, а у его подножья обнаружилась тропинка.

     Они договорились встретиться у вездехода через час, и разошлись в разные стороны: Дадсон влево, а Эдик вправо.
     Тропинка Дадсона,  сделав пару поворотов, привела его к небольшому прозрачному водоему с чистым песчаным пляжиком. Неподалёку лежал глиняный кувшин причудливой формы, а вокруг имелись во множестве очень чёткие следы босых ног – песок здесь был влажным. Они были не больше тридцать пятого - тридцать шестого размера, но оставили их ступни необычайно широкие, пальцев отпечаталось семь, причем большой отстоял от остальных довольно далеко. Оно и понятно. Если местным обитателям приходилось ходить по пустыне, площадь опоры должна быть достаточной, чтобы не вязнуть в песке по щиколотку.
    
     И влпуг  Дадсон услышал в той стороне, куда направился Эдик, какой-то шум, словно мелкие камни покатились вниз, потом раздались приглушенные крики, глухие удары и пронзительный свист, издавать который Эдик умел мастерски, и все стихло. Дадсон уже собрался бежать на выручку напарнику, когда скорее почувствовал, чем увидел какое-то движение за последним поворотом. Он пригнулся, подался в сторону, оказался во впадинке за кустами, залег и замер.

     По тропинке двигалась цепочка местных жителей. Бледно-серая кожа казалась сухой и тонкой, как, впрочем, и ее владельцы. Ростом они были не выше полутора метров, такие хрупкие, что кости скелета просматривались как на анатомическом муляже. Тонкие ноги с шарами коленных суставов заканчивались семипалыми ступнями. Такие ступни и оставили следы на песке у озерца.

     На них были короткие юбочки и накидки из травы. Красочные рисунки плетения из разноцветных травяных волокон делал и то и другое настоящими произведениями искусства. Дадсон решил, что эти шедевры обязательно должны украсить коллекцию, и мысленно окрестил идущих туземцами.

     Узкие плечи поддерживали круглые, лишенные какой-либо растительности, головы с лопухами по краям. С такими ушами они должны были обладать очень тонким слухом. Это предположение тут же подтвердилось. Дадсон изменил положение ноги, туземцы сразу остановились и начали озираться, вращая глазами на выдвижных телескопических трубочках. На том месте, которое обычно называют лицом, на головах было по два отверстия. Одно явно дыхательное. Над ним имелся клапан, равномерно приподнимающийся и опадающий. Второе они использовалось для осуществления речевых функций и сейчас оттуда сыпались каскады щелкающих и щебечущих звуков.

     Дадсон буквально влип в дно лощинки и почти перестал дышать. Защитный костюм был серым, таким же, как кожа местных жителей, и его цвет как нельзя лучше способствовал маскировке. Через некоторое время туземцы успокоились, втянули глаза внутрь черепов и зашагали дальше.
 
     Тут выяснилось, что уши в дополнение к основной служат еще одной цели. Они сложились домиками и прикрыли лысые головы от палящих лучей безжалостного светила.
Увлеченный разглядыванием обитателей Планеты песчаных бурь, Дадсон не сразу обратил внимание на кувшины в их руках, такие же, как тот, что лежал у водоема.
     Дадсон посмотрел на часы. До встречи у вездехода оставалась тридцать одна минута.
Он осторожно раздвинул кусты и принялся наблюдать за туземцами.ъ

     Они выстроились цепочкой вдоль кромки воды, певуче пощебетали, а потом встали на колени и опустили головы. Уши, совсем как у земных гончих, пали на песок.
Туземцы явно молились какому-то своему богу, и Дадсон их понимал. Если бы ему пришлось жить в этом песчаном аду, он тоже придумал бы себе бога и это, конечно, был бы бог воды.
Наконец, кувшины были наполнены, и группа отправилась в обратный путь. Выждав немного, Дадсон двинулся следом.

     Когда он добрался до вездехода, водоносы уже исчезли из виду.  Дадсон сначала посмотрел на часы, отметив, что у Эдика в запасе еще семь минут, а потом на вездеход.
Так сильно он давно не удивлялся. Капот был усеян цветами, камешками, раковинами каких-то улиток и сушеными насекомыми, больше всего похожими на скорпионов. Возле гусениц с обеих сторон стояло по кувшину. И Дадсон понял, что если туземцы принесли в жертву вездеходу самую большую драгоценность, какая у них была, то для этого у них должны быть веские причины.

     Щебет голосов и легкий шорох шагов доносились откуда-то сверху, и Дадсон зашагал в ту же сторону, что и Эдик.
     Тропинка долго петляла между валунами и невысокими скалами, и Дадсон начал беспокоиться. Оговоренный час встречи давно минул, а Эдика все еще не было.
Наконец он вышел на край плато, закончившееся невысоким обрывом, и прямо перед собой увидел огромное, очень примитивное сооружение. Стены были сложены из огромных грубо обработанных камней, вместо дверей и окон зияли проемы, большие и поменьше. Но чтобы построить такое гигантское сооружение, нужны были машины. Однако никаких признаков цивилизации, создавшей технику достаточно высокого уровня, вокруг заметно не было.

     Откуда же у хрупких и голых детей песков взялись силы на такой строительный подвиг? Осмотрев здание, Дадсон перевел взгляд на нижний уровень. В центре чернел самый большой проем, достаточно широкий для того, чтобы в него мог въехать небольшой грузовик. По бокам от проема с обеих сторон у стены имелись каменные чаши. Водоносы, за которыми Дадсон наблюдал недавно, подошли к чашам и начали сливать в них воду из кувшинов.

     В это время внутри здания что-то произошло. Из входного проема вылетел сначала один туземец, потом еще двое. Снаружи началось замешательство. Одни забегали туда-сюда, другие заглядывали внутрь, но войти никто не решался. Дадсон воспользовался суматохой, спустился с обрыва, и скрылся за боковой стеной здания, пронизанной узкими сквозными проемами. Он протиснулся в один из них. Пол находился ниже уровня  метров пять-шесть, от входного проёма вниз тянулся пологий пандус, еще метра три пустоты было над головой Дадсона. Внутренне пространство сооружения было огромным и пронизывалось лучами сета, проникающими внутрь сквозь проёмы. И оно не было единым – справа имелась перегородка, и ней было несколько проёмов.  Значит, помещений могло быть много, и найти в них Эдика будет нелегко.

     Дадсон продвинулся по внешней стене дальше, пропустил несколько проёмов, влез а один из следующих  и начал пробираться между массивными квадратными колонами, на которые опирались перекрытия. Всё явственнее слышались звуки ударов и возни, то и дело прерывающиеся уже знакомыми щебечущими голосами. Он сделал несколько шагов вперёд и оказался у края галереи без какого бы то ни было ограждения, заглянул за её край и увидел груду серых тел, елозивших на чем-то под ними.

     Внезапно тела разлетелись и под ними обнаружился Эдик. Он встал, всем своим видом демонстрируя решимость отразить следующую атаку. Она не заставила себя ждать. Туземцы, немного оправившись, снова набросились на жертву. Эдик успешно отбивался, но тут раздался то ли свист, то ли визг, и из полумрака высыпало подкрепление. Прибывшие объединились с присутствующими и напали на Эдика сразу со всех сторон.

     Некоторые держали в руках мотки веревок, и шансы Эдика одержать новую победу таяли на глазах. Атакующим понадобилось не больше минуты, чтобы окончательно сломить сопротивление чужака. На него навалились, потом серая масса отхлынула, а побежденный остался лежать, связанный по рукам и ногам. Туземцы растворились в полумраке.

     Дадсон отстегнул от пояса пневмомолоток и приготовился вогнать в ближайшую колонну металлический штырь с уже привязанным к нему нейлоновым фалом, чтобы спуститься к поверженному другу. И тут раздался звук, совершенно немыслимый в этом месте. Где-то недалеко заурчал мотор.
 
     У Дадсона екнуло сердце: на секунду ему показалось, что это их вездеход - единственная надежда на спасение - оказался в распоряжении местных. Но звук у неизвестного мотора был гораздо ниже по тону.
     Дадсон лег на живот и свесил голову вниз. Из-под противоположного края галереи выплыла телескопическая стрела с крюком на конце болтающегося из стороны в сторону троса. Следом появился маленький строительный кран на широких гусеницах. По бокам от сидения торчали остатки искореженных труб, служивших когда-то каркасом кабины. И в ней сидел туземец, уверенно орудующий рычагами.
     На боку машины виднелись глубокие вмятины, а сквозь ободранную краску проступали остатки надписи: МК 6...71 "М..Н.Я".

     Она означала, что кран принадлежал когда-то Межгалактическому Кораблю номер 69-171 под названием МОЛНИЯ, того самого, следы которого они должны были найти.
Кран остановился, крюк завис над Эдиком.
     Появившиеся вслед за краном туземцы приподняли пленника и подвесили к крюку. Кран тронулся с места и исчез под той частью галереи, на которой лежал Дадсон. Он заметался, выискивая спуск вниз. Не найдя ничего похожего, уселся на холодные каменные плиты и заставил себя успокоиться. У него не было права на ошибку. Если туземцы обнаружит еще одного пришельца, его немедленно выловят. Судя по всему, они были достаточно сообразительными, чтобы решить такую простую задачку.

     Мотор гудел еще некоторое время, потом его или выключили, или кран удалился так далеко, что звук поглотило расстояние.
     Прежде всего следовало выяснить, что происходит у главного входа. Дадсон выбрался наружу и, прижимаясь к стене, двинулся в нужном направлении.
     Около здания шевелилась толпа. Не успел Дадсон сообразить, откуда она взялась, как пространство заполнилось низким глубоким звуком.

     Дадсон попытался определить его источник и вскоре разглядел на стене, отгораживающей оазис от пустыни, туземца, дующего в длинную блестящую трубу.
     В ее реве явно прослеживался хорошо различимый ритм: звуки были разной протяженности и прерывались паузами, короткие пассажи сменялись длинными и более высокими по тону.

     Когда труба смолкла, всю серию повторила другая. Того, кто дул в эту, не было видно, он находился где-то дальше. Потом, еле слышимая, вступила в действие третья.
Очевидно, таким способом жители Планеты пустынь оповещали друг друга о важных событиях.
Косморазведчик понял, что не ошибся, когда увидел, что из глубины долины к циклопическому зданию приближается колонна туземцев. Через несколько минут вновь пришедшие присоединились  присоединилась к остальным, и Дадсон принялся разглядывать толпу.

     Многие в ней выглядели иначе, чем те, за которыми он наблюдал у озерца. Серые тела раскрашены цветными пятнами, юбочки и накидки еще ярче, на лысых головах красовались разнообразные украшения: ракушки, веточки, а также обломки компьютерных дисков и микросхем явно земного происхождения. Вся эта красота подвешенная к веревочкам, свисающих с повязок вокруг голов, или заткнутая за них сверкала в лучах звезды, находящейся в зените.

     Было очень жарко, но туземцы терпеливо ждали чего-то. Судя по их возбуждению, намечалось какое-то важное мероприятие.
     Дадсон уже начал терять терпение, когда в проеме показалась еще одна фигура.
Без сомненья, это была важная персона. Накидка спускалась до пят, юбочек было не меньше трех, тело украшали белые разводы, а между лопухами ушей пристроилась земная штурманская фуражка старого образца. В правой руке новый персонаж держал рычаг с красным набалдашником, скорее всего, от переключателя скоростей какой-то машины. Этой железяке была отведена роль символа власти, и, судя по всему, персона очень гордилась и рычагом, и властью.

     Толпа затихла и подалась назад. Тип подошел к одной из чаш, в которую водоносы недавно вылили воду из кувшинов, и произвел над ней несколько манипуляций рычагом.
Пять-шесть туземцев отделились от толпы, подошли к чаше, зачерпнули воду лежащими на ее краю плошками, сделали по паре глотков и исчезли в проеме. Тип соблюдал одному ему ведомый порядок, и паузы между входящими в здание были довольно длинными.

     Когда к чашам подступила следующая группа, Дадсон начал отползать назад, решив, что узнал достаточно, и, петляя, пригибаясь, скрываясь за камнями, кое-где ползком, подался к вездеходу.
     Мотор взревел, машина, раскидывая и давя дары, слетевшие с капота, развернулась на одной гусенице на сто восемьдесят градусов и исчезла в тоннеле.

     Дадсон, вдавив акселератор в пол, виртуозно вписался в поворот и молил судьбу только о том, чтобы никто туземцы не оказался на пути. Но они не догадались устроить засаду, и вскоре вездеход вылетел за пределы оазиса.

     Местный день давно кончился, а Дадсон все еще трудился, то и дело бегая по ДЕЛИИ, чтобы разыскать нужную вещь. Пришлось даже вскрыть один из ящиков коллекции и достать оттуда часть экспонатов.
     Уже поздней ночью он принялся за сейф, в котором Эдик прятал полосатые шары. Дадсон давно догадался, что они лежат именно здесь, и вынужден был признать, что Эдик был прав, когда прилагал титанические усилия, чтобы отвлечь напарника от желания употребить их содержимое.

     Чтобы открыть замок сейфа, потребовалось не больше двух минут, и связка была вызволена из плена. На этот раз Дадсон отнёсся к полосатому сокровищу совершенно равнодушно, и даже удивился, что готов был отдать за них свою свободу. Длинные и такие прочные прежде хвостики, привязанные к  бечёвке, ссохлись и расслоились на отдельные волокна. Дадсон легко оторвал от связки один шар и положил его на стол. Для пополнения коллекции.

     Он засунул связку с остальными шарами в спортивную сумку. Основная часть сборов была окончена, и теперь требовалось поспать хотя бы три часа.
     Он улегся, предварительно приведя в рабочее состояние все кнопки на электронном будильнике, в нужный момент одновременно пикающий, выдающий бодрый марш и орущий:
    - Дадсон, пора  вставать, бездельник!
    Он всегда трудно  просыпался и попросил Эдика заложить в будильник такую программу.

    Но судьба напарника волновала Дадсона даже во сне, и он сам проснулся за десять минут до сольного выступления жуткого устройства. Наскоро умывшись, выпил чашку кофе и вскоре сидел в вездеходе. Уже закрыв дверцу, Дадсон хлопнул себя по лбу побежал к ДЕЛИИ,а через минуту снова скатился по трапу с парой ласт в руке. Странные в пустыне предметы полетели на заднее сидение, и машина рванула с места, вздымая тучи пыли.

     На этот раз вездеход припарковался довольно далеко от входа в тоннель. Дадсон при помощи альпинистского снаряжения взобрался на гребень и укрепил две веревочные лестницы, одна из которых спускалась к вездеходу, другая - в оазис.
     Он перетащил через стену ласты и спортивную сумку, набитую до отказа, нашел среди скал укромное местечко, долго возился там и, наконец, зашагал к цели, не соблюдая никаких предосторожностей.

     Одет  косморазведчик был в свой собственный теплозащитный костюм. Но теперь по рукавам и по бедрам тянулись широкие кривые полосы ядовито-желтого цвета из специальной краски, предназначенной для подновления сигнальных колец, опоясывающих "ДЕЛИЮ", столь ярких, что разглядеть их можно было даже сквозь туман.

     С плеч спускался клетчатый оранжево-черный плед с бахромой по низу, в качестве юбочки, прикрывшей бластер и фонарь, было использовано любимое красно-бело-синее банное полотенце Эдика, которое пришлось разрезать на узкие полоски.

    Голову украшала купальная шапочка, которой в последний раз он пользовался на Эстерии. Взяв ее в руки вчера вечером, Дадсон невольно погрузился в приятнейшее воспоминание: белые пляжи, ласковые волны, местные красотки...

    С сожалением он попортил шапочку, проткнув два десятка дырок, в которые вставил метелки травы с Корнуса, вытащенные их коллекции, и закрепил на макушке миниатюрную видеокамеру.

     Особо удачными вышли огромные уши, вырезанные из куска желтого поролона и пришитые к эластичной полоске. Чтобы они не съезжали с головы, Дадсон завязал полоску потуже под подбородком, и теперь слегка страдали его собственные уши. Но эта была мелочь по сравнению с неудобствами, которые доставляли очки, красовавшиеся на носу.

     Эта карнавальная принадлежность, найденная в одном из ящиков в каюте Эдика, была случайной и счастливой находкой. Ярко-жёлтая оправа, была украшена по периметру бахромой, а из центра свисали на пружинках стеклянные глазные яблоки. Попадись очки на глаза Дадсону в других обстоятельствах, он не меньше месяца подкалывал бы напарника, обыгрывая его страсть к сбору всяких мелочей, напоминающих ему о разных, в основном романтических, событиях.

     Они и впрямь сделали Дадсона похожим на местных красавцев. Но чудо-очки не были приспособлены для прогулок по неизвестной планете. Болтающиеся шарики глазных яблок мешали видеть то, что было под ногами, и Дадсону приходилось вертеть головой, склонять ее то на один бок, то на другой или вскидывать подбородок вверх.

     Была в этом верчении и положительная составляющая: метелки травы на голове раскачивались особенно эффектно, уши разворачивались, словно флюгера, а карнавальные глаза посверкивали задорно и страшно.

     На поясе были закреплены две довольно небольших сумки для мелких находок, если таковые найдутся. Довершала наряд связка полосатых шаров, висящая на шее.
Дадсон, держа в руке ласты, дошел до последнего скального выступа, отделявшего его от туземцев. Здесь он остановился, натянул ласты прямо на ботинки, включил камеру на голове и обогнул скалу.

    Со вчерашнего дня обстановка не изменилось. Персона с рычагом руководила остальными, они пили воду из чаш и входили внутрь здания. Очевидно, таким образом их допускали к богам, чтобы страждущие могли помолиться и ублажить их, преподнося дары, которые почти все держали в руках.

     Дадсон направился к толпе. Он был выше местных как минимум на две головы, а весил столько же, сколько пятеро или шестеро самых крупных.
     Если бы у него было время, можно было бы пофантазировать насчет того, какое впечатление на присутствующих произвела гигантская фигура со ступнями синего цвета невиданных размеров.

     Толпа ахнула и расступилась, образовав вокруг Дадсона пустое пространство. Прямо перед ним застыла важная персона с рычагом в руке. Общественное положение обязывало персону держать марку и она, подавив эмоции, не двинулась с места.

     Дадсон не стал терять преимущества, полученного от внезапного появления, подошел к типу с рычагом вплотную, оторвал от бечевки, болтающейся на груди, полосатый шар, привычным жестом проткнул его пальцем и протянул ему. Тип явно пребывал в нерешительности, размышляя, принимать дар или нет. Но всё-таки преодолел сомнения, и полосатое сокровище поменяло хозяина.

     Дадсон жестом показал типу, что нужно выпить содержимое и шагнул к каменным чашам у входа. Воды в них было почти до краев, и он вылил содержимое из двух шаров в одну чашу и из двух следующих - в другую.

     В это время тип с рычагом решился и глотнул из полосатого шара. Остальные замерли, ожидая, что последует дальше. Того, что последовало, не ожидал даже Дадсон.      
    Телескопические глаза персоны выскочили наружу на максимальную длину трубок, на которых держались, и принялись вращаться. Более или менее упорядоченное движение вскоре стало хаотичным, а из ротового отверстия вырвался вопль. Персона втянула внутрь черепа вращающиеся глаза и заколотила себя в грудь. Был ли это жест наивысшего восторга или что-то другое, Дадсону не суждено было узнать никогда.

     Толпа завопила и бросилась к чашам так стремительно, что чуть не сбила гостя с ног. Не обращая больше на него никакого внимания, присутствующие принялись пить воду, сдобренную содержимым шаров. Задние оттаскивали в стороны тех, кто уже успел приложиться, и тоже спешили урвать свое.

     На восторженные вопли из здания высыпали те, что уже вошли туда. И это очень хорошо – не хватало ещё пробиваться к напарнику сквозь толпу верующих.
Нужно было спешить, потому что, ясное дело, на всех напитка не хватит. И всё-таки Дадсон задержался ещё на пару минут. Как исследователь, он обязан был узнать, появится ли тут грозный Тата-Муки.
Не появился.

     Дадсон давно понял, что больше не испытывает неодолимого желания испить волшебного напитка потому, что сферу действия великого и ужасного  Тата-Муки ДЕЛИЯ покинула.
Высоко поднимая ноги в ластах Дадсон заспешил ко входу. Прежде, чем он преодолел первый десяток метров, божественный напиток начал действовать и Дадсон невольно отметил, что, пожалуй, окружающие становятся еще более непредсказуемыми, чем он сам на Планете полосатых шаров. Некоторые из туземцев уже ползали на четвереньках, мыча и подметая ушами песок, другие пытались лезть на гладкую стену здания, в котором исчез Эдик, третьи окружили важную персону, намереваясь отобрать персональный полосатый шар. Персона, явно забыв о своей важности, отбивалась от наседавших соплеменников рычагом.

     Дадсон, наконец, вошел под каменный свод сооружения, скинул ласты и отбросил подальше чёртовы очки, напоследок озорно блеснувшие стеклянными шариками.  Потом, дав глазам привыкнуть к полумраку, осторожно двинулся вперёд.
     Никто не преграждал ему пути. Если здесь и была охрана, то она не выдержала и тоже подалась наружу и теперь наверняка участвует в общем веселье. На всякий случай Дадсон разложил по пути следования еще несколько шаров и, уверенный в том, что полностью оградил себя от захвата, зашагал вглубь здания.

     Оно было примитивным не только снаружи, но и изнутри. Толстенные квадратные колонны поддерживали перекрытия этажей, сообщающиеся  друг с другом при помощи квадратных отверстий, к которым были проложены крутые лестницы из неровных, взгромождённых друг на друга плит. Он постарался запомнить, где находится ближайшая. Кто знает, в каком состоянии теперь Эд, почти сутки находящийся в плену. Кормили ли его, поили ли, неизвестно.

     Если придется тащить напарника до вездехода на спине, то лучше, конечно, начать с этой лестницы. План возврата уже созрел в голове Дадсона. Они с Эдиком поднимутся на галерею и через окно-просвет выберутся наружу. А дальше проще простого: веревочная лестница, стена, вездеход и ключ зажигания на панели.

     Осталось найти напарника и, пока действие чудодейственного напитка не кончилось, убраться восвояси.
     Он решил придерживаться самой простой схемы – идти по прямой, не пытаясь обследовать боковые помещения.  Иначе он рисковал заблудиться в этом каменном мешке.
Но как ни спешил Дадсон, в следующем зале остановился, пораженный увиденным. Вдоль стен, на постаментах из грубого камня лежали вперемежку сломанное кресло, электрический кофейник, носовые платки, один мужской носок, стопка потрепанных книг и куча других вещей, служивших когда-то землянам. Дадсон подошёл поближе и увидел, что на книгах  лежит несколько небольших блокнотов. Он поднял верхний. Обложка слегка обгорела, некоторые листки слиплись, но всё-таки текст ещё читался. Дадсон собрал блокноты, стряхнул с них пыль и сунул в одну из сумок.

     Теперь уже не было сомнений, что МОЛНИЯ потерпела крушение, а туземцы собрали и сложили здесь все, что нашли после катастрофы. И не все находки валялись, как попало. Кроме постаментов здесь имелось два стола из каменных плит, опиравшихся на каменные же тумбы. На первом лежали небольшие механизмы и приборы. Некоторые были разбиты и покорежены,  были и такие, что выглядели вполне пригодными к использованию, но батареи питания давным-давно пришли в негодность.

     На втором столе, были навалены отдельными кучами платы, транзисторы, сопротивления, соединенные в гирлянды, и прочий, аккуратно рассортированный мусор, не представляющий теперь никакой ценности.
     И среди этого хлама отдельными стопками лежали видеокассеты.

     Следующей находкой была старинная видеокамера с довольно сложным электронным таймером. Как понял Дадсон, она включалась на семь минут каждый час.
     Замок кассетного блока легко поддался, и он вытащил кассету. Надпись на ней свидетельствовала, что плёнка рассчитана на тридцать часов съемки, и она была использована полностью. У Дадсона даже сердце забилось чаще, когда он понял, что на ней могут быть зафиксированы последние минуты жизни экипажа. Он приоткрыл верхнюю панель. Пленка выглядела целой, но не было никакой гарантии, что ее магнитный слой не осыпался.
    
      Дадсон перебрал остальные кассеты и отобрал несколько штук. В остальных пленка была испорчена или высокой температурой, или механическими воздействиями, и ее обрывки торчали из деформированных кассет во все стороны. Он уже двинулся дальше, в темноту, но, чертыхнувшись себе под нос, вернулся. Порывшись в кучах хлама, разыскал допотопный видеоплеер, способный считать информацию с допотопных же плёнок. Разложив пленки, камеру и плеер по сумкам, Дадсон двинулся дальше.

     Но, не пройдя и десяти метров, наткнулся на целый парк земных машин. Здесь была пара вездеходов, три грузовичка, небольшой бульдозер и подъемный кран, скорее всего, тот самый, при помощи которого туземцы уволокли куда-то Эдика. Заметно было, что за техникой ухаживали. Во всяком случае, пыли на ней не наблюдалось и кое-где треснувшие стёкла были склеены чем-то вроде скотча.

     И если даже исправные приборы были бесполезны, то машины, оборудованные атомными энергетическими установками, могли работать еще лет тридцать, а то и больше.
Особенно внимательно осмотрев кран, который мог пригодиться, Дадсон шагнул к следующему проему и оказался в полной темноте. Сюда не проникал даже рассеянный свет, он включил фонарь и расстегнул кобуру бластера.

     Луч света медленно скользил по каменной стене и упёрся в лёгкий скафандр. В отличие от тяжелого, этот самостоятельно стоять не мог, если не был надет на своего хозяина.
Дадсон осторожно приблизился к неподвижной фигуре, отменив, что за стеклом шлема просматривались контуры лица. Стекло, как и весь скафандр, было покрыто толстым слоем пыли, Дадсон смахнул ее и отпрянул: на него уставились черные глазницы черепа.

     Дадсон вовсе не был трусом, но тут почувствовал, как у него задрожали колени. И только справившись с противной дрожью, понял, почему скелет в скафандре не падал. Он был накрепко привязан веревками к крючьям, вбитым в стену.

    Еще через минуту обнаружилась целая группа таких же фигур. Некоторые стояли, другие лежали или сидели. Дадсон споткнулся обо что-то и невольно шагнул вперед. Под ногами захрустело и, переведя луч фонаря себе под ноги, он увидел тот же набор, что и на капоте своего вездехода накануне - метелки травы, кувшины с водой, сушеных гадов.

     И тут Дадсона осенило. Сложившаяся в голове мозаика из отдельных фактов представляла теперь целостную картину. Он находился в культовом здании, у стены стояли боги, спустившиеся когда-то с небес, а у их ног лежали жертвенные дары.

     Дадсон похолодел. Он понял, что Эдик тоже попал в число божеств, и участь его предрешена. Если же выловят его, Дадсона, то и он пристроится к жуткой группе у стены. Только, в отличие от остальных, останется в веках в дурацком наряде, благодаря которому, возможно, станет самым почитаемым из небожителей.

     С той минуты, как были скинуты ласты и очки, в голову Дадсону ни разу не приходила мысль о том, чтобы избавиться от своего камуфляжа, не до того было. Теперь он сбросил, наконец, юбочку из эдикиного полотенца, накидку из пледа, с удовольствием отшвырнул подальше поролоновые уши, и только полосы на термокостюме да купальная шапочка с видеокамерой остались на месте.

     Через несколько метров луч фонаря уперся в металлическую поверхность. Это была головной отсек МОЛНИИ. Дадсон выхватил бластер, что было сил заколотил рукояткой по металлу и заорал. Эхо множило звуки, и Эдик, если жив, должен был их услышать.
Дадсон сделал паузу и тут же услышал слабый голос:
     - Здесь я, Дад, смотри выше.

     И Дадсон увидел голову напарника над рваным краем верхушки корабля. Очевидно, там была площадка, образовавшаяся, когда снесло антенный обтекатель на носу отсека. Она должна была быть совсем небольшой, так что лечь на ней было невозможно. Оставалось или сидеть или стоять. Любое неосторожное движение могло привести к падению с пятнадцатиметровой высоты, на которой площадка вместе с Эдиком и находилась. Дадсон убедился, что подобные опасения вовсе не напрасны, рассмотрев неподвижную фигуру в скафандре у подножия отсека.

     Кто-то из членов экипажа уже прошел этот страшный путь. Не нужно было обладать слишком буйной фантазией, чтобы представить себе, как туземцы подняли несчастного наверх, а потом молились на него до тех пор, пока он не свалился.

     Не теряя времени, Дадсон кинулся обратно, к подъемному крану. Управление оказалось несложным и, дернувшись несколько раз, машина подалась, куда велено. Со второй попытки была обнаружена и кнопка, управляющая телескопической стрелой. И вот ее колена, выползающие одно из другого, попёрли вверх, и как только Дадсон вновь нажал на кнопку, движение прекратилось, а из торца верней трубы выполз крюк.

     … Эдик стоял у подножия отсека и выглядел так, словно полностью погрузился в себя. Дадсон решил, что это последствия перенесенного стресса, и показал напарнику, куда нужно шагать. Походка у Эдика была какой-то странной. Он широко расставлял ноги, время от времени приседал и то и дело оттягивал рукой штаны с тыльной стороны термокостюма.

     Поскольку времени на анализ необычного поведения напарника не было, Дадсон встал впереди Эдика и повёл напарника за собой.
     Он уже поставил ногу на первую ступеньку ранее отмеченной лестницы, когда вспомнил, что хотел пополнить их коллекцию новыми находками. К тому же не мешало всё-таки посмотреть, что делается у входа.

    - Стоять здесь, - приказал он.
    Эдик ничего не ответил, только слегка присел и поморщился. Если бы Дадсон не спешил, он наверняка разгадал бы эту гримасу чистоплюя, которая не раз бесила его, появляясь всякий раз, когда Дадсон увеличивал периоды между посещениями душевой или когда, будучи дежурным, откладывал на пару-тройку часиков уборку кубрика. Но он уже шагал к выходу и вскоре увидел последствия принятия местными жителями подарка Дадое.

     Теперь все, кто еще не отключился, сидели на камнях длинными цепочками, дружно раскачиваясь из стороны в сторону, и выли, хотя, надо признать, вой этот был мелодичным.   
     Потом раздавался такой звук, словно кто-то ударял в огромный барабан.       
     Присутствующие замирали на секунду, а потом меняли тональность воя. Скорее всего, они пели. Дадсон от души пожелал им веселиться как можно дольше, заглянул сначала в одну каменную чашу, потом в другую, и увидел, что они по-прежнему заполнены водой. Кто-то, наверное,  важная персона, велела водоносам принести еще воды перед тем, как вырубиться окончательно.

     Скорее всего, персона единолично опорожнила шар, который ей презентовал Дадсон, и сидела теперь у подножия чаши, мыча и беспорядочно вращая глазами на трубочках. Но символ власти, из рук так и не выпустила. Камера на голове Дадсона бесстрастно фиксировала окружающее и, конечно же, они с напарником от души повеселятся, просматривая эту часть записи.

     Дадсон усмехнулся, вылил содержимое оставшихся шаров в чаши и выбрал группку аборигенов, спящих мертвецким сном. С четверых он снял юбочки, с двух других накидки, подобрал копье и кувшин, валяющиеся рядом, и пошел назад.

     Эдик стоял там же, где прежде, и взгляд у него был просто стеклянным.
     Дальше все прошло без сучка и задоринки.
     Через пятнадцать минут они уже мчались по пустыне на полной скорости. Правда, Эдик сидел как-то боком, то и дело приподнимая зад и морщась.

     И тут до Дадсона дошло, что случилось. И термокостюм, и скафандры, были снабжены специальными подгузниками, которые поглощали отходы организма, если обстоятельства складывались так, что иного способа справить естественные потребности, не было. И теперь этот подгузник в эдикином костюме был полным и мокрым. Стресс, который он переживал, был связан не столько с тем, что с ним приключилось, сколько с отвращением к самому себе, чистюле и эстету.

     В глубине души Дадсон всегда считал себя джентльменом. Шестое чувство подсказало ему, что шутить по поводу случившегося не стоит ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
Он остановил вездеход, выбрав подножье высокого бархана, открыл дверцу со стороны напарника, и спокойно сказал:
     - Иди, Эд, облегчись, о то нам тащиться еще часа четыре.
     Эдик выполз наружу, раскорячился и заковылял за бархан.

     Минут через пятнадцать он появился снова, и выглядел теперь совершенно счастливым. Дадсон надеялся, что туземцы устроят погоню, найдут подгузник Эдика и, возможно, сделают его предметом нового культа.
Он подавил нарождающийся хохот, нажал на акселератор, и они помчались по пустыне.

     … Отмытые и сытые напарники уселись в кают-компании и начали разбираться с блокнотами. Это были дневники капитана и одного из инженеров. Несмотря на то, что местами они были испорчены, цепочка событий прослеживалась очень ясно. Через пару часов очередь дошла до кассет.

     Эдику пришлось повозиться с плеером – он осторожно вскрыл его, что-то перепаял, добавил микросхему и провода. Потом поколдовал над компьютерной программой, отвечающей за видео. Однако, до тех пор, пока на экране видеоустановки не замелькали первые кадры, вовсе не был уверен, что удастся хоть что-то увидеть. Но и на этот раз, как чаще всего бывало, Эдик оказался на высоте.

     Сначала они просмотрели кассеты, отобранные Дадсоном из общей кучи. С одной информация не считывалась, на двух была заснята жизнь экипажа МОЛНИИ, которая мало чем отличалась от жизни на борту ДЕЛИИ. Разница была лишь в том, что люди, мелькавшие на экране, то что-то евшие и пившие, то смеющиеся, то грустные, давным-давно исчезли, а Эдик с Дадсоном пока еще живы, и даже очень. Остальные плёнки запечатлели события, предшествующие катастрофе, и начались они, когда программист, ворвавшись в рубку управления, волнуясь и даже заикаясь, доложил капитану, что в программе полёта он обнаружил ошибку.

     Последняя, из видеокамеры, конечно, пострадала и от времени и от ударов, изображение то исчезало, то появлялось вновь, то становилось черно-белым, то цветным. Но она-то и была самой ценной, потому что зафиксировала события после крушения.
     В конце концов полученные сведения сложились в последовательный ряд событий, который и предстояло изложить в отчете для Центра.

     ... Когда капитан МОЛНИИ понял, что в программу полёта вкралась ошибка, было уже поздно. Это потом они, споря до хрипоты, обсуждали, как она вообще могла оказаться незамеченной при всех экспертизах и тестах. И поняли, что слишком она была незначительной, чтобы ее вычислить.

     Звездная система, в которой они находились, была  предварительно разведана. Оказалось, что для колонизации подходит четвертая планета, с параметры, близкими к земным. Третья тоже имела атмосферу, но запасы воды на ней были ничтожными, там было слишком жарко и по этим параметрам не  было условий для развития цивилизации в будущем.

     … МОЛНИЯ должна была оказаться в расчётной точке, в том период, когда четвертая планета только что минует ее. Тогда корабль должен был отправиться следом, плавно меняя траекторию движения так, чтобы через седьмую часть расстояния, которое она пронесется по своей орбите, догнать ее и по касательной войти в атмосферу.

     Когда же они оказались на месте, планета была на противоположной стороне орбиты, за звездой, и в нужной точке могла появиться только через восемь земных месяцев, т.е. через собственных полгода.

     МОЛНИЯ была настоящим чудом техники своего времени, но по нынешним понятиям это был плохо управляемый гигант. Она не обладала маневренностью ДЕЛИИ, у нее не было фотонных двигателей, количество топлива в баках было точно рассчитано. Если пуститься вдогонку за путешественницей, несущейся по своей вечной стезе, то выйти на новую траекторию сближения они смогут только через четырнадцать месяцев. Ни топлива,  ни запасов воздуха, воды или продовольствия на этот срок не было предусмотрено.

     Первоначальный план, согласно которому экспедиция обоснуется на четвертой планете, а затем сюда же прилетят другие корабли с необходимыми запасами и снаряжением, летел в тартарары.
     И тогда было принято единственно возможное решение - о посадке на третью планету этой же системы, которая как раз находилась на расстоянии, наиболее выгодном для осуществления вынужденного плана.
Ее-то через двадцать семь лет Эдик с Дадсоном и назвали Планетой песчаных бурь.

     ... МОЛНИЯ снижалась, внизу плыла пустыня, в расчётное время из корпуса для перехода в режим управляемого полёта автоматически выдвинулись крылья, а через некоторое время пошли в ход тормозные парашюты для снижения скорости движения до величин, когда такой полёт становился возможным. Они-то и сыграли роковую роль в судьбе экспедиции.

     Песчаная буря такой силы, что та, которую недавно пережили Эдик с Дадсоном, выглядела как  легкий бриз, накрыла МОЛНИЮ. Если бы траектория урагана совпала с курсом корабля, возможно, трагедии бы не произошло. Но они двигались ей навстречу, и вскоре ураганный ветер заполнил парашюты. Скорость упала почти до критических значений  в считанные минуты. Корабль стал неуправляемым и посадить его, как положено, не удастся. Некоторое время он ещё плыл в песчаном вихре,  Было ясно, что когда он коснется поверхности планеты,  то неизбежно взорвется. Масса его была огромной, и силы тяжести и инерции сделают свое дело.

     К этому времени весь экипаж, одетый в скафандры, собрался в носовом отсеке, который мог отделяться от основного корабля.
     Капитан сел в пилотское кресло и дал команду на расстыковку. Отсек отсоединился, автономные двигатели включились, но буря достала его, швырнула в сторону каменной стены и перебросила через нее. Отсек ударился о какую-то скалу, перевернулся и грохнулся на грунт, на дюзы, которые тут же смялись

     Через несколько минут взорвался основной корабль. Благо, что он всё-таки успел удалиться от оазиса на приличное расстояние. Иначе ударная волна, добавившись к урагану, могла разрушить защитную стену. Но и теперь она была такой мощной, что отсек накренился от её удара.

     ... Больше половины экипажа погибло сразу. Остальные были ранены, капитан потерял сознание, и лишь третий пилот отделался ушибами.
     Он сделал все что мог: открыл аварийные люки, привел в действие лифтовую систему и начал спускать раненых в нижнюю часть, где были крохотные каюты.

     Через сутки, когда выжившие немного опомнились, оказалось, что кроме капитана, третьего пилота и трех инженеров еще семеро пострадали не слишком серьезно, а вот остальные должны будут провести на своих лежаках не одну неделю, пока не заживут раны и не срастутся переломы.

     Вскоре капитан почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы начать действовать.
Он разделил работоспособных на две группы. Первая отправилась на разведку, а второй предстояло выполнить печальный обряд погребения погибших.

     Разведчики очень скоро нашли тот самый водоем, у которого Дадсон обнаружил следы босых семипалых ног, сообщили об этом капитану и все вместе пришли к выводу, что для оставшихся в живых все сложилось не так уж плохо.

     Вода есть, воздух пригоден для дыхания, часть машин уцелела и находилась в рабочем состоянии. У них не было главного - связи с базой. Носовую антенну вывел из строя удар о скалу, но со временем она будет восстановлена.
     Они вывели машины наружу и, окрыленные надеждой, спокойно уснули, не выставив охраны. Окрестности были пусты, и никакой угрозы не просматривалось.

     ... На следующее утро капитан первым покинул отсек. Он решил еще до завтрака осмотреться и прикинуть, где выгоднее начать сооружение лагеря. На нем был легкий скафандр. Накануне он приказал своим подчиненным пользоваться ими до тех пор, пока не станет окончательно ясно, что опасности для здоровья окружающая среда не представляет. К тому же скафандры предохраняли от перегрева, а термозащитных костюмов, подобных тем, которыми пользовались Эдик и Дадсон, тогда еще не было.

     То, что капитан увидел снаружи, повергло его в настоящий шок. Вокруг сидели и стояли сотни серых аборигенов и взирали на отсек. Как только присутствующие увидели капитана, они пали ниц и начали щебетать, ударяя по каменистому грунту ладонями.

     Никто их экипажа не мог, разумеется, знать, что происходило в сообществе аборигенов последние два дня. Дело было в том, что даже старейшины не могли припомнить урагана такой силы, который прокатился над пустыней и привел к аварии космического корабля.   

     Песчаные бури были на этой планете обычным делом, и жизнь здесь теплилась лишь в оазисах, удаленных друг от друга на сотни километров. Испокон века мыслящие существа отгораживались от пустыни, чтобы выжить. И та стена, на которую наткнулись Эдик с Дадсоном, была плодом труда многих поколений одного из племён.

    Но для урагана, приведшего к катастрофе МОЛНИИ, и она не стала преградой. С ее внутренней стороны образовались целые горы песка, и теперь предстояло выносить его за пределы стены. Ничего, кроме носилок, корзин и деревянных лопат у аборигенов не было, а песка было столько, что работы хватило бы на несколько лет.

     Перед тем, как началась буря, они увидели в небе космический корабль и единодушно решили, что он и вызвал её. Старейшины племен два дня и две ночи молились своим богам, и когда ураган затих, разослали в разные стороны гонцов, чтобы те определили ущерб и, главное, посмотрели бы, насколько пострадали источники воды.

     Одна такая группа и наткнулась на носовой отсек МОЛНИИ. Ошалевшие туземцы кинулись назад, захлебываясь от ужаса, рассказали остальным, что они обнаружили недалеко от ближайшего озерца. Примитивная логика подсказала им то, что и должна была подсказать - с небес спустились боги. Правда, пока было неясно, для добрых дел или для злых. В любом случае их надо было ублажать, и племя отправилось на место события.

     ... Люди искренне обрадовались контакту с инопланетным разумом. Понятно, что уровень племени такой же, как у землян каменного века. Но кто мешал им приобщить аборигенов к плодам прогресса?

     И это приобщение началось.
     Консервы аборигенам не понравились, зато галеты стали так популярны, что содержимое нескольких пачек,  подаренных капитаном туземцам, превратились в своеобразную валюту.
Равнодушными они оказались и к прохладительным напиткам, справедливо полагая, что ничего вкуснее хрустально-чистой воды нет.

     Зато механизмы вызвали у них живейший интерес и вскоре к удовольствию учителей они управлялись с машинами так уверенно, словно делали это всю жизнь.
И туземцы начали, используя грузовички с МОЛНИИ, вывозить за пределы стены песок, нанесенный ураганом.

     ...Но вскоре стало ясно, что отношения аборигенов и землян складываются совсем не так, как хотелось последним. Сначала местные ограничили свободу передвижения членов экипажа. Они просто становились на пути плотной стеной и молчали, хотя земляне уже понимали кое-что из их языка. Потом совершенно самостоятельно, используя земную технику, начали строительные работы. Бульдозер волоком притаскивал откуда-то грубо обработанные каменные блоки. Наверняка, где-то рядом была каменоломня, и там эти блоки готовили для других нужд, но теперь им нашлось более достойное применение.

     Местные трудились, не покладая рук, машины не простаивали ни минуты, и уже через неделю  стена высотой в три метра представляла собой квадрат с головным отсеком МОЛНИИ в центре. И капитан, и другие члены экипажа беспомощно наблюдали за происходящим. Попытки найти общий язык с обитателями оазиса ни к чему не приводили. Они или молчали, как истуканы, или падали на колени, и в их щебете ужас оттенялся почтением.
Потом началось самое страшное.

     Однажды, когда все члены экипажа, уставшие от замкнутого пространства отсека, вышли наружу, чтобы подышать перед сном, раздался протяжный крик. Серая толпа распалась на части и окружила землян. В том, что они действовали по заранее разработанному плану, не было никаких сомнений.
    Таймер на камере, которая была где-то в верхней части отсека, сработал, и она отключилась.

     Следующий видеоряд показал, как аборигены разобрались с отсеком. Что делалось внутри, не было видно, но когда они один за другим они начали спускаться вниз, стало ясно, что временное жилье экипажа подверглось разграблению. Разумеется, в земном смысле.   
      С азартом туземцы тащили вниз сначала все, что попадалось на пути, а потом принялись за оборудование. И складывали находки у стен, и молились на них, и продолжали раздрай до тех пор, пока отвинчивать или выдирать с корнем стало нечего.

     Изображение начало дергаться то в одну сторону, то в другую, камеру тащили прочь из отсека, и на экране мелькали то серые лица, то разоренные помещения.
     Наконец, ее положили на тот самый каменный стол, где ее нашел Дадсон.

     Когда она заработала снова, члены экипажа были уже прикованы к стене, а у их ног лежали дары. Камера продолжала работать, случай распорядился так, чтобы объектив был направлен в сторону  космонавтов, но теперь картинка перевернулась на девяносто градусов и оставалась неподвижной.

     Таймер включался и снова отключался, а пленка бесстрастно фиксировала происходящее. Стены продолжали расти, а прикованные к стене люди медленно, один за другим, погибали от голода и жажды.
     Картина была такой жуткой, что Эдик несколько раз отключал видеоустановку, чтобы они могли хоть немного осмыслить увиденное.
     Страшный фильм наконец закончился, напарники молча разошлись по каютам, но даже Дадсон долго не мог заснуть, перебирая в памяти увиденное.

     … Задание было выполнено, и они начали готовиться к старту. Бортовой компьютер анализировал состояние систем ДЕЛИИ. Они были в порядке, разве что время от времени на мониторе появлялась короткая надпись, о том, что нужно сделать какой-нибудь профилактический ремонт или прочистить фильтр. Но это были мелочи и часов через шесть, если никаких сбоев обнаружено не будет, они смогут покинуть чёртову планету.

     А пока они сидели за шахматной доской. Эдик, как ни странно, партию проиграл. Но психовать по этому поводу не стал, вылез из кресла, потянулся и подошел к иллюминатору.
     - Дад! - воскликнул он. - немедленно взлетаем!
Ничего объяснять Эдику не пришлось. Дадсон тоже глянул в иллюминатор и оба дружно кинулись в рубку.

     Горизонт снова вздыбился. И уже было видно, как на них катится новый ураган.
Они успели. ДЕЛИЯ сначала очень медленно, потом все быстрее и быстрее, начала подниматься вверх, песчаный вал пронесся под ней, и им показалось, что его сила была ничуть не меньше той, что уничтожила МОЛНИЮ.