Несанкционированный визит

- Недоносок! Чертов неудачник! Какая я была дура, когда выходила за тебя замуж! Ты мне всю жизнь исковеркал! Если бы не дети, дня бы с тобой не прожила!- в ушах ещё стоял истеричный крик жены. И этот громкий хлопок дверью, который услыхали, кажется, все жильцы подъезда. Если б я знал, что ждет меня впереди, вернулся бы домой? Не знаю. Я не мог заглянуть в будущее, поэтому не вернулся. Всё во мне кипело.
Плюнуть и растереть! Как надоели эти бесконечные скандалы! Пятнадцать лет длится моя "гражданская война" с собственной женой. Кажется, нам тесно на этой земле вдвоём - мы полнейшие антагонисты. "Стихи и проза, лёд и пламень" - вот, пожалуй, подходящее сравнение. Кто-то ведь это написал давным-давно, Пушкин что ли? - а ведь точно про нас с женой. Что нас связывает и держит друг около друга? Дети? Привычка? Родной домашний уют? Что не говори, а она прекрасная хозяйка и мать заботливая. А вот жена.... Если б снова начать, я бы выбрал себе другую женщину. Но молодость уже не вернёшь, а начинать всё сначала в мои годы страшновато. Да, как-то уже и привык к бесконечным сражениям. Но сегодня это было что-то! Ватерлоо! Вот и не выдержали нервы - хлопнул дверью и выскочил из дома, чтобы не слышать презрительных эпитетов от спутницы жизни. Да уж, досталась спутница, нечего сказать! Где только были мои глаза, когда я крутил с ней любовь? Ясное дело где - на очаровательной попке - её, конечно, да на соблазнительной груди, на сочных губках, на стройных ножках. Вы спросите: а душа? Какая душа, когда кипит кровь и опьяняет мысль. Цель одна - обладание всем этим восхитительным телом. Безраздельное обладание. А надо бы было подумать и о душе. Но что взять с юнца - инстинктов больше, чем мыслей в голове. Скажите мне - кто в двадцать лет думает о душе? Правильно - нет таких. А мы с женой живём вместе назло всему. Назло здравому смыслу. И должен сказать, у нас с ней бывают очень даже счастливые минуты. Но сегодня она меня довела. Я выскочил на улицу и метался около подъезда своей пятиэтажки, не зная, куда себя деть. В голове не было ни одной здравой мысли - всё горело. Не голова была на плечах, а ведро с углями. Одним словом кризисное состояние. Но, слава Богу, с ногами проблем не было, и они сами понесли мою огнедышащую голову в забегаловку, что через дорогу, под величавым названием "Галактика". Вот там-то две стопки суррогатной водки с таким же громким названием "Президентская" и потушили жар в моей голове. Я закурил, и стало удивительно хорошо на душе. Даже те же самые облезлые стены теперь выглядели красивее, а пьяные лица завсегдатаев - милее. Да провались оно всё пропадом! Что я, не мужик что ли? Проведу время так, как захочу, а ты, моя дорогая, побесись в четырёх стенах. Надо составить план действий. Так куда податься? Взять литр и пойти в гости к однокласснику Сашке Сердюкову? А дальше что? Напьёмся, ведь на двух бутылках мы не остановимся, а после один чёрт идти домой. А там жена. Это уже будет Бородинская битва: утром страшное похмелье, и Наталья тут как тут - руки в боки, брови в кучу, торжествующий блеск в глазах. Нет уж, Боже упаси! Что ещё? Ну, что ещё можно придумать? Навестить Сергея? Его Ольга кроме чая ничего ему предложить не позволит. Разговор получится сухой и скучный. А рассосавшиеся двести граммов требовали от организма дозаправки.
- У вас не найдётся закурить? - женский голос отвлёк меня от раздумий. Мне в лицо смотрела не совсем трезвыми глазами белокурая девица, - Ну, что, дашь закурить или зажмёшь? Такой мужчина не может отказать женщине в просьбе. Да, и женщина такому мужчине не в силах отказать. Я имею в виду себя. Если у тебя есть время, которого у меня самой хоть отбавляй, мы могли бы его чудно провести. Правда, должна присутствовать одна маленькая деталь: деньги,- девица улыбнулась щербатым ртом. В другое время я бы акцентировал своё внимание на отсутствии у неё трёх зубов на самом видном месте, но алкоголь в крови давал возможность по-другому смотреть на этот факт. Я тогда подумал, что у этой девушки нет всего трёх зубов, а у меня аж пяти. Я протянул ей пачку сигарет и зажёг зажигалку, раздумывая над её предложением.
- Разве я тебе не нравлюсь? Если ты думаешь нам негде уединиться, то ошибаешься. В нашем парке есть такие глухие места - ты про них сам не знаешь. Ерунда, что сейчас день - в моих джунглях всегда ночь. Были б у тебя деньги, мы могли бы там повеселиться до утра. Ну, как тебе мой план? Да, кстати, как тебя зовут? А то мы с тобой так мило беседуем, а не познакомились. Меня - Люся. А ты кто?
- Роберт,- назвал я первое пришедшее в голову имя.
- Какое имя тебе дали родители. Надо же! А фамилия случайно не Рождественский?
- Нет, не угадала.
- Всё равно с таким именем ты не можешь быть Стрючковым.
Девица начала меня раздражать.               
- Ты чего, милая, за меня замуж собралась - фамилию выведываешь?
Подруга от души рассмеялась и громко икнула, прикрыв рукой беззубый рот.
- Пардон, огурчик. Ну, так что, посетим природу? Не пожалеешь - я профессионалка.
И тут меня осенило - природа! Вот, что требует моя душа - уединения!
Сейчас четыре часа дня - время детское. Сажусь на пятнадцатый трамвай и еду до конца. Завьяловский лесной массив. Час ходьбы по знакомой дорожке - и я на озере. Главное, чтобы алкаши не сломали шалаш, который мы с Сергеем построили во время нашей последней вылазки на рыбалку. Рыбы мы тогда не поймали, но у костра за бутылочкой проболтали всю ночь в своё удовольствие. Всё! Решено - еду на Чёрное озеро. Даже если шалаш сломали, не беда - построю новый.
- Знаешь, Люся, сегодня не могу - мне вечером на работу,- соврал я неумело, и моя навязчивая собеседница это поняла сразу.
- Жаль,- протянула она.- Такой вечер пропадает. Значит не судьба. В другой раз у нас с тобой всё получится. Ну, тогда хоть соточку с лимончиком мне купи. Надеюсь, не обеднеешь. Это будет аванс. А я уж потом отработаю, - девица заговорчески сощурилась и подмигнула.
Я выполнил её просьбу, распрощавшись с червонцем, и вышел из душной забегаловки. План дальнейших действий, благодаря ей, в голове созрел полностью и был мне по душе.
И вот теперь я сидел в трамвае номер пятнадцать и держал на коленях полиэтиленовый пакет с водкой и закуской. Я смотрел в окно на городские окраины и ни о чем не думал. Просто смотрел на аккуратные одноэтажные домики, утопающие в зелени плодовых деревьев. На сердце было спокойно, и я предвкушал уединение на лоне природы. Если б я знал.... А на самом деле, если б я знал, доехал бы до конечной остановки или немедленно сошёл? Вопрос сложный и не имеет ответа. Всё дело в том, что я не знал ничего о грядущих событиях и доехал до конца маршрута.
- Завьяловский лесной массив. Конечная, - объявила  вагоновожатая. Я был единственным пассажиром, и её слова предназначались лично мне. Душа моя ликовала от предвкушения ночёвки у озера, и я, как пацан, резво выскочил на бетонную площадку остановки и быстро двинулся в направлении леса.
Преодолев весь путь часа за полтора, собирая ягоды и набивая ими рот, я, наконец, вышел к берегу Чёрного озера. К моей великой радости за всё это время мне не встретился ни один человек, да и озеро было безлюдным. Наш с Сергеем шалаш я увидел ещё издалека и, пройдя по влажной прибрежной траве метров триста, убедился, что он был в целости и сохранности. Около него валялись пустые бутылки, обрывки газет и рваные полиэтиленовые кульки. Мусор лежал и внутри шалаша. Кто-то здесь славно пообщался с природой, не удосужившись убрать следы этого общения. За то у пепелища костра осталась довольно большая куча нарубленных в размер сучьев, и это избавило меня от поисков дров. За эту услугу я простил горе-туристов, загадивших моё излюбленное место. Для начала я убрал и привёл в порядок всю территорию, прилегающую к шалашу, сложив весь мусор в яму и прикрыв сухими листьями. Моим следующим занятием была подготовка спального места. Нарвав руками охапки сочной и мягкой травы, я уложил её толстым слоем внутри своего временного жилища. Подстилка удалась на славу, и я проверил её спальные качества, растянувшись на ней во весь рост. Голова кружилась то ли от выпитой накануне водки, то ли от дурманящего запаха свежесорванной травы. Надо же, целый месяц я не испытывал подобного блаженства, заперев себя в бетонной коробке. Какого удовольствия от единения с землёй, травой, лесом, озером, костром, наконец, лишают себя горожане, променявшие первозданную природу на каменные джунгли. Я один из них и, растянувшись на благоухающей траве, особо остро это почувствовал. Я лежал на природной перине, смотрел в хвойный потолок своего шалаша и старался предаться приятным воспоминаниям, но в голову лезла всякая дрянь. Вспомнились упрёки жены в мой адрес. Неужели я на самом деле неудачник и она права? Я неплохо учился в институте и даже подавал надежды, но так уж сложилось, что мне тридцать пять лет, а я до сих пор простой инженер. Даже не старший. Почему мой шеф Кондаков предпочёл Гаврилова мне и его поставил руководить нашим сектором? Что он, умнее меня? По мне так он дурак дураком, хоть и чертит красиво. Но людьми командовать - это не карандашом водить по бумаге, а Гаврилов неконтактный человек. Хотя с начальником они чем-то друг другу симпатичны. Надо же, как в этом мире устроено: один кретин тянется к другому. И почему мне не повезло с шефом? Если б меня поставили начальником отдела, я что, не смог бы? Ещё как смог! Да и должность главного инженера мне по плечу. Просто меня не замечают, и нет волосатой лапы. Но разве жене эту простую истину возможно втолковать? Она знай своё долдонит: вон другие мужья  как высоко сидят и как хорошо получают, хотя и закончили тот же самый институт! Что ей ответить? Не судьба. Но я оптимист и верю в лучшее. Что-то ведь должно в моей жизни измениться. А вдруг я найду клад? Что мне делать с такой кучей денег? От находки клада никто не застрахован. Надо заранее знать, как распорядиться средствами. А вдруг наследство, откуда-нибудь из-за рубежа. Вон, дядя, брат матери-покойницы, в войну пропал без вести, и сколько его не искали, без толку. Глядишь, а он где-нибудь в Америке заправляет большими делами и перед смертью вспомнит о своей родне в России. В одночасье судьба любого человека может круто измениться. Вот бы это произошло со мной. Ведь Бог, если он есть на небе, видит, что Судьба несправедлива ко мне. Я чувствовал, что рождён для великих дел, и это чувство становилось особо мучительным при попадании в кровь алкоголя. В пору хоть пойти на отчаянный шаг - купить на свою нищенскую зарплату взрывчатку и рвануть её где-нибудь в известном месте. Конечно, срока не избежать, но можно заявить о себе. Заявить хочется, а сидеть в тюрьме неохота. Как быть? Не вопрос - мука!
Начало темнеть, и можно было поужинать, да и водочка кисла без дела. Костёрчик я решил разжечь поближе к шалашу, а то выскочил из дома налегке, а к вечеру у воды становилось прохладно. На все-про всё: на приготовление ужина и разжигание костра - ушло минут пятнадцать. Ровно через столько я уже смотрел зачарованным взглядом на огонь и держал в руке пластиковый стаканчик, до половины наполненный водкой.
- За большие перемены! За успех в твоей жизни! - произнёс я тост самому себе и вылил содержимое стакана в рот. Если б только я знал...
Через час-полтора меня начало клонить ко сну. Дурманящий запах травы и алкоголь в желудке подействовали, и веки налились свинцом. Я боролся со сном, пытаясь продлить удовольствие, но в нашем поединке он оказался сильнее. В какой-то момент глаза сами собой закрылись, и я рухнул на мягкую траву, согретый спиртным и теплом костра. Сколько продлился мой сон, сказать не берусь, потому что в пылу ссоры с женой часы взять из дома я забыл, а возвращаться за ними не собирался. Только где-то среди ночи мой сон прервал ужасный грохот, может быть взрыв, который подбросил меня над землёй вместе с моей периной из травы. Я продрал глаза. Во рту был неприятный привкус перегара. Костёр догорел полностью, и только отдельные его угли ещё тлели. Я набросал в него новых сучьев и раздул огонь. Костёр разгорелся, и теперь я пытался сообразить, что это только что так громыхнуло. А вот тут-то и увидел в глубине леса, за деревьями, оранжевое зарево - где-то там горел огонь. Может, это упал самолёт и там люди, которым требовалась помощь? А может, это метеорит? Неплохой подарок! Посланец из космоса стоит хороших денег - главное до него добраться первым.
Через деревья, видя впереди огонь, я мог предположить, что до него от меня метров четыреста, может, пятьсот. Ну, что ж, если это место падения самолёта, то надо было поторапливаться - возможно, мне удалось бы кого-нибудь спасти. Это было бы самым главным событием в моей жизни, самым ярким. Находка метеорита - событие не менее важное, к тому же я мог существенно пополнить семейный бюджет, который, надо признать, трещал по швам. Обо мне напечатали бы в газетах и сообщили по телевидению. Такая перспектива меня радовала. Я побежал вперёд почти наощупь, так как ночь была безлунная и темень стояла жуткая. Мелькающие впереди между деревьями огненные блески давали направление, и я рвался к ним, спотыкаясь о трухлявые пни, царапаясь о ветки и цепляясь за кусты. По мере приближения к пожарищу поваленных деревьев на моём пути становилось всё больше и больше. И когда я подобрался к огню вплотную, передо мной уже не было ни одного уцелевшего дерева. Открылась удивительная картина: среди бурелома, в кольце огня и клубах дыма, в оранжевых тонах вырисовывалось какое-то фантастическое тело, зарывшееся в землю. Я боялся признаться самому себе, что это не камень - космический странник, и даже не самолёт или иной известный мне летательный аппарат - это было НЕЧТО.
"Неужели?!" - мелькнула шальная мысль, и сердце отчаянно забилось. Я стал задыхаться и почувствовал, как затряслись мои ноги. "Неужели?!" - моё сознание отказывалось верить глазам. Матово-чёрный, хищной формы объект, напоминающий четырёхгранный наконечник стрелы, воткнулся в грунт и вошёл в него, судя по всему, на одну треть. Иллюминаторов в корпусе видно не было, но вдоль него по всей длине шла блестящая серая полоса, которая, может быть, и являлась одним большим смотровым окном. Если такое предположить, то эта полоса должна быть прозрачной. Но при условии, что все огни внутри этого   "пришельца" были погашены, разглядеть кого-нибудь через неё снаружи не представлялось возможным. Но вот увидеть меня "гостям" в свете горящих деревьев труда не представляло. От этой мысли холодок пробежал по спине. А вдруг я сейчас встречаюсь взглядами, сам того не подозревая, с каким-нибудь ужасным инопланетянином? Я захотел обойти упавший корабль со всех сторон, прикрывая лицо от жара горящих стволов, благо ближе к самой "летающей тарелке" огня совсем не было. Преодолев только метров десять, перелезая через упавшие деревья, то и дело бросая взгляд на закопавшийся в землю чужой корабль, я наступил на что-то мягкое. Из-под моих ног раздался то ли стон, то ли рычание, то ли другой какой-то незнакомый звук. Я опустил глаза вниз и понял, что наступил в темноте на НЕГО. Меня охватил ужас, и неведомая, но присутствующая во мне, сила подбросила меня вверх, и я в миг оказался на стволе нависшего над гуманоидом поваленного дерева. А лежащее на земле тело и было телом существа из ДРУГОГО МИРА. Теперь я сверху пытался разглядеть лежащего внизу. Конечно, это был НЕЧЕЛОВЕК. Его большая, грушеобразная голова, соединялась тонкой шеей с тщедушным телом. Я не мог понять какого цвета кожа "гостя", так как в свете огня всё вокруг казалось оранжевым. Его лицо было абсолютно невыразительным: маленький рот, крошечный нос, который и носом-то назвать было нельзя, а так - какой-то бугорок с двумя дырочками. И две длинные, в пол-лица раскосые щели закрытых глаз. Никакой растительности на голове и отсутствие ушных раковин. На шее пришельца тусклым голубым светом, казалось, тлело какое-то диковинное ожерелье с крупным медальоном, представляющем собой переплетение множества линий. Хозяин медальона, похоже, был мёртв. Во всяком случае, я так решил потому, что его грудная клетка не двигалась. А это значило, что инопланетянин не дышал. Меня привлёк его замечательный медальон, и хотелось забрать его, во что бы то ни стало. Если б я знал...
Но я не отваживался прикоснуться к чужому мёртвому телу, тем более не было уверенности, что передо мной труп. Я отломил ветку потолще и подлиннее и ткнул ей в грудь инопланетянина. К моему удивлению и ужасу это создание открыло глаза. Я чуть не упал на него со своего ствола. На меня смотрел представитель чужой цивилизации, а я смотрел на него! Его, как у стрекозы, глаза были абсолютно чёрными и, казалось, представляли каждый из себя один большой зрачок. Мы долго смотрели друг на друга, и я был не в силах оторвать взгляда от этих необычных глаз. Мне захотелось улыбнуться гостю из другого мира, и я скорчил гримасу, посчитав, что одарил его приветливой улыбкой. Лицо гуманоида будто было сделано из воска - таким оно казалось неживым. И только эти грустные глаза... Пришелец зашевелился, чем опять меня сильно напугал. Его хилая, словно лишённая мышц, правая рука легла на грудь и сжала длинными пальцами узкой ладони светящийся голубой медальон. Он протянул ко мне эту руку вместе с загадочным предметом, излучавшим свет, и лентой, на которой он висел. Не стоило большего труда понять, что хозяин этой чудесной вещицы передаёт её мне. Что ж, если ты так настаиваешь, представитель иной расы, я приму твой подарок. Может быть, я первый из землян, у кого теперь будет такая штука. Первый из всего человечества! Вот и мой день настал! Я его дождался! Я подхватил медальон - он оказался невесомым, хотя вместе с лентой представлял собой довольно объёмную вещь. Расправив спину, всё ещё стоя на коленях на стволе поваленного дерева, я надел подарок на шею. Теперь у меня на груди светился переплетением линий ЧУЖОЙ МЕДАЛЬОН. Такой чужой, что вообразить невозможно! Налюбовавшись свечением красовавшегося на моей груди предмета, я посмотрел вниз, на землю, где лежал пришелец, и сразу отметил для себя, что его огромные глаза, только что блестевшие в свете огня, потускнели. Я даже не знал, видит ли он меня. Но вот он едва заметно моргнул, и веки его     сомкнулись, оставив теперь на невыразительном лице две узкие щели. "Умер, - мелькнула мысль. - Жаль парня". Я приложил пальцы к медальону, и они сами как бы засветились. Но что это?! Ажурная объёмная вещь, которую я так отчётливо ощущал у себя на груди, начала погружаться в моё тело. Процесс прошёл настолько быстро, что я даже не сразу осознал, что ожерелье, только что висевшее у меня на шее, погрузилось в меня, продолжая излучать матовый голубоватый свет. Я судорожно потрогал светящиеся участки своей кожи и ничего необычного не ощутил. Но инородное тело вошло в меня! Боже, что теперь будет?! Какого чёрта я напялил это на себя?! А вдруг я превращусь в такого же уродца?! Заявлюсь к Наталье и скажу:
- Здравствуй, милая! Не узнаёшь?
Шутки шутками, но что мне теперь делать?
Над головой послышался звук мотора вертолёта - вот и власти тут как тут. Сейчас здесь будет толпа военных и фээсбэшников. Если они меня здесь встретят, хорошо это или плохо? С одной стороны, я могу рассказать им о медальоне, который ушёл в моё тело. Меня покажут врачам, а те хирургическим путём извлекут из меня посторонний предмет. Это плюс. Ждать, что моя фотография не будет сходить с газетных страниц, не придётся. Инопланетный корабль это не метеорит, военные обязательно всё засекретят. А я? Я - свидетель. Что из этого следует? Я могу всё разболтать. Вывод?
Я даже весь вспотел, просчитав ситуацию. Психиатрическая лечебница - вот будет, пожалуй, самый гуманный шаг властей в отношении меня. Это - лучший исход. А на фига мне такой исход? Будет значительно лучше, если я сейчас унесу отсюда ноги. И чем быстрее это сделаю, тем лучше.
Я спрыгнул со своего ствола, бросив прощальный взгляд на безжизненное тело инопланетянина, и со всех ног бросился назад к своему шалашу. Такого бега с препятствиями в моей жизни ещё никогда не было. Возможно, я поставил олимпийский рекорд, да ещё в полной темноте. Подбежав к обжитому месту, я начал забрасывать тлеющие угли моего костра землёй. Закончив этот аврал, я забился под крышу своего убежища и чувствовал себя загнанным зверем. А может, вся эта паника зря? Может, вертолёт к войскам никакого отношения не имеет, и у меня есть ещё время спокойно выбраться из леса? Не тут-то было - сразу несколько машин пронеслись над головой, освещая землю прожекторами.
- Проклятье! - выругался я и сплюнул.
В шалаше сидеть было глупо. Рано или поздно меня бы нашли, и тут уж не отбрехаться, что ничего не видел, ничего не слышал, когда такая махина упала неподалёку. Пора было быстрее выбираться из леса. Главное найти в темноте тропинку, которая вывела бы на трамвайную остановку. Хотя, среди ночи, какой трамвай? Но это уже не важно - можно было подождать и до утра. Главное, подальше уйти от этого места.
И вот я двинулся в направлении города. Пройдя вдоль берега озера, обогнув его, я интуитивно нашёл узкую протоптанную дорожку среди деревьев и устремился по ней. Впереди послышались голоса. В ночной тишине их было так отчётливо слышно, что, казалось, будто люди совсем рядом, и я с ними вот-вот столкнусь. Паника и страх охватили меня, и инстинкт самосохранения швырнул моё тело под первый же близлежащий куст. Я прикрылся его ветками и затих. Вскоре за деревьями замелькали лучи мощных фонарей. Их было много - наверное, целая рота солдат двигалась мне навстречу.
"Только бы не заметили! Только бы не заметили!" - повторял я про себя, как молитву. Луч скользнул по кусту, под которым я укрылся, и двинулся в сторону. Вскоре ветки надо мной опять осветились, и стали слышны тяжёлые шаги. Я уже мог различить людей, приближавшихся ко мне - это и вправду были солдаты в касках и с автоматами в руках. В серьёзную переделку я попал, ничего не скажешь. Неизвестно, что в этот момент меня пугало больше - факт того, что я стал невольным и единственным свидетелем события, которое, без сомнения, станет важнейшей государственной тайной, или наличие в моём теле инородного предмета - медальона с подвеской? И то и другое несло смертельную опасность и не известно, которое из них большую. Солдат прошёл от меня метрах в пяти, и вся цепь удалилась в направлении Чёрного озера. Подождав для верности под своим кустом ещё минут десять, пока все голоса не стихли, я поднялся с земли и продолжил движение к трамвайной остановке. Я шёл очень быстро и преодолел примерно уже полпути, как вдруг перед моими глазами вспыхнул яркий свет. Моё зрение привыкло к темноте, и эта яркая вспышка причинила мне боль. От неожиданности я встал на месте, как вкопанный, и закрыл лицо руками.
- Стоять! - раздался грубый мужской голос. - Руки за голову! Живо!
Я подчинился, жмурясь от света направленного на меня фонаря.
- Товарищ майор, мы встретили здесь человека. Какие будут приказания?...
Пока один... Слушаюсь!... - солдат выключил рацию, повесил её на пояс и движением головы дал знак второму. Оба военных предложили мне пройти с ними. Никакие мои бурные возмущения не подействовали на них. Я пытался притвориться совсем пьяным, и это не помогло. Они подталкивали меня вперёд по лесной дорожке, освещая путь фонарями, и молчали. В конце концов я устал шуметь, выпустив пар, и покорился обстоятельствам. Втроём мы шли ещё минут двадцать-тридцать, не обронив ни слова. Лес кончался, и впереди, между деревьями, стали мелькать огни фар - там, наверное, стоял транспорт, который привёз военных. Так оно и было - я в этом убедился, когда деревья закончились и мы вышли на ровный участок, покрытый травой. Мои конвоиры подвели меня к красивой машине какой-то иностранной марки, и из неё вышли двое молодых мужчин в штатском. Завидев их, я опять попытался взять на горло:
- Какого чёрта - я вас спрашиваю?! По какому праву меня сюда притащили?! Я что - преступник?! Где это видано, чтобы законопослушный гражданин не мог спокойно отдохнуть на природе? Всё в нашей идиотской стране не как у всех людей. Стоит человеку уединиться, чтобы побыть с самим собой, обязательно кто-то прилипнет: или какие-нибудь сопляки, или милиция, или, вот, пожалуйста, военные. Ну, выпил я немного, а что нельзя? Человек устроил себе пикник - разве это преступление?
Окружившие меня незнакомые люди стояли и молча слушали мою ахинею. Они давали мне возможность выговориться и не собирались торопить. А я, говоря длинный, возмущённый монолог, напрягал свои ещё не отрезвевшие мозги и думал, как мне поступить. Я знал, что сейчас эти люди будут мне задавать вопросы, а у меня пока не было решения, как им отвечать
- Что вы делали ночью в лесу? - спокойно спросил человек в гражданском, тот, что был повыше ростом. - И могли бы предъявить свои документы?
- А почему я должен отчитываться перед каждым встречным? Вы-то сами кто такие? - я хорохорился, пытаясь не показать своего страха.
- Я майор Федеральной службы безопасности Астахов. Вам это о чём-нибудь говорит?
- А о чём это мне должно говорить? Фамилия ваша довольно распространённая, - я пытался сыграть дурачка.
- Не о моей фамилии речь, - спокойно ответил офицер, - вам задали вопросы сотрудники ФСБ. Вы думаете у нас больше нет дел, как только гулять по лесу среди ночи? Я подозреваю, что вы знаете, почему мы здесь и почему вы стоите перед нами. По какой-то причине вы сейчас валяете дурака, а это всегда настораживает. Я хочу взглянуть на ваши документы.
- У меня только служебный пропуск в проектный институт, в котором я работаю, - я порылся в карманах и вытащил потёртые корочки. - Убедитесь, что я не преступник и тем более не шпион.
Фээсбэшник раскрыл документы и посветил на них фонариком.
- Орлов Алексей Владимирович - инженер, - прочёл он вслух. - Не хотите ли, Алексей Владимирович, нам всё рассказать по порядку?
- Рассказать всё - это как? - у меня оставались на раздумья последние секунды.
- Всё с самого начала, - мило улыбнулся мне офицер.
- Со ссоры с моей женой?
- Да, начните, пожалуй, с этого. Виктор, проверь документы, - обратился мужчина к своему товарищу и передал тому мой пропуск.
- Ну, так что там с вашей женой? - он сделал сосредоточенное выражение лица и нахмурил лоб.
После того, как я закончил свой рассказ, он поднял вверх брови и присвистнул.
- Феноменально! Ожерелье с медальоном провалилось в вас, говорите? Оно было у вас вот здесь и теперь внутри вашего тела? - Его глаза внимательно рассматривали мою шею. - Я хочу уточнить для себя одну деталь: сколько водки вы выпили за вчерашний вечер?
- Вы что же, думаете - мне это спьяну померещилось?! Да, вы что?! Мне не верите?!
- Товарищ майор! - позвал его из машины второй фээсбэшник, - можно вас на минуточку?
- Ребята, поскучайте здесь с товарищем Орловым, - обратился он к двум солдатам, доставившим меня. Офицер сел на переднее сиденье иномарки, закрыл за собой дверцу и поднял стекло. Из салона до меня доносились обрывки фраз, и понять смысл разговора я не мог. Минут через пять оба чекиста вышли из машины, и старший задал мне опять свой вопрос:
- Так сколько всё же водки вы выпили?
- За весь вечер около бутылки. Вас это устраивает?
- Меня это не может устраивать или нет, но объясняет многое. Вам придётся проехать с нами в одно учреждение.
- Куда вы собираетесь везти меня среди ночи? Меня дома ждут!
- Не волнуйтесь, Алексей Владимирович, вашим домашним мы сообщим. То, что вы мне рассказали, придётся изложить на бумаге, и вас осмотрит доктор.
- А доктор ещё зачем? Я не болен.
- Но вы же только что сами сказали, что в вашем теле инородный предмет. Или нет? - майор с усмешкой посмотрел мне в глаза.
- Я вас не обманываю про ожерелье, просто от волнения забыл.
- Волноваться не стоит. Скоро вы в спокойной обстановке вспомните всё, и вас обследуют врачи.
- Мне больше нечего добавить - я сказал всё.
- Вы сейчас возбуждены, Алексей Владимирович. А, отдохнув немного, может, вспомните какие-то ускользнувшие детали.
- Не думаю, - пожал я плечами.

...Я стоял в большом кабинете в одних плавках, и двое врачей осматривали и ощупывали меня со всех сторон. Каждый из них по очереди подходил к столу и делал какие-то записи. Потом постучали в дверь, и медсестра передала одному из них мой рентгеновский снимок. Доктор прикрепил его к светящемуся щитку и стал внимательно рассматривать.
- Когда у вас, уважаемый, был перелом ключицы?
- У меня? - не понял я.
- У вас, у вас - у кого же ещё?
- Ключицы? Ах, да, это было ещё в детстве - я занимался спортом тогда. А что там с ней?
- Ничего особенного, просто срослась неправильно.
- Но мне ничего не мешает.
- И, слава богу.
- А кроме моей ключицы вы ничего не видите, доктор?
- Как же - вижу. Вот позвоночник, вот рёбра.
- А кроме костей? - я весь подался вперёд.
- Кроме костей ничего.
- Этого не может быть! Там, внутри, большое ожерелье с медальоном, - я постучал себя по груди.
- К сожалению, дорогуша, или, к счастью, аномалий я у вас не нашёл. Больше ничего добавить не могу, - врач сел за стол и стал что-то усердно писать.
- Прилягте на кушеточку - сейчас вам сделают успокоительный укол.
   
...Сознание медленно возвращалось ко мне, но открыть глаза я был не в силах. На душе царило удивительное спокойствие. Наверное, в состоянии нирваны человек себя ощущает именно так. Я понимал, что проснулся, но не хотел ни о чем думать. Какие-то мысли зарождались в голове, но тут же исчезали. Где я сейчас находился, мне было безразлично, главное, что кругом царила тишина, и я слышал стук собственного сердца. В состоянии полнейшей отрешенности, не открывая глаз, я пролежал после пробуждения может быть час, а может и больше.
Время не ощущалось, а возможно и остановилось для меня вовсе - не знаю. Только теперь мне стало интересно, почему так тихо вокруг. Если я в шалаше, то почему не слышно птиц и я не ощущаю запаха травы, на которой должен лежать? А если я дома, то где голоса жены и детей? Было тихо, как в склепе. Может быть, я умер и теперь я дух, не имеющий тела? Эта странная догадка резанула сознание. Глаза открылись сами собой, я сел, чувствуя, как всё тело покрылось испариной. Жив! Я жив! Слава Богу, я не в гробу! Вот они мои ноги, вот руки - я их чувствую. Но где это я? Вокруг меня были четыре белые стены, зарешёченное окно и дверь с маленьким глазком. Я сам сидел на чистой кровати, рядом с которой стояла тумбочка. А на ней пластмассовый кувшин и такой же стакан. Эта обстановка мне напоминала больничную палату. Но почему я здесь, если не болен.
Так, стоп, нужно сосредоточиться. Сознание постепенно пробуждалось, и мозг пытался анализировать. Что вообще произошло в последнее время? Я поссорился с Натальей и ушёл, хлопнув дверью. А потом? Потом была забегаловка через дорогу - помню. Я пил водку и с кем-то разговаривал. Кто это был - мужчина или женщина? Сколько моё сознание ни напрягалось, детали лица собеседника оставались в тумане. Значит, я в " Галактике" пил. Сколько же я там принял на грудь? Наверное, много, если ничего не помню. Может, я сейчас в вытрезвителе? Это заведение мне никогда в жизни не доводилось посещать, но я понимал, что одноместных номеров "люкс" там быть не могло. А если предположить, что эта комната - палата больницы? Что-то со мной случилось, и я сюда угодил. Но что? Я весь целый и невредимый - на мне ни одной царапины. Может быть, что-нибудь с сердцем? Но я на него никогда раньше не жаловался. Что же тогда? Нужно выйти в коридор и позвать кого-нибудь. Я спустил ноги с постели и надел тапочки, которые стояли под ней. Только доковыляв до двери, я понял, что она не имеет ручки. Попытки толкнуть её ни к чему не привели. Тогда я тихонько в неё постучал. Тишина. Я приложил ухо к холодной поверхности и прислушался. Ни один даже маломальский звук не донёсся до меня. Что за чёрт? Пришлось постучать сильнее. Ничего. Я стал испугался и заколотить по двери, что было силы.
- Эй, кто-нибудь, откройте! Слышите меня?! Откройте немедленно!
Оббив все руки и вдоволь накричавшись, я опять сел на кровать и задумался. Если б меня хотели убить, не было б необходимости помещать мою персону в чистенькую больничную палату. А если я на самом деле в больнице, то кто-то всё равно должен сюда зайти - мне ведь нужно питаться и принимать какие-то процедуры и лекарства. И только я об этом подумал, как щёлкнул замок двери и в комнату вошёл здоровенный детина в униформе с дубинкой на поясе.
- Послушайте, любезный, ответьте мне, что это за апартаменты? Куда меня поместили? - я спрыгнул с кровати и направился к нему.
- На место! Живо пошёл на место! - грубо отчеканил каждое слово громила. - Хочешь, что бы я тебе рёбра посчитал? - он отстегнул от пояса дубинку и сжал её в здоровенной ладони.
- Сядь на кровать, придурок! Ты меня плохо знаешь. Советую мне не перечить.
Я оценивающе посмотрел на бугая - метра два ростом, широкие плечи и мощные бицепсы. Форма обтягивала его богатырское тело, и казалось, что ткань может лопнуть при малейшем движении. Коротко постриженные бесцветные волосы и светлые, мутные глаза делали этого крупного мужчину похожим на манекен. Всем своим видом он показывал силу и власть. В открытую дверь вошёл человек в белом халате. Это был маленький заморыш в тяжёлых роговых очках с мощными линзами.
- Ну, как себя чувствуете, больной? По вам вижу, что немного лучше, но до полного выздоровления ещё далеко. Я ваш лечащий врач Самуил Семёнович. А этот крепкий молодой человек - страж порядка Николай. Можно просто Коля. Ему нравится, когда его так называют. Правда, Коля? - доктор посмотрел на охранника снизу вверх, высоко задрав голову.
- Вы врач? Так, значит, я в больнице? Объясните, что со мной случилось, Самуил...э ...э ...э ...забыл ваше отчество.
- Семёнович, - вежливо подсказал мужичишка, поправил на носу очки и улыбнулся. - А вы ничего не помните? Ах, да, вы же были пьяны. Глубокий кризис нервной системы. Белая горячка - насморк по сравнению с этим. Алкоголь поразил ваш мозг, и потребуется очень много времени, чтобы вы опять стали полноценным человеком. Ох, как много!
- Доктор, но я прекрасно себя чувствую. О каком кризисе вы говорите? Ну, выпил, может, лишнего, опьянел. С каждым бывает. Проспался и всё. Я сейчас даже похмелья не чувствую. А вы говорите: кризис.
- Кризис, голубчик, кризис. У вас поражён мозг, а именно он руководит вашими действиями и позволяет правильно ориентироваться в окружающей обстановке. Ваше сознание, увы, перекошенное. Ваше здоровье - кажущееся, плод вашего больного воображения. В этом и заключается коварство болезни. Но не волнуйтесь - рядом с вами мы, ваши верные друзья.
- Доктор...
- Ничего не говорите. Я вас очень хорошо понимаю, как никто другой. Но уверяю вас, Алексей, я вам помогу. Дайте только время, и сами помогите мне.
- Но, как, Самуил Семёнович? Как я могу вам помочь?
- Вы должны мне всё о себе рассказать. Абсолютно всё без утайки. Мы вместе будем работать над вашей памятью. Мы будем корректировать сознание. Но только вы должны вспомнить любую мелочь, любую деталь последних дней перед вашей болезнью. Вы обещаете мне помочь? - чёрные глаза доктора сверлили меня через толстые стёкла его очков.
- Постараюсь, - неуверенно ответил я.
- Уж постарайтесь.
- Самуил Семёнович, скажите мне, где я нахожусь? - задал я свой вопрос, но уже примерно представлял ответ.
- Психиатрическая лечебница закрытого типа.
- А почему закрытого?
- Потому что вы опасны для окружающих. Вы сами не осознаёте, на сколько вы опасны.
- Дела.., - протянул я и обхватил руками голову, - Семья знает?
- Да, их поставили в известность. Жена вас навестит.
- Когда?
- Вам сообщат.

...- Ну, что скажешь, дорогой? Ты сам понимаешь, кто виноват, в том, что ты пришёл к такому финалу? - жена смотрела на меня через стекло, разделяющее нас в комнате для свиданий. Её взгляд выражал больше презрения, чем сочувствия. Как я не любил, когда она на меня так смотрела. Это обычно бывало в момент наших ссор. Но сейчас она пришла в больницу к душевнобольному человеку, чтобы успокоить его, а не будоражить. От этого её взгляда из глубины моей души поднимался мутный осадок. А эта ухмылочка чего стоила? Мол, допрыгался - туда тебе и дорога, а жил бы по моим правилам, ничего бы этого не было. Но как можно объяснить Наталье то, чего я сам не могу понять - моё заточение в эту лечебницу? Я чувствовал себя абсолютно здоровым. Во всяком случае, это наверняка можно было сказать о теле. А вот мозги... Если верить коротышке Цейтлину, то я псих, да ещё опасный, и сознание у меня перекошенное. Но что же в моём поведении такого, что делает меня социально опасным? На мой взгляд, я нормальный человек. Я здесь уже третий день, и Самуил Семёнович меня изрядно достал своими вопросами. Да и вопросы какие-то ерундовые: как часто я сплю со своей женой? какую последнюю книгу прочитал? хватало ли моей семье зарплаты, которую я приносил? кого я встречал в кафе "Галактика", куда заходил, чтобы отвлечься от домашнего скандала в тот злополучный день? что было потом? И массу других бессмысленных вопросов. Странно, но когда я говорил ему, что эпизод в кафе - это последнее, что осталось в моей памяти, на лице доктора я читал удовлетворение.
- Ну, ты что молчишь? Или решил притворяться психом? Ответь, кто виноват в том, что ты здесь? - Наталья обвела глазами большое помещение, в котором мы с ней сидели.
- Ты и только ты! - ответил я, смотря ей прямо в глаза, - Это твоё беспочвенное самомнение, отсутствие элементарной самокритики, болезненная расточительность и полное равнодушие ко мне стали причинами моего срыва. Скажи, если б ты не придиралась ко мне с бесконечными упрёками в тот вечер, разве бы я ушёл из дома? Разве бы попёрся в этот чёртов кабак? Но тебе хотелось скандала. Я уже давно понял, что ты себя чувствуешь хуже, если у нас лад в семье. Во время ссоры ты, как рыба в воде, но когда дома мир, ты задыхаешься. Тебе постоянно нужно меня задирать, это вошло у тебя в привычку.
- А... Так во всём виновата я! Это, оказывается, из-за меня ты попал на почве пьянки в психушку! Замечательно! Я что, тебе наливала? Ты всегда готов обвинить в своих грехах кого угодно, только не себя самого. Если не будет такого человека, на которого ты сможешь всё свалить, ты обвинишь инопланетян или Господа Бога. Я-то тебя знаю, дорогой.
- Стой! Что ты сейчас сказала? - я весь подался вперёд. Меня будто обухом по голове стукнули.
- А что я сказала? Правду. Ты эгоист и не видишь себя со стороны, - Наталья с презрением посмотрела на меня.
- Я не об этом!
- А я именно об этом. Ты всегда был таким. А я, дура, не замечала очевидного.
- Да подожди ты нести всякую околесицу!
- Ах, нам не нравится слушать правду! В этом ты весь!
- Можешь ты помолчать Христа ради? Дай вспомнить! - Я лихорадочно напрягал сознание. Сначала в голове стали появляться отдельные фантастические картинки, а потом неожиданно выстроилась вся цепочка невероятных событий, случайным свидетелем которых я оказался.
- Я вообще могу уйти, если ты не хочешь меня слушать и затыкаешь мне рот, - донёсся до меня возмущённый голос жены.
- Пришельцы! Я был свидетелем падения их корабля и общался с одним из них.
- Ну, я же говорила - инопланетяне! То есть ты теперь передумал и винишь во всём не меня, а их? Ну, ты даёшь, Лёша! Совесть-то у тебя вообще есть или нет?
- Всё! Я вспомнил всё! И теперь я знаю, почему меня упрятали в психушку! Я свидетель огромной тайны. Как я и предполагал, они поступили со мной гуманно. Могли и убить - им бы это было проще.
- Какая тайна? Какой свидетель? Кто эти "они"? - жена смотрела на меня с опаской и сожалением. Наверное, теперь она на самом деле не сомневалась, что я сумасшедший.
- Наташа, выслушай меня, прошу! Я видел, как чужой космический корабль упал на лес недалеко от того места, где мы с Сергеем ловили рыбу. Помнишь, мы с ним ездили на рыбалку с ночёвкой? Там, у озера, у нас построен шалаш. Вот и я в тот вечер был там. И ночью это всё случилось. Ты понимаешь?!
- Что случилось? Что я должна понимать?
- Потерпел крушение инопланетный космический корабль. Он упал прямо на деревья, и начался пожар. Я был около него и нашёл раненного гуманоида, который передал мне светящееся ожерелье. Я его надел на шею, и оно само погрузилось в моё тело. Ты понимаешь - оно должно быть здесь! - я положил руку на грудь. - Потом этот пришелец на моих глазах умер. Пойми, Наташа, я видел всё это! И страшно то, что я оказался свидетелем. Может быть, первым человеком на Земле, вступившим в контакт с представителем иной цивилизации! И они это знают! Ужасно! Вот в чём моя беда. И ты здесь, конечно, ни при чём.
- Ты сам понимаешь, Алексей, какую околесицу несёшь? Надеешься, что я поверю в этот бред?
- Это не бред сумасшедшего - это правда! Но им выгодно, чтобы всё выглядело бредом. Поэтому меня сюда и упрятали! - Я весь вспотел от своих догадок и не мог усидеть на месте. Наталья же выглядела перепуганной оттого, что я, по её мнению, на самом деле спятил, и она смотрела на меня широко открытыми глазами.
- Кто эти "они"? Про кого ты всё время говоришь?
- ФСБ и армия! Неужели до тебя не дошло, кому я помешал? Что мне теперь делать? Они же сгноят меня здесь заживо!
- Успокойся, Алёша. Успокойся, дорогой. Я говорила с твоим лечащим врачом. Забыла, как его звать - маленький такой, в очках. Так вот он считает, что у тебя очень сильно повреждён мозг. У тебя действительность перемешивается с фантазиями, и ты сам не в состоянии отделить одно от другого.
- Они всё врут! И этот чёртов врач - просто тюремщик! Он работает на спецслужбы и моей якобы болезнью оправдывает незаконное заточение. Он их холуй! И ты ему поверила?!
- Он врач-психиатр, а ты, Лёха, тронулся умом от пьянки. Это же смешно - инопланетяне приземлились рядом с нашим городом, а об этом знаешь только ты. Сам подумай, что за чушь? Неужели ты считаешь, что за три дня никто бы не пронюхал о таком событии? А я ничего такого не слышала.
- Да, потому, что они всю информацию закрыли! Ты сама понимаешь, что попало в руки нашего государства? С неба упал подарок. Теперь этот корабль разберут по винтикам и станут изучать, чтобы перенять чужие высокие технологии и обогнать американцев. Да, ради такого дела весь город сделают психами! А чтобы ты мне поверила, Наташа, сядь на пятнадцатый трамвай, доедь до Завьяловского леса и углубись внутрь. Там всего одна дорожка идёт от остановки. Возьми с собой Димку, чтобы не страшно было. Но уверен, что в лес тебя не пустят военные. Найдут какую-то причину и не пустят. Сделай это. Я хочу, чтобы ты и сын не думали обо мне, будто я псих. Обещаешь?
- Не знаю, ей Богу. Зачем мне туда тащиться на трамвае целый час?
- Чтобы убедиться самой, что я говорю правду!
- Предположим, в лес меня не пустят по каким-то причинам, что из этого следует?
- Как что? Там на самом деле инопланетный корабль!
- Ты считаешь, что если где-то кого-то куда-то не пускают, то там обязательно высадились инопланетяне?
- Ты не хочешь мне верить! Тебе просто так выгоднее. Как же я сразу не понял? Ты избавляешься от меня, живёшь своей жизнью, а я торчу здесь до конца моих дней. Тебе, поди, ещё что-нибудь пообещали? Признайся, был разговор?
- Я беседовала с твоим врачом у директора лечебницы. Они мне очень сочувствовали и обещали тебя вылечить. Оба - такие хорошие люди. Ты представляешь, их больнице выделили бесплатную горящую семейную путёвку на Канарские острова, на целый месяц, и все отказались. Её предложили мне - всё равно пропадёт. Так что в субботу мы с детьми туда уезжаем. А ты за это время, может быть, поправишься.
- Они тебя купили, Наташа! Как дёшево ты стоишь! И как дёшево ты оценила мою жизнь! Мне отсюда никогда не выбраться! - я смотрел на свою жену и не видел на её лице угрызений совести или хотя бы жалости ко мне. Нет! Лицо было спокойным и холодным. Я понял - Наталья вынесла мне приговор, и теперь из этой переделки предстоит выбираться самому. Хотя, скорее всего, мои попытки будут тщетными. Но пытаться я буду! Обязательно буду!

Сегодня меня первый раз побили! Как это унизительно! Это случилось в обед. Когда санитарка принесла в мою палату-камеру поднос с обедом, я попытался выбежать в коридор. У меня не было никакого плана, но нервы уже не выдерживали одиночества и вынужденного безделья, и я решился на прорыв. Я не знал, что там, за моими стенами, и надеялся только на удачу. Но за дверью караулил Коля. Не успел я перешагнуть порог, как его огромная рука ухватилась за рукав моего халата. С разгона я чуть не выскочил из него. Если б это случилось, я остался бы совсем голым, но это меня не пугало. Я готов был и в таком виде унести ноги подальше от моего каземата. Но Коля давно работал охранником в психиатрической лечебнице, да ещё закрытого типа. Ему, наверное, не раз приходилось успокаивать психов, и он набил на этом деле руку. Громила лёгким, отработанным движением дёрнул меня к себе и, когда я ударился лицом об его грудь, ловко завернул мне руку за спину. Своей свободной рукой он отстегнул от пояса резиновую дубинку и начал огуливать ею мои бока и ягодицы. Я пытался вырваться, но это мне не удалось. Медсестра, оставив на моей тумбочке обед, любовалась картиной истязания и улыбалась.
- Вот дурак! Проучи его, Коля, хорошенько, а то в следующий раз ещё на меня бросится. Псих - он и в Африке псих. Ты его пока учи, а я зайду в шестую. Там бабка спокойная, даже с постели не встаёт, - медсестра зашла в палату напротив моей, а охранник продолжал экзекуцию. Мне было ужасно больно и обидно, что побои от этого питекантропа я выносил незаслуженно. Я проклинал в этот момент и свою жену, и инопланетный корабль, свалившийся на мою голову, и спецслужбы, и этих чёртовых врачей, и этого бугая, заломившего мне руку. Какой резкий поворот в моей жизни! Совсем недавно я ещё ходил на работу, общался с друзьями, воевал с женой, и вот я здесь, в психушке, и меня порет, как какое-то животное, безмозглый детина. Боже мой! Что за судьба?! А тем временем Коля посчитал, что воспитательный процесс закончился. Он спокойно повесил дубинку на пояс, продолжая меня держать в согнутом положении, потом, не торопясь, довёл до кровати и швырнул на неё.
- Слушай внимательно, придурок! Только что ты пытался меня оскорбить и унизить. Здесь, в этих стенах, за порядком слежу я, и если кто-то из недоносков, лечащихся в этой больнице, что-то делает не так, как заведено и как требуют правила, он плюёт мне в лицо. А я не прощаю оскорблений - ты только что в этом убедился. Мои слова заруби себе на носу! Надеюсь, ты меня понял, козёл! - он плюнул мне на кровать и не торопясь вышел из палаты, заперев дверь на ключ.
...Я лежал на своей койке, вытянув руки вдоль тела, и смотрел в потолок. Сколько я уже нахожусь в своей тюрьме? Месяц? Больше? Наталья ни разу не пришла, даже детей, наверное, ко мне не пустила. Сейчас они, поди, отдыхают на Канарах, веселятся, забыв про меня. Ну, жена понятно, а вот дети? Что они думают обо мне? И что моя благоверная наплела им? Какое предательство! Какая несправедливость! Я был зол на весь мир, и душа требовала мщения. Но что я мог, запертый в своей камере? Неужели когда-нибудь я смирюсь со своей участью и сойду с ума по-настоящему? Похоже, что так оно и будет. Это лучший выход для всех, кроме меня. Как бы хорошо было сейчас оказаться дома, в родной уютной квартире, посмотреть телевизор, почитать какую-нибудь книгу или газету. Что там сейчас творится в мире? Может быть об НЛО, который я видел своими глазами, просочилась в печать какая-нибудь информация. Я представил, как лежу на родном диване, держа в руках газету. Я так ярко представил себе обстановку нашей с Натальей комнаты, что правая, вытянутая вдоль тела рука самопроизвольно согнулась, и я положил ладонь на грудь. Уйдя с головой в свои мечты, я не заметил, как под моим больничным халатом начало появляться голубое свечение. Оно опоясывало шею и заканчивалось под ладонью, лежащей на груди. Пальцы правой руки стали почти прозрачными и сами излучали матовый, голубой свет. Мои глаза были открытыми, и я отчётливо видел перед собой свою комнату, знакомые обои, ковёр, который я десять лет назад привёз из командировки в Туркмению. Торшер в углу - подарок Сергея и Ольги. Картина была настолько отчётливой, что напугала меня. Я поднялся на кровати и не верил своим глазам - справа и слева от меня были белые стены моей палаты, сзади окно с решёткой, а на месте той стены с дверью, что выходила в коридор, была моя комната, моя до мелочей! Я открыл рот от удивления, не в силах что-то объяснить. И тут я краем глаза увидел, что моя собственная рука, прижатая к груди, светится, излучая необычный голубой свет. Меня это напугало, и я руку отдёрнул. Свечение пропало, но и на месте нашей спальни опять оказалась белая стена с дверью. Что за чертовщина?! И тут я вспомнил про ожерелье с медальоном, подаренное мне тем гуманоидом в лесу. Неужели оно всё же во мне? Я ведь ни разу не почувствовал его в себе, и врачи ничего не нашли, а оно, возможно, продолжало оставаться в моём теле. Неужели мираж связан со свечением? Я долго не решался опять приложить руку к груди, но всё же пересилил страх и увидел, как из моих пальцев и из тела под ними стал истекать голубой свет, и стена передо мной опять исчезла. Я решил дотронуться до миража и убедиться в его призрачности. Всё, происходящее в комнате, было таким необычным, выходило за рамки здравого смысла, поэтому, преодолевая волнение, расстояние в четыре метра я прошёл минут за десять. Подойдя к тому месту, где по логике вещей должна быть коридорная стена, а вместо неё начиналась комната моей квартиры, я с опаской протянул руку вперёд и не почувствовал никакого препятствия. Моя рука находилась у меня дома, а сам я оставался в палате психлечебницы. Мне иногда приходилось фантазировать, и, если честно, я любил это делать, но до такого бы никогда не додумался. Комната манила меня своим родным уютом, и я не удержался от соблазна. Сделал шаг вперёд и оказался дома! Я огляделся. Всё было по-старому, за исключением одной стены, вместо которой была невидимая граница с моим ужасом-палатой, в которой я провёл в одиночестве столько времени. Правая рука по-прежнему оставалась на груди и светилась вместе с остальными участками тела, замыкая петлю вокруг моей шеи.
- Если я сейчас уберу руку, невидимая перегородка материализуется, передо мной окажется стена моей собственной квартиры,- подумал я. - Неужели будет именно так? Ну-ка...
Я резко отдёрнул руку от груди, и всё произошло именно так, как я и предполагал. Мой дом! Родные стены! Как долго меня здесь не было! Боже мой! Кажется, прошла целая жизнь. А может, так оно и было на самом деле? Как знать? Я сел на свой диван, откинувшись на спинку, потом резко встал и скинул опостылевший мне больничный халат. Было противно видеть его здесь, в своём уютном домашнем мире. Он напоминал о том кошмаре, что мне довелось пережить. Халат упал на ковёр около моих ног, и я яростно начал его топтать, будто это именно он виноват во всех моих бедах. Потом зашвырнул его под диван и стал рыться в шкафу, подбирая себе одежду. Когда я надел свои любимые джинсы фирмы "LEE" и футболку с орлом на груди, то подошёл к зеркалу и оценивающе осмотрел себя. На меня смотрело бледное, измождённое моё собственное лицо. Щёки были впалыми, под глазами синие круги. Неужели это я? За короткий срок я так изменился, что с трудом узнавал сам себя. А если б я там провёл год или два? Но я всё же выбрался оттуда каким-то чудесным образом! Каким именно, мне ещё предстояло понять.
Я открыл холодильник и посмотрел, что там внутри. Он был совершенно пуст, чего и следовало ожидать, ведь вся моя семья давно отсутствовала. Но на самой нижней полке одиноко стояла бутылка "Столичной", и я, не раздумывая, достал её оттуда. Взяв из шкафа хрустальную рюмку, я наполнил её и опрокинул себе в рот. Посидев на диване, я немного пришёл в себя, и было самое время обдумать своё положение. Кто я теперь? Враг государственных интересов Орлов Алексей Владимирович, сумасшедший, помещённый в психиатрическую лечебницу. Я совершил побег невероятным образом - это факт. Теперь я здесь сижу на диване в собственной квартире. Меня хватятся очень скоро и сообщат о моём исчезновении спецслужбам. Начнётся облава. Первым делом мои преследователи нагрянут именно сюда. Если даже я сейчас уйду, меня будут искать всюду, как особо опасного преступника и, наверное, скоро найдут, так как мне негде укрыться. Да и что можно сделать без копейки денег? Как быть? Я достал из своего ящика в тумбочке пачку сигарет и закурил. Куда бежать? Мысли стали путаться, и я запаниковал. Потом сам себе сказал громко вслух: "Стоп! Успокойся! Возьми себя в руки. Если ты этого не сделаешь, будешь до конца своих дней гнить в дурдоме!" И тут меня осенило. За волной чувств, нахлынувших на меня в связи с удивительным, невероятным переходом из больничной палаты в собственную квартиру, я не подумал о самой причине, дающей возможность осуществить такой переход. Оказавшись в родных стенах, я как-то моментально забыл, каким путём здесь оказался. Будто всё произошло естественно. Моё сознание не было готовым к таким переходам и, как нечто непонятное, отодвинуло это на задний план. Нужно было спасать собственную шкуру, и мой мозг попытался проанализировать ситуацию. Теперь я враг целого государства и противостоять должен его гигантской машине.
"Есть ли человек на Земле, способный перехитрить целое государство? - спрашивал я самого себя и отвечал вслух. - За всю историю человечества такой герой-одиночка ещё не рождался. Все донкихоты, появлявшиеся в разные века в разных странах, были обычными людьми. Я же только что, сделав один единственный шаг, перешагнул с одного конца города, где находилась лечебница, в свой дом, расположенный, как минимум, в десяти километрах от неё. Как у меня это получилось? Я прожил тридцать пять лет и был обычным мужчиной со средними способностями. Никаких дарований я за собой не замечал. И тут эта встреча в лесу, перевернувшая всю мою жизнь. Что же внедрил в моё тело тот гуманоид? Зачем он передал мне своё ожерелье? Без сомнения, на то есть свои какие-то причины. Он, наверное, считал, что я знаю назначение его подарка. А я вот сижу и гадаю, что это такое. Но почему врачи ничего во мне не обнаружили? Значит, рентгеновские лучи бессильны определить наличие этой штуковины, а она ведь светится внутри меня. Мало того, она каким-то образом воздействует на пространство и сжимает его.
Оп-па! Вот где собака зарыта! Пространство сжалось и соединило два помещения, отдалённые друг от друга, когда я мысленно себе представил свою комнату и положил руку на грудь, где в моё тело вошёл медальон. Но стоило мне убрать руку, как всё встало на свои места. Значит, каким-то неизвестным мне образом силой своей мысли я могу направлять действие этой чудесной вещицы. А что если прямо здесь провести эксперимент? Попробую представить мысленно комнату детей, ту, что за стеной... С некоторым волнением я положил руку на грудь, и надо же - передо мной появилась детская! Стена с ковром исчезла! Обойдя пару кресел, я беспрепятственно прошёл в соседнюю комнату и так же свободно вернулся обратно. Так, это уже что-то! Если все чудеса не плод моего больного воображения, я спасён. Но надо поэкспериментировать ещё. Попробую навестить Сергея - мне хотелось перед кем-то похвастать открывшимися передо мной возможностями. Сергей был моим другом. Я живо представил обстановку его однокомнатной квартиры и положил руку на грудь. И в тот же миг я увидел вместо шкафа с книгами и посудой знакомую комнату Фроловых. Она была как всегда аккуратно прибрана, и в углу у окна работал телевизор. Дверь в прихожую была открыта, и я слышал, как оттуда доносился голос Ольги - она пела. Я сидел на своём диване, слушал пение жены Сергея и ждал её. Но я не мог предположить, что она появится передо мной абсолютно голой с полотенцем на голове. Ольга прошла к шкафу, открыла его и стала рыться в белье. Я не мог оторвать глаз от её восхитительного тела. Раньше мы не раз, конечно, отдыхали с четой Фроловых на природе, и я видел её в купальнике, но полностью обнажённой никогда. Её фигура была идеальной, и я позавидовал Сергею. Она взяла со стола расчёску, встала ко мне лицом и начала расчёсывать свои прекрасные чёрные волосы. Ольга смотрела почти на меня и не замечала. Я настолько растерялся, видя её обнажённой, что не догадался убрать руку со своей груди и закрыть проход. Мои глаза бесцеремонно рассматривали жену друга, тело напряглось, а сознание не в состоянии было понять, почему эта молодая женщина стоит передо мной без одежды как ни в чём не бывало, расчёсывает волосы, принимая очаровательные позы. Но я всё же начинал понимать, что, если бы Ольга увидела меня, она бы ни за что не стала разгуливать передо мной нагишом. Объяснение могло быть только одно - она меня не видела. И я вспомнил, что именно на той стене их комнаты, что сейчас исчезла, висело зеркало. В него-то Ольга, видимо и смотрелась. Но если это так, значит, с той стороны всё выглядит обычно, никаких чудес не происходит. А это значило, что проход в пространстве имел только одно направление - от меня. Такое положение дела давало мне в руки огромные преимущества. Я подумал, что поступаю очень некрасиво, тайком подсматривая за женой своего друга, но не в силах был оторвать руку от груди, погасить голубое свечение своего тела и восстановить разделяющие нас стены. Я ещё минут десять наблюдал за ней, затаив дыхание. А Оля, не торопясь, уложила свои волосы, надела полупрозрачные белые трусики, покрутилась в них передо мной, а точнее перед невидимым зеркалом, погладила свои полные груди и только после этого застегнула на себе ажурный бюстгальтер. Открыв дверцы шкафа, она достала простенький сатиновый халат в крупный цветок и накинула его, не застёгивая на пуговицы. После этого Ольга взяла с полки книгу, легла на диван и углубилась в чтение. Моя рука сползла с груди, и появившаяся перед глазами стена вывела меня из блаженного состояния. Мне стало очень стыдно, что я сразу не  прекратил этот стриптиз. Но что сделано, то сделано. Я успокаивал себя тем, что невольно совершил важное открытие - всё, что теперь доступно мне, недоступно никому из людей! Я сидел и думал, как мне поступить дальше, как  использовать свои новые возможности. И в этот момент в дверь позвонили. Я вздрогнул и вскочил с дивана. Звонок повторился, и его звук заставил меня запаниковать. Я метался по своей комнате, как загнанный зверь, чувствуя, что это пришли за мной. Я побежал к двери на балкон и уже хотел её открыть, чтобы попытаться спуститься по водосточной трубе, что проходила рядом, но подумал, что у меня не хватит смелости перелезть через перила на пятом этаже. В дверь опять позвонили, и я отчётливо услышал звук ключей в замочной скважине - кто-то снаружи работал отмычками. И только сейчас, когда преследователи вот-вот должны были войти в мою квартиру, я вспомнил о моих новых способностях. Куда бы мне скрыться? Кроме квартиры пенсионера Николая Ефимовича, что за стеной, ничего не приходило на ум. Я взял себя в руки, сел на диван, сосредоточился и правую руку приложил к груди. В тот же миг стена, разделяющая наши квартиры, исчезла, я перебежал на ту половину, даже не успев понять, дома хозяин или нет. Да меня это уже и не интересовало. Главное было - скрыться от преследователей. И мне это удалось. Я услышал, как входная дверь открылась, и в этот момент, уже находясь на той стороне, опустил правую руку. Стена появилась, где всегда и стояла, и я уже не мог видеть, что происходило у меня дома. Я приложил ухо к прохладным обоям и прислушался. До меня не донеслось ни одного звука. Люди по ту сторону стены не собирались шуметь - это не входило в их планы. Но мне очень хотелось видеть лица своих преследователей. Я не смог побороть соблазна, хотя мне было страшно убрать опять стену. По всему выходило, что они не должны были меня увидеть, но в то же время я смог бы за ними свободно наблюдать. А вдруг я ошибался, и вся обстановка одинаково просматривалась с обеих сторон? А Ольга? Можно допустить, что она просто кокетничала со мной. Но это было слишком большой натяжкой, которую я сделал от страха, и я её отмёл. Ольга просто смотрелась в зеркало, и её домашняя обстановка была самой обыкновенной. Я решился. Встал посреди комнаты соседа и обратил свои мысли к себе домой. С появлением голубого свечения стена исчезла, и я увидел тех, кто проник в мою квартиру. Их было трое, и одного я уже видел раньше - того самого человека, который первым допрашивал меня около Завьяловского леса. Как давно это было! Целая вечность прошла! Но я узнал его! Даже помнил, что он представился майором Астаховым, сотрудником Федеральной службы безопасности. Остальных я видел впервые. Трое мужчин ходили по моей квартире и осматривали каждый угол. Чего они искали, ведь, казалось, было ясно, что меня дома нет. Все они были моими настоящими врагами, потому что хотели замуровать меня до конца жизни в четырёх стенах. Они не успокоятся, пока не найдут меня. Что ж, Бог им в помощь. В нашей с Натальей комнате остался один майор, а двое его товарищей орудовали в соседних, устанавливая прослушивающие "жучки". Астахов был первым, кто поступил со мной нечестно. Он знал, на что меня обрекал, и так же хорошо знал, что моей вины не было ни в чём. Мне очень хотелось сделать ему какую-нибудь гадость. Я взял кувшин с водой со стола в комнате соседа, дождался момента, когда Астахов что-то станет рассматривать в нашем шкафу, стоящем у стены, за которой я находился, и с огромным удовольствием выплеснул содержимое довольно большой посудины в лицо чекиста. Тот не ожидал, что из шкафа с вещами ему в лицо истечёт мощный поток воды - это было сверхестественно, и отскочил в испуге в сторону. Конечно, он не понимал, что произошло, но, не веря в чудо, пытался разобраться в аномалии. Он что-то высматривал в шкафу, и лицо его было рядом. Я подумал, что настал настоящий момент расплаты за причинённое мне зло. Я встал поудобнее, принял позу поустойчивее, размахнулся и со всей силы нанёс майору удар кулаком в глаз. Вот тут комитетчик чуть было сам не свихнулся. Он выхватил пистолет, а свободной рукой прикрыл ушибленное место. Его единственный открытый глаз округлился, и всё говорило о том, что этот Астахов напуган. Он тупо смотрел на мой шкаф, а мне казалось, что на меня, и силился понять, чей кулак и откуда нанёс ему удар. Он потрогал невидимые мне створки и, держа оружие наготове, резко открыл их. Но, конечно, кроме одежды ничего внутри не обнаружил. Это сбило майора с толку.
- Лебедев! Смирнов! Быстро ко мне! - крикнул он своим сотрудникам, и те незамедлительно появились. Увидев, что их начальник держит в руке пистолет, они тоже на всякий случай достали оружие.
- Эдуард Петрович, что случилось? Почему вы мокрый?
- Какая-то чертовщина! Сам не пойму! Откуда-то отсюда, будто из этого шкафа, на меня вылилась вода, а потом какая-то рука нанесла мне удар в лицо, - майор продолжал стоять к оперативникам спиной и разглядывал висящие на вешалке вещи. Опера переглянулись друг с другом и пожали плечами.
- Кто вас здесь мог ударить? Здесь ведь никого нет.
- Вот и я хочу это знать, - Астахов повернулся к стоящим рядом офицерам и убрал ладонь со своего лица. - Вы оба считаете, что это может померещиться?
Мне было интересно наблюдать за троицей и в то же время страшно. Было непривычно видеть перед собой своих врагов, находящихся в каком-нибудь метре - с оружием в руках. Я знал, что они меня не видели, иначе бы давно набросились. Но я не привык к этому своему преимуществу, и волнение, сопровождаемое тряской в коленях, меня не покидало. Может быть, от страха у меня зачесалось в носу и... я чихнул. До этого я стоял тихо, боясь пошевелиться и издать лишний звук. Даже Астахову съездил по лицу молча, а тут не удержался. Но, к моему удивлению, никто из троих мужчин в моей комнате даже не повёл ухом. Они продолжали ходить, разглядывая каждую мелочь. Значит, выходило так, что они меня ещё и не слышали, но с той половины звуки до меня доносились отчётливо.
- Это хорошо, - вслух громко произнёс я и показал своим преследователям язык. А что если попробовать усложнить эксперимент? Продолжая держать руку у своей груди, я представил нашу кухню, и в тот же миг она оказалась передо мной. Мне было слышно, как в коридор из комнаты доносились голоса троих мужчин.
- Ну, что, ребята, поиграем в кошки-мышки? - я сделал несколько шагов к раковине и быстро открыл оба крана с горячей и холодной водой. После чего вернулся в комнату соседа и стал наблюдать за происходящим. Все трое с пистолетами в вытянутых руках ворвались в нашу небольшую кухню. Не найдя никого, они стали проверять запертое окно, открыли его и для чего-то выглянули наружу. Мне доставляло огромное удовольствие видеть их озадаченные физиономии. Но надо было продолжать игру, и я открыл оба крана в ванной. Реакция оперативников была молниеносной, но и там они ничего не нашли. А к этому времени я зажёг свет в детской и опрокинул стул. Астахов первым заскочил в комнату, направляя свой пистолет то в один её угол, то в другой. Через секунду ему на помощь подоспели Лебедев и Смирнов. Но и здесь их ждало разочарование
- Вы что-нибудь понимаете, ребята? Что за чертовщина здесь творится? Полтергейст какой-то!
- Может, кошка, Эдуард Петрович?
- Какая, к чёрту, кошка! Она, что, сможет краны пооткрывать?
- Тоже верно, - согласился Смирнов.
- Но всё равно, как хотите, здесь кто-то был недавно или есть до сих пор, - подал голос Лебедев. - Я не верю в чудеса, мне всё время кажется, что слегка пахнет табачным дымом. Я ведь сам не курю.
Все трое замерли на месте, а я высунул голову из шкафа в другой комнате, сложил губы трубочкой и завыл, как можно тоскливей. После чего сразу скрылся в стене. К моему удивлению никто из оперов в эту комнату не ворвался - они остались стоять в детской. "Сдрейфили ребята, - подумал я, - Но это ещё не всё".
Я так увлёкся своей игрой, что не заметил, как мой сосед Николай Ефимович вернулся. Я понял это только тогда, когда он спросил:
- Лёша, что это такое? - он указал рукой на мою детскую, в которой жались друг к другу трое мужчин с пистолетами в руках. - Куда делась стена, Алексей?
И тут произошло непоправимое. Моя вина в том, что случилось, но я тоже не Господь. Мой сосед пошёл вперёд со словами:
- Товарищи, в чём дело?
Я уже хотел убрать руку с груди, но побоялся, что стена материализуется в тот момент, когда Николай Ефимович будет как раз на её границе. Всё произошло очень быстро - он остановился у этой самой невидимой кромки.
- Я вас спрашиваю?- задал он последний в своей жизни вопрос. Все трое чекистов резко повернулись в его сторону, и Астахов всадил старику пулю прямо в лоб. Бедняга упал с открытыми глазами на мой ковёр, и оперативники с ужасом смотрели на тело. Я понял причину произошедшей трагедии и для начала свободной рукой взял за ногу моего убитого соседа и затащил его в комнату, где он спокойно проживал до этой трагической минуты. Вся страшная картина мне виделась именно такой, но для троих сотрудников спецслужбы она выглядела куда ужаснее. В тот момент они стояли в моей квартире и прислушивались к абсолютной тишине, надеясь уловить хоть один посторонний звук. И в это время неожиданно прямо из стены со словами "Я вас спрашиваю?" выглянула голова пожилого мужчины. Нервы чекистов были и так на пределе после чудес, которые я им продемонстрировал, а тут ещё голова, торчащая из стены - живая говорящая голова. В такой ситуации психика любого человека даст сбой, поэтому произошло то, что произошло. А дальше события для троицы развивались ещё кошмарнее - на пол комнаты, где все они стояли, упала половина человеческого тела, которая сразу же постепенно стала скрываться в стене, пока не исчезла в ней полностью. Это всё было выше нормального человеческого понимания, и Лебедев,весь потный, одеревеневшим языком промямлил:
- Тов... товарищ майор! Ух... уходим! Дь...  дь... дьявольщина! Уходим быстрее!
Астахов стоял и смотрел в одну точку, туда, где только что исчез труп. Потом резко направил на неё свой пистолет и стал стрелять, выкрикивая:
- Получай, урод! Тебе мало, что я прострелил твою башку, так получай, сволочь!
Патроны у него давно кончились, а он всё нажимал на курок, приговаривая:
- Умри же, умри, исчадье ада! Майор Астахов тебя не боится!
- Товарищ майор, уходим! - Смирнов тащил его к дверям, а тот всё щёлкал пистолетом, направляя его в то место, где пол соединялся со стеной и где исчез старик с дыркой от пули в голове.
Когда трое моих преследователей выбежали из квартиры, громко хлопнув дверью, я плюнул в сердцах им в след. У меня под ногами лежал труп соседа, и мне было жаль старика. Но помочь ему я уже ничем не мог.
- Милиция, - ответил мне женский голос в телефонной трубке. - Ну же, говорите.
- Произошло убийство по адресу: Нагорная, 7, квартира 45. Убийца - майор ФСБ Астахов Эдуард Петрович.
- Ваша фамилия? - спросили на том конце провода, но я уже повесил трубку.
Вернуться на свою половину меня заставил страх - я всегда боялся покойников. А рядом лежал не кто-нибудь, а Николай Ефимович - хороший человек, с которым мы были знакомы много лет.
- Что же это за жизнь такая проклятая?! Всего несколько часов, как я на свободе, а уже погиб человек. Но не я всю эту карусель завертел - я просто защищаюсь. Я жил обычной, немного скучной жизнью, скрашивая однообразие стычками с женой, и в одно мгновение все круто переменилось. И не я тому виной - обстоятельства. Казалось бы, падение инопланетного космического корабля на Землю должно быть Божьим даром, чудом, а что из этого получилось? Исковеркана моя жизнь - жизнь невольного свидетеля, погиб ни в чём не повинный человек. И что ещё впереди? А кто-то сидит высоко и отдаёт команды: "Убрать!", "Изолировать!", "Засекретить!". И что этому человеку чья-то жизнь? Ему кажется, что он мыслит масштабами государства, а ведь это государство состоит из отдельных людей, в чьё число входит и он тоже. Но этот босс действует так потому, что знает - он сам ничем не рискует, тем более своей жизнью. Эх, добраться бы до этого божка!
Я поймал себя на мысли, что стал много философствовать, а пора бы подумать о собственной судьбе. После событий в моей квартире скоро сюда должна была нагрянуть целая армия экспертов и сыщиков, и до этого времени я должен был решить, что делать. Мне нужно как-то устраивать свою жизнь, но что я мог без денег?
Поэтому я поставил первостепенной задачей обзавестись капиталом. А где его взять? Извечный вопрос человечества. "Храните деньги в сберегательной кассе" - пришло на память. Выстроилась цепочка: мне нужны деньги - деньги хранятся в сбербанке - меня поставило вне закона государство - значит, деньги я должен взять у него, то есть в Государственном банке. Неужели я, культурный человек - во всяком случае, я себя таким считал до недавнего времени - готов опуститься до банального ограбления? Но совесть моя урезонивала: "В чём твоя вина, из-за которой тебя хотят посадить за решётку до конца дней? Почему твоя жена предала тебя, продав твою свободу? Разве ты сам мерзавец или, мягко говоря, не совсем хороший человек? Почему ты должен поставить на своей жизни крест ради какой-то идиотской тайны, в которую случайно оказался посвящён? Кто виноват, что ты теперь не можешь нормально жить? Государство! Значит, за все мои беды мне должно заплатить государство, и только оно. Сколько мне нужно, что бы выкарабкаться из создавшейся ситуации? Чем больше, тем лучше".
Я сидел на своём любимом диване и думал: "Банк - это хорошо. Допустим, я возьму деньги, а дальше-то что делать? Может быть, Москва? С большими деньгами там всегда можно пристроиться - паспорт не проблема. А что если не рисковать и спрятаться в глубинке? Тогда там и деньги большие не понадобятся". Но о больших деньгах я уже успел подумать, а этого было достаточно, чтобы вопрос о прозябании в дыре больше не ставился. Значит, решено - Сбербанк. Мне просто нужно представить для начала его центральное отделение в нашем городе. Чего проще - улица Коперника, старинный трёхэтажный особняк с колоннами у входа и амурами на крыше. За мою жизнь пару раз мне доводилось в нём побывать. Попробую представить себе операционный зал. Я положил руку на грудь и сосредоточился. И вот за той же самой стеной, за которой за столь короткий промежуток времени была палата психбольницы, квартира моих друзей Фроловых, комната погибшего Николая Ефимовича, появился большой операционный зал Сберегательного банка. У стеклянных перегородок стояли клиенты, в дальнем углу сидел один охранник, а двое других прохаживались из одного конца этого большого помещения в другой. Вот на окошке надпись "Кассир" - это, наверное, то, что мне нужно. Но только, как  взять там деньги да ещё сделать это незаметно? Пачки купюр лежали прямо под руками женщины, которая с ними работала, и добраться до них без шума было невозможно. Вот бы попасть в хранилище. Но как? А что если попробовать мысленно спуститься в подвал и обследовать там каждый угол? Я представил себе, что нахожусь сейчас в зале, который видел перед собой. Из него выходила дверь с надписью "Служебный вход", и я мысленно её открыл. Картина передо мной начала меняться - я увидел то, что за этой дверью. А там одна лестница вела на второй этаж, а другая уходила вниз. Широкий коридор с множеством полированных дверей меня не интересовал - мне нужен был подвал, и я направил свою мысль именно туда. Лестница уходила вниз и имела несколько длинных пролётов. Раньше я никогда не думал, что у этого старинного здания, являющегося архитектурной достопримечательностью нашего города, такое глубокое подземелье. Я опускался всё глубже и глубже. И только один раз мне навстречу попался какой-то клерк. Он спокойно поднимался по лестнице, двигаясь прямо на меня. Невольно я остановил свой спуск. Сидя на диване, я видел перед собой хорошо освещённый лестничный марш с ажурными перилами и приближавшегося ко мне молодого мужчину в чёрном строгом костюме с толстой папкой в руках. Поднимаясь по ступеням и глядя себе под ноги, служащий думал, наверное, о чём-то своём. Но вот он поднял взгляд вверх и посмотрел прямо на меня. Мне стало как-то не по себе. Молодой человек смотрел почти мне в глаза и продолжал приближаться. Наши взгляды встретились, и я невольно ждал его появления в своей комнате. Но, сделав последние несколько шагов по лестнице, он просто исчез. Я вытер вспотевший лоб левой рукой, а правую продолжал держать у себя на груди. Мне было понятно, что для того сотрудника банка, которого я только что встретил, ничего необычного не произошло - он, конечно, не видел меня, потому что связь через сжатое пространство была односторонней. Хотя я в этом уже разобрался раньше, но привыкнуть никак не мог. Немного успокоившись, я продолжил движение и вскоре оказался в широком коридоре, освещённом лампами дневного света. Сразу от лестницы он уходил вправо, и в нескольких метрах на противоположной его стене была видна широкая двухстворчатая дверь, видимо, лифт. А за ней коридор был перекрыт решёткой из толстых прутьев. Около неё за столом сидел вооружённый охранник в униформе и о чём-то разговаривал со своим коллегой, находящимся уже по ту сторону решётчатой перегородки. Я двинулся вперёд и вскоре беспрепятственно миновал эту преграду вместе с двумя стражами, увидев впереди именно то, что искал. Я не сомневался, что мощная стальная дверь гигантского сейфа это и был вход в хранилище. На стенах кругом висели телевизионные камеры, но я знал, что сейчас меня не было на их экранах. Мощная бронированная дверь приближалась ко мне, и я наблюдал за меняющейся обстановкой, как в кинотеатре. Через какое-то мгновение коридор сменился небольшим помещением, наполненным... пачками денег.
- Ого! - вырвалось у меня, когда я увидел всё это богатство. Ноги сами понеслись к деньгам. Я не вошёл - я вбежал в хранилище и стал щупать толстые пачки одну за другой. Я метался от стеллажа к стеллажу, гладил банкноты и пробовал их на вес. Это было похоже на временное помешательство, которое, правда, быстро прошло. Я понял, наконец, что деньги теперь никуда от меня не денутся, и отныне такой проблемы, как их недостаток, для меня больше не существует. Потом подумал: "Если останусь жив, буду богат", но после поправился: "Если буду богат, останусь жив". Деньги будут моей защитой, и чем их у меня будет больше, тем надёжнее себя смогу защитить. Оказавшись в хранилище, я подумал, что без тары мне не обойтись и, чертыхнувшись, перебежал к себе домой. Порывшись в шкафу, я достал огромную раскладную сумку на молниях, что мне как-то подарили в день рождения на работе мои сослуживцы и которой ни разу так и не пришлось попользоваться. Уже собираясь вернуться назад в хранилище Сбербанка, я услышал, как открылась входная дверь в мою квартиру. Проклятье! Фээсбэшники вернулись раньше, чем я предполагал, и мне пришлось спешно ретироваться. Только я успел оказаться по ту сторону, как в комнату с опаской, держа перед собой пистолет и направляя его то в одну, то в другую сторону, ворвался спецназовец в чёрной каске, в бронежилете и с маской на лице. За ним появился второй и вскоре третий. Но, находясь в хранилище, я был уже был в безопасности - я видел врагов, а они меня нет. И, если честно, эти ребята меня сейчас не интересовали. Я был среди уймы денег и держать всё время руку у своей груди на том самом месте, где внутри меня находился невидимый медальон из переплетённых линий, не собирался. Мне нужны были обе мои руки свободными. И я приступил к занятию, ради которого, собственно, там и оказался - стал набивать сумку плотными пачками крупных купюр. Наполнив её до половины российскими деньгами, я отправился к дальнему стеллажу - на нём лежали стопки стодолларовых банкнот. Когда моя сумка, наконец, наполнилась, я вытер рукой вспотевший лоб и присел отдохнуть на образовавшийся плотный прямоугольный тюк с ручками. Для чего мне столько денег? Достаточно было взять пару пачек баксов, и этого бы мне хватило надолго. Но я знал наверняка, что не смог бы всё равно остановиться, находясь среди такого богатства и имея свободную тару. И что теперь мне делать? Куда податься? Я богат, но только как мне распорядиться этими деньгами? Мне нужно было укрыться. Вот, только где? Я ведь теперь преступник, объявленный в розыск. Мне нельзя появляться на улице, так как меня может кто-нибудь опознать, у друзей и знакомых тоже. А что если сразу махнуть в Москву? Возможно ли преодолеть такое расстояние? А какие места я знаю в столице? Кремль, Красную площадь, ГУМ. Да ещё где-то на Звёздном бульваре живёт моя тётка, у которой я был в гостях всего два раза в жизни. Появляться в центре столицы с огромной сумкой, битком набитой деньгами, я не собирался. Оставалось вспомнить хорошенько тёткин адрес и представить себе дом, в котором она живёт. Сделать это было довольно трудно, так как последний раз я был у неё лет семь-восемь назад. За это время всё могло измениться - Москва быстро строится. Но мне нужно было торопиться, находясь в хранилище банка, куда в любой момент мог кто-нибудь нагрянуть. Вот бы удивился этот "кто-то" и охранники, застав меня здесь за семью замками. Я глубоко вздохнул и, сидя на деньгах, попытался сосредоточиться и напрячь память. Где же этот Звёздный бульвар в Москве? Как я туда добирался? Ага! Вспомнил! На метро. "Рижская", "Алексеевская", "ВДНХ". Где-то между последними двумя станциями этот самый бульвар и находится. Что там ещё было - дай Бог памяти? Кинотеатр "Космос". Я сворачивал с проспекта Мира и шёл по Звёздному, кинотеатр у меня оставался справа. Всё! Вспомнил! Белая девятиэтажка. Правда, тёткин подъезд, каким был по счёту, я не помнил, но внутри его теперь хорошо себе представлял. Попробую-ка вообразить проспект Мира с видом на ВДНХ, на статую Рабочего и Колхозницы, авось, у меня получится. Я зажмурился, сосредоточившись, положил правую руку себе на грудь и уже не видел голубого свечения под ней. Я старался восстановить в памяти отчётливую картину улицы, на которой я был давным-давно, и боялся открыть глаза, боялся увидеть опять стены хранилища. Я приоткрыл один глаз и через узкую щелку пробился дневной свет, не искусственный, исходящий от неоновых ламп, что висели над моей головой, а яркий свет летнего, солнечного дня. Передо мной теперь была широкая улица, уходящая чуть вниз и раздваивающаяся на два потока, как рукав реки. Вот оно, знакомое мне место. Моя память меня не подвела. Эта улица и была проспектом Мира. Вон вдалеке виден весь комплекс ВДНХ, вон гостиница "Космос", а вон и мой ориентир - кинотеатр. Мне нужно сейчас свернуть налево в эту улицу, которая и будет Звёздным бульваром. Я мысленно свернул с проспекта, и вид передо мной, занимающий почти две стены, стал меняться. Началось довольно быстрое движение вперёд, будто я ехал на машине. Но эта "езда" скоро закончилась, потому что я увидел знакомый дом, в котором жила моя тётка. Я увидел небольшой узкий двор и множество одинаковых подъездов. Какой из них мне был нужен? Появляться посреди места, где полно людей, не хотелось, но я не помнил, в какую дверь должен был войти. В голове мелькнула врезавшаяся в память обстановка подъезда с жёлтыми стенами, и вид дворика сразу пропал. Я увидел лестницу, заплёванные стены, покрашенные охрой, почтовые ящики и дверь лифта. Это было именно то место, куда я и стремился попасть. Мне даже не верилось, что в каких-то трёх шагах от меня подъезд московского дома, удалённый от города, в котором я находился, на две тысячи километров. Я помнил, как добирался до своей родственницы на поезде двое суток, потом от вокзала на метро, а дальше пешком минут пятнадцать-двадцать. А тут всего несколько шагов, и огромного расстояния, как не бывало! Из подъезда не доносилось ни звука, и самое время было сделать эти шаги. Продолжая держать одну руку на своей светящейся груди, другой я поднял тяжёлую сумку, набитую пачками денег, и перебрался на лестничную площадку. Оказавшись около лифта, я огляделся и заметил, что обстановка вокруг меня была несколько не такой, какой я её только что видел, находясь на той стороне. Не таким был цвет стен. Теперь они были голубыми, и выглядели свежевыкрашенными. На них юные жильцы ещё не успели оставить своих рисунков и надписей, да и плевков заметно не было. По всей видимости, находясь в хранилище, я видел подъезд таким, каким он остался в моей памяти. Но за семь лет могло кое-что измениться, как цвет этих стен, например. Но стены меня меньше всего интересовали, и я перестал о них думать. Я молил Бога, чтобы тётка никуда не уехала, поднимаясь по ступеням на второй этаж. Как и семь лет назад, на площадке перед её дверями стояли две маленькие скамеечки и между ними консервная банка, полная окурков. Значит старик, кажется, его звали дядя Петя, из тридцать шестой квартиры, ещё жив. Во время моих визитов сюда мы не раз здесь с ним курили вместе и болтали о жизни.
Нужная мне квартира была соседней с ним. Вот эта знакомая дверь, оббитая тем же самым дерматином. Он и раньше был порезанным, а теперь совсем измочалился. Ничего, этим вопросом я займусь, благо есть на что. Звонок прозвенел громко, и звук его был неприятно резким. За дверью послышались шаркающие шаги, потом знакомый голос спросил:
- Кто там?
- Это я, тётя Катя.
- Кто это - я?
- Это твой племянник Алексей.
- Алёш, ты, что ли?
- А то кто же? Конечно я.
Дверь приоткрылась на цепочке. На меня посмотрели глаза моей матери. Тётя Катя была мне тёткой по материнской линии.
- И, правда, ты, племяш!
Дверь закрылась, звякнув цепочкой, и тётя её распахнула передо мной.
- Лёшка, ты! Каким ветром? Хоть бы, паршивец, письмо написал своей тётке, хоть бы открытку прислал! - она притянула меня за шею к себе и поцеловала в лоб. - Весь в отца - такой же чёрствый.
- Не ругайся, тётя Катя. Прости меня, негодника. Обещаю - я тебе всё возмещу.
- Да, уж, дождёшься от тебя ласки, держи карман шире - орловская порода. Бог ты мой, какую сумку-то таскаешь! Куда столько барахла-то привёз? Ты, чай, ко мне не навсегда пожаловал? - брови тёти нахмурились. - Наталья-то твоя где?
- Наташа с детьми на курорте за границей.
- Иди ты! - тётя Катя всплеснула руками. -  Миллионерами стали, поди, за это время. Вон их сколько развелось. Всех бы постреляла, гадов! Ворюги!
- Успокойся, тётя Катя. Я инженер, как и был.
- Значит, Наташка торговлей занялась, - не унималась тётка.
- Вот, здесь в самую точку. Моя жена провернула выгодную сделку и поехала на Канары.
- Молодец, ничего не скажешь. Хваткая баба - по ней всегда это было видно.
- А вот я не разглядел этого её качества.
- Да, ты был лопухом, им, видимо, и остался. И что ж я тебя держу в прихожей-то? Совсем из ума выжила старая. Ты же, Лёха, устал с дороги, проголодался, поди? Сейчас что-нибудь на стол соображу. Ты уж не обессудь - я не твоя Наташка, миллионов не зарабатываю, живу на пенсию. А на неё не больно-то разгуляешься.
- Тётя Катя, не волнуйся, - я обнял старушку за плечи. - Сейчас я схожу в магазин и куплю всё, что нужно. Он у вас в соседнем доме так и остался?
- Магазин-то на месте - куда ему деться? А только ты, Лёха, никуда не ходи. У нас с тобой хватит продуктов на скромный ужин.
- Скромный ужин?! В кои веки к тёте приезжает племянник, и она ему говорит: "Скромный ужин"?! Никакого скромного ужина не будет, а устроим мы пир!
- Ты, случаем не рехнулся?
- Может быть. Порой мне кажется, что так оно и есть. Сейчас, тётя Катя, такое время, что психа от здорового человека не отличишь. У меня создалось впечатление, что вокруг меня одни только психи.
- Это ты правильно заметил, племяш. Психов нынче полно. Вон, соседка с первого этажа точно психованная. Да и напротив меня живёт не лучше. Ты б ещё в Собес зашёл, да постоял в очереди. Вот где психов полно - один на другом сидит. Самой бы от такой жизни, что нам устроили демократы, не свихнуться. Ты во мне ничего не заметил странного? Я пока не того ещё? - старушка покрутила пальцем у виска.
- Нет, тётя Катя, Тебе до этого ещё далеко, а вот про себя с уверенностью сказать не могу.
- Брось прикидываться! Молодой, здоровый мужчина. Ты ещё горы свернёшь! - строгим голосом сказала тётка. - Давай, располагайся, будь как дома. Вот эта комната будет твоей. Ты и в прошлый раз в ней ночевал.
Я зашёл в предложенные мне скромные апартаменты, поставил у окна свою сумку и растянулся на чистой кровати прямо в одежде. Нужно было хорошенько подумать, что делать дальше. Я в розыске - это минус, но у меня есть много денег и мои преследователи пока далеко - это плюс. Мне не хотелось всю жизнь быть в бегах и вздрагивать от каждого звонка. Можно было, конечно, постараться купить чужие документы, изменить свой внешний вид и начать новую жизнь. Но в этом случае мне уже никогда не увидеть своих сыновей, а такая перспектива меня пугала. Что мне следовало сделать для начала? Мысли вертелись в голове, но среди них не было ни одной стоящей. Я решил на какое-то время прекратить свои поиски выхода и сходить для начала в магазин. В моей сумке было целое состояние, но вид аккуратно сложенных пачек денег теперь уже не вызывал во мне такого дикого восторга. Наверное, я успел привыкнуть к тому, что богат. Полпачки сторублёвых купюр мне было достаточно, чтобы взять в магазине всё необходимое. Предупредив тётку, что отправляюсь за продуктами, преодолев её не очень настойчивое сопротивление, я вышел в подъезд и спустился во двор. Магазин был в соседнем доме, и я, не спеша, туда отправился. Из какого-то окна надо мной женский голос громко звал с улицы мальчишку:
- Мишка! Мишка, домой! Быстро!
Услышав это имя, я остановился. Мишка. Мишка Синицын, мой одноклассник. Как же я про него забыл? Я знал, что он работает журналистом в какой-то московской газете. Вот кого нужно будет обязательно найти! Вот кто мне поможет. Что Мишка не откажет в помощи, я был почти уверен. Более того, узнав от меня мою историю, как профессиональный газетчик, он должен с радостью ухватиться за такую тему. Может быть, в огласке и есть моё спасение? Но вся беда заключалась в том, что я не знал, где его искать. Я помнил ещё с детства телефон квартиры его родителей там, в нашем городе. Возможно, за прошедшие годы он не изменился. Они-то уж наверняка знают, где проживает их сын. Нужно попытать счастья - а вдруг. Я быстрым шагом дошёл до гастронома, набрал две полные сумки всякой всячины и вернулся в квартиру тётки.
- Ты, что, с ума что ли сошёл, Лёшка? - всплеснула руками тётя, когда я выставил на кухонный стол всё, что купил. - Ты ведь больше тыщи ухлопал!
- Не переживай за мой карман, тётя Катя. Я получил отпускные, и деньги у меня пока есть. Давай гульнём с тобой по всей программе.
- Куда ты столько набрал? Мы ведь не съедим всё это!
- Не съедим сегодня - завтра добьём остальное. Не хватит, ещё подкупим. Пока я здесь, у нас будет праздник каждый день. Разве есть возражения?
Старушка только молча пожала плечами в ответ.
- Да, вот ещё что - дверь у тебя весь вид подъезда портит.
- А что? Дверь крепкая.
- Может, она и крепкая, да, уж, больно страшная. Ты, тётя Катя, мастеров с какой-нибудь конторы вызови по телефону, пусть дверь сменят, а я с ними расплачусь.
- Да ты знаешь, дурья твоя голова, сколько сейчас стоит дверь? - тётка посмотрела на меня с испугом и удивлением.
- Знаю, знаю. Пусть этот вопрос тебя не волнует - я получил отпускные за несколько лет.
- Псих! - только и нашла, что сказать старушка.
- Тётя Катя, можно я сделаю от тебя междугородный звонок? Чтобы твой бюджет не пострадал, я оставлю тебе денег.
- Ты чего, рехнулся, что ли, в самом деле? Звони так.
- Никаких "так". Я же объяснил, что денег у меня достаточно.
- Вот узнает Наташка, как ты тут тыщами разбрасываешься, будет тебе.
- Она пока не знает, что я здесь у тебя, и пусть это всё остаётся нашей с тобой маленькой тайной.
- А что случилось-то? - забеспокоилась тётя Катя.
- Ничего не случилось. Просто я хочу, чтобы жена не знала, что я здесь, в Москве. Она отдыхает на Канарах, а я в это время отдохну по-своему. Не хочу, чтобы мне мешали.
- Тебе виднее.
- Я знаю, что говорю, тётя Катя. Держи от всех мой приезд в тайне. Договорились?
- Как скажешь.
- Ну, тогда занимайся пока столом, а мне нужно позвонить.
Я сел на продавленный диван рядом с телефонным столиком, набрал код родного города и номер телефона Синицыных. Связь теперь работала изумительно, не то, что несколько лет назад, когда нужно было час крутить телефонный диск, чтобы куда-нибудь прорваться. Через несколько секунд в трубке послышались длинные гудки вызова.
- Алло, - услышал я старческий голос.
- Здравствуйте, вас беспокоит бывший одноклассник Миши.
- А Миши дома нет.
Если б я знал, что у отца моего школьного приятеля на склоне лет появились большие проблемы с головой, не стал бы терять времени. Но я этого не знал и целых пятнадцать минут растолковывал старику, кто я такой. Да, только всё зря. Я уже потерял надежду, и тут услышал женский голос:
- Алло, кто это?
Я закатил глаза к потолку. Господи, неужели опять всё начинать сначала?
- Алексей Орлов, одноклассник вашего сына.
- Лёша, это вы? Боже мой, сколько лет пролетело! Ведь, кажется, совсем недавно вы были с Мишей ещё маленькими. Мальчишкой и остались в моей памяти. Ведь, как окончили школу, я вас, Алёша, ни разу и не видела. У нашего папы с памятью нелады - склероз. Хорошо, что я пришла из магазина, а то бы вы ему ещё долго объясняли кто вы такой. Вы сейчас где? Как ваша жизнь сложилась?
- Я проездом в Москве. Хотел бы повидать Мишу. Знаю, что он работает где-то здесь, вот и позвонил узнать его телефон или адрес.
- Алёша, я вам сейчас подскажу, только возьму очки и записную книжку, - Мишкина мама на том конце провода положила трубку рядом с телефоном. Мне пришлось подождать минуту или две, и я уже знал, где искать своего одноклассника-журналиста.
... После первого же гудка приятный женский голос ответил:
- Редакция.
- Здравствуйте, барышня. Я бы хотел пригласить к телефону Синицына. Можно это сделать?
- Одну минутку, я сейчас переключу вас на другой номер.
В трубке заиграла какая-то мелодия, и мне ответил мужчина:
- Да, Синицын слушает.
Это был Мишка! Я сразу же узнал его голос, хотя не слышал тысячу лет.
- Ну, чего молчите? Лида, ты что ли? Нашла тоже время, - обратился он к какой-то неизвестной мне Лиде, и захотелось над ним поиздеваться. Грубым голосом я спросил:
- С кем это я говорю? Как ваша фамилия?
- Моя фамилия Синицын - я уже представился. А вы, простите, кто?
- Я Орлов Алексей Владимирович. Эта фамилия вам что-нибудь говорит?
- Я много знаю Орловых. Вы который из них?
- Я тот самый Алексей, - а потом добавил: Владимирович.
Наступила пауза. Потом Мишка откашлялся и несмело спросил:
- Лёшыч, ты что ли?
Лёшычем меня называли в классе, и он сделал пробный ход. Я ответил ему в том же духе:
- Если я Лёшыч, то ты Мишок.
- Йес! Вот это радость! Лёшка, ты каким ветром? Надо же, нашёл меня, шутник чёртов! Ты где сейчас?
- Я остановился у своей тёти на Звёздном бульваре. Мне очень хочется увидеть тебя. И чем быстрее, тем лучше.
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас!
- Но, брат Лёхыч, я же на работе.
- Можешь считать, что, встретившись со мной, будешь делать свою работу.
- Это как?
- Увидишь. Давай, Мишка, поторапливайся.
- Где встретимся? Где тебе удобнее?
Я задумался. А что, если ВДНХ? В огромной толпе мне затесаться легче.
- У центрального входа на ВДНХ. На мне будет футболка с орлом на груди. Это на всякий случай, если моя внешность сильно изменилась.
- Ну, хорошо. Я буду ровно через час. Как раз и ты успеешь пешочком дойти. Ну, давай, до встречи.
Мишка положил трубку, а я откинулся на спинку дивана и задумался. Рассчитываю на помощь одноклассника, а сам даже не представляю, чем он сможет мне помочь. Придать моё дело огласке? А факты? А вот с фактами как раз большой вопрос. Единственный козырь, что есть у меня, это мои феноменальные способности. И всё. Но эти возможности не доказывают самого факта присутствия на Земле инопланетного корабля и моего контакта с гуманоидом. Я могу остаться психом с уникальными способностями. Чтобы за мной не гоняться, спецслужбы, если ещё и об этом узнают, меня просто ликвидируют. И что же Мишка сможет сделать? Одна надежда на его изворотливый ум, дар проныры-журналиста и профессиональное чутьё. Я стал собираться на встречу.
- Лёш, ты куда? - тётя Катя заглянула в мою комнату. - Я на стол уже накрыла.
- Пардон, мадам, дела. Меня срочно вызывает на встречу один нужный мне человек, ради которого я и приехал в Москву, да за одно и со своей тётей пообщаться, - добавил я и развёл руками. - Вот приеду со встречи, и мы с тобой, тётя Катя, устроим наш пир. А сейчас тороплюсь - дела.
- Ну, что ж, иди, непутёвый. Иди на своё свидание. Как хоть её зовут? - тётка заговорщицки подмигнула. - Вот узнает Наталья, все волосы тебе выдерет.
- А мы ей не скажем, правда? - я приложил указательный палец к губам, - Это будет наша семейная тайна.
- Иди, иди уж.
Я прихватил с моего хранилища две солидные пачки. Одну - рублей, другую - долларов. Вышел из двора и двинулся прямиком через небольшой парк в овражке, мимо кинотеатра, в направлении выставки. Добрался до места я даже на пятнадцать минут раньше оговоренного с Мишкой времени. Подошёл к одному из многочисленных ларьков, начинающихся у выхода из метро, но нигде не кончающихся, и купил себе дорогие зеркальные очки и бейсбольную шапочку с длинным козырьком. Я рассудил, что даже среди толпы мне не стоит рисоваться своей внешностью, ведь меня ищут.
Мишку я увидел ещё издалека. Он шёл мне навстречу и внимательно разглядывал людей, стоящих и прохаживающихся у центрального входа. Меня он явно не узнавал, и даже орёл на моей майке, о котором я ему говорил, не облегчил для него поиск. Это радовало и говорило о том, что моя внешность изменилась. Наконец, он остановился и стал разглядывать всех подряд. Я стоял и делал вид, что не обращаю на него внимания. Может, такое моё поведение и смутило Мишку. Я видел, что он время от времени бросает взгляды на мою футболку, но, не узнавая меня, не решается подойти. Я сжалился над ним и поманил его пальцем. Он быстрым шагом подошёл ко мне, разглядел вблизи моё лицо и толкнул рукой в плечо.
- Ты всё никак не угомонишься, шутник. Издеваешься над старым другом. Я тебе припомню, змей!
- Ладно, Мишок, не сердись. Я очень рад тебя видеть!
- Я тоже, брат, рад!
С этими словами мы обнялись и потискали друг друга.
- Напялил на себя очки в пол-лица, шапку - тебя и не узнать.
- Я и хочу, чтобы меня не узнавали.
- Это ещё зачем? - Мишка поднял вверх брови.
- Есть, Миша, на то причины и очень веские, серьёзные причины.
- Ты чего, влип что ли куда? - Мишкино лицо стало озабоченным.
- Ещё как влип, ты не поверишь.
- Тебя ищут?
- Да.
- Кто?
- ФСБ или военные - чёрт их знает кто.
- Ого! - видно было, что Синицын испугался.
- Я - враг государства! - мои глаза смотрели прямо в глаза моему однокласснику, и я видел, как от этих слов его зрачки расширились.
- Что ты натворил? - тихо, почти шёпотом спросил он.
- Я видел такое, о чём мечтает каждый. И это мне дорого стоило.
Мишка откашлялся, облизал губы и задумался. Потом положил мне руку на плечо.
- По... подробней можно?
- Можно, но только не здесь. Пойдём на территорию выставки и сядем в каком-нибудь кафе. Я всё расскажу. Думаю, тебе будет очень интересно.
- Надеюсь - тебя не уличили в шпионаже, и ты мне не хочешь поведать  государственную тайну?
- Мишка, ты же меня знаешь, я всегда был честным человеком. Но кое-что произошло. В это трудно поверить. Может быть, и ты будешь сомневаться в правдивости моих слов. Потому, как то, что произошло со мной - фантастика!
- Ладно, не интригуй. Пойдём в кафе, и я тебя выслушаю.

...- Ну, давай сначала за встречу, - поднял я рюмку с водкой, когда мы разместились за столиком под зонтиком в небольшом открытом кафе недалеко от фонтана. - Сколько мы не виделись? Лет десять - двенадцать? Должен тебе сказать, что ты, Миш, совсем не изменился. Даже не верится, что нам теперь по тридцать пять. Вроде, только вчера школу кончили.
- Давай тяпнем по стопарику, чтобы верилось.
Мы чокнулись рюмками и выпили.
- Ух, хорошо пошла! - крякнул Мишка и насадил на вилку скользкий гриб.
- Лёх, давай ещё по одной прежде, чем ты начнёшь рассказывать ужастик. Может, мне не так будет страшно. Да и мозги у меня станут лучше соображать.
- Ты в этом уверен?
- Ну, я-то себя знаю.
- Миш, дело серьёзное. Настолько серьёзное, что я в полной растерянности. Мне даже посоветоваться не с кем - вся надежда на тебя.
- Лёх, я помогу, конечно, чем могу, но ничего не обещаю. Ну, так что стряслось?
- НЛО, - я не сводил глаз с Синицына.
- Неопознанный летающий объект? - Мишка скорчил гримасу.
- Летательный аппарат внеземного происхождения. Он упал в лесу, рядом с нашим городом, около Чёрного озера. И я как раз там был. Поэтому у места падения оказался первым. Это был чужой космический корабль. Он врезался в землю и поджёг лес вокруг себя. Ты знаешь - у него такая форма хищная.
- Может, это какой-нибудь наш новый самолёт?
- Не думаю, чтобы нашим самолётом стал управлять гуманоид.
- Кто?! - Мишка выпучил глаза.
- Гуманоид. Я нашёл его. Он был ещё жив и умер у меня на глазах. Я был рядом с ним, как вот с тобой. Мы смотрели друг другу в глаза. А потом нагрянули эти.
- Кто?
- Солдаты и ФСБ. Во всяком случае те, что меня допрашивали, представились фээсбэшниками. А весь лес войска оцепили.
- Лёх, ты не врёшь?
- Какой мне смысл? Теперь приходится беспокоиться за собственную жизнь.
- А в чём сама-то проблема?
- А в том, что эти люди меня упрятали в дурдом. И врач - сволочь - их человек, дал понять, что я оттуда не скоро выберусь. Мне пытались внушить, что я псих и что это всё мне привиделось. Я сбежал из той проклятой клиники. Но теперь на меня охотятся, как на волка. Из-за этих игр погиб ни в чём не повинный человек - мой сосед.
- А как же твоя Наталья?
- Наташа меня предала. Эти люди её купили, и она теперь с детьми на     Канарских островах.
- Что ты такое говоришь?
- Да, Миша, да! Последние годы мы с ней не очень хорошо жили. Можно сказать совсем не хорошо. Она мне ставила в вину, что я неудачник и не стал большим начальником. Мне это не нравилось, и мы почти каждый день ссорились. А тут ей представилась такая возможность - избавиться от меня, оставить себе квартиру и бесплатно отдохнуть на Канарах, а меня упрятать в психушку на веки вечные. Может, ей чего-то ещё предложили - не знаю. Только за меня она бороться не будет - её всё устраивает.
- Ну-ка, ну-ка, подожди. У меня какая-то каша в голове.
- Что ж тебе тут непонятно? Ты ж газетчик, и всё должен хватать на лету. Я свидетель, и меня хотят убрать. Теперь я мешаю целому государству. Усёк? Я просто так сдаваться не хочу. Мне нужна помощь, и я надеюсь получить её от тебя.
Я не сводил с Мишки глаз, а он сидел и молчал, не отводя взгляда от своей пустой рюмки. Наконец, он облизал губы и посмотрел на меня как-то по-особенному.
- Лёха, у тебя есть какие-нибудь доказательства того, что всё оно так и было, кроме психбольницы и преследования тебя ФСБ?
- Ты мне не веришь?!
- Я-то верю, но должны поверить и другие.
- Нет, брат, не веришь - я же вижу, и не обижаюсь. Наверное, я бы тоже не поверил.
- Ну, так всё же, есть у тебя что-нибудь?
- Есть, - коротко ответил я, - и должен тебе сказать, что ты будешь первым, кто об этом узнает. Миш, скажи мне, ты здесь, в Москве, живёшь один в своей квартире?
- Да, у меня две комнаты на Варшавке, и я несколько лет, как развёлся с женой. А что, это имеет отношение к делу?
- Поехали к тебе - я кое-что покажу.
- Ну, что ж, поехали. Посмотришь мою холостяцкую берлогу. Давай по последней и вперёд.


Двухкомнатная квартира на восьмом этаже двенадцатиэтажного дома была на самом деле берлогой. Жилищем человека это можно было назвать с большой натяжкой. Ни одна вещь здесь не имела своего постоянного места - всё валялось, где попало. На заляпанной мебели - толстый слой пыли, кровать не убрана, и одеяло сползло с неё на пол. А сами полы не мылись, по-видимому, несколько лет. Под толстым слоем грязи был виден едва заметный рисунок линолеума, а обои все в каких-то пятнах, наверное, следах буйных попоек с обильным возлиянием шампанского. Лоджия была завалена барахлом и использовалась только как склад. На кухне - ворох немытой посуды, которая стояла везде, даже на окне и на полу.
- Располагайся, Лёха, будь, как дома, - Мишка не чувствовал никакого неудобства передо мной за то, что привёл на помойку, называемую квартирой журналиста.
- Чайник поставить? - он хотел показаться радушным хозяином. Может, так оно и было, только я чувствовал себя неуютно в этом "мусорном ящике".
- Поставь, конечно. Ты знаешь, Миш, женщину тебе надо - уюта маловато.
- Да, брось ты! Какой уют? Мне моя коморка нравится, и ни к чему, чтобы кто-то здесь всё переставлял по-другому. Ты пойми, Лёх, я пишущий человек, и окружающая обстановка для моего творчества очень важна. Вон за тем столом я работаю. Ты не смотри, брат, что на нём ворох бумаг - они все до одной мне нужны. Так что вот здесь я и творю свои произведения.
- И что же ты натворил такого, можно узнать?
Мишка расправил плечи.
- Ну, для начала моя книга "Былины о будущем". Не читал?
- Да, нет, не попадалась на глаза.
- Вообще-то неудивительно - для такой большой страны тираж был смехотворным.
- И что, большую книгу издал?
- Нельзя сказать, что большую. Она вот такой толщины, - Мишка показал пальцами.
- Брошюра, одним словом, - уточнил я.
- Но переплёт у неё твёрдый и бумага хорошая, - заступился он, как автор, за своё произведение. - Потом...
- Подожди, Миша, подожди. Ты мне хоть скажи, о чём эта книга.
- В ней я исследую вопрос о внеземных цивилизациях, обобщая земной опыт.
- Ну, и какой ты там сделал вывод - есть они или нет? - я усмехнулся.
- Я тебе честно скажу, как человек, занимающийся этим вопросом вплотную, шансов мало. Вот поэтому я тебе и не поверил, когда ты рассказал про НЛО.
- Всё же не поверил! Так и знал! - я стукнул кулаком правой руки в ладонь левой.
- Нет, брат, поверил, но не совсем.
- Ну, ладно, специалист хренов по пришельцам, я тебе покажу такое, после чего на самом деле можно попасть в дурдом.
- Покажешь, покажешь, только давай для начала чай попьём, - Мишка похлопал меня по плечу. Он всё ещё не верил, и это было видно по его снисходительному поведению. Мне стало обидно. Если уж не верит старый друг, то что говорить про остальных?
- Ладно, Мишок, видать слов моих тебе мало.
Я отхлебнул чай из не очень чистой чашки и представил себе подъезд дома моей тётки.
- Смотри, Фома неверующий! Смотри! - с этими словами я положил правую руку себе на грудь.
- Лёха, что у тебя с рукой?! - услышал я испуганный голос друга. Моя ладонь и тело под ней светились, излучая голубой свет. Это свечение приняло форму ожерелья вокруг моей шеи. И в то же время стена Мишкиной квартиры с замызганными обоями растворилась и открылся вид лестничной площадки с голубыми стенами. Теперь они были именно голубыми, такими, какие они сейчас на самом деле.
- Бог мой! Что за чертовщина? Это галлюцинация? - я услышал звон упавшей из Мишкиной руки чашки. Горячий чай пролился ему на ноги, но он этого даже не почувствовал. И тут на площадке открылись дверцы лифта, и из него вышел подросток с лохматой собакой.
- Эй, парень, ты кто? - Синицын даже привстал из-за стола, но мальчишка, как ни в чём не бывало, пройдя несколько шагов до ступеней вниз, скрылся из вида. Я почувствовал, как Мишка трясёт меня за плечо, вцепившись в него пальцами.
- Лёха, объясни мне, что происходит? Что это такое, чёрт возьми!
- Это подарок, который мне сделал в лесу тот гуманоид, про которого я тебе говорил.
- Так НЛО был на самом деле?!
- Я ж полдня пытаюсь тебе это втолковать. В этом вся причина моих неприятностей.
- Так что всё же это там впереди? И куда делась моя стена?
- Перед тобой подъезд дома моей тёти на Звёздном бульваре.
- Это только видение?
- Нет, дорогой, это пространственный коридор, и, сделав несколько шагов, мы окажемся именно там. Пойдём, - я поднялся со своего места. - Иди первым. Смелее. Я за тобой.
По лицу моего друга было видно, что он перепуган. Но любопытство, возможность столкнуться с необычным явлением, заставили его тоже подняться и сделать несколько шагов в направлении перехода в пространстве.
- Шагай, шагай, не бойся, -  я подтолкнул его в спину. Он подошёл к черте, за которой кончалась его квартира и начинался подъезд с голубыми стенами. Мишка постоял в нерешительности и повернулся ко мне. Я кивком головы предложил ему сделать шаг. И он его сделал. Оставаясь в его комнате на Варшавском шоссе, я продолжал наблюдать за своим другом, находящимся сейчас в подъезде дома на другом конце Москвы. А он потрогал себя, потрогал перила и стены, пытаясь убедиться в их материальности, попрыгал на месте и повернулся ко мне лицом. И вот, когда я увидел его глаза, то прочёл в них ужас. Мишка смотрел перед собой и трогал руками невидимые мне, но отсекающие его, стены подъезда. Он начал паниковать, и на его лице появились крупные капли пота. Я понимал, что он сейчас чувствует, оказавшись неожиданно в чужом подъезде. Ведь только что его окружали стены собственной квартиры, и вот он, сделав только шаг, стоит в совершенно ином месте. Я не стал его мучить и перешёл к нему. Но этот мой переход чуть не лишил Синицына чувств - он увидел, как из стены с почтовыми ящиками, словно фантом, но только во плоти, вышел я - его школьный друг. Мишка стоял бледный, точно покойник. С его висков по щекам стекали струйки пота. Он смотрел на меня широко открытыми глазами и молчал, не в силах вымолвить хоть слово.
- Где? Где это мы? - заикаясь, наконец, подал он голос.
- Я же тебе говорил - это подъезд дома моей родной тёти по Звёздному бульвару.
- Но это же далеко от Варшавки! Мы только что были там, и не можем преодолеть такое расстояние. Это же чудеса, а я в них не верю!
- Вопрос уже, Миша, не стоит так - верить или не верить, вопрос в том, что делать дальше. А то, что теперь в состоянии сделать я, необходимо принять как факт.
- Не верю, - промямлил Синицын. - Я пойду на улицу и посмотрю, где я нахожусь.
- Иди, иди. Когда убедишься, поднимись в тридцать пятую квартиру на втором этаже, там живёт моя тётка.
Мишка, покачиваясь, пошёл к выходу из подъезда, а я стал подниматься по ступеням вверх.
Зазвенел звонок, и я услышал шаркающие шаги тёти. На этот раз она не спросила, кто там пришёл, а сразу открыла дверь. Тётя предстала передо мной какой-то испуганной и смотрела на меня, будто я не её племянник, а монстр с дьявольским лицом.
- Что случилось, тётя Катя? Ты чего смотришь на меня, словно на моей голове рога?
Тётка молчала и стояла, как столб. Уж не нашла ли она мои миллионы? После её пенсии такая сумма может, конечно, ошарашить.
- Войти-то можно?
Ни слова не говоря, тётя Катя отошла в сторону, и я шагнул через порог её квартиры. В тот же миг я почувствовал, как чьи-то сильные руки согнули меня в три погибели, и на моих запястьях, оказавшихся за спиной, сомкнулись холодные стальные наручники. Обе мои руки были больно вывернуты назад, а голова, оттянутая за волосы, теперь была задрана вверх. Я увидел людей в чёрных масках, и один из них направил свой пистолет мне прямо в лоб.
- Без шуток! Не рыпайся! Веди себя смирно, а то будет больно.
- Вниз его, в машину! - послышалась команда за моей спиной.
Меня так и повели по ступеням подъезда в полусогнутом состоянии, с головой, задранной вверх. В таком положении я ничего не мог видеть под своими ногами. Но мне этого и не требовалось, потому что меня крепко держали за плечи двое рослых спецназовцев. И три лестничных марша я пролетел, едва касаясь ступеней. У дверей подъезда стояла машина с открытой задней дверцей, и меня грубо втолкнули в салон. Уже оказавшись на заднем сиденье между моими конвоирами, через оконное стекло я увидел Мишку. Он стоял в стороне с испуганным лицом и наблюдал за всей этой картиной. Интересно, что он думал в эти минуты? Если меня не пристрелят в ближайшее время, то ещё будет возможность его спросить. Целый взвод спецназовцев загрузился в автобус, стоящий рядом, и машина, в которой я сидел, резко рванулась вперёд.
Бедная тётя Катя! Что эти люди наплели ей про меня? Да уж, представляю - государственный преступник, не иначе.
Сразу после начала движения сидящий справа конвоир надел мне на голову чёрный колпак, и следующие тридцать минут я ехал в полной темноте. За всё время поездки люди в машине не проронили ни слова. Волновался ли я? Да, не буду врать. В шкуре арестованного преступника я оказался впервые. Более того, я не мог рассчитывать на помощь адвоката, а уж о суде и речи быть не могло. Я подозревал, что цацкаться со мной больше не станут. Одна пуля решит проблемы этих людей. И я молил Бога, чтобы они не вынесли мне свой приговор прямо сейчас. Но ничего страшного, на моё счастье, не произошло, и я услышал, как минут через тридцать езды лязгнули металлом какие-то ворота, и машина в них въехала. Куда это меня привезли? Лубянка что ли? Дверца открылась, и я услышал команду:
- Выходи!
Кое-как, со скованными за спиной руками, не без посторонней помощи я выбрался наружу, и меня сразу повели куда-то по ступеням. Мы поднимались вверх, и я подумал, что это хорошо. Если б меня потащили вниз, в подвал, это бы для меня означало только одно - печальный конец всем моим злоключениям. На втором этаже конвоиры ввели меня в какое-то помещение. То, что нахожусь в комнате, я сразу как-то почувствовал, ничего не видя. В этом я убедился через мгновение, когда с моей головы сдёрнули колпак. Яркий свет, от которого я уже успел отвыкнуть, ослепил меня. Глаза зажмурились, и когда я их открыл, то первое, что увидел в абсолютно пустой комнате, это большой стол, стоящий около зарешёченного окна. За столом спиной к яркому свету сидел человек, лица которого разглядеть было невозможно.
- Оставьте нас, - услышал я почему-то знакомый мне голос, и мои конвоиры молча вышли, закрыв за собой дверь.
- Ну, ты, Орлов, орёл! Не ожидал от инженеришки такой прыти. Джеймс Бонд прямо - ни дать, ни взять. Садись, Алексей Владимирович, - вон скамейка. Сейчас будешь мне исповедоваться.
- Кто вы? - пытался я разглядеть лицо человека.
- Ты что ж, меня не узнаёшь? А ведь мы знакомились. Астахов. Майор Астахов.
- А, Эдуард Петрович, как же, как же! Доводилось быть вам представленным, - пытался я пошутить, хотя мне было не до шуток.
- Ну, вот и чудненько. Это говорит о том, что память у тебя хорошая, а вспоминать придётся очень многое.
- А что это вы со мной, товарищ майор, на "ты"? На брудершафт мы, вроде, не пили, - пытался я ещё хорохориться, хотя, признаюсь, мне было страшно. Мои глаза привыкли к яркому свету, и я теперь видел лицо Астахова - фээсбэшник злорадствовал.
- Знаешь что, Орлов, я с преступниками на "вы" не разговариваю - слишком много чести. А ты - преступник.
- И в чём же моя вина?
- Ты вор! - майор толкнул ногой тяжёлую сумку, что стояла около него под столом и мне с моего места видна не была. - Узнаёшь? А у нас там вся милиция на ушах стоит - ограбление Сберегательного банка, крупнейшее за всю историю города. А банку без малого сто пятьдесят лет. Все ищут деньги, большие деньги. А они вот у кого - у несчастного свихнувшегося инженера. Я шутить не буду! Ты, отморозок, сбежал из психушки, ограбил банк и спрятался у своей тёти, бедной пенсионерки, здесь, в Москве. Ты мне сейчас всё расскажешь. Меня интересует, как ты сумел провернуть такие дела, да ещё так профессионально. Не советую меня сердить - я человек спокойный и уравновешенный, но могу сорваться, а в гневе я страшный, говорят. Так я слушаю тебя, Алексей, - майор сделал паузу и нехотя добавил, - Владимирович.
Я задумался. От чистосердечного признания моя судьба не изменится в лучшую сторону - это я знал точно. Нужно было потянуть время и не раскрывать всех своих козырей.
- Послушай, майор, скажи толком, чего ты от меня хочешь? Ты пытаешься вызвать меня на откровенность? - я стал нарочно ему "тыкать". - Я уже имел неосторожность рассказать тебе и твоим дружкам всю правду там, в лесу. Что из этого вышло? Вы спрятали меня в психушку, хотя знали, что я говорил правду. Вы лишили свободы ни в чём не повинного человека без суда и следствия. Таккто из нас преступник?
- Да ты тупой! Ты хоть знаешь, придурок, где находишься? Не будет никакого суда, хотя следствие мы уже ведём. Если я захочу, то пристрелю тебя прямо сейчас. - Астахов вытащил из ящика стола пистолет и положил перед собой. - Ты меня начинаешь злить. Отвечай, как ты умудрился сбежать из лечебницы? Про банк расскажешь после.
- Как? Как? Как все совершают побеги? Подкоп я не делал, а вышел через двери. Выбрал момент, когда гоблин Коля потерял бдительность, видя мою покорность. Я заговорил его, и он забыл запереть дверь, - мне пришлось напрячь мозги, чтобы история казалась более-менее правдоподобной. - Потом я незаметно пробрался в кабинет вашего агента еврея-профессора и выкрал у него ключи от остальных дверей. Вот так я и оказался на свободе.
Астахов смотрел на меня глазами маньяка, желающего разрезать моё тело на мелкие куски. Его челюсти постоянно двигались, и шевелились уши. Ни слова не говоря, он взял со стола пистолет, встал со своего места и, обойдя стол, подошёл ко мне вплотную. Холодный ствол прижался к моему виску. Майор наклонился и так близко придвинул ко мне своё лицо, что я уже начал ощущать его несвежее дыхание. Водянистые глаза смотрели на меня с ненавистью. Только сейчас я увидел грим - фээсбэшнику не хотелось ходить с синяком, оставшимся после моего удара там, у меня на квартире.
- Ты кому лапшу вешаешь на уши?! - гаркнул он и забрызгал меня слюной. - Ты меня за идиота принимаешь?! Психиатрическая клиника закрытого типа напичкана сигнализацией, и не одну дверь просто так открыть невозможно. Я могу допустить, что ты затуманил мозги охраннику, могу поверить, что каким-то невероятным образом тебе удалось выкрасть ключи у профессора Цейтлина, но отключить сигнализацию, не зная кода, невозможно. Ты что ж, гад, думаешь обмануть меня, майора Астахова, который за свою жизнь видал кретинов покруче тебя?! - после этих слов он наотмашь ударил меня по лицу рукой с зажатым в ней пистолетом. Удар был довольно сильным и свалил меня на пол вместе со скамейкой. Чувствовалось, как рот быстро наполняется кровью, и пришлось сплюнуть её на пол. Проведя языком по зубам, я убедился, что все они, слава Богу, на месте.
- Ты ещё будешь полы здесь пачкать?! - майор больно ударил меня ногой по спине. Наручники врезались в запястья, и я очень страдал.
- Ну, всё! Молись перед смертью! Ты меня достал! - я слышал, как щёлкнул курок пистолета и приготовился к худшему. Оставалось только ждать, когда весь этот кошмар закончится. Но вместо пули я получил ещё несколько пинков ногой. Потом вошли двое военных и подняли меня с пола.
- Наш гость ещё не созрел для откровенного разговора. Отведите его в четырнадцатую. Думаю, скоро он попросится ко мне. Ты сам виноват, Орлов, что разозлил меня. Теперь поселишься в четырнадцатой камере. Мы её редко заселяем, да и то по воле самих постояльцев она не надолго остаётся занятой. Теперь ты займёшь эти апартаменты. Иди с Богом, Орлов, иди. Уверен, что скоро увидимся, - Астахов повернулся ко мне спиной и стал смотреть в окно. Двое офицеров подхватили меня под руки, вывели в коридор и потащили в какое-то страшное место, о котором с таким смаком рассказывал майор Астахов. И уже через пять минут я стоял перед тяжёлой железной дверью, на которой белой краской был нанесён номер 14. Что там за ней? Какой ещё ужас ждёт меня? Тело моё начало трястись, и мои конвоиры это почувствовали.
- Лёнь, ты посмотри, парень-то затрясся. Сдрейфил, герой, - начал издеваться надо мной один из них.
- А то как же, волнуется. Сейчас отдохнёт, расслабится, и всё пройдёт, - подыграл ему второй.
Дверь открылась, и я опешил, ожидая увидеть за ней всё, что угодно, только не стену.
- Хороший номер, лучший из всех. Ты не смотри, что он маленький, он - волшебный, - говоривший эти слова офицер хихикнул. - В нём человек перерождается. Ты хочешь, Орлов, переродиться? Не отвечай - я знаю, что хочешь. Выйдешь оттуда совсем другим - обновлённым и... разговорчивым. У тебя просто появится словесный понос, будь уверен. Так, давай снимем с тебя наручники, чтобы ты не чувствовал дискомфорта, и милости просим.
Четыре крепкие руки развернули меня спиной к дверному проёму и втолкнули внутрь камеры, если так можно было назвать нишу в стене глубиной сантиметров сорок и шириной не больше семидесяти. Стены её были сплошь утыканы битым стеклом, и внутренняя сторона двери была точно такой же. Находиться в четырнадцатой камере можно было только стоя абсолютно ровно, не прижимаясь к стенам. Невозможно даже немного расслабиться, так как чуть согнутая в колене нога тут же упиралась в острые осколки, и боль заставляла вытягиваться по стойке смирно. Абсолютная темнота и холодная вода под ногами усиливали эффект. Сколько человек мог выдержать в таких условиях? Не удивительно, что майор Астахов ждал, что я скоро сам попрошусь к нему для чистосердечных признаний. Но он ошибался. Теперь я был не простым инженеришкой, каким он меня считал, я обладал даром неземного происхождения, и это в корне всё меняло. Сейчас меня не пугала темнота, не пугали эти ужасные стены с битым стеклом. Наоборот, я радовался, как ребёнок, что меня, наконец-то, оставили одного и сняли наручники. Лучшего подарка мне и не требовалось. Я живо представил себе заваленную вещами комнату Мишки Синицына и кое-как протиснул руку к груди. Мой тесный каземат наполнился сначала голубым светом, затем растворилась дверь перед моим лицом. Я увидел неубранное жилище моего друга, где я был совсем ещё недавно. Боже! Как плотно теперь наполнена событиями моя жизнь! Ведь только недавно мы пили здесь с Мишкой чай, а я уже успел побывать в роли захваченного спецназовцами преступника, меня допрашивали и били. Теперь я стою в страшном каземате, и вот передо мной опять эта квартира на Варшавском шоссе. Только Мишки в ней не было. Но это пока не важно. Главное - перебраться туда и оставить с носом моих мучителей.
- Пока, ребята, - сказал я в полголоса и ступил на грязный пол "журналистской берлоги". Убрав руку со своей светящейся груди, я оказался далеко от места своего заточения и был теперь в относительной безопасности. В ванной комнате я привёл себя порядок: умылся, обработал разбитую губу и причесался. После того, как выпил чашку холодного чая, оставшегося после нашей недавней посиделки, я окончательно пришёл в себя. Так, всё вернулось на круги своя. Но нет, не всё. Я лишился своих денег - это плохо. Очень плохо. Моя сумка, набитая миллионами, осталась в кабинете майора, и нужно было во что бы то ни стало её вернуть. Перспектива справедливого возвращения моего капитала радовала. Во-первых, я снова стану богатым и независимым, и, во-ёвторых, поставлю Астахова в щекотливую ситуацию. Если деньги ещё в его кабинете, то майору будет трудно объяснить своему начальству их исчезновение. И я представил себе его проклятый кабинет. Майор сидел за столом и писал какие-то бумаги. Может быть, это даже был протокол моего допроса. Сумка стояла на полу около стола. Я бы мог, конечно, выйти из стены, нагло забрать прямо при нём свои деньги и вернуться опять в квартиру Мишки. Но пистолет фээсбэшника лежал на столе рядом с ним, и получить пулю в лоб, как Николай Ефимович, я не хотел. Думал ли этот человек, как плохо мне сейчас в четырнадцатой камере? Навряд ли. Он уже забыл о том, что отправил меня на страдания, и занимался текущей бумажной работой. Мне пришлось ждать, но, к моей радости, не долго. Астахов поставил последнюю точку, внимательно просмотрел только что написанное им, сложил бумаги в папку и встал из-за стола. Он опустил пистолет в кобуру у себя подмышкой и направился к двери. Когда его кабинет опустел, самое время было вернуть то, что принадлежало мне. Я спокойно сделал несколько шагов и, оказавшись на той стороне, взял за ручки свою сумку. Мне уже хотелось было вернуться, но тут меня посетила одна, показавшаяся удачной, мысль. Я расстегнул замки-молнии и достал две пачки сторублёвых купюр. Стол оказался тяжёлым, и, чтобы приподнять его с того бока, где была массивная тумба с ящиками, мне пришлось воспользоваться обеими руками, закрыв тем самым пространственный переход. Сделав это, я бросил толстую пачку себе под ноги и носком ботинка запихал деньги в образовавшийся тайник. Потом, быстро просмотрев все ящики, вторую пачку положил к дальней стенке самого нижнего из них. Нужно было торопиться - майор мог вернуться в любой момент. Убрав опять стену, я перешагнул в квартиру на Варшавском шоссе. Синицын ещё не пришёл, и у меня было время спокойно выпить чашку чая и посмотреть телевизор. Сидя на грязной кухне, я услышал, как ключи поворачиваются в дверном замке. Мишка открыл входную дверь и вошёл в прихожку, сгорбившись, думая о своём. Споткнувшись о валявшийся под его ногами ботинок, он, как заправский футболист, резким ударом ноги запустил его прямо в мою сторону. Меня он, конечно, не видел, глядя себе под ноги, но когда услышал мой голос, вздрогнул и дёрнулся вперёд.
- Штанга! - кричал я, держа ботинок в высоко поднятой руке, подражая голосу спортивного комментатора Озерова.
- Лёха, ты уже дома?! Ни фига себе! Тебя что, отпустили так быстро? Всё выяснилось?
- Что может выясниться? И так всё ясно.
- Постой, брат, - Мишка на секунду задумался, - а как ты оказался в моей квартире, ключи же вот, у меня?
Я снисходительно улыбнулся.
- Думай, думай, дурья башка, напряги мысль.
- Неужто...?
- Дошло, наконец?
- Ты сбежал?!
- А ты думал, что я позволю над собой издеваться, а потом подставлю лоб под пулю?
- Лёха, это же Федеральная служба безопасности, не МУР. Там одни интеллигенты. Может быть, смогли бы во всём разобраться?
- О, Санта симплицитас!
- Чего? Чего? - не понял Мишка.
- Святая простота, говорю. Вот посмотри на мою губу поближе - это след от их интеллигентных методов.
- Тебя били?! - Синицын выпучил глаза и не сводил взгляда с моей припухшей губы.
- Это что - цветочки, - потрогал я пальцем больное место. - Вот, после меня заперли в такую бетонную нишу со стенами из битого стекла, после которой гроб покажется шикарными апартаментами. Только этот миниатюрный каземат расположен вертикально, и узник, закрытый в нём, должен стоять, как на параде.
- Тебя заперли в такую камеру?!
- Заперли, Миша, заперли. И сделали это весело, издеваясь и подшучивая. Вот мне там и не понравилось. Не буду врать - минут пять я постоял в полной темноте, а после подумал, что в твоей берлоге лучше.
- Ты оказался здесь тем же способом, что и мы с тобой на Звёздном?
- Молодец, соображаешь, - я похлопал Мишку по плечу. - После, уже из твоей квартиры, я опять навестил фээсбэшников - мне нужно было забрать свои вещи.
- Какие вещи? - не понял он.
- Пойдём, покажу.
Когда я раскрыл свою сумку и перед Мишкой предстало то, что было внутри, его реакция была сдержанной. Он взял одну пачку, полистал её и бросил назад в общую кучу. Потом отошёл подальше, сел на диван и стал оценивающе меня рассматривать.
- И что ты теперь на меня уставился?
- Лёш, ответь, только честно, вот из-за этой сумки все твои неприятности?
Я видел по лицу Мишки, что он сильно расстроен.
- Я же тебе объяснял причину, из-за которой заварилась вся эта каша. Так ты всё же мне не поверил?!
- Ты ничего не говорил о деньгах, - в голосе моего друга прослушивались стальные нотки.
- А ты считаешь, что можно противостоять целому государству в одиночку, не имея ни гроша в кармане? Может быть, ты знаешь, как это сделать без денег? - я начинал выходить из себя, мои нервы сдавали. После всего пережитого подозрительность школьного друга, на помощь которого я возлагал большие надежды, меня убивала.
- Послушай, Лёха, почему ты упорно пытаешься мне внушить, и сам в это веришь, что являешься врагом всего государства? Если причина, по которой тебя преследуют, не в деньгах, то виной тому отдельные люди, а не целое государство.
- Как легко со стороны рассуждать! Это ведь не тебя без всяких причин спрятали в психушку навсегда, и это ведь не ты, не согласившись с такой судьбой, оказался вне закона. Не на тебя идёт облава, как на бешеного волка. Не к твоему виску приставляли пистолет в учреждении, в котором, по твоим словам, интеллигент сидит на интеллигенте. Не тебя запихали стоя в бетонную коробку со стенками, утыканными битым стеклом. Как легко рассуждать, находясь в стороне от этого кошмара! Куда податься, когда тебя ищут и хотят нейтрализовать агенты службы безопасности государства? Я знаю, что ты предложишь обратиться в прокуратуру. Но ты забыл, что я псих, сбежавший из лечебницы - её врачи это подтвердят. И если даже найдётся такой прокурор, который захочет меня выслушать, то после той беседы жить мне останется не долго. Нужно всегда помнить простую истину: нет человека - и нет проблемы.
Мишка посмотрел на сумку, стоящую на полу.
- Ты украл эти деньги?
- Можешь называть это, как тебе угодно. Только я рассудил по-своему: меня поставило вне закона государство, и деньги я должен взять именно у него. Я посчитал это справедливым.
- Ты ограбил банк?
- Я просто вошёл из собственной квартиры прямо в хранилище Сберегательного банка нашего родного города и взял то, что мне причиталось.
- Интересное оправдание преступления. Только, думаю, что ни один суд не вынесет оправдательного приговора после того, как из банка исчезло это, - Синицын указал пальцем на деньги.
- А никакого суда никогда и не будет - ты разве ещё не понял? Вот в чём весь ужас - в безысходности!
- Дела..., - протянул Мишка и уставился в пол. - И что же ты намерен делать?.. С моей, конечно, помощью.
- Хочу докопаться до истины, получить все необходимые доказательства посещения Земли инопланетным кораблём и придать это всё огласке... С твоей помощью, конечно. Если моя затея пролезет, я смогу, наконец-то, жить спокойно, а ты будешь самым известным журналистом в мире. Тебя устраивает такая перспектива?
Мишка задумался.
- А у меня есть выбор?
- Есть. Забыть обо всём. И обо мне в том числе навсегда.
- Ты бы сам смог на моём месте?
- Я бы не смог. Но я - это я. А тебе самому решать.
- Лёха, - он подошёл ко мне и обнял за плечи. - Я твой старый друг, нас  многое связывает, поэтому знай - я буду с тобой до конца, даже если мне суждено погибнуть.
- Спасибо, брат! Игра на самом деле предстоит опасная.
- Война! - сказал, как выстрелил, Мишка.
- Что? - не понял я.
- Мы ввязываемся не в игру, а в войну. А на войне могут и убить.
- Ты прав, - вынужден был я согласиться.

Мы сидели за кухонным столом, пили чай и обсуждали план предстоящих боевых действий.
- Лёш, может стоит побывать в Завьяловском лесу? Глядишь, найдём какой-нибудь след, - предложил Мишка.
- Ты прав - начать лучше всего оттуда, но подозреваю, что на месте падения корабля мы уже ничего не найдём. Все следы НЛО, скорее всего, будут вычищены. Даже не удивлюсь, если все поваленные деревья повтыкают на их родные места, - я грустно пошутил. - Но всё равно, если мы начинаем поиск вместе, то должны там обязательно побывать. Но для начала, Миша, я хочу осуществить один план.
Я поделился с Синицыным своей идеей, и мне пришлось приложить немало сил, чтобы убедить его принять участие в её осуществлении. Идея казалась на первый взгляд простым капризом. Но это только на первый взгляд...
...Я развалился на Мишкином диване и наблюдал за ним сверху. Вместо стены с окном, выходящим на улицу, передо мной теперь был зал ожидания аэропорта Шереметьево-2. Среди многочисленных пассажиров, сидящих в креслах и прогуливающихся между их рядов, я видел своего друга, читающего газету. Время от времени он отрывался от чтения и смотрел по сторонам, а то и задирал голову к потолку. Он тщетно пытался определить, откуда я мог наблюдать за ним, так как знал, что я где-то рядом, и ему хотелось знать, где именно. Но переход в пространстве был односторонним, и ничего необычного Мишка, конечно, видеть не мог. Вот, я услышал, как объявили его рейс, и он поднялся со своего места. Я мысленно приблизился к нему и представил, что иду следом. Так, сидя на диване, я вместе с ним пересёк все галереи и вошёл в салон самолёта. Когда он сел на своё место, и рядом с ним ещё пока оставалось свободным соседнее кресло, меня так и подмывало перебраться в него. Но это было глупо и бессмысленно. Поэтому я остался сидеть на потёртом, засаленном диване, а его хозяин развалился в удобном кресле воздушного лайнера и приготовился к полёту. Я дождался, пока самолёт оторвётся от московской земли, пожелал Мишке счастливого полёта и убрал уставшую руку со своей груди. У меня в запасе было ещё четыре часа, и я мог спокойно отдохнуть.
За прошедшую неделю удалось сделать многое. Мишка сумел убедить своего редактора и получил с грехом пополам двухнедельный отпуск. Купить горящую путёвку для отдыха в одном из отелей, интересующих нас на Канарских островах, труда не представляло. Предварительно позвонив в наш город моей тёще, Синицын, разыграв целый спектакль, узнал у неё о Наталье всё, что нужно. Информация была скудной, но достаточной для её поисков Важно, что она с детьми всё ещё оставалась на курорте, и наш план мог сработать. Я растянулся и немного вздремнул, пока мой друг летел над Европой. Но вот настал час, когда самолёт авиакомпании "Иберия" должен был пойти на посадку в аэропорту Гандо на острове Гран-Канария. Мне не составило труда представить опять тот же самый салон, в котором находился Синицын, и вскоре я увидел перед собой уже знакомую картину. Мишка спал в своём кресле, склонив голову на плечо. Соседнее место было занято пожилой женщиной с седыми волосами. Придерживая рукой очки с толстыми линзами, она читала какой-то иностранный журнал. Стюардесса объявила о том, что самолёт пошёл на посадку, и попросила пристегнуть ремни. Пожилая дама оставила своё чтение и начала возиться с ремнём. Её сосед продолжал спать, и она осторожно его растолкала. Мишка проснулся. Он встал с кресла и огляделся, всё ещё надеясь увидеть где-нибудь меня. Я не удержался, встал с дивана и подошёл к тому месту, где совсем недавно была стена комнаты, а теперь начинался салон самолёта. Кресло моего друга было вот, в полуметре. Стоило только протянуть руку, и я мог дотянуться до Мишкиного плеча. Мне очень хотелось это сделать, и я не удержался. Разве я мог предположить, что старуха, смотрящая в иллюминатор, неожиданно повернётся к Синицыну, желая, наверное, что-то ему показать там, за стеклом. И именно в этот момент моя рука вошла в пространство салона и похлопала Мишку по плечу. Он вздрогнул от моего неожиданного прикосновения, а его соседка открыла от изумления рот, вытаращила глаза и завизжала, как молоденькая девчонка. Её можно было понять - любой человек был бы поражён, увидев руку, обрезанную до локтя, плавающую в воздухе, и похлопывающую по плечу сидящего рядом мужчину. Я уже пожалел, что поступил так опрометчиво, и, отбежав к дивану, стал наблюдать за происходящим в самолёте. А пожилая женщина прекратила кричать, тыкала пальцем в Мишкино плечо и лепетала:
- Hand! Hand!
А он сам уже понял, что произошло, и пытался сначала на русском, а потом на ломанном английском её успокоить. На шум прибежали две стюардессы, пассажиры повскакивали из любопытства со своих мест и пытались выяснить, что там случилось. Из бессвязного лепета старухи никто так ничего и не понял, кроме самого Мишки, но он не собирался давать каких-либо комментарев. Его соседку кое-как успокоили, внушив ей, что висящая в воздухе рука - плод её воображения, разыгравшегося в связи с длительным перелётом. Она откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и больше не произнесла ни слова вплоть до самой остановки двигателей уже на поле аэропорта Гандо. Здесь она извинилась перед Синицыным за своё поведение, пытаясь объяснить ему, что в семьдесят шесть лет с каждым может случиться ещё и не такое.
В здании вокзала, как и было оговорено нами раньше, Мишка спустился в туалет, распахнул дверцу одной из кабинок и подержал её открытой. После чего закрыл её, оставаясь снаружи, и стал ждать моего появления. И я вышел к нему.
- Привет, турист! - обнял я его за плечи. Но вместо ответного приветствия он набросился на меня с упрёками за мою выходку во время полёта.
- Миш, успокойся, всё уже позади. Да и сама старуха уж, поди, забыла, что видела. Я просто хотел тебе напомнить, что я рядом. Разве я мог знать, что бабулька, смотрящая в иллюминатор, резко развернётся к тебе? Да Бог с ней! Давай лучше посетим кабинки по делу, коль уж мы всё равно здесь.
Мишка успокоился, и мы с ним справили нужду в испанском туалете.
Выйдя на площадь перед зданием аэропорта, я спросил его:
- Ты случайно не выучил испанский?
- Си, синьор.
- Ну, ты даёшь! - удивился я. - Всё легче будет. А я английский-то, что в школе да в институте учил, почти забыл.
- Ну что, нелегал, - обратился он ко мне, намекая на моё незаконное пересечение границы, - берём мотор?
- Берём, конечно. Вон, стоит такси. Ты у нас полиглот, вот и объясняйся с водителем.
- Си, си.
Мишка сделал несколько шагов вперёд и махнул рукой. Машина, стоящая в стороне, рванулась вперёд.
- Миш, ты пока объясняй водителю, куда нам нужно добраться, а я пойду воды возьму - от такой жары в горле пересохло.
- На меня возьми - я тоже пить хочу.
Я вернулся через пару минут с двумя бутылками холодной "Пепси". Синицын уже сидел в машине и ждал меня.
- Ну что, водитель знает, куда нам ехать? - я протянул ему запотевший пузырь.
- Обижаешь - отель "Парк".
- Миш, ты объясни ему, что нам сначала нужно заехать в хороший магазин и пополнить гардероб? Мне эти мои тряпки уже надоели.
Водитель включил счётчик, и машина тронулась.
- Ну, ты давай насчёт магазина-то ему скажи.
Мишка почесал затылок.
- Э...уважаемый...фу ты, чёрт, синьор.
Водитель повернул к нам голову.
- Нам...э...нужно в магазин...э-э...shop...купить...э-э-э...suit. Ну, костюм - понимаешь? - Синицын пытался жестами объяснить, что ему нужно.
- Yes! Do the shopping. O`key!
- Что-то не понял, - постучал я своего друга по плечу, - Мы на испанской земле или в Англии? Кто-то хвастался знаниями языка, случайно это были не вы, синьор?
- Ты знаешь, Лёха, Канарские острова находятся далеко от Испании, хотя и являются ее территорией. Англоязычных туристов здесь куда больше, чем говорящих на испанском, поэтому сами канарцы даже забыли свой родной язык. Я правильно говорю, синьор? - Мишка постучал водителя по плечу.
- Si! Si! - испанец повернул к нам улыбающееся лицо и закивал головой.       - А я тебе что говорил, Лёха?
- Ты кроме слова "Си" что-нибудь ещё знаешь по-испански?
- Должен признаться тебе, брат, это весь мой словарный запас, как и у этого канарца.
- Ну, ты и врун! Всех вас, журналистов, мёдом не корми, дай только побрехать!
- Нет, ты не прав, друг мой, мёд я люблю больше.
- Трепло!
- Водитель-то хоть понял, куда нам надо?
- Конечно. Ты же слышал - он сказал: "O`key".
- Так, может быть, этот самый "O`key" совсем не тот, что нам нужно?
- Не торопи события - приедем на место - разберёмся.
- Ну-ну, - ответил я и повернулся к окну. Должен признаться, что я впервые оказался за границей, и мне всё было интересно. Весь остров Гран Канария, на котором располагался Лас - Пальмас, столица Канарских островов, был по размерам не больше Москвы, и путь от аэропорта Гандо не занял много времени. Я любовался экзотической природой острова: живописным побережьем Атлантического Океана с многочисленными пляжами, пальмами, горами вдалеке и обилием зелени. Наш "Мерседес" нёсся по отличной скоростной трассе, и через приоткрытое окно в салон задувал свежий морской воздух. Я наслаждался чудесным видом и дыханием океана в предвкушении предстоящего знакомства с городом, о котором так много слышал. И вскоре показался сам Лас - Пальмас. Раньше я замечал, что любой приморский город прекрасен уже тем, что стоит у моря, но Лас - Пальмас потряс моё воображение. Может быть, это оттого, что прежде мне не доводилось видеть заграничных курортных городов, и он был таким же, как и многие другие. А быть может, это на самом деле райское место.
- Avenida de Mesa y Lopez, - сказал водитель, повернув к нам голову. - There are many best shops in this street, - добавил он по-английски.
- Думаю, парень хочет сказать, что на этой улице хорошие магазины, - толкнул я Мишку локтём в бок.
- Ты совершенно правильно понял, а говорил - языков не знаешь.
- Кое-какие знания есть, конечно, но до тебя куда мне. Особенно до твоего испанского, - я покачал головой.
- Всё издеваешься, змей.
- Си, синьор, си, - я засмеялся, и мне было хорошо сейчас в этой чужой стране, далеко от моих преследователей.
Я с удовольствием разглядывал дома в стиле модерн, с зелёными лужайками, окружённые пальмами, роскошными витрины многочисленных магазинов и прохожих, одетых очень легко, по-пляжному. Не успел я ещё налюбоваться экзотическим южным городом, как наше такси остановилось.
- Please, gentlemen, this shop is the best, - водитель показал на шикарно оформленные витрины магазина.
- Wait for a little while. Мы скоро, - Мишка показал водителю пальцем на магазин и на свои часы, - Айн момент.
- Да уж, Мишка, много потеряла твоя редакция, не послав тебя своим корреспондентом в какую-нибудь англоязычную страну - язык твой безукоризнен. Кстати, у тебя произношение не оксфордское ли?
- Иди ты, критик чёртов!
В магазине к нам подошёл молодой, одетый с иголочки, продавец-испанец.
- Good day, gentlemen! What do you want?
- Лёш, что будем брать?
Не успел я ответить, как молодой человек расплылся в очаровательной улыбке.
- Ви ест русский? Очен, очен рад! Жилайт делат покупка? Чито вам могу предложит?
- Всё, - коротко ответил я.
- Чито ест всё? - не понял испанец и наморщил лоб.
- Весь джентльменский набор от одежды до мелочей.
- Ви оба хотет делат большой покупка?
- Да, нам нужно два комплекта.
- Одьин момент! Сильвия! Изабелла! - окликнул продавец двух девушек, стоявших за дальним прилавком. Когда они подошли, он стал что-то быстро говорить им по-испански, жестикулируя и показывая на нас. Обе девицы оценивающе осматривали нас и кивали. Вскоре и молодой человек и его помощницы скрылись за занавесками. Мы остались одни, и от нечего делать разглядывали манекены.
- Не верьте им и смотрите в оба - облапошат в два счёта, - раздался приятный женский голос из кабинки, что была недалеко от нас. Шторки раздвинулись, и из неё вышла девушка лет двадцати пяти очень приятной внешности. Её чёрные сверкающие волосы были собраны сзади и скреплены крупной заколкой, а лёгкое цветастое платье подчёркивало идеальную фигуру.
- Извините, что вмешиваюсь, но услышала русскую речь и не удержалась. Эти испанцы такие прохвосты. Я уже в этом убедилась.
Девушка положила в пакет какой-то свёрток, наверное, покупку и направилась к выходу.
- Одну минуточку, девушка, - Мишка остановил её, - вы нас с другом озадачили. Как же нам теперь быть?
- Смотрите в оба, и не верьте им, - последовал ответ.
- Так приятно встретить за границей соотечественницу. Позвольте представиться - Михаил Синицын. Можно просто Миша, - мой друг подошёл к ней, артистично щёлкнул каблуками и кивнул головой. - А этот симпатичный смущённый мужчина -  Алексей Орлов, или просто Лёха. Ну, иди, представься даме, - махнул он мне рукой.
Девушка была такой прелестной и с таким интересом меня разглядывала, что я, как школьник, смутился и, наверное, покраснел. Ноги не слушались, и я, идиот идиотом, остался стоять на месте. Незнакомка улыбнулась и подошла сама, протянув мне руку.
- Даша, - тихо сказала она.
- Алексей, Лёша, - я посмотрел в её карие глаза и утонул в них.
Девушка пожала мне руку, и от её прикосновения меня прошиб пот.
- Вот и чудно, теперь мы знакомы. Только, мальчики, мне пора. До встречи.
- Подождите, Даша, не уходите, - Мишка придержал её за руку, - теперь вы просто обязаны нам помочь. Эти испанские жулики сейчас принесут сюда кучу вещей, и мы вместе с вами сделаем правильный выбор.
Девушка посмотрела на часы на руке и пожала плечами.
- Ну, что ж, грех не помочь землякам. Вы хотите положиться на мой вкус? Я правильно поняла вашу просьбу?
- Дашенька, вы совершенно правильно всё поняли.
- Тогда не перечьте мне ни в чём. А вот и ваши обновки несут.
Выбор всего необходимого занял около часа. Даша заставила продавцов вынести, наверное, все запасы магазина, а мы с Мишкой меняли наряды никак не меньше сотни раз. Устали все - и продавцы, и мы. Только наша новая очаровательная знакомая была неутомима. Она заставляла нас менять один костюм за другим, крутиться перед зеркалом, прохаживаться по залу и принимать различные позы. Я уже начал думать, что ни один наряд не будет соответствовать строгому вкусу девушки и нам придётся уйти ни с чем. Но, слава Богу, этого не случилось - она всё же сделала свой выбор. Я стоял в элегантном белом костюме, на ногах у меня были снежно-белые лакированные туфли, а на голове - широкополая, тоже белая, шляпа. В таком виде я сам себя не узнавал в зеркале, и немного смущался. Дорогой одежды я раньше никогда не носил, и теперь стеснялся своего вида. Но мне было приятно, что Даша восторгалась мной, а точнее тем, что на мне одето. А мне хотелось ей нравиться. Мишка уже красовался в костюме в широкую белую с серым полосу. От шляпы он категорически отказался, но это не мешало ему выглядеть тоже очень элегантно. Две сумки были набиты летними рубашками и шортами, нижним бельём и предметами гигиены. За всеми этими делами мы с Мишкой забыли, что на улице нас ждало такси, и бедный водитель всё это время парился на солнцепёке.
- Всё, ребята, моя миссия закончена - мне пора. Я выбрала вам самое лучшее, а про ваши возможности спросить забыла. У вас денег-то хватит это всё оплатить?
- Обижаете, Дашенька, - Мишка вошёл в роль миллионера, - мы с Лёхой новые русские, приехали немного расслабиться. Так что за это не волнуйтесь.
- У вас же на лбу не написано, что вы рокфеллеры. Здесь наших много, и не у всех тугие кошельки. Я вот, например, тут случайно. Просто повезло - в конкурсе выиграла. Так что, кроме вкуса, у меня ничего нет, - сделав небольшую паузу, девушка добавила. - Разве что душа.
- Да, душа у вас добрая, - Мишка попытался очаровательно улыбнуться, - иначе бы вы нам ни за что не помогли. За это мы довезём вас на машине до вашего отеля. Правда, Лёха?
- Конечно, конечно! - я посмотрел на Дашу и опять смутился.
- Тогда пойдёмте. Вон такси, которое нас всё это время ждёт.
- Вам что, денег девать некуда? Услуги такси здесь очень дорогие. За этот час ожидания водитель теперь ошарашит вас счётом.
- Нас, Дашенька, это не пугает - мы можем нанять этого парня на целый месяц, - было видно, что Мишка рисуется перед девушкой и изо всех сил старается ей понравиться. Но я несколько раз встретился с ней взглядами, и мне показалось, что она неравнодушна ко мне. Но, может быть, это мне только показалось.
- Куда прикажете извозчику вас отвезти, барышня? - Синицын трещал, как из пулемёта, и юлой крутился вокруг Даши.
- Я живу в отеле "Парк". Это рядом с автобусной станцией "Эстасьон де гуагуас". Вы давно в "Пальмасовке", знаете это место?
- Что вы, Дашенька. Мы же из Москвы только что прибыли, откуда нам знать эту глухую деревню, - Мишка подыграл девушке и хихикнул. -  Но какое фатальное совпадение! Нам ведь именно туда и нужно!
- Вот как - чудеса да и только, - Даша с подозрением посмотрела сначала на Мишку, а потом на меня. Мне оставалось только пожать плечами. Наша новая знакомая мило улыбнулась и покачала головой. - Это чудесная деревенька, самое красивое место на Земле. Один парк Сан Тельма чего стоит - райский уголок! Да, что я разболталась? Вы сами скоро всё увидите своими глазами.
Мы все трое разместились на заднем сидении, посадив нашу спутницу посередине.
Девушка дотронулась ладонью до плеча водителя и нежным голосом сказала:
- Синьор, отель "Парк".
- О`Кэй, синьорита, - испанец кивнул головой, завёл мотор и резко тронул с места - видимо, ему надоело париться в машине на солнцепёке.
Теперь я невольно прижался к прекрасной соотечественнице, ощущал тепло её тела и задыхался от неведомых мне раньше чувств. Я весь вспотел, и из-под моей новой шляпы стекали по вискам струйки пота. От ощущения неловкости мне становилось ещё жарче, и Даша это заметила. Она положила свою тонкую, нежную ладонь на мою руку и тихо мне сказала почти в самое ухо:
- Лёша, снимите шляпу, вы и так элегантны.
Я молча положил шляпу на колени, и был благодарен девушке за участие.
Мы ехали по улицам прекрасного южного города, и я не мог оторвать взгляда от чарующих видов, сменяющих друг друга, как на страницах туристического проспекта.
Наше такси в это время выехало на небольшую площадь с памятником и собором.
- Это кто там возвышается на пьедестале? - Мишка рассматривал бронзовую статую.
- Угадайте сами, - Даша с хитрой ухмылкой посмотрела на нас обоих.
- Сервантес, - решил блеснуть эрудицией мой друг.
- Мимо, - покачала головой девушка, - А вы что скажете, Алёша?
Я почувствовал, как под взглядом очаровательных глаз Даши моё лицо начало гореть. Я не знал, чей памятник стоит на площади, и мне было от этого не по себе.
- Может быть, какому-нибудь королю или Наполеону, - сделал я несмелое предположение.
- Нет, дорогие мои соотечественники, вы оба не угадали. Перед нами стоит не кто иной, как сам Колумб, и площадь эта носит его имя. А та церковь Святого Франциска, я в ней была с экскурсией.                - Дашенька, какая вы умница, не нам с Лёхой чета, - Мишка нахмурил брови, покачивал головой и с серьёзным видом не сводил глаз с девушки.
- Вы, ребята, ещё побываете на экскурсиях и будете знать больше меня о Канарах. А пока позвольте мне быть вашим гидом.
- Доставьте нам такое удовольствие, мы с моим другом вас очень просим, -  Мишка сделал благородный кивок головой. Машина продолжала движение по узким улицам старого города, и мне доставляло удовольствие разглядывать фасады домов и многочисленных прохожих. Мы ехали молча, любуясь видами Лас - Пальмаса.
- А вот из этого здания, ребята, - прервала затянувшуюся паузу Даша, - генерал Франко 18 июля 1936 года объявил о захвате власти в Испании. Правда, интересно?
- Домик так себе, - фыркнул Мишка, - Я бы на месте диктатора выбрал  что-нибудь посолиднее, например, вон ту церковь.
Наше такси в это время проезжало мимо старинного храма, и Даша, как заправский гид, пояснила нам, что эта церковь Сан Тельмо и построена она аж в XV веке, а парк, что рядом с ней, носит её имя.                Наше такси скоро остановилось у дверей гостиницы, и водитель повернул к нам голову, добродушно улыбаясь.
- Hotel "Park", please.
- Всё, ребятки, мы приехали. Неплохое местечко, правда?
- А что? Мне нравится! - Мишка первым выбрался из машины и огляделся. Он деликатно помог то же самое сделать нашей спутнице и долго не отпускал её руку.
Я расплатился с таксистом такой суммой, которую мне не заработать и за год, трудясь в своём КБ.
- Я пошла, ребята. Приятно было познакомиться. Увидимся. А вы пока регистрируйтесь.
- Даша, а вы где живёте-то? - Мишка не хотел отпускать девушку.
- В двести седьмом, - ответила она и быстро пошла к входу.
Мне тоже не хотелось расставаться с ней, но наша операция входила в очередную фазу, и необходимо было сделать кое-какие приготовления без лишних глаз...
...Уже в наших царских апартаментах я разглядывал себя в зеркале. Пышные усы изменили мою внешность до неузнаваемости. Мишка тоже был хорош - шикарная кудрявая борода ему очень шла. Он разглядывал себя и кряхтел. Мы только что наклеили на свои лица элементы маскировки, захваченные нами ещё из Москвы, и вот теперь с интересом любовались собой.
- Мишка, я бы на твоём месте отрастил бороду - тебе идёт, и она тебя не старит, как других. А меня эти чёртовы усы сделали прямо дедом каким-то.
- Будет тебе, будет прибедняться. Старик нашёлся! С Дарьи глаз не сводил, а туда же - в пенсионеры. Скажи, Лёх, понравилась она тебе? Только честно.
- Очень! - выдавил я из себя.
Мишка тяжело вздохнул и покачал головой.
- Как я ни старался, а ты ей, по-моему, больше понравился, - с сожалением признал своё поражение мой друг.
- Я этого не заметил, - соврал я.
Синицын подошёл к огромному окну с видом на океан.
- Вот, всё думаю, что делать-то теперь будем? Даша видела нас без этого грима. И как теперь ей объяснить, каким образом у нас с тобой за несколько часов выросла такая буйная растительность? Разведчики чёртовы - не удержались перед чарами красивой девчонки и сами всё усложнили! Даша может, не желая того, нам просто сорвать всю операцию. Как быть? - Мишка гладил свою наставную бороду.
- А может, ей во всём признаться? - предложил я несмело.
- Ты что, хорошо её знаешь? Ты можешь рассчитывать на положительную реакцию?
- Я чувствую, что Даша будет на нашей стороне. Она излучает доброту. Ты разве не заметил?
Мишка оторвался от созерцания океана и заходил по комнате.
- Он, видите ли, чувствует! Она излучает! Экстрасенс нашёлся! Ты не забыл, что тебя ловят все спецслужбы страны? А методы у этих ребят отработаны, а мы с тобой олухи в таких делах. А коли ни черта не смыслим, должны быть в десять раз осторожнее. Завалить дело - пара пустяков, а вот выкарабкаться труднее.
- Ты чего расфилософствовался? Разве у нас есть другой выход кроме как притянуть Дашу на свою сторону?
- Пока ещё у нас никто не сидит на хвосте, и мы можем выбирать. Что нам стоит переехать в другой отель и потом выследить твою Наталью где-нибудь в городе? Конечно, всё усложняется, но риску меньше.
Я понимал, что Мишка, без сомнения, был прав, но если мы станем действовать по его новому сценарию, Дашу я больше никогда не увижу. Такой мысли я даже допустить не мог.
- Послушай меня, Мишок. В Москве мы выработали с тобой план, и я против того, чтобы уже здесь, в Лас - Пальмасе его менять. Дашу я беру на себя. Голову кладу на плаху, что она будет с нами.
Мишка фыркнул и повернулся к окну.
- Если эта девица отмочит какой-нибудь номер, ты точно пойдёшь под топоры. А там, глядишь, и я следом.
Он стоял и смотрел в широкое окно во всю стену нашего номера. Панорама была изумительная - голубые воды Атлантического океана вдалеке, белоснежные корпуса отелей вдоль побережья, зелёные пальмы.
- Миш, у нас всё получится - я уверен в Даше.
- Ну смотри, брат, мне моя шкура ещё дорога, - согласился, наконец, Синицын.
- Вот и славно!
Я взял справочник, лежащий на столе, и нашёл нужный мне телефонный номер.
- Алло, - услышал я знакомый нежный голос.
- Это вы, Даша?
- Алексей? - узнала она меня.
- Да, это я. Я вас не побеспокоил? Может, не вовремя?
- Нет, Лёша, что вы! Я от скуки читаю книгу.
- Извините, что отвлёк вас.
- Что вы всё извиняетесь? Я рада, что вы позвонили.
- У меня к вам дело.
- Дело? На курорте? - девушка наигранно удивилась. - Разве здесь могут быть какие-нибудь дела?
- Могут, и очень важные.
- Серьёзно? Вам нужна моя помощь?
- В общем-то, да.
- Тогда говорите - я вас слушаю, - голос Даши стал серьёзным.
- Можно я к вам зайду и всё объясню?
- Конечно, конечно, я жду вас, Алексей.
...Я постучал в её номер, расположенный в противоположном крыле здания. Даша встретила меня, одетая в короткие шорты из джинсовой ткани и белую майку без рукавов. Шорты обтягивали её очаровательную круглую попку, а упругие груди так и рвались из-под короткой майки. Два острых соска выпирали вперёд и сводили меня с ума. Чёрные волосы были убраны назад, и золотая заколка очень шла девушке. Лёгкий румянец на её щеках придавал особую прелесть лицу, а пухлые чувственные губы, казалось, ждали поцелуя. Даша знала о своей привлекательности и умела её подчеркнуть.
- Ну, что вы стоите, как столб, проходите, садитесь в кресло. Может, лимонада хотите?
Она уже сидела на диване, а я всё ещё стоял в дверях, находясь в плену каких-то чар.
- Так что вас привело ко мне, какое дело?
Я, наконец-то, пришёл в себя и сел в предложенное мне кресло.
- Знаете, Даша, хочу вам признаться, что здесь, на Канарах, мы с Мишкой по делу. Собственно, это у меня проблема, а он, мой школьный друг, мне помогает.
- А я-то чем могу быть полезна? - девушка смотрела мне прямо в глаза.
- Даже не знаю, с чего начать.
- Начните со своей проблемы.
Я задумался, но никак не мог подобрать нужных слов. Когда я шёл сюда, был готов к разговору, а вот сейчас не находил нужных слов.
- Можно я на минуту займу вашу ванную комнату, потом всё объясню?
- Ради бога - вон та дверь слева.
- Спасибо, вам не придётся долго ждать.
В ванной я вытащил из кармана накладные усы, которые отклеил прямо перед её дверью, у зеркала вернул их на место и хорошенько прижал пальцами. Из нагрудного кармана я вытащил большие зеркальные очки, одел их и поправил причёску. В таком виде я вышел в комнату.
- Что это с вами, Лёша? К чему весь этот маскарад?
- Это и есть проблема номер один, - я сел на своё место и снял очки. - Как вы считаете, Даша, моя внешность сильно изменилась?
- Да, вас просто не узнать! - девушка смотрела на меня во все глаза.
- Вот это мне и требуется. На то есть причина.
- И какая?
- Моя жена.
Лицо Даши сразу как-то осунулось, и было ясно, что упоминание о моей жене её расстроило.
- Обманутый муж хочет застукать свою благоверную с любовником? - она грустно усмехнулась.
- Если бы всё было так просто. Если честно, мне наплевать с кем флиртует моя жена. Мы давно с ней не интересуемся друг другом.
- Тогда зачем весь этот камуфляж?
- Она меня предала. Предала так, как может предать только враг.
- Супружеская неверность, - протянула слова Даша, - понимаю и сочувствую.
- Она посадила меня за решётку пожизненно.
- ...?!
- Да, она могла меня освободить, но даже не попыталась. Наоборот, Лас-Пальмас - её награда за предательство.
- Что-то я ничего не понимаю.
- Дашенька, я не могу вам рассказать всего. Может быть, как-нибудь потом. Моё пребывание здесь нелегальное в отличие от Михаила. Одним словом, я в бегах, и хочу сам разобраться в своём деле. Мне не нужно, чтобы жена меня узнала и сдала властям или сообщила сразу спецслужбам России о моём пребывании здесь. Я хочу ей просто намекнуть о себе.
- Вы уже не вернётесь домой?
- В том-то и дело, что вернусь, но хочу, чтобы Наталья - это моя жена, предполагала, что я останусь за бугром, и сообщила кому следует.
-Что же вы такое совершили, Алексей, что получили пожизненный срок?
-Просто оказался свидетелем.
Даша усмехнулась. Она явно мне не верила.
- Я же не наивная девочка. Свидетелей не осуждают на пожизненное заключение.
- А никакого суда и не было - вот что самое страшное! А моё преступление в том, что я видел то, что теперь является, может быть самым большим секретом страны. И, хочу заметить, видел это случайно.
- Вас посадили в тюрьму, и вы сбежали? - лицо девушки было испуганным.
- В психиатрическую лечебницу, - поправил я её, - и хотели оставить там навсегда.
Глаза девушки округлились.
- В психиатрическую лечебницу?!
- А что тут удивительного? В тюрьме просто так не спрячешь невиновного неугодного человека, а в психушке - пожалуйста, тем более, что содержание там, как в тюрьме.
- Но вы же убежали.
- Это уже другая история.
- Да уж, история, - протянула Даша. - А всё же, что же такое вы увидели, что стали опасным? - глаза девушки сощурились. Она мне не верила.
- НЛО, - выдавил я из себя.
- Что, что? Летающую тарелку что ли? И за это вас посадили? Вы эту мысль пытаетесь мне внушить? Я что, похожа на дуру?
- Это была не тарелка. Корабль имел другую форму. Я оказался на месте его падения. Он потерпел катастрофу.
- И в нём были зелёные человечки? - Даша засмеялась.
- Гуманоид был, но цвета его кожи я не смог разобрать в отсветах пожарища. Я видел его близко. Ближе, чем вы сейчас от меня. Он умер, но кое-что мне передал.
Я не хотел говорить об амулете, но неверие девушки меня убивало, и уже пришлось пожалеть, что эти слова сорвались с языка. Я не имел права ввязывать Дашу в эту историю.
- Что же он вам передал такого, можно узнать?
- Вы хотите оказаться вне закона, как и я? Не думаю, что это нужно. Чем меньше вы знаете, тем спокойнее будете спать. Прошу вас мне поверить. Если б это не грозило безопасности, разве бы я вам не рассказал всего? Вы мне очень нравитесь, Даша, и я не хочу причинять вам неприятность.
Девушка покачала головой.
- Ну уж, нет! Вы меня заинтересовали, Алёша, и хотите на этом остановиться? Не выйдет! - она пересела со своего дивана на подлокотник моего кресла и положила руку мне на плечо. Её великолепные груди с острыми сосками были прямо перед моим лицом, и от волнения меня прошиб пот.
- Мы же теперь друзья? Да, Алёша? Вы меня не считаете своим другом? А я вас считаю. Вы мне очень симпатичны. А какие между друзьями могут быть секреты?
- Даша, дорогая, того, что вы уже знаете, достаточно, чтобы оказаться за решёткой. Я сделал большую глупость, что рассказал вам об инопланетном корабле. Мой вам совет, дабы не нажить неприятностей, никогда никому впредь не говорить о нашей беседе.
- Но я теперь хочу знать всё! Я очень любопытна!
- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, а в моём случае могут и голову.
Даша засмеялась и похлопала меня по плечу.
- Она же Варвара, а я Даша. Алексей давайте на "ты". Мы ведь друзья и повязаны страшной тайной.
Я видел, что девушка не относится серьёзно к моим словам, воспринимает всё, как игру, приключение на курорте. Я решил поставить её на место.
- Я хочу, чтобы вы, простите, ты, Даша, жила долго. Те люди, что гоняются за мной, уже убили одного человека - моего соседа, который нечаянно прикоснулся к этой тайне. Он получил пулю прямо вот сюда, -  я приложил указательный палец к своему лбу. - Теперь он лежит в могиле. То, о чём я говорю, не игра, пойми, Даша!
Мои слова о смерти человека, видимо, тронули девушку. Её лицо стало серьёзным, даже испуганным.
- Убили?! - тихо спросила она.
- Застрелили из пистолета у меня дома. Давай пока оставим всё, как есть. Может быть, потом, когда я во всём разберусь, я поведаю тебе эту историю полностью. А пока ты и так достаточно знаешь.
Я замолчал. Молчала и Даша. О чём она думала? Наверное, сейчас её мысли хаотично метались в голове, и она пыталась их упорядочить. Интересно, поверила ли она мне? Хотелось бы этого. Наконец, девушка вышла из задумчивого состояния, посмотрела на меня как-то по-другому, по-деловому, что ли.
- Чего вы хотите? - потом поправилась. - Алексей, чего ты от меня хочешь? Что я должна сделать?
Я убедил её! Она не видела во мне лжеца или психа, иначе бы не задала этого вопроса. Я посмотрел в её прекрасные чёрные, словно угли, глаза.
- Во-первых, принять меня пока таким, каким ты сейчас видишь. Я имею в виду это, - мои пальцы дотронулись до усов. - Мишу сейчас тебе тоже будет трудно узнать - вылитый Федель Кастро.
- А что во-вторых? - Даша не сводила с меня глаз и, может быть, непроизвольно положила свою руку на мою.
- А во-вторых, моё имя теперь Антон, Антон Королёв. Под этим именем я зарегистрировался. Мишка - Олег Бронштейн.
- Он что, еврей?
- Да нет, конечно, но уж такой паспорт ему достался. Так что не забудь: я - Антон, он - Олег.
- Антон так Антон, - Даша пожала плечами. - Но Алёша мне нравится больше, - и её пальцы сдавили мою руку. - Это всё?
- Нет, не всё. Моя жена, точнее мой враг в её облике. Я покажу её тебе издалека. Только прошу не подавать вида, что ты знаешь, кто она такая.
- А если она сама подойдёт?
- Ответишь, что ты моя девушка, невеста Антона Королёва. Спросит, откуда мы, ответишь: "Из Москвы". Веди себя естественно. Можешь сыграть эту роль?
- Попробую. В школе и в Университете я занималась в драмкружке. Кое-какие навыки остались, наверное.
- Вот и замечательно. И ещё.
- Ещё что-то есть?
- Есть. С ней мои дети - двое сыновей.
- А с ними как?
Я помолчал, с тяжестью на сердце вспоминая моих мальчиков, и тихо ответил:
- Так же, как с женой, - для пользы дела. Мне самому будет тяжело не обращать на них внимания, но я должен это вынести.
- Алёша, у тебя уже два сына, а по тебе не скажешь, - Даша была явно расстроена.
- А как должен выглядеть мужчина, у которого двое сыновей?
- Не знаю, но не так, как ты.
Я усмехнулся.
- А ты-то сама случаем не замужем?
- Да нет, не берёт никто. Не нужна никому, наверное.
- Странно, я всегда думал, что такие красавицы одинокими старше двадцати лет не бывают.
- Это кто, я что ли красавица? У тебя глаза-то видят?
- Видят! Ещё как видят!
- И что же они видят? - Даша сощурилась, и на её щеках образовались две очаровательные ямочки. Я сказал ей правду:
- Мои глаза видят удивительную девушку, богиню неземной красоты!
- Сходи лучше к окулисту. Здесь в отеле врачи есть всякие.
Я смотрел девушке прямо в глаза.
- Я не ношу очков, и зрение у меня прекрасное. А вам, дамочка, советую не скромничать и знать себе цену. Я разбираюсь в женской красоте. Вот ещё бы в душах научиться разбираться. Мне хочется верить, Даша, что ты именно такая, какой я тебя вижу.
- Я всё же считаю, что у тебя, Лёша, проблемы со зрением, - она похлопала меня по плечу, встала с кресла и подошла к окну. Я любовался её идеальной фигурой на фоне голубого неба и такого же голубого океана. Она казалась мне богиней.
Мы втроём сидели в ресторане нашего отеля и ждали, когда нам принесут заказанный ужин. Я обвёл взглядом публику, сидящую за столиками, и убедился, что Натальи среди посетителей нет.
- Твоя жена здесь? - в голосе Даши чувствовалось волнение.
- Пока нет. Я скажу, когда она появится.
Официант принёс наш шикарный ужин и наполнил шампанским фужеры. Я поднял свой.
- Так что, выпьем за знакомство и дружбу?
- А я хочу выпить, ребята, чтобы ваше дело закончилось успешно. На мою помощь можете рассчитывать.
- Миш, а ты что молчишь? - я посмотрел на своего "бородатого" друга. Он был серьёзным как никогда, помолчал и сказал:
- Выпьем за то, чтобы остаться живыми, - Мишка уставился в свой, наполненный шампанским, фужер.
- Вы из-за меня расстроились, Миша? - Даша посмотрела сначала на Синицына, а потом на меня.
- Нет, что вы, Дашенька! - он как бы встряхнулся и натянуто заулыбался, но было видно, что девушка попала в самую точку.
- Миша, у меня предложение - давайте с вами тоже перейдём на "ты" - мы же в одной компании.
- На "ты", так на "ты", я не возражаю. - Мишка заулыбался более естественно. - Буду откровенен: мне это очень даже приятно.
- Вот и славно, - в глазах Даши сверкнули огоньки. - Мы друзья и должны быть проще. Так давайте за это и выпьем!
Мы звонко чокнулись и выпили вино. И тут я увидел Димку. Видимо моё лицо напряглось, и остальные это заметили.
- Ты куда уставился? Увидел Наталью?
Даша тоже заволновалась, обернулась и стала искать глазами мою незнакомую ей жену.
- Я видел сына! Он только что появился у входа и исчез.
- Теперь его нет, хочешь сказать? - Мишка тоже закрутил головой.
- Он куда-то делся!
- Лёш, может, тебе показалось?
И тут в зал вошла моя жена.
- Лёха, это Наталья, что ли? Сто лет её не видел - совсем не изменилась.
- Изменилась, Миша, изменилась! Всё в моей жизни за эти годы сильно изменилось, и она в том числе.
- Что делать-то будем?
- Ничего! Отдыхаем и не обращаем на неё никакого внимания. Одним словом, действуем, как договорились. Налегайте, дорогие мои, на импортные продукты - у нас на столе сплошная экзотика.
Мне пришлось первому подать пример остальным, отломив от здоровенного омара клешню.
- Дашенька, а ты устрицу не желаешь?
- Брр, какая гадость! Разве можно это есть?!
- А я попробую. - Мишка положил из большого блюда в свою тарелку одного моллюска. - Никогда раньше не ел, но надо же когда-то начинать.
- Даша, может, ты тунца отведаешь? Говорят, эта рыба - пальчики оближешь.
- Рыба - другое дело, рыбу можно. Алёша, если уж ты взялся за мной ухаживать, положи мне кальмаров, пожалуйста. Ребята, кто-нибудь из вас пробовал акулью печень? Нет? Зачем же тогда заказывали?
- Я же сказал - на столе одна экзотика. Не селёдку же с капустой и огурцами заказывать, ей богу. Одним словом, кладите себе всё подряд и пробуйте. Я сам в этих блюдах ни фига не смыслю - не избалован жизнью, - пожал я плечами, посмотрел на Дашу и виновато улыбнулся.
- А я думала, что новые русские в этих делах доки. Чем же вы дома-то питаетесь с вашими деньгами?
- Тем же, чем и большинство российских граждан - мы такие же, как и все.
- Сказать, что вы прижимистые, нельзя, и в Москве с экзотикой нет проблем - за деньги можно купить всё, что хочешь. Может, у вас диета? - Даша прищурилась и посмотрела по очереди нам в глаза.
- Должен вас разочаровать, мадам, - я разгладил рукой наклеенные усы, - нам с Мишкой до новых русских, как отсюда до Пекина. Я - инженер, мой друг - журналист. Ты спросишь, откуда у нас деньги? Отвечу: доступ к информации закрыт. Подчёркиваю - пока. Дальше видно будет. Исходим из того, что баксы у нас есть, и их, слава богу, достаточно, чтобы нам всем троим пожить в своё удовольствие. Хоть не долго, но как короли. Разве есть у кого возражения? - я с наигранной строгостью обвёл суровым взглядом своих спутников за столом. - Ваше молчание считаю одобрением сказанных мною слов. А теперь предлагаю попробовать самый буржуйский напиток. Угадайте какой?
- Ром, - предположил Мишка.
- Мимо.
- Может быть, виски? - неуверенно спросила Даша.
- Опять промах.
- Ну, тогда какое-нибудь одно из испанских вин, - Синицын стал просматривать меню.
- Эх вы, неучи, неучи! - усмехнулся я. - Ананасы в шампанском - вот истинно буржуйское зелье. И хорошо, когда его много. Миш, достань-ка изо льда бутылочку и налей нам. А ананасы порежем на дольки и положим в фужеры. Ну, как, возраженья есть?
- А на закуску рябчиков. Правильно? - Мишка потёр в предвкушении удовольствия руки. - Интересно, есть они здесь?
- Есть, не беспокойся - я видел их в меню.
- А что ж не заказал?
- Я только что про них вспомнил. По ошибке не занёс их в список экзотических блюд. Прошу прощения.
- Лёха, а с Натальей те двое пацанов - уж, не твои ли так вымахали?
Я бросил взгляд на столик, за которым сидела моя жена, для чего мне пришлось сделать пол-оборота. На самом деле с ней сидели оба моих сына - Димка и Сергей. Мне захотелось плюнуть на всякую осторожность, подойти к ним и крепко обнять своих мальчишек. Но я выбросил из головы эту шальную мысль, повернулся к столу и поднял высоко свой фужер с плавающими в шампанском дольками ананаса.
- За успех операции!
- Давайте, ребята, чтобы у нас, а точнее, у вас всё получилось! Я в это верю. Вы хорошие парни - мне это сразу стало понятно, а к таким, как вы, судьба обычно благосклонна. Я пью за вас!
- Хочется верить относительно судьбы, - я залпом выпил своё вино вместе с кусочками мякоти тропического плода. Воистину райское наслаждение! Буржуи знают в этом толк. Хмель уже стукнул в голову, и я сейчас испытывал такое лёгкое, летящее чувство блаженства. Оркестр играл мелодию на тему битловской песни "Let it be", и музыка напоминала о ранней молодости, когда я был яростным фанатом ливерпульской четвёрки.
- Даша, можно пригласить тебя на танец? - я встал и протянул девушке руку.
- Вот так всегда! - Мишка сделал наигранно обиженный вид. - Он и в школе у меня девчонок уводил из-под носа.
- Ты должен был привыкнуть к этому - чего сейчас-то ворчишь? - я усмехнулся и подмигнул Синицыну.
Мы с Дашей присоединились к группе танцующих посередине зала пар.
- Лёша, а ты хорошо ведёшь - чувствуется опыт. Приятно танцевать с кавалером, который умеет это делать.
- Да уж, нашла танцора - ничего не скажешь. Это тебе, дорогая моя, нужно обратиться к окулисту, а не мне.
Моя партнёрша засмеялась.
- Может, обратимся вместе? Какой-то у нас с тобой недуг одинаковый - даёт осложнение на зрение. Тебе не кажется?
Я промолчал и крепче прижал девушку к себе. Её упругое тело тёрлось об моё, я чувствовал его тепло и что-то ещё такое, чего объяснить не мог. Внутри себя я ощущал лёгкий озноб, который становился всё сильнее и сильнее. Я не мог справиться с дрожью в руках и ногах. Она сковывала мои движения, и я начал сбиваться с ритма. Один раз даже наступил Даше на ногу. Это меня ещё больше смутило, и лоб мой вспотел. За весь танец я даже ни разу не вспомнил о своей жене, ни разу не бросил взгляд в её сторону. Мне казалось, что в эти короткие минуты мы были одни. Исчез ресторан, Лас Пальмас, вся Земля, и только мы с Дашей кружились в бескрайнем Космосе под звуки божественной музыки. Оркестр давно прекратил играть, а мы всё стояли, тесно прижавшись друг к другу. Кто из нас первым пришёл в себя не могу сказать, но мы всё же вернулись за столик, за которым скучал Мишка, и сели на свои стулья, продолжая смотреть друг другу в глаза. Мне казалось, что я знаю Дашу всю свою жизнь - так много она теперь значила для меня. Из этого парящего состояния на Землю меня вернул Мишкин голос:
- Мне показалось, что твоя жена и дети что-то заподозрили. Я видел, как твой старший пацан показал ей на тебя пальцем, а потом Наташа и твой младший сын не сводили с тебя глаз до конца танца. Она и сейчас бросает на наш столик взгляды время от времени.
- Пусть смотрит, и пусть смотрят дети - это входит в наши планы. Главное, чтобы у неё не было точной уверенности, что я - это я. Вот, когда она начнёт виться около меня совсем близко, придётся ей намекнуть, что, возможно, она и не ошибается, считая меня своим мужем. Я дам ей понять, что отбываю далеко и навсегда, может быть, в Штаты, а может быть - в Бразилию, пока ещё не решил. А то, если моча в голову стукнет, уеду на Острова Фиджи. Главное, чтобы она не стала сейчас же названивать в ФСБ из-за отсутствия точной уверенности в моей идентификации, но в то же время уже в Москве всё же сообщила фээсбэшникам о намерениях человека, похожего на её мужа. А потом она получит письмо из Лас-Пальмаса - это должно направить ищеек совсем в другую сторону. В это время нам будет спокойнее и безопаснее довести наше собственное расследование до конца. Миш, я не буду оборачиваться, а ты мне  опиши обстановку. Как дети себя ведут?
- Они оба смотрят по сторонам. Им явно это всё не нравится.
- Правильно! - я был доволен. - Это же мои сыновья.
- Какой-то мужик пригласил Наталью на танец. - Мишка сжал мою руку. - Она всё равно бросает сюда изредка взгляды и что-то говорит своему кавалеру. Пацаны твои ушли.
- Правильно сделали. Представляешь, что у неё сейчас в голове творится? Она увидела здесь, на курорте в Лас Пальмасе, мужчину - копию её супруга, которого она предала, только с усами. Её мучает вопрос: если это её муж, загримированный под другого человека, то как он оказался здесь? Ведь сейчас он должен находиться в психиатрической лечебнице, и его освобождение или выписка - назови, как хочешь - в обозримом будущем не предвидится. Если ему каким-то образом удалось оттуда бежать, хотя, как её убедили те люди, это невозможно, то где он взял уйму денег для поездки на Канары? И откуда у него загранпаспорт? Может быть тот мужчина, которого она видит и который сидит за вашим столиком, то есть я, вовсе и не её муж. Но Наталья прожила со мной пятнадцать лет и, наверное, уже способна чувствовать моё присутствие. Говорят, женщины обладают повышенной интуицией. Правда, Даша? Чувство есть чувство, это ещё не факт. Поэтому я знаю точно, что она подойдёт. Как только это случится, наша операция перейдёт в следующую фазу. А сейчас мне хочется сделать ей больно. Можно? - я обратился к своим друзьям.
- Ты чего, Лёха? - Мишка испуганно вытаращил глаза.
- Ребята, поскучайте тут без меня чуть-чуть, я сейчас, мигом.
С этими словами я отошёл от столика и направился к метрдотелю. Элегантный, подтянутый мужчина выслушал мой плохой английский, потом на сносном русском предложил мне повторить то же самое на родном языке. Я выказал ему своё желание. Получив от меня деньги, он кивнул головой и молча удалился. Я вернулся за столик, и мы своей тесной компанией продолжили пир. После очередного танца, на который я пригласил Дашу, к ней подошёл гарсон. Он с большим трудом донёс до неё свою тяжёлую и габаритную ношу - огромную, почти в рост человека, корзину с розами.
- Это вам, мадам, - кое-как выговорил он незнакомые русские слова, которые выучил только что. - Антон Королёв, - произнёс он почти по слогам имя и фамилию.
Даша всплеснула руками.
- Это всё мне? Боже, какая красота! За всю свою жизнь я не получила столько цветов! От кого этот подарок? Кто такой Антон Королёв?
Девушка смотрела удивлёнными глазами на гарсона. Молодой человек в униформе метнул взгляд на меня и вежливо поклонился.
- Антон Королёв, - повторил он, глядя в мою сторону, определённо ожидая чаевых. Пришлось вытащить из кармана сто баксов - других купюр у меня всё равно не было, и протянуть парню.
- Грация, синьор, - банкнота перекочевала в карман его красных брюк.
- Алёша, эти цветы от тебя что ли? Никак не пойму, а причём здесь какой-то Антон?
- Дашенька, мне приятно видеть, какую радость тебе доставили эти прекрасные розы. А Антон - это я. Антон Королёв - забыла? А этот очаровательный не совсем молодой и не совсем трезвый, бородатый человек - Олег Бронштейн. Помни всегда, что только в нашем тесном кругу мы Алексей и Михаил.
- Вы уж простите, ребята, дырявая у меня голова.
- На первый раз прощаем, правда, Мишка?
- Пусть живёт, - серьёзным голосом ответил Синицын и рассмеялся. - А аромат-то какой пошёл от роз, чувствуете? Так и сунул бы башку в корзину.
- Не советую этого делать, господин Бронштейн - там шипы, - тоже сделала серьёзную мину Даша и рассмеялась в ответ. - Ребята, вам не кажется, что уже поздно? Может, закончим гулянку, а то завтра проснёмся разбитыми и с больными головами.
- Ты у нас одна дама, и твоё желание - закон! - я поднял вверх указательный палец, подчёркивая тем самым важность сказанных мною слов.
- А как же мы цветы понесём, они же неподъёмные? - Даша оглядела гигантский букет.
- Не стоит волноваться - их принесут тебе в номер. Сервис у буржуев на высшем уровне.
- Как мило! - девушка сложила руки на груди. - Ты знаешь, Алёша, а жена твоя всё это время будто на еже сидит, места себе не находит. Нутром чует, что это ты, а глаза подводят. Ей тоже нужно к окулисту. - Даша хихикнула. - Михаил у нас только на глаза не жалуется. Правда?
- Ты о чём? - не понял Синицын.
- Глаза, говорю, у тебя здоровые, не то, что у нас.
- Да, вообще-то не совсем здоровые - я читаю с очками, - не понял шутки Мишка, чем нас здорово рассмешил.
- Ну что, господа, на заслуженный отдых? - обвёл я взглядом друзей.
- Да, пора на покой, - Даша поднялась первой.
- А я, знаете, о чём мечтаю? - Мишка обнял нас обоих за плечи, когда мы, расплатившись, направились к выходу. - Добраться до номера, отклеить эту чёртову бороду и почесать щёки и подбородок. Это моё самое великое желание.
- Извините за беспокойство, - услышал я за спиной голос жены.
Мы все трое разом повернулись. Перед нами стояла Наталья.
- Вы русские? Могу я с вами познакомиться? Я из России, меня зовут Наташа Орлова. А вас?
- Олег Бронштейн, - Мишка кивнул головой и щёлкнул каблуками ботинок, как заправский офицер.
- Антон Королёв, - назвал я чужое имя и посмотрел в глаза собственной жене.
- Вы удивительно напоминаете мне одного человека - прямо одно лицо, - Наталья сверлила меня взглядом, но меня это не трогало.
- Меня часто путают, я думаю из-за усов.
- Да нет, у человека, про которого я говорю, усов как раз нет.
- Не знаю, не знаю, - пожал я плечами. - Мне лично с вами не доводилось встречаться. Хотя, может, я что-то забыл. А вот эта очаровательная девушка - моя невеста Даша. Правда, чудесное имя? Мы намереваемся объехать весь мир. Из Лас-Пальмаса куда летим, детка? В Нью-Йорк?
- Какой Нью-Йорк?! - Даша надула губы. - Антон, ты же мне обещал Острова Фиджи!
- Сдались тебе эти Фиджи! Что там смотреть? Клопов кормить в дешёвых отелях? То ли дело Нью-Йорк.
- Фиджи! Фиджи! Фиджи! - моя "невеста" нахмурила лоб и затопала ногами.
- Вот несносный характер! Что мне с ним делать? Но люблю мою кошечку, сил нет.
- Я вас, вроде, видела здесь, Даша, раньше, а вас двоих нет. - Наталья с подозрением посмотрела на Дашу.
- Не удивительно. Мы с Олегом только приехали - дела, знаете ли, дела. Вот, теперь все вместе навёрстываем упущенное, - я пожал плечами.
- И голос у вас такой же, - жена не сводила с меня глаз.
- Голос? - я наигранно удивился.
- Голос у вас как у моего мужа.
- Простите, дамочка, я не ваш муж, и им никогда не буду. Вот моя спутница жизни. Нас ждут Острова Фиджи, простите. Пойдёмте, ребята, - теперь я обнял за плечи Дашу с Мишкой, и мы пошли к выходу из ресторана. Я чувствовал, как мою спину сверлит Натальин взгляд. Пусть сверлит!
Проводив свою девушку до дверей её номера, около которого уже стояла подаренная мной корзина с цветами, я пожелал ей спокойной ночи и вернулся к себе.

- Всё идёт по плану Мишок - Наталья села на наш крючок. Нам нужно будет завтра же сменить отель. Пусть думает, что мы уехали.
- А как же Даша?
- Мы её возьмём с собой.
- Ты ей уже сказал об этом?
- Ещё нет, но завтра скажу.
- Ты думаешь, она согласится?
- А почему бы нет? В другом отеле ей будет не хуже, чем здесь. Да и наша с тобой компания ей, думаю, нравится.
- Твоя компания, - уточнил Мишка. - Твоя.
- Ты так думаешь?
- А что ты, сам не видишь?
Я заходил кругами по комнате.
- Нет, правда, ты думаешь, я ей нравлюсь?
Мишка встал со своего кресла и подошёл к окну.
- Ты что, сомневаешься, а я в этом уверен. Какая несправедливость! Почему не я? Вечно мне не везёт!
- А как же Лида?
- Лида? Какая ещё Лида?
- Когда я тебе первый раз позвонил в редакцию, ты подумал, что это она на телефоне.
- Ах, ты вон о ком. Она просто мой товарищ и всё.
- А я подумал у тебя с ней роман.
Мишка тяжело вздохнул и сделал паузу.
- Мы были когда-то близки, да только всё прошло. Теперь мы просто друзья.
- Ладно, не отчаивайся, будет и на твоей улице праздник.
- Буду ждать - до пенсии ещё далеко. - Мишка криво усмехнулся и стал готовиться ко сну. Потом бросил свои приготовления и обратился ко мне:
- И как долго мы будем ещё оставаться в Лас-Пальмасе?
Я подошёл к другу и хлопнул его по плечу.
- А что тебе здесь плохо, что ли? Ты избалован дорогими курортами?
- Да нет, просто спрашиваю.
- Завтра я узнаю у Даши, сколько ей осталось. Вместе и вернёмся в Москву - вы самолётом, а я своим ходом. Ну, ладно, давай спать, а то у меня от шампанского уже начинает болеть голова. У тебя ещё нет?
- А чему там болеть? Это же кост, - Мишка постучал кулаком по своему лбу.
- А я надеялся, что кроме костей у тебя там ещё что-то есть, поэтому и обратился за помощью.
- Ты правильно сделал. Даже если меня и ждут какие-то неприятности в будущем, отдых на Канарах всё окупит. Ещё бы Фиджи, - протянул он мечтательно и закатил глаза к потолку.
- Какие к чёрту Фиджи? Рехнулся? Ты забыл, что я в розыске, и мне нигде не будет покоя.
- Да ладно тебе, я пошутил.
На следующий день я предложил Даше переехать с нами в другой отель. К моей радости, уговаривать её долго не пришлось. Мне даже показалось, что согласилась она с удовольствием. Возможно, ей было неприятно жить бок о бок с моей женой. Отпуск у неё кончался через неделю, и было решено всем вместе провести это время в Лас-Пальмасе.
Посоветовавшись с Дашей, мы выбрали самый роскошный пятизвёздочный отель "Reina Isabel" с прекрасным рестораном, бассейном на крыше и ночным клубом, расположенный около пляжа Canteras. Мы заняли в нём три прекрасных номера с чудесным видом на океан, каждый стоимостью десять тысяч песет за сутки. Панорама из наших окон была потрясающей: безоблачное небо, лазурная гладь океана и яхты, множество белых яхт.
Пообедав в ресторане и обменявшись впечатлениями от нового места жительства, мы посвятили день осмотру достопримечательностей. Торопиться нам было некуда, и наша троица везде ходила пешком. Мы посетили дом Колумба, в котором когда-то находилась резиденция первого губернатора острова и в котором в 1492 году останавливался сам великий мореплаватель. В просторных, с высокими потолками, маленькими окнами и огромными дверями, комнатах располагался музей Века Открытий с картами, навигационными инструментами, оружием и другими экспонатами, относящимися к той эпохе, а также Музей изящных искусств с картинами художников барокко Гвидо Рени, Дивино Моралеса и Веронезе. С удовольствием обойдя все залы и потратив на осмотр часа три, мы вышли на улицу и, не успев ещё очухаться от избытка информации, были увлечены Дашей к следующей достопримечательности. Свернув за угол, мы оказались на площади Святой Анны, где пред нами предстал Кафедральный собор в честь этой святой. Собор был не очень красив из-за продолжительного его строительства на протяжении столетий, в результате которого получилась смесь готического, барочного и неоклассического стилей. Зато внутри него мы увидели сокровищницу со старинными картинами на религиозные темы, ювелирными изделиями и самый ценный экспонат храма - Знамя Завоевателя, вышитое королевой Изабеллой I, а так же золотой кубок Филиппа II и нагрудный крест епископа Вердуго середины восемнадцатого века. Потратив ещё три часа, мы осмотрели в этом же соборе прекрасные коллекции ацтекских и других сокровищ доколумбовой эпохи. Неугомонная Даша тащила нас с Мишкой от одного экспоната к другому и казалась совсем не уставшей. А мы, два здоровых мужика, к нашему стыду еле передвигали ноги. Наша спутница хотела после осмотра Кафедрального собора повести нас ещё в епископский дворец, но Мишка запротестовал не на шутку. Мне в общем-то тоже не хотелось идти больше ни в какой дворец, будь он хоть королевским, но я промолчал, не желая показаться слабаком перед Дашей. Посовещавшись, мы отправились в свой отель тихими улочками старого города, договорившись, что завтра продолжим осмотр местных достопримечательностей. Мы медленно шли по узким мощеным улицам, и Даша то и дело дёргала меня за руку, обращая моё внимание то на одно экзотическое здание, то на другое. Но меня уже совсем не интересовала красота столицы острова - я просто наслаждался компанией нашей новой знакомой и не мог ни о чём думать, как только о ней. Эта девушка с каждой минутой всё глубже проникала в моё сердце, поэтому всё, что не было связано с ней, отходило на дальний план, становилось второстепенным. Я начинал забывать о своих серьёзных неприятностях и был благодарен ей за это. Мишка, видимо, почувствовал, что стал лишним в нашей маленькой компании, и на другой день, сославшись на боль в ногах, отказался от прогулки и остался в своём номере. Я сильно возражать не стал, понимая, что не могу уделить другу должного внимания, когда со мной моя Даша. По плану у нас было посещение Канарского музея, с красочным проспектом которого мы ознакомились в своём отеле накануне. Плотно пообедав в ресторане, мы отправились на улицу Абреу-и-Галиндо, на которой располагалось здание музея. Держась за руки, как юные влюблённые, мы шагали, не торопясь, по широкому тротуару и никого не замечали вокруг. Я слышал, конечно, звук свистка, но он не мог вырвать меня из того маленького изолированного мира, что образовался вокруг нас. Я услышал опять этот звук прямо у себя за спиной, как и Даша, наверное, тоже, потому что почувствовал, что она вздрогнула. Мы оба повернулись и увидели шагавшего к нам полицейского. Он постукивал дубинкой по своей собственной ладони и, не торопясь, приближался. Вот тут я заволновался не на шутку, так как находился в стране нелегально, в кармане у меня лежали поддельные документы, и встреча с представителем закона мне была ни к чему. Мы остановились и стали ждать, пока он подойдёт.
- Даша, у меня липовый паспорт, и в Испании я на птичьих правах, - сказал я ей чуть слышно. - Попробуем откупиться, если он что-нибудь заподозрит. Что ему, интересно, нужно? Полицейский стал быстро говорить по-испански, при этом жестикулируя одной рукой. 
- Что он хочет? Ты понимаешь что-нибудь?
- По-моему, если я не ошибаюсь, он просит нас пройти с ним в полицейский участок.
- Проклятье! Этого только мне не хватало! - Уважаемый, - обратился я к стражу порядка, - мы торопимся, у нас много дел. Мы русские туристы. Понимаете? Россия. Москва. У нас важное дело, мы не можем отвлекаться. Вам нужны деньги? Мани? - я сделал у него перед лицом жест, понятный всем, - Ван хандред долларз.
Полицейский сдвинул брови, при этом возмущаясь ещё больше, и начал расстёгивать кобуру.
- Вот придурок, деньги ему не нужны, видите ли!
Даша всё это время молчала, переводя испуганный взгляд с меня не полицейского и обратно. И тут я случайно глянул на киоск с журналами, расположенный немного в стороне. Мне показалось, что из-за него выглянуло знакомое мне и ненавистное лицо майора Астахова. Сердце моё ёкнуло. Если я не обознался, то полицейский подошёл к нам совсем не случайно. Я весь напрягся.
- Даша, приготовься, - прошептал я ей.
- К чему?
- Сейчас мы попробуем убежать.
- Куда?
- Я знаю.
Молодой мужчина в форме подошёл к нам вплотную, продолжая держать правую руку на пистолете. Я вытащил из кармана стопку долларов и, как бы случайно, её выронил. Полицейский отвлёкся, проводив взглядом деньги, и это дало мне маленькое преимущество - что было силы, я толкнул его. Не ожидая такого поворота событий, он упал на асфальт.
- Бежим! Быстрее! За мной!
Я схватил опешившую Дашу за руку и потащил за собой.
- Ну, давай же!
Мы уже неслись во весь дух по улице, когда сзади опять услышали трель свистка. Полицейский что-то кричал и размахивал пистолетом. Прохожие отбегали в стороны и с испугом и изумлением смотрели на двух прилично одетых людей - мужчину и женщину, бегущих, не разбирая дороги, по оживлённой улице. Сзади раздавался пронзительный свист нашего преследователя. Нужно было убегать с широкого тротуара куда-нибудь во дворы, но, как на зло, никакого закутка пока не попадалось. Я видел, как по дороге навстречу мимо нас пронеслась полицейская машина, и вскоре услышал звук сирены - теперь он уже приближался. Видимо, патрульные заметили, что на улице творится что-то неладное, или наш преследователь вызвал подмогу. Теперь наше положение ещё больше усложнилось - нас догоняли на автомобиле. Я бежал и тащил за руку запыхавшуюся и испуганную Дашу. В эти секунды я молил Бога, чтобы появилась какая-нибудь щель, куда бы мы могли забежать. Звук сирены приближался и сливался с трелью свистка - никогда не слышал более омерзительных звуков. Я уже почти отчаялся, и готов был пойти на крайний шаг, но в этот момент показался узкий проход между двумя соседними домами.
- Даша! Сюда! В проход! Быстрее!
- Лёша, мы с ума сошли! Что мы делаем?! Нас сейчас поймают!
- Не бойся, всё нормально!
Мы вбежали в маленький дворик и оказались в ловушке.
- Всё! - выдохнула из себя моя спутница.
Где-то там, на стыке прохода и улицы послышался свисток. Я сосредоточился и положил руку себе на грудь. Кирпичная стена перед нами исчезла, и появилась знакомая обстановка Мишкиной квартиры.
- Что это такое?! Где стена?! - Даша смотрела широко открытыми глазами перед собой.
- За мной! Живо!
Я уже побежал вперёд, но понял, что делаю это один. Девушка продолжала стоять и смотреть на комнату, каким-то образом появившуюся на месте высокой, облезлой стены. Ни слова не говоря, я подбежал к ней, схватил за руку и потащил за собой. Я уже не видел, как вбежал во дворик полицейский, как он тупо смотрел перед собой, как поднял пистолет и выстрелил несколько раз, целясь нам в спины. Первая пуля пролетела у меня около самого уха, слегка задев мочку. Мы перебежали в Мишкину комнату, и пространство за нами сразу же захлопнулось. По этому остальные несколько пуль уже не настигли нас, находящихся теперь за тысячи километров, а встретились со стеной.
- Что произошло? Бежим скорее пока этот детина не очухался! Куда это мы попали? - Даша дёргала меня за руку и крутила головой, - Что это с твоими рукой и шеей - они светятся?
- Теперь мы в безопасности - расслабься, - я обнял девушку за плечо свободной рукой.
- Лёша, почему мы не убегаем? Полицейский сейчас арестует нас!
- Этого не произойдёт, дорогая моя, - мы очень далеко от него. Он нас просто не может видеть.
- Как это?
- Мы на другом конце Европы.
- Что?! - Даша смотрела то на полицейского во дворике, то на меня, то на мою светящуюся голубым светом грудь. Но в это время маленький дворик наполнился людьми - полицейскими и гражданскими. Они крутили головами во все стороны, а наш главный преследователь пытался что-то объяснить, показывая на стену перед собой, в которой мы с Дашей исчезли. Среди этих людей я увидел его - майора Астахова. Ошибка исключалась - это был точно он. Значит, Наталья была уверена, что видела там, в ресторане, перед собой своего мужа, то есть меня. Грим мне не помог. Оперативно сработали ребята! Ох, как сильно я им нужен!
- Объясни мне, Алексей, что всё это значит? Что у тебя на груди?
Я опустил руку с того места, где в моём теле был инопланетный медальон. Испанский дворик исчез, и вместо него теперь была стена с окном, за которым открывался вид московской улицы.
- Ой! Что произошло? Опять чертовщина какая-то! Ты кто?! - Даша повернулась ко мне и со страхом посмотрела в мои глаза. - Кто ты? - повторила она свой вопрос.
- Давай сядем на диван и успокоимся, - я положил ей руку на плечо.
- Как можно быть спокойной, пережив такое?! Ты ранен? У тебя кровь на ухе.
Я дотронулся до мочки и скривился от неприятных ощущений.
- Пустяки, Этот идиот целился мне в голову, а попал в ухо. Вон, и Мишке стену продырявил. - Я указал пальцем на след от пули на обоях.
- Так, что это за чудеса такие? Или это всё видения? Объясни! Хотя понять такое нормальному человеку вряд ли будет под силу.
- Это подтверждение моего рассказа об НЛО, который я видел в лесу и из-за которого все мои беды.
- Что ты видел НЛО, могу поверить - их многие видели, я читала статьи на эту тему. Но это-то всё что такое? - Даша обвела рукой мишкину комнату.
- Это дар того гуманоида, что умер у меня на глазах. Свечение в моём теле это и есть его подарок.
- Все эти превращения каким-то образом связаны с ним?
- Да, пространство сжимается, и передо мной появляется то, о чём я думаю. Как это происходит, я не знаю. Я просто представляю себе какую-то обстановку и кладу руку на медальон у себя на груди. Точнее, он внутри неё.
- Как внутри? Что это за медальон?
- Тот инопланетянин подарил мне перед смертью какую-то штуковину типа ожерелья, на которой висел медальон или что-то похожее на него. Он представляет собой круглую вещицу из переплетённых линий.
- Покажи мне его! - Даша больно сжала мою руку.
- Рад бы, да не могу - он внутри меня.
- Внутри? Как он там оказался?
- Сам не знаю. Я просто повесил ожерелье себе на шею, и оно само безболезненно ушло в моё тело. Веришь? Его даже врачи не нашли, когда просвечивали меня рентгеном. Но ты же видела сейчас, как оно светится.
- Видела, - прошептала Даша. - Фантастика! И те люди, про которых ты говорил, те, из органов, хотят эту вещь у тебя отнять?
- Они даже не догадываются о её существовании. Им достаточно того, что я видел корабль и пилота из другого мира. Но я постоянно от них убегаю, и они пытаются понять, как я это делаю.
- Алёша, так где мы сейчас находимся? Что это за комната?
- Это жилище известного тебе Михаила Синицына. Мы с тобой сейчас в Москве на Варшавском шоссе.
- В Москве?!
- Да, Дашенька, в Москве, в Москве.
- А Миша? - девушка спросила, боясь услышать ответ, который сам собой напрашивался.
- Ты сама не догадываешься?
- На Канарах? Не может быть!
- Он отдыхает в своём номере в нашем отеле и ничего не подозревает.
- Как же такое возможно?! Мы сделали только один шаг и из Лас-Пальмаса перемахнули сразу в Москву?!
- Спроси, что полегче. Думаю, инженеры той далёкой цивилизации, что послала на Землю свой корабль, научились каким-то образом воздействовать на пространство, уплотняя его, и тем самым сжимая. Они так же смогли подключить к управлению этим процессом сознание, а у них оно должно быть таким же, как у людей. Ведь я пользуюсь их изобретением.
Даша взяла обе мои ладони в свои.
- Ты представляешь, Лёша, чем владеешь?! Это же божественный дар! Ты единственный среди людей имеешь его! Ты теперь Бог! И бог этот выбрал меня! Я ведь нравлюсь тебе, правда? - её чёрные глаза блестели, как два горящих угля. - Поцелуй меня, я этого хочу!
Девушка приблизила ко мне свои сочные чувственные губы. Они были чуть приоткрыты и манили. Мы слились в горячем поцелуе, и я полностью потерял контроль над собой. Я уже не осознавал, что срываю с Даши одежду, и не чувствовал, как она делает то же самое со мной. Охваченные безумной страстью, мы слились прямо здесь, на Мишкином диване. Никогда ещё в своей жизни я не испытывал такого блаженного чувства от обладания женщиной. Наверное, я не любил никогда, и этим всё объяснялось. Сознание вернулось ко мне, когда уже всё свершилось. Я лежал потный и тяжело дышал. Неужели? Неужели эта чудесная молодая женщина, без которой я и жить-то не смогу, теперь моя? Дашино лицо уткнулось в моё плечо. Я чувствовал, как её губы нежно меня целуют.
- Это было прекрасно! - сказала она тихо, - Ты на самом деле Бог. Как хорошо, что я тебя встретила!
Я постепенно пришёл в себя и погладил ладонью нежную кожу её тела. Я водил по нему рукой и не мог поверить, что это всё происходит со мной. Даша молча наблюдала, как мои пальцы путешествуют по её груди и животу. И тут меня будто по голове стукнули.
- Мишка!
Девушка вздрогнула от неожиданности.
- Лёша, ты чего?
- Мишка! Он же остался там! Я же тебе не успел сказать, что среди тех людей, что нас преследовали, был один мой знакомый.
- О ком ты говоришь?
- О майоре ФСБ Астахове. Он меня постоянно преследует. Это мой первый враг.
- Как же он там оказался? Ты не обознался?
- Этого человека я ни с кем не спутаю. Он специально прилетел в Лас Пальмас после звонка жены, чтобы удостовериться в моей личности. Он нас выследил и определённо знает, что с нами Мишка. Только Мишка теперь не Мишка, а Олег Бронштейн. Но если его зацепят, всё выяснится. Мы не должны этого допустить!
- Что ты хочешь сделать?
- Спасти своего друга.
- Но как? - Даша села на диване и стала поправлять причёску.
- Мы должны туда вернуться прямо сейчас!
- Ты опять сожмёшь пространство?
- Да! - коротко ответил я, волнуясь за Синицына. - Быстро одеваемся!
Мы стали собирать по комнате разбросанную в порыве безумной страсти одежду, и я ещё раз отметил какое всё-таки чудесное тело у моей женщины.
Мы оделись, и я предложил Даше сесть на диван, попросив вести себя тихо, что бы ни случилось.
- Алёша, что ты хочешь сделать?
- Представлю себе Мишкин номер.
Я закрыл глаза и положил руку на грудь.
- Ой! - услышал я Дашин голос и почувствовал, как девушка дёрнулась. Это значило, что перед ней изменилась картина. Я открыл глаза и ужаснулся. В номере Синицына хозяйничали несколько человек в штатском, среди которых был и Астахов. Они переворачивали всё вверх дном и говорили между собой по-испански. Значит, майору помогали местные спецслужбы. Что же такого наплели про меня, каким монстром выставили? Мой бедный друг сидел на стуле посередине комнаты и со страхом наблюдал за обыском. Астахов швырнул на кровать из шкафа Мишкины костюмы и подошёл к нему вплотную. Он нагнулся, ткнул пистолет бедному журналисту в челюсть и стал медленно поднимать ствол. Когда голова того задралась вверх, фээсбэшник посмотрел ему в глаза. Мне знаком был этот взгляд маньяка.
- Где они?
- Кто?
- Твои друзья.
- Гуляют по городу.
- А ты их тут ждёшь?
- Жду, а что, нельзя? - Мишка хорохорился, хотя было видно, что у него трясутся все поджилки.
- Не умничай! - лицо майора стало свирепым. - Какое настоящее имя у твоего друга?
- Антон Королёв.
- Не ври, сволочь! Человек с таким именем не въезжал на территорию Испании!
- Как же не въезжал, когда он здесь?
- Вот и я хочу, чтобы ты сказал, кто этот человек.
- Мне нечего добавить. - Мишка пока ещё держался, но я чувствовал, что надолго его не хватит.
- Ну что же, Бронштейн, или как там тебя ещё, придётся передать твою персону испанским спецслужбам. Посмотри на этих ребят. Думаешь, они не смогут развязать тебе язык? У них ещё сильны инквизиторские традиции. Опыт святых отцов передаётся из поколения в поколение. Поверь мне - ты расскажешь всё! Сильно подорвёшь своё здоровье, но расскажешь. Потом будет суд. Ты знаешь, сколько у них тут дают за шпионаж? Если доживёшь до конца срока, выйдешь стариком.
Майор убрал пистолет от Мишкиного лица, отошёл в сторону и стал ждать. Он видел, как перепуган этот молодой мужчина, и надеялся, что вот-вот он заговорит. Астахов стоял у окна и любовался великолепным пейзажем. А Мишка весь потный ёрзал на стуле и не знал, как ему поступить. Он проклинал своё идиотское решение остаться в номере - находиться около меня было куда безопаснее. Если его сейчас увезут эти люди, то мне его никогда не найти. Но он не знал, что я рядом, хотя и сижу на диване в его комнате на Варшавском шоссе. Даша, перепуганная до смерти, молча наблюдала картину обыска и допроса. Всё происходило всего в нескольких метрах от нас с ней, и девушка в страхе вцепилась в мою свободную руку.
- Они нас не видят? - шептала она мне в самое ухо.
- Не видят и не слышат. Это моё большое преимущество - сейчас я им воспользуюсь.
- Алёша, что ты хочешь сделать?
- Спасти Мишку.
- Эти люди сюда не прорвутся?
- Исключено. Так, Даша, не отвлекай меня, дай сосредоточиться.
Я стал мысленно приближаться к сидящему на стуле Мишке, и вся обстановка вместе с ним двинулась на нас. Хорошо, что все те люди, что орудовали в номере, находились в другом его конце. Постепенно мой друг, сам того не замечая, оказался в своей собственной комнате. Я подбежал к нему и стал обнимать. От неожиданности он чуть не свалился на пол, и его ошалелый взгляд метался между номером отеля и московской квартирой. Я убрал руку с груди, и всё встало на свои места. Наконец, Мишка полностью осознал, что произошло.
- Фух! - выдохнул он облегчённо. - Я уж думал, мне конец.
- Война, - промолвил я тихо.
- Чего? - не понял мой друг.
- Ты же сам сказал, ещё когда согласился мне помочь, что мы ввязываемся в войну. Забыл?
- Может быть, я так и сказал, но не предполагал тогда, что это так страшно.
- Страшно, Мишка, и опасно. Придётся противостоять такой силище.
- Ой, Даша, а ты-то как здесь оказалась? - Синицын только что сообразил, что её присутствие в его квартире - нонсенс.
- Она всё знает, или почти всё. Так получилось. Не хотелось её втягивать в нашу войну, но мне не оставили выбора.
- За нами гналась целая свора полицейских. Один из них даже стрелял и ранил Алёшу! - Даша вскочила с дивана, подбежала ко мне, положила свою руку мне на плечо и стала разглядывать мою окровавленную мочку.
- Ну, ты скажешь тоже, ранил. Пуля ухо чуть задела, и всё. Правда, эта же пуля тебе, Миш, стену проковыряла, вон дырочка.
- Ни фига себе! А если б тебе в голову попали?! - Мишка вытаращил глаза, подошёл к стене и ковырнул пальцем дыру. - Это же настоящая пуля! Она же могла убить!
- Ребята, это всё так опасно! -  Даша прижалась ко мне. Я обнял её за плечо.
- Мне неприятно, что втянул вас во все эти дела, но одному мне просто не справиться.
- Лёша, мы не оставим тебя! Правда, Миша?
- Да, Лёхыч, мы с тобой!
- Спасибо вам, ребята. Но впредь мы должны действовать осторожней, помнить, кто нам противостоит. Тебя, Миш, им не найти - всё-таки на Канарах ты был Бронштейном, а вот с тобой, Даша, сложнее. Оперативники заявятся, конечно, к тебе домой, в твою Астрахань. И будут поджидать твоего возвращения. Так что тебе, Дашенька, пока туда нельзя. Я сказал: "Пока" - а это значит, что пока мы всё не выясним, возвращаться тебе домой опасно.
- А как же мама? Она же будет волноваться. Сами представьте - я уехала по путёвке за границу и не вернулась. С ней же инфаркт случится!
- Мы что-нибудь придумаем. Найдём, как послать ей весточку. Успокоим твою маму, не посвящая в детали.
- А это возможно?
- Конечно! Я тебе обещаю. Миш, нужно будет тебе опять связаться с тем мужиком, что готовил наши документы на Бронштейна и Королёва, и попросить его сделать паспорта мне и Даше. Пусть они даже будут на одну фамилию, вроде, как мы муж и жена.
- Я не возражаю, - Даша мило мне улыбнулась.
- Он сдерёт кучу денег.
- Я знаю. Как же иначе? Теперь ты понимаешь, почему мне пришлось побывать в хранилище Сбербанка? И ещё - постарайся приобрести два пистолета.
- Да ты что?! С ума сошёл?! Ещё за хранение оружия срок припаяют!
- Мы на войне, Миша, а там стреляют. Ситуации могут сложиться разные, и пистолет в кармане не помешает. Им, может, и воспользоваться не придётся, но пусть уж будет.
- Не люблю я оружия, хоть убей, - Мишка нахмурил брови.
- А я люблю, - оживилась Даша. - Я раньше занималась стрельбой и имею первый разряд. Миша, если тебе пистолет не нужен, достань его для меня. Когда придётся защищаться, я не промахнусь.
- Надеюсь, у нас не появится необходимость стрелять в людей. Хотя одного человека я, кажется, смог бы убить.
- Кого? - Мишка посмотрел на меня с интересом и со страхом одновременно.
- Майора Астахова, того самого, который только что допрашивал тебя там, в отеле Лас-Пальмаса. Этот человек причинил мне слишком много зла.
- Ты думаешь, он прилетел на Канары по наводке Натальи?
- Я в этом не сомневаюсь. Вот и представь, как сильно я им нужен. Эти люди пойдут на всё, и, я считаю, оружие для каждого из нас будет не лишним. Так что тебе задание - принести три пистолета.
- Ещё нужно их найти, - буркнул Синицын.
- За хорошие деньги можно и танк раздобыть, а они у тебя будут. Не спались только раньше времени. Где твоя борода, кстати?
- Там, в номере осталась. Я же не собирался никуда выходить, вот и не приклеивал её. Ты даже представить не можешь, как под ней кожа чешется. А ты, Лёха, так с усами и не расстаёшься?
Я потрогал руками свою губу.
- И правда усы. Забыл! Надо же! И ты мне, Даша, ничего не сказала.
Девушка нежно провела рукой по моему лицу.
- Если честно, то я к ним уже привыкла. Мне кажется, они тебе идут, Лёшенька.
- Может, отрастить на самом деле?
- Как хочешь, усы - это усы, но бороду я отращивать не буду ни за что. - Мишка похлопал себя по щекам.
- Астахов видел тебя без бороды и не удивился?                - Ещё как удивился. Первый же его вопрос был, почему я изменил внешность.
- И что ты ответил?
- Ответил, что на юге жарко с бородой, и я её сбрил.
- Он поверил?
- Не знаю, больше к этому не возвращались.
- А во время обыска эти люди у тебя ничего не нашли? Я имею в виду накладную бороду.
- Пока я был там, ещё нет. Может, после. Найдут, конечно, или уже нашли, только это для нас уже не важно - мы-то все здесь.
- Важно! Ещё как важно! Майор может составить твой фоторобот и показать моей жене. Без бороды и усов она тебя узнает точно. Вероятно, Наталья и так подозревала, что ты это ты. Поэтому и у тебя дома мы тоже не в безопасности. В редакцию свою тоже пока не суйся от греха подальше.
- Да ты что?! Я же отпуск только на две недели взял! Меня же уволят!
- Ты предпочитаешь бессрочный отпуск в могиле? Мишка, если мы удачно всё закончим, ты будешь самым известным репортёром в мире. Главное выжить.
- Попробуем, - мой друг обнял меня и Дашу, потом крепко прижал к себе и добавил. - Мы же команда!
Мы втроём сидели на Мишкиной кухне, вычищенной Дашей, и пили чай.
- Видишь, брат, что значит женщина рядом с мужчиной. Посмотри, как хорошо здесь теперь. Разве тебе самому не приятно? Когда разберёмся со всеми нашими неприятностями, тебя нужно будет женить, Мишок.
- Ты хочешь, чтобы я лишился свободы в обмен на порядок в квартире? Ни за что! У меня уже была жена - хватит! А убраться в квартире я и сам смогу.
- Так в чём же было дело, почему не убирался?
- Просто не хотел. Меня мой деловой беспорядок устраивает - я к нему привык.
- Видишь, Дашенька, какой у меня друг? Горбатого только могила исправит. Ладно, чёрт с тобой, живи в своей холостяцкой берлоге, если по-другому не можешь. А теперь давайте обсудим ситуацию, которая сложилась на сегодняшний день. Что мы имеем? Деньги - это хорошо. В отношении наших с Мишей личностей у спецслужб там, в Лас-Пальмасе, полной уверенности нет. Если они всё же считают, что Антон Королёв это всё-таки Алексей Орлов, то куда я исчез, для них теперь большой вопрос. А исчезновение Мишки их вообще ввело в шок. Они перекроют всё на Канарах, но никого из нас так и не найдут, даже следов. На всякий случай они побывают в квартирах ваших родителей и, скорее всего, скоро нагрянут и сюда, так как обязаны будут проверить версию Бронштейн - Синицын. Поэтому нужно срочно снять где-то квартиру, а ещё лучше коттедж - он будет нашей базой.
- А когда же мы в Завьяловский лес попадём, на место падения НЛО?
- Сразу после того, как сменим эту твою помойку на что-нибудь более приличное, и подальше отсюда. Есть какие-нибудь варианты?
Мишка задумался, а Даша пожала плечами.
- Я вообще не москвичка - никого и ничего здесь не знаю.
- А у меня есть одна мысль, только её нужно проверить. Сейчас позвоню своему товарищу. Дай Бог памяти вспомнить телефон. Ага! Есть!
- Подожди, не торопись, - я взял Мишку за плечо, - что ты собрался делать?
- Позвоню Димке Кошкину. Мы с ним в редакции раньше работали. Он должен был уехать в командировку в Египет, а у него под Москвой чудесная дача, она от родителей ему досталась. У меня с ним договор - если я звоню в его загородную резиденцию, а там автоответчик, значит Димки в Москве нет. Если он никуда не уезжает, автоответчик не включает. Очень удобно, правда?
- А для чего вообще нужны все эти договорённости? Что-то не возьму никак в толк, - я придержал рукой Мишку, рвущегося к телефону.
- Лёха, какой же ты тупой, а ещё войну со спецслужбами затеял. Я же холостой, забыл? Подвернётся мне барышня, а куда её вести? Я раньше ещё понял, что не всем мои апартаменты по душе. А у Димки дача отделана со вкусом. Но беда в том, что я никогда заранее не знаю, свободна она или нет, вот и набираю номер. В зависимости от полученного ответа мне становится ясна обстановка. Вот и сейчас, если услышу автоответчик, дача свободна. Усёк?
- А если твой Кошкин там и возьмёт трубку? - я почувствовал опасность.
- Ну и что? Возьмёт и возьмёт. Поговорим минут пять-десять о пустяках, и привет.
- Ты что, спятил?! Кто из нас двоих тупой? Ты хочешь, чтобы кто-то из твоих знакомых знал, что ты в Москве, и это дошло до тех, кто нас ищет? Он, видите ли, поговорит о том-о сём! Уж нет! Если кто-то возьмёт на том конце трубку, ты свою немедленно бросишь.
- Хорошо, хорошо! Как скажешь.
Мишка вышел из кухни, где мы проводили свой совет, в комнату и сел к телефону. Мы с Дашей последовали за ним и встали рядом. Он набрал номер своего друга и стал ждать, поглядывая на нас. Потом молча положил трубку.
- Ну что, твой Кошкин дома?
Тут его рот растянулся в улыбке.
- Всё в порядке, ребята! Автоответчик!
- Не врёшь?
- Вот тебе крест святой, животворящий! - Синицын наигранно перекрестился.
- Это хорошо, - стал рассуждать я вслух, только туда ещё нужно добраться. Придётся это делать обычным способом, и лучше всего на общественном транспорте - в толпе пассажиров мы менее заметны. Где эта дача находится?
- На электричке с Ярославского до "Динамо", а там пешком недалеко. Стоп! - Мишка поднял вверх указательный палец. - У меня идея! Ярославский вокзал ты, Лёха, себе, надеюсь, представляешь. Был там?
- Много раз, - ответил я ему, - у меня родственники в Загорске живут, а он по этой линии.
- Замечательно! Отправь меня на вокзал в какое-нибудь укромное место, чтобы никого не шокировать моим появлением, и держи всё время в поле своего зрения. Как только я сойду на станции "Динамо", вы оба тут где-нибудь и появитесь. Как вам мой план?
- Гениально! Но только будет лучше, если мы проводим тебя до самой дачи, сидя на этом диване. Так, я думаю, будет безопаснее. Не возражаешь?
- Да нет, просто одному тащиться скучновато.
- Потерпишь. Откапывай лучше нашу сумку с деньгами со своей лоджии - склада утильсырья.
- Что ты, на самом деле, всё издеваешься? Ещё Даша подумает, что я какой-нибудь Плюшкин. Между прочим, на моей лоджии всё лежит нужное.
- А ты думаешь, Плюшкин о своём барахле был другого мнения? - Даша прыснула в кулак, стесняясь собственного смеха.
- Да ну вас! Что вы понимаете? - Мишка пошёл делать раскопки среди свалки вещей, устроенной им на лоджии собственной квартиры. Перед отправкой на Канарские острова мы специально закопали наш капитал под грудой всякого хлама. Теперь моему другу предстояло поработать в поте лица, чтобы достать на свет божий сумку с деньгами. Всё это время мы с Дашей терпеливо ждали. Когда, наконец, сумка была извлечена из самого дальнего угла импровизированной свалки и поставлена перед нами, девушка первой подала голос:
- В такой большой сумке что, деньги?
- Это не сумка - это Лёхин кошелёк. Видела когда-нибудь такой?
- Нет, ребята, правда, что там?
- Деньги. Что ещё может быть в кошельке? - Мишка расстегнул молнию. - Вот, полюбуйся.
Дашины глаза округлились при виде такого количества банкнот.
- Сколько же здесь? Боже!
- Много, Дашенька, много. Сколько точно, не знает ни Лёха, ни я. Но то, что много, - точно.
- Алёша, кто же тебе дал таки деньжищи?
- Я их взял сам, чтобы выжить, и не считаю себя вором. В чём была моя вина, когда я оказался рядом с упавшим инопланетным космическим кораблём? За что мне такие страдания? Меня преследует государство, используя государственные деньги, а я спасаюсь от этого преследования на те же самые деньги. Разве здесь, в этой ситуации, я поступаю как вор?
- Да нет же, Лёшенька, нет же! Я вовсе не считаю тебя вором. Я целиком на твоей стороне. Ты всё делаешь правильно, и я буду с тобой до конца.
- Хорошо, что ты меня сразу понимаешь, а вот мой школьный друг начал по началу бубнить о преступлении, о суде, о присяжных. Было ведь, Мишка, было?
- Ну было, - признался Синицын. - Я же не знал тогда, что всё так круто.
- Ладно, прощаю. Давай-ка лучше попробуем переправить тебя на Ярославский вокзал.
Мишка хлопнул в ладоши.
- Я готов, начинай!
Даша смотрела на меня каким-то зачарованным взглядом, ожидая чуда. А я напрягал память, пытаясь вспомнить, как выглядит этот самый вокзал. Но, как я ни тужился, у меня ничего не получалось.
- Ну, что ты там? Никак не можешь?
- Проклятье! Нет в голове никакой картинки. Стёрто всё из памяти. Давно я там был и, видимо, всё забыл. Что ж теперь делать?
- Подожди, Лёха, у меня где-то есть открытки с видами Москвы. По-моему,  среди них есть фотография Ярославского вокзала. Если ты её увидишь, это тебе поможет?
- Бог его знает, не могу сказать.
- Сейчас, подожди минутку, поищу в книжном шкафу.
Мишка выскочил в другую комнату и гремел там несколько минут, постоянно что-то роняя. Наконец, мы с Дашей услышали оттуда его радостный голос:
- Нашёл! Вот она! - он появился в дверях, торжественно держа перед собой цветное фото.
- На, любуйся и вспоминай.
Стоило мне только посмотреть на здание вокзала какую-то секунду, закрыть глаза и положить руку на грудь, как Мишкин голос сообщил мне, что всё получилось.
- Есть! Вот она площадь трёх вокзалов! Хватит жмуриться, лучше посмотри сюда.
Я так и сделал. Вместо стены перед нами теперь бурлила жизнь: толпы отъезжающих и встречающих, бомжи и пьяницы, таксисты и шабашники, цыгане и милиционеры - всё вертелось в водовороте вокзальной жизни. Даша сидела тихо и, видимо, пугалась чуда, только что свершившегося на её глазах. Там, в Лас-Пальмасе, во время преследования нас испанскими полицейскими, она не успела даже осознать, что произошло в том маленьком закрытом дворике, когда мы с ней перемахнули сразу в Мишкину квартиру на Варшавском шоссе. А не успев понять, не успела и испугаться. Другое дело сейчас. Она уже кое-что знала и готовилась к тому, что через какие-то мгновенья перед ней откроется пространственный переход - такое удивительное физическое явление, которое недоступно пониманию простого смертного. Ожидание чуда ввело её в трепет, икогда оно свершилось, девушка онемела и окаменела. До этого, когда я вытаскивал арестованного Мишку из его номера в отеле, она находилась в шоковом состоянии и не осознавала того, что происходило перед ней. Сейчас всё было по-другому. Даша знала с моих слов о загадочном подарке инопланетянина и готовилась заранее соприкоснуться с чем-то невозможным, с точки зрения земного человеческого опыта. Это был дар из Иного Мира, недоступного для неё, и соприкосновение, осознанный контакт с божественным, по её мнению, явлением парализовал девушку полностью.
- Здесь нельзя осуществить переход - битком народу. Спустись лучше в камеру хранения, - суетился перед открытым видом на Ярославский вокзал Мишка.
- Я не знаю, где она находится.
- А ты попробуй двигаться вон за той тёткой с чемоданами, что сейчас будет заходить в двери. Вон она, в красном платье.
Идея была хорошая, и я ей последовал. Картина начала меняться, словно на огромном экране, представляющем собой исчезнувшую стену Мишкиной комнаты: по воле оператора всё, что находилось вдалеке, стало приближаться и расти в размерах. Вот и тётка в красном платье с двумя тяжёлыми чемоданами росла на глазах, и скоро стала соизмеримой со стоящим теперь рядом с ней, только по другую сторону границы пространства, Мишкой. Их разделяла, на первый взгляд, каких-то пара шагов, но на самом деле это расстояние измерялось километрами. Я пристроился в спину пассажирке с тяжёлой ношей и мысленно шёл за ней. Женщина зашла в здание вокзала и стала озираться по сторонам, видимо, ища глазами указатель направления к камере хранения. Определившись, куда следует идти, она направилась налево, проталкиваясь среди какой-то туристической группы. Как и предполагал Мишка, опустившись в подвальное помещение, она направилась именно в камеру хранения. Но теперь нам тётка была уже не нужна. В подвальном коридоре было мало народу, и появиться здесь незаметно не представляло труда.
- Лёш, остановись здесь - я перейду на ту сторону.
- Ну давай, вроде, никого нет. У тебя деньги-то есть? - вспомнил я неожиданно.
- Нет ни копейки, - Мишка растерялся.
- Как же ты собирался на электричке ехать, зайцем?
- Вот, память дырявая! Лежат миллионы рублей без дела, а я бы трясся, ожидая контролёра.
- Я б всё равно тебя спас. Контролёры - это не фээсбэшники или спецназ. Но лучше обходиться без этих чудес.
- Я тоже так думаю, - с этими словами Синицын подошёл к сумке, взял пачку сторублёвых купюр и, ни слова не говоря, перешагнул в пустой коридор вокзала. Он сделал несколько шагов и оглянулся, потом, помахав нам рукой, бросил куда-то в сторону:
- Ну, чего уставился? - и зашагал вперёд.
Поначалу мы с Дашей не поняли, кому были адресованы его слова, но вскоре прямо перед нами появился мужчина в потёртой одежде, небритый и с сумкой, набитой пустыми бутылками. Он смотрел в след удаляющемуся Мишке и крестился. Видимо, наш товарищ появился перед ним прямо из пустоты, чем сильно его напугал. Разглядывать бомжа не было никакой необходимости, и я поспешил за своим другом. А он тем временем поднялся в кассовый зал, купил билет и вышел на перрон. Даша держалась за мою руку и шептала:
- Господи, как в кино! Никак не могу осознать, что Миша - вон он, а на самом деле так далеко. Мне всё время кажется, что с той стороны нас тоже видят. Алёша, у тебя нет такого чувства?
- Вообще-то есть, но я привык, что всё не так. Иначе бы сюда забрёл какой-нибудь придурок. Но, как видишь, на нас никто не обращает внимания.
- Интересно, на какую электричку Миша взял билет? Сколько ему ещё ждать?
- Бог его знает, увидим.
Даша гладила моё плечо, прижавшись ко мне своим телом. Я чувствовал её упругую грудь, и внутри меня опять что-то затряслось. Огонь во мне разгорался всё сильнее и сильнее, и я хотел, но не мог с ним справиться. Даша, видимо,чувствовала, что я распаляюсь, понимала, что действует на меня возбуждающе, но ничего не делала для того, чтобы погасить мой пыл. Хорошо ещё, что Мишка встал у столба, а не разгуливал по перрону. Я уже думал не о нём, а о той чудесной девушке, что обнимала меня. От волнения я вспотел, и силы, сдерживающие мою страсть, были на пределе. Вот тут я и сорвался. Я убрал руку со своей груди и обнял чудесное Дашино тело. Прижав её к себе, я стал целовать лицо и шею девушки. Она отвечала мне взаимностью. Мы, как влюблённые Родэна в его скульптуре "Вечная весна", слились в одно целое. Время остановилось для нас - всем управляла только дикая страсть...
Когда, ещё не отдышавшись, я вспомнил про Мишку и посмотрел на часы, мои волосы встали дыбом - я потерял его из поля зрения на целых двадцать минут! Ни слова не говоря Даше, я сел на диване, сосредоточился и положил руку на свою обнажённую грудь. Вместо стены появилось то же самое место на перроне Ярославского вокзала, только у столба моего друга уже не было.
- Даша, мы потеряли Мишку! - я всматривался в фигуры пассажиров, ища среди них знакомую.
- О чём ты, дорогой? - девушка лежала на диване  бнажённая, закинув одну руку за голову, а другой гладя мою спину. Она находилась ещё в состоянии неги и не хотела понимать, что произошло нечто ужасное.
- Мишки нет! Он мог уехать на одной из электричек, пока мы с тобой занимались любовью. Где его теперь искать?
Даша села рядом со мной, положив свою руку мне на плечо. Я опять чувствовал, как острый сосок её великолепной груди тёрся о моё тело, но думал в этот момент только о пропавшем Синицыне. Я мысленно блуждал по перрону и по залам ожидания в надежде найти его. Картина передо мной постоянно менялась, но только среди людей не было того, кого я искал. Меня охватила паника.
- Проклятье! Мишки нигде нет! Наверное, он уехал. Что же теперь мне делать?
- Не надо так переживать, Алёшенька, - мы его обязательно найдём. - Даша поцеловала моё плечо.
- Легко сказать: "Мы его найдём". Только как это сделать теперь?
- Давай посмотрим расписание движения поездов. Вон он, щит.
- Что это нам даст?
- Мы узнаем путь, с которого ушла электричка.
- И что?
- Последуем за ним по рельсам.
Я задумался. Идея была бредовая, но ничего лучше в голову не приходило. Приблизив щит с расписанием, мы с Дашей начали его вместе изучать. Выходило, что ближайшая электричка, на которой мог уехать Синицын, отошла в 16-45 с первого пути. Это значило, что мы потеряли десять минут.
-Алёша, ну давай двигайся на первый путь - мы ещё можем догнать поезд.
"Что ж, погоня, так погоня", - подумал я.
-Представь, что ты машинист и ведёшь состав, перед тобой железная дорога, и твоя скорость вполне приличная. Это возможно?
Ячувствовал по интонации Дашиного голоса, что её охватил азарт преследователя. Представить себя в кабине локомотива оказалось не так трудно, да, собственно, и не было никакого локомотива. Просто сейчас рельсы находились подо мной в двух с половиной метрах, словно я видел их через лобовое стекло. Мысленно я начал движение по первому пути, и перед нами с Дашей замелькали шпалы. Я смотрел вперёд, но на уходящих в даль рельсах, поезда пока не видел.
-Может, прибавишь скорость, машинист? Что ты плетёшься? Так нам Мишу не догнать. Жми на газ! - Даша ёрзала на диване рядом со мной. Увлечённые погоней, мы даже забыли, что оба сидим совершенно голые. Раньше мне никогда не доводилось ездить нагишом в поезде, да ещё в сопровождении дамы. Вот и представилась такая возможность. Я попробовал увеличить скорость, и у меня это получилось. Хотя мы и находились в Мишкиной квартире, но проносящийся мимо с невероятной быстротой пейзаж пугал. Ощущение реальности движения по железной дороге на невероятной скорости было на столько ярким, что невольно мы с Дашей прижались друг к другу.
-Там, впереди, стрелка, пути расходятся! Тормози! - услышал я рядом ииспуганный крик.
Поначалу я растерялся, не зная, что предпринять. На лбу даже выступил пот со страха. Но только в моей голове мелькнула мысль "Стоп", как картина перед нами замерла. Плыли по небу облака, качали листвой деревья, летали бабочки, а мы стояли на месте. Это был живой пейзаж. Казалось невероятным, двигаясь с такой скоростью, резко остановить движение -  силы инерции не позволили бы совершить такого. Но, видимо, мои теперешние возможности были на самом деле неограниченными. Мы стояли на месте, точнее не мы с Дашей, а представляемый мной локомотив, и впереди железнодорожные пути расходились в две стороны. До стрелки оставалось метров сто. В каком направлении ушла электричка на "Динамо" мы не знали. Если выбрать наугад путь, можно было ошибиться и потерять Мишку. Я не знал, что мне делать. И тут опять на помощь пришла Даша.
- Взлетай!
- Что? - я был ошарашен командой.
- Взлетай вверх, как птица!
- Как это?
- Не знаю как, но ты должен взлететь, Алёша. Мы обязательно увидим с высоты, по какому из путей движется электропоезд. Давай!
Мысленно я стал подниматься над землёй, и у меня это получилось. Горизонт перед нами всё расширялся и расширялся, и когда я достиг примерно стометровой высоты, вдалеке увидел поезд. Даша тоже его увидела и радостно закричала:
- Вон он! Видишь? - она трясла меня за плечо и указывала направление пальцем.
Осмотревшись, я увидел совсем в другой стороне значительно дальше от нас ещё один пассажирский состав. Видимо, через стрелку, перед которой мы остановились, через небольшой интервал времени прошли два поезда. На каком из них ехал Мишка?
- Догоняй его! Быстрее! - Даша даже подпрыгивала на диване.
- Какой из них?
- Что значит какой?
- Их два. Вон, видишь, справа вдалеке ещё один.
- Их, правда, два.
На секунду она задумалась и твёрдо приказала:
- Начинай с ближнего. Если Миши там нет, опять поднимемся, найдём вторую электричку и догоним её. Давай!
Я, как сокол, бросился с высоты на свою жертву, или, как штурмовик, пошёл в атаку на вражеский эшелон. Пролетев на огромной скорости над землёй на бреющем полёте, я в считанные минуты настиг поезд. Не останавливаясь, я сделал резкое пике и оказался у задней двери самого последнего вагона. Сам вагон раскачивался из стороны в сторону, и его колёса издавали знакомый стук. Я двинулся вперёд.
- Даша, ты смотри Мишку по левой стороне, а я - по правой.
В последнем тамбуре двое мужчин курили и о чём-то громко спорили друг с другом. Пройдя их, я оказался в вагоне. Пассажиров в нём было немного - от силы человек пятнадцать, поэтому разглядеть их всех быстро не представляло труда.
- Алёша, давай быстрее! Что нам рассматривать этих людей? Видно же, что Миши среди них нет. Двигайся в следующий вагон.
Я увеличил скорость движения и так же быстро пронёсся по очередному вагону. Мишки и в нём не было. Передвигаясь со скоростью, приближенной к неторопливому бегу, я проходил один вагон за другим, пока не оказался в кабине машинистов. В этой электричке Синицына не оказалось.
- Даша, мы ошиблись. Он должен быть в той, дальней. Взлетаем? - я глянул на девушку и подмигнул ей. Она зачарованно посмотрела мне в глаза и молча кивнула. Мы опять взвились к небесам. Теперь со стометровой высоты того, дальнего поезда, видно не было, и пришлось подняться значительно выше.
- Вон он, среди деревьев! Смотри в направлении церкви!
- Где?
- Да вон же! Вон! - Даша подбежала к границе, за которой начиналось небо, и указала рукой, куда я должен смотреть. Она, видимо, забыла, что там, в нескольких сантиметрах от неё, Мишкина комната с твёрдым полом кончалась, сменяясь километровой бездной.
- Что ты делаешь?! - только и успел я выкрикнуть.
Даша замахала обеими руками, пытаясь удержаться, но ей это не удалось - она сорвалась вниз.
- Боже! Нет! - я чуть не лишился сознания от того, что увидел. Хорошо, что этого со мной не произошло. Мысленно я камнем рухнул вниз. Несколько секунд падения показались мне вечностью. Наверное, мой полёт был слишком медленным, и я не мог догнать Дашу. За прошедшие мгновения пришлось пережить бурю таких чувств из-за страха потери близкого мне человека, что не шли ни в какое  сравнение по своей остроте с теми, что я испытывал в последнее время, когда моя собственная жизнь была под угрозой. Но к моей неописуемой радости на фоне приближающейся поверхности земли, зеленеющей кронами деревьев, я увидел падающее обнажённое тело Даши. Сейчас она неслась вниз прямо передо мной, и её открытый рот говорил о том, что она дико кричала. Потоки воздуха срывали её крик и трепали чёрные волосы, а широко раскрытые глаза с ужасом смотрели на приближавшуюся землю.
- Я здесь, Даша! - крикнул я, что было силы, и мысленно рванулся вперёд. Девушка шлёпнулась на пол Мишкиной комнаты и ошалело посмотрела вокруг себя.
- Ты жива! Господи, какое счастье! Я уж думал - не успею.
Она посмотрела на край пола, обрывающийся воздушным пространством над лесом, и отползла подальше от него к дивану.
- Я упала, - пролепетала она, - там так холодно. Б-р-р! Я замёрзла.
- Всё хорошо, что хорошо кончается. Даже страшно подумать, что бы было, если б я не поднялся выше. Упади ты со ста метров, я бы тебя не настиг. Давай, одевайся, а я догоню вторую электричку. Где там она?
Опять в крутом пике я приближался к последнему вагону состава, нёсшегося на полной скорости. Даша собрала с пола одежду и только намеревалась надеть свои белые трусики, как мы оба услышали звук вращавшегося ключа в замочной скважине. На какой-то миг я опешил, но быстро сообразил, что прихода друзей сюда ждать не стоило. Тот, кто был по ту сторону двери, довольно долго возился с замком, и это говорило о том, что он пользовался отмычкой. Воры на Мишкину квартиру вряд ли позарились бы - что тут брать? А вот визита оперативно действовавших агентов ожидать следовало. Выбора у нас не оставалось.
- Даша, сейчас сюда нагрянут враги. Мы будем вынуждены перейти в тамбур последнего вагона. Вот он, перед нами.
- Но в нём кто-то стоит, а мы оба голые.
В прихожке тихонько начала открываться дверь.
- Плевать! Бери вещи, и за мной! Живо!
Даша прижала к груди охапку нашей одежды. Я крепко взял её за руку и потащил к границе пространственного перехода, за которым начинался тамбур последнего вагона. В нём спиной к нам стоял хорошо одетый мужчина с портфелем в руке. Он смотрел в окно и курил. Мы перешагнули на ту сторону, как раз в тот момент, когда в комнате, в которой мы только что находились, появились двое молодых мужчин в штатском. Каждый из них держал в руке пистолет, значит, как я и предполагал, визитёры - люди из органов. Но сейчас мне было уже не до них - нужно было выбираться из другой довольно щекотливой ситуации. Я убрал руку со своей груди, и изображение Мишкиной комнаты исчезло. Почувствовав чьё-то присутствие, мужчина с портфелем повернулся и увидел нас. Мы были совершенно голыми, и он, наверное, не поверил собственным глазам, потому что поправил на носу очки в тонкой позолоченной оправе и часто заморгал. Мы с Дашей у него на виду начали судорожно одеваться, роняя на пол одежду, время от времени поглядывая в его сторону и глупо улыбаясь. Даша оделась первой и ждала, пока я застегну десяток пуговиц на своём белом костюме.
- Вы откуда взялись? - наконец выдавил из себя мужчина.
- Оттуда, - ответил я ему коротко, указал пальцем в потолок, и потащил девушку в вагон. Мы уже дошли до следующего тамбура, а интеллигент в очках всё ещё смотрел в то место, на которое я ему показал. Мы пробегали вагон за вагоном, ища глазами нашего друга, и чуть было не проскочили мимо него. Хорошо, что он сам нас заметил. Мишка сидел у самого окна рядом с очень полной женщиной, которая своим необъятным телом почти полностью закрывала его щуплую фигуру. Я дал ему знак рукой, чтобы он следовал за нами. Мы перебрались в следующий вагон и уселись на свободную лавку.
- Что случилось? Мы же не так договаривались, - вполголоса спросил Синицын.
- В твою квартиру нагрянули незванные гости, и мы с Дашей вынуждены были перебраться сюда. Что нам оставалось делать?
- Какие ещё гости? - не понял Мишка. - Ни у кого нет ключей от моей двери.
- Дружки того человека, который тебе чуть мозги не вышиб в Лас-Пальмасе, - агенты ФСБ.
Лицо Синицына стало испуганным.
- Что им у меня нужно, и как они меня вообще нашли?
- Наталья. Что и следовало ожидать, - ответил я. - Астахов показал ей твой фоторобот, и она узнала школьного друга своего мужа без бороды. Тем более у неё и так должны были возникнуть сомнения относительно тебя. А дальше дело техники. Но полной уверенности у фээсбэшников всё равно нет, что я - это я, а ты - это ты. Они сейчас просто проверяют версию. Что у тебя на квартире могут найти? Ничего, что говорило бы о твоей связи со мной.
- А где сумка с деньгами? - Мишка испуганно посмотрел мне в глаза.
Меня словно шилом кольнуло. Сумка! Второпях я оставил её в комнате, а в ней те самые деньги, что пропали из банка. Если её найдут, связь Мишки со мной будет очевидной, и он тоже окажется вне закона, как и я.
- Проклятье! - вырвалось у меня. - Она там, у тебя на квартире. Выходим!
- Мы же ещё не доехали, - Синицын посмотрел в окно.
- Выходим прямо сейчас, на первой же остановке! Я попробую успеть.
- Что ты задумал, Алёша? - Даша взяла меня за руку.
- Хочу вернуть свои деньги и обезопасить Мишку.
Электричка подходила к какой-то платформе и замедляла ход. Мы вышли в тамбур и ждали остановки. Когда состав остановился и двери со свистом разошлись в разные стороны, мои глаза сразу стали искать подходящее место для перехода в квартиру на Варшавке.
- И куда теперь? - услышал я рядом Мишкин голос. Решения у меня пока не было. На платформе стояли люди, и неоткуда было сделать переход. Рядом, за ограждением из крашенных труб, сразу начиналась густая лесопосадка. Нельзя было терять ни минуты.
- Стойте здесь! - приказал я своим друзьям и перемахнул через перила.
Спустившись с насыпи, несколько раз упав, я добрался до густого кустарника, с которого начинался лес. Раздвигая колючие ветки, защищая лицо, я пробирался в его глубь. Если кто и наблюдал за мной со стороны, то моё резкое исчезновение среди деревьев у этого человека могло вызвать, наверняка, только улыбку - он бы подумал, что у бедняги расстройство желудка, а туалета поблизости нет. Комичная ситуация и только.
Углубившись в лес метров на тридцать-сорок, я огляделся по сторонам. Ни одной живой души рядом не было. Моя рука легла на грудь, и мысль устремилась в квартиру, из которой мы с Дашей только что поспешили исчезнуть. Часть леса передо мной пропала, и открылась знакомая обстановка Мишкиной комнаты. В нескольких метрах от меня я увидел молодого мужчину - он был одним из тех двоих, лица которых я успел разглядеть, прежде чем закрылся пространственный переход. Он рылся в бумагах на письменном столе, сбрасывая просмотренные на пол. Потом выдвинул полностью ящик и вытряхнул его содержимое. Оставленная нами сумка стояла рядом с диваном. В это время второй оперативник гремел на кухне посудой. Мне не хотелось пугать этих людей, мне просто нужно было незаметно изъять сумку. Я не представлял пока, как это можно было сделать.
"Без чудес, ребята, никак не обойтись - вы уж меня простите", - прошептал я себе под нос и представил Мишкину кухню. В ней второй опер открывал шкафчики, вытаскивал кастрюли и заглядывал в них. Я посмотрел себе под ноги и подобрал толстую сухую дрыну. Взяв её в руку, оценив возможную силу удара, я огрел со всего размаха сзади по голове увлечённого своей работой человека. Тот упал на пол и потащил за собой пустые кастрюли. Падение тела и грохот падающей посуды должны были быть хорошо слышны в соседней комнате. Сделав пару прыжков, я опять оказался в лесу, и мысль моя уже была там, где стояла сумка с деньгами. Как я и рассчитывал, оперативник, просматривавший бумаги на Мишкином столе, бросил своё занятие и, вытащив пистолет, осторожно стал передвигаться к кухне. Когда он совсем исчез из поля моего зрения, я вбежал в комнату, схватил тяжёлую сумку и пересёк пространственный переход в обратном направлении. Стоя среди деревьев, я тяжело дышал. Весь капитал, необходимый для моей борьбы, находился на траве, у моих ног. Что последует за этим в квартире Синицына, меня уже не интересовало, и я убрал руку со своей светящейся груди. Дело сделано, и можно было возвращаться на перрон, где меня дожидались Даша и Мишка.
- Лёха, для тебя на самом деле нет преград, - восхищённо сказал Синицын, принимая от меня через перила здоровенную сумку, набитую банкнотами. - Если не тратить время на войну с какими-то придурками, якобы охраняющими государственные тайны, можно такие великие дела завертеть. - Мишка мечтательно закатил глаза к небу.
- Интересно, что бы ты, к примеру, сделал, будь у тебя такая возможность?
- Я бы, что сделал? - мой друг скривил губы и задумался ненадолго. - Я бы для начала поступил, как и ты, - побывал в банке. Потом уехал из страны и купил где-нибудь экзотический остров в океане. На этот остров я бы натаскал со всего мира несметные богатства, окружил бы себя верными людьми и правил бы миром. В моих руках были бы судьбы целых народов - я мог бы их ссорить и мирить, ликвидировал бы голод, перераспределив материальные блага, мог смещать и назначать президентов, имея доступ к любой информации, покончил бы с преступностью, выведя на чистую воду "крёстных отцов". В конце концов, в результате кропотливой работы я стал бы единственным признанным Владыкой Мира. Что, разве плохая перспектива?
- Утопия, - усмехнулся я ему в ответ. - Деньги украсть ты бы, конечно, сумел. Может быть, даже остров купил бы. А вот насчёт верного окружения - вопрос. Рядом с большими деньгами всегда вьются всякие подонки, маскирующиеся под друзей.
- Это ты о нас, что ли? - Мишка нахмурил брови и посмотрел на Дашу.
- Ты же понимаешь, о чём я говорю. Большие дела втроём не делаются. Ты ведь хочешь захватить мир, а для этого потребуется армия преданных единомышленников. Армия! Где же тебе её взять? Купить? Друзья не продаются. А в таком деле от любого другого человека будет исходить опасность. И под занавес тебя просто убьют, чтобы завладеть богатством. Ты даже не успеешь стать известным. Так что свои наполеоновские планы оставь при себе и думай лучше, как мне выпутаться из этого дела. Да, может быть, и тебе самому теперь тоже.
Мишка пожал плечами.
- Выход один - побольше разузнать о том инопланетном корабле и придать дело огласке. Я прославлюсь, а ты будешь жить спокойно со своим даром. О нём никто, никогда не должен узнать, иначе тебя прикуют где-нибудь в подвале Лубянки цепями, и будешь ты, друг мой, до конца своих дней работать коридорным - открывать пространственный коридор туда, куда тебе скажут. Конечно, ты можешь сослужить великую службу России, но при этом от цепей никогда не освободишься. Как тебе такая перспектива? Вижу, вижу, что не нравится. Тогда всё в твоих руках, Лёха.
- Ребята, электричка! Миша, нам далеко ещё ехать? - спросила его Даша.
- Две остановки. Тут уже рядом. Билетов у вас, на сколько я понимаю, не имеется, поэтому будем откупаться. Надеюсь, денег хватит. - Мишка громко засмеялся один над собственной шуткой.
Мы проехали оставшийся путь без неприятной встречи с контролёрами и вышли на платформе "Динамо". Вся дорога до дачи Мишкиного приятеля заняла у нас минут двадцать, и всё это время мы с Дашей по очереди рассказывали ему о тех событиях, что произошли, пока он ожидал на вокзале электричку и сидел потом в вагоне поезда. Даша взахлёб описывала свои переживания в те короткие секунды, когда она, вывалившись из его комнаты, летела вниз с километровой высоты. Поведала о том, как почти у самой земли, когда уже смерть казалась неминуемой, неожиданно вдруг шлёпнулась на пол его квартиры, даже не получив ни одного ушиба. Я пояснил Мишке, как мне удалось спасти Дашу, и что теперь с её помощью я знаю куда больше о своих возможностях. В своих рассказах мы только оба умолчали о своей близости на его диване и о своём появлении в электричке в чём мать родила. Для Мишки эти детали были необязательными, они касались только нас двоих, и мы их сознательно опустили. За разговорами мы прошли вдоль дачной улицы, и почти в самом её конце остановились у красивого двухэтажного дома под черепичной крышей. Перед нами были высокие деревянные ворота, которые Синицын открыл ключом, извлечённым из кармана его собственных брюк.
- Проходите, друзья мои. Это и есть Кошкин дом. Красивый, правда? Как он тебе, Лёха? Пригоден для базы?
Я оглядел фундаментальное строение, отделанное с изысканным вкусом. Перед домом была зелёная лужайка, стояла беседка, а около неё качели. У самых ступеней, ведущих к входной двери, росли прекрасные розы, и дикий виноград закрывал добрую треть фасада, поднимаясь до самой крыши.
- Снаружи твой Кошкин дом что надо. Посмотрим, какой он внутри. Молодец, - я похлопал Мишку по плечу.
- Уверяю вас обоих, что дача внутри ещё лучше, чем снаружи.
Мы убедились в этом, когда ходили по двум этажам загородного дома неизвестного нам Мишкиного друга с фамилией Кошкин. Все стены были отделаны деревом, полы - паркет, камин с парой мягких кресел, шкура медведя на полу. Настенные светильники разливали по комнатам ровный, успокаивающий свет, прекрасная мебель и ковры. О такой даче можно было только мечтать. Недаром Мишка старался притащить своих женщин именно сюда. Обстановка сама располагала к любви. Одним словом, условия для нашего временного пристанища были идеальными, и Мишка гордился, что привёл нас.
- Кем же были родители у этого твоего Кошкина - миллионерами? - спросил я Мишу, разглядывая красивую картину на стене.
- Нет, не угадал - простые советские служащие. Правда, уж не совсем простые, а ответственные. Папа Димки, ныне покойный, работал в аппарате ЦК при Горбачёве. Когда-то эта дача была государственной, но когда партия развалилась, Егор Пантелеевич её выкупил по дешёвке, как и персональный правительственный "ЗИЛ". Мать его вообще никогда не работала - разводила последние годы здесь розы, а после смерти мужа даже их продавала - начались тяжёлые времена. Прошлые заслуги Егора Пантелеевича никто не хотел оплачивать. "ЗИЛ" пришлось продать, но до продажи дачи дело не дошло. Мать Димки умерла не так давно, и он теперь владеет этой роскошью и делится иногда ей с друзьями. - Мишка хитро подмигнул мне и Даше.
- Всё это хорошо, - наша подруга серьёзно посмотрела на нас обоих, - вот только продуктов-то мы с собой не взяли. Что есть будем, господа?
- Сгоняем в гастроном на Звёздном бульваре около моей тётки - я там уже бывал.
- Лёха, зачем лишний раз рисковать? В трёх холодильниках этой дачи всегда есть запасы. Дашенька, ты как насчёт того, чтобы поухаживать за мужчинами? Я тебе всё покажу. Здесь даже и вино найдётся, хорошее вино, - в тоне Мишкиного голоса чувствовалось, что он доволен собой, и, видимо, ему хотелось хоть на какое-то время почувствовать себя здесь хозяином.
- Я ужин приготовлю с удовольствием. Мама из меня всю мою сознательную жизнь готовила идеальную жену, вот только почему-то замуж до сих пор никто так и не взял, - Даша развела руками.
- Видимо, у мужчин, с которыми ты общалась, были большие проблемы со зрением. Мы не такие, - Мишка постучал себя в грудь.
Даша метнула на меня многозначительный взгляд и встала со своего кресла.
- Ужин так ужин. Где холодильник?

...Мы сидели при свечах и за разговорами опустошили уже третью бутылку вина. Мне казалось, что алкоголь меня совершенно не берёт. Я объяснял всё психическими нагрузками, которые пришлось перенести. Но, наверное, я был пьян, как и остальные, иначе бы мне никогда не пришла в голову бредовая идея, которой я поделился со своими друзьями.
- Вы хотите поучаствовать в шоу? - спросил я их, насаживая на вилку скользкий маслёнок.
- Шоу? - Даша захлопала в ладоши. - я всегда мечтала об этом! Что я должна делать?
Мишка, наоборот, был серьёзным - он понимал, что я затеял что-то из рук вон выходящее.
- Ты, Даша, должна заучить в своей роли только одно единственное слово - "Коля". Запомнила?
- Коля? И всё? Алёша, да, я же не кретинка какая-то, чтобы не запомнить одно слово!
- Замечательно. А ты? - обратился я к Мишке.
- Что, я?
- Ты запомнишь слова своей роли - они такие же?
- Даша, больше ему не наливай - он пьян.
- Может, я и пьян, но чуть-чуть. Во всяком случае соображаю и знаю, что хочу сделать.
- И что ты задумал?
- Заплатить по счетам.
- А-А, - протянул Мишка. - Если деньги заплатить, то это святое.
- Мишок, в долг я в жизни ни у кого не брал. Понял?
- Ты же сам об этом сказал.
- Долг чести - тебе это знакомо?
- Дуэль? - Синицын был явно пьян, и это уже было заметно. Он сжал ладонь в кулак и выставил вперёд указательный палец.
- Сходитесь! - произнёс он торжественно. - Пиф! Паф! Ой-ой-ой! Умирает Лёха мой!
- Кончай дурачиться - я серьёзно. Меня унизили, и мой справедливый гнев требует отмщения.
- Так, в чём проблемы? - Мишка стукнул кулаком по столу.
- Ни в чём. Заучите одно простое слово "Коля".
- Мой дядя был Николаем. Между прочим, герой соцтруда, - Мишка поднял вверх указательный палец.
- Значит, ты не ошибёшься - это хорошо. Сейчас я вам покажу палату, где меня держали как психа. Из неё я бы никогда не вышел, если б не это, - я постучал себя по груди. - Палата эта находится в психиатрической лечебнице, где все врачи продажные шкуры, а Цербером у них служит здоровенный детина по имени Коля. Этот самый Коля меня бил. Бил, как мальчишку, по спине и по заднице, при этом испытывая великое удовольствие. Он определённо знал, что я здоровый человек, но ему приятно было унижать меня. Я дал себе обещание отомстить ему, во что бы то ни стало. И вот мой час наступил. Поможете мне?
- Разумеется! Что мы должны делать? - Мишка хрустел солёным огурцом, глядя мне в глаза.
- Да, Алёша, объясни подробней.
- Ну, тогда смотрите. 
Я с ужасом вспомнил то место, где провёл в одиночестве довольно много времени. Страх от сознания того, что эта палата должна была стать моим пожизненным склепом, до сих пор холодил душу, и при виде её меня охватил озноб.
- А тут довольно мило, - Мишка то ли пошутил, то ли ему это на самом деле показалось.
- Тебя бы, козла, закрыть тут навсегда, уж ты бы понял всю прелесть этих белых стен!
- Не обижайся, Лёха, я просто хотел сказать, что палата довольно чистая, но жизнь в ней провести, конечно, я бы не хотел.
- Вот тогда и заткнись! - я не сдержался и уже жалел об этом. - Я вам сейчас покажу человека, которого мы должны проучить.
- Колю? - Даша посмотрела на меня.
- Да, Колю. Сейчас я его постараюсь найти, - моя мысль преодолела стены палаты и отправилась по коридорам лечебницы в поисках одного-единственного человека. И вскоре я нашёл его. Он был передо мной, этот обезьяночеловек по имени Коля. Мой обидчик величественно прохаживался по коридору, заглядывая в смотровые окошки палат-камер. Он был доволен собой и, казалось, с чувством собственной значимости осматривал свои владения.
- Вот, он гад! - я смотрел на охранника-санитара, и дикая ненависть кипела во мне.
- Здоровенный бугай, - протянул Мишка.
- Какое неприятное у него лицо. Интеллект, по-моему, полностью отсутствует, - Даша рассматривала Колю.
- И при всём при этом самодовольство, - добавил я.
- Что с ним надо сделать? Там, в прихожке, стоят бейсбольные биты - Лёх, давай я огрею его по башке. - Мишка спьяну рвался в бой.
- Не надо его бить, мы ведь не животные, как он. Отомщу ему по-другому. Сидите на месте и смотрите.
Я встал со стула и подошёл к самой границе пространственного перехода, за которым начинался коридор лечебницы. Стоял и ждал, когда охранник поравняется со мной. И, когда это случилось, вытянул руку и коснулся его затылка. В тот же момент я убрал её. Коля обернулся, посмотрел вокруг, потрогал голову и двинулся дальше. Теперь я выглянул в коридор и протяжно позвал его: "Ко-ля!" Охранник развернулся и быстро пошёл назад, заглядывая подряд во все смотровые окошки на дверях палат. Когда он удалился в конец коридора, я попросил Дашу позвать его таким же точно образом.
- Ко-ля! - теперь по коридору лечебницы пронёсся нежный и звонкий окрик женщины. Детина метнулся к тому месту, откуда, по его мнению, раздался голос. Он подбежал к одной из дверей, открыл её и встал в проёме.
- Это ты, Валька, надумала меня разыгрывать?! Давно не получала дубинкой по спине?
Я понял, что действую неправильно. Бедная больная женщина, по имени Валя, могла подвергнуться ни за что побоям этого кретина, и я решил нанести ему решающий удар. Я выглянул в коридор, оставив всё своё тело в дачном  домике. Картина, которая ожидала ненавистного мне Колю, должна была получиться отменной: на длинной стене коридора одиноко торчит моя голова. Охранник стоял ко мне спиной в дверях палаты напротив. Он отстегнул от пояса дубинку, и в его намерениях можно было не сомневаться.
- Коля! - позвал я его, оставаясь в том же положении. Тот повернулся и уставился на меня. Какое у него было выражение лица! Я наслаждался моментом! - Который час? - задал я ему вопрос и приветливо улыбнулся. Коля согнул руку в локте, посмотрел на часы и хотел уже ответить, но, видимо, его язык прилип к нёбу, потому что он молчал, открыв рот, и тупо глядел на меня.
- Как дела, Коля? - я продолжал ему улыбаться, а он вдруг зажмурился и затряс головой. В этот момент я выпрямился, и моя голова исчезла из коридора. Когда охранник открыл свои мутные, белесые глаза, перед ним была пустая крашеная стена. Он потер рукой вспотевший лоб и смачно сплюнул прямо на пол.
- Ну как вам моё шоу? - обратился я к Даше и Мишке, молча наблюдавшим за моими действиями и за реакцией на них здоровенного мужика в униформе.
- Представляю, что он должен сейчас чувствовать. Так и свихнуться можно, - Даша покачала головой.
- Этого мне и хочется добиться, - честно признался я друзьям, - это и будет моей местью.
В это время Коля приблизился к границе пространственного коридора и начал водить перед нами руками по невидимой стене.
- Что он делает? - не поняла Даша. - Может быть, он что-то всё же видит оттуда и пытается нащупать проход?
- Нет, Коля трогает стену в том месте, где только что торчала моя голова, - он ведь отчётливо её видел и, наверное, не считает себя сумасшедшим. Сейчас мы усложним номер. Как только он отойдёт от стены, ты, Даша, выглянешь к нему и позовёшь.
Вскоре охранник убедился, что стена в этом месте точно такая же, как и везде, вернулся к открытой двери палаты и стал запирать её на ключ, повернувшись к нам спиной.
- Даша, давай, теперь ты!
- Коля! - позвала она, просунув голову через границу пространства. Коля резко повернулся и уставился теперь на женщину. Не дав ему опомниться, Даша спросила:
- Сколько вам лет, Николай?
- Три... Тридцать... Тридцать один, - еле выговорил он.
- Вы чудесно выглядите, Коля. Вы такой большой и сильный, только вот очень бледный. Надо кушать морковку. Вы кушаете морковку?
- Ку... Ку... Кушаю иногда, - промолвил тот.
- Вот и хорошо. Удвойте свой рацион.
Коля молча кивал головой, не сводя с Даши глаз, а мы с Мишкой, сидя за столом при свечах, покатывались со смеху.
- Вот артистка! Во даёт! - выкрикивал сквозь хохот Мишка.
Даша убрала голову и повернулась к нам.
- Ну как? Ничего, что я импровизировала? А то "Коля" да "Коля", однообразие какое-то.
- Драмкружок в Университете тебе, Дашенька, пошёл на пользу. Ты посмотри только на этого бугая, - я указал пальцем на охранника, сидящего теперь на полу. - А говорят, женщины - слабый пол. Вон какого громилу с ног сшибла. Давайте его немножко освежим водичкой и приведём в чувства. Мишка, тащи кружку с водой.
- Хорошая идея! Я сейчас, мигом!
Он быстро вернулся, держа в руке красную в белый горошек эмалированную кружку, до верху наполненную водой.
- Только я сам! Только сам! - отстранил он мою руку.
- Ради бога - сам, так сам, - я подвинулся в сторону, а Синицын подошёл к границе, за которой начинался больничный коридор и с размаха плеснул водой в сидящего у противоположной стены Колю. От попавшей на него воды тот встрепенулся, вскочил на ноги и стал отряхивать свою мокрую одежду. Потом перекрестился и побежал куда-то во весь дух по коридору. Я последовал за ним. Когда он через несколько дверей свернул в левое крыло, я сразу понял, куда он бежит. Мне доводилось быть там в сопровождении этого самого Коли. А он тем временем ворвался без стука в дверь, на которой висела табличка с надписью "Проф. Цейтлин".
- Самуил Семёнович! - крикнул он с порога. - Там головы на стене!
Профессор писал какие-то бумаги, и внезапно появившийся охранник его испугал. Он нахмурился и поверх очков посмотрел на Колю.
- Самуил Семёнович!
- Тебя что, Николай, стучаться не научили?! Я работаю, а ты врываешься, как ураган! Почему ты такой мокрый?
- Там головы торчали на стене и исчезли! Потом эта вода... В коридоре никого не было, я один, и вдруг вода!
- Ты пьяный, что ли? Какие ещё головы? Коля, у тебя уже один раз был срыв - помнишь на Новый год ты напился? Я тебя простил, и всё осталось между нами. Тебе ведь известно, как в нашей лечебнице строго с этим делом.
- Да не пил я, Самуил Семёнович! Не пил!
- А что же тогда несёшь всякую чушь? Головы какие-то придумал.
- Да, головы! Сначала на стене торчала голова этого, как его, ну... у нас был, потом убежал...
- Орлов, что ли?
- Он самый! Орлов! Его голова торчала! Она ещё спросила у меня, который час. А потом голова пропала. Вместо неё появилась голова бабы. Молодая такая, симпатичная. Сказала, что мне нужно есть морковь.
- Морковь? - Цейтлин снял очки, встал из-за стола, обошёл его и приблизился к Коле.
- А ну-ка, дыхни.
Охранник согнулся почти пополам и дыхнул сверху вниз в лицо профессора.
- Не пил я, Самуил Семёнович! Не пил!
- Головы, говоришь, видел? На стене торчали? Разговаривали? - Цейтлин повернулся спиной к охраннику и пошёл на своё место. В это время я опять потрепал светлые волосы перепуганного детины.
- Что это?! Меня кто-то сейчас трогал! Только что!
- Трогал, говоришь? Верю. Верю, Коля. Меня тоже кто-то всё время трогает.
- Правда, Самуил Семёнович? Вас тоже?
- Тоже, Коля, тоже. Иди в свою комнату и отдохни.
Я приготовился к очередному удару. Как только охранник вышел из дверей профессорского кабинета, я опять высунул свою голову из стены коридора.
- Так, сколько времени, Коля? Ты ведь мне так и не сказал.
Ни слова не говоря, тот развернулся и опять вбежал в кабинет Цейтлина.
- Там опять голова этого самого Орлова! Торчит там, на стене!
Самуил Семёнович нехотя встал со своего стула и пошёл к двери.
- Ну, где твоя голова?
- Только что здесь была, вот на этой стене! Ей богу не вру!
- И где же она?
- Не знаю! - Коля был не на шутку перепуган.
- Иди к себе, Николай, иди.
Цейтлин пожал плечами и вернулся в кабинет. Только он сел на своё место и взял в руку авторучку, как услышал из коридора:
- Голова! Самуил Семёнович, голова!
Профессор поднял телефонную трубку.
- Санитаров ко мне! Немедленно!



- Лёха, ты доволен? Этого тебе хотелось? - Мишка хрустел солёным огурцом. - По твоей физиономии вижу, что ты удовлетворён. Так ведь?
Даша посмотрела на меня, опустила глаза и, глядя в пустую тарелку, тихо сказала:
- А мне жаль этого парня. Только что перед нами был здоровый мужик, и вдруг он стал психом. Его ведь будут лечить, а он здоров. Кто ему поверит, что он видел головы на стене? Да, он и сам себе не верит. Мне жалко его, и теперь мучает совесть.
Мишка захмелел, и все его движения были замедленными и неловкими. Он долго пытался насадить на вилку очередной солёный огурец, и когда ему это, наконец, удавалось, он сфокусировал на нём свой взгляд и философски изрёк:
- Такова жизнь, Дашенька. Зуб - за зуб, кровь - за кровь. Этот гоблин сделал нашему Лёхе много зла и получил по заслугам. Торжество справедливости нужно обмыть. Айн момент, господа.
Мишка встал из-за стола и, качаясь, вышел из комнаты. Я молчал, молчала и Даша. Мне хотелось, чтобы она сама поняла, почему я так поступил с тем человеком. Она с моих слов знала причины, и мне хотелось видеть её своей сторонницей. Но Даша молчала. Нелепая пауза затянулась. Но тут, слава богу, вошёл Мишка, держа высоко бутылку вина.
- Помянем Колю. Пусть земля ему будет пухом.
- Ты чего, Мишок, совсем тронулся? Причём здесь земля и причём здесь пух? Коля поправится и забудет о своих "видениях".
- Как же, забудет! Ты бы забыл? Если б я увидел голову...
- Что б ты сделал?
- Я б знал, что я её видел.
- Он тоже знает, но ему никто не поверит. И когда он сам всё проанализирует, то поймёт, что голова, торчащая из стены, это - идиотизм, видение, плод больного сознания, а если оно больное, его нужно лечить.
- Вот я и говорю, что его будут лечить, а ведь он здоров. Это всё наши проделки, - подала, наконец, голос Даша. - Нехорошо, ребята, как хотите.
- Нехорошо, говоришь?! - я строго посмотрел на девушку, и она не отвела взгляда. - А ты чувствовала, что такое унижение?! Тебя запирали в четырёх стенах без всякой вины?! Ты в состоянии это осознать?! А такой вот самодовольный, безнаказанный ублюдок ко всему этому делает с тобой всё, что ему вздумается! Через это надо пройти! Ты видела, что он хотел сделать с какой-то там Валентиной за то, что ему показалось, будто она его позвала. А здесь ведь одни больные, и если уж они что и творят, то не со зла. Пусть теперь этот Коля сам почувствует, что такое быть больным в психиатрической лечебнице!
Мишка разлил новую бутылку по рюмкам и постучал вилкой по тарелке.
- Всё, дебаты окончены! Зло наказано, справедливость восторжествовала. Этот Коля нам на фиг не нужен - у нас куда более серьёзные проблемы. Лёха, мы сейчас отправляемся в Завьяловский лес. За это давайте и выпьем. Прошу вас.
- Выпить-то я выпью, Мишок, да только в лес мы сейчас не пойдём. Посмотри на себя - по тебе вытрезвитель плачет, а ты собрался на встречу с НЛО.
- А ты-то сам лучше что ли? Даша, что он ко мне всё время придирается? Хоть ты меня защити.
Даша наморщила лоб и потёрла пальцами виски.
- Нет, правда, Миша, сейчас мы все не в форме. Серьёзные дела в таком состоянии не делаются. Проснёмся с утра и махнём в этот ваш лес. У меня самой голова не свежая.
Я насадил на вилку маленький солёный огурчик.
- Мишка, слушай меня внимательно. Проспимся, и ты отправишься за оружием. Возьмёшь бабки и - вперёд по своим каналам. Без оружия в наш лес я больше не сунусь.
- Я вот что подумал, - Мишка, медленно дотянувшись рукой до головы, потёр лоб. - На фига мне где-то бегать и искать стволы? Войдём в любой отдел милиции и возьмём, что нам надо. Ты меня напугал, и я возьму автомат.
- Я не хочу красть оружие, я хочу его купить. Ведь за пропажу будет наказан конкретный человек. Его даже могут посадить. Я этого не хочу.
- А сам попасть в камеру психбольницы хочешь?
- Не хочу. Давай искать выход. В конце-то концов, я тебе поручил добыть оружие, вот и думай. Думай, голова.
- Я уже давно придумал, но не знаю всех твоих возможностей.
- Что ты хочешь сказать?
- Магазин.
- Что за магазин? - я нахмурил лоб.
- Оружейный магазин. Открой его, и мы возьмём всё, что нам нужно.
- Легко сказать: "Открой". Если б я там был.
- Этот магазин на улице Красного Знамени у нас дома. Вспомнил? Он там и есть на том же самом месте. Оставим деньги и возьмём, что нам надо.
- Напомни, как он выглядит, - ни разу в нём не был.
- Представь себе центр города, улицу Красного Знамени, Центральный Универмаг. Представил? А нам нужен магазин "Охотник" - он примыкает к ЦУМу
- "Охотник"-то я знаю, ты о нём говоришь?
- А чем охотники охотятся? Стрелами и копьями, что ли? Соображать надо. Там продаются и карабины, и дробовики, и охотничьи ножи. - Мишка пьяно ухмылялся, корча из себя знатока.
- Ребята, а пистолеты там продают, - спросила Даша.
- Только газовые и пневматические.
- Это плохо! - сказала она и надула губы. - Что же, я буду таскать тяжёлый дробовик?
- А тебе ничего не надо таскать - у тебя есть мы, твои защитники. - Мишка постучал себя по груди.
- Ты стрелять-то хоть умеешь, защитник?
- Я? - Синицын встал со своего стула, на всякий случай придерживаясь обеими руками за стол. - Перед тобой Ворошиловский стрелок, можно сказать, снайпер.
- Когда ты им стал? - я недоверчиво посмотрел на своего друга.
- Я им был с ранней молодости.
- Что-то я не припомню, чтобы ты в школе увлекался стрельбой.
- Ты всё забыл, Лёха.
- Нет, брат, я всё отлично помню - стрельбой ты не занимался.
- Я ходил в тир без тебя.
- Брехло! - бросил я ему и повернулся к Даше.
- В тяжёлую минуту придётся защищать вас обоих. Я всё же служил в армии, и не в стройбате каком-нибудь, а в десанте. Настрелялся за два года всласть, и ничего ещё не забыл.
- Ой-ой-ой! Рэмбо нашёлся! - Мишка скорчил рожу. - Я мужик, и боевой дух у меня в крови!
- Ты же говорил, что не любишь оружие, или я что-то путаю?
- Люблю-не люблю - какая разница? Я говорю о боевом духе, а это уже на генном уровне.
- Выходит, ты прирождённый боец. Надо же, не знал. Ладно, Аника-воин, иди, садись на диван и не сходи с него. Даша, ты тоже сядь рядом с ним. Я попробую сосредоточиться и попасть в этот самый магазин. Только сидите тихо, и мне не мешайте.
Мысль моя вернулась в родной город, в котором прошла вся моя жизнь. Я знал в нём каждую улицу, каждую подворотню, и представить себе одну из центральных улиц - Красного Знамени - мне было не трудно. Центральный Универмаг на ней - самое крупное и современное здание. Остальные же дома, ещё дореволюционной постройки, создавали особый колорит центру города, чего не скажешь о его современных окраинах. Я положил левую руку себе на грудь, и внутри меня начал разгораться голубой свет. Сразу же исчезла стена, к которой я был обращён, и появился вид вечерней улицы, освещённой оранжевым светом фонарей. Витрины Универмага горели неоном, мигали многочисленными огоньками, и было не понятно, для кого вся эта иллюминация - в этот поздний час прохожих на улицах совсем не было. Мне так захотелось ступить на асфальт моего города, потрогать стены знакомых домов, вздохнуть полной грудью родной воздух. Я скучал по этим местам, и моя беготня вдали от дома мне изрядно надоела. Я находился под впечатлением вида до боли знакомого места, как вдруг Мишкин пьяный окрик вывел меня из блаженного состояния.
- Вот он, Универмаг, Лёха, ты попал точно в цель. Знаешь - в нём есть вино - водочный отдел. Давай возьмём бутылочку, а то наши запасы иссякли.
- Заткнись, Мишка! Пить мы больше не будем. Хватит! Ты забыл, что на меня идёт охота? Я постоянно ощущаю у себя за спиной чужое дыхание. Даже здесь, на этой даче, я не чувствую себя в безопасности и не собираюсь полностью терять контроль над собой.
- Хорошо! Хорошо! Чего ты разошёлся? Не хочешь - не надо. Я так просто предложил.
- Всё! Алкогольную тему закрыли. Сейчас для нас самое главное заполучить оружие. Так где тут наш "Охотник"?
Я мысленно двинулся вперёд, и дома с обеих сторон улицы стали проплывать мимо.
- А витрины оформлены красиво, - опять подал голос Мишка. - Вот что значит капитализм. Помню, в моей юности через эти стёкла и смотреть-то было не на что. Меня это всегда возмущало - товар в магазине есть, а показать его лицом никто не хочет. Помнишь, Лёха?
- Тогда по всей стране так было, - ответил я ему.
- Не скажи, брат, не скажи. Я бывал в Риге, так там к витрине относились с любовью. А ведь там тоже был социализм, и, казалось бы, должно всё быть так же, как и везде. А вот нет. Как это можно объяснить?
Мишку тянуло на болтовню и пространные рассуждения, и меня это начинало раздражать.
- Мишка, мне сейчас как-то всё равно, что там было раньше в Риге, да и вообще в СССР. У меня на сегодняшний день такие проблемы, что ни о чём другом я и думать не могу.
- Нет, Лёха, ты мне ответь, почему в Риге всё было не так?
- Да пошёл ты к чёрту со своей Ригой! Достал уже меня! Может, тебя спать отправить? Мишок, встряхни свой одурманенный алкоголем мозг и попытайся осознать, как ты мне сейчас мешаешь. Я уж не прошу сейчас от тебя никакой помощи, прошу только не мешать! Я хочу, чтобы вы с Дашей просто тихо сидели на диване и дали мне возможность сделать всё самому.
- Нет, правда, Миша, не мешай Алёше, - вступилась за меня Даша. - Ему и так трудно. Давай посидим молча и посмотрим всё, как в кино.
- Прямо, уж, слова сказать нельзя, - обиделся Мишка и наконец-то замолчал.
А я тем временем прошёл весь длинный освещённый фасад Универмага и остановился перед запертыми резными, массивными деревянными дверями с тяжёлой золочёной ручкой. Над ними была небольшая тоже золочёная надпись "Охотник". Четыре широких окна снаружи закрывали металлические жалюзи, и магазин выглядел довольно скромно. Он занимал весь первый этаж старинного двухэтажного купеческого дома. Немного постояв перед закрытыми дверями, я направил свою мысль сквозь них. Внутри магазина горело кое-какое освещение, и мне нужно было убедиться в отсутствии сторожа. Я "прогулялся" по всем помещениям и, вернувшись опять в торговый зал, спокойно вздохнул - внутри никого не было. На витринах и на стеллажах лежало оружие. Оно висело на стенах за прилавком и даже было установлено в специальных стеклянных шкафах посередине зала.
- Ребята, ждите меня, я скоро вернусь.
Встав со своего стула, мне достаточно было сделать несколько шагов, чтобы оказаться в полуосвещённом зале магазина. Я увидел, как мои друзья заволновались и вскочили с дивана. С моим переходом через невидимую границу пространственный коридор со стороны дачи захлопнулся. Но зато теперь открылся со стороны магазина. Я видел прекрасно всё, что происходило в комнате, освещённой свечами, в той самой, в которой мы ужинали. А там Мишка и Даша метались, испугавшись моего исчезновения. Мишка даже включил свет, но это не помогло меня найти.
- Куда он делся?! - голос моего друга был обеспокоен.
- Я сама ничего не пойму. Только что перед нами был магазин, и Лёша в него шагнул. После этого сразу всё исчезло.
Если б Мишка был не пьян, он бы вспомнил мои слова о том, что пространственный переход имеет только одно направление - от меня. А Даше я, вроде, вообще про это не говорил. Вот почему всё то время, что я выбирал нам оружие, они оба были в панике из-за моего внезапного исчезновения.
Мне приглянулись два помповых ружья с обоймами на пять патронов, а Даше я выбрал газовый пистолет, чтобы она не обижалась. Я не рассчитывал на то, что когда-нибудь придётся ввязаться в перестрелку со спецназом или агентами ФСБ, оружие нужно было на всякий случай, больше для собственного успокоения. Лезть под пули профессионалов нам было ни к чему - всегда проще уйти от них, используя мои возможности. Но ситуации, конечно, могли сложиться всякие, поэтому я принял решение пойти на очередное преступление - незаконное проникновение в частный магазин. Правда, на каждом оружии были наклеены ярлыки с ценами, и мне в своё оправдание осталось только оставить на прилавке нужную сумму. А нужной я считал сумму, равную удвоенной цене. Газовый "Вальтер" для Даши я сунул за пояс, а пару дробовиков пришлось повесить на плечо. Тем самым я освободил правую руку, в которую взял большую коробку с патронами, а левую опять приложил к своей груди. Пространственный коридор снова открылся, и я увидел своих друзей, сидящих за столом. Они теперь оба молчали и терпеливо ждали моего возвращения. Я подошёл к самой границе, за которой начинался паркетный пол дачного дома, немного согнулся и просунул вперёд голову.
- Ку-ку, ребята! - я оставался в той же позе, когда Даша и Мишка повернулись ко мне. Их лица выражали недоумение и страх, граничащий с ужасом. Они тесно прижались друг к другу.
- Вы не соскучились по мне?
Даша первой пришла в себя.
- Алёша, ты меня пугаешь! Где твоё тело?! Что это за кошмар?!
Она осторожно стала приближаться ко мне, а я с любопытством её разглядывал. Я видел, что девушка меня боится, и это смешило.
- Ну, иди смелее. Не узнаёшь своего пупсика?
Даша подошла ко мне вплотную и потрогала мой лоб и волосы, потом погладила стену вокруг моей шеи, постучала по ней пальцами.
- Какой ужас! - прошептала она, - голова на стене! Теперь мне ещё больше жаль того Колю. От такой картины можно на самом деле сойти с ума. Алёша, ты можешь немедленно прекратить это безумие? Мне как-то не по себе.
- Конечно, Дашенька, - с этими словами я сделал шаг вперёд и хотел её обнять, но девушка взвизгнула и отскочила от меня.
- Господи, если я ещё раз увижу такое, моя психика не выдержит! Алёша, если можно, не делай этого больше на моих глазах - я не хочу, чтобы ты мне представлялся демоном. Договорились?
- Прости, ради бога, за мою глупую выходку. Какой же я дурак! - мне захотелось прижать Дашу к себе и поцеловать в лоб, но она придержала мой порыв обеими руками.
- Только не сейчас, Алёша. Я ещё не пришла в себя. Дай мне успокоиться.
Мне оставалось только пожать плечами. Мишку тоже будто дубиной по голове стукнули - он сидел на своём стуле и смотрел на меня широко раскрытыми, мутными от выпитого вина глазами. Я не узнавал лица своего друга - на него было страшно смотреть. "А ведь правда, сам я ни разу не видел себя со стороны во время моих переходов через границу сжатого пространства. Наверное, на самом деле это ужасно".
В комнате стояла тишина, Мишка с Дашей молчали, и чувствовалась какая-то неловкость, в основе которой лежал суеверный страх, присущий каждому человеку. Я попробовал разрядить обстановку.
- Друзья мои, я вернулся и не с пустыми руками. Нам с Мишкой я взял эти дробовики, а тебе, Дашенька, "Вальтер" - в случае острой необходимости можешь отключить противника газом. Я подумал, что в твоих нежных ручках, помповое ружьё будет выглядеть грубо и нелепо. Зачем тебе его таскать с собой? Но уж если ты сильно пожелаешь иметь такое же, я могу ещё раз наведаться в тот магазин.
- Нет, нет, нет! Только не это! Хватит с меня кошмарных зрелищ. Пистолет, так пистолет. Мне он подходит. Убивать людей я всё равно не собираюсь.
- А я убью, если понадобится, - пробурчал себе под нос Мишка, приходя в себя. - Почему бы нет? Если кто-то будет пытаться меня убить, я сделаю то же самое. Ну-ка, дай-ка мне это ружьишко, Лёха - посмотрю, что ты там притащил.
- Нет, Мишок, ружья я тебе не дам. Сейчас мы все немножко того. Оставим знакомство с оружием на завтра. Проснёмся, тогда другое дело. Лучше покажи нам наши апартаменты. Время позднее, и пора спать. Завтра с утра разберёмся с ружьями и отправимся в Завьяловский лес.
- Ладно, спать, так спать. Время на самом деле позднее, и у меня у самого глаза слипаются. Пойдёмте, я покажу вам ваши комнаты. Право выбора предоставлю даме, а уж ты, Лёха, выберешь из того, что останется.
- Миша, а можно мы с Алёшей будем спать в одной комнате? Надеюсь, ты не будешь возражать?
Мишка бросил на меня взгляд, говорящий о многом, и усмехнулся.
- Здесь в каждой комнате кровати широкие, выбирайте любую.
- Лёш, давай вместе выберем комнату. Здесь всё так красиво - глаза разбегаются.
Я засмущался от Дашиной откровенности и пробурчал, чувствуя на себе ревнивый взгляд своего друга:
- Мне всё равно - выбирай любую. Нужно хорошенько выспаться, а то завтра у нас ответственный день.
Мишка опять усмехнулся:
- Может, ты со мной ляжешь? Я тебе сказочку на ночь расскажу.
- Я ему сама расскажу сказку - у меня в запасе их очень много, - ответила за меня Даша и лукаво мне улыбнулась.
...Мишка утром постучался к нам в комнату, и Даша толкнула меня в плечо.
- Лёша, там стучит Миша.                Я с трудом продрал глаза. Была жуткая рань, а уснуть мне пришлось под утро.
С Дашей мы провели бурную ночь. В её объятьях я забыл обо всём на свете, плюнул на все свои проблемы. Мне хотелось только любить её, любить и любить, что собственно я и делал. И вот теперь этот идиот в такую рань надумал нагрянуть к нам с визитом. Я чертыхнулся и послал его подальше.
- Орлов! - крикнул он через дверь. - Ты не забыл, что у нас поход в лес? Я уже готов.
- Да пошёл ты, ненормальный! Дай людям выспаться! Принесло тебя чуть свет. Может, надумал опохмелиться? Так у меня всё равно нет.
- Ты напрасно думаешь обо мне плохо. У меня крепкий организм. Может, я пьянею быстро, но никогда не болею. Давай, вставай и Дашу буди. Все важные дела делаются с утра, а сейчас уже семь часов.
- Только ещё семь, - поправил я его. - Нам что, на работу? - голова Даши лежала у меня на плече, а её нежная рука гладила мою грудь. - Вот псих! Ты ему хоть что-нибудь скажи.
- Миша, иди, мы скоро. Можешь приготовить завтрак, если появится такое желание, - она стала целовать моё плечо, крепко прижимаясь ко мне. Сон в момент улетучился, и я сдавил девушку в крепких объятьях...
...Мы втроём сидели за столом и пили чёрный кофе с бутербродами. Мишка время от времени бросал на меня завистливые взгляды и молчал. Неужели он ревновал Дашу ко мне? Это плохое и опасное чувство, тем более в нашей ситуации. Даша выбрала меня, и это её право. Я сам не навязывался, и у нас с Мишкой не было никакого соперничества из-за неё. Она в первые же часы нашего знакомства дала понять, что я ей более симпатичен, но Мишке, наверное, было неприятно, что я провёл с ней ночь в одной постели. Он завидовал мне, не в силах побороть своих чувств.
- Ну, что, ребятки, все приняли должную боевую форму? - я посмотрел в глаза своим друзьям. - Сейчас я вам покажу то самое место, откуда начались все мои беды. Там нас могут ожидать разные сюрпризы, так что не расслабляйтесь. Только с оружием, ей богу, аккуратней - у нас могут быть неожиданные встречи. Держаться мы должны все вместе, и если вдруг что - охранники или какая-нибудь сигнализация сработает - нужно стараться сразу унести ноги.
- Если мы всё время будем ото всех удирать, то никогда ничего не узнаем. Я журналист и, если б убегал от каждого, кто меня гнал, оставался бы голодным. Никто не хочет расставаться со своими тайнами, однако в газетах появляются сенсационные сообщения. Чья это работа? Нашего брата - журналиста. - Мишке хотелось играть роль храбреца и хоть так меня обойти.
- На твоей работе тебе в худшем случае по башке настучат, а в нашем деле убьют, не задумываясь. Ты же видишь, каким серьёзным ребятам я нужен - они шутить не будут. Так что договорились: держимся вместе, действуем осторожно. Берём оружие и вперёд!
Я представил себе Чёрное озеро, шалаш, в котором находился, когда рухнул на землю инопланетный корабль, и положил руку себе на грудь. Вместо одной из стен открылся утренний пейзаж лесного озера.
- Узнаёшь? - обратился я к Мишке.
- Чёрное озеро! Сто лет здесь не был!
- А я совсем ещё недавно на этом берегу отдыхал и даже не подозревал, что впереди у меня такой водоворот событий. И что впереди меня ждёт встреча с Дашей, - я повернулся к девушке и нежно ей улыбнулся. Она ответила мне тем же.
- Тот корабль упал где-то тут, рядом? Ты хочешь попасть сразу на то место или мы высадимся здесь? - Мишка, как заправский боевик, держал свой дробовик в обеих руках, а ноги расставил в стороны. Ему только боевой раскраски не хватало.
- Я хочу отсюда просмотреть лес рядом с местом падения. Что тут сделали военные после того дня? Хочу увидеть, на месте ли сам корабль? Если так, то какими силами его охраняют.
- Допустим, он там. И что ты собираешься дальше делать?
- А дальше дело будешь делать ты. Ты ведь у нас журналист. Я обеспечу тебе доступ к детищу чужой цивилизации, прикрою, как смогу, а ты будешь всё описывать, фотографировать или снимать на видео.
- Тогда нужно взять с собой камеру - она есть в этом доме.
- Не торопись, Мишка. Навряд ли мы там что-нибудь вообще найдём. Может быть, чистую поляну среди леса.
- Ну, тогда двигайся к тому самому месту. Зачем нам озеро разглядывать?
- Я хочу знать, есть тут солдаты или нет.
- Да, вроде, чисто, никого нет, ни одной живой души.
- А это что такое? - спросила Даша и указала пальцем в направлении деревьев на другой стороне водоёма.
- Ты о чём?
- Это что там, колючая проволока что ли?
- Да где? Где ты её увидела? - Мишка подошёл к самой границе, за которой начинался лес.
- Присмотрись внимательно - она натянута между деревьев. Алёша, ты видишь её?
Если честно, то я, как и мой друг, ничего не видел, кроме густых зарослей. Меня удивило, каким острым было у Даши зрение. Чтобы не показать ей своей слабинки, я промолчал и мысленно приблизился к противоположному берегу. Вот теперь я хорошо видел колючую проволоку, натянутую очень часто между отдельными деревьями на высоту примерно двух метров. Она уходила далеко в обе стороны и скрывалась среди листвы. Значит, участок вокруг места падения НЛО всё-таки огородили. А вот и часовой. На берег озера вышел солдат в полной боевой амуниции, с автоматом через плечо. Он держал у рта рацию и что-то говорил, но слов с такого расстояния разобрать было невозможно.
- Часовой, - прошептала Даша, опасаясь при виде военного громко говорить. Находясь по эту сторону границы пространства, мы были, конечно, в полной безопасности, но к этому факту трудно было привыкнуть - я это знал по себе.
- А вон ещё один! - это уже подал голос Мишка. - Да тут всё, наверное, кишит вояками. Для охраны такого объекта сил не пожалеют. Давай, Лёха, продвигайся вперёд, что нам здесь делать?
- У меня шалаш стоял прямо на берегу, и я в нём находился, когда услышал грохот падения корабля. Я выскочил и побежал сквозь лес. Давайте пройдём этот путь ещё раз.
Я мысленно побежал вперёд, и изображение перед нами стало меняться. Мы пронеслись над гладью воды, быстро пересекли узкий участок берега и углубились в лес. За несколько секунд мы преодолели путь через чащу, на что тогда мною было потрачено несколько минут. Когда в конце этого пути деревья стали редеть, то, к своему удивлению, за ними я увидел какие-то строения. Преодолев последние несколько десятков метров, мысль моя остановила движение, и все мы увидели большой металлический ангар. Он стоял посередине поляны, которая была теперь на месте падения корабля. Вся земля на этом довольно большом участке была выровнена и очищена от поваленных и обгоревших деревьев. Теперь здесь не осталось ни малейшего следа недавней катастрофы. Вся территория вокруг до уцелевших деревьев была огорожена рядами колючей проволоки, и по периметру заграждения ходили двое вооружённых часовых.
- Так я и думал, - вырвалось у меня.
- Ты про эту постройку? - Мишка тронул меня за руку.
- Конечно! Они накрыли ей корабль, спрятали от посторонних глаз. Всё здесь прибрали, замели все следы. Вы можете себе представить, что на этом месте совсем недавно горел лес? Даже головешки одной нигде не видно.
- Да, - протянул Мишка, - убрали всё под метлу.
- От кого угодно вояки могут спрятать это чудо, что упало с неба, только не от меня. Такой подарок принадлежит всем, а не узкой группе людей. Правильно я говорю?
- Если б из этого падения не сделали тайну, я бы не смог откопать сенсационный материал. Чем бы я тогда прославился? Нет, уж! Пусть держат эту штуковину за семью замками. Пусть думают, что никто до неё не доберётся. А вот, талантливый журналист Михаил Синицын сможет! Мои публикации будут как гром среди ясного неба. Это будет триумф! Давай, Лёха, не тяни - открой скорее двери этого ангара! Я хочу посмотреть на звездолёт пришельцев! Меня уже трясти начинает от волнения!
- И я тоже боюсь, ребята! Ох, как боюсь! - Даша подошла поближе ко мне. - Я увижу нечто из другого мира, прикоснусь к тайне, скрытой в глубинах Космоса! Раньше я читала статьи о контактёрах и завидовала им. Но вот сейчас я сама в этой роли, и трушу.
- Да будет тебе! Что ты на самом деле! Мне тогда что говорить, если я не только видел сам корабль, но и его пилота. Нормальный парень, только уж больно худенький, и с лицом у него проблема.
- Страшный? - испуганно спросила Даша.
- Ну как тебе сказать? Большие, большие чёрные глаза в пол-лица, малюсенький рот, и почти нет носа. В этом, я считаю, его большая проблема. Правда, ещё хлипкое тело, да тоненькие ручки и ножки. А так он симпатяга. Да, ещё эта вот его штука во мне. Я тоже должен сейчас трястись от страха? Не этих ребят нужно бояться, а наших сородичей - от них исходит вся угроза.
- Всё равно, Лёха, ты уже переварил внутри себя все эти чудеса и привык к ним, а мы с Дашей готовимся увидеть НЛО впервые в жизни. Мы волнуемся, как нормальные люди.
- Ну что ж, тогда давайте заглянем внутрь ангара, а потом внутрь самого корабля. Готовы? Тогда вперёд! Занавес открывается!
Делая момент более торжественным, я медленно приближался к гофрированной стене. У самой её матовой поверхности остановился и сделал небольшую паузу перед последним шагом.
- Алле-оп! - выкрикнул я и пересёк стену. Но к моему великому удивлению внутри ангара того чёрного инопланетного корабля не было, хотя котлован на месте его падения остался. Вдоль стен постройки был даже уложен асфальт по периметру, и на нём стояло какое-то оборудование.
- Оп-па! Корабля-то нет! - выкрикнул первым Мишка. - Эту яму, наверное, он оставил? Добро пропахал он нашу Землю! Корабль-то большой был? - обратился он ко мне.
- Я что, каждый день вижу НЛО и могу сравнивать? Большой - маленький! Сто метров - это много или мало для Космоса?
- Большая железяка! - чмокнул языком Синицын. - В ней экипаж должен был быть большим. А ты видел только одного человечка?
- Да, одного.
- Я думаю, там, внутри, были и другие. Может, они тоже погибли. Это всё домыслы, а где моя сенсация? Славы хочу, как никогда! Нет корабля - будем искать! Лёха, давай хоть выйдем и походим по земле, на которой он лежал. Я должен что-то почувствовать.
- Ребята, вы видите аппаратуру? Это значит, что хоть и нет самого корабля, какие-то научные изыскания на месте его падения ведутся. Теперь учёные исследуют котлован, выявляют аномалии.
- Подождите, друзья, надо это всё запечатлеть для потомства. Я сейчас принесу фотоаппарат. Лёха, пожалуйста, не двигайся вперёд, оставь всё, как есть.

Мишка передал Даше своё ружьё и выбежал из комнаты. Его не было несколько минут. Наконец, он появился с фотоаппаратом в руках.
- Минуточку! Подвиньтесь, ребята! Не загораживайте собой сенсационный материал!
Мы видели, что наш товарищ сел на своего конька и отошли в сторону, чтобы не мешать ему. Он сделал несколько снимков, остановился и задумался.
- Интересно, а фотографии получатся, ведь я снимаю через сжатое пространство?
- Кто ж тебе ответит? Ты первый из людей, кому представилась такая возможность.
- Рисковать нельзя! Давай переходить в этот ангар. Опустись пониже, к самому асфальту. Если хотите, оставайтесь здесь, а я перейду на ту сторону.
- Успокойся, Миш, не суетись. Без меня ты всё равно не сможешь сделать переход. Во всяком случае не вернёшься назад. В ангаре никого нет, поэтому, если будем вести себя тихо, можем всё там спокойно обследовать.
- Алёша, а ты уверен, что туда никто не заявится? - Даша положила мне руку на плечо. - Ведь если стоит какое-то оборудование, значит, есть и люди, которые на нём работают. Просто сейчас ещё рано и никого нет, но сюда могут нагрянуть хозяева.
- Даша права, Мишка. Времени у нас может быть в обрез. Давайте перейдём на ту сторону и без лишнего шума осмотрим всё внутри. Не разбредайтесь по ангару - мы должны в случае опасности сразу уйти. Договорились?
Мои друзья пообещали не отходить от меня, и я приблизил пространственный переход к самому асфальту, на котором в этом месте стоял какой-то здоровенный металлический шкаф с тумблерами и цифровыми шкалами. От него через асфальтовую дорожку в землю уходил толстый чёрный кабель.
- Выходим! Мишка, ты первый, потом Даша, а я за вами.
Держа в одной руке своё помповое ружьё, в другой фотоаппарат, Синицын шагнул в ангар, сделал ещё шаг вперёд и оглянулся. Повернувшись к нам лицом, он начал беспокойно водить перед собой рукой с дробовиком.
- Что он делает? - не поняла Даша.
- Он не видит теперь нас и волнуется. Перед ним нет сейчас перехода назад, к нам сюда - только непривычная обстановка ангара. Пространственный переход имеет только одно направление - от меня. Мишка об этом забыл. А ты, Даша, помни, потому что кроме этих гофрированных стен ничего не увидишь. Давай, иди следом и ничего не бойся. Кстати, можешь остаться в этой комнате, только в таком случае ты не увидишь того, что происходит в ангаре. Но зато так безопаснее.
- Ни за что! - Даша убрала руку с моего плеча. - Я что, дура, упустить такую возможность, которая не каждому может выпасть в жизни? Пусть там нет корабля, но глубокий след на месте его падения - это тоже интересно!
- Конечно, интересно, Дашенька, но и опасно. Мы сейчас вторгаемся в государственную тайну, а ты сама видела, как те парни её охраняют.
- Да чихать мне на них! Ты со мной, и это главное! Теперь у нас общая судьба, - девушка крепко прижалась ко мне.
- Ну, в таком случае иди! Иди, иди и не оглядывайся.
Даша шагнула вперёд, а Мишка, стоящий на асфальте, вздрогнул от её неожиданного появления и отскочил, испугавшись, в сторону.
- Ты появилась прямо из пустоты, как в сказке! - обратился он к Даше и стал размахивать рукой за её спиной, надеясь что-нибудь нащупать.
- Ничего нет - просто воздух! Странно как-то!
Но тут появился я и Мишка опять испугался.
- Ну и чертовщиной наделили тебя твои инопланетные дружки! Невозможно привыкнуть к таким чудесам. Когда переходишь оттуда сюда, ещё как-то ничего, а вот когда кто-то проявляется из пустоты, жутковато. Попахивает мистикой, колдовством.
- Уверен - здесь нет никакого колдовства, а есть высочайшие технологии другой, значительно более развитой цивилизации, чем наша. Ты пугаешься обычного для её жителей явления, как человек средневековья испугался бы поезда или телевизора. Принимай всё спокойно, убей в себе дикаря. Хватит болтать, у нас может быть мало времени, а то и вовсе его нет, - я хотел ещё что-то сказать, но моё горло сдавил спазм, и вместо слов прозвучал хрип.
- Что с тобой, Лёха? - Мишка испуганно посмотрел мне в лицо.
- Лёшенька, милый, тебе плохо? - Даша обняла меня за плечи.
Я не слышал их слов, так как в моей голове стоял какой-то невообразимый гул, который на время замолкал, и ему на смену приходили непонятные клокочущие звуки. Это походило на смешную речь и одновременно на бульканье грязевого гейзера. Но характерно, что клокотание имело оттенки и интонацию. Я обхватил голову руками и пытался понять, что со мной происходит. Я чувствовал, что это как-то связано с пришельцами и пытался понять, как.
- Алёша, у тебя засветилась грудь! - Даша испуганно трясла меня за плечо. Я чувствовал это, но мне было не до неё. Всё ушло на дальний план, всё стало неважным, кроме одной какой-то цели, которая стояла передо мной, как в тумане. Я не мог разобрать, что это за цель, но ни чуть не сомневался, что она очень важна. Наконец, среди клокочущих звуков в моей голове я стал улавливать смысл. Они мне перестали казаться лопавшимися пузырями. Я попытался произнести такой же звук, и у меня получилось. Я произнёс второй и третий к изумлению своих друзей. Они оба смотрели на меня, широко раскрыв глаза.
- Как ты это делаешь?! - спросил Мишка, уставившись мне в лицо.
- Делаю что? - не понял я.
Он начал шлёпать губами и надувать щёки.
- Ну, эти звуки... Как они у тебя получаются?
- Эти звуки чьи-то слова. Это чужой язык. Наверное, тех гуманоидов, что были на корабле, - я указал рукой на котлован.
- Откуда ты его узнал?
- Слова сами появились в моей голове.
- У тебя, Лёха, только что сильно светилась грудь, сейчас свечения почти не видно.
Я опустил голову и посмотрел на своё тело. И вправду сквозь одежду из моей груди выходил слабый голубой свет.
- Всё правильно! Пошли!
- Что правильно? Куда идти? - Мишка схватил меня за руку, лицо Даши было испуганным.
- Пошли искать! - я подошёл к краю асфальта и встал над котлованом, образовавшимся при падении корабля.
- Алёша, а что мы будем искать? - Даша встала рядом со мной.
- Я пока сам не знаю, но это находится здесь, - я указал пальцем вниз.
- А откуда ты знаешь, что там, внизу, что-то есть?
- Этот голос... Он зовёт меня... Он требует, чтобы я нашёл  Это.
- А где будем искать? Котлован большой, - Мишка оглядел его весь.
- Там! - указал я направление пальцем.
- Давай спрыгнем вниз и дойдём до этого места. - Синицын посмотрел вниз. - Высоко, однако. Даше здесь не спрыгнуть.
- А я и не собираюсь прыгать, мои мозги ещё соображают, а глаза видят вон ту лестницу. До неё метров пятнадцать, и лучше я их пройду, чем сломаю себе шею, спрыгнув с такой высоты.
- Какая ты глазастая! - Мишка покачал головой, - А я, ей Богу, прыгнул бы. Как-то не подумал, что сначала надо хорошенько оглядеться.
- И напрасно, потому, что, вон, в стороне ещё одна лестница. Наличие цивилизованного спуска следовало ожидать. Неужели те люди, что работают здесь с этой аппаратурой, будут прыгать вниз и забираться абы как наверх? - Даша укоризненно покачала головой, глядя на моего друга. - Давайте спустимся.
- Давайте, только побыстрее - у нас мало времени!
Мы все по очереди спустились по металлической лестнице, сваренной из труб, наподобие тех, что ставят в бассейнах, и ступили на рыхлую землю. Я отметил для себя, что грунт не мог быть таким мягким после того, как многотонный корабль проутюжил его. Это могло значить только одно: его перекапывали и, возможно, просеивали в надежде найти какую-нибудь деталь, отвалившуюся от корпуса. Определённо, каждый сантиметр земли проверили миноискателем, просветили какими-нибудь лучами. Что мы могли найти в этом котловане? Но голос звал меня, и я знал, что ЭТО находится там.
- Куда нам? - Мишка, идущий впереди, повернулся ко мне.
- Иди чуть правее к противоположной стене.
Быстрым шагом мы пересекли сорокаметровый котлован и встали перед отвесной земляной стеной. Её края были рваными и рыхлыми.
- Куда теперь? - Синицын рассматривал разноцветные слои слежавшегося грунта.
Я задумался и призвал на помощь тот голос, что звучал во мне. Ответ пришёл незамедлительно.
- Нужно копать вот в этом месте. Давай, Миш, вдвоём - будет быстрее.
- У нас же нет лопат.
- Мишка, копай ружьём, руками, ногами, хоть зубами грызи землю! Там, внутри, что-то важное!
Я бросился ковырять грунт сначала прикладом. Но так как получалось плохо, начал это делать более острым стволом, помогая себе руками. Глядя на меня,  мой друг-журналист тоже взял покрепче своё ружьё и принялся втыкать ствол в песок, смешанный с тёмной глиной. Вскоре я наткнулся на что-то твёрдое.
- Стоп! - остановил я Мишку. - Там что-то есть! Подожди!
Обеими руками я стал вгрызаться в грунт, уже видя очертания какого-то круглого предмета. Круглым был его торец, а сам предмет - длинный стержень - уходил в глубь почвы. Мне потребовалось минут пять, чтобы освободить всю находку от окружающего её песка. Наконец, я извлёк из стенки продолговатую вещицу, похожую на жезл. Её средняя часть оказалась тонкой, а на концах два цилиндрических наболдажника цвета обожженной меди были инкрустированы переплетающимися линиями наподобие тех, которыми  украшен медальон, вошедший в моё тело. Мои друзья молча разглядывали вещицу, и суеверный страх сковал их речь. Я тоже внимательно осмотрел предмет из другого мира, о месте нахождения которого мне подсказал таинственный голос, прозвучавший в моей голове. На поверхности средней, утончённой части жезла я увидел пять небольших вмятин: четыре подряд с одной стороны и одна с противоположной. Я попробовал взять таинственный предмет своими пятью пальцами, держа его аккуратно, как дудочку. Стоило мне только это сделать, как с обоих утолщённых концов вылетели по четыре плоских пластины, и зафиксировались все в одном и том же положении. Я испугался и выронил жезл на землю, и уже хотел было поднять его, как услышал звук вертолёта над ангаром и очень скоро топот множества ног по крыше. Одновременно звуки доносились с металлических стен - это кто-то забирался по ним. Снаружи послышался голос в мегафон:
- Внимание! Вы окружены! Советую подойти к двери ангара с поднятыми руками! Сопротивление бесполезно! В случае неповиновения открываем огонь!
- Нас засекли! - выкрикнул Мишка, а Даша пролепетала:
- Ой, мамочка! Что теперь будет?
Я поднял голову к крыше, по которой всё ещё топали чьи-то ноги, и увидел, как у одной из горизонтальных балок, держащих перекрытие, до этого висевшая неподвижно телекамера пришла в движение. Мне пришлось передать нашу находку Даше, которая со страхом в глазах её всё же взяла, снять с плеча своё перепачканное песком ружьё, постучать стволом об ногу и вытряхнуть из него остатки грунта.
- Ты чего, Лёха? Давай уходить! - Мишка взял меня за руку.
- Отойди, не мешай! Попробую сбить одну птичку.
С этими словами я вскинул дробовик и прицелился в стеклянный глаз объектива под потолком, разворачивающийся в нашем направлении. Даша зажала ладонями уши и зажмурилась, а я нажал на курок. Прогремел оглушительный выстрел, и сверху посыпались обломки.
- Я не хочу, чтобы нас кто-то видел. Вот, теперь уходим!
Моя рука легла на грудь, и в отвесной песчано-глинистой трехметровой стене появилась комната дачи Кошкина.
- Быстрей, ребята! - я подтолкнул своих друзей. А в это время в конце ангара уже открывалась дверь, и на крыше поднимались люки. Окружившие нас люди начали штурм. Первой вбежала в комнату Даша, держа инопланетную находку в вытянутой руке. За ней следом это сделал Мишка. Не оборачиваясь, я последним пересёк границу пространственного перехода и убрал руку с груди. Коридор захлопнулся, и сзади нас теперь была та же самая отделанная деревом стена.
- Фух! - выдохнул громко Мишка. - Кажется, пронесло! Чуть было не влипли. Там, внутри, у них стоит, наверное, какая-то сигнализация, которую мы нарушили, вот они нас и засекли. Ты, Лёха, увидел одну телекамеру, а может там были и ещё. Сейчас это не важно, главное мы вовремя смылись.
- Смыться-то мы смылись, но если нас засняли другие телекамеры, то эти люди теперь знают, кто посетил их объект. А это плохо! Я-то собственно ничего не теряю - итак всё потерял, а вот вы с Дашей в таком случае тоже станете вне закона. Но может, других камер и не было, и эта под потолком была единственной, и я её сбил вовремя. Будем надеяться, что это так.
- Ребята, что мне делать с этой штуковиной? Заберите её кто-нибудь, я её боюсь! Это неземная вещь, не из нашего мира! Она по-настоящему чужая!
- Давай её сюда!
Даша с радостью передала мне жезл и отряхнула ладони, потом тщательно вытерла их о свою одежду. Я взял в обе руки цилиндрический предмет и стал его внимательно рассматривать. Когда все пять моих пальцев легли на пять специальных точек на его поверхности, пластины по краям скрылись внутри инкрустированных наболдажников.
- Интересная штуковина, и какая лёгкая! - я подкинул её на руке. - Из какого материала она сделана? Даже если б она была из алюминия, весила бы значительно больше. Какой-то сверхлёгкий сплав.
- Лёха, как ты только её нашёл?
- Я получил информацию, откуда не знаю. Внутри моей головы звучал чей-то голос. Он не земной.
- Надо думать, если ты начал булькать, издавая такие звуки, которые воспроизвести землянину не так просто.
- Что же это за штуковина такая, если её не смогли найти учёные? Они ж там весь песок пересеяли и, определённо, обследовали стены котлована. Если голос указал на эту вещь, значит есть необходимость, чтобы ею завладели мы, а не военные. Зачем она нам? В ней есть какой-то смысл, - я недоумевал.
- Попробуй опять раскрыть её лепестки - может, это антенна? - посоветовал Мишка.
- Лёшенька, только ради бога осторожней! Мы же не знаем, что может произойти. - Даша отошла на несколько шагов назад.
- Попробую ещё раз. Только я уже это делал в котловане, но ничего не произошло. Но где-то же скрыта тайна.
Моя рука аккуратно взяла лёгкий, неземной предмет, и пальцы легли на предназначенные для них места. На концах жезла опять выскочили пластины, но ничего не произошло.
- И что дальше делать будем? - я задумался.
- Ты же, Лёха, контактёр. Что тебе подсказывает тот голос? - Мишка со всех сторон разглядывал интересную вещь. - Поставь эту железяку на стол, я хоть её разгляжу как следует.
- Смотри. Может, в твоей голове появится какой-нибудь голос, - я поставил стержень на стол вертикально. Тетерь он опирался на свои выдвинутые четыре пластины.
- Какой-то удивительный на нём орнамент - будто змеи переплелись в тесный клубок. - Мишка рассматривал необычный предмет, едва не касаясь его носом.
- У меня здесь медальон с точно такими же переплетениями, - с этими словами я самопроизвольно положил руку себе на грудь. И в тот же миг воздух вокруг жезла засветился голубым светом. Мишка в испуге отшатнулся и, не удержавшись на ногах, упал на пол. А тем временем свечение всё усиливалось и разрасталось вширь и ввысь. Я сам испугался того, что произошло, и отнял руку от груди. Свечение сразу начало меркнуть.
- Ты видел, Лёха?! Ты это видел?! Он засветился, а теперь тухнет! Что произошло? - Синицын всё ещё сидел на полу.
- Просто я до этого положил руку на грудь, а теперь убрал.
- Так положи её снова на то место! Что-то произойдёт, и мы узнаем тайну этого стержня. Ну, давай! Давай! А я буду фотографировать.
Я повторил опять всю процедуру, которая привела к свечению необычной находки. Голубой свет распространился вокруг стоящего на столе предмета и занял объём цилиндра диаметром в метр и высотой в два.
- Ребята! Ребята, сейчас что-то будет! Может, не надо? - Даша была в панике. - Лёша, подумай, это опасно!
Я не знал, конечно, с чем нам довелось столкнуться, но остановить меня было уже невозможно. А голубой свет становился всё более насыщенным и густел, оставаясь голубым. И теперь внутри цилиндра стало проявляться большое лицо гуманоида, того самого, что я видел в лесу, или какого-то другого. Это лицо смотрело на меня своими огромными чёрными глазами. Я опять не мог определить, какой цвет кожи у инопланетянина. Тогда, в лесу, он казался оранжевым из-за пожара, сейчас был голубым. Большие раскосые глаза не спускали с меня взгляда, а маленький рот, казалось, сжался в напряжении.
- Это он? - дёрнул меня за рукав Мишка.
- Мамочка! Чьё это лицо?! Кто он?! - Даша взвизгнула в ужасе перед образом инопланетянина.
Я молчал, не в силах ответить ни тому, ни другому. Ещё и потому, что сам не знал ответа. Вдруг маленький рот начал открываться, и до меня стали доноситься знакомые булькающие звуки. Гуманоид произнёс их мало, но в моей голове появились какие-то очертания незнакомых и необычных предметов. Картина постепенно прояснялась, и вскоре я отчётливо увидел черную полукруглую площадку из полированных плит. Она обрамлялась овальной стеной матово-чёрного цвета, на которой выступали ажурные зелёные колонны, покрытые орнаментом из переплетённых линий. Между двумя колоннами у самой стены стояла изогнутая массивная белая скамья, на которой различались сидящие фигуры. Я не мог их разглядеть и пытался приблизиться. У меня это получилось. Теперь я отчётливо видел перед собой шестерых гуманоидов - всех на одно лицо. Может, и были какие-то различия между ними, но настолько несущественные, что отличить одного от другого было трудно или вообще невозможно. Я огляделся и понял, что всё ещё стою в комнате на даче, а открывшаяся передо мной картина занимает только две прилегающие друг к другу стены. Открылась дверь в пространстве и вела она в какой-то другой, незнакомый мир. Я посмотрел на стоящих сзади своих друзей и увидел их тесно прижавшимися друг к другу. Мишкино ружьё лежало на полу, фотоаппарат висел на шее, а сам он стеклянными глазами смотрел на чужой мир. Даша прикрыла рот рукой и часто моргала своими длинными ресницами, не сводя глаз с гуманоидов. Картина была настолько нереальной, сказочной, если хотите, что я усомнился в её материальности. Если передо мной открылся иной мир и все предыдущие события складывались именно так, чтобы это случилось, то, следовательно, меня ждали там, и я был, видимо, первым из людей, удостоившимся такого приглашения. Возможно ли отказаться? Я опять повернулся к Мишке и Даше. Они продолжали стоять в тех же позах.
- Ну что, ребята, махнём туда? - я кивнул головой в направлении пропавших стен.
- Что это? - выдавил из себя Мишка.
- Другой Мир. Иная цивилизация. Мы узнаем о ней, если перешагнём на ту сторону.
- И где это всё находится?
- Думаю, вон те ребята нам всё объяснят.
- А они не выглядят такими уж страшными, похожи на кукол. Коротышки какие-то, - ожила немножко Даша.
- Вы остаётесь или идёте со мной? Мишка, я тебя не узнаю! Или ты уже не журналист? Что у тебя за бесполезная штука висит на шее? Может, ты передумал прославиться?
После моих слов Синицын будто очнулся от сна. Он схватился за свой "Никон" и стал судорожно перезаряжать кадры.
- Оставь своё ружьё и подойди поближе. Положи дробовик на стул. Контакт с представителями другой цивилизации должен пройти без оружия. Улыбнись. А лучше сделай серьёзное лицо - в таких случаях, я думаю, не до веселья. Снимаю!
Сверкнула вспышка.
- Я готов взять интервью у этих парней. Они будут булькать, пуская пузыри, а ты мне переведёшь. Ты же понимаешь, о чём они говорят?
- Не знаю, пока было всё понятно. Ну, так что, идём?
- Даша, ты мне синяк на руке оставишь, твои ногти врезались в мою кожу. Может, ослабишь хватку? Вот, теперь другое дело. Вы с нами, мадам? - Мишка театрально взял девушку за руку.
- Вообще-то я боюсь, но оставаться одной ещё страшнее.
- В таком случае вперёд, друзья!
Синицын начал спешно креститься. Даша посмотрела на него и тоже неумело это сделала. А я подумал о том, что если Бог и есть в этом мире, то он для тех человечков тот же, что и для нас. Раньше в церковь я не ходил и креститься не научился, предпочитая общаться с Всевышним в любой обстановке и напрямую. Поэтому я не последовал примеру своих друзей, а просто подошёл к ним и подтолкнул вперёд.
- Идите, господа, идите, я должен захлопнуть дверь после вас.
Я чувствовал, как и Мишка и Даша не больно-то стремятся попасть в иной мир, но понимал их и подталкивал вперёд. Когда до границы пространственного перехода оставался какой-то шаг, я нежно обнял их обоих свободной рукой. Во всех моих бедах только эти два человека разделили со мной мою участь. Они мне были дороги, и я их понимал. Мишка был моим самым лучшим другом, правда, давно, но нас многое связывало. Правда, это многое могло не перевесить страх смерти. До сих пор не знаю, что больше его притянуло к моим злоключениям, - долг старого друга или журналистский азарт. Но Мишка сейчас был со мной, рисковал жизнью, и мы оба оказались вне закона. Даша - женщина, и её мне понять было трудно. Я не хотел обольщать себя мыслью, что скороспелая, безумная любовь ко мне толкнула её к опасным поступкам. Я прожил довольно длинный отрезок жизни и понимал, что женщины эмоциональны и глупы. Если взять первое, то Дашу на рискованные шаги толкала симпатия ко мне. Если глупость и чисто женское любопытство взяли верх, то это было просто опасным, и мне нужно было ожидать от неё какой-нибудь неординарной выходки. Но если честно признаться самому себе, то переход в Другой Мир с большим удовольствием я совершил бы в одиночку. Так как Даша и Мишка стояли рядом, я не мог сделать им предложения бросить меня одного. Мы все втроём сделали первый шаг в чужой мир, и пространственный переход позади нас захлопнулся. Я оглянулся по сторонам и увидел, что мы находимся в небольшом круглом помещении с куполообразным потолком. Чёрный пол сверкал как зеркало, и наши фигуры отражались в нём. Хотя и стены этого зала были тоже чёрными, белый купол над ними излучал матовый свет, и обстановка не казалась мрачной. Зелёные колонны оживляли интерьер и придавали ему торжественность. На белой скамье перед нами сидели шестеро гуманоидов, и их огромные глаза смотрели на нас. Пятеро из них были одеты в белые обтягивающие костюмы, напоминавшие трико, с широкими откидными воротниками, и только у одного из них был костюм чёрного цвета. И вот именно этот единственный обладатель чёрных одежд подал голос, издавая булькающие гортанные звуки:
- Приветствую вас, жители Земли. Вы первые представители вашей расы, посетившие Го-Бун. Наша великая Империя названа так в честь её создателя Великого и Божественного Го-Буна. Я, император Крук - его семя, поддерживаю древние традиции, укрепляю мощь государства, созданного им. Справа от меня сидит моя половина Уутэ и наше общее семя Каэра. По левую мою руку - носители вторичного семени Зизо, Дрэуп и Эйно. Мы - Совет Империи, - все шестеро одновременно склонили свои непомерно большие по сравнению с тщедушными телами головы.
- Экутр моего семени Гуэба, - продолжил император, - в тебе, человек. Подойди к нам. Я, Крук, прошу тебя об этом.                Мне было непонятно, к кому обратился император, и я посмотрел на своих друзей. Даша стояла словно сделанная из камня и, по-моему, даже не дышала. Её рот был слегка приоткрыт, и чувственные пухлые губы оголяли белоснежные зубы. Интересно, какой эти уродцы видят её? Наверное, ужасным монстром, как и меня. Мишка повернулся ко мне и прошептал:
- Что он говорил, этот гномик? Ты что-нибудь понял?
- Тот, что в чёрном - их император Крук, а остальные - какие-то семена. Я так и не врубился, кто они такие. Сейчас он спрашивает про какой-то экутр, принадлежащий Гуэбу. Я не понимаю, о чём идёт речь.
- Может он имеет в виду то ожерелье, что сейчас внутри тебя? Уточни у него.
Я обратился к инопланетянину, мне показалось, по-русски:
- Император Крук, ты ждёшь от меня ответа, а я не понял твоего вопроса.
Сидящий слева от монарха человечек по имени Зизо, едва слышно пробулькал:
- Они примитивны, эти люди - не забывай, Божественное Семя. Они не понимают и не осознают, чем владеют. Твоё семя Гуэб сделал ошибку, передав экутр дикарю.
- Наверное, ты прав, славный Зизо, Гуэб ошибся. Как растолковать этим нашим далёким предкам, чего мы от них хотим? Чтобы они нас поняли, нужно быть ими.
В разговор вступил другой гуманоид:
- Позволь, Давший Мне Жизнь, пообщаться с этими людьми. Не стоит императору опускаться до растолковывания простых истин зародышам расы тубуров. Это желаю сделать я.
- Что ж, Каэра, я позволяю тебе. Но хватит ли терпения у моего семени?
- Я терпеливый тубур.
Император Крук развёл свои тощие и длинные руки в разные стороны. Каэра встал со своего места и направился к нам. Его походка напоминала походку моряка - таким неуверенным был каждый шаг, и сами движения - несуразными. Казалось, к нам приближалось не живое существо, а какая-то механическая кукла. Воттолько глаза... Глаза гуманоида без всяких сомнений излучали жизнь, они были влажными и блестели. Этот маленький уродец подошёл ко мне и остановился. Он поднял голову и посмотрел на меня снизу вверх.
- Я Каэра, семя императора Крука. Я не слишком сложно изъясняюсь?
- Напрасно, Каэра, ты и все остальные недооцениваете нас. Этим самым вы наносите нам обиду, даже не узнав ещё.
- Никто вас не обижает. Так устроена жизнь во Вселенной. Пройдёт миллион ваших лет, а может и больше, прежде чем вы, люди, достигнете совершенства и станете такими, как мы. Таковы законы развития. Вашей расе следует только подождать, и на смену человеку придёт тубур.
"Господи! - мелькнула у меня мысль. - Неужели когда-то, пусть даже не скоро, мои потомки станут такими же чудовищами?"
- Ты, человек, по имени Алексей, владеешь экутром.
- Имеется в виду то, что у меня вот здесь? - я постучал пальцем по собственной груди.
- Да, это экутр императорского семени Гуэба. Как он попал к тебе?
- Один из ваших соплеменников передал его мне. Как его имя, я не знаю, он не представился.
- Поведай мне и всему Совету Империи во главе с императором Круком всё. Мы готовы тебя выслушать. - Каэра повернулся к остальным гуманоидам и сделал низкий поклон. При этом мне показалось, что его большая голова перетянет слабое тело, и человечек завалится. Но этого не произошло. Шесть пар огромных раскосых глаз смотрели на меня, и я, глядя на каждого из гуманоидов по очереди, рассказал, каким образом светящееся ожерелье, которое они называли экутром, оказалось внутри меня. Когда я закончил своё повествование, наступила пауза.
- Лёха, что происходит, ни черта не понимаю? Что ты им там пробулькал? - Мишка смотрел то на меня, то на расположившийся на белой скамье Совет Империи. Я не успел ему ответить, так как император Крук встал со своего места и в развалку подошёл ко мне.
- Моё семя Гуэб выбрал тебя, человек. И то, что ты рассказал о его смерти, не соответствует действительности. Гуэб жив, иначе ты бы никогда не нашёл на месте падения бойра экутр, который он сам и закопал в грунт. Это Гуэб направил твои поиски. Его экипаж состоял из трёх пилотов, Моё семя сопровождали Мэкф и Фирэн. Они посетили планетарную систему вашей звезды в поисках куца или хотя бы сигура. На этих элементах держится мощь Го-Буна. На тяжёлых изотопах куца работают экутры, а без сигура не один бойр не отправится в космос. Тебе понятно, человек, то, о чём я говорю? - император, глядя мне в глаза, несколько раз часто моргнул.
- До меня дошло каждое слово, сказанное вами, император, - я соврал этому существу, так как понятия не имел, что такое куц и какой-то там сигур, но император тут же всё пояснил:
- Запасы этих элементов на исходе в границах моей империи. Отчаянный Гуэб, моё достойное семя, лично отправился в глубины Пространства на поиск. Он успел сообщить, что в окрестностях ЭМ-ЭМ-909, которую вы называете Солнцем, напрочь отсутствуют и куц и сигур. Но что-то случилось с его бойром, и он упал на вашу планету. Теперь, человек по имени Алексей, я, император Го-Буна Крук, обращаюсь к тебе с просьбой, - гуманоид выдержал многозначительную паузу.
- Слушаю вас, Ваше Величество, - я поклонился коротышке. Его огромные глаза опять часто заморгали, а маленький рот прошептал:
- Ваше Величество...
- Так в чём заключается просьба?
От моего вопроса император дёрнулся, будто я отвлёк его от каких-то мыслей, и кожа на его лысом черепе сморщилась.
- Ты должен вернуться на свою планету и найти Гуэба, Фирэна и Мэкфа. Когда ты это сделаешь, то переправишь их сюда. Я награжу тебя по-царски и подарю тебе вечную жизнь, а это привилегия избранных. Ты получишь титул носителя вторичного семени, и я оставлю тебе навсегда экутр. А имея его, ты всегда сможешь оказаться здесь и попросить о помощи.
- Я постараюсь, Ваше Величество.
- Ваше Величество... - прошептал император.
- Мы постараемся! Тяжело будет найти в одиночку Гуэба и освободить его, даже невозможно, но мои друзья Михаил и Дарья мне помогут. Это я вместе с ними нашёл экутр. Они рисковали жизнями, помогая мне. Я переведу им вашу просьбу.
Маленький император посмотрел снизу вверх сначала на Дашу, а потом на Мишку.
- Я награжу вас всех, - сказав эти слова, гуманоид заковылял на своё место на белой скамье и бросил уже из-за спины. - Решайте!
- Он наградит нас вечной жизнью, каким-то дворянским титулом, и мы сможем посетить его империю, когда захотим. Для этого нужно найти трёх членов экипажа с того упавшего корабля. Оказывается, их было трое. Тот, что передал мне ожерелье, вроде как его сын Гуэб, если я правильно понял. Такая его просьба. Что решим? Поможем братьям по разуму? - я обнял своих друзей.
- Если мы откажемся, опозорим в нашем лице всё человечество, - рассудил Мишка.
- Хорошо ещё, что эти ребята, на первый взгляд, не такие агрессивные. По сути дела, сын императора сейчас находится в плену у наших, а с ним двое его товарищей. Чем не повод для войны? Эти человечки на вид тщедушны, но обладают высочайшими технологиями, и лучше их не злить, - ответил я вполголоса.

Мишка кивнул головой и добавил:
- Но разве нашим твердолобым воякам это возможно будет втолковать? Они же сейчас возятся с упавшим звездолётом и пытаются понять принцип его работы. Слушать нас никто не будет. Мы же не дети и знаем, что такое человеческая натура. Если мы согласимся освободить из цепких рук учёных и военных императорского сына с дружками, то придётся использовать силу, хитрость и твои возможности, Лёха. По-хорошему этому несчастному отцу никто не вернёт его чадо.
- Я тоже считаю, что с официальной просьбой к властям обращаться бесполезно. Результат будет один: психиатрическая лечебница или смерть. Так что, если мы втроём готовы к войне против целого государства, то давайте согласимся. Если проиграем - погибнем, если победим - будем жить вечно. Ну, что, берёмся за это дело? - я посмотрел на Мишку и на Дашу.
Девушка, видимо, ещё до сих пор не пришла в себя - её взгляд был отрешённым, и она находилась в прострации. Мишка, наоборот, казался возбуждённым, и чувствовалось, что ему нравится быть участником событий, в которые я его втянул.
- Лёх, но мы же не можем допустить звёздной войны. Чтобы спасти Человечество, которое вот-вот пострадает от собственной глупости, я берусь за спасение принца. Как там его зовет? Гуэб?
- Да, Гуэб, и с ним ещё двое парней. Значит, решено.
Я сделал пару шагов в направлении сидящего на белой скамье Совета Империи и поклонился.
- Ваше Величество император Крук, мы, люди, согласны попытаться найти Гуэба.
Гуманоид встал.
- Если моё семя удерживают у себя силой ваши соплеменники, я найду способ подвести к Земле свои войска. Пока я свято выполнял заветы Божественного Го-Буна и не вмешивался в развитие разумных существ на планетах, как в пределах моей империи, так и за её границами. Поэтому я прошу о помощи вас. Но если по каким-то причинам вы не сумеете вернуть Гуэба, мне придётся забрать его силой. А если земляне лишат его жизни, я уничтожу их планету! - Крук махнул по воздуху жиденькой ручкой и добавил. - Тем более, что на ней не найдены ни куц, ни сигур!
Император сел на скамью и его маленький рот стал ещё меньше. Я не знал пока, что ответить на подобную угрозу, и искал подходящие слова. Но правитель Го-Буна сам поставил последнюю точку.
- Советую вам экутр всегда держать при себе. Сейчас вы его оставили в своём мире, и им может завладеть кто угодно. Возвращайтесь на Землю и найдите Гуэба. Если вы не сможете этого сделать, умрёте вместе со всеми! Идите, я сказал всё, что хотел!
Император встал, и за ним то же сделали члены Совета. В чёрной стене открылась ниша, и все шестеро гуманоидов скрылись в ней по очереди, пропустив вперёд своего владыку. Мы остались одни в круглом зале. Нам дали ясно понять, что здесь мы больше не нужны, и мне ничего не оставалось, как представить себе опять комнату подмосковной дачи и положить руку на грудь.
- Проклятье! Какой же я идиот! - Мишка схватился за свои волосы обеими руками и топал ногами. - Я же забыл, что у меня на шее висел фотоаппарат! Кто нам теперь поверит, что мы были в какой-то звёздной империи Го-Бун и познакомились с её императором и членами Совета?! Лёха, Даша, хоть бы вы мне напомнили о моих прямых обязанностях. Быть в другом мире и не запечатлеть его для современников и для потомства! Такого маху я ещё не давал, - Мишка ходил по комнате и без конца чесал затылок.
- Да не убивайся ты так, Мишок, я сам забыл, что хотел всю жизнь сказать инопланетянам. Всегда мечтал о встрече с представителями иного мира, ждал её и даже подготовил по такому случаю речь. Но всё получилось не так, как я себе представлял. С бедным Гуэбом мне и парой слов перекинуться не удалось, а когда представилась возможность наговориться всласть, забылись все слова, которые всегда хотел сказать. Да и встреча, если уж честно, была у нас какая-то натянутая. Предложение, угрозы и... - я задумался. - Вы не почувствовали у этих человечков высокомерия по отношению к нам?
- Мы же с Дашей не понимали, о чём булькали эти коротышки, всё знаем только с твоих слов. Лица у них как маски, я не заметил ни одной морщинки. Глаза... Не научился я ещё читать по их взгляду, о чём они думают, - Мишка вертел в руках бесполезную теперь камеру.
- Алёша, а ты бы разве не чувствовал своего превосходства, если б тебе довелось беседовать с неандертальцем? А ведь ты сказал, что они нас считают своими предками. Сколько же миллионов лет разделяют нас, если между нами такие глубокие отличия? Питекантропы - вот кто мы для них. - Даша потрогала рукой своё красивое личико. - Эй, Алёша, ты меня слышишь? Что ты там увидел? - она повернулась и посмотрела на стену комнаты, что была сзади неё. - Ты куда смотришь? Я здесь! - девушка помахала рукой перед моими глазами. А на меня, в самом деле, что-то нашло: я испытывал какое-то внутреннее беспокойство, будто меня кто-то звал откуда-то издалека. Мне было не по себе от этого зова, и я пытался разобраться, кому он принадлежит.
- Даша, ты ничего не слышишь? А ты, Миш?
Оба моих товарища в ответ только пожали плечами.
- Тебе померещилось - всё тихо.
- Меня кто-то зовёт, я это слышу!
- Может, эта штуковина, которая в тебе, что-то сделала с твоими мозгами, и у тебя слуховые галлюцинации? - Мишка положил мне руку на плечо.
- Откуда мне знать? Но только я слышу что-то! Слышу, хоть убей!
- Ты, Лёха, наверное, переутомился. Всё пройдёт, не волнуйся. Давай лучше подумаем, где нам искать принца-коротышку Гуэба. Нужно, думаю, вернуться в тот ангар в лесу - это наша единственная связь с кораблём и экипажем. Понаблюдаем за людьми, послушаем, о чём они говорят, а там, глядишь, и нападём на след. Мы ведь можем просто наблюдать за всем, что там происходит, оставаясь незамеченными?
- Конечно, только на это уйдёт очень много времени.
- А у тебя что, есть какие-то другие предложения?
- Нет, Миш, пока нет, но надо что-то придумать.
- Ребята, я выйду во двор, подышу свежим воздухом, Вы не возражаете? - Даша мило нам улыбнулась и направилась к двери.
- Конечно, иди. Что ты спрашиваешь? Мы с Мишкой сейчас тоже к тебе присоединимся. Даша закрыла за собой дверь, я сел на диван и погрузился в раздумья, пытаясь не обращать внимания на чей-то голос в моей голове. Мишка стоял у окна и любовался видом на лес. Вдруг он отскочил в сторону, схватил ружьё, стоящее у стены и рванулся к двери.
- Солдаты! Там, внизу! Я видел, как трое перемахнули через забор!
- Даша! - вырвалось у меня. - Она же пошла во двор! Они её сейчас схватят!
Я вскочил с дивана, подбежал к Синицыну и выхватил из его рук ружьё.
- Возьми себе другое - оно где-то здесь! Надо спасать Дашу!
С этими словами я бросился к окну, и тут же увидел ещё одного спецназовца, перебравшегося через забор. Терять нам нечего, и нужно было спасаться, а если посмотреть глубже, то и не только нам троим. Я прицелился и выстрелил прямо через стекло.
- Мишка, если Даша ещё в доме, веди её сюда! Двери - на запоры! Контролируй окна! Сейчас постараюсь открыть пространственный переход куда-нибудь! Найди Дашу! Когда найдёшь, пальни пару раз по окнам - нам нужно выиграть время.
Мишка выскочил из комнаты с дробовиком в руке, а я подбежал к окну и быстро задвинул шторы. По ту сторону окна мелькнула чья-то тень. Времени осталось в обрез. Мне удалось представить себе своё конструкторское бюро - первое, что пришло в голову, и рука легла на грудь. Передо мной исчезла одна из стен, что граничила с соседней комнатой, и вместо неё я увидел ряды кульманов, столы с ворохом бумаг, в углу холодильник, в котором я и мои коллеги хранили принесённые из дома продукты для обеда, знакомую и до боли родную обстановку моей работы. Время приближалось к семи часам вечера, и в кабинете, конечно, не было ни одной живой души. Я ждал своих друзей и волновался за них. За закрытой дверью послышались несколько выстрелов - это Мишка палил по окнам. Вдруг раздалась автоматная очередь, потом ещё одна уже с другой стороны. Я на всякий случай присел, и правильно сделал, потому что несколько пуль прошили окна и шторы, и если б я стоял во весь рост, мог бы получить одну из них. Началась интенсивная стрельба. Сыпались стёкла, что-то падало, и вскоре почувствовался запах дыма. Мишки с Дашей до сих пор не было, но среди автоматных очередей я слышал несколько раз глухой звук выстрелов его дробовика. Дыма становилось всё больше и больше - где-то рядом в доме хорошо горело.
- Мишка! Ты где, чёрт тебя возьми!
- Да здесь мы, ползём потихоньку!
- С Дашей всё нормально?
- Вроде, цела!
- Лёшенька, я уже рядом!
В моём окне замаячила чья-то тень, и я свободной рукой поднял своё ружьё и выстрелил через штору. Тень тут же исчезла. Наверное, я попал в этого человека, и мне не было жаль его. Нас ведь тоже эти люди не жалели, а просто пытались убить. Приоткрылась дверь, и показалось закопчённое лицо Мишки.
- Ты только посмотри, Лёха, что делают эти недоноски! Они же дачу Кошкина подожгли! Теперь ей конец!
Длинная очередь прошила комнату, и мы прижались к полу. Мишка широко распахнул дверь, и я увидел Дашу. Её глаза были испуганы, а лицо перепачкано сажей.
- Ты цела?
- А тебя не ранили? Ой! А что это? Какие-то чертёжные доски, - девушка не сразу заметила в этой суматохе, что исчезла целая стена и вот теперь с любопытством разглядывала незнакомую обстановку. Мишка покосился на моё КБ и проворчал:
- Не мог что-нибудь получше себе представить, курорт какой-нибудь, например?
- Обойдёшься! Заползайте в темпе, а я за вами.
- Кхе! Кхе! - Даша закашлялась. И не удивительно - за дверью пожар разгорался во всю силу, и на полу уже не чем было дышать. Медленно пробираясь на четвереньках по битому стеклу, Мишка с девушкой, наконец, перебрались через границу пространственного перехода на ту сторону. Когда Синицын уже почти на половину был в моём КБ, что-то его вдруг остановило, и он развернулся в обратном направлении.
- Лёха! - крикнул он под очередной автоматной очередью. - Экутр! Не забудь экутр!
Я сначала не понял, о чём это он, но вскоре в памяти всплыло название цилиндра, извлечённого нами из земли на месте падения корабля тубуров. А ведь на самом деле я забыл про эту вещь. Если б не Мишка, я бы сейчас быстренько смылся из-под обстрела, и экутр мог исчезнуть в огне. Он, как и раньше, стоял на столе на своих четырёх выдвинутых пластинах, и я, забыв об опасности, вскочил и побежал в конец комнаты. Схватив цилиндрический предмет за среднюю, утончённую часть, я почувствовал рукой его приятную прохладу. Мои пальцы легли на предназначенные для них места, и пластины тут же убрались. Я опять с любопытством стал разглядывать экутр -  удивительное детище чужой, далёкой цивилизации и начал чувствовать, как еле слышный голос в моей голове становился всё громче и громче, пока не стал отчётливо различать отдельные слова. Я стоял в дыму на битом стекле у стола, держал в руке экутр и слушал обрывки чужой речи. Именно чужой! Я забыл, что дачный дом, в котором я находился, подвергся штурму спецназовцев и что в нём полыхает пожар. Я стоял и слушал голос чужака. А по ту сторону границы пространства Мишка и Даша, находящиеся в моём КБ, отчаянно махали руками, и что-то кричали мне, не видя перед собой ничего кроме стен незнакомого кабинета. Они теперь знали, что пространственный переход имеет только одно направление - от меня, но на что-то всё же надеялись. Не знаю, сколько я так простоял, но только из состояния отрешённости меня вывел удар в плечо и последовавший за ним ожог. Это автоматная очередь опять прошила комнату, и одна из пуль попала в меня. Рука, державшая экутр, онемела, и я выронил его. Он покатился по полу и скрылся в клубах дыма. Пожар разгорелся сильнее. Языки пламени врывались в комнату, где я находился, и уже загорелась одна из штор. Было нестерпимо жарко. Экутр! Куда он подевался? Я опустил руку, которую прижимал к груди и встал на колени. С трудом передвигаясь среди осколков, часто моргая слезящимися глазами и без конца кашляя, я шарил ладонью по полу и пытался что-то разглядеть. На другом конце дома громыхнул взрыв, наверное, это были баллоны с газом. Дом тряхнуло, и на меня сверху что-то посыпалось. Кругом всё трещало и рушилось. Я почувствовал, что к моему колену прижался какой-то предмет, а когда присмотрелся, то разглядел в нём свою пропажу - это был экутр. Он сам подкатился ко мне. Нельзя было терять ни минуты, если я не хотел поджариться в этом аду. Быстро схватив цилиндр здоровой рукой, я вскочил на ноги и побежал вперёд, прижав его к груди. Переход открылся, и я в клубах дыма ворвался в конструкторское бюро, где за столом меня поджидали Даша и Мишка. Я уже не видел, как рухнул охваченный огнём весь "Кошкин дом", не видел майора Астахова, стоящего в стороне и наблюдавшего эту картину. Он прижимал к уху мобильник и с кем-то разговаривал.
- Всё! Им конец! Этой проблемы для нас больше не существует... Да, сгорел дотла... Вся дача окружена, даже мышь не проскочила бы... Рад стараться!... Как нашёл? Песета... Испанская валюта, её нашли в квартире Синицына, про которого вы знаете. Мои люди проверяли просто одну из версий и нашли у него дома песету. Выстраивалась цепочка: Орлов - Синицын - Канары. Побывали в редакции, где он работает, нащупали связи и вышли на эту дачу его дружка Кошкина. Сам хозяин сейчас в командировке в Каире. Одним словом, они оба были в этом доме и с ними ещё женщина, некто Сергеева. Но теперь это уже не важно. Дело можно закрыть... Спасибо, товарищ генерал... Я вас понял. Так и сделаю.
Астахов отключил телефон и поднёс к губам рацию.
- Капитан, уводи своих людей! Операция завершена.
Мишка и Даша вскочили со своих мест, опрокинув стулья. Я стоял, окутанный дымом, и смотрел на них.
- Слава Богу, жив! - Выкрикнул Синицын. - Чудесное возвращение из ада.
- Лёшенька, ты ранен?! У тебя кровь на плече! - Даша подбежала ко мне, хотела обнять, но не решилась. Она без отрыва смотрела на кровавое пятно на моей одежде. - Тебе больно?
Я боялся пошевелить рукой, предполагая, что задета кость. Боли я не чувствовал, а только какой-то зуд внутри.
- Снимай быстро рубашку, посмотрим рану и перевяжем. Давай я поставлю на стол эту железяку, - девушка кивнула на экутр.
Она вместе с Мишкой раздела меня и нежно погладила пальцами тело вокруг дырки в моём плече.
- Отверстие не сквозное, и пуля, наверное, ударилась о кость и застряла. Кровь не течёт, но нам нужно найти доктора, чтобы он сделал всё, что нужно. Это же огнестрельная рана, и может начаться заражение. Ты как себя чувствуешь, дорогой?
- Мне не больно, только внутри что-то чешется.
Я попробовал пошевелить сначала пальцами, а потом слегка и всей рукой. Мне это удалось, и я не причинил себе страданий. Мишка от удивления вытаращил глаза.
- У тебя же пуля в суставе, а ты ещё двигаешь рукой! Ты не чувствуешь боли?!
- Лёша, оставь руку в покое! Я сейчас из твоей рубашки сделаю бинты и перевяжу тебя.
- Почему у меня так зудит рана? Может, те солдаты стреляли необычными пулями?
- А по-моему необычный, как раз ты, Лёха. Чудеса! Даша, смотри! - Мишка уставился на мою рану. Попробовал и я склонить голову так, чтобы было видно пулевое отверстие. Когда мне это удалось, я не поверил своим глазам. Из тёмно-бордовой дырки в моём плече показался окровавленный кончик пули.
- Это что, пуля?! - я отказывался верить увиденному.
- Пуля выходит, что же ещё? - Мишка посмотрел на Дашу, потом на меня. - Лёха, как тебе это удаётся?
Я сам не понимал, как пуля может сама выйти из тела. А она к этому времени уже на половину торчала снаружи. Мне захотелось взяться за неё пальцами, но Мишка меня остановил.
- Не трогай ничего, посмотрим, что будет.
Через несколько секунд пуля упала на пол и закатилась куда-то под кульман.
- У тебя же рана затягивается! Никогда не видел такого! У людей так не бывает!
- Ты хочешь сказать, что я не человек?! - Мишкины слова меня напугали.
- Человек ты, человек. Только возможности у тебя нечеловеческие. Ты - уникум! Вот, пожалуйста, раны - как не бывало! Даже следов нет. Это та штуковина, что в твоей груди, сделала тебя особенным. Ты же сам ещё не знаешь своих возможностей. Терминатор прямо теперь, а не Лёха! Выживешь, будешь в цирке выступать. Представляешь: "Покоритель пространства неуязвимый Алексей Орлов". Такие афиши будут по всему миру расклеены.
- Если только этот мир уцелеет. А он уцелеет в том случае, если мы вернём Гуэба его отцу - императору непонятно какой империи под названием Го-Бун.
- Когда мы разыщем коротышку, я его подробно обо всём расспрошу, а ты, Лёха, переведёшь. Ты же умеешь булькать?
- Думаю, мы найдём Гуэба и его команду. Я отчётливо слышал его голос, когда держал в руке экутр. Потом меня ранили, и я отвлёкся. Но сейчас получается, что я здоров, и стоит мне опять взять в руку этот предмет, как там, на даче, и всё должно возобновиться, - я посмотрел сначала на Дашу, потом на Мишку.
- Бог его знает, Лёшыч, мы ведь теперь, как я понимаю, в твоём КБ у нас в городе, и Москва осталась за две тысячи километров.
- Эта чудесная штуковина отправила нас в какой-то далёкий Го-Бун, может быть, за тысячи световых лет отсюда, а ты говоришь: "Москва". Даша, что на меня так смотришь? Какой-то у тебя взгляд странный, - я взял девушку за руки.
- Эти маленькие человечки, Алёша, сделали из тебя Бога. Ты сам этого не понимаешь. Ты человек, но обладаешь возможностями Бога. А может, уже и не человек, а Бог и есть, если тебя пули не берут. Меня это пугает.
- Дашенька, ну что ты, на самом деле? Ты же сама сказала, что мы по сравнению с гуманоидами - питекантропы. Для них мои возможности - обычное дело, а нам они кажутся чем-то божественным. Представь, ты дала первочеловеку спички. Он разве не стал бы Богом для своих соплеменников, которые ждали лесного пожара, чтобы завладеть огнём? Я уж не говорю о телевизоре, автомобиле или самолёте.
- Наверное, ты прав, только в моей голове это всё равно не укладывается. Может быть, со временем привыкну, - Даша пожала плечами.
- А теперь, ребята, давайте я попробую услышать Гуэба в спокойной обстановке. Надеюсь, сюда-то наши преследователи не нагрянут. Миш, подай мне, пожалуйста, экутр.
Моя ладонь снова сжала прохладный цилиндр, и в голове опять началось звукопредставление.
- Ну? Ты его слышишь? - Мишка положил руку мне на плечо и с любопытством смотрел в мои глаза. - Что он говорит?
- Он просто просит о помощи... Он бессилен помочь себе сам... Гуэб в отчаянии... Его жизни угрожает опасность...
- А где он находится, ты можешь сказать?
- Я не знаю, но попробую представить то, что видел или видит сейчас он.
- И что? Получается? - глядя в мои глаза, Мишка, как будто пытался проникнуть в мои мысли.
- Не могу сказать с уверенностью. Какой-то коридор, стеклянные двери...
- А Гуэб? Ты его видишь?
- Нет, только коридор.
- Может, это то самое место, где его содержат?
- Откуда мне знать. Только я больше ничего не вижу, кроме этого.
- Лёха, мы можем туда проникнуть? - Мишка в нетерпении тряс меня за плечо.    - Я попробую раскрыть экутр, может, и удастся.
Мои пальцы в очередной раз легли каждый на своё место, и с обоих концов инопланетного жезла выскочили в разные стороны по четыре пластины. В тот же миг стена, через которую мы все совсем недавно перешли сюда, исчезла, и на её месте появился длинный пустой коридор, освещённый ровным матовым светом.
- Видать, это то самое место, где содержат Гуэба, - Мишка подошёл вплотную к самой границе и просунул через неё голову.
- Смотри, не напугай какого-нибудь охранника, а то получишь пулю в лоб.
- Да тут ни одной живой души,- Синицын повернулся к нам с Дашей.- У меня план. В коридоре, прямо тут слева, есть стеклянная дверь - какое-то подсобное помещение, раздевалка или ещё что-то, неважно. Главное, что за дверью висит какая-то униформа. Суть плана: мы заходим, переодеваемся и, передвигаясь по зданию на правах сотрудников, ищем принца Гуэба со свитой. И в это время ты, Лёха, прислушиваешься к его голосу. По усилению сигнала мы будем знать направление, в котором следует идти. Мало того, я думаю, что если в твоих мозгах звучит его голос, то и твой тоже должен звучать в его голове. Тебе нужно попробовать не только слушать Гуэба, но и говорить с ним. Как мой план?
- Всё хорошо при том условии, что перед нами именно то место, где содержат инопланетянина.
- Лёха, у нас нет выбора. Мы должны проверить это здание. Плохо, что ты с дачи вернулся безоружным. А я свою берданку прихватил. На секретном объекте она, ох, как может пригодиться.
- Меня же ранили, и одна рука совсем бездействовала. В другой я держал экутр и ещё должен был открыть пространственный переход. В доме что-то взорвалось, и он рушился. Еще бы немного и я остался там навсегда. У меня есть оправдание. Вот ты репортёр, а где твой фотоаппарат? Тоже мне критик нашёлся.
- Да ладно тебе, Лёшыч, я же пошутил. Не бери близко к сердцу мой злой язык.
- Шутник хренов!
Мишка скорчил виноватую физиономию, взял стоящее у стены ружьё и опять подошёл к границе пространства. Только он это сделал, как прямо перед ним появился человек в чёрной форме. Он материализовался из ничего, и, находясь к нам спиной, медленно шагал вперёд.
- Что за чёрт! - прошептал Синицын. - Откуда он взялся?
- Просто мы вторглись в пространство посередине коридора, а этот человек, как шёл по нему, так и продолжает это делать, - пояснил я почему-то тоже в полголоса, хотя знал, что по ту сторону границы нас не видно и не слышно.
- Лёха, попробуй продвинуться за этим мужиком, у меня есть одна идея. Давай быстрее, пока он куда-нибудь не свернул.
Я мысленно стал преследовать спокойно шагающего по коридору охранника. Когда я подступил к нему в своём воображении так близко, что Мишка, стоящий у самой границы, стал дышать тому в затылок, мой друг сделал то, чего я от него никак не ожидал. Этот мирный корреспондентик заурядной газеты, как заправский боевик, перехватил в руках своё ружьишко, подняв его над правым плечом прикладом вверх, и что было силы ударил ничего не подозревавшего человека по затылку. Тот дёрнулся вперёд и готов был рухнуть, но Мишка рванулся вперёд, мастерски перекинул ружьё через охранника и, придавив его шею, удержал того от падения. Завалив бесчувственное тело на себя, Мишка затащил его в конструкторское бюро, где мы находились, и бросил на пол.
- Миша, ты убил этого человека! Что ты наделал?! - закричала Даша.
- Да жив он! Что ему будет, такому бугаю? Я просто оглушил его.
- И зачем он нам нужен? - не понял я план своего друга.
- Нам он не нужен, но пригодится его форма и оружие. Вон, у него пистолетик на поясе висит. Дашенька, ты уж извини, но мне и этому джентльмену нужно будет переодеться. Ты не могла бы отвернуться? - Мишка нагнулся над лежащим на полу телом и начал расстёгивать пуговицы его одежды. Через десять минут он стоял перед нами уже одетый в чёрную униформу, и на его голове красовалась такая же чёрная пилотка с офицерской кокардой. А на линолеуме кабинета лежал раздетый до трусов мужчина тридцати-тридцати пяти лет.
- Красавец! Тебе, Мишок, форма идёт. Не мешало бы ушить немного. Может, бросишь потом свою собачью работу и пойдёшь служить в армию?
- Служить бы рад, прислуживаться тошно!
- Хорош гусь, нечего сказать!
- С этим-то что теперь будем делать? Зачем он здесь нужен на моём рабочем месте? Отправь его в тот ангар, пусть ребята поломают головы, как он там оказался. Конечно, в лесу в трусах прохладно, но лето не зима - не околеет.
Я так и сделал, на смену длинному освещённому коридору появился уже знакомый нам всем ангар в лесу у Чёрного озера. Внутри него всё было так же, как и в прошлый раз, за исключением охранника, развалившегося в кресле у одного из шкафов с оборудованием.
- Опускайся к земле, сейчас вытряхну этого придурка.                Бесчувственное тело шлёпнулось на песок, но охранник этого даже не заметил.
- Интересно, когда он поймёт, что не один теперь в ангаре? Лёх, поднимись повыше, понаблюдаем немного. Если процесс затянется, плюнем на них на всех и продолжим начатое дело.
Но ждать пришлось недолго. Полулежащий в кресле охранник нехотя потянулся рукой к поясу, снял рацию и поднёс её к уху. Потом вскочил, будто ему в зад воткнули шило, подбежал к краю котлована и начал разглядывать его дно. Видимо, он сразу заметил человека в ярких белых трусах на фоне грунта. Не удосужившись спуститься вниз по лестнице, мужчина в защитной форме спрыгнул с трёхметровой высоты, ловко приземлился, и побежал, вытаскивая на ходу пистолет. Оказавшись около тела, он толкнул его ногой, держа оружие наготове, потом с опаской нагнулся и потрогал вену на шее лежащего неподвижно человека. Охранник огляделся по сторонам, задрал голову, посмотрел на крышу, достал рацию и что-то быстро начал докладывать.

- Ты доволен, Мишок? - спросил я его, улыбаясь.
- Вот, задали мы парням задачу, так задачу! Ну, да, бог с ними, пусть решают. Пойдём лучше искать Гуэба и остальных человечков.
Когда перед нами опять оказался открытым переход в коридор неизвестного нам места, Мишка уточнил свой план:
- Сейчас я выхожу, разбираюсь в обстановке и даю вам знак рукой. Вы переходите ко мне, переодеваетесь в одежду, что висит за стеклянной дверью, и мы начинаем обследовать здание.
Он шагнул на серый линолеум коридора и огляделся. Его взгляд прошёл как бы сквозь меня и Дашу. Теперь Мишка не видел конструкторского бюро, из которого только что вышел, только продолжение коридора, скрытое от нас. Вскоре он помахал рукой, и мы с Дашей к нему присоединились. Я убрал руку с груди и захлопнул переход. Теперь и я видел, что коридор на самом деле довольно длинный. Он насчитывал множество дверей, и на одну из них показывал Мишка. Через её стеклянные створки было видно, что за ней висят белые халаты и ещё какая-то одежда. Озираясь по сторонам, Мишка первым открыл дверь, осторожно заглянул внутрь и, не произнося ни звука, поманил нас пальцем. Небольшое помещение, в которое мы вошли, было тамбуром, внутри которого находилась ещё одна дверь. На вешалках висели белоснежные халаты и такие же белые пилотки, а также несколько серых костюмов какого-то необычного покроя. Мишка слегка приоткрыл следующую дверь и посмотрел в образовавшуюся щель.
- Какая-то лаборатория, - прошептал он.
- Там есть кто-нибудь? - так же шёпотом спросил я его.
Он просунул голову в приоткрытую дверь, осмотрелся и вошёл внутрь. Мы с Дашей последовали за ним. Кругом стояли клетки с белыми мышами и кроликами, а рядом с ними в больших клетках - несколько  обезьян. Все они вели себя тихо, и наше появление их не напугало и даже не насторожило. На стеллажах стояли банки с заспиртованными органами, а в одной из них я увидел что-то напоминающее кисть руки. Пока мои друзья рассматривали другие экспонаты, я разглядывал этот. От увиденного мой лоб начал покрываться испариной. Передо мной была кисть руки гуманоида, тубура, как называли себя эти человечки, с которыми Судьба дала мне возможность познакомиться. Я начал внимательно рассматривать остальные банки, стоящие в ряд, - в них находились внутренние органы. Так как я не был силён в анатомии и биологии, то затруднялся сказать, кому они могли принадлежать. В самом конце стеллажа стоял довольно большой цилиндр, накрытый чёрным кожухом с ручкой наверху. Подойдя к нему, я поднял этот кожух, и всё моё тело содрогнулось - на меня через стекло колбы смотрела мёртвыми глазами голова инопланетянина, отделённая то тела. Я тихонько позвал Мишку и Дашу, и они подбежали ко мне.
- Гуманоид! - вырвалось у Мишки.
- Какой ужас! - прошептала Даша. - Они разрезали человечка на куски! Это не Гуэб?
- Нет, это не он, должно быть кто-нибудь из команды. Я всё время слышу его голос. Он просто взывает о помощи. А вот сейчас он уже запаниковал.
- Может, он просто читает твои мысли и видит сейчас то, что видишь ты? - предположил Мишка. - Поговори с ним, успокой его.
- Гуэб! - сказал я вслух.- Я твой друг, я человек, которому ты передал свой экутр, теперь он в моей груди. У меня также экутр, который ты сам или твои друзья закопали в грунт на месте падения вашего корабля. Твой отец, император Крук, попросил меня и моих друзей помочь тебе и членам твоей команды. Мы здесь, чтобы спасти вас, - я замолчал и стал вслушиваться в собственные мысли.
- Это Фирэн, - произнёс я вслух, - он был хорошим пилотом и верным подданным императора... Гуэб, мы очень сожалеем, что это случилось. Мы твои друзья и спасём тебя от злых людей. Доверься нам... Я не знаю, где Мэкф... Какую дверь?... Понял, сейчас попробую. Мишка, - обратился я к своему другу. - Гуэб сильно расстроен. Он считает, что произошло худшее - Мэкф тоже мёртв. Он просит нас открыть вон ту железную дверь, - я указал пальцем на дверь из белого полированного металла.
Не долго думая, перебросив своё ружьё с руки на руку, Мишка подошёл к ней и открыл. И он, и мы с Дашей увидели несколько полок с установленными на них ящиками на роликах. Из открытых дверей вырвался холодный воздух, и стало сразу ясно, что перед нами холодильник. Мишка взялся за ручку и выдвинул один из ящиков. В нём оказалось мёртвое тело человека, накрытое белым покрывалом. Второй сверху ящик оказался пустым, а в третьем лежало что-то маленькое, так же покрытое тканью. Сбросив покрывало, я и мои друзья, стоящие рядом, увидели тело ещё одного гуманоида.
- Значит, это и есть Мэкф. Они его выпотрошат, только чуть позже.
- Господи! Что же наделали люди?! Как они могли поднять руку на разумных инопланетных существ? Почему это случилось?
- Если б тебя, дорогая, слышал кто-нибудь из тех, кто это натворил, ты бы получила исчерпывающий ответ. Тебе бы объяснили, что учёным выдался уникальный случай исследовать чужую жизненную форму. Не беда, что пришлось убить двух гуманоидов, это было неизбежно. Иначе как бы человек смог исследовать братьев по разуму. На алтарь науки всегда приходится приносить какие-то жертвы. Зато люди теперь знают кое-что о физиологии чужой разумной жизненной формы, и это поможет в дальнейшем общении между нашими расами.
- Как же, держи карман шире! Вот идиоты! - чертыхнулся Мишка. - Император Крук узнает, что люди убили двух его подданных и посягали на жизнь его сына! Что он предпримет?
- Может быть, ничего - предположила Даша, - и всё ещё обойдётся. В конце концов, если он получит своего Гуэба, он успокоится.
- Не уверен, - протянул Мишка.
А я тем временем одновременно пытался думать о своём и слушать зов о помощи принца. Перед нами лежало маленькое уродливое тельце инопланетного существа. Кожа его была гладкой и полностью лишённой волосяного покрова. Теперь при дневном свете ламп я отчётливо видел, что она имела сероватый оттенок. Но что удивляло больше всего, это то, что гуманоид не имел половых органов.
- Вы только посмотрите - он же бесполый!
- На самом деле, - удивился Мишка. - Мы называем его принцем, а может он - принцесса. Как же они размножаются?
- А помнишь, Алёша, ты, передавая слова императора, говорил о Гуэбе, как о каком-то семени?
- Помню. Он ещё сказал, что рядом с ним его половина Уутэ.
- Они что же, на грядках что ли растут? - Мишка удивлённо поднял брови и посмотрел на нас.
- Вряд ли. Крук говорил скорее всего о семени жизни.
- Господи, какой кошмар! - Синицын взялся рукой за подбородок. - Если мы их далёкие предки, а они наши потомки, то человечество в будущем будет лишено радости любовных утех. Всё что угодно, только не это!
- Да будет тебе, герой-любовник, на твой век хватит хорошеньких женщин, - я улыбнулся и посмотрел на своего друга.
- Придётся взять от любви как можно больше, чтобы, переродившись, в будущей жизни было о чём вспомнить.
Даша усмехнулась и покачала головой.
- У мужиков одна проблема.
- Ладно, ребята, на самом деле у нас с вами есть большая проблема - это Гуэб. Он где-то здесь, недалеко. Я это чувствую. Пойдёмте искать нашего принца или принцессу, а может что-то среднее между ними, - я сжал в руке экутр. Мы задвинули ящик с телом тубура обратно в холодильник и закрыли дверь. В тамбуре Даша и я переоделись в белые халаты и надели головные уборы. Пилотка очень шла девушке, и я не сводил с неё глаз, любуясь. Она это заметила и слегка покраснела. Теперь мы выглядели как группа из двух учёных и охранника в лице Мишки.
- Одну минутку, я сейчас посмотрю, что там, в коридоре, - Синицын приоткрыл дверь и выглянул, но тут же стал пятиться назад. Я видел, как к его лбу был приставлен пистолет, который держала чья-то рука. В тамбур вошёл охранник, держащий под прицелом Мишкину голову. Он обвёл нас подозрительным взглядом.
- Кто вы такие и как здесь оказались?
- Разве вы не видите, уважаемый? - попытался я держать себя в руках.
- Вижу, но только в первый раз. Я задал свой вопрос и жду ответа. А ты, кретин, - обратился он к Мишке, - брось пистолет на пол, а то я прострелю твою башку.
Я напрягся, и мои пальцы стали сжимать экутр. Вдруг неожиданно он раскрылся и издал при этом лёгкий характерный щелчок. Охранник повернулся ко мне, пытаясь понять, что у меня в руке. В этот момент Мишка ударил по пистолету, приставленному к его лбу, а я что было силы огрел экутром мужчину по голове. Я нанёс свой удар со страха, и то, что произошло с охранником, меня ужаснуло. Выдвинувшиеся лепестки инопланетного цилиндра раскроили голову и тело этого человека так, будто они состояли не из костей и мышц, а из какой-то мягкой субстанции. Если б лепестки экутра были подлиннее, они бы расчленили его тело на несколько отдельных частей. Но длина их была недостаточной для этого, и они произвели только три глубоких прореза от головы и до пояса. Именно там экутр вышел из плоти. Я даже не почувствовал никакого напряжения, будто я просто махнул рукой по воздуху. Удивило то, что из таких глубоких ран не вышло ни капли крови. Охранника будто распороли лазером, и края ран запеклись. Он постоял секунду-другую, тупо глядя на меня, словно тужась понять разрезанным на несколько частей мозгом, что это с ним произошло. Потом рухнул с открытыми глазами на пол и затих. Мы все в ужасе смотрели на изуродованное тело и молчали. Потом Даша прижалась ко мне и закрыла себе ладонью рот, чтобы не закричать. Она поскуливала, как щенок, и трясла плечами. Я испугался, что с ней сейчас начнётся истерика, и крепко обнял девушку.
- Дашенька, всё нормально, всё хорошо. Успокойся. Этот охранник готов был застрелить любого из нас, но я опередил его. Мы на войне - помни это. Нам нужно во что бы то ни стало спасти Гуэба. Если мы этого не сделаем, может погибнуть вся планета. На нашем пути ещё наверняка встретятся люди, которые будут пытаться нам помешать, и придётся их устранять во имя жизни всего человечества. А для начала мы должны сохранить собственные жизни и жизнь Гуэба. Тебе лучше? Вот и хорошо. Мишка, давай оттащим тело к холодильнику и спрячем в одном из пустых ящиков. А то ещё кто-нибудь наткнётся на него здесь, и поднимется тревога. Нам это ни к чему, сам понимаешь. Только вот пистолетик я у него заберу - может ещё пригодиться.
Ремень с кобурой лежал в стороне от трупа - лепестки экутра, распоровшие тело, перерезали и амуницию. Я нагнулся, достал пистолет и засунул его за пояс брюк. Мы с Мишкой волоком оттащили охранника к холодильнику и разместили его в ящике над Мэкфом. Вот теперь мне нужно было сосредоточиться и прислушаться к постоянно звучащему в моей голове голосу Гуэба. Я попросил своих друзей немного постоять тихо. Совсем еще недавно доносившийся неотчётливо, голос принца стал слышен лучше. Он уживался с моими мыслями и не мешал мне думать. Мало того, кроме бесконечных призывов о помощи, до меня доходили и какие-то зрительные образы. Сначала картинки были размытыми, но постепенно становились всё отчётливее, и я уже видел какую-то незнакомую обстановку, напоминающую большую лабораторию. Но видел я её через стекло. Даша и Мишка молчали и внимательно следили за мной.
- Ну, что там? Ты слышишь Гуэба? - не выдержал молчания Синицын.
- Теперь я его слышу отчётливо и, может быть, даже вижу то, что видит сейчас он сам. Попытаюсь открыть пространственный переход. Я зажал в вытянутой руке раскрытый экутр и положил руку себе на грудь. Мы увидели голубое свечение, и вместо стены, выходящей в тамбур, появился вид большой лаборатории. Это был какой-то белый мир - стены, пол, потолок, столы и оборудование на них были чисто белыми, без малейшей примеси какого-нибудь цвета. От этого мира нас отделяла не только граница пространства, но и толстое стекло за ней.
- Что это, стекло? Откуда мы наблюдаем этот вид? - Мишка подошёл вплотную к самой границе.
- То, что вы видите, это та самая картина, что была в моей голове.
- Лёха, а ты не мог бы немного повернуть изображение? Попробуй представить, что ты крутишь головой, - Мишка повернулся ко мне. Я попытался вообразить себе то, что находится сбоку, и мне это легко удалось. Изображение стало смещаться, и мы все увидели маленький, почти детский диванчик, низенький столик рядом с ним, а на нём пластиковую бутылку с водой. Чуть в стороне стоял компьютер, а около него детское кресло.
- Я схожу туда и посмотрю, что там такое, - Мишка взял в руку пистолет. - Только ты, Лёха, не забудь меня вытащить оттуда, если что.
- Иди, иди и помни, что я всё время рядом.
Он шагнул через границу пространства и, оказавшись на той стороне, оглянулся. Мишка по началу чего-то испугался, но быстро взял себя в руки и, посмотрев в нашу сторону, крикнул:
- Он здесь, этот парень! Давайте ко мне сюда! Ты кто? Гуэб? - обратился он к невидимому инопланетянину. - Не бойся меня, я хороший. Я знаю твоего отца императора Крука.
В это время через границу пространства перешли мы с Дашей и увидели гуманоида, который стоял на своих жиденьких ножках рядом.
- Это ты человек по имени Алексей? - послышалась его булькающая речь.
- Да, это я - ответить ему пришлось на языке тубуров. - Я и эти люди поможем тебе вернуться в Го-Бун к твоей семье. Позволь представить тебе Михаила и Дашу. - Я положил руку по очереди на плечи своих друзей, и они оба вежливо кивнули инопланетянину. И тут я увидел, как на дальней стене нас рассматривает окуляр телекамеры, и указал на неё остальным. За нами наблюдали, и сейчас сюда должна была нагрянуть охрана. Из этой остеклённой миниатюрной жилой комнаты вела всего одна дверь, и Мишка подпёр её маленьким креслом. Он также, подпрыгнув повыше, вырвал с потрохами телевизионную камеру и швырнул её на пол.
- У нас мало времени, Лёха! Сейчас сюда нагрянут хозяева! Давай, открывай переход, пора уносить ноги.
- Алексей, почему этот человек по имени Михаил называет тебя Лёхой? - спросил меня Гуэб, стоящий рядом со мной. Чтобы посмотреть мне в глаза, ему пришлось высоко задрать голову. Мне опять показалось, что он не удержит равновесия и опрокинется. Но этого не случилось.
- Каждый из нас имеет по несколько имён, и человек к человеку может обращаться по-разному в зависимости от обстановки и личных отношений.
- Это очень странно - человек один, а имён несколько.
- Люди так привыкли через имя выражать своё отношение к собеседнику. Если б ты был человеком, в детстве тебя бы звали Гуэбчик, а родители бы звали, любя, Гуэбушкой.
- Странно, веет такой первобытной древностью... Гуэбушка... Надо же придумать такое.
В этот момент послышался удар в дверь. Кто-то, наверное охранники, пытались ворваться в помещение, в котором, как в зоопарке перед публикой, вынужден был жить наследный принц империи Го-Бун. Нужно было торопиться, и я представил себе опять родное конструкторское бюро. Стеклянная стена комнаты исчезла, и появились ряды кульманов.
- Я знал, что делаю правильный подарок тебе, Алексей, тогда там, на месте катастрофы. Ты сумел им воспользоваться по назначению. А также нашёл экутр, спрятанный мной в земле. Я рисковал, сделав тебе дар, и нарушил самую первую заповедь Устава, составленного ещё давно великим Го-Буном. Я вмешался...
Мне пришлось прервать бульканье Гуэба, так как кресло, которым Мишка подпёр дверь, того и гляди готово было выскочить из-под ручки. Я схватил маленького гуманоида одной рукой в охапку, продолжая держать другую у светящейся груди с зажатым в ладони экутром.
- Ребята, быстрее на ту сторону, я за вами!
Мишка вежливо пропустил Дашу. Девушка прыгнула вперёд, словно через какую-то канаву, и огляделась уже на той стороне. Синицын последовал её примеру. Я уже хотел сделать то же самое с человечком в правой руке, как наша подпорка в виде детского стула не выдержала, и через открывшуюся дверь в помещение ворвались сразу двое охранников. У меня оставались мгновенья, и я быстро шагнул через границу пространства. Один из ворвавшихся опешил от увиденного перед собой, а второй, не обращая ни на что внимания, метнулся вдогонку и настиг нас в самый момент перехода. Он схватился за худенькое плечо Гуэба, висящего под моей рукой, и потянул к себе. В этот момент я убрал руку с собственной груди, и переход захлопнулся. Дальше произошло ужасное! Охранника словно разрезала надвое гильотина, только ножом стала стена конструкторского бюро. Истекающий кровью обрубок человеческого тела, отсечённый наискось чуть выше пояса, шлёпнулся на пол и ещё дёргался в агонии. Такой картины Даша уже не смогла вынести. Её глаза закатились, и она бы упала рядом с изуродованным трупом, если бы Мишкины руки вовремя её не подхватили. Синицын оттащил девушку к рабочему месту конструктора и усадил на стул.
- Лёха, где у вас тут вода?
Я опустил Гуэба на пол, добежал до стола начальника, который пил воду по старой привычке только из сифона, схватил разукрашенный розами болон и подбежал к Даше.
- Брызни на неё прямо струёй, побей по щекам, а я накрою труп чем-нибудь, - по-деловому скомандовал он.
Это "что-нибудь", как оказалось, мой друг нашёл на чертёжных досках. С двух из них он сорвал по огромному и сложному чертежу, над которыми конструктора работали, может быть, не один месяц, и накрыл ими обрубок человеческого тела и большую лужу крови. А я тем временем привёл Дашу в чувство, обильно полив её лицо газированной водой - оно было бледным, а глаза мутными.
- Ты пришла в себя, слава богу!
- Господи, когда это всё закончится? Ужасно жить такой жизнью! Ещё совсем недавно даже предположить не могла, что со мной такое может произойти! Мне кажется, что это сон, страшный сон.
- Нет, Дашенька, не сон. Мы втроём спасаем человечество от гибели, и часть дела уже сделали - вытащили с живодёрни принца внеземной империи. Вот он стоит, настоящий, живой. Посмотри на него.
Человечек что-то пробулькал невнятно.
- Он пытается что-то сказать, но ему тяжело, - Даша заметила изменения, происшедшие с инопланетянином. Да и сам я видел, что огромные раскосые глаза гуманоида то и дело закрывались, рот постоянно сжимался и из него вырывались какие-то обрывки фраз. Несколько раз Гуэб качнулся, но удержался на ногах. Потом его хрупкое тело напряглось, и он довольно понятно сказал на своём языке:
- Я ранен... Мне плохо... Моё плечо...
Подбежав к нему, я осмотрел его со всех сторон, и увидел, что его плечо под одеждой деформировано. Казалось, что его пластилиновое тело кто-то сильно сдавил пальцами, оставив на нём свои следы. Этого ещё не хватало! Видимо, деформация была делом рук охранника, который вцепился в Гуэба в последние секунды своей жизни. Не дай бог, мы потеряем принца, тогда всему конец!
- Гуэб, я сейчас отправлю тебя в Го-Бун. Держись!
Тот встрепенулся и поднял гордо голову.
- Не торопись, Алексей, этого делать - моя миссия на Земле ещё не закончена. Вы, люди, забыли о моём корабле.
- Ты хочешь его вернуть?! Это уж точно невозможно! - ответил я недоумевая.
- Я хочу, чтобы вы его уничтожили. Я обязан исполнить требования Устава Го-Буна. Нельзя оставлять свою технику народам, стоящим на пути эволюции значительно ниже. Нельзя искусственно подталкивать их вверх, это может привести к их же собственной гибели.
- О чём вы говорите? - Мишка потряс меня за плечо.
- Гуэб хочет, чтобы мы нашли его корабль и уничтожили.
- А он знает, где тот находится? Ты ему сказал, что на месте падения его теперь нет?
- Об этом мы не говорили. Я не хочу его сейчас донимать вопросами, он еле стоит на ногах. Разве сам не видишь? Этот охранник, - я указал рукой на тело, накрытое ватманом, - нанёс ему увечье.
- Так отправь его домой, там его подлечат.
- Я хотел это сделать, но он отказался. Заявил, что не покинет Землю, пока его корабль не будет уничтожен.
- Сдался ему этот корабль!
- Он считает, что в руках людей их техника к добру не приведёт.
Мишка задумался.
- Может, он и прав. Во всяком случае, в отношении нас его пророчества сбываются.
- Я с ним полностью согласен. Нельзя давать в руки военных технику будущего. Что было бы, если б Чингиз-хан получил атомные бомбы и авиацию или баллистические ракеты и его нукеры научились ими пользоваться? Только представь такое. Конец Света! Правда, тут ещё и тысячи лет не прошло, а Го-Бун, возможно, разделяет с человечеством миллионы лет. Одним словом, Гуэб прав, и Устав их правильный. Миш, посади принца на стул, а то он сейчас, как и Даша, лишится чувств. Так, что делать-то будем, господа, где будем искать пристанище?
- Эх, проклятье! - вырвалось у Мишки. - Мы же на даче деньги оставили! Такие бабки сгорели! До конца дней бы хватило жить припеваючи, где-нибудь на банановом острове.
- Деньги - ерунда, деньги мы ещё найдём. А вот где будем искать корабль? Его уже, наверное, по винтикам разобрали.
- Может, Гуэб знает? Всё же спроси его.
Я повернулся к инопланетянину и увидел, что его глаза закрыты, видимо, он лишился сознания.
- Нет уж, нам главное его не потерять. Мишка, а что если нам перебраться к тёте Кате?
- Ты думаешь, что её квартиру не пасут?
- Думаю, что пасут, но вряд ли в ней будет засада. На улице пост, наверняка, есть, но он нам не помешает. Ну-ка, сейчас посмотрю, что там на Звёздном?
Я представил квартиру своей тётки и положил руку на грудь. Вместо стены, за которой только что была лаборатория какого-то секретного НИИ, появилась прихожка квартиры, в которой меня арестовали, как бандита. Я мысленно осмотрел все комнаты, ванную и туалет - всё было чисто. Тётя Катя занималась стряпнёй на кухне и напевала какую-то грустную песню.
- Давайте договоримся так: я схожу, проведаю тётку, если всё спокойно, открою проход. На том и порешим.
Когда, перешагнув через границу пространства, я очутился в прихожей квартиры своей тёти, мне показалось, что я почувствовал знакомый запах своей семьи. Во всяком случае запах в квартире был точно таким же, как и у моих покойных родителей, как и у меня дома. Раньше я не обращал внимания на запахи, но сейчас особенно остро почувствовал родство. Может быть, когда я узнал о существовании целой звёздной империи Го-Бун, населённой миллиардами живых разумных существ и когда смертельная угроза нависла над всем Человечеством, немногочисленные родственные связи стали чувствоваться острее. А может быть, вживлённый в меня экутр обострил мои чувства? Точного ответа у меня не было, но скажу без преувеличения, что, оказавшись в жилище своей родни, я испытал ничуть не менее сильные по остроте чувства, чем те, что охватили меня, когда я оказался неизвестно где, в далёкой империи, затерянной в Космосе. Я закрыл за собой пространственный переход и подошёл к двери в кухню. Тётя Катя колдовала у электроплиты, помешивала какое-то варево в кастрюле и напевала мотив знакомой песни. Мелодия мне была известна, и, прислонившись к косяку, я подтянул вторым голосом. Тётка вздрогнула и резко повернулась ко мне.
- Лёшка?! Ты, окаянный! Напугал, ядрёна корень! Значит, отпустили супостаты. Я же им говорила, что ты тихий, мухи не обидишь, а они, эти демоны, даже слушать не хотели! Значит, разобрались и отпустили! Значит, всё же есть совесть у нашей бесовской власти, - тётя Катя подошла ко мне и крепко обняла. - Подожди, Лёша, а как же ты вошёл? Я же дверь заперла, помню. Хотя я тебе, наверное, давала второй ключ. Да нет, не давала, я его видела сегодня. Как висел на гвоздике, так и висит. Это я, старая карга, дверь забыла запереть. Верно? Ну, что ты молчишь?
- Тётя Катя, когда же мне говорить, если ты тараторишь без умолку?
- Это я от радости, что снова увидела своего любимого племяша живым и здоровым. Значит, всё выяснилось? Ну, и слава Богу!
Я обнял за плечи старушку и предложил сесть за кухонный стол.
- Ничего не выяснилось, тётя Катя, только ещё круче завертелось. Если вдуматься - кошмар, что происходит.
- Так, выходит, ты на самом деле что-то натворил? - тётка нахмурила лоб.
- Натворил и продолжаю творить такие дела, что никому и во сне не приснятся.
- Ты же в детстве был хорошим мальчиком. Что же ты сделал?! Тебя посадят?! Ты о детях подумал?!
- Подумал, тётя Катя, и о детях, своих и чужих, и о всём человечестве. Тебе можно доверить тайну? Государственную тайну?
- А почему нет? В войну я разведчицей была, в тыл к немцам летала. Вот, был один раз такой случай...
- Тётя Катя, давай про случай в другой раз расскажешь. Дело уж больно важное, и времени в обрез. Соберись с духом и слушай.
Я рассказал старухе о своих приключениях, не упомянув только некоторых подробностей, связанных с Дашей. Она внимательно слушала меня, постоянно меняя выражение лица, несколько раз крестилась, охала и кряхтела. Наконец, когда я закончил, она в сердцах сказала:
- Вот, стерва! Вот, стерва!
До меня сразу не дошло, кого она имела в виду.
- Хоть бы о детях подумала! Мать, тоже мне! Я всегда чувствовала, что в ней полно яда, но не хотела тебе говорить - обидишься ещё. Ведь ты любил, поди, свою Наташку?
- Даже не знаю, тётя Катя. Любил, наверное, по-своему.
- Я всё понимаю, ты ещё молодой мужик. Не сложилось с одной бабой, нашёл себе другую и помоложе. О своих пацанах только не забывай, племяш. Они твоя кровинушка. Хоть я и старая, но понятливая. Вот только в толк никак не возьму, зачем нужно было городить весь этот огород?
- Ты о чём, тётя?
- Да об этой брехне, которую ты мне здесь рассказывал.
Я шлёпнул ладонями по столу.
- Тётя Катя, я же тебе правду сказал! Понимаешь ты - правду!
- Слушай, племяш, я же тебе сказала, что тётка у тебя хоть и старая, но не дура. Какое пространство? Какой НЛО? Какие человечки с другой планеты и их царь-коротышка? Ты часом не тронулся умом?
- Думаешь, я сумасшедший? Я похож на такого?
Тётка внимательно осмотрела меня.
- Разве тут поймёшь, псих - не псих? Психи, те тоже под здоровых рядятся.
- Так! Ладно! Словам ты не веришь!
- Как тут поверить, когда это сказка.
- Хорошо! Тебе нужны факты?
- Лёшка, брось ты это всё! Чего ты завёлся? Я же тебя всякого люблю, и брехуна тоже. Если тебе это так важно, считай, что я поверила.
- Поверить мало, тётя Катя, нужно принять.
- Принять твои россказни? Считай, что приняла.
Я встал с табуретки.
- Не мои слова принять, а моих друзей!
- Каких ещё друзей? - тётя сделала усталый вид и глубоко вздохнула.
- Про которых я тебе рассказывал - Мишку, Дашу, Гуэба.
Тётя Катя с подозрением посмотрела мне в глаза.
- Мишка - твой одноклассник, это понятно. Даша - твоя новая зазноба - это тоже ясно, как белый день. А Гуэб кто? Инопланетянин, что ли?
- Да, инопланетянин - наследный принц звёздной империи Го-Бун. Ему нужна медицинская помощь. Я бы мог отправить его домой, но у него на Земле, как выяснилось, ещё есть дела. Я бы хотел, чтобы мы все у тебя остановились. За этой квартирой, определённо, следят, но только на улице, а там мы не появимся.
- Как же не появитесь, когда нужно войти в дом?
- Я же тебе столько времени твержу о пространственном переходе. Ты что-нибудь поняла?               
Тётка пожала в ответ плечами.
- Ладно, сейчас поймёшь, только не пугайся. Теперь скажи, ты поможешь нам?
- О чём ты спрашиваешь? Я же твоя тётка.
- Ну, тогда смотри.
С этими словами я вспомнил опять своё КБ и положил руку на грудь. Я ожидал выкриков моей суетливой тётушки, но, к моему удивлению, она сидела тихо.
- Когда вместо части стены её кухни открылся вид на конструкторское бюро, в котором меня поджидали двое моих друзей и гость из космоса, тётя Катя прошептала:
- Лёшка, кто это сделал, инопланетяне? А с тобой что происходит, у тебя грудь светится? Господи Иисусе! - она начала креститься. - Выходит, ты мне не врал! Что? Что это такое?! Где моя стена? Какой уродливый карлик! Это не сам Сатана? Боже мой! Где валидол? - не отрывая взгляда от появившейся картины, она шарила рукой по кухонному столу. Найдя флакончик с лекарством, старушка достала таблетку и запихнула себе в рот.
- Тётя Катя, этот карлик, как ты его назвала, наследный принц звёздной империи под названием Го-Бун, и зовут его Гуэб. Мы спасаем его от наших собратьев - людей. Он прилетел на Землю не один, с ним были ещё двое членов его экипажа - Мэкф и Фирэн. Фирэна мы нашли замороженным в холодильнике, а знаешь, что сделали с Мэкфом учёные? Разрезали на мелкие кусочки и заспиртовали. Эта же участь грозила и Гуэбу. Мы с Мишкой и Дашей его выкрали из лаборатории, где он должен был умереть. Во время похищения один из охранников его ранил, и теперь он чувствует себя неважно. Я бы хотел, что б Гуэб пожил у тебя, а мы пока занялись бы поисками корабля, на котором он прилетел.
- Как пожил у меня? Он же не человек, даже не собака или кошка. Я его боюсь.
- Тётя Катя, он вовсе не страшный, этот принц. Он наш брат по разуму, и ему требуется помощь людей. Сейчас я приведу сюда всех троих, и вы познакомитесь.
Старушка заёрзала на табуретке.
- Прямо сейчас? А он не опасен, этот Гуэб?
- Я же тебе сказал, что этот парень благородных кровей, будущий император. Ты когда-нибудь общалась с царственной особой?
- Даже никогда не видела, - честно призналась тётя Катя.
- Теперь у тебя появится такая возможность. Сиди тихо, и ничему не удивляйся. Я пошёл, - с этими словами, сделав несколько шагов по маленькой кухне, я пересёк границу пространства и появился неожиданно перед поджидавшими меня друзьями.
- Явление Христа народу, - зло пошутил Мишка. - Чего так долго? Ты знаешь, что такое сидеть в неведении? А вдруг тебя схватили и ты не появишься? Что нам делать тогда? Сюда же, как ни в чём не бывало, придут на работу твои коллеги, а тут мы с Гуэбом и ещё половинка трупа охранника. Представляешь себе картину? Хоть бы сигнал какой дал, что всё нормально мол, эгоист чёртов!
- Простите, ребята, как-то не подумал. Я долго отсутствовал потому, что всё это время пытался объяснить, что произошло, своей тётке. Вы думаете, это легко? Между прочим, последний раз меня из её квартиры выволок спецназ с наручниками за спиной. Всё это время она думала, что я совершил какое-то преступление. Они же, старики, как привыкли думать? У нас ни за что не сажают. А тут ещё инопланетяне и всякая чертовщина. Хотелось посмотреть, как ты сам бы это объяснил. Ну что, вы простили меня за долгое отсутствие? Воти хорошо. Тогда милости прошу в Москву на Звёздный бульвар к моей любимой тётушке. Миша, ты возьми аккуратненько Гуэба обеими руками. Помни, что у него рана на плече. Он ни разу так и не открывал глаза?
- Открывал и булькал что-то, да разве поймёшь, - Мишка посмотрел на гуманоида, сидящего с закрытыми глазами на стуле.
- Надеюсь, с ним не произошло непоправимого.
- Типун тебе на язык, Лёха! Видишь, у него грудь колышется, значит дышит. Так, я его беру, и - в Москву?
- Давай, только осторожно. Я сейчас открою переход.
Когда стена конструкторского бюро пропала и вместо неё появилась тесная кухня московской квартиры моей тётки, мы все увидели бедную тётю Катю полулежащей за кухонным столом. Табуретка под ней была в неустойчивом положении, голова лежала на столе, одна рука была вытянута вдоль всей его крышки, а другая свисала до пола. Глаза тёти Кати были закрыты. Я пропустил перед собой своих друзей и пересёк границу последним. Пространство за мной захлопнулось.
- Это и есть твоя тётя? - спросил Мишка. - Она, случайно, не померла?
Его слова меня напугали. А что если в самом деле старушка не перенесла шока? А ведь то, что я ей рассказал, и то, что она увидела, пошатнёт психику любого молодого и здорового человека, что уж тут говорить о старухе. Я потряс за плечо тётю Катю, но это не привело её в чувства. Вена на её шее пульсировала, и это говорило, что она жива. Мишка продолжал держать Гуэба на руках, как младенца, и я предложил ему пройти в комнату и положить инопланетянина на любую кровать, а сам стал приводить тётушку в чувства.
- Может, ей водички плеснуть на лицо? - предложила Даша. Но это оказалось лишним, так как тётя Катя зашевелилась. Она медленно выпрямилась, протёрла мутные глаза и непонимающе посмотрела сначала на меня, потом на Дашу.
- Что такое? Я сплю?
- Тётя Катя, это я, твой племянник Алексей, а это Даша, я тебе про неё говорил.
- Даша? - тётка протянула руку и дотронулась до девушки. - А разве это был не сон?
- Какой сон, тётя? Вот он я, твой племянник.
- А страшный карлик? Он был?
- Гуэб лежит сейчас на твоей кровати, Мишка его уложил.
- Ты хочешь сказать, что тот маленький глазастый уродец здесь, в моей квартире?!
- Он ранен, и ему нужна помощь. Ты ему поможешь?
Тётя Катя вскочила с табуретки и выбежала из кухни. Мы с Дашей последовали за ней, и, когда вошли в маленькую спальню, старушка стояла и крестилась над своей кроватью, смотря на человечка из другого мира, лежащего на ней. Мишка сидел в углу на стуле и показывал нам что-то знаками.
- Господи, он живой! Я думала, разговоры про инопланетян - только сказки, а оказывается - нет. Боже, какой он маленький и страшный! Похож на китайца. Лёшка, где ты его взял?
- Я же тебе рассказывал битый час о том, что произошло и из-за чего сыр-бор.
- Такого маленького человечка хотят убить?
- Да, тётя, хотят. И двоих таких уже убили.
- Убили... - протянула тётя Катя. - Как они могли? Он же живой!
- Живой, и значительно умнее нас. Их цивилизация намного опередила нашу.
- Ему плохо?
- Он ранен. Посмотри его плечо, ты же работала в больнице.
- Я могла бы быть врачом, но эта война...   Хотя я и была санитаркой всю жизнь, но многому научилась. Многих врачей за пояс могу засунуть. Опыт, племяш - большое дело. Так, где у него рана?
- На левом плече, - ответил я.
Тётя Катя склонилась над гуманоидом. Мишка подошёл ко мне и прошептал в ухо:
- У тебя тётя того, - он дотронулся пальцем до виска. - Когда она вбежала сюда, я ей руку протягиваю, представляюсь, а она - ноль эмоций, будто меня и нет. Глаза полоумные, и руки трясутся.
- Мишка, ты знаешь сколько ей лет?
- Ну, лет шестьдесят, молодая ещё.
- А восемьдесят не хочешь? Любая другая бабка в её возрасте уже бы давно концы отдала от того, что увидела, а тётя Катя, вон, Гуэба осматривает.
- Ну, что там, доктор? - попытался я подбодрить свою тётушку.
- Он какой-то весь рыхлый, будто из глины. Я даже не знаю, есть у него там кости или нет. У меня на кухне одна настойка есть, приберегла на чёрный день, вот я на вашего принца её и израсходую. Окромя человека любой скотине помогает, и этому тоже должна помочь. Лёша, я сейчас, мигом, - она выбежала из спальни, а мы остались втроём с неподвижным телом гуманоида.
- Лёха, как ты собрался искать корабль? Нам же его во век не найти. Папа Крук сколько будет ждать? По-моему, он настроен воинственно. Давай, пока Гуэб в отрубе, отправим его в Го-Бун, и делу конец. Пусть они его там лечат. Подумаешь, не выполнят какую-то статью Устава.
- Нет, милый мой, так нельзя. Ты сам подумай, если эти гуманоиды такую статью о невмешательстве ввели, значит, была у них причина, и была она очень давно. Они опасаются. Если наши набросились на этот корабль - не жди ничего хорошего. Гуэб сказал уничтожить, значит нам нужно это сделать.
Тётя Катя вбежала в спальню с бинтами и какой-то банкой, наполненной жёлтой жидкостью.
- Сейчас я ему сделаю компресс. Если помогло моей кошке, которая упала с крыши нашей девятиэтажки, то этому гному тем более поможет. У него, я думаю, вывих. Хочешь, Лёш, я приведу его в чувства? Нашатырь - хорошее средство.
- Попробуй, тётя Катя, только не убей его.
- Я что тебе, изверг? Нюхнёт, и всё.
Тётушка опять сбегала на кухню, и по комнате распространился запах аммиака. Она поднесла пропитанную ватку к маленькому носу инопланетянина. Гуэб открыл свои огромные, в пол-лица, глаза.
- О, Создатель, я снова увидел свет! Где я? Алексей, скажи мне, что произошло, пока я был без чувств? Кто этот человек? - гуманоид слегка повернул на подушке голову и посмотрел на тётю Катю. - Он враг или друг?
- Тебе не стоит беспокоиться, это моя тётя. Сестра моей матери, значит, тётя. Зовут её Катя, тётя Катя.
Гуэб задумался, наверное, пытался понять сложное человеческое родство, потом повторил:
- Тётя Катя.
- Она будет тебя лечить.
Я повернулся к тётке и спросил:
- Правильно я говорю?
Старушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами и часто-часто моргала.
- Ты умеешь говорить по-ихнему?
- Да, тётя Катя, научился немного. Я объяснил принцу, кто ты, и сказал, что ты займёшься его раной.
- Я, конечно, постараюсь. Сделаю, что смогу, ведь я не ветеринар. Одна надежда на мою чудесную настойку.
Гуэб опять что-то залепетал.
- Люди, вы должны найти корабль! Неисполнение статей Устава Го-Буна равносильно смерти. Я не могу вернуться к себе опозоренным! Лучше смерть! Может быть, я ещё и не выживу. Даже если я умру, найдите и ликвидируйте корабль.
- Император Крук в случае твоей гибели пригрозил уничтожить всю Землю. Так что всё упирается в тебя и твоё здоровье.
- Поэтому вы должны поторопиться - может быть, мне осталось немного.
- Всё будет хорошо, ты будешь жить долго, и когда-то станешь императором.
- Всё в руках Создателя.
- И в наших тоже, - добавил я.
- Гуэб, мы с друзьями готовы разыскать твой корабль, только боюсь, что это будет очень долго. Может быть, ты что-нибудь можешь подсказать?
Гуманоид поджал и без того маленький рот, возможно, его мучила боль, и он на несколько секунд закрыл глаза.
- Все наши корабли имеют специальные маячки - излучатели концентрированного потока нейтрино. С помощью экутра вы в состоянии определить место нахождения такого источника.
- Нейтрино... Что-то такое нейтральное и маленькое, - попытался предположить я. - Этот источник излучения уже давно, наверное, нашли наши учёные и извлекли из корабля.
- Это невозможно, - ответил Гуэб. - Уровень вашей техники не даёт возможности засечь нейтринный поток - только экутр способен на это.
Я повернулся к своим друзьям и к тёте Кате, стоящим рядом и слушающим булькающие звуки инопланетной речи, перевёл им наш короткий диалог с Гуэбом и обратился к принцу:
- Как же пользоваться экутром, чтобы найти корабль?
- Взлети над Землёй!
- Ты предлагаешь мне подняться над Землёй на каком-нибудь летательном аппарате?
- Не обязательно. Вообрази себе полёт по орбите и открой пространственный переход, - посоветовал гуманоид.
- Но я никогда не был там.
- Я подскажу тебе. Возьми в руку экутр и сосредоточься, как ты это обычно делаешь. Я был на орбите вашей планеты, и ты её сейчас увидишь.
И на самом деле в моей голове стали появляться отчётливые картинки - виды Земли из космоса. Они мелькали одна за другой довольно быстро, но чередование их постепенно замедлялось, и сама Земля становилась всё ближе и ближе. Наконец, всё остановилось. Я ясно видел свою родную планету - огромный голубой шар плавал в чёрной бездне, и его атмосфера светилась в лучах далёкого Солнца. Белые облака разрисовывали поверхность гигантской сферы причудливыми узорами. На тех участках, где облачность была слабой, просматривались океаны и континенты. Можно было различить знакомые очертания береговой линии Африканского континента. Где-то на северо-востоке была Россия и Москва, на территории которой я сейчас находился и имел возможность видеть всю эту красоту.
Даша с Мишкой и тётя Катя молча наблюдали за мной и Гуэбом. А мы с ним тоже не издавали ни одного звука - инопланетянин лежал на кровати, и его огромные раскосые глаза остекленели. Я стоял рядом, но в то же время был далеко. Моя рука потянулась к груди, и я открыл пространственный переход. Две стены маленькой спальни исчезли, и разверзлась бездонная глубина Космоса. Перед нами где-то там, внизу, была наша Земля. Расстояние, отделяющее нас от поверхности, было огромным, если высочайшие горы планеты казались какими-то морщинами. Тётя Катя охнула, отшатнулась от границы пространства подальше, и, наверное, больно ударилась об уцелевшую стену.
- Господи, спаси и сохрани! - начала она судорожно креститься.
Даша с Мишкой тоже испугались и, сами того не замечая, прижались друг к другу. Я мысленно полетел над Землёй на северо-восток. В разрыве между облаками я различал Красное море. Пролетев над Малой Азией, я пересёк Средиземное море, потом далеко внизу проплыло и Чёрное. Где-то там, севернее, должна уже была быть Москва. Моя рука, сжимающая экутр, почувствовала какое-то покалывание, исходящее от него. Я почему-то знал, что это означает - нейтринный сигнал усиливался. Мне пришлось изменить направление движения на восточное, и через несколько минут зависнуть над Уралом. Экутр покалывал мою ладонь, и я надавил большим пальцем на место, отведённое для него. Неприятное ощущение в руке прекратилось, и из торца инопланетного технического чуда вырвался тонкий красный луч. Он пересёк пространственный переход и ушёл вниз, к поверхности Земли, скрывшись в белых облаках.
- Опускайся за лучом! - услышал я команду Гуэба, и сразу же далёкие белые облака начали приближаться. Спуск, фактически падение, продолжался минут пять с огромной скоростью. Мы все находились в московской квартире и в то же время неслись к поверхности Земли. Это было настолько удивительным, настолько не укладывалось в рамки обычного человеческого опыта, что даже не стоило пытаться понять происходящего. Проще было отнестись к этому, как к чуду, и пользоваться представившейся возможностью. Когда мы пролетели через слой мягких перистых облаков, внизу, под нами, ещё очень далеко, простирались плотные серые тучи. Тонкий красный луч доходил до них и далее был уже не виден.
- Лёха, что происходит? - наконец, подал голос Мишка. - Может, ты объяснишь всё же, что это за луч и куда он нас ведёт?
- Я думаю, что он соединён с кораблём Гуэба. Мы будем двигаться вдоль него и найдём то, что ищем.
- Ой, мне уже плохо! Что-то поташнивает, - пожаловалась тётя Катя, стоящая у дальней стены комнаты. - Господи, эти чудеса с ума сведут! Угораздило же перед смертью увидеть такое!
- А вы бы вышли из комнаты, тётя, подышали у открытого окна, успокоились немного, - посоветовал ей Мишка. - Даша, ты тоже вся бледная. Может, вместе подышите? А мы пока тут разберёмся, что к чему.
- Да, Дашенька, проводи тётю Катю, пусть придёт немного в себя, а то ей ещё Гуэба лечить, - попросил я девушку, не отрывая взгляда от приближающихся облаков.
Обе женщины, поддерживая друг друга, вышли. В это время мы ворвались в плотную пелену, и в течение нескольких секунд кроме серого тумана ничего не было видно. Но он быстро рассеялся, и внизу перед нами открылась панорама большого города. Это был индустриальный гигант - труб в нём было, наверное, больше, чем жителей. Они все как одна дымили, и весь город был покрыт дымкой. Красный луч врезался в зелёное поле, начинающееся сразу за высоким забором какого-то завода. Я опустился ниже и попытался повнимательнее оглядеть это место. Завод был на первый взгляд обычным заводом с парочкой высоких труб, с корпусами цехов, сетью наружных трубопроводов, административными корпусами. Тыльная стена завода была последним строением, имеющим отношение к городу. Сразу за ней начиналось широкое поле, кажущееся с высоты идеальной лужайкой. Вдалеке за полем начинался лес, который уходил за горизонт. Луч врезался прямо в середину ровного зелёного поля, и это было странным - не могли же инопланетный корабль захоронить здесь. Но Гуэб знал, что говорил - луч соединялся с источником излучения нейтрино, а это значило, что либо сам инопланетный звездолёт находился там, под землёй, либо только излучатель.
- Выходит, корабль зарыли, - Мишка прищёлкнул языком. - Что делать-то теперь будем? Ты не можешь пробраться сквозь землю?
- Конечно, нет! Как я это сделаю? Высаживаться на территории завода тоже опасно. Если они привезли сюда этот корабль, то охраняют, как зеницу ока.
- А если сделать, как в прошлый раз на Ярославском вокзале?
- Что ты имеешь в виду?
- Двигаться следом за каким-нибудь сотрудником. Глядишь, и приведёт он нас к заветной цели.
- Можно попробовать, -  согласился я потому, что других вариантов у меня всё равно не было.
- Тогда давай подбирайся к цеху, что стоит на краю территории и ближе всех к этому полю.
Я прекратил давить большим пальцем на экутр и красный луч исчез.
- Теперь я могу обойтись уже и без этой штуки. Возьми, поставь на тумбочку, - я протянул Мишке инопланетный цилиндр. Освободившейся рукой я почесал затылок и стал всматриваться в территорию завода. Возле высокого корпуса, ближе других примыкавшего к полю, людей совсем видно не было, хотя по остальной территории сновали погрузчики, передвигались рабочие в спецодежде и люди в защитной форме. Приглядевшись повнимательнее, я заметил, что интересующее меня здание огорожено высокой оградой из тонкой, но, наверное, очень прочной сетки. Видимо, это была закрытая зона. А если это так, то я не ошибся, выбрав именно этот корпус для поиска корабля Гуэба.
- Вон, смотри, какой-то мужик вышел откуда-то и идёт вдоль стены, - выкрикнул Мишка. - Приблизься к нему и попробуй двигаться следом. Нам нужно проникнуть в этот цех и осмотреться. Может, мы сами разберёмся, куда нам идти.
- Ну что ж, давай попробуем, - согласился я.
Мысль моя рванулась к стене корпуса цеха, вдоль которой шёл человек в защитной форме и армейской пилотке на голове. Приблизившись к нему, я различил на его плечах погоны полковника. Офицер шёл не торопясь, держа в руке чёрную папку. Теперь он был в каких-нибудь трёх метрах, и нас с ним разделяла только граница пространственного перехода. Мужчина на ходу достал из-за пояса миниатюрную рацию и поднёс её к уху.
- Да, слушаю, Степанов...  Ну, так что из этого?... Проверяли лично?... Вы верите в чудеса?... Конечно, не волшебник. Хотя энергетик объекта 12-Бис должен быть волшебником. Может, вы, майор, занимаете чужое место?... Я сейчас лично спущусь в шахту, и если вы мне не дадите вразумительных ответов, пеняйте на себя. Завтра приезжают учёные из Москвы, и к этому времени рентгеновский аппарат должен работать!... Я спускаюсь, подготовьте необходимые схемы, - полковник повесил рацию на пояс и подошёл к небольшой закрытой двери. Он набрал на пульте семизначный код и подождал пока створка отойдёт в сторону. Я заметил над входом телевизионную камеру, значит, контроль был двойным. Офицер быстрым шагом вошёл внутрь цеха, и я почти "упёрся" в его спину. Казалось, что военный сейчас вывалится к нам, в спальню тёти Кати, но этого не могло произойти, потому, что с той стороны никакого пространственного перехода видно не было. Где-то сзади закрылась дверь - её я видеть не мог, но услышал характерный свистящий звук. Полковник повернулся направо и протянул стоящему рядом с входом часовому какой-то документ.
- У вас просрочен доступ в тоннель энергоблока, товарищ полковник.
- Пустяки, завтра продлю, - он протянул руку к документу.
- Виноват, но я вынужден изъять у вас пропуск - сегодня он уже не действителен - и доложить об этом своему начальнику.
- Ты что, сержант, спятил?! Это же я, полковник Степанов! Я в этом чёртовом блоке сто раз был, и ты это знаешь!
- Ничем не могу помочь. У вас просрочен пропуск, а я имею приказ, - спокойно настаивал на своём часовой. - Одну минутку, я доложу подполковнику Громову.
Сержант поднял со стола телефонную трубку.
- Товарищ подполковник, сержант Гриценко. Докладываю: полковник Степанов требует пропустить его в энергоблок, а у него пропуск просрочен...  Вот я и не пускаю, я докладываю вам о случившемся... Рад стараться!... Так точно, пропуск изъял.
- Слушай, сержант, дай-ка мне телефон, я поговорю с твоим командиром, - полковник протянул руку к телефонной трубке.
- Товарищ подполковник, полковник Степанов желает с вами поговорить... Слушаюсь! Даю!
Солдат передал трубку офицеру и поправил автомат, висящий у него на плече.
- Слушай, Громов, это Степанов, что за ерунда? У нас завтра тузы из Москвы прилетают, а там, в энергоблоке, неполадки, и никак никто сделать ничего не может. Меня же за одно место подвесят, если я не включу оборудование...  Я понимаю, что у тебя своя служба... Никто тебя не подвесит. Кто знает, когда у меня допуск кончился?... Ну, будь ты человеком, меня ж там энергетик ждёт!... Значит, никак? Жаль, что мы друг друга не поняли, мы же офицеры. Не хочется отвлекать генерала Чернова по пустякам, а придётся... Сейчас позвоню, - офицер в сердцах бросил трубку.
- Соедини меня с генералом Черновым! - обратился он к часовому. - Быстро!
- Товарищ генерал, полковник Степанов, извините, что побеспокоил, виноват. Но тут такое дело, завтра к нам приезжает группа московских товарищей на 12-Бис...  Да, всё нормально, но есть одна проблема... Проблема пустяковая. Что-то там не ладится с подключением рентгеновской установки... Никак нет, не дотянули, идём в графике. Сегодня должна была заработать... Никак нет, не заработала. Я же говорю, что-то не ладится с подключением... Так я и хотел сам заняться, но не могу попасть в энергоблок... Пропуск не успел вчера продлить, и меня не пропускает охрана... Виноват... Знаю... Представляю... Не беспокойтесь, товарищ генерал... Будет исполнено!... Передаю, - полковник вытер рукой вспотевший лоб и передал телефонную трубку часовому.
- Сержант Гриценко!... Слушаюсь, товарищ генерал! - солдат вытянулся по стойке смирно. - Проходите, товарищ полковник!
- Ну ты, служивый, и дурак! Заварил кашу из-за какой-то бумажки.
- Я на боевом посту, товарищ полковник!
- Ну-ну, - выдохнул офицер и зашагал вглубь цеха. Это было абсолютно пустое помещение с ровным полом из мраморной крошки, на котором выделялся очерченный круг диаметром метров сто. Под потолком висел мощный мостовой кран. Больше ничего в этом просторном корпусе не было. Только у правой стены лестница уходила вниз. Именно к ней и направился офицер. Я двинулся за ним. Лестница оказалась очень длинной и насчитывала шесть пролётов. В самом низу она была перегорожена решёткой, и за ней у небольшого стола сидел капитан в полевой форме. При появлении полковника он встал и подошёл к решётчатой двери.
- КС-735, Степанов, - гулко прозвучал условный код. Дежурный офицер нажал кнопку на стене, и в двери щёлкнул металлический засов. Полковник открыл решётчатую створку и вошёл в подземный коридор, начинающийся за ней. У оштукатуренной белой стены стояло несколько двухместных самоходных кар, окрашенных в чёрный цвет, на одну из которых он сел, не перебросившись даже словом с капитаном. Папку свою офицер бросил на свободное сиденье, повернул ключ и бесшумно покатил вперёд. Коридор был довольно широким, с полукруглым потолком и хорошо освещённым. По стенам проходили пучки толстых кабелей, висели распределительные щиты, тянулись какие-то трубопроводы. На полу через каждые двадцать метров виднелись круглые стальные люки, и я заметил, что на стене напротив каждого из них силовой кабель уходил вниз. Метров через триста коридор закончился тупиковой стеной, в которой находилась небольшая овальная дверь - аналог судовому люку. Полковник остановил свой кар, взял с сиденья папку, прошёл вперёд до стены, помахал кому-то рукой в телекамеру, висящую у потолка, и открыл тяжёлую створку. За дверью его встретил высокий худощавый майор.
- Здравия желаю, Сергей Тимофеевич! Я приготовил все схемы и просмотрел их ещё раз. Убеждён, что всё у нас подключено правильно, аппаратура новая и проверена моими специалистами - сбои исключены. И тем не менее установка не работает. Остаётся только допустить вредительство или постороннее влияние каких-нибудь мощных факторов.
- Каких ещё факторов? Вы о чём говорите?
- Полей, например.
- Откуда здесь, под землёй, взяться полям? Вы хоть думайте, что говорите! - полковник нахмурил брови и покачал головой.
- А вы не допускаете, что этот чужой корабль может что-то излучать?
- Да он обвешан нашими датчиками, как новогодняя ёлка - любое незафиксированное излучение исключено.
- А если природа излучения неизвестна?
- Послушайте, майор, не перекладывайте вины с больной головы на здоровую. Проще всего объяснить собственную некомпетентность воздействием неизвестного науке излучения. Причину нужно всегда искать в себе. Вы что же думаете, что москвичи удовлетворятся такими нашими объяснениями? Мол, извините, ребята, рентген не работает, во всём виноваты инопланетяне, и мы умываем руки. Да после такого ответа ни вам, ни мне здесь больше не служить! Корабль находится глубоко под нами да ещё на двести метров в стороне, так что для любого рода излучения это существенный экран.
- Я понимаю, - майор развёл руками, - но, тем не менее, факт остаётся фактом. Давайте пройдём в щитовую, и я покажу вам схемы.
Оба офицера пошли вперёд между силовыми трансформаторами. Я убрал руку со своей груди, и картина подземного тоннеля исчезла. Мы с Мишкой остались стоять в обычной спальне тёти Кати, и на её постели продолжал лежать не подающий признаков жизни Гуэб.
- Зачем ты захлопнул переход? Мы бы понаблюдали за этими двоими и добрались до корабля! - Мишка с возмущённым видом смотрел на меня.
- Мы и без них теперь доберёмся. Ты что же хочешь, чтобы мы с тобой весь день глазели, как эти два специалиста разбираются в своих сетях? Зачем они нам теперь? Ты видел люки на полу в коридоре?
- Ну, видел.
- Ты обратил внимание, что кабели ответвляются и уходят в пол рядом с каждым из них?
- Что-то я этого не заметил.
- А помнишь, полковник сказал, что корабль внизу?
- Я это помню.
- Вот мы и займёмся спуском вниз. Но с голыми руками туда не полезем - нужно достать оружие, серьёзное оружие. Придётся ограбить какой-нибудь отдел милиции здесь, в Москве.
- На том заводе ведь полно военных.
- Не стоит поднимать там шум раньше времени.
В комнату вошла Даша, а за ней в дверь заглянула тётя Катя.
- Кино закончилось? Слава Богу! Один раз в жизни летала на самолёте, но никогда не забуду, как мне было плохо. Не люблю высоту. К своему этажу привыкла, а выше уже страшно. Как этот чертёнок мог опуститься с небес? Ты не путаешь, племяш, может, он вылез из-под земли?
- Нет, тётя, Гуэб оттуда, - я поднял указательный палец к потолку.
- Значит ангел, - старушка глубоко вздохнула.
- Он не ангел, а просто сын императора. Значит принц. Его Высочество принц Го-Буна Гуэб. Вот так, тётя. И твоя задача поставить его на ноги своими примочками и отварами.
- Раньше, в молодости, у нас в деревне была корова Зорька. Так вот, у неё всё время что-то болело, и я её всегда вылечивала. Но она была коровой, а этот, - тётка перевела взгляд на лежащего гуманоида, - даже не знаю кто.
- Тётя Катя, ты должна и его вылечить, от его жизни зависит судьба всего Человечества. На тебя возлагается важнейшая задача.
- Ты поменьше красивых слов говори, Алексей. Тоже мне, спаситель нашёлся. Свою семью и то не смог уберечь от разлада, а лезешь прямо в дела Божьи. Человечку этому я помогу, чем смогу, за мной не станет, -  старуха пожала плечами.
- Ты уж помоги, постарайся. Тётя Катя, мы с Мишкой отправимся на одно важное дело, а Даша останется с тобой ассистенткой, ты не возражаешь?
- Пусть остаётся, глядишь, чему научится. У неё жизнь впереди, а там, может, что и сгодится из моего опыта.
- Нет, ребята, я с вами! Алёша, почему ты за меня решаешь, где мне быть? Вы хотите добраться до корабля, и я вам помогу.
- Даша, тебе мало переделки, в которую мы попали на даче? Любого из нас могли убить, и это чудо, что все остались живы.
- Тогда я здорово перепугалась и проклинала всё на свете, но теперь я другая. До меня только сейчас дошла простая истина: несколько миллиардов людей спокойно живут на Земле, работают, отдыхают, воспитывают детей и даже не подозревают, что все они и их планета в одночасье могут превратиться в ничто. Это случится обязательно, если мы с вами не исполним свою важную миссию. В этой ситуации собственная жизнь уже обесценивается, когда под угрозой миллиарды таких же. А вдруг именно моего маленького участия вам и не будет хватать, и вы не сделаете задуманного? Я иду с вами - это решено!
- Вот упрямая девчонка! Тётя Катя, хоть ты на неё повлияй.
- А что толку? Молодёжь сейчас такая вся - совсем старших не слушает. Вот в мою молодость...
- Твою молодость уже не вернёшь, а Даша не хочет понять, что жизнь у неё вся впереди, и обидно её лишаться.
- А ты, Лёша, не хочешь меня понять, - девушка надула губы.
- Во дела! Никто никого не хочет понять, а дело надо сделать, - усмехнулся я зло.
- Нет, ты не прав, дорогой. Я понимаю твою заботу обо мне, но отказываюсь от неё.                -          - Надо же, какая упрямая! - удивился Мишка. - Вот поэтому я и не женюсь, ищу женщину мягкую и покладистую, но пока не встретил такую.
- Миша, тебе с такой быстро надоест, - бросила Даша.
- Мне быстрее надоест пререкаться.
- Ладно, решено - идём втроём, - сдался я. - Тебе, тётя Катя, придётся поднимать Гуэба в одиночку.
- Мне не привыкать - сколько лет одна живу.
- Тётя Катя, ты занимайся своими отварами, а нам пора. Ты мне вот что скажи - в соседнем доме, в котором гастроном, когда-то был отдел милиции, он так там и остался?
- Куда ж ему деться? Никак сдаваться надумал?
- Нет, тётя Катя, не угадала. Моего добровольного прихода они никогда не дождутся. У нас там другое дело.
- Ну-ну!
Я и Мишка и вышли в соседнюю комнату, оставив пока Дашу со старушкой и инопланетянином.
- Значит, задача у нас такая, - начал я, когда мы сели на диван, - сейчас я попробую проникнуть в отдел милиции, и мы должны завладеть оружием.
- Тётка говорит, что она в том же доме, что и гастроном. В гастрономе-то я был, а вот отдел находится с другой стороны здания, и я его не видел. Поэтому придётся открыть пространство у магазина и попробовать перебраться к милиции, обойдя дом. Сейчас попробую представить себе то самое место, а ты сиди тихо.
Вспомнить стеклянные двери гастронома труда не представило, и я положил руку себе на грудь. Когда я открыл глаза, то увидел освещённый вход в магазин, двоих нищих, стоящих с обеих его сторон, и шныряющих туда-сюда покупателей.
- Так, здесь я был, а к отделу милиции идти, по-моему, следует в левую сторону, - мысль моя повернула изображение, и началось движение. Вскоре перед нами уже была покрашенная чёрной краской дверь в отдел милиции со светящейся вывеской над ней. В это время какой-то сержант заводил внутрь неуверенно стоящего на ногах мужчину, и я последовал за ними. В небольшом вестибюле за стеклянной перегородкой сидел дежурный офицер и разговаривал по телефону. На ободранных скамейках сидела разношёрстная публика, начиная с размалёванной шлюхи и кончая мужчиной интеллигентного вида с кожаным портфелем на коленях. Рядом со стеклянной стеной дежурной части начинался длинный коридор с кабинетами, отгороженный решётчатой дверью. У дежурного обязательно должен был быть пистолет, но я не стал его трогать и пересёк решётку. Кабинетов было много, и пришлось двигаться вперёд, разглядывая каждую дверь. Все они были деревянными, окрашенными серой краской, и только одна из них - стальной. По логике вещей именно за ней и должно было храниться оружие. Не представляя, что внутри, я не мог попасть в это помещение. Мишка потряс меня за плечо.
- Вот, за этой дверью наверняка оружейная комната. Давай, проходи сквозь неё.
- Если б я мог.
И тут меня осенило.
- Мишка, ну-ка постучись туда, оставаясь в этой комнате.
- Это ещё зачем?
- Постучись, тебе говорю!
Синицын подошёл к самой границе пространственного перехода, пропустил сквозь неё руку и постучал костяшками пальцев по двери.
- Кого там ещё несёт? - послышалось из закрытого помещения. - Всех ведь предупредил, чтобы не беспокоили - делаю отчёт! Оружие выдал, оружие принял, какого чёрта?! Мельников, если это ты, я тебя пристрелю, ей богу!
Дверь открылась, щелкнув замками, и из неё выглянул мужчина средних лет с погонами прапорщика. Перед собой он никого не увидел, и это его разозлило.
- Вот придурки, нашли время шутить!
- Мишка, оттолкни его в сторону, чтобы не загораживал проход. Не забывай - нас не видно и не слышно.
- Попробую, - он подошёл вплотную к самой границе. Теперь милиционер был от него в полуметре. Синицын не решался что-то предпринять, его смущало, что человек стоит прямо перед ним и в упор его не видит. Наконец, он пересилил свою нерешительность, схватил прапорщика за погоны и оттолкнул в сторону.
- Молодец! - похвалил я его и похлопал по спине. Меня уже не интересовало, что сейчас творилось с милиционером, я мог только предположить, какие мысли у него в голове. Он, определённо, успел увидеть две человеческие руки, появившиеся из пустоты и отшвырнувшие его от двери. Разве человек в состоянии понять, что с ним произошло? Поэтому он сейчас или сидел посередине коридора с идиотским видом, или давно уже убежал от греха подальше. И то и другое меня устраивало.
- Мишка, давай вперёд и запри дверь, я за тобой!
Мой друг перешагнул на ту сторону и исчез из поля зрения, наверное, бросился к двери. Я тоже перешёл через границу пространства и оказался в тесной комнатушке со столом и стулом. За ней через открытую дверь в другое помещение были видны стеллажи с оружием - именно то, что нам нужно!
- Ого! Есть, чем поживиться! - Мишка отстранил меня и первым вошёл в хранилище. - Хорошая игрушка! - подбросил он на руке "Макарова". - Я себе возьму два. Бах! Бах! Бах! - взяв второй пистолет, он начал корчить из себя крутого боевика.
- Нужно ещё патроны взять, Рэмбо хренов! Или они тебе не нужны?
- А то я не знаю! - обиделся Мишка. - Ты меня что, за простачка держишь?
- Просто напоминаю. Возьми побольше, лишние будут - выкинем. И на Дашу прихвати один ствол.
В пирамиде стояло несколько автоматов Калашникова, и, подумав немного, я решил, что взять один будет не лишним.
- Ты чего, Лёха, АК надумал прихватить? А я что, рыжий?
- Бери, если охота будет таскать.
Я подошёл к стеллажу и взял первый попавшийся под руку пистолет, снял с крючка подсумок и, наполнив его обоймами, повесил себе на плечо. В это время в двери начал медленно поворачиваться ключ.
- Оп-па! Пора смываться, иначе нас тут накроют! Лёха, давай быстрей открывай калитку к своей тёте Кате!
Я и так понимал, что было самое время уносить ноги, и положил руку на грудь, перед этим засунув "Макарова" за пояс. В тот же миг перед нами открылся вид тёткиной комнаты. Я увидел, как в оружейную через образовавшуюся щель между дверью и косяком просунулась чья-то рука с пистолетом. Сейчас будет вторжение. На всё-про всё у нас оставалось несколько секунд.
- Мишка, вперёд, не теряй времени! - я толкнул его в спину. Но это было лишним, так как он, ни слова не говоря, перепрыгнул через границу и, оказавшись в тёткиной квартире, начал озираться по сторонам. Я и сам уже готов был последовать за ним, но в этот момент у меня из-за пояса брюк выпал пистолет и отскочил в сторону. Я кое-как нагнулся за ним и поднял. Мне это делать было крайне неудобно, так как одна моя рука оставалась прижатой к светящейся груди, а с плеча свисал автомат и подсумок с патронами. Это отняло у меня времени чуть больше, чем мне было отведено. До того, как я пересёк границу пространства, дверь в хранилище резко открылась от удара чьей-то ноги, и я услышал:
- Стоять на месте! Буду стрелять!
Моя голова повернулась к двери, и я увидел человека в серой пятнистой униформе. Он стоял в проёме, широко расставив чуть согнутые в коленях ноги и держа перед собой в вытянутой руке пистолет. Лицо его было растерянным от увиденной необычной картины жилой комнаты в помещении, где хранится оружие. Это отвлекло его внимание от меня и дало мне возможность, сделав резкий прыжок, оказаться по ту сторону перехода.
- Ну вот, слава богу, и ты! - услышал я Мишкин голос. - А то уж я... - он замолчал и, затаив дыхание, уставился на вооружённого человека, который продолжал стоять в хранилище. Как только я оказался в квартире тёти Кати, там, в отделе милиции, пространственный переход захлопнулся, и ворвавшийся теперь опять видел стену со стеллажами, на которых хранилось оружие. Перед нами же он был как на ладони, так как моя рука продолжала покоиться на моей груди. Человек в камуфляже медленно опустил руку с пистолетом и вытер рукавом вспотевший лоб. В проёме двери появились ещё двое вооружённых людей, которые, ничего не понимая, смотрели на пустое помещение.
- Василич, выходит, спятил? Здесь же нет никого. Он не пьяный случайно? - спросил один из милиционеров. - Вот идиот!
- По-моему, спятил, ребята, я, - тихо проговорил тот, что видел меня. - Здесь были люди и ещё какая-то чертовщина.
- Но тут нет никого!
- Тут нет никого сейчас, но только что всё было по-другому. Или моя крыша дала течь. Я видел, как какие-то двое забрали отсюда оружие.
- Серёга, пропусти-ка меня, я посмотрю, что к чему.
Стоящий сзади милиционер вошёл в оружейную комнату и, держа всё же пистолет наготове, внимательно всё осмотрел, хотя и так было ясно, что спрятаться в этой коморке негде. Закончив осмотр, он опустил оружие и тихо сказал:
- Серый, тебе лучше не говорить никому то, что ты сейчас сказал нам, - и добавил. - Если хочешь служить дальше. Мой тебе совет: держи язык за зубами. Отсюда невозможно никуда уйти, если, конечно, не поверить в чудо. Где этот чёртов прапорщик? Хочу посмотреть на его пьяную рожу.
- Он абсолютно трезвый и сидит у дежурного. Василич перепуган. Можешь пойти и убедиться.
Я убрал руку с груди, и переход захлопнулся.
- Да, наделали мы им проблем, - протянул Мишка. - Бедному прапорщику хана. Как он объяснит исчезновение оружия?
- Конечно, он пострадает, но во имя доброго дела. Я думаю, если б он знал, что происходит, сам бы отдал нам пистолеты. Когда потом всё встанет на свои места, мы замолвим за него словечко. Но пока он попадёт под топоры. Придется ему потерпеть. Главное, что мы сходили в милицию не зря. Какой у нас улов? Клади всё на стол. Итак, три "Макарова", два "Калашникова" и полно патронов. Эти от пистолета, эти от автомата.
- Вот ещё, - Мишка вытащил из карманов два рожка и положил рядом с остальным.
- Солидно! - осмотрел я наш арсенал. - Можно держать серьёзную оборону, если нас накроют.
- Нужно найти ещё где-то взрывчатку, чтобы уничтожить корабль, - Мишка почесал затылок. - Это нам нужно попасть уже в какие-нибудь военные склады. У тебя есть что-нибудь на примете?
- Не торопись. Сначала давай посмотрим, что там с Гуэбом. Может, тётя Катя привела его в чувство. Понимаешь, я много читал фантастики, и во всех книгах на космических кораблях были устройства для их самоуничтожения. По логике вещей, такая штука должна быть и на корабле Гуэба. Но я рассуждаю как человек, и с моей точки зрения может возникнуть ситуация, когда корабль должен быть уничтожен. Но это соответствует человеческой логике, а у тубуров всё может быть по-другому. Поэтому я хочу расспросить самого Гуэба, если тётя Катя его оклемала. Пойдём, Миш, посмотрим, чем там занимаются наши женщины.
Дверь в спальню приоткрылась бесшумно. Даша и тётя Катя сидели на стульях рядом с кроватью и не сводили глаз с инопланетянина. Я вошёл в комнату и приблизился к ним. Гуэб лежал с закрытыми глазами, и его щуплое тело было всё перебинтовано. Рядом на тумбочке стояла кастрюля с каким-то зельем, а около неё большие куски ваты.
- Ну, как он? - спросил я женщин. Они обе вздрогнули от неожиданности, потому что не слышали, как я вошёл.
- Он беспокоится, что не исполнил свой долг, - ответила тётя Катя.
- Это он вам сам сказал? - удивился я
- Не знаю, Алёша, говорил он или нет, но мне это известно и Даше тоже.
- Он, наверное, телепатирует, ведь языка вы не знаете. Это уже интересно. Он хоть подаёт признаки жизни?
- Да нет, вот так всё время лежит, как бревно. Недавно, вроде, очухался ненадолго, когда с тобой калякал, и опять отключился.
- А вы не пробовали привести его в чувство, тётя Катя? У вас же есть  нашатырный спирт.
- Нюхал он его - что толку? Я ватку устала держать, а ему хоть бы хны.
- Может, у него глубокий обморок, и он чуть живой? - предположил я.
- Я ему сделала свой фирменный компресс. Если б он был человеком или хотя бы коровой, его рана затянулась бы моментально, но он не то и не другое.
- Значит, его привести в сознание невозможно. Плохо! - пришлось мне констатировать. - А если попробовать с ним просто поговорить?
Я взял свободный стул и присел к кровати, на которой лежал не подающий признаков жизни Гуэб.
- Ну что, дружище, тебе сказать? - начал я. - До корабля твоего мы почти добрались. Если я говорю "почти", то это значит, что мы знаем, где он, и осталось сделать только один шаг. Но шаг этот сделать будет крайне трудно, поэтому мы раздобыли оружие. Но даже если мы с Мишкой всё же доберёмся до твоего корабля, мы пока не знаем, как его уничтожить. Ты ведь этого хочешь? Этого требует Устав Го-Буна? - я задал вопрос и надеялся получить ответ от неподвижно лежащего инопланетянина. Но он безмолвствовал.
- Гуэб, ты меня слышишь? Ответь! Господи, как же докричаться до тебя, принц? - Я в отчаянии самопроизвольно переложил одну руку с колен на грудь, и в тот же миг будто включился радиопередатчик. Моя голова наполнилась мыслями и чувствами Гуэба. От неожиданности я даже вскрикнул. Мне казалось, что моя черепная коробка разорвётся под напором урагана мыслей гуманоида. Он страдал, но страдания его были не столько физическими, сколько духовными. Инопланетянин не мог исполнить требование Устава об уничтожении своего космического корабля, попавшего в руки людей, и мучился от своей беспомощности. Он верил нам, но понимал, что наши попытки помочь ему могут ни к чему не привести, и содрогался от мысли, что император Го-Буна сдержит своё слово и уничтожит Землю. Он мог бы, конечно, вернуться домой и оставить всё, как есть, но такого позора не переживёт ни он сам, ни его близкие. Не простит его и народ Го-Буна. Такое возвращение хуже смерти. Я отчётливо чувствовал его муки и страдал вместе с ним. Но теперь я знал, как уничтожить корабль, нужно было только до него добраться. Мысленно я пытался успокоить инопланетянина, поклялся, что за него исполню пресловутую статью Устава. Гуэб был благодарен мне, но он понимал, что я всего лишь человек, разумное, но примитивное, по его меркам, существо. Я обещал, что не пожалею собственной жизни во имя выполнения возложенной на меня миссии. Ему ничего не оставалось, как только надеяться. Собственная же его жизнь была сейчас под угрозой - хрупкое тело инопланетянина получило тяжёлое увечье от сильной руки погибшего охранника. Если раньше его оберегал экутр, принадлежащий ему, то теперь эта чудесная вещь была внутри меня. Он ни о чём меня не просил, но было такое чувство, что я в состоянии ему помочь. Как это сделать, я не знал и пытался разобраться в себе.
- Ты чего затих? - отвлёк меня от моих мыслей вопрос Мишки. - Гуэб хоть жив?
- Жив, жив! - успокоил я его. - Ему очень плохо. Я теперь знаю, как уничтожить этот чёртов корабль. Но даже если мы это сделаем, а Гуэб погибнет, нашей планете всё равно конец.
- Моя настойка ему поможет, - вмешалась тётя Катя.
- Может быть. Вся беда в том, что Гуэб не человек и даже, как ты сама сказала, не корова. Но у меня такое ощущение, что я могу его вылечить, только не знаю, как это сделать.
И тут, поддаваясь какому-то неведомому мне порыву, я быстро встал со стула, убрал руку с собственной груди и склонился над гуманоидом. Он был похож на какую-то уродливую куклу, замотанную бинтами. Я аккуратно подвёл под его неподвижное тело руки и приподнял бесчувственного принца. Он показался мне удивительно лёгким, даже невесомым. Как маленького ребёнка, я прижал его к себе, и большая голова Гуэба легла на моё плечо. Я испытывал сейчас отцовскую нежность к этому чужому мне созданию. Когда наши грудные клетки соприкоснулись, между ними появилось голубое свечение. Исходящее из меня, оно постепенно переходило на тело инопланетянина, образуя ожерелье вокруг его шеи. Гуэб слегка дёрнулся и попытался приподнять голову, но сделать это ему пока, видимо, не хватало сил, и она по-прежнему продолжала покоиться на моём плече. Обнимая тело гуманоида, я чувствовал, как в нём пробуждается жизнь. Сначала дёрнулись его руки, потом ноги, и лёгкая дрожь пробежала по спине. Наконец, он сделал ещё одну попытку приподнять голову, и это ему удалось. Он открыл свои огромные чёрные глаза и положил руки мне на плечи. Его лицо было рядом с моим, и я чувствовал чужое дыхание.
- Ты спас меня, Алексей, поделившись своей энергией. Если бы ты был тубуром, ты бы этого не сделал. Не этично отдавать то, что принадлежит тебе. Тогда, на месте падения моего корабля, я передал тебе свой экутр, нарушив тем самым моральный кодекс. Я пошёл на это в надежде на лучший исход и не ошибся. Ты всё сделал правильно, иначе бы император Крук наказал тебя. Он дал тебе шанс, и тем самым шанс получил я сам. Помни, Алексей, что мой экутр теперь в тебе. Я сильно рисковал, передав такую сложную и могущественную вещь человеку, созданию примитивному. Ты мог использовать данную тебе возможность во зло, и моё имя было бы опозорено навсегда. Но ты поступил иначе, и это радует. Следовательно, человек не такой, каким мы, тубуры, его себе представляем. А это значит, что у вашей цивилизации, стоящей сейчас на одной из самых нижних ступеней развития, есть шанс выжить и развиваться. Если мне будет суждено вернуться в Го-Бун, я поведаю об этом Императорскому Совету.
Мои друзья и тётя Катя стояли рядом и заворожено слушали чужую и непонятную им речью. Они видели, что к Гуэбу вернулась жизнь, и на их лицах светилась радость.
- Что я говорила? - не выдержала моя тётушка. - Моя настойка на самом деле имеет чудодейственную силу! А ты, Лёшка, сомневался. Настой из пятнадцати трав поднимет даже мёртвого!
- Может, вам запатентовать на родине Гуэба своё зелье? - пошутил Мишка. - А может, сами отправитесь туда лечить этих человечков?
- Мне и здесь хорошо, - не поняла шутки тётя Катя. - А помочь я готова любому, и денег мне за это не надо.
- Похвально! В Большом Космосе оценят ваше благородство.
Я опустил маленького Гуэба на пол и повернулся к остальным.
- Ну, вроде, за жизнь принца теперь беспокоиться не приходится. Тётя Катя, освободите его от своих бинтов - это уже лишнее.
- Он что-то там говорил у тебя на руках, уж не благодарил ли твою старую тётку за чудесное исцеление?
- Конечно, тётя Катя, принц благодарен тебе за своё спасение и выражает признательность от всей своей огромной империи. Он обещал поставить у себя во дворце твой бюст, чтобы потомки знали о подвиге человека.
- Правда? - глаза старушки расширились, и наморщился ещё больше и без того морщинистый лоб.
- Вот тебе крест святой! - я посмотрел на Мишку и незаметно ему подмигнул.
- Значит, я не зря прожила свою жизнь!
- Если мы сделаем то, что от нас сейчас требуется, мы все проживём свои жизни не зря. А теперь давайте перейдём к другому делу. Тётя Катя, Гуэб останется здесь, с тобой. Заботься о нём и развлекай принца - он на твоей совести. А мы втроём отправимся на поиски его корабля. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы Даша тоже осталась здесь.
- Ну, вот ещё! Мы уже договорились - я иду с вами! - почти выкрикнула девушка.
- Хорошо, хорошо. С нами, так с нами. Я просто беспокоюсь за тебя.
- Это лишнее, Алёша, всё давно решено.
- Тогда пойдёмте в другую комнату, сядем и спокойно всё обсудим.
Наше маленькое совещание длилось недолго. Я рассказал своим друзьям об информации, полученной от Гуэба. Мы теперь знали, как уничтожить корабль пришельцев, и самым главным для нас было попасть в него. На вооружении мы имели два автомата Калашникова, три пистолета Макарова и по несколько запасных обойм к ним. На серьёзное противостояние хорошо обученной охране рассчитывать не приходилось, и оставалось уповать только на то, что нам удастся незаметно пробраться в инопланетный корабль. Но всё же в случае непредвиденной ситуации мы могли бы какое-то время продержаться, отстреливаясь. Правда, в этом случае все мы были бы, вероятно, убиты, и наша затея провалилась бы. Тогда уж ничто не спасло бы Землю от гнева императора Крука. Думать об этом не хотелось.
Я опять представил себе подземный коридор, ведущий к энергоустановкам на каком-то секретном заводе на Урале, и положил руку себе на грудь. Гуэб вышел из тёткиной спальни в её сопровождении.
- Пусть всевидящее око Творца ведёт вас к заветной цели, а я сам желаю вам удачи.
Мы все отвернулись от появившейся картины длинного освещённого тоннеля и посмотрели на принца.
- Что он сказал? - спросил Мишка.
- Гуэб благословил нас, - ответил я и поблагодарил инопланетянина.
Тётя Катя перекрестила каждого из нас и перекрестилась сама.
- Спаси вас и сохрани, Господи!
- Всё будет хорошо, тётя, мы обязательно вернёмся.
Мишка и Даша помахали принцу и старухе руками, держащими оружие, и первыми пересекли границу пространства. Я последовал за ними и захлопнул за собой переход. Оказавшись в широком и длинном коридоре с полукруглыми сводами, мы огляделись. Нигде не было видно ни одной живой души. Вдалеке, там, где пустой тоннель кончался и начиналось помещение энергоблока, у потолка висела телевизионная камера. Я не был уверен, что нас сейчас никто не видит, и нужно было как можно быстрее уходить вниз. У нас под ногами находилась крышка люка, и нам с Мишкой пришлось отодвинуть её в сторону. Вниз, в темноту, уходила металлическая лестница, и мы по очереди начали по ней спускаться, закрыв за собой люк.
- Темно, как в аду, - проворчал Синицын, находясь на лестнице где-то надо мной.
- Миша, аккуратней, ты мне чуть на руку не наступил, - услышал я сверху Дашин голос.
- Ребята, не шумите, сейчас включу фонарик, - я засунул за пояс пистолет, который до этого держал в руке, поправил автомат на плече и снял длинный китайский фонарик, висевший на верёвке у меня на шее. Луч яркого света разрезал темноту. Вдоль лестницы, по которой мы спускались, тянулось множество кабелей. Я посветил в другую сторону и увидел противоположную стену. Кроме одной единственной толстой трубы на ней ничего не висело. Опустившийся вниз узкий луч дал мне возможность разглядеть то, что находилось под нами. Мы все сейчас стояли на лестнице на высоте примерно пятнадцати метров от пола, по которому проходило множество труб, сцепленных в пучки. Из некоторых фланцевых соединений вырывались струйки пара, издающие протяжный свист, и всё пространство под нами заполняла лёгкая дымка. "Неужели трудно устранить утечки? - мелькнула в голове мысль. - Такая серьёзная контора, а и здесь бардак. Эх, Россия-матушка, стыдно за тебя. Элементарную течь устранить не можем или не хотим, а пытаемся познать технику далёкого будущего. Да, уж!"
Я начал спускаться и похлопал по ноге Дашу, стоящую над моей головой.
- Давайте вниз, только осторожней - здесь довольно высоко.
Вдоль стен от пола метрах в трёх тянулся целый ряд фонарей из толстого стекла, покрытого металлической сеткой. Где-то включалось освещение, но нам предстояло двигаться вперёд в полной темноте, рассчитывая только на узкий луч света фонарика. Когда мы все спустились на бетонный пол, Даша крепко сжала мою руку.
- Какое неприятное место, и жарко, как в Преисподней.
Она была права - местечко оказалось самым мерзким из тех, в которых мне довелось бывать. Жар исходил от труб, среди которых мы сейчас стояли. Пар, вырывавшийся наружу через неплотности, делал воздух влажным и затруднял дыхание. Свистящие звуки в темноте действовали на нервы и пугали. В луче света на одной из труб мелькнула маленькая горбатая тень. "Только крыс нам тут ещё не хватало!" - подумал я с отвращением. Даша, видимо, тоже успела увидеть мерзкое животное и прижалась ко мне.
- Боже! Да здесь ещё крысы! Их тут, наверное, много! Какая мерзость! А если их много, и они голодные? Крысы нападают на человека?
- Не думай об этом, дорогая, мы в их меню не входим. Если эти создания здесь живут, то у них есть, чем питаться. У крыс свои дела, а у нас свои. Давайте лучше будем пробираться вперёд. Дорога у нас, наверняка, дальняя.
Я посветил перед собой фонариком, и луч растворился в кромешной тьме, не наткнувшись ни на какое препятствие.
- Куда же ведёт этот тоннель? - Мишка всматривался в темноту.
- Он должен идти в направлении корабля. Корабль может оказаться даже где-то ниже, поэтому нужно внимательно осматривать пол. Глядите во все глаза, прислушивайтесь к звукам. Что-нибудь необычное мы должны всё же заметить в этом аду.
Продвижение вперёд было медленным среди нагромождения труб. Луч фонаря по-прежнему исчезал в пустоте. Я наступил на что-то мягкое, и у меня под ногами раздался омерзительный писк.
- Фу, чтоб тебя!
- Алёша, ты что, наступил на крысу?! - Даша была напугана. - Посвети мне под ноги, я боюсь!
- Не обращай на них внимания! Крысы - пустяки перед двуногими и вооружёнными обитателями этого подземелья. Вот бы на кого нам не наткнуться. А ты - крысы! Иди смело и отшвыривай их, если будут попадаться на пути.
Но мои бодрые слова девушку, видимо, не успокоили, потому что она, держа меня за руку, отошла за мою спину, и я чувствовал лёгкое дрожание, охватившее её. Минут через тридцать, а может и больше, в гробовой тишине подземелья, нарушаемой свистом вырывавшегося из труб пара, мне показалось, что я услышал человеческие голоса. Я резко остановился, и идущая мне в след Даша упёрлась в мою спину.
- Ты чего? - прошептала она испуганно.
- Тихо! Я сейчас слышал голоса.
- Голоса?
- Да, голоса людей.
- Может, тебе показалось, Лёха? - прошептал Мишка. - Здесь, как в могиле.
- Да нет, я не мог ошибиться.
Все замолчали, прислушиваясь. Мы так простояли с минуту, и теперь откуда-то из-под пола до нас опять донеслась человеческая речь.
- Ну, слышите? Что я говорил?
- Там под полом, внизу, кто-то есть.
- Подождите-ка, оставайтесь на месте, - сказал я стоящим рядом своим спутникам и сел на корточки. Луч моего фонаря стал освещать пространство между трубами и полом. И вот у самой стены я увидел вентиляционную решётку. Прислушавшись, я понял, что именно оттуда доносятся заинтересовавшие меня звуки.
- Мишка, подержи мои автомат и пистолет, - я снял с плеча "Калашникова" и вытащил из-за пояса "Макарова".
- Что ты там нашёл? - спросил он, принимая из моих рук оружие.
- Вентиляционный люк. Попробую проползти под трубами и добраться до него, - я растянулся на бетонном полу и пополз вперёд под проходящими теперь над самой моей головой трубами. Пол под ними был сырым и скользким, и я слышал, как где-то рядом шуршат крысы. Может быть, когда-то раньше, в той моей прошлой жизни, такое отвратительное соседство меня бы напугало - крысы всегда во мне вызывали отвращение, но сейчас я на них не обращал никакого внимания. Я пробирался вперёд к заветной решётке, и человеческие голоса доносились теперь отчётливее. Наконец, я вытянул вперёд обе руки и достал пальцами до самого края переплетённых стальных прутьев. Вцепившись в них, я подтянул вперёд всё тело, и теперь моя голова была уже над вентиляционной решёткой. Сейчас я отчётливо видел всё, что происходило подо мной. Моё сердце отчаянно забилось, потому что внизу, в огромном пустом, хорошо освещённом помещении, я увидел то, что искал, - чёрный корабль Гуэба! Двое людей в белых халатах находились рядом с ним, разговаривая друг с другом, и в пустом ангаре их голоса отчётливо доносились до меня.
- А я вам говорю, это невозможно! Проведите анализ ещё раз. Я могу поверить в неизвестный нам сверхпрочный сплав, но только не в химические элементы, которых не существует во Вселенной.
- Но спектральный анализ показал...
- Какой к чёрту анализ?! Вы что, профессор, меня за студента-первокурсника держите? Все химические элементы проходят через ядерные топки звёзд, вам это не известно? Вы что же мне пытаетесь внушить, что на протяжении десятилетий учёные всего мира изучают звёзды, пылевые облака, и знают их состав досконально, настолько досконально, что на этом материале даже уже кандидатскую диссертацию не напишешь, а вы вдруг нашли сразу два неизвестных элемента? Я даже наличие одного не допускаю, не то что двух. Откуда им взяться? Из другой Вселенной? Это уже за границами науки. Смените вашего лаборанта, который проводил анализ материала корпуса, проконтролируйте всё сами. Не мне вас учить, Игорь Дмитриевич.
- Александр Гаврилович, вы же меня не слушаете, не хотите слушать! Спектральный анализ я проводил сам, а я вам, пардон, тоже не первокурсник и кое-что в этом понимаю. Смею утверждать, Александр Гаврилович, что сделать самостоятельно правильный анализ я в состоянии. Или вы сомневаетесь?
- Вы сами этим занимались?
- Да, сам, и заявляю с полной ответственностью, что в состав сплава, из которого изготовлен корпус этой штуковины - учёный похлопал рукой по обшивке корабля - включены, как минимум, два химических элемента, не входящие в Таблицу Менделеева.
- Я должен сам всё проверить. Завтра здесь будут москвичи, и я хочу знать, что им говорить.
- Как вам будет угодно, Александр Гаврилович. Давайте пройдём в лабораторию, и вы сами во всём убедитесь.
Оба учёных зашагали по ангару, и громкий звук их шагов разносился по пустому помещению. Когда звук их шагов исчез, я опять прислушался к тишине, положив ухо прямо на вентиляционную решётку. Всё было тихо. Корабль одиноко стоял на гладком, сделанном из мраморной крошки, полу. Его чёрные борта излучали матовое свечение. Видимо, свет множества ламп, установленных на потолке, отражался от поверхности необычного материала. Может быть, в его состав входили куц и сигур, о которых упоминал император Крук и которых нет ни на Земле, ни в Солнечной системе. Всё может быть.
- Ну, что там? - услышал я где-то рядом Мишкин голос. - Ты что-нибудь видишь?
- Он здесь, под нами. Тут внизу огромный ангар, и корабль стоит посередине.
- И что теперь будем делать?
- Подожди, сейчас вылезу к вам.
Я начал протискиваться под трубами, цепляясь за них руками и подтягиваясь. Когда я ухватился за крайнюю из них, Мишка взял меня за обе руки и подтащил к себе. Пол был мокрым и скользким, и это ему было сделать не трудно. Я поднялся на ноги и отряхнулся, размазывая в темноте грязь по своей одежде.
- Что там за люди, голоса которых мы слышали?
- Какие-то учёные спорили друг с другом о составе материала корпуса корабля. Их было двое. Теперь они ушли.
- А охрана? - поинтересовался Мишка.
- Я там больше никого не заметил.
- Ты не видел никакой лестницы, по которой мы могли бы спуститься вниз?
- Думаю, что нам это не понадобится. Я видел корабль, и попробую открыть пространственный переход.
- У тебя получится?
- Не знаю, надо попытаться.
Я закрыл глаза и постарался увидеть опять ту же картину, которую только что наблюдал через решётку: яркий свет ангара, глянцевый мраморный пол и чёрный матовый корпус инопланетного звездолёта. Правая моя рука легла на грудь, и голубое свечение, исходящее из меня, осветило загадочным светом множество труб, среди которых мы стояли. Участок белой оштукатуренной стены с протянутыми по ней кабелями исчез, и яркий свет ангара залил всё вокруг. Крысы, не привыкшие к яркому свету, запищали и засуетились. Их оказалось больше, чем я думал. Теперь целые стаи этих мерзких тварей носились у нас под ногами, натыкались друг на друга и на нас. Даша подпрыгивала с ноги на ногу и взвизгивала, когда какая-нибудь из них прикасалась к ней.
- Мамочка! Сколько их! Я сейчас умру от страха! Пошла прочь! - девушка стряхнула толстую крысу, усевшуюся у неё на ботинке.
- Потерпи, Даша, потерпи, сейчас мы уберёмся отсюда!
Впереди виднелся чёрный корпус космического корабля на расстоянии метров десяти. Хотя он был прямо перед нами, но все мы видели его сверху, каким я его наблюдал через вентиляционную решётку. Зрелище было довольно необычным, и преломлённое пространство кружило голову. Я попробовал приблизиться к кораблю, и у меня это получилось. Теперь его чёрная матовая поверхность была  рядом, и мы могли без труда ступить на неё.
- Лёха, сюда нам высаживаться нельзя. Если мы это сделаем, то не сможем спуститься на пол - там высота метров десять. Давай-ка, передвигай свою картину в другое место, поближе к полу.
Я мысленно двинулся в сторону по корпусу, скатываясь вниз, и постепенно  достиг его самой нижней точки, а там и до мраморного пола было рукой подать.
- Вот, другое дело! - похвалил меня Мишка. - Теперь мы можем перейти на ту сторону. Я сейчас посмотрю, что там к чему.                Он подошёл к самой границе, просунул через неё свою голову, потом покружил ей в разные стороны, выпрямился и повернулся к нам с Дашей.
- Ангарчик что надо. В нём можно пять таких кораблей поместить. Только я не пойму, как они его сюда затащили - кругом одни стены.
- Охранников не видать?
- Ни одной живой души.
- Это хорошо. Значит, у нас будет время подключить систему уничтожения и унести ноги. Я не сомневаюсь, что помещение просматривается телекамерами. Но пока охрана сообразит, что к чему, мы уже сделаем своё дело. Ну что, вперёд, господа диверсанты? Спасём матушку Землю?
- Мы у цели,и должны закончить начатое. - Мишка вытащил из-за пояса пистолет, перекинул с одного плеча на другое автомат, подтёр рукавом нос и сказал сам себе:
- Видел бы меня мой редактор. Я в двух шагах от славы.
С этими словами он шагнул вперёд и ступил на блестящий пол ангара. За ним то же самое сделала Даша, а уж я преодолел переход последним. Теперь все мы были рядом с кораблём Гуэба посередине огромного, ярко освещённого помещения, находящегося под толщей земли. Я огляделся и увидел, что со всех четырёх сторон ангар был ограничен стенами с дверями и окнами, и оставалось загадкой, как инопланетный корабль сюда доставили. Но это уже было неважно. Важным было то, что мы сейчас находились рядом с ним и знали, как помочь Гуэбу исполнить один из пунктов Устава Го-Буна.
- Лёха, где у этой посудины входной люк, ты, случаем, не знаешь?
- Когда я в первый раз увидел этот корабль в лесу, около Чёрного озера, входной люк у него был открытым. Я помню, что он находился по левому борту ближе к носовой части. Сейчас мы стоим с этой же самой стороны, только ближе к середине корпуса. Он впереди метров через пятнадцать. Давайте поторопимся, а то нас могут засечь в любую минуту.
Мы все, как по команде, побежали вперёд, рассматривая высокую стену корпуса.
- Вот люк! Только он закрыт! - Мишка указал стволом автомата на чётко обрисованный овальный контур невысокой дверцы.
- И как мы её откроем?
- У меня есть ключ. Даша, дай-ка сюда подсумок с запасными обоймами.
Девушка сняла с плеча и передала мне брезентовую сумку. Я открыл её, запустил внутрь руку и достал экутр.
- Ты взял эту штуковину с собой? - удивился Мишка. - А я думал, что она осталась дома у твоей тётки.
- У тех людей, что поставили здесь этот корабль, нет экутра, и они не в состоянии открыть дверь.
- Ты же сам говорил, что раньше она была открытой. - Мишка с недоумением посмотрел на меня.
- Говорил, потому что видел её открытой. Но теперь-то она закрыта, и без экутра её не открыть.
- Ты хочешь сказать, что она сама захлопнулась от ветра? - попытался пошутить Мишка.
- Нет, не от ветра. Её кто-то закрыл и, может быть, даже случайно. Только теперь люк без этой штуки никому не открыть. Вон, видишь на борту четыре паза, как раз для этих четырёх крылышек на экутре. Сейчас я вставлю их туда, и дверь откроется.
- Дай я сам попробую. Мне же статью потом писать, и я хочу, чтобы у меня было как можно больше личных ощущений. Ну, дай экутр, не жми!
- Ради бога, возьми - для друга ничего не жалко.
Мишка взял из моих рук экутр и, не торопясь, вставил четыре его выдвинутых оперенья в предусмотренные для них пазы. В тот же миг дверь, не издав при этом ни звука, резко ушла вверх, открыв небольшой проход в чрево корабля. Откуда-то прямо из корпуса так же бесшумно выполз вперёд и вниз покатый трап, светящийся по краям разноцветными переливающимися огнями. Мишка стоял в нерешительности и смотрел на эти огоньки, а мы с Дашей чуть в стороне наблюдали за ним. Он сделал первый шаг по трапу и остановился. Сделав ещё шаг, Синицын вытер рукавом вспотевший лоб. С таким же трудом Мишка преодолел оставшийся участок трапа и достиг входного люка, за которым начиналась Большая Тайна. Он стоял в проёме, положив руки на матовый корпус корабля, и смотрел в его чёрные недра. Вдруг откуда-то издалека раздался какой-то треск. Я сразу не понял, что тишину разрезала автоматная очередь. Пули со звоном отскакивали от прочного корпуса и с визгом уносились в стороны. Когда я сообразил, что произошло, то бросил руку Даше на плечо и потащил её за собой на пол. В падении я увидел, что Мишка продолжал стоять в той же позе, только слегка согнув ноги в коленях.
- Мишка, ложись! - крикнул я ему и приготовился к бою. Пока я снимал с плеча автомат, Даша уже открыла стрельбу по наступавшим на нас охранникам. Их было человек десять, и они цепью растянулись по ангару. Пули свистели у нас над головами и ударялись о чёрный корпус звездолёта. Открыв огонь из своего АК, я видел краем глаза, как, пошатываясь, Мишка вытащил из пазов в корпусе экутр и протиснулся с трудом в открытый люк. На его спине я успел заметить два кровавых пятна. Мой друг был ранен!
- Даша, нам нужно пробраться внутрь корабля, там мы будем в безопасности!
На помощь нападавшим охранникам из дверей с противоположной стороны ангара выбежали ещё человек десять, и шквальный автоматный огонь прижал нас к полу. Пули то и дело свистели над нашими головами, и не о каком продвижении к трапу не могло быть и речи.
- Лёха, давайте сюда, ко мне! - услышал я голос друга из корабля. Затем последовал кашель, а за ним длинная автоматная очередь в сторону нападавших.
- Мишка, мы не можем к тебе пробраться - слишком плотный огонь! Включи сам систему уничтожения корабля и попытайся выбраться наружу!
Говоря эти слова, я понимал, что нападавшие охранники не дадут нам пробраться внутрь корабля, и не позволят Мишке присоединиться к нам. Мой друг, видимо, тоже реально оценил ситуацию, потому, что последними его словами было:
- Ребята, прощайте! Я всё сделаю, как надо! Спасайте себя, а моя песня спета. Жаль, что статью я так и не напишу!
После этих слов входной люк в корабль закрылся, и я понял, что Мишку мне больше уже никогда не увидеть.
Наступавшие вели интенсивную стрельбу, и пули барабанили по корпусу корабля над нами. Мы с Дашей отстреливались, то и дело меняя обоймы, и не давали противнику к нам приблизиться. Вдруг я понял - что-то произошло. Я не сразу сообразил, что именно. Пули по-прежнему свистели над нашими головами, только их ударов о корпус я больше не слышал. А вскоре и вовсе всё стихло. Я поднял глаза вверх и увидел потолок ангара вместо чёрной махины корабля. Корабль исчез, аннигилировал вместе с моим Мишкой, превратился в ничто! Пункт Устава Го-Буна был выполнен, но какой ценой! Я лишился своего друга! Его больше нет! Распростёртые на полу огромного ангара охранники тоже увидели, как у них на глазах растворился в воздухе инопланетный космический корабль. Они были поражены зрелищем и прекратили стрельбу. Мы с Дашей ответили тем же и, лёжа на полу, посмотрели друг другу в глаза. Девушка поняла, что Мишка погиб и, наверное, ждала смерти сама. Находясь посередине абсолютно пустого помещения под огнём превосходящего нас во всех отношениях противника, надеяться на спасение было глупо. Даша грустно подмигнула мне и улыбнулась - она прощалась со мной. Но я не мог позволить тем людям убить нас. Наша смерть привела бы к гибели всего человечества, потому что император Го-Буна в этом случае не получил бы назад своего сына Гуэба. Я не мог допустить такой катастрофы, да, что лукавить, мне ещё и самому хотелось пожить. Охранники были в замешательстве, и это длилось уже несколько долгих секунд. Скоро они придут в себя и расправятся с нами. Нужно было немедленно уносить ноги. Я уставился в пол и представил квартиру тёти Кати. Выпустив из рук автомат, я протащил ладонь под собой и дотронулся до груди. Граница пространства оказалась прямо под нами, и мы с Дашей провалились через неё. Я упал на стул и больно зашиб бок. Девушка перекатилась через моё тело и ударила меня по голове пистолетом, всё ещё зажатым в её руке.
- Ох! - вырвалось у неё, когда она, очередной раз перевернувшись через голову, растянулась на ковровой дорожке. - Я жива?
- Жива, жива, - услышал я знакомый голос тёти и не мог поверить, что слышу его на самом деле. В ушах ещё стояла автоматная трескотня. Я потрогал себя руками и убедился, что не ранен. Тётя Катя уже суетилась около Даши, а ко мне подошёл Гуэб и протянул свою тонкую длинную руку. Я подал ему свою и попытался приподняться. Гуманоид тянул меня изо всех сил и издавал нечленораздельные булькающие звуки, разобрать которые я не мог. Когда мне удалось сесть на полу, инопланетянин спросил:
- Могу с честью вернуться в Го-Бун?
- Да, ты можешь это осуществить, хоть сейчас. Мы уничтожили твой корабль. Это сделал Миша и поплатился жизнью. Он был моим другом.
- Я сочувствую тебе, Алексей. На Земле я тоже потерял Мэка и Фирэн. Они мечтали слиться по возвращении домой.
- Как это слиться? - не понял я.
- Мэк - мужское начало, а Фирэн - женское. Они хотели вместе взрастить семя.
- Пожениться что ли?
- Объединить оба своих начала. Неужели это так трудно понять? У них могло быть общее семя. Ты это понимаешь, Алексей? А их убили люди. Убили просто так, из любопытства. У них не будет теперь никогда общего семени.
- Мне жаль их, Гуэб. Но мы остались в живых, и должны доделать дело до конца.
- Что ты имеешь в виду, говоря эти слова?
- Я должен отправить тебя в Го-Бун.
- А ты?
- Что я? Я останусь здесь, дома.
- У тебя разве есть дом?
Я задумался и посмотрел в огромные чёрные глаза гуманоида.
- Ты прав, дома у меня больше нет, но я что-нибудь придумаю.
- Твои сородичи не дадут тебе спокойно жить, Алексей. Ты это знаешь.
- Знаю, - пришлось мне признаться. - Но говорю же, что придумаю что-нибудь.
- Мы придумаем что-нибудь вместе. Могу предложить тебе дворец моего отца.
- Ты приглашаешь меня в Го-Бун?
- Тебя и Дашу.
- Что мы там будем делать?
- Жить, - просто ответил Гуэб. - А на Земле вас ждёт смерть.
- Это не выход. Нужно подумать, как исправить ситуацию здесь.
- Давай покажем Гуэба Президенту, - подала голос заплаканная  Даша, обнимая тётю Катю, которая была тоже вся в слезах, так как узнала о смерти Мишки.
- Кому? Президенту? Это ведь ты сказала? - обратился я к девушке. - Как ты поняла, о чём мы говорили?
- Я же русская, а вы разговаривали на русском.
- Как на русском?! Гуэб, о чём это она?
- Даша говорит, что она русская, и я сейчас говорил на её и твоём языке.
- Разве ты его знаешь?
- Раньше не знал, но теперь знаю. Тётя Катя научила.
- Ладно тебе, Гуэбчик, хватит преувеличивать, - старушка всхлипнула и, смущаясь, тихо, почти себе под нос, сказала. - Я просто попыталась это сделать, и кое-что получилось.
- Ничего себе "кое-что"! - покачал я головой.
- Гуэб просто талантливый ученик.
- У вас простой язык, но очень красивый. Мне нравится произносить ваши звуки. Пре-зи-дент, - сказал он по слогам.
- С вами не соскучишься, ребята.
- Пре-зи-дент, - повторил Гуэб.
- Президент, говоришь? - почесал я затылок и задумался. - А что? Может, Даша и права. Придётся, наверное, сделать ход конём. Обращение в любую другую инстанцию смертельно опасно. Президент решает государственные дела, а разве судьба всей Земли, часть которой занимает Россия, ему безразлична? Возможно, он не знает о падении инопланетного корабля ничего. Военные могут делать свои дела, не ставя главу государства в известность. Но он обязан знать о Гуэбе, знать о катастрофе, которая могла произойти, случись что с принцем. Вот если он нам не поможет, тогда мы с тобой, Даша, точно лишимся Родины.
- Да ты что, Лёшка, неужто к самому надумал наведаться?! - тётя Катя всплеснула руками.
- Похоже, у нас нет иного выбора.
- Господи Иисусе, к самому Президенту! А кто тебя туда пустит, да ещё в таком виде? Ты посмотри на себя - свинья-свиньёй, будто вылез из канализации, а к Президенту собрался. Тебе костюм надо новый, рубашку белую, галстук, да и Дашу надо переодеть - вся поистрепалась.
Я оглядел свою грязную одежду и усмехнулся.
- Надо бы переодеться, а я не стану, и Даша тоже. Прямо в таком виде и заявимся, пусть Президент видит всё, как есть.
- Не дури, племяш, не дури - грязными вас в Кремль не пустят!
- Можно подумать, перед чистыми откроются все двери. Ты, тётя Катя, будто вчера родилась.
- Я не вчера родилась, - обиделась тётка, - я старше твоей матери, между прочим! Ты думаешь, я не понимаю, что в Кремль не всякого пускают? Понимаю - твоя тётка не дура. Одно дело, если ты будешь прорываться туда с Дашей, другое дело - с Гуэбом. Да охрана только увидит с вами инопланетянина, как сама за ручку отведёт к Президенту.
- И ты веришь в свои слова? Тётя Катя, неужели ты так ничего и не поняла? Всё, что я тебе рассказывал, всё, чему ты сама была свидетельницей, тебя ни в чём не убедило? Ты хочешь, чтобы мы сами сдались в руки тем, от кого всё это время спасаемся? Вот уж не нарадуются преследователи нашей глупости! Нет, тётя Катя, твой идеализм нам не подходит. Мы пойдём другим путём, как говорил твой кумир.
- Лёша, я что-то тоже не пойму, что ты задумал, - вмешалась в разговор Даша.
- Алексей, что такое президент? - спросил Гуэб, абсолютно чисто произнося слова. Я посмотрел в его огромные чёрные глаза сверху вниз.
- Твой отец император большого государства под названием Го-Бун, так?
- Да, я семя императора Крука.
- Мы сейчас находимся в большом государстве, которое называется Россия, и управляет им Президент. На Земле много государств, и твой корабль упал на российской территории.
- Ваш президент так же всемогущ, как император?
- Уж, во всяком случае, не меньше.
- Тогда у вас есть шанс.
- Вот я и хочу им воспользоваться. Я имел честь быть представленным императору Круку, а ты, Гуэб, будешь представлен Президенту России.
- Мне будет приятно.
- Ну вот и славно. А теперь попытаемся открыть двери в его рабочий кабинет.
Я надеялся, что у меня это получится. Конечно, в президентском кабинете я никогда не был, но из телевизионных передач много раз видел это помещение, в котором глава государства принимал высокопоставленных чиновников, и его обстановка до мельчайших подробностей запечатлелась в моей памяти. Стоило мне закрыть глаза, и я ясно увидел кабинет главы России. Когда я положил руку на свою грудь, то почти рядом с собой услышал голос Даши:
- Ой, посмотри, как в программе "Время"!
- Лёшка, и вправду это Кремль! - тётя Катя в испуге прикрыла рот рукой. - Он взаправдашний?
Я ничего не ответил, а подошёл к тому месту, где только что была стена с окном, выходящая на Звёздный бульвар, а теперь начинался президентский кабинет, и просунул голову через границу пространства. Помещение на самом деле было пустым, и меня это сначала расстроило. Хозяин апартаментов мог быть где-то в отъезде, и визит пришлось бы отложить на неопределённое время. Но тут я услышал за приоткрытой дверью в стене какие-то звуки - там кто-то был. Но совсем не обязательно, что в соседней комнате находился именно Президент, там могла быть просто уборщица. Я не стал рисковать и решил подождать. Ожидание продлилось недолго, и вскоре из дверей неторопливой походкой вышел тот, с кем я хотел встретиться, и направился к большому письменному столу. Президент уже сел своё кресло и протянул руку к телефонной трубке. "Вот, сейчас он вызовет к себе кого-нибудь, и придётся опять ждать подходящего момента". Нельзя было терять ни секунды, и, собравшись с духом, поправив для чего-то причёску, я быстро шагнул вперёд. Оказавшись на мягком ковре в большом кабинете президента России, я разволновался, как школьник, и язык прилип к нёбу. Хозяин кабинета скорее даже не увидел, он почувствовал моё появление, так как смотрел в этот момент на телефонный аппарат. Его рука, протянутая к телефону, повисла в воздухе. Он медленно повернул голову в мою сторону. Президент оказался человеком сильным, потому что на его каменном лице я не увидел ни страха, ни крайнего удивления. Моя рука по-прежнему лежала на груди, и за спиной вместо одной из стен кабинета была комната моей тётушки. А там около её пошарканного стола стояла она сама, Даша и маленький инопланетянин с большой головой.
- Кто вы и как сюда попали? - выдавил из себя вопрос глава России. - Что там сзади вас?
- Вадим Вадимович, не волнуйтесь, - язык, слава Богу, отлип от моего нёба, - я вам сейчас всё объясню. Меня привело к вам дело исключительной государственной важности.
- Где стена моего кабинета, и что там за карлик, он не похож на человека? - видимо, шок прошёл, и президент начал удивляться.
- Вот в нём-то всё и дело! Он не просто карлик, и не человек, как вы справедливо заметили, он разумное существо из Другого Мира. Зовут его Гуэб, и он принц огромной звёздной империи под названием Го-Бун.
Президент закашлялся.
- Звёздной империи?... Го-Бун?... Принц?
- Да, Вадим Вадимович, вы не ослышались, всё именно так. Из-за того, что его корабль упал в лесу недалеко от моего города, и я стал невольным тому свидетелем, моя жизнь резко изменилась. Гуэб и двое его товарищей стали пленниками наших спецслужб или военных - я толком не знаю, а я сам оказался вне закона. Меня, абсолютно здорового человека, упрятали в психиатрическую лечебницу, а над инопланетянами начали ставить медицинские эксперименты. Двоих из них уже выпотрошили и раскромсали на кусочки. С Гуэбом было бы то же самое, но я и мои товарищи успели спасти его.
Президент смотрел на меня стеклянными глазами и молчал. Я понимал его чувства. Он не мог посчитать меня просто психом - появиться здесь, в святая святых государства, просто так невозможно. Да ещё эта стена...
На столе зазвонил телефон.
- Я бы хотел, Вадим Вадимович, чтобы об этом визите пока никто не знал. Это моя большая просьба. Для начала вы должны сами во всём разобраться.
Президентская рука продолжала медленно тянуться к телефону, потом остановилась в нерешительности. Аппарат звенел. Глава государства был в растерянности и, видимо, не мог сразу принять какого-нибудь решения. Потом он резко поднял трубку и почти швырнул её на место.
- Продолжайте, - его голос был тихим, но жёстким.
- Ну так вот, мы спасли Гуэба. Мы - это я, девушка по имени Даша, вон она стоит, и мой друг журналист Михаил Синицын. Он, к сожалению, только что погиб на Урале, как герой. А эта старушка - моя тётушка.
- Почему я их вижу?
- Это возможности инопланетного инженерного гения, они теперь во мне.
- Вы имеете в виду свечение на вашем теле? - Президент указал пальцем на мою грудь.
- Свечение внутри меня - дар Гуэба. То, что вы видите, квартира тёти Кати на Звёздном бульваре в Москве. Эта штука, что у меня в груди, позволяет сжимать пространство на любых расстояниях. Вы не поверите, Вадим Вадимович, но мы с друзьями даже побывали в Го-Буне и беседовали с императором Круком и его Советом. Гуэб в то время был в одном закрытом институте "подопытным кроликом". Его отец выставил землянам в нашем лице ультиматум: если его сын, а в их понимании - семя, не вернётся домой живым, космический флот Го-Буна уничтожит Землю. Вы представляете наши чувства? А когда мы нашли первые два трупа гуманоидов, честно признаюсь, я подумал, что человечеству конец. Слава Богу, всё обошлось. Я хотел вернуть отцу его сына, когда он уже был с нами, но тут сам Гуэб запротивился. По их законам он не имеет права оставлять цивилизациям, стоящим на значительно более низком уровне развития, свою технику. Он настоял, чтобы мы разыскали его космический корабль и уничтожили. Мы его нашли на Урале, на одном из военных заводов, глубоко под землёй. Нам удалось его уничтожить, но во время этой операции погиб мой друг Синицын. Фактически он пожертвовал собой во имя всего человечества. Вот такие дела. Я уже опять готов был отправить Гуэба домой, но тут он уже начал беспокоиться о нас с Дашей. Мы ведь с ней изгои, и на нас идёт настоящая охота. Мы надеемся, что с вашей помощью этот кошмар прекратится.
Я замолчал и посмотрел в глаза президенту. Он жевал губы и смотрел мне в лицо. Этот человек не представлял, что ему делать. Он знал, как поступить в случае войны или стихийного бедствия, но не подготовил себя к инопланетному визиту, а скорее всего, не верил в существование НЛО вообще. Поэтому ему сейчас было тяжело. Возможно, он даже допускал нереальность всего происходящего, и был склонен приписывать развернувшуюся перед ним картину сбою в своём уставшем мозгу. Пауза затянулась, и я продолжил разговор первым.
- Я понимаю, о чём вы сейчас думаете, Вадим Вадимович. Я тоже когда-то жил, не зная чудес, но сейчас перед вами совсем другой человек, не тот, кем я был какой-нибудь месяц назад. Теперь я по своему желанию могу открыть пространственный переход, соединяющий меня с любым местом на Земле и за её пределами.
Сказав последние слова, я вздрогнул, так как меня будто молнией прошила мысль - экутр! Он аннигилировал вместе с космическим кораблём и Мишкой! Без него я не смогу вернуть Гуэба домой и не смогу сообщить о возникшей проблеме императору Круку. А тот посчитает, что лишился сына. Боже, это же конец!
Президент увидел, что я изменился в лице, и на моём лбу выступили крупные капли пота.
- Что с вами? Вам плохо?
Я кое-как взял себя в руки и решил пока не говорить своему собеседнику о страшной догадке.
- Нет, нет, господин президент, всё нормально. Просто сказывается усталость. Так вот, я продолжу. Пространственный переход открывается всё время в направлении от меня, поэтому мои друзья, что сейчас перед нами, видеть нас не могут. Перед их глазами обычная обстановка московской квартиры. Вот, сейчас я уберу руку с груди, и пространственный переход захлопнется. Всё встанет на свои места. Пожалуйста, убедитесь сами.
Я убрал руку со своей светящейся груди, и перед нами появилась стена президентского кабинета.
- Думаю, вы убедились, что я кое-что могу. А теперь я опять хочу открыть "дверь" в квартиру своей тётки и представить вам лично наследного принца империи Го-Бун его Высочество Гуэба, а так же моего хорошего друга Дашу Сергееву и тётю Катю. Вы не возражаете, Вадим Вадимович?
Президент посмотрел на часы.
- У меня сейчас визит в Государственную Думу. Что делать?
- Решайте сами, господин президент.
Он быстро стукнул пальцем по клавише переговорного устройства на своём столе.
- Меня ни для кого нет!
- Вас ждут в Государственной Думе, Вадим Вадимович.
- Знаю, чёрт возьми! Сказал вам: меня нет!
Теперь сам президент разволновался и вспотел. На его висках я увидел капельки пота.
- Я готов встретиться с этим гуманоидом.
- Наследным принцем империи Го-Бун Его Высочеством Гуэбом, - поправил я.
- Как вам будет угодно. Имя этого карлика я теперь знаю - Гуэб, или что-то в этом роде. Но вот вы сами свалились мне на голову из пустоты и не удосужились даже представиться.
Я почесал затылок - и в самом деле забыл!
- Извиняюсь, Вадим Вадимович, я ведь тоже человек, и визит к президенту для меня знаменательное событие. Разволновался и забыл. Вы уж меня простите. Моя фамилия Орлов, зовут меня Алексей Владимирович. По профессии я инженер. Женат, правда, неудачно, имею двоих сыновей. Так что не будь этих инопланетян, мы бы с вами никогда не встретились.
- Значит Судьба, - Президент встал со своего кресла, обошёл стол и приблизился ко мне.
- Ну что ж, давайте я пожму вашу руку, Алексей Владимирович, коль уж мы познакомились при таких удивительных обстоятельствах.
Я протянул руку президенту и почувствовал его крепкое пожатие.
- Почему у вас так перепачкана одежда, позвольте полюбопытствовать? - всё как-то не решался спросить, но теперь, когда мы познакомились ближе...  Извините за нескромность - любознательность бывшего чекиста, знаете ли.
- А, это? - я провёл рукой по своему грязному костюму. - На том заводе, на Урале, перепачкался, когда по подземному коридору мы пробирались к космическому кораблю.
- У вас, по-моему, ещё грязь даже не высохла.
- Так мы там были совсем недавно.
- Как недавно?
- Час назад, а может, чуть больше. В последние дни я потерял счёт времени. События изменяются молниеносно. Вот и сейчас, только что вы даже не предполагали о моём существовании, а теперь знаете не только меня, но и принца звёздной империи Го-Бун и все, или почти все наши злоключения. А сейчас эта царственная особа предстанет перед вами. Вы готовы?
Президент одёрнул свой идеально сидящий пиджак и пригладил волосы.
- Давайте его, вашего принца.
Я открыл пространственный переход в квартиру на Звёздном бульваре, и стена президентского кабинета опять исчезла. За стареньким круглым столом тётя Катя и Даша о чём-то тихо беседовали с Гуэбом. Принц сидел на стуле, и его ноги высоко висели над полом.
- Одну минуточку, Вадим Вадимович, я приглашу Его Высочество.
- И женщин своих тоже сюда зовите.
Я сделал несколько шагов и пересёк границу. Вся троица вздрогнула от моего неожиданного появления.
- Фу ты, напугал, антихрист! - громко выругалась моя тётка и схватилась за сердце.
- Всё нормально, ребята, президент нас ждёт. Вставайте, поторапливайтесь - у главы государства мало времени. Его в Думе ждут, и ему пришлось отложить свой визит.
- Он какой-то растерянный стоит и сюда смотрит, - тётя Катя показывала рукой на человека, не сходящего с экранов телевизоров и со страниц газет, смотрящего странными глазами в нашу сторону. Его взгляд был каким-то невидящим и туманным.
- Лёшка, что ты ему наговорил? Он же ошарашенный, будто его сковородкой по голове огрели.
- Тётя Катя, выбирай выражения - перед тобой президент России, и у него сегодня нормальная человеческая реакция на моё появление и исчезновение. Он ведь нас не видит - перед ним стена. Ты, тётушка, вообще в обморок упала, когда я появился у тебя на кухне, разве забыла?
- Какой ещё обморок? Не было этого!
- Ладно, ромашки у меня всё равно нет, чтобы погадать, было это или нет. Давайте лучше, проходите в кабинет. Сначала, Даша, вы с тётей Катей, потом мы с Гуэбом.
Я подумал, что будет лучше, если вначале перед Президентом из пустоты появятся две женщины, чем необычного вида инопланетянин - пройдёт плавный переход от простого к сложному.               
Даша взяла старушку за руку, предварительно поправив волосы на голове, и шагнула с ней на мягкий ковёр президентских апартаментов. Хозяин кабинета отшатнулся в сторону при появлении из стены двух женщин, которых он только что видел с моей помощью. Глава государства весь напрягся, смотрел на них и молчал.
- Ну, Гуэб, вот этот человек и есть Президент страны, на чью территорию по воле случая упал твой корабль. Пойдём, я вас познакомлю.
Когда мы с инопланетянином предстали пред светлые очи главы России, в большом кабинете стояла гробовая тишина. Вадим Вадимович рассматривал с опаской и интересом гостей, появившихся прямо из стены. Тётя Катя стояла, приоткрыв рот, и глазела на президента, а Даша потупила глаза и, видимо, не знала, как себя вести. Наше появление оживило немую сцену.
- Наследный принц империи Го-Бун Его Высочество Гуэб, - произнёс я торжественно. - Это Даша, Даша Сергеева, а это Екатерина Гавриловна, моя тётя.
- Да поможет Творец вам и вашему народу! - гуманоид выговаривал русские слова чётко и почти без акцента. - В мои планы не входил официальный визит на Землю, здесь я с командой проводил изыскания. Нелепая катастрофа всё изменила. Первым из людей, с которым мне довелось встретиться, был Алексей. Это большая удача для меня и для жителей Земли.
Президент внимательно слушал Гуэба и постепенно приходил в себя. Он не сводил с него своих глаз и только изредка бросал взгляды на меня и женщин.
- Я рад, что удостоился великой чести принять у себя представителя иной цивилизации. Случайно ваше появление здесь или это Судьба, не могу знать, но, как бы там ни было, всё что ни делается - к лучшему. Теперь появилась уникальная возможность нашим народам сблизиться во имя общего блага. Человечество, наконец-то, поймёт, что оно не одиноко в Космосе. - Президент закашлялся, определённо, от волнения. - Прошу прощения, Ваше Высочество.
- Ваши слова ласкают мой слух, Президент - Великое Семя, но, видимо, мой друг Алексей не поведал вам об Уставе Го-Буна.
- Нет, нет, Ваше Высочество, Алексей Владимирович что-то говорил мне об этом. Да, говорил. Но тогда я был в таком состоянии, что всё происходящее воспринималось как в тумане. Я не помню сути сказанного им о вашем Уставе, хотя об этом шла речь. Прошу меня простить, Ваше Высочество, я всего лишь человек, хотя и глава государства.
- Тогда я вам напомню, Великое Семя, что согласно Уставу Го-Буна, который строго исполняется многие тысячи лет, мой визит к вам несанкционирован, это происшествие чрезвычайное. Мои действия скованы статьями этого Устава, не исполнить которые для меня равносильно смерти. Алексей со своими товарищами помог мне, и теперь я могу с честью вернуться домой. Но меня сейчас беспокоит его собственная судьба и судьба Даши, тем более, что от приглашения в Го-Бун они оба отказались.
- Вы предлагали им улететь с вами?
- Да, я предложил им убежище в своей империи. Они могли бы выбрать любую планету для проживания, которая бы им больше напоминала Землю.
- Вы сказали "убежище", Ваше Высочество? То есть, если я правильно понял, вы решили их спасти? От кого, позвольте узнать в таком случае? - Президент сделал озабоченное выражение лица.
- От тех ваших соплеменников, что лишили жизней Мэкфа и Фирэн, и которые намеревались сделать то же самое со мной.
- Вы сейчас назвали имена ваших товарищей, Ваше Высочество?
- Да, они оба были подданными императора Крука.
- Так кто же их убил, позвольте узнать?
Президент перевёл взгляд на меня.
Я облизал пересохшие от волнения губы и коротко ответил:
- ФСБ и военные. Во всяком случае, меня повсеместно преследует майор Федеральной службы безопасности некто Астахов Эдуард Петрович. А когда корабль Гуэба упал в лесу, там было полно военных. Я не знаю, кто у них там чем ведает. Уж если вы, Вадим Вадимович, ничего даже не слышали о контакте, пускай не добровольном, с инопланетянами, тогда уж я и не знаю, что сказать. Сотни, а может, тысячи людей знают, а глава государства в неведении. Что же это за государство в государстве? Меня как свидетеля спрятали в психиатрическую лечебницу и дали понять, что в ней я останусь надолго, если не навсегда. Я считал, что те времена, когда человека ни за что, ни про что можно было упрятать за решётку без суда и следствия, канули в Лету. А выходит, нет. Не много ли эти люди берут на себя? Ведь, если бы они лишили жизни Гуэба, исходя, конечно, из каких-то своих высоких целей, его отец император Крук сдержал бы своё слово и уничтожил Землю. Я хочу сказать, что творились и продолжают твориться события межзвёздного масштаба, а президент знать ничего не знает до сих пор. Слава Богу, всё пока обошлось лишь ценой жизни моего друга, да ещё эти люди сожгли дачу одного репортёра по фамилии Кошкин, на которой мы скрывались. Вот, собственно и все потери с нашей стороны. Правда, и среди сотрудников той секретной организации были убитые и, возможно, раненые. Эти люди находили нас везде, где бы мы ни прятались от них. И охота за нами ещё продолжается. Вот поэтому Гуэб и предложил убежище в Го-Буне. Это страшные люди, Вадим Вадимович. Я вам рассказал только малую толику того, что мне и моим друзьям довелось пережить.
На скулах президента играли желваки.
- Что же это творится в стране?! - перебил он меня. - Кто посмел взять на себя полномочия, которыми его не наделяли?! Одну минутку, я сейчас кое с кем переговорю. А вы присаживайтесь, друзья, в ногах правды нет.
Телефонная трубка была резким движением президентской руки сорвана с аппарата.
- Реутова на связь! Немедленно!... Ты почему не на месте, Сергей Валентинович?... Выходной можно брать, когда дела в твоём хозяйстве нормальные.... Вот и я хочу знать, что случилось с тобой? Или ты ни хрена не знаешь, тогда грош тебе цена, или ты знаешь больше моего, тогда грош цена мне, потому что я это допустил!... Не догадываешься? Ну-ну!... Ты вот что сделай: мне нужна информация на сотрудника вашего ведомства майора Астахова Эдуарда Петровича, это раз. Найди мне всё, что у тебя есть, на Орлова Алексея Владимировича. Материалы на него опять же должны проходить по вашей конторе. Если ты найдёшь что-то на последнего, то хорошенько подумай, почему президента заинтересовал этот рядовой инженер. Хорошенько подумай, Сергей Валентинович! На всё про всё тебе даю два часа, от силы три.... Всё! Жду доклада!
Президент швырнул трубку на аппарат.
- Не дай Бог узнаю, что за моей спиной такими делами ворочают - головы поотрываю!
- А вы разве сомневаетесь, Вадим Вадимович, что именно такими делами ворочают? - пожал я плечами. - Мы, по-моему, стоим перед вами во плоти.
Президент взглянул на меня исподлобья, и было видно, что он оскорблён поведением своих подчинённых.
- Не будем торопиться с выводами и подождём несколько часов. А пока, может быть, пригласим кого-нибудь из Академии наук? Всё же инопланетный визит не должен пройти бесследно.
- Вы не поняли всё же, Вадим Вадимович, что такое для Гуэба его Устав. Это своеобразный кодекс чести, если хотите. А по нему любой контакт со слаборазвитой цивилизацией, какой являемся мы, категорически запрещён. Его сегодняшний визит носит неофициальный, более того, случайный характер, не санкционированный императором. Никто на Земле не должен знать об империи Го-Бун и о наследном принце Гуэбе - не пришло наше время.
- А это обязательно? - поморщился президент.
- Каждая статья Устава Го-Буна направлена на благо всему живому в Мироздании, и если мы не выходим с людьми на контакт, то только желая им добра. Подумайте хорошенько над моими словами, и вы поймёте, Великое Семя, почему я настаиваю на скрытности моего визита к вам. Пусть жизнь на Земле течёт своим чередом, и пусть случится то, что должно случиться, - Гуэб не сводил своих огромных глаз с Президента.
- А что должно случиться? На что вы намекаете, Ваше Высочество?
- Я ни на что не намекаю, - гуманоид часто захлопал глазами, - я говорю о том, что всё должно идти своим чередом, и нельзя вторгаться в естественный ход развития событий, хотя катастроф следует избегать.
- Вы говорите всё правильно, Ваше Высочество, вот только ещё бы знать, когда нагрянут эти самые катастрофы, чтобы подготовиться к ним.
- Через десятки, а то и сотни тысяч лет люди смогли бы, как и тубуры, научиться пророчествовать, но при условии, что они сами себя не погубят. Всё в их власти, и Творец может помочь, а может и наказать. Людям самим выбирать свой путь, - Гуэб положил руки на живот, закрыл свои в пол-лица глаза и склонил голову.
- Так вы, Ваше Высочество, умеете пророчествовать? - глаза президента сверкнули.
- Да, это может каждый тубур.
- Так, может быть, заглянете в будущее нашей России?
- Это можно, но только мне нужно сосредоточиться.
- А я не хочу знать своего будущего, - отрезала Даша.
- И я хочу умереть спокойно в неведении, - как-то испуганно пролепетала тётя Катя.
- Знаете что, Вадим Вадимович, и мне не нужны пророчества Гуэба. Может быть, он отдельно поделится с вами своей информацией, и вы оставите её при себе?
- Не возражаю, друзья, не возражаю. Только, убей, не пойму, почему вы так боитесь взглянуть в будущее своего Отечества?
- Не хочу разочаровываться, - почесал я затылок.
- А по-моему, у нас в стране происходят позитивные процессы, и жизнь идёт к лучшему.
- Жизнь видится по-разному из поднебесья и с земли, смею вас заверить, господин президент.
- Вы многого не знаете, Алексей Владимирович, и поэтому ваши суждения однобокие. Ну, да ладно. Ваше Высочество, давайте пройдём в комнату для отдыха и вместе заглянем в будущее. Прошу вас! А вы, господа, пока здесь посидите и поскучайте.
Когда Президент с инопланетянином исчезли за дверью в соседнюю комнату, я обратился к своим женщинам.
- Ну, вы что же, кумушки, всю аудиенцию помалкивали, как воды в рот набрали? Президент, наверное, подумал, что вы обе глухонемые.
- Алёшка, ну о чём я, старуха, буду говорить с самим президентом? Пенсию приносят пока, слава Богу, вовремя, лекарства в аптеках есть, хлеб в булочных тоже. Что ещё нужно? Зачем голову забивать такому человеку всякой ерундой? Это вон, Даша твоя, молодуха, пусть и беседует с президентом, а я послушаю.
- А я о чём бы с ним говорила? Ты, Алёша, ему всё сказал, что надо, и добавить нечего.
Мы расположились в креслах, тех самых, в которых до нас сидели самые большие чиновники государства. Если честно, то мне даже не верилось, что я находился в кабинете не кого-нибудь, а главы России. Ведь совсем ещё недавно моя жизнь текла в обычном русле: я ходил на работу, ссорился с женой, занимался детьми, и вдруг всё перевернулось с ног на голову. Сейчас, сидя за столом президента, я вспоминал всю цепочку событий, которые произошли. Неужели всё это было со мной? Боже, почему именно я? Моя рука потрогала кресло, погладила полированную крышку стола, убеждаясь в реальности этих предметов. Надо же, я, Алексей Орлов, в кабинете президента России! Мог ли я предположить, что такое со мной случится? Даша - вон она сидит напротив - самая большая находка в моей жизни. Всё это наяву. Если б мне кто-то раньше предсказал такое будущее, поверил бы я? Рассмеялся бы, как над шуткой. А смеяться бы не стоило. Вот и сейчас в соседней комнате Гуэб предсказывает будущее моей страны. Какое оно? Может быть, президенту его пророчества тоже кажутся абсурдными? Меня раздирало любопытство, но я всегда боялся заглядывать в будущее. Президент - смелый человек, если согласился на такой сеанс.
В это время дверь в соседнюю комнату открылась, и в проёме появился Вадим Вадимович за руку с Гуэбом, прервав тем самым мои размышления. Я вглядывался в лицо президента, пытаясь прочесть на нём прогноз для России, но сколько ни старался это сделать, мне не удалось на нём что-нибудь увидеть. Его лицо было спокойным, и ничто не выдавало на нём какого-либо смятения. Значило ли это, что мою страну ждут хорошие времена? А может быть, этот сильный человек скрывает свою горечь оттого, что принц вынес суровый приговор? Лучше не гадать и не думать об этом, так проще. И всё же...
- Ну, как вы здесь, друзья мои, наверное, со скуки умираете? Ничего, ничего, я лично займусь вами.
Президент подошёл к столу и нажал кнопку внутренней связи.
- Я хочу видеть Коровина, и срочно!... Жду!
Потом обратился к нам:
- Сейчас сюда войдёт человек, которому я полностью доверяю, это начальник моей охраны. Я знаю его много лет и не сомневаюсь в его порядочности. Вы можете ему довериться. На сколько я правильно понял суть проблемы, наша задача сейчас - выяснить всё относительно вас, Алексей Владимирович, и полностью обезопасить вашу жизнь. Только после этого Его Высочество сможет вернуться на свою родину. Пока это дело будет двигаться, вас надо где-то разместить. Вы же не можете всё это время находиться здесь, в моём кабинете. Поэтому я вас поселю на своей даче. Охрана там состоит из преданных мне людей, а обслуживающий персонал оттуда на это время уберут. Вы не возражаете? Уж своему президенту можете доверять?
Я посмотрел в глаза Вадиму Вадимовичу.
- Если не верить президенту, то зачем тогда жить в этой стране?
- Очень мудрый ответ. Значит, решено - вы все отправляетесь на мою дачу, а я держу дело на контроле. Пока мы ждём Коровина, давайте поближе познакомимся друг с другом. Расскажите каждый о себе, хотя любой из вас имеет право на молчание. С кого начнём?
Наша беседа заняла минут тридцать. Все время Президент внимательно слушал - сначала тётю Катю, потом Дашу, а потом меня, задавая вопросы и, в свою очередь, рассказывая о случаях из собственной жизни. Он не настаивал на том, чтобы Гуэб поведал о себе, надеясь, что инопланетянин это сделает сам,по примеру остальных, но надежды его не сбылись. Тот не собирался говорить нам об империи Го-Бун и о своей личной жизни, видимо, придерживаясь каких-то пунктов Устава. Поняв, что от принца не дождаться откровений, Вадим Вадимович перевёл разговор на общие темы, пытаясь заполнить как-то время до прибытия начальника своей охраны. За беседой тридцать-сорок минут пролетели быстро, и вскоре голос секретаря сообщил о том, что генерал Коровин ждёт в приёмной.
- Пусть войдёт, - и уже, обращаясь к нам, президент добавил. - Надеюсь, он не упадёт в обморок от моих гостей.
Дверь кабинета открылась, и в неё вошёл стройный широкоплечий мужчина в элегантном костюме. Лёгкая седина очень шла его приятной внешности. Он оглядел присутствующих, и его взгляд задержался на Гуэбе. Да, это был во истину сильный человек, потому что ни один мускул не дёрнулся на его лице.
- Вызывали, Вадим Вадимович? - обратился он к президенту, как ни в чём не бывало.
- Да, Станислав Сергеевич, вызывал. Проходите и знакомьтесь с моими гостями.
Генерал спокойным и уверенным шагом приблизился к нам, кидая быстрые взгляды на гуманоида. Видимо, он пытался понять, что это за уродец - коротышка на приёме у "Первого". Его мозг усиленно работал, пока он делал несколько шагов от двери до стола. Как эти люди в грязной одежде могли оказаться здесь? Если это всё-таки случилось по каким-то причинам, то почему никто из охраны не предупредил его о какой-то необычной ситуации. Откуда взялся среди этих людей гном, похожий на пришельца из другого мира? Может быть, он не настоящий, и это какой-то розыгрыш? Зачем? Ответа у генерала, видимо, не было. Президент встал со своего кресла, обошёл большой стол и встал рядом с начальником своей охраны.
- Хочу представить вам, Станислав Сергеевич, принца империи Го-Бун Его Высочество Гуэба. Вот он перед вами, - Вадим Вадимович вежливо склонил голову в сторону гуманоида. А тот кое-как слез со своего стула, обошёл вокруг длинного стола и остановился около генерала. Он стоял и смотрел на этого человека своими большими чёрными глазами снизу вверх, а тот на него, склонив голову, и оба они молчали. Наконец, инопланетянин заговорил первым:
- Пусть Творец подскажет вам верный путь в жизни, - Гуэб медленно и почти торжественно произносил слова. Генерал молчал, он, наверное, ещё никак не мог осознать, что сейчас перед ним на самом деле стоит разумное существо из Иного Мира.
- Это генерал Коровин. Позвольте вам представить, принц, начальника моей охраны, - нарушил президент затянувшуюся паузу.
- Империя Го-Бун? Так вы сказали, Вадим Вадимович? Что-то я никогда не слышал о такой.
- Это звёздная империя, Станислав Сергеевич. Она очень далеко отсюда.
- Выходит, это контакт, которого мы давно ждали?
- Да, это контакт, только довольно необычный. Но об этом чуть позже. А сейчас познакомьтесь с людьми, которые без преувеличения спасли Мир. Алексей Владимирович Орлов, - я пожал руку генералу и кивнул головой. Его серые глаза внимательно меня рассматривали, и я начал смущаться под этим пытливым взглядом.
- А это тётушка Алексея Владимировича Екатерина Гавриловна. Рядом с ней очаровательная и героическая девушка Даша, Даша Сергеева. Они вам сами расскажут о себе, у вас будет на это время. А сейчас давайте присядем и объясним генералу, что же произошло на самом деле.
Наша беседа длилась минут двадцать. Президент сам вкратце описал Коровину сложившуюся ситуацию. Генерал слушал молча и совсем не задавал вопросов. В конце беседы он просто ответил:
- Я понял вас, Вадим Вадимович, и сделаю всё так, как надо. Сейчас я вызову машину к подъезду. Этих людей нужно будет переодеть прямо здесь, а вот, принца во что-нибудь замотаем и вынесем на руках.
- А вам не кажется, товарищ генерал, что всё это слишком сложно, подозрительно для окружающих и вызовет массу ненужных кривотолков, - попытался я возразить.
- Без этого не обойтись. У вас, что же, есть другой вариант?
- Да, есть. Предлагаю вам прислать машину к дому номер шесть по Звёздному бульвару. Машина не должна въезжать во двор, а стоять на проезжей части. Мы все уедем именно оттуда.
- Вы о чём это? Что-то я ничего не понял.
- Алексей Владимирович хочет всё упростить, у него есть такая возможность, - подсказал президент. - Я прав?
- Да, я хочу открыть пространственный переход и вернуться в квартиру тёти Кати. Вот ещё что, товарищ генерал, дом, о котором я говорю, находится под наблюдением. Я думаю, что это ФСБ ведёт за нами слежку, хотя, как я уже сказал, у меня уверенности в этом нет.
- Мы всё проверим, Алексей Владимирович. Люди уже занимаются этим, - кивнул головой президент.
- Я так и не понял, что вы предлагаете? - Коровин нахмурил лоб.
- Хочу, чтобы мы все, за исключением, конечно, Вадима Вадимовича, перешли в квартиру в доме на Звёздном бульваре прямо из этого кабинета.
- ?!
- Да, да, не удивляйтесь, Станислав Сергеевич, он может это сделать. Но я вам советую остаться здесь - как я объясню ваше исчезновение? Подъедете по тому адресу и всех заберёте, - лицо президента было очень серьёзным.
- Только обязательно посигнальте три раза и будьте сами в машине. Мы пересядем к вам незаметно, - добавил я.
Генерал пожал плечами и покачал головой. Он посмотрел на президента виноватым взглядом.
- Простите, Вадим Вадимович, но я, хоть убейте, не пойму, о чём речь.
- Сейчас, Станислав Сергеевич, всё встанет на свои места. Давайте, товарищ Орлов, начинайте ваши фокусы, аудиенция окончена. Вечером я приеду на дачу и навещу вас. А то меня заждались в Государственной Думе.
Когда исчезла стена кабинета, генерал Коровин пошатнулся, удержавшись за спинку кресла, и его лоб покрылся испариной.
- Что ещё за чудеса?! Это иллюзия?
- Нет, товарищ генерал, это не иллюзия. Это сжатое пространство с переходом из одной его точки в другую, удалённую от первой.
- А где же стена, которая только что здесь была?
- Она временно стала невидимой, а точнее вообще отсутствует. Но не волнуйтесь, она останется на своём месте.
- А что это за комнату я вижу? - Коровин достал из кармана носовой платок и промокнул им вспотевший лоб.
- Это моя квартира на Звёздном бульваре, - вставила тётя Катя.
- Как на Звёздном бульваре?! - не поверил своим ушам генерал. - Это же далеко отсюда!
Я убрал руку со своей светящейся груди.
- Поясняю: то, что я сейчас продемонстрировал перед вами, это не мой собственный дар, это результат действия одной удивительной вещи, вживлённой в меня, и являющейся творением соплеменников Гуэба. Для них это - обыденность, а для нас - чудо. Их цивилизация обошла нашу на многие тысячелетия, если не на миллионы лет. По сравнению с тубурами, как называет себя эта раса, мы - дикари. Они нам не желают зла, поэтому не вмешиваются в нашу жизнь даже своим появлением. Дар, переданный мне Гуэбом - грубое нарушение правил, регламентируемых Уставом Го-Буна. Это исключение, вызванное стечением обстоятельств. Разве первобытный человек понял бы, как  устроен  телевизор? Но пользоваться научился бы им быстро. Вот и нам, людям, нужно просто пользоваться возможностью, которую нам подарил представитель более высокоразвитой расы. А возможности у нас, как вы видите, товарищ генерал, просто фантастические - мы можем запросто перешагнуть из кремлёвского кабинета в квартиру, расположенную на другом конце Москвы. Таким образом можно соединить две точки пространства, удалённые друг от друга на любом расстоянии. Я лично без всяких проблем перебрался прямо из Москвы на Канарские острова.
Я хотел сказать о нашем посещении Го-Буна, но осёкся, вспомнив про экутр, утерянный мной навсегда. Не хотелось раньше времени говорить об этом.
- Вы из Москвы перебрались сразу на Канары?! - Коровин был поражён. Генерал на секунду задумался, уставившись в одну точку, и когда он взглянул на меня, в его глазах я увидел какой-то странный блеск.
- Выходит, в таком случае можно без проблем попасть в любой архив ЦРУ или ФБР, можно побывать в Пентагоне и получить любую, требующуюся нашей стране, информацию! Вы понимаете, о чём я хочу сказать? Да этому дару цены нет! Вы один с помощью наших специалистов, конечно, можете изменить историю России! Вадим Вадимович, этого человека нужно беречь, как самый важный секрет государства! - генерал подошёл вплотную к президенту и взял его за руку. - Мы не должны упустить свой шанс!
А тот слушал генерала Коровина и бросал на меня и на Гуэба растерянные взгляды. Я молчал и ждал, что скажет глава государства. Для него соблазн был слишком велик, и я вспомнил, как Мишка предрекал мне жизнь на цепи в подвале Лубянки, где я буду открывать и закрывать двери. Но вот, я сам пришёл добровольно, надеясь на помощь, и что же? Этот генерал мечтает, как я стану швейцаром при дверях.
- Забудьте! - услышал я твёрдый голос президента. - Этого никогда не будет! Вы, Станислав Сергеевич, извините за грубое сравнение, рассуждаете, как тот дикарь, о котором говорил товарищ Орлов - ему дали ящик с гранатами, и он вознамерился покорить Мир, не зная о том, что осколки летят во все стороны. Тубуры правы, утверждая, что всё должно идти своим чередом, если есть стремление сохранить человечество. Вы говорите: у нас появится шанс догнать и перегнать Америку. Да, согласен, мы можем сильно оторваться от Штатов по всем направлениям. А к чему это может привести? Кто способен просчитать последствия? Вы вспомните перестройку. Казалось бы, доброе начинание так перетряхнуло сложившиеся отношения в мире, дало начало таким негативным процессам, которые по прошествии стольких лет и сейчас остановить невозможно. Сколько пролилось невинной крови из-за начавшегося передела мира! Разве думал Горбачёв, что так оно всё получится? Если мы воспользуемся видимыми сомнительными перспективами, не поразмыслив о последствиях, что тогда? Кто может сказать, что будет с душами людей, почувствовавшими себя выше и сильнее остального Человечества? Вот это и будет началом большого конца. Станислав Сергеевич, - президент провёл ладонью по лицу, пытаясь, может быть, стряхнуть с себя греховные желания, сделал паузу и продолжил. - Пригласив вас, я надеялся на ваш трезвый ум и исключительную порядочность. Вы мне казались человеком рассудительным, способным к глубокому анализу, умеющим понять, что есть добро для России и человечества в целом. Подумайте хорошенько. А сейчас я вам приказываю доставить Его Высочество Гуэба и этих троих людей на мою дачу. О их существовании должен знать только очень узкий круг самых преданных сотрудников. Пусть именно они заменят обслуживающий персонал, который вы временно уберёте. Мы должны разобраться в обстановке, исправить ошибки, которые наделали какие-то люди за моей спиной, пресечь недопустимую самостоятельность, граничащую с бесконтрольностью, и обезопасить дальнейшую жизнь этих милых людей. После чего принц Гуэб отбудет на родину. Вам ясна задача, Станислав Сергеевич?
- Так точно! Мне всё понятно, Вадим Вадимович, вам не стоит беспокоиться. Прошу меня простить за излишнее рвение. Думаю, я понял, в чём суть дела. Задача ясна, и всё будет выполнено, - генерал выговаривал слова чётко, по-военному.
- Алексей Владимирович, - обратился ко мне президент, - я был уверен в Коровине, как в самом себе. Забудьте об этом маленьком недоразумении, которое только что произошло. Ваш покорный слуга сам тоже был грешен такими мыслями. Так уж, наверное, мы, люди, устроены, что во всём начинаем искать корысть. Видимо, человек не настолько далеко ушёл от питекантропов, как ему кажется. Так что перебирайтесь на мою дачу и отдыхайте. Просто отдыхайте, развлекайте принца Гуэба. Там есть фильмотека - познакомьте с нашей жизнью гостя. Может, после знакомства мы уже не будем ему казаться такими дикарями, какими кажемся. Что же, давайте вперёд, на квартиру Екатерины Гавриловны, и ожидайте прихода за вами машины.
- Дамы, прошу вас, - я взял за плечи обеих женщин и подвёл их к стене кабинета, в которой через несколько секунд открылся переход в квартиру тётушки.
- До свидания, Вадим Вадимович, - уже у самого перехода сказала Даша.
Прежде чем шагнуть в свою квартиру, тётя Катя повернулась и всплеснула руками.
- Боже! Неужели я на самом деле встречалась с президентом?
Вадим Вадимович улыбнулся и помахал рукой.
- Мы ещё увидимся, уважаемая Екатерина Гавриловна. Я рад был с вами познакомиться.
От этих слов моя тётушка просияла.
- Да храни вас Господь! Храни Господь Россию!
Выкрикнув это, тётя Катя шагнула вперёд, а за ней то же самое сделала и Даша. Гуэб подошёл к президенту, встал перед ним, поднял вверх голову, устремив взгляд своих огромных глаз в его лицо, и проговорил:
- Вы мудрый человек, Президент-Великое Семя. Я не ошибся в своих пророчествах. Пусть Создатель хранит ваш народ, - сказав эти слова, гуманоид склонил голову и попятился назад.
- Я счастлив, что Судьба удостоила меня чести встретить в своей жизни вас, принц Гуэб, - ответил президент. - Ну, а вам, товарищ Орлов, огромное спасибо от всего Человечества. Я подумаю, как наградить вас за ваш подвиг. Вы все достойны наград. Впредь я буду лично курировать ваши судьбы. А дачу того Кошкина, что сожгли какие-то люди, которые, видимо, на самом деле из наших специальных служб, мы отстроим, обязательно отстроим. А теперь идите, идите. Я опоздал в ГосДуму, а ведь я президент, и меня там ждут до сих пор.
Пропустив вперёд Гуэба, я последним пересёк пространственный переход. Обернувшись, всё ещё держа руку на светящейся груди, я увидел двух растерянных людей, стоящих в кабинете первого лица государства. Они смотрели в нашу сторону каким-то диким взглядом, но, конечно, кроме стены перед собой ничего уже не видели.

- Я не могу сказать. Думаю, Алексей более осведомлён в этом вопросе.
Мы сидели за круглым тёткиным столом и обсуждали недавнюю встречу с президентом России. Из-за окна с улицы раздались три длинных автомобильных сигнала. Я поднялся со стула и отодвинул штору. На проезжей части под окнами стоял микроавтобус белого цвета с затемнёнными стёклами. Я не был уверен, что этот транспорт пришёл за нами, так как почему-то ожидал увидеть длинную правительственную машину.
- Что там, Алёша? Это уже за нами приехали? - Даша повернулась от стола к окну.
- Может, за нами, а может, и нет. Сейчас попробую проверить.
Я продолжал смотреть на микроавтобус и положил руку себе на грудь. Окно передо мной исчезло, и стоящий вдалеке автобус начал быстро приближаться. Когда его лобовое стекло стало  рядом, в каком-нибудь метре от меня, я мысленно остановил движение и попытался разглядеть тех, кто был внутри. А их было двое: водитель - молодой мужчина лет тридцати с короткой стрижкой и тонкими чёрными усиками и пассажир на переднем сиденье. На голове последнего была широкополая чёрная шляпа, скрывающая лицо, и я никак не мог его разглядеть. Мужчина как будто дремал, опустив низко голову. Я надеялся, что на переднем сиденье расположился генерал Коровин и пытался его признать. Но можно было допустить и ошибку, и этот автобус мог не принадлежать людям, которые меня интересовали. Пришлось просунуть руку через границу пространства, ещё приблизиться к лобовому стеклу и постучать пальцем по его верхней кромке. На стук человек в шляпе резко поднял голову, и я узнал в нём начальника президентской охраны. Он непонимающе смотрел перед собой, потом пригнул голову к стеклу и глянул вверх. Водитель тоже не мог понять, откуда раздался стук и, хмурясь, разглядывал стекло. Потом оба они начали, видимо, обсуждать странные звуки, но мне не было слышно их голосов. Мысленно я продвинулся чуть вперёд и оказался в салоне позади обоих мужчин. Самое время было занять свободные места. Я повернулся к сидящим за столом женщинам и Гуэбу.
- Карета подана, господа, прошу на посадку. Даша, давай ступай туда первой, тётя Катя, ты следом, потом Гуэб. Вы уж там поухаживайте за принцем, посадите его на сиденье. Я присоединюсь к вам последним.
Когда Даша шагнула на мягкий, покрытый ковролином, пол автобуса, водитель и пассажир это почувствовали и вместе резко повернули головы. Они были крайне удивлены появлению девушки и даже переглянулись друг с другом непонимающими взглядами. Коровин уже хотел о чём-то её спросить, но в этот момент у них на глазах из воздуха материализовалась тётя Катя. Генерал так и остался с открытым ртом, а водитель потянулся к кобуре, висевшей у него подмышкой.
- Здрасьте, товарищи, - старушка кивнула удивлённым мужчинам и села в свободное кресло. Следом за ней в салоне появился Гуэб, и Даша помогла ему усесться в кресло рядом с собой. Вот тут водитель испугался не на шутку, а генерал наоборот начал приходить в себя. Увидев у водителя в руке пистолет, Коровин положил свою большую ладонь на оружие и приказал резким голосом:
- Убери, Павел! Немедленно убери!
- Чертовщина какая-то, товарищ генерал!
- Сам вижу, что всё происходит необычно. Я тебя предупреждал, что придётся встретиться с аномалией? - спросил Коровин и сам ответил изумлённому водителю:
- Предупреждал. Ты обещал держать себя в руках? Обещал. Вот и держи слово.
- А это кто, товарищ генерал?
Я перешагнул последним через границу, материализовавшись в салоне автобуса, и ответил на вопрос вместо него:
- Наследный принц империи Го-Бун Его Высочество Гуэб.
Моё неожиданное появление в очередной раз испугало водителя, и я заметил, как его рука опять метнулась к пистолету, только что оказавшемуся на своём месте под рукой.
- Вот мы все и в сборе, Станислав Сергеевич, можем ехать.
Весь путь у нас занял не меньше часа, и первые десять минут мы проехали молча. Водитель то и дело бросал на нас заинтересованные взгляды в зеркало заднего вида, а генерал Коровин сидел неподвижно, будто манекен. Повернувшись назад, я заметил одну и ту же идущую нам вслед машину - чёрный "Мерседес" с такими же затемнёнными стёклами. Я не сомневался, что нас сопровождает охрана.
Гуэб сидел тихо, положив длинные, тонкие руки на узкие колени, и без отрыва смотрел в окно. Меня мучил вопрос: нравится ли ему наша природа или её вид вызывает в нём какие-то другие чувства? Я не удержался и спросил об этом гуманоида. Он повернул ко мне свою большую голову, несколько раз моргнул подряд своими огромными глазами и ответил:
- На планете Глада в империи Го-Бун точно такая же растительность, во всяком случае, она зелёного цвета. У нас на Брусте, где расположена резиденция императора Крука, и где сейчас проживаю я сам, доминирует розовый цвет флоры. Правда, встречается растительность и зелёного цвета, но очень редко. Ни один тубур не живёт постоянно на одном месте. Все мы с рождения постоянно меняем планеты, на которых воспитываемся, учимся и трудимся. Для каждого из нас все миры хороши. Я не могу отдать предпочтение ни одному из них. Но вы, люди, - другое дело. Вы привязаны к своей Земле и не знаете других миров. Поэтому, если б пришлось дать вам убежище на одной из планет Го-Буна, я бы предложил вам Гладу. Правда, она меньше Земли, и сила тяготения там слабее, но к этому можно быстро привыкнуть.
- А состав атмосферы? - поинтересовался я.
- Атмосфера? Её состав - это уже дело рук тубуров, а не природы.
- Вы создаёте атмосферу сами?
- Мы меняем её состав и делаем пригодной для дыхания.
- Неужели состав атмосферы на ваших планетах точно такой же, как и на Земле? Как такое может быть?
- Очень давно здесь, видимо, побывали наши предки в поисках куца и сигура. Может быть, тогда, много лет назад, эти элементы здесь и были, и они их исчерпали, а взамен на планете посеяли жизнь, изменив её атмосферу. Я не знаю этого точно, но все факты говорят, что всё так и было.
Изумление моё не знало границ.
- Скажи, Гуэб, а могла такое сделать другая раса? Ведь кроме вашей в Космосе есть, наверное, и другие цивилизации?
- В нашем рукаве Галактики таких нет. Император Крук только собирается отправить экспедицию на поиски высокоразвитой разумной жизни на периферию. Может, и мне посчастливится в ней участвовать.
Отвернувшись от Гуэба, я увидел, что глаза всех пассажиров автобуса направлены на нас - все напряжённо слушали нашу беседу. Генерал Коровин даже развернулся на своём сиденье, перекинув через спинку руку.
- А вы его спросите, Алексей Владимирович, есть ли жизнь на Марсе? Меня с детства мучает этот вопрос.
- Вы сами можете это сделать, генерал.
Коровин вытер платком вспотевший лоб и, запинаясь от волнения, промямлил:
- Ваше Высочество, не могли бы вы мне ответить: есть ли на планете Марс жизнь? Вы всё-таки путешествуете по Космосу и, возможно, знаете об этом.
- Знаю, - коротко ответил Гуэб и перевёл взгляд своих глаз с генерала на меня. - Соседняя с вами планета мертва - наши индикаторы молчали, когда мы были на ней.
- Какая жалость! - выкрикнул Коровин. - Я всю жизнь надеялся, что там есть братья по разуму.
- Они там были, - тихо проговорил Гуэб.
- Не понял, - встрепенулся начальник президентской охраны. - Что значит "были"? И куда же делись марсиане, Ваше Высочество?
Гуэб сделал многозначительную паузу, потом часто заморгал, видимо, от каких-то своих чувств.
- До прилёта на Землю мы с Мэкфом и Ферэн посетили Марс в поисках куца и сигура.
- И что же? - не утерпел Коровин.
- Там не оказалось ни того ни другого. Но мы нашли развалины огромного города, почти полностью засыпанные пылью. Наверняка на планете есть и другие такие поселения её древних обитателей, только найти их теперь не легко.
Меня самого заинтересовала информация инопланетянина о Марсе, и я задал ему вопрос, опережая генерала Коровина:
- На кого были похожи марсиане? Может, вы нашли хоть один скелет?
Гуэб пару раз моргнул и полностью закрыл глаза. Теперь на его лице остались только две длинные раскосые щели. Его и без того маленький рот сжался, и он тихо ответил:
- Их там много, очень много! Страшная картина!
Я не понял, о чём это он, и спросил:
- Кого много?
- Скелетов.
Поперхнувшись от неожиданного ответа, я закашлялся. Наверное, каждый в автобусе хотел задать Гуэбу вопрос, но сейчас воздержался. Все молчали, а принц продолжил:
- Когда мы подлетели к планете, наш склетер - это искусственный интеллект, контролирующий работу корабля и окружающую обстановку, выдал информацию, что один из двух спутников Марса, тот, что крупнее, имеет неестественную орбиту, не соответствующую его размерам, а следовательно, и массе. Это было странным, и после посещения самой планеты мы отправились на этот самый спутник. Приблизившись к нему и проведя ряд анализов, мы были удивлены результатами. Всё говорило о то, что этот огромный камень неправильной формы был пустотелым. Навряд ли такое могла сотворить природа, и Ферэн предложил проникнуть внутрь. Устав нам этого не запрещал, и я согласился. Сделав крупномасштабную карту поверхности с помощью нашего оборудования и увеличивая на ней участки, на которых нам что-то напоминало вход, мы всё-таки нашли люк, замаскированный под кратер. Когда после наших настойчивых сигналов ответа не последовало, мы приступили к его вскрытию. Это нам не составило труда, и вскоре очень большая искусственная крышка, имитирующая поверхность Фобоса, отодвинулась в сторону, открыв доступ в большой тамбур. Миновав его и вырезав ещё одну дверь, мы с Ферэн вышли на большую площадку, огороженную леерами. Подойдя к ограждению и посветив за него, мы ровным счётом ничего не увидели. Лучи света растворялись в непроглядной бездне. Пришлось воспользоваться ройбером - искусственным источником света с регулируемой яркостью и миниатюрными двигателями для перемещения в пространстве. Ферэн перенёс его с нашего корабля - это сделать было абсолютно несложно, так как гравитация на Фобосе была ничтожно мала. Выпустив ройбер в пространство перед собой, мы смогли осветить его. То, что предстало перед нами, было грустной картиной. Оказалось, что мы с Ферэн стояли на стальной площадке, огороженной перилами, а внизу под нами простирался огромный город. Он был мёртв. Мы это поняли сразу, когда на его узких улицах увидели трупы. Они были иссохшими и почти мумицированными. Я предложил спуститься вниз, и мы это сделали, очень долго шагая по лестнице, так как ни один подъёмник, естественно, не работал. Проходя между пяти-восьмиэтажными строениями в ярком свете сияющего на высоте ройбера, мы то и дело натыкались на мёртвые тела и внимательно осматривали истлевшие останки. Это были не тубуры, - Гуэб замолчал и закрыл глаза.
- На кого они были похожи? - выкрикнул со своего места генерал Коровин. - Ваше Высочество, ответьте, кем были эти марсиане?
Я весь напрягся и ждал ответа принца. Наконец, он открыл свои чёрные, будто стеклянные, глаза и тихо сказал:
- Они были людьми.
- Как марсиане могли быть людьми? - Коровин аж перевесился через спинку своего сиденья.
- Да, людьми, все до одного. Мы с Ферэн взяли пробы останков на анализ и убедились, что им, как минимум, шестьсот симерий. А это большой срок.
- Шестьсот симерий, это сколько? - я вышел, наконец, из шокового состояния, в котором находился от услышанного.
- Если этот срок измерить периодом обращения Земли вокруг вашей звезды, будет двести девяноста-триста тысяч оборотов. Ровно столько трупы пролежали в недрах Фобоса.
- Триста тысяч лет! - повторил я вслух, не осознавая того, что кроется за всем этим. Я задумался. - По Земле тогда ещё бродили синантропы и, возможно, неандертальцы, если каждый из них был самостоятельным видом. Но если один обезьяночеловек сменил другого, то встретить в то время можно было что-то среднее между ними. Но на Марсе уже были люди триста тысяч лет назад! Удивительно!
- Я вам не сказал ещё главного. Когда мы нашли засыпанные руины на самой планете, то обнаружили слабый глю-фон. Поверхность Марса ещё излучала глю-частицы, хотя излучение было очень слабым. Эти элементарные частицы  колеблются, постоянно переходя из нашего мира в антимир и обратно. Амплитуда этих переходов всё время растягивается, и через такой длительный интервал времени уже трудно засечь сам переход. Но нам посчастливилось - мы зарегистрировали очень слабый глю -фон.
- А что вам это дало? - спросил я Гуэба.
- Мы установили наверняка, что жизнь на Марсе погибла не из-за природного катаклизма, а из-за термоядерных реакций, которые, видимо, проводились по всей поверхности планеты, иначе бы фон не поддерживался столь длительный период времени.
- Ты намекаешь на ядерные взрывы? - изумился я очередной раз.
- Я сказал о повсеместных термоядерных реакциях, - уточнил Гуэб. - Только мы с Ферэн так и не поняли, зачем они понадобились жителям планеты.
- Неужели?... - начала было говорить Даша, но её перебил генерал Коровин:
- На Марсе была атомная война! Точно! Они сами себя уничтожили!
- А там разве можно прожить человеку? - спросил водитель, посмотрев на нас через зеркало заднего вида.
- Сейчас нет, конечно, - ответил я ему, - но раньше климат был совсем другим: текли реки, были моря и океаны, планету покрывала растительность. Всё было почти так, как у нас на Земле. Множество ядерных взрывов могли серьёзно изменить атмосферу, подняв тучи пыли, которые на длительное время накрыли всю планету. Всё живое вымерло, замёрзли реки и океаны, а потом их занесло песком. Какая-то группа марсиан, наверное, пыталась спастись от надвигавшейся катастрофы на Фобосе, но смерть их и там настигла.
- А что если предположить, что часть этих людей смогла перебраться на Землю? - подала голос Даша. - И от этих переселенцев произошли все мы?
- Я допускаю такой вариант, - согласился Гуэб. - Человек размножается крайне примитивно, поэтому сможет это сделать даже будучи заброшенным на другую планету. Другое дело мы, тубуры. Нам нужны условия и оборудование, чтобы создать семя. Мы не можем полагаться на случайность соития, мы должны знать какое семя зародится, и управлять процессом его развития. Среди животных и у человека всё поставлено на самотёк, и это упрощает размножение, но может привести к мутациям. Чтобы этого не произошло, мы, тубуры, искусственно поддерживаем свой вид таким, каким он был многие тысячи симерий назад в соответствии с Уставом Го-Буна. Возможно, очень, очень давно наши предки были похожими на вас, но со временем начали видоизменяться, и этот процесс шёл бы постоянно, если бы его не остановил Великий Го-Бун. Теперь мы избавились от всяческих инстинктов, в том числе и от инстинкта размножения - тубуры ведь не животные. Есть только обязанность подданного императора создать семя. Мужское и женское начала должны слиться, и здесь есть право выбора у каждого. Двое должны сдать в гумитерий свои клетки и ждать, когда их общее семя прорастёт. Империя сама воспитает гражданина, а родители в праве наблюдать за этим процессом.
- Так, вы что, вылупляетесь из пробирок? - хихикнул Коровин, скривился и удивлённо оглядел присутствующих.
- Я не понял вопроса, - захлопал  огромными глазами Гуэб. - О каких пробирках вы говорите?
- Пробирки - такие стеклянные бутылочки и баночки для опытов, - генерал пытался с помощью пальцев объяснить, что это такое, - в них, наверное, соединяют мужские и женские клетки, тем самым проводят искусственное оплодотворение.
- Разве возможно такое? - Гуэб перевёл взгляд с Коровина на меня. - Гумитерий, в котором взращиваются семена, очень сложное сооружение, с высоким уровнем техники, и недоступно вашему людскому пониманию. Их очень много в империи, и они постоянно в работе, ведь каждый гражданин хочет взрастить не одно единственное семя, а много их.
- Ерунда какая-то! - потрясла головой тётя Катя. - Какой-то конвейер. Не любви тебе, не ухаживаний. Слава Богу, что люди не такие. Гуэб, а ты тоже уже взрастил своё семя?
- Нет, я этого не сделал. Мой отец император, и я у него один - так требует Устав. У меня тоже будет своё семя, когда он мне найдёт достойное женское начало.
- Холостяк, одним словом, - уточнил генерал. - Но моё мнение такое: лучше пусть я буду мутировать, как говорит Его Высочество, да только чтобы у меня были нормальные отношения с женщинами. Не по душе мне их инкубатор.
- Я с вами полностью согласна, товарищ Коровин, - подала голос тётя Катя. - Дьявольщина какая-то, прости Господи! - старушка перекрестилась.
- Мне тоже это не по душе. Но я понимаю, что мы другие, и сильно отличаемся от тубуров даже в вопросе размножения. Я просто принимаю всё, как есть, - Даша пожала плечами.
- Молодец, Дашенька! - похвалил я её. - Ты произнесла мудрые слова. Понимая Гуэба, мы доказываем ему, что являемся существами разумными, с высоким уровнем интеллекта. Каждому своё.
- Посмотрел бы я на вас, если б вместо брачного ложа вам с женой предложили  инкубатор, - усмехнулся генерал.
Я понял, что этот человек не в состоянии понять другую жизнь. Он был просто военным, привыкшим жить по военному Уставу, и Устав Го-Буна для него - китайская грамота. Хотя, конечно, и для меня тоже. Но понять другую жизнь, другие отношения я был в состоянии. Жить по чужим законам я, может быть, и не смог бы, но осознать многообразие мира - в моих силах. Узкое мышление без всяких фантазий, прямолинейность - беда всех военных, и генерал Коровин не был исключением. Половые отношения тубуров задели его за живое, и он не мог успокоиться.
- Паша, а ты чего молчишь, как девственник? Ты бы мог обойтись без женщин? Сдал бы кровь из пальчика, и через девять месяцев тебе сказали бы, что ты теперь папа - радуйся. А живую бабу даже потрогать бы не дали. Как тебе такая перспектива?
- Да вы что, товарищ генерал?! Я без женщин дня прожить не могу, только о них и думаю!
- Ну, это потому, что молодой и неженатый. А вот в Го-Буне после свадьбы ты бы так и продолжал только думать о своей жене вместо того, чтобы заниматься с ней любовью, - Коровин усмехнулся. - Хорошо, что Бог сотворил нас людьми. Значит, он всё же есть. Так ещё узнаю чуть-чуть другую жизнь и в церковь побегу. А ведь там я ни разу в жизни не был.
- Это вы зря, товарищ генерал, - по-деловому ответил водитель. - Как же русский человек без православия? Без веры нельзя, никак нельзя!
- Можно, ещё как можно! - Коровин заёрзал на своём сиденье. - Я вон до пятидесяти почти дожил, всю жизнь с врагами Отечества сражался, сейчас при президенте опять же для блага России, и как-то обходился и обхожусь без веры, и не страдаю от этого.
- А может, другие страдали? - бросил я генералу. Он повернулся ко мне и почти перевесился через спинку сиденья.
- Может, кто и страдал, - проговорил он членораздельно, и в его голосе появились стальные нотки, - да только всё, что я делал, шло на благо Родины! Это вам понятно?!
- За последнее время мне многое стало понятно. Теперь я знаю, спасибо, что подсказали, во имя чего наши военные и спецслужбы убили в лаборатории двоих товарищей Гуэба - Ферэн и Мэкфа. То же самое хотели сделать и с принцем. Теперь я знаю, что они действовали во имя России, и за то, что я стал случайным свидетелем падения корабля тубуров, меня хотели запрятать подальше и даже убить. То, что на моей жизни хотели поставить крест во имя Родины, меня утешает. Но вот, если б не я, не мой погибший друг Синицын, не Даша, ваши коллеги убили бы Гуэба, и его отец, император Го-Буна, свёл бы счёты с Землёй. Прекрасное стремление возвысить свою Родину, ничего не скажешь!
- Так, кто же знал, что пришельцы агрессивны и могут пойти на такое? - парировал генерал Коровин и нахмурил брови.
- Правильно - никто, если вы все зациклены на своих интересах. А вот религия отстаивает интересы всего человечества. Она пытается научить его жить по законам Мироздания, Божьим, если хотите. И если б Гуэб со своими товарищами попал в руки людей глубоко верующих, то ему не стоило бы опасаться за свою жизнь. Это потому, что в головах землян Господь бы даже мысль не зародил об уничтожении такого же божьего создания - разумного создания, как и сам человек. Я в этом абсолютно уверен! - говоря эти слова я ни разу не отвёл взгляда от глаз генерала и пытался прочесть в них понимание, но так ничего и не увидел.
- Ерунда всё это! Есть цель, и есть средства для её достижения, коснись то отдельного человека или всего государства. Если всё время озираться на Небеса, можно пропасть в нашем диком мире.
- Но всё человечество чуть не пропало, не озираясь как раз на Небеса. Вы не находите?
- А почему я должен вам верить, что Земле грозило уничтожение? Может, это плод вашего больного воображения? - генерал ухмыльнулся.
- А Гуэб, что сидит рядом со мной, тоже плод моего больного воображения? А может, вашего?
- Не путайте кислое с пресным, молодой человек.
Я немного помолчал, размышляя.
- Странно мне вас слушать, товарищ генерал. Президент убедил меня, что вы его самый верный и надёжный человек.
- Так оно и есть! - рявкнул Коровин. - Только давайте предположим, что Вадим Вадимович вам поверил. В этом случае он поставил на одну чашу весов трёх гуманоидов, а на другую - всю Землю. Естественно вторая чаша перетянула. А вот теперь допустите, что я вам не поверил и воспользовался теми же весами. Только с одной стороны я поставил всё тех же инопланетян с их кораблём будущего, а с другой - интересы России, которые в современном мире со всех сторон ущемляются. Какая чаша перетянет? Надеюсь, вам понятно.
- Думаю, мне становится понятно, что президент вас совсем не знает, Станислав Сергеевич, - ответил я ему грустным голосом, и мне стало не по себе.
- Вам не стоит беспокоиться, Орлов. У меня, как у каждого человека, может быть собственное мнение. Но я присягал президенту и буду верен ему до смерти. Вадим Вадимович принял решение, отдал мне приказ, и я его выполню. Вот, кстати, мы уже и подъезжаем. За разговорами время пролетело быстро.
Проехав асфальтовой дорогой через лес, миновав два поста, мы упёрлись в широкие ворота, охраняемые военными. Высокий серый забор уходил в обе стороны от них и растворялся где-то вдалеке. Часовые вытянулись по стойке смирно и отдали честь, когда наш маленький автобус проследовал на территорию президентской дачи. "Мерседес", сопровождавший нас всю дорогу, не отставал.
- Вот здесь ваша компания и будет жить пока в полной безопасности до особого распоряжения. Я не знаю, сколько это продлится. Нужно время, чтобы всё выяснить про вас, товарищ Орлов, про какой-то научный центр, в который попал Его Высочество со своей командой, а также про завод, где изучался корабль пришельцев. Должен вам сказать, что Контора, в которой я служу с молодых лет, - глухие джунгли, даже ещё хлеще, и заблудиться там, так и не найдя дороги, очень просто. Президент это знает.
- Но он пообещал всё выяснить, и я слышал уверенность в его голосе.
- А что он должен был вам сказать? - генерал сделал недоумённое лицо и пожал плечами. - Он надеется на силу своего авторитета, надеется на преданность своих подчинённых. Но среди них есть такие лисы - всех бы поувольнял, будь моя воля. Скоро всё прояснится. А пока поживите вот в этом здании, и можете занять весь второй этаж. А я со своими ребятами расположусь на первом.
В это время мы подъехали к аккуратному двухэтажному дому, выкрашенному в серый цвет. На невысокой лестнице уже стояла прислуга, поджидая нас. Коровин первым вышел из автобуса и каким-то неуловимым жестом дал команду этим людям. Они разом все дёрнулись вперёд, выстроившись в шеренгу, протянувшуюся от верхних ступеней крыльца до самого автобуса. Уже не молодой, интеллигентного вида мужчина в элегантном костюме подошёл к двери и очень грациозно, без суеты, открыл её, вежливо поклонившись при этом.
- Здравствуйте, господа. Мы все рады вас приветствовать на загородной даче президента Российской Федерации.
Он быстрым взглядом окинул пассажиров автобуса, и я увидел, как его глаза остановились на сидящем рядом со мной Гуэбе и расширились при этом, то ли от испуга, то ли от удивления. Но больше ничем этот человек не выдал своего смущения. Он вежливо нам улыбнулся и сделал лёгкий поклон.
- Нас приглашают, Ваше Высочество, - сказал я инопланетянину и положил свою руку на его тонкую кисть. - Даша, выходите сначала вы с тётей Катей, а мы с принцем следом за вами.
Когда вскоре я помог маленькому Гуэбу спуститься из автобуса на асфальт и повернулся, то увидел, что весь обслуживающий персонал, состоящий из шести человек - трёх мужчин и трёх женщин, не сводит с него глаз. Но это была хорошо выдрессированная прислуга или штатные сотрудники спецслужбы, так как ни один из них даже не шелохнулся, а только все они молча, с каменными лицами разглядывали необычного гостя.
- От имени империи Го-Бун прошу Создателя, чтобы он был к вам благодушен, люди Земли, - пробулькал он на своём языке, хотя, по-видимому, мог сказать то же самое  и по-русски. Мне пришлось перевести его слова. Выстроившийся в ряд персонал синхронно поклонился.
- Прошу вас, Ваше Высочество, - стоящий чуть впереди генерал Коровин жестом руки пригласил принца к открытым дверям здания. - Господин Орлов, помогите Его Высочеству подняться по ступеням, у вас это хорошо получается.
Я взял Гуэба за руку и повёл вперёд. Гуманоид довольно ловко поднялся на крыльцо на своих маленьких и тоненьких ножках.
Коровин первым вошёл в вестибюль и опять жестом пригласил нас следовать за ним. Я пропустил первым принца, за ним внутрь вошла Даша с тётей Катей. Сзади меня на лестнице прислуга по-прежнему стояла по стойке смирно, только теперь все эти люди смотрели на наши спины. Я сделал несколько шагов вперёд и присоединился к своим товарищам. Мы все стояли посередине просторного холла, освещённого сверкающими люстрами, так как, хотя день был ярким и солнечным, шикарные шторы на окнах были задвинуты. Наши ноги утопали в глубоком ворсе красивого ковра. Изысканная мебель украшала помещение, а на самой его середине играл струями настоящий миниатюрный фонтан. Воздух был чистым и казался даже свежее, чем на улице. Он пах снегом и слегка горчил озоном. Определённо, работали какие-то установки по поддержанию микроклимата, хотя снаружи и так было прохладно. В таком роскошном помещении мне никогда раньше бывать не доводилось, да и моим женщинам, наверняка, тоже. Они крутили головами в разные стороны, с любопытством разглядывая интерьер. Гуэб же стоял без движений. Возможно, его большие глаза позволяли ему осмотреть всё вокруг, не вращая головой, а может быть, всё это ему было не интересно.
- Здесь, на первом этаже, размещусь я со своими хлопцами, - оторвал нас от созерцания царственного великолепия голос генерала, - все вы, господа, расположитесь на втором этаже. Вот эти обе лестницы туда ведут. У вас у каждого будет свой трёхкомнатный номер, но если вы пожелаете, можете разместиться с кем-нибудь вместе. Вот эти люди - ваш обслуживающий персонал, - он указал рукой в сторону дверей, и мы обернулись. Трое мужчин и трое женщин теперь стояли позади нас в холле. - Они исполнят любое ваше желание. Сейчас они все представятся вам по очереди. Можете обращаться к ним просто по именам.
Все шестеро подошли к каждому из нас и представились. Мужчины грациозно поклонились, а женщины сделали лёгкий реверанс. Коровин провёл нас на второй этаж. Гуэб без моей помощи легко поднялся по ступеням, чем нас всех изрядно удивил. Когда пришлось выбирать себе комнату, я встал перед дилеммой: мне очень хотелось разместиться в роскошных апартаментах вместе с Дашей, но в то же время я чувствовал огромную ответственность перед Гуэбом и не хотел оставлять его одного на ночь. Когда я сказал генералу о своём выборе в пользу гуманоида, то увидел удивление и разочарование на лице девушки, и в её глазах погас огонёк. Она смотрела на меня осуждающим взглядом, а я не стал ей при всех объяснять причину своего выбора. Коровин предложил нам с принцем самый большой трёхкомнатный номер, а Даша и тётя Катя заняли два других соседних в противоположном крыле здания. Когда мы остались одни с инопланетянином в наших апартаментах, он стал проявлять любопытство ко всему. Каждая вещь, находящаяся в комнатах, его интересовала, и он задавал вопрос за вопросом. Отвечая ему, я всё не решался сказать о главном - об утерянном экутре. Ведь теперь без этой штуковины было невозможно отправить Гуэба домой, в его далёкий Го-Бун. Наконец, я набрался храбрости и сказал:
- Все эти вещи, что тебя интересуют, очень полезные и нужные. Они нас окружают, и мы можем ими пользоваться - это хорошо. Но у нас теперь нет экутра, а это катастрофа. Экутр аннигилировал вместе с Михаилом и твоим кораблём. Мы вели бой с солдатами, и были лишены выбора. Так получилось. Теперь я не знаю, как тебя отправить домой.
Гуэб повернулся ко мне, поставив на стол какую-то статуэтку, которую до этого держал в руках и разглядывал. Его огромные глаза несколько раз подряд моргнули, а маленький рот сжался на какое-то время, потом он сказал:
- Я знаю давно, что экутр утерян.
- Как давно? Я же тебе не говорил, - спокойный тон гуманоида меня удивил.
- Эта информация из тебя, Алексей, вырывалась. Она сама проникла в мою голову. Мне даже не нужно было напрягаться.
- Ты прочёл мои мысли?
- Этого невозможно было не сделать
- И как же нам теперь быть? У нас нет ни твоего корабля, ни экутра. Как же ты попадёшь в Го-Бун?
Гуэб опять часто заморгал, глядя мне в глаза.
- Мы используем другой экутр, тот, что остался в земле на месте нашего падения.
- Так их было два?
- Нет, их было три, но нам нужен только один. Ты должен, Алексей, открыть пространственный переход к месту катастрофы.
- Не стоит этого делать, Гуэб. Во всяком случае сейчас. Я абсолютно уверен, что все эти комнаты прослушиваются и просматриваются. Сейчас мы с тобой говорим на твоём языке, и те, кто нас слушают тайно, ничего не понимают. Но эти люди ещё, определённо, и видят нас. Если мы откроем окно в пространстве, они здесь появятся. А что они предпримут, я не знаю. Нам не стоит рисковать экутром. Я не уверен до конца, что у президента и его окружения честная игра. Во всяком случае, мы должны быть ко всему готовыми. Ты меня понял, Гуэб?
- Никакой логики в твоих словах, Алексей, нет. Только примитивные создания могут себе навредить по своей глупости. Вы же, люди, считаете себя разумными. Как же вы можете ставить под угрозу свою же собственную цивилизацию? Император Го-Буна, мой отец, пустых угроз бросать не будет. Он исполнит обещание.
- Кое-кто нам может не поверить. Люди сами часто лгут, и привыкли к этому.
- А зачем людям лгать? - не понял Гуэб.
- Для собственной выгоды.
- Обман противоестественен. В Большом Космосе нет лжи.
- В Большом Космосе, может быть, и нет, а на маленькой Земле есть, - ответил я ему и пожал плечами. - Прими это как факт.
- Ваше поведение - алогизм.
- А как же моё? - я хотел до конца разобраться с Гуэбом.
- А твоё - алогизм вдвойне, - спокойно ответил он.
- Тогда слушай меня: мы поступим нелогично с точки зрения тубуров и логично по земным меркам. Мы повременим с переходом к месту падения твоего корабля. Нужно выбрать подходящий момент, когда за нами не будет такого пристального наблюдения. Я думаю, это можно осуществить где-нибудь в парке во время прогулки. Ты согласен, Гуэб? - тот заморгал стрекозиными глазами и поджал и без того маленький рот.
- Пусть будет так, Алексей, тебе виднее. Вас, людей, тяжело понять.
Я предложил инопланетянину принять душ и переодеться во всё чистое, заботливо приготовленное для нас хозяевами дачи. В шкафу рядом с моим костюмом висел миниатюрный костюмчик для космического гостя, и меня удивило, как быстро люди президента сумели подготовить его для Гуэба. Но он отказался, и мыться, и переодеваться в земную одежду. Тогда это сделал я сам, и всё то время, пока я занимался собой, принц осматривал наш номер. Когда я вышел из ванной, он листам какой-то журнал. В это время на столе зазвонил телефон, и в трубке вежливый голос предложил нам с Его Высочеством спуститься на обед. Я поблагодарил за приглашение и повесил трубку.
- Нас приглашают на трапезу, - обратился я к инопланетянину, - мы будем принимать пищу. Ты знаешь, за всё время нашего общения я ведь ни разу тебя не спросил, голоден ли ты, да и едите ли вы вообще. Может, тубуры каким-то другим способом пополняют запасы своей энергии?
- Нет, мы питаемся, как и вы. Блюда, которые готовят в Го-Буне, конечно, другие, вам они покажутся странными, как и мне ваши. Хотя у тёти Кати я ел борщ с капустой и... как это?... со свеклой. В нём было мясо коровы, и я первый раз в жизни попробовал плоть. Тубуры вегетарианцы. Но должен признать - жидкое блюдо с мясом мне понравилось.
- Оказывается тётя Катя тебя угощала, а я и не знал. Чем она ещё тебя потчевала?
Гуэб задумался и закрыл глаза.
- Пельмешки - так сказала тётя Катя. Да, пельмешки. Хлеб и ещё чай. Она предложила мне водку, но водка дурно пахнет и обжигает рот. От неё я отказался.
- И правильно сделал. А то вернулся бы с Земли к отцу-императору сын-алкаш.
- Алкаш? Кто это?
- Любитель этой самой водки, - ответил я ему.
- Разве её можно любить? - в голосе инопланетянина чувствовалось крайнее удивление.
- Многие эту заразу настолько сильно любят, что дня прожить без неё не могут. Вот они и есть алкаши.
Гуэб помолчал, видимо, о чём-то думая, потом произнёс, глядя через окно на небо:
- Всё-таки, какие вы странные создания, люди! Я не перестаю удивляться вам.
- Ты нас совсем не знаешь, - сказал я в слух, а про себя подумал, что лучше Гуэбу и не знать человека, потому что в этом случае его постигнет глубокое разочарование. Наш путь к совершенству ещё очень долог, и есть ли вообще этот путь?
Минут через десять мы спустились на первый этаж, где размещалась красиво обставленная столовая. Это было не очень большое помещение вытянутой формы с длинным столом посередине. Всё было готово к обеду, и Даша с тётей Катей уже поджидали нас, сидя на красивых стульях с высокими резными спинками. Мне сразу бросилось в глаза, что на них обеих были новые нарядные платья. Я хотел подсесть поближе к женщинам и отодвинул для этого от стола соседний стул, но официант по имени Фёдор предложил нам с Гуэбом расположиться с противоположной стороны, с поклоном показывая места. Я пожал плечами и прошёл к предложенному мне стулу, пропуская вперёд маленького инопланетянина. Когда наследный принц Го-Буна сел за стол, то до его поверхности еле достал носом. Видя такое дело, прислуга не растерялась. Фёдор дал знак другому официанту, и тот, словно уловив направленную к нему мысль, быстро вышел из столовой и вернулся  с двумя высокими подушками, обшитыми зелёным велюром. Вот теперь, когда они обе были подложены под Гуэба, инопланетянин поднялся над столом и мог хотя бы видеть предложенные ему блюда. Обед прошёл тихо, почти без разговоров. Мы чувствовали себя скованно в непривычной обстановке президентской дачи. Прислуга тоже была не словоохотливая, и только принц тихим голосом спрашивал, что находится в том или ином блюде. Ему вежливо отвечал Фёдор, который был всё время рядом и, видимо, являлся старшим над официантами. Во всяком случае, все они исполняли молниеносно любое его приказание, отданное или условным жестом, или только взглядом. Остаток дня я, Гуэб и Даша гуляли по парку, а тётя Катя, сославшись на усталость, связанную с возрастом, отправилась отдыхать в свой номер. Во время прогулки я оценивал обстановку и подбирал подходящий участок для перехода через сжатое пространство к месту падения инопланетного корабля. На сегодняшний вечер у нас была назначена встреча с президентом России, и осуществить этот самый переход я намеревался после неё. Поэтому мы просто дышали свежим воздухом, наслаждались тишиной и задавали Гуэбу интересующие нас вопросы, а инопланетянин с интересом слушал наши рассказы о жизни людей. Я время от времени оглядывался по сторонам, но так и не увидел ни одного постороннего человека. Не было никакого сомнения, что за нами велось пристальное наблюдение, но делалось это настолько скрытно, что создавалась иллюзия нашей полной уединённости. Как и было обговорено с Коровиным, к девятнадцати тридцати мы вернулись к себе. Генерал нас уже поджидал у входа в корпус, время от времени посматривая на часы. Это было лишним с его стороны, так как, без сомнения, он был информирован о каждом нашем шаге. Этот человек не мог не понимать, что мы с Дашей не каждый день встречаемся с президентом, и сделаем всё, чтобы на такую встречу не опоздать, а трудов нам это больших не стоило. Когда до крыльца оставалось метров сорок, генерал спустился с него и двинулся нам навстречу.
- Ну как погуляли, господа? А я уж начал волноваться, не заблудились ли вы. У нас ведь через двадцать минут аудиенция у Вадима Вадимовича, надеюсь, вы не забыли?
- Ну что вы, генерал! С памятью у нас всё нормально, - ответил я за всех.
- Вот и чудно. Президент совсем недавно вернулся из Кремля и, я надеюсь, привёз кое-какую информацию. Да, пока вы отдыхали, и ваш покорный слуга не сидел без дела.
- Вы что-нибудь разузнали, Станислав Сергеевич? - не удержалась Даша.
- Есть кое-что, ребята. Есть. Но не будем забегать вперёд, друзья мои. Скоро всё выяснится, смею вас заверить.
- Уж надеюсь, что выясните. Кому же ещё, как не вам это сделать?
Генерал ухмыльнулся и пожал плечами.
- Ну, а как наш уважаемый гость чувствует себя на лоне природы? Не кружится ли голова от чистого воздуха? - обратился Коровин к Гуэбу, глядя на него с высоты своего роста.
- На Земле очень красиво, - ответил инопланетянин, обратив на генерала взгляд своих больших глаз. - хотя к зелёному цвету флоры ещё нужно привыкнуть. А состав атмосферы, о котором вы говорите, находится пока в пределах нормы и отравления у меня не вызывает.
- Принц, я говорю не о химических составляющих здешнего воздуха, а о благоухании трав и цветов, о запахе хвои и о повышенном содержании кислорода, если вам так угодно, - генерал блаженно закатил глаза.
- Мы, тубуры, запахов не чувствуем. Различать их до малейших оттенков нам позволяют газоанализаторы, которые есть у каждого из нас. Мой анализатор изъяли те люди, к которым я попал со своими товарищами. А что касается повышенного содержания кислорода в атмосфере, то ни к чему хорошему это не ведёт. Кислорода должно быть столько, сколько необходимо для нормального функционирования организма.
- Жаль, что вы, Ваше Высочество, лишены обоняния. Значит, вам не насладиться чудными запахами этого парка.
С разговорами мы шли по аллее, следуя за генералом, удаляясь от нашего корпуса. Коровин вёл нас к президенту, и я всё больше и больше ощущал волнение от предстоящей встречи. С какими новостями приехал глава государства? Что удалось разузнать шефу его охраны? Помогут ли нам эти люди, или всё их гостеприимство и вежливость только фарс, за которыми скрыты корыстные интересы? Неужели мне придётся до конца своих дней прятаться от собственных соплеменников, и Гуэб был прав, когда говорил, что на Земле мне нет места? Может, придётся ещё воспользоваться его приглашением в Го-Бун и стать подданным императора Крука. У меня не было уверенности ни в ком и ни в чём. Мысли путались, и хотелось, чтобы побыстрее весь кошмар последнего, очень короткого, отрезка моей жизни закончился. Я шёл на встречу с президентом и понимал, что в течение следующего часа решится моя судьба, судьбы Даши и Гуэба. А возможно, кто-то давно уже это всё решил, и нас просто водят за нос. Я посоветовал самому себе не расслабляться, излишне не доверяться никому, будь то даже президент России, постоянно помнить, что на карту поставлена судьба всего Человечества, и от того, как я себя поведу, зависит его будущее.
- Вот, мы и пришли, господа. Надеюсь, я не утомил вас? В этом доме и ждёт нас Вадим Вадимович. Прошу, - Коровин сделал рукой приглашающий жест, когда мы подошли к красивому двухэтажному зданию с колоннами и с крышей из красной черепицы. Я ещё раз оглянулся - вокруг не было ни одной живой души, кроме нас, будто всё вымерло. Странно, такой большой комплекс, а не видно ни охраны, ни обслуживающего персонала. Скорее всего, причиной тому был Гуэб - его могли видеть только люди определённого круга, в который входила, без сомнения, обслуга, что находилась в корпусе, где нас разместили. "Да, - подумал я, - здесь всё подчиняется строжайшей дисциплине и субординации. Неужели и в этих президентских апартаментах будет тоже безлюдно?" Но, будто отвечая на мой вопрос, массивные входные двери с позолоченными ручками открылись, и на крыльцо вышел элегантного вида, слегка лысеющий, мужчина в сером костюме. Он быстро спустился по ступеням и приблизился к нам.
- Рад приветствовать вас, Ваше Высочество, на даче президента Российской Федерации! Позвольте представиться - секретарь президента Никитин Андрей Николаевич, - мужчина кивнул головой. - Здравствуйте, господа, - обратился он ко мне и к Даше. - Здравствуйте, Станислав Сергеевич.
Генерал молча кивнул в ответ.
- Прошу, - секретарь сделал жест рукой, - Вадим Вадимович ждёт вас.
Мы стали подниматься по ступеням, и я взял Гуэба за руку. Никитин обогнал нас и открыл тяжёлые двери.
- Милости просим, - он пропустил нас всех и сам вошёл в вестибюль последним.
Я огляделся и оценил изящество обстановки. Кругом ковры, матовые деревянные панели, позолоченные светильники, огромные фарфоровые вазы с цветами и картины - прекрасные шедевры средневековой живописи, некоторые из которых мне были знакомы.
"Интересно, подлинники или копии? - мелькнула мысль. - Наверное, всё же копии, иначе, где бы я мог видеть вон тот пейзаж и тот портрет молодого человека в берете с пышным пером? А может то, что я видел - копии, а это - подлинники? Да какая мне разница? Нашёл над чем голову ломать! - выругал я сам себя и стал вместе с остальными подниматься на второй этаж. Там, как и на первом этаже, было безлюдно. - Куда они спрятали всё президентское окружение? Отпускать их по домам никто не стал бы, вот и сидят где-нибудь, бедолаги, и смотрят телевизор, гадая о причинах своей изоляции".
Секретарь президента шёл всё время как-то в пол-оборота к нам, видимо, стараясь не быть невежливым и не идти к гостям спиной.
- Проходите, господа, вот сюда, пожалуйста, - вежливость из него била через край.
Я услышал, как Коровин, шедший последним, едва слышно проворчал себе под нос: "Холуй!". Он, наверное, сам не заметил, как его мысль вырвалась наружу. Этот суровый комитетчик, определённо, недолюбливал "придворных шаркунов", окружавших первое лицо государства, но вынужден был терпеть "дворцовый" этикет, находясь всё время рядом с президентом.
- Вот, Ваше Высочество, рабочий кабинет главы нашего государства. Господин Президент вас ждёт. Прошу! - с этими словами Никитин открыл дубовые резные двери, инкрустированные золотом, и сам отошёл в сторону.
Гуэб стоял на месте, не понимая, по-видимому, что все ждут, когда он первым войдёт в кабинет.
- Проходи вперёд. Президент в этом помещении и ждёт тебя, - подсказал я ему в полголоса на языке тубуров и дотронулся до его щупленького плеча.
Инопланетянин повернулся ко мне, несколько раз моргнул и наморщил нос. У него получилась такая смешная физиономия, что я едва сдержал смех, который был бы крайне неуместен в этот торжественный момент.
- Проходи, проходи, Гуэб, ты должен это сделать первым. Ты сын правителя огромной империи, и ты её представляешь на нашей планете.
- Это никогда не входило в мои планы.
- Я знаю. Но ты уже встречался с президентом, что же ты сейчас растерялся?
- Я думал, весь разговор будет о тебе. Всё, что хотел, я уже сказал этому человеку. Так что зайти первым должен ты, Алексей.
Гуэб говорил на своём языке, и окружающие его не понимали, кроме меня, конечно. Я увидел, как всполошился из-за непонятной заминки Никитин, открывший двери, за которыми уже, наверное, стоял в ожидании глава государства. Ему было непонятно, почему этот маленький инопланетный гномик вдруг заупрямился.
- Ты должен войти первым, так требует этикет. Не заставляй себя ждать человека, который находится за этими дверями - это невежливо. Давай! - Я улыбнулся Гуэбу. Тот несколько раз подряд моргнул, по-видимому, пытаясь осознать премудрости человеческого поведения, развернулся и пересёк порог президентского кабинета. Я вошёл следом, а за мной Даша и Коровин.
- Добрый вечер, Ваше Высочество! - Вадим Вадимович вышел из-за своего рабочего стола, за которым он ожидал гостей, и с улыбкой на лице направился к нам. - Здравствуйте, Алексей Владимирович. Рад видеть вас снова, очаровательная Дашенька.
Комплемент президента ввёл девушку в краску, и она потупила взгляд.
- Надеюсь, друзья мои, вы все хорошо отдохнули. Станислав Сергеевич, наши гости ни в чём не нуждались? - обратился он к генералу.
- Думаю, что им не в чем нас упрекнуть, Вадим Вадимович, - ответил Коровин.
- Ну-ну, поверю вам на слово. Проходите, господа, садитесь в эти кресла, у нас есть тема для разговора.
Когда все расселись вокруг небольшого резного столика, на котором стояла вазочка с цветами, президент завёл отвлечённую беседу о природе, о чистоте воздуха в Подмосковье, поинтересовался впечатлениями принца, и как бы между делом сменил тему. Он заговорил о исчезнувшем корабле инопланетян, об уровне их техники, и незаметно в разговоре перешёл ко мне.
- Весь сегодняшний день я занимался только одним вопросом: пытался прояснить ситуацию с космическим кораблём нашего уважаемого гостя, с несанкционированным захватом его самого и членов его экипажа какими-то людьми. Попытался узнать всё, что касается вас, Алексей Владимирович. Для этого ещё вчера были подключены соответствующие службы, а сегодня в течение дня я получал донесения. По каналам генерала Коровина тоже работали люди. - Вадим Вадимович замолчал и внимательно посмотрел мне в глаза. Пауза затянулась, и, не выдержав её, я задал свой вопрос, который мучил меня и ответ на который я жаждал получить. Наверное, это было невежливо.
- Так кто же эти люди, что преследуют меня и о которых даже вы, Вадим Вадимович, ничего не знали?
Президент задумался, и его лицо стало суровым.
- Я и сейчас ничего не знаю. Сегодня у меня ещё больше вопросов, чем было сразу после нашей первой беседы. Наши спецслужбы попытались выяснить всё в отношении вас. Оказалось, что Орлова Алексея Владимировича, проживающего по адресу, который вы нам дали, не существует. В городском архиве о вас ничего нет, соседи вас не знают, и в квартире под номером семнадцать проживает семья из пяти человек уже несколько лет.
Я слушал Президента и не верил тому, что слышу.
- Этого не может быть! В этом доме я жил двадцать лет. Эту квартиру ещё мои покойные родители получали. Это же можно выяснить! Наталья - моя жена, в конце концов, в ней прописана и мои дети тоже.
Президент кашлянул в кулак и глубоко вздохнул.
- Орлова Наталья Васильевна, уроженка вашего города, никогда не была замужем за Орловым Алексеем Владимировичем. Это её фамилия по мужу, с которым она в законном браке пятнадцать лет, и от которого имеет двоих сыновей. В настоящее время эта семья уже четыре года проживает в Лас-Пальмасе и имеет испанское гражданство. В конструкторском бюро, о котором вы говорили, человек с вашей фамилией не работал, и в психиатрической лечебнице такого пациента не было.
- Это же бред! - вырвалось у меня. - Этого просто не может быть! Я - вот он! Посмотрите на меня, Вадим Вадимович, я же не привидение, я - живой человек! Как же так?! Меня вычеркнули отовсюду! Просто стёрли!
- Не кипятитесь, Алексей Владимирович. Успокойтесь.
- Как же можно быть спокойным, когда меня лишили всего: имени, семьи, настоящего и прошлого! - я взглянул на Коровина и встретился с его проницательным взглядом.
- Станиславу Сергеевичу тоже кое-что удалось выяснить, и он сейчас поделится с вами своей информацией. Прошу, генерал, - президент откинулся на спинку кресла.
- Мои люди прочесали все архивы ФСБ и не нашли среди сотрудников майора Астахова Эдуарда Петровича. Нет такого, и никогда не было. А у нас с кадрами учёт строгий. Наша Контора ошибок не делает.
- Замечательно! Просто чудесно получается! - меня опять прорвало. - Я не существую, Астахов с его  бандой тоже, инопланетного корабля нет, и Гуэба вместе с ним. И это не принц империи Го-Бун сейчас сидит тут среди нас, а фантом. Вот так так! Что же за всемогущие силы действуют негласно в стране, и кому они служат? Даже вы бессильны перед ними.
Президент провёл рукой по лицу.
- В отношении космического корабля пришельцев тоже нет никакой информации. Завод на Урале, о котором вы говорили и где по вашим словам был размещён звездолёт принца Гуэба, производит узлы двигателей межконтинентальных ракет. На нём побывали ещё вчера люди генерала и не нашли ни малейшего следа инопланетного летательного аппарата. Я правильно передаю информацию, Станислав Сергеевич? - Президент обратился к Коровину.
- Как же они могли найти следы, если корабль аннигилировал, превратился в ничто вместе с моим другом Михаилом Синицыным? Нужно было опросить персонал - не может быть, чтобы никто ничего не знал, - вырвалось у меня. Я горячился и порой забывал, что передо мной сидел президент страны.
- Не думайте, господин Орлов, что мои сотрудники не знают элементарного. Эти люди - профессионалы высочайшего класса. Уверяю вас, они сделали всё, что нужно. На этом заводе нет следов чужого космического корабля. Нет даже малейшей зацепки для поисков.
Я сидел молча и раздумывал над ситуацией.
- Вы ничего не хотите сказать? - обратился ко мне Коровин.
- Хочу! Хочу сказать, что силы, с которыми вы столкнулись, вам не по зубам, генерал.
- Ну-ну, уважаемый, не забывайтесь!
- Мне становится страшно жить в своей собственной стране. Если эти невидимые силы способны стирать из жизни всё, что им не угодно, то в один прекрасный момент они сотрут саму государственную власть, если она их не устроит. Сотрут и нарисуют другую, как поступили со мной, с заводом на Урале, с космическим кораблём, с лабораторией, где мучили наших гостей из другого мира. Её ведь тоже, поди, не нашли? - я взглянул на президента. Он не ответил, а только покачал головой.
- Я так и думал! А вот принц Гуэб там был и он может подтвердить, что всё, о чём я говорил, правда.               
- НИИ и лаборатория существуют, куда им деться? Только никаких следов инопланетян там нет, - уточнил генерал.
- Теперь я понимаю, что по-другому и быть не могло. Эти ребята ошибок не допускают. Если бы Гуэба не было с нами, никто бы нам никогда не поверил, и всё бы шло своим чередом. Вы бы тоже, Вадим Вадимович, никогда ничего не узнали. Но принц Гуэб сидит перед вами, и вы не можете не понимать, что просто так он на Земле не появится. Вы видели мои возможности, которыми он меня наделил. Это неоспоримые факты. Факты - фактами, но ваши поиски не увенчались ничем. Что же нам делать, мы так и останемся объектами охоты? Сейчас те люди ещё больше активизируются, чтобы убрать нас, ведь вы растревожили муравейник, а мы втроём, я имею в виду себя, Гуэба и Дашу - живые свидетели чьей-то незаконной деятельность и прямая для них угроза.
Президент задумался и посмотрел на Коровина, который, потупив взор, уставился в одну точку где-то на столе.
- Как бы там ни было, друзья, все вы здесь находитесь под моей защитой. Мы разберёмся с этим делом, обязательно разберёмся. Я не потерплю, чтобы в стране действовала ещё одна власть! Это дело моей чести! Живите пока здесь, ни о чём не беспокойтесь и отдыхайте - вам ни в чём не будет отказа. Станислав Сергеевич поднатужится, и мы докопаемся до сути.

Мы с Гуэбом находились у себя в номере, развалившись в креслах, и обсуждали недавнюю встречу с президентом.
- Теперь ты сам убедился, как всё не просто у людей. Президент огромной страны, наделённый почти неограниченной властью, всё равно, что император Го-Буна, не знает, что у него творится под самым носом. Какие всё-таки у нас тут существуют мощные силы, действующие вопреки власти и установленным законам. Государство в государстве. У вас такого, наверное, нет.
- Есть, конечно. Всегда найдутся недовольные. Отсюда и мятежи то в одном конце империи, то в другом, - Гуэб сделал какое-то едва заметное движение губами.
- Наверное, ему неприятно вспоминать мятежников, - подумал я и спросил. - И что вы делаете с инакомыслящими?
Инопланетянин уставил на меня свои, кажущиеся стеклянными, глаза и наморщил лоб.
- Подавляем сам мятеж силами армии, а его участников перерождаем.
- Как это?
- Воздействуем на их сознание.
- Зомбируете, что ли?
- Я не понял вопроса, - Гуэб часто заморгал.
- Делаете из них роботов?
- Нет, мы делаем из них законопослушных граждан.
Я задумался. Может, это и лучше, чем держать пленных повстанцев в тюрьме или лишать их жизни. А может быть, и нет. Я не мог ответить однозначно, что гуманнее. Разговаривая с принцем, я стоял у окна и смотрел на парк. По асфальтовой дорожке, что проходила рядом с нашим зданием, шёл мужчина в строгом чёрном костюме. Он шагал быстро, и всё время смотрел себе под ноги. Что-то было знакомое в его фигуре и походке. Я пытался вспомнить, кого напоминал мне этот человек, и, когда вспомнил, моё сердце замерло и лоб покрылся испариной. Астахов! Не может быть! Лица мужчины я не мог разглядеть, но уже почти не сомневался, что это он и был - мой злейший враг. Я выскочил из номера в коридор, ничего не объяснив встревожившемуся Гуэбу, окрикнул охранника, который находился на нашем этаже, и попросил его срочно связать меня с Коровиным. Через несколько секунд я уже разговаривал с ним по мобильнику:
- Да, он, говорю вам! Он! Я его ни с кем не спутаю!... Хорошо, хорошо, понял вас... Да... Сейчас передам, - я отдал телефон стоящему около меня фээсбэшнику, и тот, вытянувшись по стойке смирно, слушал приказы своего шефа.
- Есть, товарищ генерал! Всё понял!... Действую по сигналу!
Закончив недолгий разговор, он повесил мобильник на пояс, вытащил из внутреннего кармана пиджака миниатюрный передатчик, поднёс его ко рту и сказал только одно слово: "Град".
- А вы, товарищ Орлов, - обратился охранник ко мне, - пожалуйста, пройдите в свой номер и никуда из него пока не выходите. Я думаю, проверка вашего сигнала много времени не займёт. Если это тот человек, о котором вы говорили, и вы не ошиблись, ему никуда не деться. Пройдите, пожалуйста, к себе и заприте дверь. Вам не стоит ни о чём волноваться.
Я подчинился и вернулся к Гуэбу.
- Куда ты ходил, Алексей? - инопланетянин стоял посередине комнаты, склонив свою каплевидную голову чуть набок. От этого маленького человечка исходило волнение, и я его чувствовал. - Что случилось? - спросил он.
- Мне показалось, Гуэб, что я видел за окном, рядом с этим домом, человека - злейшего моего и твоего врага. Наша охрана сейчас занимается его поисками.
- Нас могут захватить те страшные люди?
- Тебе не стоит ни о чём волноваться - мы под надёжной защитой, - успокоил я инопланетянина, а у самого на душе было скверно. Как сказал Коровин, майора Астахова нет в штате ФСБ. Тогда кто он, если ему помогала в нашей поимке полиция Испании? И вот сейчас я только что видел этого человека здесь, на президентской даче, объекте, находящемся под усиленной охраной. А там, в Завьяловском лесу, на месте падения корабля Гуэба, ему подчинялись солдаты, оцепившие всё вокруг. Да, это всемогущий человек, хотя среди своих он, наверное, мелкая сошка. Ведь по сути дела Астахов простой оперативник. Кто же тогда те, что над ним? Вот те люди на самом деле всемогущи, если их сети накинуты на всю страну, и ни президент, ни его служба безопасности ничего о них не знают. А может, притворяются, и их неосведомлённость - ширма, и весь этот спектакль разыгран первыми лицами государства исключительно для нас, и в нём мы с Гуэбом, Дашей и тётей Катей  - зрители и одновременно персонажи? Обман! Сплошной обман вокруг! Какая мерзость! Из общения с Вадимом Вадимовичем мне показалось, что он честный и искренний человек. Хотя... Все они - политики, и их личности раздвоены. Боже! Когда я уберусь подальше от этих людей и их великих дел?
Гуэб, видимо, чувствовал моё волнение, но не говорил о своих догадках, а только как-то странно смотрел на меня своими огромными глазами. А я тем временем пытался увлечь его разговорами на посторонние темы и старался казаться непринуждённым. Зазвонил телефон на журнальном столике. Подняв трубку, я услышал голос генерала Коровина:
- Хочу вас успокоить, Алексей Владимирович, и нашего гостя тоже: мои люди прочесали всю территорию дачи и никого постороннего не обнаружили. Да, это и так было ясно изначально - дача Президента России охраняется так, что даже муха не пролетит. А у тех мух, которых вы всё-таки здесь видели, имеются специальные пропуска, так сказать, для оживления окружающей обстановки, - начальник охраны рассмеялся над собственной шуткой, и пришлось ждать, пока его веселье окончится. - Ну, а если серьёзно, - продолжил генерал, - то, видимо, вы обознались. Я понимаю вас: ваши страхи так велики, что кругом мерещится этот Астахов. Одним словом, успокойтесь, Алексей Владимирович, и успокойте принца, если он почувствовал что-то неладное, или вы ему сами рассказали об инциденте.
- А не может этот майор работать у вас под другой фамилией? - высказал я своё сомнение Коровину.
- Мы же здесь не на водокачке работаем, наши люди надёжные и тысячу раз проверенные, - в голосе генерала чувствовалась обида.
- Ну, хорошо, хорошо, Станислав Сергеевич, я верю в ваши профессиональные кадры больше, чем собственным глазам, - попытался я его успокоить, хотя на душе было всё равно тревожно. - Я рад, что теперь могу отпереть дверь нашего номера, и у нас с Его Высочеством появилась возможность погулять по парку. Ведь это не опасно?
- Гуляйте, где хотите и сколько хотите, - у меня всё здесь под контролем. Вы даже себе представить не можете, под каким контролем. Одним словом, вы гости президента страны, и этим всё сказано. Не смею вас больше отвлекать от приятного времяпровождения.
Коровин положил трубку, а я свою всё держал возле уха и думал над тем, что случилось. Неужели генерал прав, и всё пережитое вызывает в моём мозгу галлюцинации? Всё может быть. Уж как мне досталось, не дай Бог никому. Может, что и сдвинулось в мозгах. Если начальник президентской охраны сказал, что здесь нет посторонних и каждый человек много раз проверен, то откуда здесь взяться Астахову, если, конечно, все они не за одно? Если же всё это цирк, то президент и его люди - полные идиоты, а мы с Гуэбом и моими женщинами - покойники. Но у нас ещё есть, конечно, шанс отсюда убраться куда подальше, используя мою возможность сдвигать пространство. Но пока рано делать выводы. Если б нас хотели убить люди президента, то давно бы это сделали. А мы пока живы, значит, нужно ждать и наблюдать за развитием событий. Я повесил телефонную трубку и повернулся к Гуэбу.
- Всё нормально, не о чем беспокоиться. Я просто ошибся, приняв одного человека за другого. Мы можем пойти погулять, если Ваше Высочество не возражает. Можем пригласить Дашу и тётю Катю.
- Я хочу прогуляться с тобой вдвоём, их мы пригласим в другой раз. Нам нужно поговорить наедине.
- Как тебе будет угодно, Гуэб.

Гуэб помолчал, видимо, о чём-то думая, потом произнёс, глядя через окно на небо:
- Всё-таки, какие вы странные создания, люди! Я не перестаю удивляться вам.
- Ты нас совсем не знаешь, - сказал я в слух, а про себя подумал, что лучше Гуэбу и не знать человека, потому что в этом случае его постигнет глубокое разочарование. Наш путь к совершенству ещё очень долог, и есть ли вообще этот путь?
Минут через десять мы спустились на первый этаж, где размещалась красиво обставленная столовая. Это было не очень большое помещение вытянутой формы с длинным столом посередине. Всё было готово к обеду, и Даша с тётей Катей уже поджидали нас, сидя на красивых стульях с высокими резными спинками. Мне сразу бросилось в глаза, что на них обеих были новые нарядные платья. Я хотел подсесть поближе к женщинам и отодвинул для этого от стола соседний стул, но официант по имени Фёдор предложил нам с Гуэбом расположиться с противоположной стороны, с поклоном показывая места. Я пожал плечами и прошёл к предложенному мне стулу, пропуская вперёд маленького инопланетянина. Когда наследный принц Го-Буна сел за стол, то до его поверхности еле достал носом. Видя такое дело, прислуга не растерялась. Фёдор дал знак другому официанту, и тот, словно уловив направленную к нему мысль, быстро вышел из столовой и вернулся  с двумя высокими подушками, обшитыми зелёным велюром. Вот теперь, когда они обе были подложены под Гуэба, инопланетянин поднялся над столом и мог хотя бы видеть предложенные ему блюда. Обед прошёл тихо, почти без разговоров. Мы чувствовали себя скованно в непривычной обстановке президентской дачи. Прислуга тоже была не словоохотливая, и только принц тихим голосом спрашивал, что находится в том или ином блюде. Ему вежливо отвечал Фёдор, который был всё время рядом и, видимо, являлся старшим над официантами. Во всяком случае, все они исполняли молниеносно любое его приказание, отданное или условным жестом, или только взглядом. Остаток дня я, Гуэб и Даша гуляли по парку, а тётя Катя, сославшись на усталость, связанную с возрастом, отправилась отдыхать в свой номер. Во время прогулки я оценивал обстановку и подбирал подходящий участок для перехода через сжатое пространство к месту падения инопланетного корабля. На сегодняшний вечер у нас была назначена встреча с президентом России, и осуществить этот самый переход я намеревался после неё. Поэтому мы просто дышали свежим воздухом, наслаждались тишиной и задавали Гуэбу интересующие нас вопросы, а инопланетянин с интересом слушал наши рассказы о жизни людей. Я время от времени оглядывался по сторонам, но так и не увидел ни одного постороннего человека. Не было никакого сомнения, что за нами велось пристальное наблюдение, но делалось это настолько скрытно, что создавалась иллюзия нашей полной уединённости. Как и было обговорено с Коровиным, к девятнадцати тридцати мы вернулись к себе. Генерал нас уже поджидал у входа в корпус, время от времени посматривая на часы. Это было лишним с его стороны, так как, без сомнения, он был информирован о каждом нашем шаге. Этот человек не мог не понимать, что мы с Дашей не каждый день встречаемся с президентом, и сделаем всё, чтобы на такую встречу не опоздать, а трудов нам это больших не стоило. Когда до крыльца оставалось метров сорок, генерал спустился с него и двинулся нам навстречу.
- Ну как погуляли, господа? А я уж начал волноваться, не заблудились ли вы. У нас ведь через двадцать минут аудиенция у Вадима Вадимовича, надеюсь, вы не забыли?
- Ну что вы, генерал! С памятью у нас всё нормально, - ответил я за всех.
- Вот и чудно. Президент совсем недавно вернулся из Кремля и, я надеюсь, привёз кое-какую информацию. Да, пока вы отдыхали, и ваш покорный слуга не сидел без дела.
- Вы что-нибудь разузнали, Станислав Сергеевич? - не удержалась Даша.
- Есть кое-что, ребята. Есть. Но не будем забегать вперёд, друзья мои. Скоро всё выяснится, смею вас заверить.
- Уж надеюсь, что выясните. Кому же ещё, как не вам это сделать?
Генерал ухмыльнулся и пожал плечами.
- Ну, а как наш уважаемый гость чувствует себя на лоне природы? Не кружится ли голова от чистого воздуха? - обратился Коровин к Гуэбу, глядя на него с высоты своего роста.
- На Земле очень красиво, - ответил инопланетянин, обратив на генерала взгляд своих больших глаз. - хотя к зелёному цвету флоры ещё нужно привыкнуть. А состав атмосферы, о котором вы говорите, находится пока в пределах нормы и отравления у меня не вызывает.
- Принц, я говорю не о химических составляющих здешнего воздуха, а о благоухании трав и цветов, о запахе хвои и о повышенном содержании кислорода, если вам так угодно, - генерал блаженно закатил глаза.
- Мы, тубуры, запахов не чувствуем. Различать их до малейших оттенков нам позволяют газоанализаторы, которые есть у каждого из нас. Мой анализатор изъяли те люди, к которым я попал со своими товарищами. А что касается повышенного содержания кислорода в атмосфере, то ни к чему хорошему это не ведёт. Кислорода должно быть столько, сколько необходимо для нормального функционирования организма.
- Жаль, что вы, Ваше Высочество, лишены обоняния. Значит, вам не насладиться чудными запахами этого парка.
С разговорами мы шли по аллее, следуя за генералом, удаляясь от нашего корпуса. Коровин вёл нас к президенту, и я всё больше и больше ощущал волнение от предстоящей встречи. С какими новостями приехал глава государства? Что удалось разузнать шефу его охраны? Помогут ли нам эти люди, или всё их гостеприимство и вежливость только фарс, за которыми скрыты корыстные интересы? Неужели мне придётся до конца своих дней прятаться от собственных соплеменников, и Гуэб был прав, когда говорил, что на Земле мне нет места? Может, придётся ещё воспользоваться его приглашением в Го-Бун и стать подданным императора Крука. У меня не было уверенности ни в ком и ни в чём. Мысли путались, и хотелось, чтобы побыстрее весь кошмар последнего, очень короткого, отрезка моей жизни закончился. Я шёл на встречу с президентом и понимал, что в течение следующего часа решится моя судьба, судьбы Даши и Гуэба. А возможно, кто-то давно уже это всё решил, и нас просто водят за нос. Я посоветовал самому себе не расслабляться, излишне не доверяться никому, будь то даже президент России, постоянно помнить, что на карту поставлена судьба всего Человечества, и от того, как я себя поведу, зависит его будущее.
- Вот, мы и пришли, господа. Надеюсь, я не утомил вас? В этом доме и ждёт нас Вадим Вадимович. Прошу, - Коровин сделал рукой приглашающий жест, когда мы подошли к красивому двухэтажному зданию с колоннами и с крышей из красной черепицы. Я ещё раз оглянулся - вокруг не было ни одной живой души, кроме нас, будто всё вымерло. Странно, такой большой комплекс, а не видно ни охраны, ни обслуживающего персонала. Скорее всего, причиной тому был Гуэб - его могли видеть только люди определённого круга, в который входила, без сомнения, обслуга, что находилась в корпусе, где нас разместили. "Да, - подумал я, - здесь всё подчиняется строжайшей дисциплине и субординации. Неужели и в этих президентских апартаментах будет тоже безлюдно?" Но, будто отвечая на мой вопрос, массивные входные двери с позолоченными ручками открылись, и на крыльцо вышел элегантного вида, слегка лысеющий, мужчина в сером костюме. Он быстро спустился по ступеням и приблизился к нам.
- Рад приветствовать вас, Ваше Высочество, на даче президента Российской Федерации! Позвольте представиться - секретарь президента Никитин Андрей Николаевич, - мужчина кивнул головой. - Здравствуйте, господа, - обратился он ко мне и к Даше. - Здравствуйте, Станислав Сергеевич.
Генерал молча кивнул в ответ.
- Прошу, - секретарь сделал жест рукой, - Вадим Вадимович ждёт вас.
Мы стали подниматься по ступеням, и я взял Гуэба за руку. Никитин обогнал нас и открыл тяжёлые двери.
- Милости просим, - он пропустил нас всех и сам вошёл в вестибюль последним.
Я огляделся и оценил изящество обстановки. Кругом ковры, матовые деревянные панели, позолоченные светильники, огромные фарфоровые вазы с цветами и картины - прекрасные шедевры средневековой живописи, некоторые из которых мне были знакомы.
"Интересно, подлинники или копии? - мелькнула мысль. - Наверное, всё же копии, иначе, где бы я мог видеть вон тот пейзаж и тот портрет молодого человека в берете с пышным пером? А может то, что я видел - копии, а это - подлинники? Да какая мне разница? Нашёл над чем голову ломать! - выругал я сам себя и стал вместе с остальными подниматься на второй этаж. Там, как и на первом этаже, было безлюдно. - Куда они спрятали всё президентское окружение? Отпускать их по домам никто не стал бы, вот и сидят где-нибудь, бедолаги, и смотрят телевизор, гадая о причинах своей изоляции".
Секретарь президента шёл всё время как-то в пол-оборота к нам, видимо, стараясь не быть невежливым и не идти к гостям спиной.
- Проходите, господа, вот сюда, пожалуйста, - вежливость из него била через край.
Я услышал, как Коровин, шедший последним, едва слышно проворчал себе под нос: "Холуй!". Он, наверное, сам не заметил, как его мысль вырвалась наружу. Этот суровый комитетчик, определённо, недолюбливал "придворных шаркунов", окружавших первое лицо государства, но вынужден был терпеть "дворцовый" этикет, находясь всё время рядом с президентом.
- Вот, Ваше Высочество, рабочий кабинет главы нашего государства. Господин Президент вас ждёт. Прошу! - с этими словами Никитин открыл дубовые резные двери, инкрустированные золотом, и сам отошёл в сторону.
Гуэб стоял на месте, не понимая, по-видимому, что все ждут, когда он первым войдёт в кабинет.
- Проходи вперёд. Президент в этом помещении и ждёт тебя, - подсказал я ему в полголоса на языке тубуров и дотронулся до его щупленького плеча.
Инопланетянин повернулся ко мне, несколько раз моргнул и наморщил нос. У него получилась такая смешная физиономия, что я едва сдержал смех, который был бы крайне неуместен в этот торжественный момент.
- Проходи, проходи, Гуэб, ты должен это сделать первым. Ты сын правителя огромной империи, и ты её представляешь на нашей планете.
- Это никогда не входило в мои планы.
- Я знаю. Но ты уже встречался с президентом, что же ты сейчас растерялся?
- Я думал, весь разговор будет о тебе. Всё, что хотел, я уже сказал этому человеку. Так что зайти первым должен ты, Алексей.
Гуэб говорил на своём языке, и окружающие его не понимали, кроме меня, конечно. Я увидел, как всполошился из-за непонятной заминки Никитин, открывший двери, за которыми уже, наверное, стоял в ожидании глава государства. Ему было непонятно, почему этот маленький инопланетный гномик вдруг заупрямился.
- Ты должен войти первым, так требует этикет. Не заставляй себя ждать человека, который находится за этими дверями - это невежливо. Давай! - Я улыбнулся Гуэбу. Тот несколько раз подряд моргнул, по-видимому, пытаясь осознать премудрости человеческого поведения, развернулся и пересёк порог президентского кабинета. Я вошёл следом, а за мной Даша и Коровин.
- Добрый вечер, Ваше Высочество! - Вадим Вадимович вышел из-за своего рабочего стола, за которым он ожидал гостей, и с улыбкой на лице направился к нам. - Здравствуйте, Алексей Владимирович. Рад видеть вас снова, очаровательная Дашенька.
Комплемент президента ввёл девушку в краску, и она потупила взгляд.
- Надеюсь, друзья мои, вы все хорошо отдохнули. Станислав Сергеевич, наши гости ни в чём не нуждались? - обратился он к генералу.
- Думаю, что им не в чем нас упрекнуть, Вадим Вадимович, - ответил Коровин.
- Ну-ну, поверю вам на слово. Проходите, господа, садитесь в эти кресла, у нас есть тема для разговора.
Когда все расселись вокруг небольшого резного столика, на котором стояла вазочка с цветами, президент завёл отвлечённую беседу о природе, о чистоте воздуха в Подмосковье, поинтересовался впечатлениями принца, и как бы между делом сменил тему. Он заговорил о исчезнувшем корабле инопланетян, об уровне их техники, и незаметно в разговоре перешёл ко мне.
- Весь сегодняшний день я занимался только одним вопросом: пытался прояснить ситуацию с космическим кораблём нашего уважаемого гостя, с несанкционированным захватом его самого и членов его экипажа какими-то людьми. Попытался узнать всё, что касается вас, Алексей Владимирович. Для этого ещё вчера были подключены соответствующие службы, а сегодня в течение дня я получал донесения. По каналам генерала Коровина тоже работали люди. - Вадим Вадимович замолчал и внимательно посмотрел мне в глаза. Пауза затянулась, и, не выдержав её, я задал свой вопрос, который мучил меня и ответ на который я жаждал получить. Наверное, это было невежливо.
- Так кто же эти люди, что преследуют меня и о которых даже вы, Вадим Вадимович, ничего не знали?
Президент задумался, и его лицо стало суровым.
- Я и сейчас ничего не знаю. Сегодня у меня ещё больше вопросов, чем было сразу после нашей первой беседы. Наши спецслужбы попытались выяснить всё в отношении вас. Оказалось, что Орлова Алексея Владимировича, проживающего по адресу, который вы нам дали, не существует. В городском архиве о вас ничего нет, соседи вас не знают, и в квартире под номером семнадцать проживает семья из пяти человек уже несколько лет.
Я слушал Президента и не верил тому, что слышу.
- Этого не может быть! В этом доме я жил двадцать лет. Эту квартиру ещё мои покойные родители получали. Это же можно выяснить! Наталья - моя жена, в конце концов, в ней прописана и мои дети тоже.
Президент кашлянул в кулак и глубоко вздохнул.
- Орлова Наталья Васильевна, уроженка вашего города, никогда не была замужем за Орловым Алексеем Владимировичем. Это её фамилия по мужу, с которым она в законном браке пятнадцать лет, и от которого имеет двоих сыновей. В настоящее время эта семья уже четыре года проживает в Лас-Пальмасе и имеет испанское гражданство. В конструкторском бюро, о котором вы говорили, человек с вашей фамилией не работал, и в психиатрической лечебнице такого пациента не было.
- Это же бред! - вырвалось у меня. - Этого просто не может быть! Я - вот он! Посмотрите на меня, Вадим Вадимович, я же не привидение, я - живой человек! Как же так?! Меня вычеркнули отовсюду! Просто стёрли!
- Не кипятитесь, Алексей Владимирович. Успокойтесь.
- Как же можно быть спокойным, когда меня лишили всего: имени, семьи, настоящего и прошлого! - я взглянул на Коровина и встретился с его проницательным взглядом.
- Станиславу Сергеевичу тоже кое-что удалось выяснить, и он сейчас поделится с вами своей информацией. Прошу, генерал, - президент откинулся на спинку кресла.
- Мои люди прочесали все архивы ФСБ и не нашли среди сотрудников майора Астахова Эдуарда Петровича. Нет такого, и никогда не было. А у нас с кадрами учёт строгий. Наша Контора ошибок не делает.
- Замечательно! Просто чудесно получается! - меня опять прорвало. - Я не существую, Астахов с его  бандой тоже, инопланетного корабля нет, и Гуэба вместе с ним. И это не принц империи Го-Бун сейчас сидит тут среди нас, а фантом. Вот так так! Что же за всемогущие силы действуют негласно в стране, и кому они служат? Даже вы бессильны перед ними.
Президент провёл рукой по лицу.
- В отношении космического корабля пришельцев тоже нет никакой информации. Завод на Урале, о котором вы говорили и где по вашим словам был размещён звездолёт принца Гуэба, производит узлы двигателей межконтинентальных ракет. На нём побывали ещё вчера люди генерала и не нашли ни малейшего следа инопланетного летательного аппарата. Я правильно передаю информацию, Станислав Сергеевич? - Президент обратился к Коровину.
- Как же они могли найти следы, если корабль аннигилировал, превратился в ничто вместе с моим другом Михаилом Синицыным? Нужно было опросить персонал - не может быть, чтобы никто ничего не знал, - вырвалось у меня. Я горячился и порой забывал, что передо мной сидел президент страны.
- Не думайте, господин Орлов, что мои сотрудники не знают элементарного. Эти люди - профессионалы высочайшего класса. Уверяю вас, они сделали всё, что нужно. На этом заводе нет следов чужого космического корабля. Нет даже малейшей зацепки для поисков.
Я сидел молча и раздумывал над ситуацией.
- Вы ничего не хотите сказать? - обратился ко мне Коровин.
- Хочу! Хочу сказать, что силы, с которыми вы столкнулись, вам не по зубам, генерал.
- Ну-ну, уважаемый, не забывайтесь!
- Мне становится страшно жить в своей собственной стране. Если эти невидимые силы способны стирать из жизни всё, что им не угодно, то в один прекрасный момент они сотрут саму государственную власть, если она их не устроит. Сотрут и нарисуют другую, как поступили со мной, с заводом на Урале, с космическим кораблём, с лабораторией, где мучили наших гостей из другого мира. Её ведь тоже, поди, не нашли? - я взглянул на президента. Он не ответил, а только покачал головой.
- Я так и думал! А вот принц Гуэб там был и он может подтвердить, что всё, о чём я говорил, правда.               
- НИИ и лаборатория существуют, куда им деться? Только никаких следов инопланетян там нет, - уточнил генерал.
- Теперь я понимаю, что по-другому и быть не могло. Эти ребята ошибок не допускают. Если бы Гуэба не было с нами, никто бы нам никогда не поверил, и всё бы шло своим чередом. Вы бы тоже, Вадим Вадимович, никогда ничего не узнали. Но принц Гуэб сидит перед вами, и вы не можете не понимать, что просто так он на Земле не появится. Вы видели мои возможности, которыми он меня наделил. Это неоспоримые факты. Факты - фактами, но ваши поиски не увенчались ничем. Что же нам делать, мы так и останемся объектами охоты? Сейчас те люди ещё больше активизируются, чтобы убрать нас, ведь вы растревожили муравейник, а мы втроём, я имею в виду себя, Гуэба и Дашу - живые свидетели чьей-то незаконной деятельность и прямая для них угроза.
Президент задумался и посмотрел на Коровина, который, потупив взор, уставился в одну точку где-то на столе.
- Как бы там ни было, друзья, все вы здесь находитесь под моей защитой. Мы разберёмся с этим делом, обязательно разберёмся. Я не потерплю, чтобы в стране действовала ещё одна власть! Это дело моей чести! Живите пока здесь, ни о чём не беспокойтесь и отдыхайте - вам ни в чём не будет отказа. Станислав Сергеевич поднатужится, и мы докопаемся до сути.

Мы с Гуэбом находились у себя в номере, развалившись в креслах, и обсуждали недавнюю встречу с президентом.
- Теперь ты сам убедился, как всё не просто у людей. Президент огромной страны, наделённый почти неограниченной властью, всё равно, что император Го-Буна, не знает, что у него творится под самым носом. Какие всё-таки у нас тут существуют мощные силы, действующие вопреки власти и установленным законам. Государство в государстве. У вас такого, наверное, нет.
- Есть, конечно. Всегда найдутся недовольные. Отсюда и мятежи то в одном конце империи, то в другом, - Гуэб сделал какое-то едва заметное движение губами.
- Наверное, ему неприятно вспоминать мятежников, - подумал я и спросил. - И что вы делаете с инакомыслящими?
Инопланетянин уставил на меня свои, кажущиеся стеклянными, глаза и наморщил лоб.
- Подавляем сам мятеж силами армии, а его участников перерождаем.
- Как это?
- Воздействуем на их сознание.
- Зомбируете, что ли?
- Я не понял вопроса, - Гуэб часто заморгал.
- Делаете из них роботов?
- Нет, мы делаем из них законопослушных граждан.
Я задумался. Может, это и лучше, чем держать пленных повстанцев в тюрьме или лишать их жизни. А может быть, и нет. Я не мог ответить однозначно, что гуманнее. Разговаривая с принцем, я стоял у окна и смотрел на парк. По асфальтовой дорожке, что проходила рядом с нашим зданием, шёл мужчина в строгом чёрном костюме. Он шагал быстро, и всё время смотрел себе под ноги. Что-то было знакомое в его фигуре и походке. Я пытался вспомнить, кого напоминал мне этот человек, и, когда вспомнил, моё сердце замерло и лоб покрылся испариной. Астахов! Не может быть! Лица мужчины я не мог разглядеть, но уже почти не сомневался, что это он и был - мой злейший враг. Я выскочил из номера в коридор, ничего не объяснив встревожившемуся Гуэбу, окрикнул охранника, который находился на нашем этаже, и попросил его срочно связать меня с Коровиным. Через несколько секунд я уже разговаривал с ним по мобильнику:
- Да, он, говорю вам! Он! Я его ни с кем не спутаю!... Хорошо, хорошо, понял вас... Да... Сейчас передам, - я отдал телефон стоящему около меня фээсбэшнику, и тот, вытянувшись по стойке смирно, слушал приказы своего шефа.
- Есть, товарищ генерал! Всё понял!... Действую по сигналу!
Закончив недолгий разговор, он повесил мобильник на пояс, вытащил из внутреннего кармана пиджака миниатюрный передатчик, поднёс его ко рту и сказал только одно слово: "Град".
- А вы, товарищ Орлов, - обратился охранник ко мне, - пожалуйста, пройдите в свой номер и никуда из него пока не выходите. Я думаю, проверка вашего сигнала много времени не займёт. Если это тот человек, о котором вы говорили, и вы не ошиблись, ему никуда не деться. Пройдите, пожалуйста, к себе и заприте дверь. Вам не стоит ни о чём волноваться.
Я подчинился и вернулся к Гуэбу.
- Куда ты ходил, Алексей? - инопланетянин стоял посередине комнаты, склонив свою каплевидную голову чуть набок. От этого маленького человечка исходило волнение, и я его чувствовал. - Что случилось? - спросил он.
- Мне показалось, Гуэб, что я видел за окном, рядом с этим домом, человека - злейшего моего и твоего врага. Наша охрана сейчас занимается его поисками.
- Нас могут захватить те страшные люди?
- Тебе не стоит ни о чём волноваться - мы под надёжной защитой, - успокоил я инопланетянина, а у самого на душе было скверно. Как сказал Коровин, майора Астахова нет в штате ФСБ. Тогда кто он, если ему помогала в нашей поимке полиция Испании? И вот сейчас я только что видел этого человека здесь, на президентской даче, объекте, находящемся под усиленной охраной. А там, в Завьяловском лесу, на месте падения корабля Гуэба, ему подчинялись солдаты, оцепившие всё вокруг. Да, это всемогущий человек, хотя среди своих он, наверное, мелкая сошка. Ведь по сути дела Астахов простой оперативник. Кто же тогда те, что над ним? Вот те люди на самом деле всемогущи, если их сети накинуты на всю страну, и ни президент, ни его служба безопасности ничего о них не знают. А может, притворяются, и их неосведомлённость - ширма, и весь этот спектакль разыгран первыми лицами государства исключительно для нас, и в нём мы с Гуэбом, Дашей и тётей Катей  - зрители и одновременно персонажи? Обман! Сплошной обман вокруг! Какая мерзость! Из общения с Вадимом Вадимовичем мне показалось, что он честный и искренний человек. Хотя... Все они - политики, и их личности раздвоены. Боже! Когда я уберусь подальше от этих людей и их великих дел?
Гуэб, видимо, чувствовал моё волнение, но не говорил о своих догадках, а только как-то странно смотрел на меня своими огромными глазами. А я тем временем пытался увлечь его разговорами на посторонние темы и старался казаться непринуждённым. Зазвонил телефон на журнальном столике. Подняв трубку, я услышал голос генерала Коровина:
- Хочу вас успокоить, Алексей Владимирович, и нашего гостя тоже: мои люди прочесали всю территорию дачи и никого постороннего не обнаружили. Да, это и так было ясно изначально - дача Президента России охраняется так, что даже муха не пролетит. А у тех мух, которых вы всё-таки здесь видели, имеются специальные пропуска, так сказать, для оживления окружающей обстановки, - начальник охраны рассмеялся над собственной шуткой, и пришлось ждать, пока его веселье окончится. - Ну, а если серьёзно, - продолжил генерал, - то, видимо, вы обознались. Я понимаю вас: ваши страхи так велики, что кругом мерещится этот Астахов. Одним словом, успокойтесь, Алексей Владимирович, и успокойте принца, если он почувствовал что-то неладное, или вы ему сами рассказали об инциденте.
- А не может этот майор работать у вас под другой фамилией? - высказал я своё сомнение Коровину.
- Мы же здесь не на водокачке работаем, наши люди надёжные и тысячу раз проверенные, - в голосе генерала чувствовалась обида.
- Ну, хорошо, хорошо, Станислав Сергеевич, я верю в ваши профессиональные кадры больше, чем собственным глазам, - попытался я его успокоить, хотя на душе было всё равно тревожно. - Я рад, что теперь могу отпереть дверь нашего номера, и у нас с Его Высочеством появилась возможность погулять по парку. Ведь это не опасно?
- Гуляйте, где хотите и сколько хотите, - у меня всё здесь под контролем. Вы даже себе представить не можете, под каким контролем. Одним словом, вы гости президента страны, и этим всё сказано. Не смею вас больше отвлекать от приятного времяпровождения.
Коровин положил трубку, а я свою всё держал возле уха и думал над тем, что случилось. Неужели генерал прав, и всё пережитое вызывает в моём мозгу галлюцинации? Всё может быть. Уж как мне досталось, не дай Бог никому. Может, что и сдвинулось в мозгах. Если начальник президентской охраны сказал, что здесь нет посторонних и каждый человек много раз проверен, то откуда здесь взяться Астахову, если, конечно, все они не за одно? Если же всё это цирк, то президент и его люди - полные идиоты, а мы с Гуэбом и моими женщинами - покойники. Но у нас ещё есть, конечно, шанс отсюда убраться куда подальше, используя мою возможность сдвигать пространство. Но пока рано делать выводы. Если б нас хотели убить люди президента, то давно бы это сделали. А мы пока живы, значит, нужно ждать и наблюдать за развитием событий. Я повесил телефонную трубку и повернулся к Гуэбу.
- Всё нормально, не о чем беспокоиться. Я просто ошибся, приняв одного человека за другого. Мы можем пойти погулять, если Ваше Высочество не возражает. Можем пригласить Дашу и тётю Катю.
- Я хочу прогуляться с тобой вдвоём, их мы пригласим в другой раз. Нам нужно поговорить наедине.
- Как тебе будет угодно, Гуэб.


- Что это за строение перед нами? - отвлёк меня от мыслей голос Гуэба.
- Это Министерство Иностранных Дел. Здесь сидят люди, которые занимаются связями моей страны с другими государствами. Если б с Го-Буном у России были дружеские отношения, это самое заведение их строило бы. Но именно здесь работает человек по фамилии Фомин, тот, по чьей воле произошли наши с тобой злоключения.
- Ты намерен его убить?
- Ещё не решил, но ничего хорошего я ему не предложу, это уж точно. Сейчас попробую его разыскать.
Я мысленно стал приближать к себе здание МИДа, и оно начало быстро расти у нас на глазах. Мне нужен был девятый этаж, и вскоре одно из его окон оказалось прямо перед нами. Сделав несколько шагов, я подошёл к самому стеклу и посмотрел через него. В большом кабинете по ту сторону пространственного перехода работали за столами несколько клерков. У дальней стены была видна полированная дверь, определённо, ведущая в общий коридор, и мысленно я двинулся в её направлении. Мне нужно было пройти сквозь неё и смешаться с сотрудниками министерства. Это давало мне возможность спросить у кого-нибудь из них, где найти кабинет Фомина. Я подошёл вплотную к границе перехода, и дверь была теперь прямо передо мной, только по ту сторону. Протянув ладонь вперёд и ухватившись за золочёную ручку, я повернул её и потянул к себе. Оставалось надеяться, что никто из сотрудников этого кабинета не увидел моей руки, неожиданно для них появившейся в воздухе и открывшей входную дверь. Я понимал, что для постороннего человека это было ужасным зрелищем. Да только меня чья-нибудь реакция сейчас мало интересовала. Даже если кто-нибудь из этих людей или все они вместе увидели странную картину - обрубок человеческой руки, открывающий дверь, то никто бы не поверил собственным глазам и счёл увиденное за галлюцинацию, возможно, массовую. Оказавшись в длинном коридоре, застеленном красной дорожкой, я огляделся по сторонам. Вокруг было на удивление безлюдно. По левую от меня руку удалялся какой-то мужчина с папкой, а справа вдалеке в мою сторону шла женщина в строгом деловом костюме. Виляя бёдрами, она шагала на высоких каблуках по самой середине дорожки. До неё ещё оставалось метров тридцать, и, попросив Гуэба обождать, я шагнул через границу пространства. Ступив на министерский ковёр, я быстро огляделся. Мужчина продолжал удаляться, а женщина, заметив в пустынном коридоре человека на том месте, где только что никого не было, остановилась и уставила на меня свой взгляд. Я как ни в чём ни бывало направился к ней. Дамочка прислонилась к стене и не сводила с меня глаз, прижав свою чёрную папку к груди. Я пытался казаться непринуждённым и с улыбкой на лице обратился к ней:
- Будьте так добры, вы не подскажете мне, где находится кабинет господина Фомина?
Женщина смотрела мне прямо в глаза с удивлением и страхом.
- Откуда?... Откуда вы появились?
- Что значит, откуда я появился? - улыбка на моём лице стала ещё приветливее. - Как и любой посетитель, поднялся с первого этажа.
- Так вас же не было здесь! Я шла следом за Николаем Егоровичем, и тут вдруг между нами появились вы!
- Ну что вы, сударыня, я же не дух какой-нибудь, я живой человек. Вы меня просто не заметили, бывает. Со мной тоже такое случалось. Это всё - игра сознания. Мы ведь люди, а не роботы. Да и у роботов бывают сбои, чего уж там. Так где мне найти Фомина?
- Приёмная Никиты Герасимовича в конце этого коридора, - дама с подозрением продолжала меня рассматривать, прижимаясь к стене. - А вы записаны на приём?
- Конечно. Конечно записан, - пришлось мне соврать ей.
- Вам придётся подождать, Никиты Герасимовича сейчас нет у себя, но он скоро будет.
- Я не тороплюсь - подожду, если надо. Так вы говорите, в конце коридора? Большое спасибо, - я оставил дамочку у стены и зашагал вперёд по бесконечной дорожке, чувствуя у себя на спине её взгляд.
На широкой полированной двухстворчатой двери висела золочёная табличка "Фомин Никита Герасимович - Заместитель министра", а под ней другая - "Приёмная". Я открыл дверь, заглянул внутрь и осмотрел помещение. За овальным серым столом разговаривала по телефону миловидная женщина, наверное, секретарь. Кроме неё,в приёмной сидели в креслах ещё двое мужчин, просматривавших какие-то документы, - определённо посетители. Я отметил обилие цветов в роскошных вазах, подчёркивавших изысканность обстановки. Видимо, императора Р-1 отличал хороший вкус, или он был у его секретарши. Все трое повернулись в мою сторону, а мне оставалось только захлопнуть дверь. Всё, что мне было нужно, я увидел и узнал. Теперь необходимо было срочно вернуться в квартиру тёти Кати - в моей голове уже созрел план. Длинный коридор по-прежнему оставался пустым, и, не теряя времени, я быстро соединил МИД с квартирой на Звёздном бульваре. Гуэб всё ещё рассматривал фотографии на стенах, и моё появление не отвлекло его от этого занятия.
- Ты нашёл того человека, Алексей? - спросил принц, продолжая рассматривать  группу молодых женщин в форме на пожелтевшей фотографии военных лет.
- Ещё не нашёл, но знаю точно, где искать. Вот сейчас я доберусь до него, - с этими словами я вспомнил обстановку министерской приёмной, которую только что видел, и положил руку на грудь. Стена с фотографиями исчезла, и я увидел опять секретаршу, продолжавшую разговаривать по телефону, и двух мужчин, углубившихся в чтение бумаг. В этом большом помещении, кроме входной двери, в которую я совсем недавно заглядывал, была ещё одна, ничуть не меньше. За ней и находился кабинет Фомина. Как и в прошлый раз, приблизившись вплотную и просунув руку через границу пространства, я открыл дверь и увидел, что за ней расположен небольшой тамбур, отделявший кабинет от приёмной.
- Надо же, дверь открылась, - услышал я женский голос. - Защёлка что ли испортилась? - раздались шаги, за которыми последовал щелчок замка. Это секретарша захлопнула открытую мною дверь в кабинет замминистра. Сразу стало темно, так как в тамбур не попадал теперь ни один луч света. Я спокойно, наощупь, нашёл ручку, надавил её и толкнул створку двери. Моему взору открылся широкий и длинный кабинет с большими окнами, украшенными белыми, с множеством оборок, занавесями. Солнечные лучи проникали сквозь них в кабинет, как сквозь фильтр, ровно и приглушенно освещая интерьер. Та женщина в коридоре не обманула, и Фомина на самом деле здесь не было. Я внимательно всё осмотрел, не переступая пока границы пространства. Моё внимание привлёк чёрный с хромом большой сейф, который был виден за приоткрытой дверцей шкафной стенки, отделанной ореховым шпоном. Вот, что мне было нужно - сейф. Возможно, в нём удалось бы найти какие-нибудь документы, проливающие свет на деятельность хозяина кабинета и всей его теневой империи. Я приблизил мысленно к себе эту стальную дверцу, и обстановка передо мной начала двигаться, пока чёрный с хромированной отделкой мощный сейф не оказался на расстоянии вытянутой руки. Тут я услышал, как дверь кабинета открылась, и низкий мужской голос сказал:
- Аллочка, извинись за меня перед посетителями. Принять никого не смогу - вызывает Первый. Найди для них свободное окно на этой неделе.
Я увидел прямо перед собой волосатую руку, набравшую код 171435 и повернувшую массивную ручку сейфа. Самого мужчину я не мог видеть, так как придвинул пространственный переход вплотную к этой тяжёлой стальной двери. Его руки положили в тёмные недра сейфа какие-то бумаги на стопки уже лежавших там, и я успел заметить толстые пачки долларов в банковских упаковках. Этот факт меня порадовал, так как деньги мне в скором будущем должны были, ох, как понадобиться. Не стал бы ведь я просить ссуду у президента. Услышанный мной голос явно принадлежал тому самому Фомину, в чей кабинет я наведался. Но из брошенной реплики было понятно, что Никита Герасимович куда-то сильно спешит:на встречу с Первым - то ли министром, то ли президентом. Пусть он спешит, а я как раз никуда не торопился. Когда дверь за Фоминым захлопнулась, я медленно набрал теперь известный мне шифр и открыл тяжёлую дверцу. Я всё ещё находился в квартире на Звёздном, а рука моя погрузилась в утробу сейфа заместителя министра иностранных дел в здании на Смоленской площади. Пачку за пачкой я извлекал документы и аккуратно складывал их на круглом столе тёти Кати. После того, как деловые бумаги закончились, я приступил к упаковкам баксов. Сейф оказался на удивление вместительным, и банковские пачки заняли почти полстола. "Личный фонд императора", - мелькнула мысль. Меня порадовало, что такой фонд у господина Фомина был, - это облегчало мою дальнейшую жизнь.
- Что это, Алексей? - спросил Гуэб, до того молча наблюдавший за моими манипуляциями.
- Это документы нашего самого злейшего врага, а это - деньги, много денег, - я указал рукой на пачки долларов.
- Что такое деньги? - инопланетянин смотрел на меня, как ребёнок, чёрными глазами и часто моргал.
- Деньги - всеобщий эквивалент, которым оценивается труд, товар, услуга. Имея их, можно получить всё, что пожелаешь. Понятно?
Гуэб наморщил нос.
- Всеобщий эквивалент?
- Да, именно всеобщий.
- Я понимаю, что такое деньги на Земле. В Го-Буне мерилом всему является куц и реже сигур. Именно их мы искали в окрестностях вашей звезды. Но в этой системе нет ни того, ни другого. Человеческая цивилизация остановится в развитии, если не найдёт где-нибудь в космосе этих элементов. Жизнь заставит вас вырваться за пределы своей звезды и искать это чудо Мироздания - куц и сигур. И ничего не будет важнее того поиска.
- Нам до этого ещё далеко, дорогой мой Гуэб. Пока люди тратят массу усилий, чтобы заиметь как можно больше денег.
Инопланетянин взял со стола пачку банкнот и повертел её в руках.
- Странно, - его маленький нос дёрнулся, а рот сжался. - Куц нужен всем во Вселенной, а кому нужно это?
- Всем людям и мне в том числе, чтобы быть независимым.
Разговаривая с Гуэбом, я просматривал документы, извлечённые из сейфа Фомина. Я просмотрел только несколько листков, и мне стало ясно, что у меня в руках настоящая бомба. 1948 год, 52-ой, 69-й, 78-ой и 92-ой годы могли быть знаменательными вехами в истории Человечества, потому что именно тогда осуществились контакты людей с инопланетным разумом. На территории СССР сотрудниками Р-1 захватывались летательные аппараты неземного происхождения вместе с экипажами. Чаще всего гуманоиды гибли во время таких захватов, но были случаи, когда в руки людей они попадали ещё живыми. Кто знает об этих контактах? Уверен, что даже президент будет изумлён.
Гуэб подёргал меня за руку.
- Что там написано на этих листках?
Я глубоко вздохнул, давя в себе волнение.
Оказывается ты и твои друзья на Земле были не первыми гостями. Только на территории моей страны за пятьдесят лет в руки таких, как Фомин, пять раз попадали пришельцы из Космоса. Твой случай шестой.
Гуэб сдавил моё запястье своими длинными пальцами, очевидно, от волнения.
- Это были не тубуры. Го-Бун ещё не посылал в этот сектор своих кораблей.
- Значит, это были представители других цивилизаций.
- Может, мазоны? Мы о них пока мало что знаем. Изредка контактировали случайно, но диалога с ними никогда не получалось. Они всегда избегали встреч.
- Ты представляешь?! Человечество имело столько возможностей повстречаться с представителями иных рас, обитающих в Космосе, наладить с ними добрососедские отношения, а эти фомины всё решали сами за миллиарды людей. Никто до сих пор ничего не знает о тех встречах. Слава Богу, в твоём случае всё по-другому. Ну, ничего! Я выведу этого ублюдка на чистую воду! Не рад будет, что со мной связался!
Из шкафчика тёти Кати я достал чистый листок бумаги и авторучку. Текст записки, адресованной мной замминистру был таким:
"Преступная антигосударственная организация Р-1, которую вы возглавляете, больше не является секретной. Документы из сейфа я передаю лично президенту страны. Ваш верный пёс Астахов мёртв, а я, Орлов Алексей Владимирович, жив. И это я сделал всё, чтобы такие, как вы, не ставили себя выше всего Человечества и не решали за него его судьбу. Из-за вас я стал изгоем в своей собственной стране, и я хочу, чтобы теперь в моей шкуре оказались вы сами. Я дам вам шанс скрыться. Обещаю, что все документы из вашего сейфа лягут на президентский стол только после того, как вы прочтёте это моё послание. Надеюсь, вы хорошо бегаете, Никита Герасимович. Ну, так на старт! Марш!"
Внизу я подписался: "С презрением, Алексей Орлов".
- Вот, теперь, Гуэб, я почти удовлетворён. Ещё очень хочется посмотреть на физиономию этого самого Фомина, когда он прочтёт вот это, - я помахал в воздухе своей запиской. - А теперь этот листок должен лечь на стол господина заместителя министра иностранных дел.
Вид обстановки его кабинета был ещё свеж в моей памяти, и вместе со свечением экутра у меня в груди стена тётиной комнаты опять исчезла.
- Подожди меня здесь, Гуэб, - с этими словами я быстро пересёк пространственный переход и, оказавшись в кабинете  Фомина, злорадно усмехнулся. Моя записка легла на чистый, без единой пылинки, стол хозяина могущественной империи Р-1. Затем я подошёл к опустошённому сейфу и широко раскрыл его дверцу, чтобы хозяин кабинета мог сразу заметить следы моей деятельности. Оглядев всё ещё раз хозяйским глазом, я перешёл опять в комнату тёти Кати, где меня дожидался Гуэб, не успевший соскучиться.
- Вот, и всё, Ваше Высочество - полдела сделано. Теперь заберём с президентской дачи наших женщин и будем все вместе дожидаться возвращения господина Фомина. Это будет торжественный момент, поверь мне, дружище! - я легонько похлопал инопланетянина по плечу.

- Ох, Господи Иисусе! - выкрикнула тётя Катя, когда я появился в номере на подмосковной правительственной даче прямо из стены. - Как ты меня напугал, ирод проклятый! - тётушка держалась за сердце и тяжело дышала. А Даша бросилась мне в объятья и стала целовать моё лицо, причитая:
- Жив! Ты жив, мой любимый! Когда вы исчезли с Гуэбом, я поняла, что вас похитил этот изверг Астахов. В голову лезли страшные мысли. Я знала, что люди Коровина никогда вас не найдут, если только не произойдёт какое-нибудь чудо. И вот, ты здесь! Какое счастье! Потом лицо девушки стало испуганным.
- А где этот майор? Он опять тебя не похитит?
- Его больше нет, дорогая.
- Как это нет?
- А вот так. Ты когда-нибудь слышала про вулкан Этну?
- Он где-то на Сицилии, по-моему? А причём тут Этна?
- А при том, что майор Астахов сейчас купается в кратере этого вулкана. А там сущий ад.
- Туда ему и дорога! Послушай, Алёша, Этна ведь так далеко, - похоже, до Даши только сейчас дошёл смысл моих слов. - Сицилия - остров в Средиземное море... Ничего не понимаю.
- Я тебе потом как-нибудь расскажу. Важно, что мы избавились от этого человека. И мне удалось добраться до главаря шайки под названием Р-1.
- А где Гуэб? - встревоженным голосом спросила тётя Катя.
- Где ему ещё быть? Ждёт нас у тебя дома, - я улыбнулся тётушке, подошёл к ней и поцеловал её в лоб. - Вон он Гуэб - твой ненаглядный принц.   С этими словами я положил руку на грудь, и за исчезнувшей стеной все мы увидели инопланетянина, стоявшего около круглого стола в тёткиной комнате и разглядывавшего одну за другой толстые пачки долларов.
- Это что, деньги?! - вырвалось у старушки.
- Доллары, - протянула Даша.
- Куча баксов, и теперь она вся наша. Прошу вас, дамочки, пройти домой. Нагостились на даче, и будя.
Даша быстро прошла через пространственный переход, а тётушку, опешившую от вида огромной горы американской валюты, пришлось подтолкнуть вперёд свободной рукой.
- Кажется, мы, наконец, в сборе, - я оглядел всю свою команду. - Прошу присаживаться, будем смотреть одну из финальных сцен не самого лучшего спектакля.
Вслед за свечением моей груди растворилась стена комнаты, и перед нами появилась опять обстановка министерского кабинета.
- Что это за помещение? - почему-то шёпотом спросила Даша.
- Вон за тем столом сидит и творит свои чёрные дела некто Фомин Никита Герасимович - замминистра Иностранных Дел России, и он же по совместительству шеф секретной организации Р-1, поставившей себя выше государства и вне его законов. Именно этот человек - первопричина всех наших бед. Сейчас его вызвало начальство, но он скоро будет. Мы его подождём.
- Алёша, а что это за документы, которыми завален стол?
- Это архив или часть архива этой самой Р-1. Ты представляешь, Даша? Тётя Катя, держись крепче за стул: оказывается уже пять раз инопланетяне попадали в руки наших соотечественников вместе со своими кораблями. Это было ещё до Гуэба.
- Да ты что?! И где они теперь?
- Ответ, наверное, в этих бумагах.
- А когда это было? - Даша смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
- В течение пятидесяти лет. Из того, что я успел прочесть, первый контакт произошёл в 1948 году.
- А почему же Земля до сих пор ещё цела? - задала свой вопрос уже тётя Катя.
- Видимо, потому, что в плен не попадал сын императора, как сейчас. Землянам очень даже повезло - они сумели прожить эти годы, да и мы с тобой, Даша, успели появиться на свет и кое-что ещё увидеть.
- Ты прав, как всегда, мой дорогой, - девушка крепко ухватилась за мою руку. - Ой, посмотри-ка, кто-то заходит в кабинет. Он нас не увидит?
Я обнял Дашу за плечо.
- Всё будет путём. Сиди и смотри, будто ты сейчас в кинотеатре.
А в открывшуюся дверь и в самом деле вошёл седой мужчина лет пятидесяти пяти. Он был слегка полноват, но дорогой, хорошо пошитый костюм, скрывал недостатки его фигуры. Открытый сейф сразу, видимо, не бросился ему в глаза, но когда его взгляд остановился на чёрной глазнице опустевшего хранилища секретов и богатств, мужчина бросился вперёд. Он бессмысленно пошарил рукой по пустым полкам и подбежал к столу. Его рука уже подняла телефонную трубку, но в этот момент он увидел мою записку. На чтение её ушло несколько секунд, а вот на раздумья гораздо больше. Я уже не сомневался, что этот человек и есть тот самый Фомин. Он всё же поднял телефонную трубку и сказал всего несколько слов:
- Славик, у меня заболела жена, позаботься, пожалуйста, о лекарствах.
Затем он нажал кнопку селектора на столе и коротко отрезал:
- Машину к подъезду.
- Никита Герасимович, тут Анисимов на проводе. Что ему сказать? - послышался голос секретаря.
- Меня нет! Нет ни для кого! Разве я не ясно сказал?! - в голосе этого человека чувствовалось сильное волнение, и даже страх. Я торжествовал. В самые тяжёлые минуты последнего отрезка моей жизни я мечтал о мести. Но если признаться честно, то сам не верил, что такой момент когда-нибудь наступит, - слишком мощным силам я перешёл дорогу. В то время у меня была одна насущная задача: сохранить собственную жизнь и жизнь моих друзей. Вот только Мишку я не смог уберечь. Горький комок подступил к моему горлу. Мне захотелось убить этого седовласого оборотня, и кулаки мои сами сжались до боли. Даша почувствовала, как я весь напрягся, и положила голову мне на плечо. Чудесный аромат её волос, донёсшийся до меня, успокоил мой рассудок, и дикое желание угасло. Пусть Фомин будет изгоем до самой смерти, пусть живёт под чужим именем и ждёт, что за ним придут когда-нибудь, ведь он знает так много и не имеет права быть свободным. Если Фомина поймают, участь его будет не сладкой: бесконечные допросы и психушка в итоге или гибель при попытке к бегству. Никакого судебного разбирательства, конечно, не будет - ежу понятно. Р-1 реорганизуют, возьмут под контроль государства и насажают туда своих людей. Империи больше не будет, но работы по изучению НЛО продолжатся, только, возможно, в более разумных рамках. А может, всё будет вовсе не так. Занимаясь незаконной деятельностью внутри государства на протяжении пятидесяти лет, эти люди выработали, несомненно, какую-то стратегию и тактику, и у них мог быть план действий на случай провала. Например, полномочия императора возьмёт на себя какой-нибудь третий замминистра коммунального хозяйства или ещё какая шишка в министерстве здравоохранения. То, что лежит здесь, на круглом тёткином столе, могло быть только вершиной айсберга, а что там ещё скрыто от посторонних глаз, одному Богу известно. Но всё равно, как бы там ни было, я сокрушил империю зла и доволен этим. А дальше уж этой конторой пусть занимается государство, если посчитает нужным, а я умываю руки. Мне пора устраивать свою личную жизнь. Осталось сделать совсем немного: переправить Гуэба домой и успокоить его отца. А дальше мы с Дашей уж решим, как распорядиться этой кучей валюты.
- Тётя Катя, у тебя какая-нибудь вместительная дорожная сумка найдётся? - обратился я к своей тётке, когда убрал руку со светящейся груди и захлопнул пространственный переход.
- Лёш, а зачем тебе?
- Ты что ж думаешь, что эту кучу долларов мы распихаем по карманам?
Старушка со страхом оглядела деньги на своём столе.
- Зачем тебе столько?
- А кто тебе сказал, что я все заберу? Часть этой суммы принадлежит тебе по праву. Сколько тебе нужно для полного счастья?
- Мне пенсии хватает. Скоро её опять общают повысить. Зачем мне, старухе, американские деньги?
- Тётя Катя, я хочу, что бы ты прожила свою старость, не зная нужды.
- Разве я нуждаюсь? Может, я тебя, засранца, не приютила, не накормила, не напоила по бедности? Я честно заработала свою пенсию и вполне проживу на неё.
-Не дури, тётя Катя. Я спас Землю от уничтожения, освободив Гуэба из рук мясников, и эти деньги - скромный гонорар за мою услугу человечеству. А в моих делах ты мне оказала помощь, значит, имеешь законное право на часть суммы.
Я взял несколько пачек стодолларовых банкнот и протянул тётке.
- Это твоё, убери куда-нибудь.
Тётя Катя испуганно отступила назад.
- Бери, тебе говорю! Распорядишься ими, как тебе будет угодно. И давай неси сумку для остального.
- У меня только чемодан, мы с твоей матерью его ещё лет тридцать назад покупали. Но он крепкий, раньше всё делали качественно, не то, что теперь.
- Давай, что есть. Даша, помоги тёте Кате, а мне нужно сделать ещё одно дело.
Тётка пошла искать свой доисторический чемодан, а я тем временем представил кремлёвский кабинет президента. Моя рука легла на грудь, вызвав свечение экутра, и стена, на которую я смотрел, исчезла. Вместо неё появилась обстановка самого главного помещения в стране, где принимались исторические или, как модно было говорить недавно, судьбоносные решения для миллионов людей. Кабинет был пуст, и это меня устраивало. Приблизив силой своей мысли рабочий стол президента к самой границе пространственного перехода, я взял стопку документов, принадлежавших Р-1, и аккуратно переложил их на его полированную поверхность. Затем повторил эту процедуру ещё несколько раз, пока не освободил тёткин стол от секретного архива. Теперь мне было необходимо, чтобы Вадим Вадимович как можно скорее ознакомился с этими документами. На его столе среди клавишей экстренной связи я прочёл надпись "Коровин" и надавил на неё пальцем.
- Слушаю вас, Вадим Вадимович, - услышал я знакомый голос генерала.
- Станислав Сергеевич, это я, Орлов.
- Кто?
- Не удивляйтесь, я это, я.
- Что вы делаете в кабинете президента?
- Я ему кое-что принёс и хочу, чтобы Вадим Вадимович с этим срочно ознакомился.
- Одну минутку, будьте на связи, я кое-что выясню, - последовала короткая пауза, во время которой Коровин навёл, наверное, нужные ему справки, затем опять послышался его голос:
- Президент на обеде, я вынужден был его оторвать. Куда вы исчезли с гуманоидом с подмосковной дачи?
- Нас похитил Астахов со своими людьми.
Коровин закашлялся.
- Этого не может быть! Не советую вам, Алексей Владимирович, с нами играть. Где сейчас принц Гуэб?
- Он в безопасном месте, ему ничего не грозит. А от своих похитителей я избавился.
- А женщины? Их исчезновение - ваша работа?
- Да, они сейчас вместе с инопланетянином.
- Вы должны немедленно вернуть этого Гуэба его отцу! Не знаю, как вам это удастся, но делайте что-нибудь! - по голосу генерала чувствовалось, что он сильно взволнован. - На околоземной орбите зафиксировано множество неопознанных летательных объектов - это целый флот. Вторжение произошло совсем недавно. Все государства обеспокоены, и в воздух подняты военные самолёты почти всех стран мира. НЛО не отзываются ни на какие позывные, и их число постоянно увеличивается. Похоже, причина всему этот самый принц Гуэб. Хорошо, что вы дали о себе знать. Сейчас Вадим Вадимович прибудет в свой кабинет. Я буду вместе с ним.
- Станислав Сергеевич, - перебил я генерала, - возвращением принца я займусь сам, тут вы мне не помощники. А вы лучше ознакомьтесь с тем, что лежит здесь, на этом столе, и примите меры. Не беспокойтесь, я сделаю всё как надо.
- Послушайте, Орлов, вы не имеете права решать всё в одиночку! На карту поставлена судьба Земли!
- Позвольте вам напомнить, генерал, что спасением человечества я вынужден заниматься все последнее время, и кое-что в этом понимаю. Пусть это будет моим делом, а вы делайте своё, чтобы подобная ситуация не повторилась когда-нибудь ещё.
Я прервал связь и захлопнул пространственный переход. Стол тёти Кати был теперь совершенно пуст, и обе женщины испуганно смотрели на меня, стоя около него. По лицу Гуэба невозможно было понять его чувств, но он тоже не сводил с меня своих больших чёрных глаз. Я подошёл к принцу и сел перед ним на корточки, взяв его за тонкие руки.
- Плохо дело, браток. Твой отец окружил Землю своим флотом и, я думаю, уже готов нанести удар. Разборки отвлекли меня от самого главного - твоего возвращения. Виноват в этом только я, моё болезненное самолюбие. Теперь наше с тобой самое важное дело - успеть сообщить императору Круку, что его сын, то есть ты, жив и здоров. Для этого нам нужно найти экутр, который ты спрятал на месте падения корабля. Надеюсь, не забыл, где его закопал?


Когда я очередной раз убрал стену тёти Катиной комнаты, вспомнив место в Завьяловском лесу, где произошла катастрофа, моему взору предстал совсем незнакомый пейзаж. Последний раз на этой поляне, которую образовал среди деревьев чужой космический корабль, стоял временный металлический ангар с научной аппаратурой внутри. Сейчас же всё было по-другому. Площадку в лесу забетонировали, ангара на своём месте уже не было. Вместо него стояли три аккуратных двухэтажных домика под красными черепичными крышами. Их огораживал забор из кованых прутьев, и из ажурных ворот в лес уходила асфальтовая дорога. Увидев всё это, я был потрясён. Меня даже прошиб холодный пот от ужаса, который я пережил. Ребята из Р-1 замели все следы: не было никакого космического корабля, и все разговоры о его падении в лесу не более, чем слухи. Просто там шло строительство какой-то базы отдыха, и вот теперь она полностью готова - любой может в этом убедиться. Но если б только знали те идиоты, что они натворили, - они похоронили под толстым слоем грунта и бетона единственный шанс землян избежать гибели. Теперь всё кончено! Я бессилен переправить Гуэба в Го-Бун и остановить возмездие его отца. На поиски экутра, этой чудесной вещицы, ушло бы слишком много времени, если б даже власти бросили на эту поляну большое количество техники и толпу рабочих. Сам Гуэб тоже понял, что экутр утерян и стоял молча, часто моргая глазами и морщиня нос.
- Вот, это номер! - сказал я с тяжестью в голосе. - Не ожидал я от этих парней такой прыти! Быстро они заметают следы, - я чувствовал свою вину перед инопланетянином и перед всем Человечеством. Придётся так и доложить президенту, может, он сам найдёт какой-нибудь выход. Если флот Го-Буна начнёт наносить удары по Земле с целью уничтожения всего живого на ней, тогда над Р-1 я одержал просто пиррову победу. Бедный Гуэб в этом случае примет смерть от рук собственных же подданных. Я проклинал свою беспомощность, тупую самоуверенность Фомина, по чьей вине две космические цивилизации теперь противопоставлены друг другу, императора Крука с его крутым нравом и слабость вооружённых сил Человечества, не способных противостоять инопланетному вторжению. Я опять открыл пространственный переход в кремлёвский кабинет президента страны и увидел его сидящим за своим рабочим столом и разговаривающим по телефону. Лицо Вадима Вадимовича было крайне озабоченным. Он с кем-то говорил на повышенных тонах, но весь был скованным, будто вытесанным из каменной глыбы:
- Не эвакуировали население?! Для чего в стране МЧС?!...Что значит "всё, что смогли"?!... Примерное число погибших?..., - лицо Президента было белым, как мел. - Какой ужас! - прошептал он чуть слышно. - Двести тысяч!
Заметив моё появление из стены, Вадим Вадимович вздрогнул, но не испугался. Мимикой лица он указал мне на кресло рядом со своим рабочим столом и продолжил слушать чей-то доклад.
- Свяжитесь с министром обороны, если ваших сил недостаточно. Я только что разговаривал с президентом США. Час назад Бостон подвергся атаке НЛО и практически уничтожен. Удары могут повториться. Нападению может подвергнуться любой город. Я объявляю военное положение по всей стране. Очень многое сейчас зависит от слаженной работы ваших людей...  Да, поможем обязательно. Всё! - трубка правительственного телефона медленно легла на аппарат.
- Похоже, мы все опоздали. Инопланетяне атакуют Землю. Уничтожен Челябинск. Количество жертв огромно. Из моего разговора вы слышали, что и США подверглись нападению. Может, атакованы и  какие-нибудь другие государства, не знаю. Всё началось совсем недавно. - Вадим Вадимович наморщил лоб и что-то разглядывал на полированной поверхности стола. - Такие дела, - протянул он и прикусил губу. - Мне докладывал о вас Коровин. Вы, Алексей Владимирович, на самом деле считаете, что в сложившейся ситуации спасение человечества - ваше личное дело? - Президент оторвал взгляд от стола и строго посмотрел мне в глаза.
- Да, я так считал, теперь уже нет.
- Что случилось?
- Беда. Теперь я не в состоянии переправить Гуэба к его отцу. Экутр, с помощью которого я мог бы это сделать, утерян по вине людей Фомина. Не увидев на президентском столе бумаг из архива Р-1, которые я совсем недавно собственноручно на него положил, я заметил по реакции Вадима Вадимовича на эту фамилию, что он с ними успел ознакомиться.
- С этим человеком и его командой мы разберёмся. Уже перекрыты все выезды из страны, и поисками замминистра занимаются. Но это сейчас не главное. Мы подверглись атаке противника, который в техническом отношении нас значительно превосходит. Наши силы ПВО, да и американские, видимо, тоже, не в состоянии противостоять космической агрессии, - президент замолчал, и я его очень хорошо понимал, потому что меня самого охватила паника. После недолгой паузы он продолжил в полголоса, как бы рассуждая вслух:
- Принц Гуэб, из-за которого всё это безумие происходит, жив и здоров, но такое обстоятельство уже, собственно, ничего не меняет. Где вы его, кстати, держите?
- Здесь, в Москве, на квартире моей тётушки.
- И что, он ничего не может нам подсказать в этой ситуации?
- Думаю, что нет. Гуэб растерян и сам подавлен из-за утери экутра. Хотя, Вадим Вадимович, можете с ним сами побеседовать, если желаете.
- Я обязан поговорить с виновником этого кошмара, - президент глубоко вздохнул, видимо, стараясь взять себя в руки. В этот момент на его столе зазвонил телефон, и он буквально сорвал с аппарата трубку.
- Что?!... О, Господи!... Наша армия на что-нибудь способна?!... Будьте на месте, я проведу экстренное совещание. Подготовьте мне точные данные и ваши соображения по вопросу обороны страны. Всё!
Я не отрывал глаз от лица Вадима Вадимовича и чувствовал, что произошло ещё какое-то ужасное событие.
- Мы лишились Екатеринбурга и космодрома Капустин Яр под Астраханью. Они пока разрушают всё, что связано с нашей обороной. Проклятье! ПВО бессильна, авиация ничего не может поделать. Все, кто обязаны защитить страну, звонят,  докладывают о своей несостоятельности и разводят руками. Бездари! Я хотел бы поговорить с принцем Гуэбом и как можно быстрее. События приняли катастрофический оборот.
Я вскочил со своего кресла.
- Сейчас, Вадим Вадимович, одну минутку.
Моя грудь засветилась голубым светом, и стена президентского кабинета растворилась, открыв обстановку комнаты тёти Кати. За круглым столом сидел инопланетянин, едва доставая носом до его поверхности, в компании обеих женщин. Я быстро пересёк пространственный переход, напугав всех троих своим неожиданным появлением. Не говоря ни слова, я схватил принца за тонкую руку и потащил его в кабинет главы государства, где сидел за своим столом Вадим Вадимович и смотрел на стену, в которой я только что исчез. Но ожидания его были недолгими, так как тут же из той самой стены, в которую я погрузился только что, вышли уже мы с Гуэбом. При появлении наследного принца государства, которое начало войну против всего Человечества, президент поднялся со своего кресла и с очаровательной улыбкой, которая ему далась, наверное, не просто, направился к нам.
- Я так рад вас снова видеть в полном здравии, Ваше Высочество! Опять вы мой гость, только вот обстоятельства теперь совершенно иные. Присаживайтесь, господа, - он указал рукой на кресла около небольшого, отдельно стоящего стола. - Вы, принц, жертва нелепой случайности и происков тёмных сил, которые, к сожалению, на нашей планете ещё не редкость, - продолжил он, когда мы все расселись, обращаясь к Гуэбу. - Вас похитили прямо с моей загородной дачи, из-под носа охраны. Наглость врагов государства меня вывела из себя, и по моему личному приказу на ваши поиски были брошены лучшие силы. Но вы, слава Богу, и сами справились с похитителями. Я рад, Ваше Высочество, что с вами ничего не случилось, но крайне обеспокоен действиями ваших соплеменников. Может, вы ещё не знаете, и Алексей Владимирович не успел вам сказать, - президент бросил взгляд в мою сторону, - что инопланетные космические корабли, видимо, принадлежащие вашей империи, в огромном количестве скопились на орбите Земли. Заходя в атмосферу, они уже начали атаки наших городов. Гибнут ни в чём не повинные люди. Мы пытались выйти на связь с вашими пилотами, но безрезультатно. Видимо, всё же ваш отец, император Крук, уже не надеется увидеть вас живым. Эти атаки с воздуха - его месть землянам за вас. Наша авиация не в силах противостоять вашей, и люди продолжают гибнуть. Это ужасно! - президент смотрел в глаза Гуэба, и взгляд его не выражал никакой ненависти к этому инопланетному существу.
- Я сожалею! Весьма сожалею, что из-за обстоятельств, не зависящих от меня, стал причиной нападения флота Го-Буна на Землю. И я не сомневаюсь, что это наш флот сейчас на орбите планеты. Я бы рад вернуться на родину и успокоить отца, но не в состоянии это сделать - экутр, с помощью которого возможно сжать космическое пространство, утерян, а без него моё возвращение невозможно.
Лицо президента осунулось, и пот выступил на лбу.
- А где вы его утеряли, этот самый экутр?
- Гуэб его спрятал в земле на месте падения корабля, - ответил я за принца. - Мы там были раньше ещё с Синицыным и Дашей и откопали один такой. Но он аннигилировал вместе с тем кораблём и моим другом на уральском секретном заводе. В земле остался ещё один экутр, и мы уже хотели его забрать, но люди из Р-1 всё в том лесу ликвидировали, залили бетоном и успели построить на этом месте дома. Разве теперь найдёшь маленькую вещицу, даже если всё там перерыть? На это уйдёт много времени, а флот Го-Буна уже начал уничтожать земные города.
Наступила пауза, во время которой мы все думали о своём. Наконец, Вадим Вадимович, первым подал голос:
- Я понял из прошлых разговоров с вами, Ваше Высочество, что империя Го-Бун находится  от нас очень далеко в Галактике.
- Да, это так. С вашим уровнем техники вы ещё не скоро появитесь у нас. Тем более, что в Солнечной системе нет куца и сигура, а без них вам не создать экутр. Поэтому вы не сможете сжать пространство.
Слушая Гуэба, президент всё больше и больше хмурил брови.
- Тогда объясните, как ваш флот оказался на орбите Земли?
Гуэб часто заморгал, глядя в глаза президента, и его маленький нос сморщился.
- Опять же с помощью экутра.
Вадим Вадимович весь подался вперёд.
- Такой экутр есть на каждом вашем корабле?
- Конечно!
- Значит, маленький шанс у нас всё же есть!
- Что вы имеете в виду? - не удержался я от вопроса.
Лицо президента теперь было не таким удручённым.
- Если мы захватим или собьём один такой корабль, то сможем завладеть экутром? - он не отводил взгляда от инопланетянина.
- Вы хотите нанести ответный удар по императорскому флоту? - голос Гуэба изменился. - Это разозлит императора ещё больше, если вам удастся ваш замысел.
- У нас нет выбора, да и у вас тоже. Вы - заложник обстоятельств, Ваше Высочество, и можете погибнуть вместе с людьми. Вы должны нам помочь и тем самым спасти от уничтожения Землю и себя самого. Мы хотим знать уязвимые места ваших кораблей, хотим, чтобы вы поделились с нами каким-нибудь секретом.
От возмущения Гуэб даже спрыгнул с кресла. Он начал размахивать своими длинными, тонкими ручками. Его большие раскосые глаза, казалось, стали ещё больше. Он ими часто моргал, и кожа на его лысом темени двигалась взад-вперёд. Таким я не видел ещё инопланетянина. Предложение президента фактически толкало принца на предательство, и, возможно, эти слова так вывели его из себя. Вадим Вадимович сам не ожидал такой буйной реакции своего гостя и попытался его успокоить:
- Ваше Высочество, своим поступком вы спасёте несколько миллиардов человеческих жизней и свою в том числе. Вместе с вами мы должны остановить безумие. У вас нет иного выбора, как только пожертвовать одним кораблём из числа армады, окружившей Землю.
Гуэб перестал размахивать руками и двигать кожей на голове, взгляд его остекленел.
- Экутр, - произнёс он одно слово и замолчал, закрыв глаза, оставив на своём лице две узкие раскосые щели.
Мы с президентом молча ждали.
- Хаос, - вымолвил он, казалось, с огромным трудом.
- Хаос? - переспросил Вадим Вадимович.
- Да, хаос. Ваши летающие машины примитивны, и оружие, установленное на них, настолько ещё неэффективно, что с их помощью землянам никогда не поразить ни одного корабля из флота Го-Буна. Но..., - Гуэб опять сделал паузу. - Но хаос...
Президент глянул в мою сторону и промокнул платком вспотевший лоб.
- Что это значит, мы тебя не понимаем?
Гуэб опять закрыл глаза и начал говорить с огромным усилием над собой.
- Мозг тубуров и мой в том числе устроен так, что за миллионы лет эволюции он привык мыслить рационально. Мы создали мир, в котором всё подчиняется законам логики и поддаётся объяснению. Все наши действия по этой причине возможно прогнозировать. Тубур не может поступить не логично, пойти на безумный поступок, потому что им руководит рационально организованный мозг. Вот поэтому я и говорю, что страшнее хаоса для нас нет ничего.
- Но какое это имеет отношение к людям? - Президент поднял брови и наморщил лоб.
- Вы, люди, способны на безумные поступки - в этом ваша сила, ваше преимущество перед тубурами.
Я слушал Гуэба и ничего не понимал. Что люди способны вести себя, как идиоты, я знал и без него, но какую это могло принести пользу? А инопланетянин, не дожидаясь наших вопросов, продолжил:
- Вы можете избрать тактику безумия в бою.
Мы с главой государства посмотрели друг на друга и пожали плечами.
- Если ваши летающие машины, или самолёты, как вы их называете, огромной стаей окружат наш истребитель и начнут двигаться все вместе хаотично в разные стороны, возможно, даже, сталкиваясь друг с другом, такое их поведение приведёт к торможению сознания пилота-тубура, он потеряет контроль над машиной и может рухнуть на землю. При такой тактике вы лишитесь многих своих самолётов, и погибнут люди. Нашему же истребителю столкновение в воздухе с машиной землян ничем не грозит. Его можно захватить только на земле после падения с огромной высоты. В этом случае наши пилоты или погибнут, или получат тяжёлые ранения, как я и мои товарищи во время катастрофы. Но у вас будет шанс завладеть экутром.
Президент вскочил со своего кресла и бросился к рабочему столу.
- Немедленно созвать Совет безопасности! Кроме министра обороны на нём должны быть Командующий ВВС и войсками ПВО и Главный конструктор КБ Сухого... Что значит, во сколько?! Немедленно!
Вадим Вадимович положил телефонную трубку, обошёл стол, думая о своём, встал около него и посмотрел на нас глазами, в которых горели не свойственные ему огоньки.
- Значит, говорите, хаос нам даёт шанс? Интересно. Выходит, привыкать рационально мыслить не всегда полезно, и даже бывает губительно. Сейчас в этом кабинете соберутся члены Совета безопасности, и я не хочу, чтобы вы встретились. О вас кроме меня знают только Коровин и некоторые его подчинённые.
- Кстати, а где сейчас генерал? Когда я с ним разговаривал по телефону из этого кабинета, он сказал, что будет здесь вместе с вами.
- Где ему быть, решает не он, а я. Это так, к вашему сведению. Час назад я объявил военное положение в стране в связи с атаками из космоса. Сейчас у Станислава Сергеевича дел по самое горло. Вы что, Алексей Владимирович, заскучали по нему? - попробовал пошутить президент.
- Да это я так, к слову, - мне стало стыдно за свой глупый вопрос, и я почувствовал, как кровь прилила к моему лицу. - Ну тогда, Вадим Вадимович, мы с Гуэбом уходим тем же путём, каким пришли сюда. Вставайте, Ваше Высочество, - обратился я к инопланетянину. - Аудиенция окончена. Тётя Катя уже соскучилась по вам.
Положив руку на грудь, я открыл пространственный переход в комнату своей тётушки, и увидел её сидящей за круглым столом в компании Даши.
- Алексей Владимирович, будьте всё время на телефоне, я вам позвоню. Подождите одну минутку, - президент быстрым шагом вышел из кабинета и вернулся, держа в руках мобильник. - Держите на всякий случай. А теперь идите с Богом.
Я взял Гуэба за руку, и мы перешагнули с дорогого ковра кабинета на потёртую дорожку тёти Кати. При нашем появлении обе женщины встрепенулись, и Даша не удержалась от вопроса:
- Ну, что там?
- Пока дела у нас плохи. Император Крук начал наносить удары по земным городам, считая, что потерял сына. Екатеринбурга и Челябинска больше нет и космодрома под Астраханью тоже. Американцы лишились Бостона.
Даша приоткрыла рот, а тётя Катя схватилась за сердце.
- Как нет Екатеринбурга?! У меня там подруга с семьёй живёт. Ты ничего не напутал?
Я подошёл к девушке и положил руки ей на плечи.
- Так сказал президент, значит это всё на самом деле. В стране объявлено военное положение.
- Господи Иисусе, опять война! - запричитала старушка. - Что теперь будет?
- Мы попробуем изменить ситуацию - Гуэб подал одну идею. Сейчас там, в Кремле, собирается Совет безопасности, и нас попросили удалиться.
Даша встала со своего места.
- А нам теперь что делать? Так и будем здесь сидеть? Хочешь дожидаться, пока сюда не сбросят какую-нибудь бомбу? Было видно, что девушка сильно нервничала и уже была близка к истерике. Я прошёл с ней через огонь, воду, медные трубы и не узнавал её. Видимо, психику Даши подорвало известие об уничтожении городов с миллионным населением. Когда была поставлена на карту её собственная жизнь, она вела себя отважно, а тут сдала позиции.
- Я буду не я, если не подгляжу, что там решают государственные мужи, тем более, что они об этом не узнают. Не хорошо это, но что делать? Даша, - обратился я к девушке, - отведи тётю Катю в спальню и уложи в постель. Посмотри - на ней лица нет.
А старушке, видимо, было очень плохо. Она сидела бледная как мел, облизывала пересохшие синие губы и держалась рукой за сердце.
- Посмотри там, в аптечке, валидол, дай ей и посиди с тётей. Если станет хуже, вызовем скорую.
Даша увела бедную старушку в соседнюю комнату, а я опять открыл пространственный переход в президентский кабинет. Меня удивило, как быстро удалось собрать силовиков за такой короткий отрезок времени. Без всяких предисловий глава государства вкратце доложил собравшимся обстановку в стране и в мире. Россия лишилась Екатеринбурга и Челябинска, а США - Бостона. Пострадала и Европа. За последние полчаса были стёрты с лица Земли Гамбург и Париж, а в Африке Кейптаун. Меня постепенно охватывал ужас. Я уже начал сомневаться в успехе. По всему было видно, что противник не торопился нанести свой решающий удар, а старался насадить у людей страх, видимо, желая дать возможность Человечеству осознать приближение Конца. Император Крук грозился полностью стереть в порошок Землю, и это, очевидно, ждало её в скором будущем. Нужно было торопиться изо всех сил, а слушая доклады министров, напоминающие детский лепет, я начал терять надежду. Президент ещё не раскрыл свой план, а только слушал короткие выступления членов Совета. Возможно, он не знал, как объяснить этим людям причину инопланетного вторжения и способ борьбы с ним. Наконец, он, судя по всему, понял, что ждать дельных предложений от своих подчинённых ему не придётся. Верховный Главнокомандующий, каковым являлся Вадим Вадимович, громко хлопнул ладонями по столу и встал со своего места.
- Слушайте меня внимательно! Все вы высказали свои мнения, и, проанализировав их, я понял, что если доверить безопасность страны вам, страна погибнет. Я не говорю сейчас за остальные государства. Я - президент России, и меня, прежде всего, интересует её судьба. Так вот, я предлагаю план наших боевых действий и не собираюсь его обсуждать. Я хочу только знать, сколько времени займёт его выполнение.
После этих слов Вадим Вадимович изложил всё то, о чём мы с ним только что говорили, не сказав ничего обо мне и о Гуэбе. Предупреждая последующие за этим, на первый взгляд абсурдом, вопросы профессионалов, он твёрдым голосом, членораздельно закончил:
- Считайте, что сведения, услышанные вами, особо секретные. Я получил их по своим каналам - у президента они всегда были и есть. А теперь я хочу знать, могут ли наши силы противовоздушной обороны засечь над страной все НЛО, имеющие место быть? Вам слово, генерал.
Из-за стола поднялся слегка полноватый Командующий войсками ВВС и ПВО Кузнецов. Он промокнул платком вспотевший лоб и начал:
- На данный момент, Вадим Вадимович, я имею донесения всех точек наблюдения от Камчатки до Калининграда. НЛО замечены многими из них. Но, к сожалению, объекты не опускаются ниже восьмидесяти километров и не досягаемы для нашей авиации. В случае с Екатеринбургом и Челябинском обстановка выглядела следующим образом: два НЛО находились неподвижно на высоте восьмидесяти - восьмидесяти одного километра, не проявляя никаких признаков агрессии. Но в определённый момент они оба начали резко терять высоту и с пятнадцати километров выпустили что-то наподобие энергетических сгустков, которые полностью накрыли пострадавшие города, как куполами.
Президент грустно усмехнулся:
- А если б инопланетные корабли были доступны нашей авиации, что бы мы имели?
- Как что? Мы бы попробовали их сбить ракетами.
- Я уже вам только что сказал, что наше современное оружие не в силах поразить такие цели. Нам нужно каким-то образом подманить один такой корабль поближе к земле и исполнить перед ним безумную пляску силами нашей авиации. Ваши предложения, как это сделать?
Члены Совета переглядывались друг с другом, бросая многозначительные взгляды, мол, не сошёл ли с ума их президент?
-Ну, что же вы, господа, члены Совета? Думайте быстрее - ваших решений ждут миллионы россиян. - Вадим Вадимович упёрся кулаками в крышку стола и стал направлять взгляд своих серых глаз то на одного генерала, то на другого.
- А что, если запустить баллистическую ракету с ядерной боеголовкой? - раздался голос какого-то штатского.
- Яков Николаевич, я ведь уже сказал, что нам нужен сам корабль пришельцев, ядерный взрыв его, наверняка, уничтожит, если он, конечно, не сумеет уйти от ракеты.
- Вы меня не поняли, - раздался всё тот же голос, - мы не будем направлять ракету на сам НЛО, она пройдёт от него в стороне, а потом мы её заведём поверх противника километра так на два и произведём взрыв. Во-первых, пилот чужого корабля не заподозрит неладное, потому что ракета направлена не на него, во-вторых, ударной волной, идущей сверху, НЛО будет отброшен к земле и, в-третьих, это нелогично с точки зрения тактики обычного боя. А вы сами только что сказали, что всё, что не поддаётся логике, этих зелёных человечков сбивает с толку.
- Так, - протянул президент, - интересная мысль. А дальше что?
- А дальше на доступной для авиации высоте пришельцев будут ждать наши истребители.
- Так... Уже кое-что. Николай Фомич, - обратился Вадим Вадимович к Командующему ВВС и ПВО, - поясните мне: на высоте в восемьдесят километров, где воздух разряжен, будет ударная волна или нет?
- Даже не сомневайтесь - будет, и достаточно сильная, чтобы отбросить парящий над землёй объект вниз. Вот только радиоактивное заражение, как быть с ним?
- Этим придётся пренебречь, ради спасения всей планеты. Теперь вопрос к Реутову. Скажите, как Генеральный конструктор самолётов СУ, возможно ввести в программы бортовых компьютеров, связанные с траекториями полётов, начиная с определённого момента, полный хаос? Я имею в виду программы компьютеров тех истребителей, что будут поджидать над землёй появления на их высоте корабля противника. Сможет большое количество самолётов начать двигаться по немыслимым траекториям?
- Я сразу не готов ответить, но могу сказать, что в принципе это возможно. А сколько будет машин в воздухе?
- Не знаю, вам виднее, - сто, двести тысяча? Чем больше самолётов, тем больше шансов на успех. Так, что вы скажете?
- Надо подумать, дайте мне сутки.
- Да вы что?! Какие сутки?! Каждые полчаса гибнут новые города, а вы - сутки!
- Ну, хотя бы двенадцать часов, я же не Бог.
- Даю шесть! Идите и занимайтесь этим делом. Подключайте, кого посчитаете нужным, даю вам все полномочия.
На президентском столе зазвонил телефон.
- Да, в чём дело? Я провожу Совет безопасности! Что?!... Когда?... Понял, спасибо, - президентская рука с телефонной трубкой зависла над аппаратом. Лицо самого президента стало бледным, и все члены Совета в напряжении ждали какой-то потрясающей новости.
- Перехвачено сообщение НАСА. После появления на орбите Земли НЛО, американцы перенастроили свой орбитальный телескоп "Хаббл" и только что с его помощью засекли объект огромной массы, приближающийся к Земле. По очертаниям это тело искусственного происхождения, возможно, ещё один космический корабль, только очень большой.
- Это "Тиурлиц"! - потянул меня за руку Гуэб. - Отец послал на уничтожение Земли тяжёлый крейсер нашего флота!
Президент тем временем продолжал:
- Через шесть часов он будет на нашей орбите. Это, наверное, и есть то, что должно уничтожить Землю. Теперь, боюсь, Геннадий Сергеевич, - обратился он к Реутову, - я не смогу вам дать не только шести часов, но даже  и трёх, наверное.
- Я и сам это понимаю. Сделаю, что смогу. Позвольте удалиться.
- Идите, идите и сделайте невозможное.
Пока я слушал членов Совета безопасности, в голову мне пришла одна мысль, которой я посчитал нужным поделиться с главой государства.
- Посиди здесь, дружище, - я положил руку на плечо Гуэба и перешагнул через пространственный переход в президентский кабинет. Те из членов Совета, что сидели лицом к стене, из которой я вышел, в испуге повскакивали со своих мест, а те, что сидели к ней спиной, увидев безумные взгляды своих коллег, в недоумении повернули головы. Моё появление их всех шокировало, а сам президент, заметив меня, нахмурил брови. Не обращая ни на кого внимания, я прошёл мимо ничего не понимавших чиновников прямиком к президентскому месту и бесцеремонно склонился к уху Вадима Вадимовича. Я уже понял, что первоначальный план захвата инопланетного корабля может не сработать в связи с дефицитом времени, и крейсер флота Го-Буна под названием "Тиурлиц" поставит последнюю точку во всей этой истории. У меня созрел новый план, которым я и поделился с Президентом. Слушая меня, он жестом руки приказал сесть на свои места ещё стоявшим в недоумении генералам. Когда я закончил, Вадим Вадимович встал со своего кресла и сказал:
- Всё меняется. У нас на самом деле осталось шесть часов, а может меньше на то, чтобы завладеть инопланетным кораблём. Если мы не уложимся в такой срок, наша планета погибнет.
После этих слов наступила пауза, во время которой члены Совета безопасности пытались осознать моё неожиданное появление из стены и спокойную реакцию на это главы государства. Их всех ошеломили и ввели в шоковое состояние и сам факт чуда, связанный с моей материализацией в кабинете из ничего, и явное понимание президентом этого явления. Во всём происходящим для них, людей со здоровой психикой, людей, имевших материалистическое мировоззрение, виделось что-то сказочное, потустороннее, не имеющее объяснения. Они понимали, что столкнулись с силами, им неведомыми, и эта неизвестность делала их беспомощными.
- Простите, Вадим Вадимович, - наконец, подал голос один из присутствующих, - мне не понятно, как не понятно, думаю, и остальным, что нам даст захват одного НЛО, когда их на орбите Земли тысячи, да ещё приближается какая-то махина, которая намерена стереть в порошок нашу планету?
Президент задумался, наверное, над тем, как бы доступнее всё объяснить, а присутствующие и сам задавший вопрос пожирали меня глазами. Казалось, что летающие тарелки, окружившие Землю и уничтожавшие город за городом, отошли на второй план. Людей, сидевших в президентском кабинете, уже не страшил приближающийся конец, их интересовал только я - человек или фантом, появившийся только что из стены. Никто из них не решался задать вопрос, вертящийся у всех на кончиках языков, а Вадим Вадимович, видимо, не собирался ничего объяснять относительно меня. Он пожевал пересохшие губы и продолжил:
- Нам нужен корабль пришельцев - в нём наше спасение. Дело в том, что на всех этих "летающих тарелках" есть одна вещь, которая поможет, возможно, остановить вторжение. Вот этот человек, который неожиданно здесь появился, имея экутр - так называется то, чем мы пытаемся завладеть, способен прекратить агрессию инопланетян. Всё это именно так - я отвечаю за свои слова.
- Кто он? - почти вскочил со своего места один из генералов.
- Да, Вадим Вадимович, кто он, и как сюда попал? - выкрикнул другой член Совета.
- Вы должны нам объяснить, что происходит!
- Объясните нам, мы - члены Совета безопасности, мы имеем право знать!
Президент хлопнул обеими руками по крышке стола.
- Всё! Хватит! У меня нет времени на объяснения. Всему человечеству грозит уничтожение, и дорога каждая минута. Я обещаю вам рассказать всё, только после, если останемся живы. А сейчас все свободны. Приступайте к своим прямым обязанностям. Вы, Николай Фомич, останьтесь, - он кивнул Командующему ВВС и ПВО, - и вы, товарищ Орлов. Сейчас всё зависит только от ПВО и авиации. И предупреждаю всех: никаких комментариев прессе. Прошу не забывать, что уже несколько часов в стране военное положение и режим секретности усилен.
Присутствующие стали вставать со своих мест и направляться к выходу, бросая на меня любопытные взгляды. Когда все вышли кроме меня и генерала, президент поднял телефонную трубку.
- Прошу немедленно подать вертолёт!... Нет, не я, но охрана должна быть обеспечена, - потом помедлил секунду и добавил: - Тройная охрана!... Аэродром Кубинка!
Вадим Вадимович закончил разговор и обратился ко мне:
- Лети Орлов, - он улыбнулся такому словосочетанию, потом похлопал меня по плечу и сказал серьёзно:
- Лети, брат, вся надежда на тебя. А мы с генералом сделаем всё возможное.
Я первый раз в жизни сидел в самолёте-перехватчике, выруливавшем на взлётную полосу, и честно признаюсь, волновался. Для выполнения задания, которое я сам возложил на себя, истребитель уже не подходил, нужен был перехватчик, имеющий более мощное вооружение и другие лётные характеристики. Я был сейчас на борту МИГа-31, лучшего российского самолёта этого класса. Моя одежда походила на снаряжение космонавта: весь я был зашнурован, а голову закрывал огромный шлем со стеклом. В наушниках чей-то голос без конца меня спрашивал о моём самочувствии, и я врал, что всё в порядке. Сердце от волнения готово было прорвать вместе с грудной клеткой крепкий костюм и вырваться наружу. По всему телу я чувствовал озноб, но это был не страх. Нет! Сейчас я, один только я, мог спасти эту прекрасную Землю от уничтожения, и только от моих действий зависела её судьба, да может быть ещё и от действий пилота, что сидел впереди и управлял ревущей машиной.
- Держись, парень, взлетаем! - над первым сиденьем показалась рука с поднятым вверх большим пальцем. Я не успел опомниться, как чудовищная сила вдавила меня в спинку кресла. Мне показалось, что я сейчас останусь здесь, на взлётной полосе, проломив своим телом дыру в хвостовом отсеке, а перехватчик взовьётся в небо без меня. Мои внутренности оказались у самого горла и перекрыли дыхательные пути. Я подумал, что вот сейчас, ещё чуть-чуть, и я выплюну в гермошлем свой желудок. Но этого не произошло, зато пот заливал всё моё лицо, и я прищурился потому, что защипало глаза. В наушниках один и тот же голос продолжал спрашивать о моём самочувствии, но не было никаких сил что-нибудь отвечать. Вскоре самолёт набрал высоту, и я перестал страдать от перегрузок, пошевелив руками и ногами.
- Не помер? - спросил меня пилот. - Значит, будешь жить. В штаны не наложил? А то у нас это бывает.
Не своим голосом я ответил, что со мной всё в порядке.
- Значит ты прирождённый лётчик. Я вот, Скворцов, Сергей Скворцов, поэтому и летаю. А ты часом не Воробьёв?
- Орлов моя фамилия. Алексей Орлов.
- У-У-У! Куда мне до тебя. Придётся уступить своё место. Лезь сюда, а я к тебе. Слабо? - я услышал в наушниках заразительный смех, и мне стало совсем легко.
- А вообще я люблю летать. В прошлой жизни, наверное, был птицей, и фамилия у меня птичья. А ты кем был в прошлой жизни, знаешь?
- Нет, не знаю. Я и в этой-то нет никто, как считает моя бывшая жена.
- Это ты, брат, скромничаешь. Если б ты никем не был, разве летел бы сейчас со мной? Ты - важная птица - орёл, - пилот опять засмеялся.
- Так получилось, так сложились обстоятельства.
- Хорошо они, видать, у тебя сложились, если твою персону в вертушке охраняли три эскадрильи. Президента так не охраняют.
- Говорю тебе - так сложилось.
- Везёт же кому-то, только не мне.
"Знал бы ты, парень, через что мне пришлось пройти, захотел бы ты такой участи? Наверное, нет. А может, я неправ, и любой человек мечтает о такой судьбе, как у меня? Главное, остаться живым, тогда будет что вспомнить".
- Ты знаешь, как называется лайнер, привёзший рыбу? - услышал я опять весёлый голос пилота, обращённый ко мне.
- Рыбу? Лайнер? А чёрт его знает. Лайнер и есть лайнер.
- Сейнер! Сейнер это! - весёлый смех заразил и меня. В эти минуты пустой болтовни я забыл, куда лечу, что вообще произошло в мире в последнее время. Может быть, именно сейчас наш "МИГ" пролетал над городом, лежащим в руинах, но, кроме облаков далеко внизу, я ничего не видел.
- Сергей, - обратился я к сидящему впереди меня пилоту, улучив паузу во время его разговоров с кем-то далёким на земле, - сколько нам ещё лететь до заданного района?
- Двадцать минут, а если быть точным, двадцать две. Ты пока настраивай своё оборудование, не торопись, - и тут же добавил: А может, придётся и поторапливаться - у нас наверху гости. Приближается объект. Земля! Ответьте семнадцатому!... На высоте двадцати восьми километров заметил неопознанный летающий объект! Объект идёт курсом на сближение... Вас понял.
Машина сделала резкий вираж. В моих глазах завертелись синее небо, линия горизонта и далёкие белые облака. Если только что это белое пушистое поле было далеко-далеко внизу, то теперь оно очутилось прямо над моей головой. Карусель перед глазами оказалась не самым неприятным - она была только одной составляющей головокружительного манёвра. Меня с силой вдавило в кресло, и желудок пытался прорваться к заднему проходу. Если б не мой костюм, так бы оно и случилось: мне бы пришлось вывернуться наизнанку. Но хитро устроенное одеяние, где нужно, сдавило меня, где нужно, стало свободным, и моё тело осталось невредимым. Но состояние тошноты действовало удручающе. Я полностью сосредоточился на этом неприятном чувстве, пытаясь справиться с ним и сохранить внутри себя тот лёгкий обед, который мне предложили на аэродроме незадолго до полёта. Перед глазами крутилась линия горизонта, и я на время зажмурился, чтобы не видеть мир перевёрнутым. Я слышал, как пилот с волнением в голосе переговаривался с диспетчером на земле, но не мог вникнуть в смысл слов, потоу, что в эти минуты думал только о том, как бы меня не стошнило.
- Алексей! Орлов, чёрт тебя побери! Уснул там, что ли? - прорвались  в моё сознание слова лётчика. - Видишь?
- Что? - кое-как выдавил я из себя.
- Эту инопланетную штуковину.
- Где? Где? - тошноту как рукой сняло.
- Вон она, по правому борту. Решил поиздеваться, гад! - выругал он того, кто управлял НЛО.
И тут я увидел знакомый чёрный силуэт чужого корабля, похожий на остриё стрелы, точно такой же, как у упавшего в Завьяловском лесу.
"Так, - сказал я сам себе, - на ловца и зверь бежит". Радостное чувство волнения стало охватывать меня. Теперь моя задача заметно упрощалась. По первоначальному плану, которым я поделился с президентом, мне надлежало в перехватчике подняться на максимальную высоту, оказаться под НЛО, зависшем над Землёй, и с помощью мощного оптического оборудования, которым меня укомплектовали, разглядеть противника. А уж разглядев его, использовать возможности, которыми наделил меня Гуэб. Но сейчас, когда эта чёрная стрела была хорошо видна через стекло кабины, всё становилось значительно проще. Я уже приготовился положить руку себе на грудь, как увидел, что корабль флота Го-Буна начал быстро удаляться.
- Уходит, сволочь! Сейчас бы ракетой по нему! - услышал я в наушниках голос пилота.
- Сергей, выйди с ним на связь! Быстро! - я заёрзал в своём кресле.
- Они же не отвечают на наши запросы.
- На связь! Быстро! Уйдёт!
Через секундную паузу пилот ответил:
- Вот тебе связь, говори, что хотел. Может, ты знаешь их язык?
Я взял себя в руки и глубоко вздохнул, пытаясь подавить волнение, которым был охвачен. Мне хотелось, чтобы мой голос, обращённый к пилоту чужого корабля, был ровным и немного даже торжественным. Наконец, мне это удалось, и я произнёс на языке пришельцев:
- Тубур! Пилот флота его величества императора Крука! К тебе обращаюсь я, житель планеты Земля, Алексей Орлов, от имени принца Гуэба. Слышишь ли ты меня? Я здесь, в воздухе, в самолёте, который ты только что обогнал. Ответь, прошу тебя.
Наступила пауза, во время которой мне показалось, что даже турбины МИГа-31, на котором я летел, смолкли.
- Это ты сейчас говорил, точно булькал, Алексей? - услышал я тихий голос пилота. - Ты?!
- Помолчи, Сергей, не время для вопросов. Я хочу задержать НЛО, а он уходит.
- Мне его не догнать - у него скорость в двадцать раз больше.
Чёрный корабль тубуров уже превратился в маленькую точку на синем фоне безоблачного неба. Вдруг эта точка резко пошла вверх и растворилась в синеве.
- Ушёл! - протянул я с сожалением.
- Я его вижу на радаре, - голос лётчика был каким-то не таким. - Объект набрал высоту и сейчас точно над нами. Можешь устанавливать свой телескоп. Мне кажется, эта штуковина ниже уже не спустится, - он помолчал несколько секунд и тихо спросил:
- Ты кто, Орлов? Откуда ты знаешь язык пришельцев?
- Долго рассказывать, Серёга. Ты и не поверишь. Я и сам бы не поверил, если б услышал от кого такую историю. Но это всё в прошлом. А вот будущее, наше с тобой и всего человечества, зависит сейчас только от двух парней - от тебя и от меня. Вот и давай сделаем это своё самое главное в жизни дело.
Рядом со мной у кресла стоял довольно сильный, но миниатюрный телескоп, с помощью которого я должен был приблизить инопланетный корабль. Мои руки уже потянулись к нему, а взгляд бороздил бездонное небо в поисках маленькой точки - чужого корабля, захватить который было единственным спасением человечества. Но сколько я ни вглядывался в светящуюся бездну надо мной, не видел ничего кроме чарующей синевы.
- Сергей, где сейчас НЛО? Ты его видишь на приборах?
- Вижу, он точно над нами, и движется параллельным курсом на высоте тридцати  четырёх километров.
- Хорошо. Значит, через телескоп я его увижу.
- Увидеть-то, может, и увидишь, да только что это тебе даст?
- Даст, Серёжа, и очень многое, - я положил футляр на колени и открыл его. - Ты даже представить себе не можешь, что именно.
- Земля! Земля! - услышал я в наушниках голос пилота, обращённый к диспетчеру. - Борт семнадцать. НЛО движется надо мной на высоте тридцати четырёх километров параллельным курсом.
- Борт семнадцать, продолжайте полёт. Выполняйте приказания второго пилота Орлова.
- Интересное дело получается, Орлов. Оказывается ты командир корабля, а не я, - в словах лётчика, сидящего впереди, чувствовалась обида. - Какие будут приказания, командир?
В данный момент, когда вся жизнь на планете была под угрозой, обида этого человека, которого я увидел впервые два часа назад, меня совершенно не интересовала. Передо мной стояла цель: завладеть экутром, а всё остальное отходило на второй план.
- Земля, борт семнадцать! Объект идёт на снижение, возможна атака. Разрешите сменить курс.
- Действуйте согласно приказам Орлова, - услышал я в наушниках короткий диалог пилота с диспетчером.
- Алексей, НЛО движется к нам. Мы можем быть атакованы им. Ты хочешь подставить ему наши задницы? Решай быстрей, командир! - последнее слово было особенно подчёркнуто, и к обиде уже примешалась ирония.
- Продолжаем двигаться своим прежним курсом! - сказал я, как можно твёрже. - Докладывай о приближении НЛО постоянно!
- А что тут докладывать? Подними голову, и увидишь его. Он уже прямо над нами.
Я взглянул вверх через стекло кабины. Метрах в тридцати, прямо над нашим МИГом, висело чёрное брюхо инопланетного корабля.
- Вот и хорошо! - вырвалось у меня. - Молодец, парень!
- Это ты мне, Орлов?
- Вообще-то нет. Тубур молодец, что приблизился к нам.
- Какой ещё тубур? - пилот явно не понимал, что происходило и, видимо, волновался.
- Ты - человек, а он - тубур.
- Какого чёрта?! Изъясняйся понятно! Надо мной висит противник, который совсем недавно стёр в порошок город, я не знаю, что от него ожидать, а мне приказали подчиняться тебе. Я ни хрена не понимаю! И ты ещё говоришь загадками!
- Серёга, всё нормально. Этим НЛО, что над нами, управляет гуманоид. Его раса - тубуры. Они сами себя так называют. Но об этом после. Мне нужно, чтобы ты сейчас поднялся на тридцать метров выше и летел рядом с ним. Это приказ!
- Есть, командир! - ответил Сергей уже другим тоном.
Машина упала на правое крыло и взвыла турбинами, набирая высоту.
- Не беспокойся, тубур, - обратился я к чужому пилоту на его языке, - мы не причиним тебе зла. С тобой говорю я, человек, - посланец принца Гуэба, он жив и здоров.
В ответ я так и не услышал ни одного слова, даже не был уверен, долетели ли мои слова до тубура. Во всяком случае, он никак не отреагировал на манёвр нашего перехватчика, и это меня устраивало. Теперь обе наши машины двигались на высоте двадцати километров "крыло к крылу". Я видел длинную чёрную полосу, идущую вдоль борта пришельца. Его корабль был, как минимум, в три раза длиннее нашего, и эта полоса, являющаяся смотровым окном, соединяла нос НЛО с хвостом. Вот теперь я уже мог что-то предпринять.
- Сергей, что бы сейчас не произошло, даже на твой взгляд сверхестественное, не обращай внимания, веди машину ровно. Наступает самый главный момент, ради которого мы с тобой здесь. Все объяснения будут потом. Это мой приказ!
- Есть, командир! Майор Скворцов готов ко всякой чертовщине! - и добавил. - Она уже всё равно рядом со мной.
Оставалось только гадать, кого он имел в виду: НЛО, летящий рядом, или меня.
Я положил руку на свою грудь, стянутую лётным комбинезоном, и кабина озарилась голубым светом. Вместе с ним исчез весь левый борт перехватчика, и вместо него на расстоянии вытянутой руки оказался чёрный борт корабля пришельцев.
- Боже, что это?! - услышал я в наушниках испуганный голос пилота и почувствовал, как самолёт тряхнуло.
- Держи штурвал, майор Скворцов, иначе ты нас угробишь, а это уже будет конец всему!
Я стал мысленно приближать чёрную полосу, идущую вдоль такого же  чёрного, только матового, борта, надеясь что-то сквозь неё разглядеть. Я продолжал сидеть в своём кресле и стеклом шлема уже коснулся её матовой поверхности. И только когда это произошло, я разглядел салон чужого корабля. Теперь мне уже ничего не стоило приблизить к себе то, что я видел за чёрным стеклом.
- Сергей! - обратился я к пилоту, но ответа не услышал. - Майор Скворцов! - повторил я своё обращение - результат был тот же.
- Ты что, мать твою, уснул там?! Майор! - крикнул я, что было силы.
- Борт семнадцать! Борт семнадцать! Что у вас произошло? - раздался знакомый голос диспетчера, и я хотел уже было ответить за пилота, как вдруг услышал, наконец, его самого.
- Земля! Борт семнадцать, здесь творится что-то невообразимое! Я уже ничего не понимаю! Всё перепуталось! Абсолютно всё!
Мне пришлось вмешаться
- Земля! Это Алексей Орлов. Всё идёт по плану. Майор Скворцов шокирован необычностью обстановки, но пока всё о`кей. Я перехожу на чужой корабль и попытаюсь его захватить, не причинив вреда пилоту. Попробую заставить инопланетянина посадить корабль на землю. Майор Скворцов должен сопроводить нас с ним к аэродрому Кубинка. Именно туда и как можно быстрее. Если у меня захват пройдёт успешно, дам знак - заставлю пилота помахать крыльями. У меня нет уверенности, смогу ли я с того корабля выйти на связь с землёй и со Скворцовым.
- Борт семнадцать, Орлов, ответьте земле, с вами всё нормально?
Я понимал беспокойство диспетчера, недоумевавшего, как можно на высоте двадцати километров при сверхзвуковой скорости перейти из одного самолёта в другой.
- Земля! Орлов. Всё нормально, всё идёт по плану, согласованному с Главкомом ВВС. Сейчас я буду использовать новую секретную разработку, - мне пришлось соврать, иначе объяснения были бы долгими.
Мысленно я оказался в чужом корабле, придвинув тем самым пространство, и теперь моё кресло было уже внутри него, как и кресло впереди сидящего пилота.
- Боже, где это я?! Неужели я вхожу с ума?! - в голосе майора слышался ужас отчаяния.
- Держи машину ровно, Сергей! Сейчас всё это видение исчезнет и я вместе с ним. Ты останешься в самолёте один. Держись всё время около этого НЛО и жди, когда я подам тебе сигнал.
- Какой ещё сигнал?
- Ты что, спал что ли, когда я всё объяснял? Эта чёрная стрела помашет опереньем - вот это и будет сигналом к тому, что пора лететь назад, в Москву. Диспетчер в курсе.
- Ты разве это говорил, Алексей?
- Говорил, говорил. У тебя, наверное, было затмение сознания от пережитого. Сейчас всё нормально? А, майор?
- Нормально, если всё, что вокруг меня, норма. Я ведь ни черта не понимаю, хоть убей!
- Потом поймёшь. Главное, доведи нас до Кубинки.
- Ты хочешь захватить НЛО и посадить его под Москвой?
- Наконец-то, дошло! Ну, слава Богу! Теперь задача ясна, выполняй! - с этими словами я отстегнул ремни, взял с панели пистолет, взвёл курок, перебрался через борт самолёта и шагнул на палубу чужого корабля. Оказалось, что стекло или иной кокой-то материал, из которого была сделана чёрная блестящая полоса, проходящая вдоль матового борта, только снаружи виделась чёрной. Изнутри она была абсолютно прозрачной, и мне хорошо был виден наш МИГ-31, летящий рядом. Шагнув на чужой корабль, я оказался в узком, длинном коридоре, уходящем от меня к корме и к носу. Стены и потолок были отделаны мягким на вид материалом серого цвета в крупных пупырышках. Линия потолка плавно переходила в линию стен и заканчивалась у самого пола узкой вентиляционной решёткой того же цвета. Пол коридора выглядел удивительно гладким и напоминал полированный малахит, но не был скользким. По борту над смотровым стеклом тянулась узкая полоса розового цвета. Я осмелился предположить, что она была каким-то прибором освещения, так как ничего другого, похожего на лампы, видно не было. Выставив пистолет перед собой, я двинулся в носовой отсек. Коридор своей формой напоминал дугу, и я не сомневался, что по другому борту проходил точно такой же. Обе эти дуги, очерчивающие контур корабля, сходились в носу, где и должна была находиться рулевая рубка. Осторожно шагая по сверкающему полу, я вскоре упёрся в стенку. Никакой двери перед собой я не видел, но был уверен, что за этой тупиковой переборкой находилась кабина пилотов. Я внимательно осмотрел пупырчатый материал обшивки, надеясь заметить хоть малейшую щель двери, но так и не нашёл ничего похожего. Возможно, дверь открывалась автоматически после произнесённых на языке тубуров каких-то слов, а может быть, один из множества пупырышков был той самой кнопкой, которая открывала доступ в святая святых корабля. Я стоял и думал, как мне поступить дальше, и вскоре у меня появилась идея. А что мне стоило мысленно выйти за борт корабля и опять посмотреть на чёрное стекло снаружи, только немного ближе к носу? Мне это было не трудно, так как корабль пришельцев я хорошо разглядел из кабины перехватчика. Моя рука легла на грудь, и вместо серого борта с прозрачным длинным иллюминатором передо мной появился матовый чёрный корпус, почти полностью поглощающий свет яркого Солнца с блестящей, тоже чёрной полосой. Я приоткрыл гермошлем и осторожно вдохнул чужой воздух. Мне показалось, что он пахнет цветами и насыщен кислородом. Я припал лицом к чёрной поверхности стекла и разглядел теперь уже кабину. Она имела полукруглую форму и была полностью остеклена. Пульт управления напоминал светящуюся радугу, и в центре неё стояло кресло с высокой спинкой. Оно в кабине было только одно, а это говорило о том, что кораблём управлял один пилот. Тубура я не мог видеть - его скрывало это единственное кресло, но тонкие руки гуманоида время от времени ложились на пульт, и длинные пальцы нажимали какие-то клавиши. Я двинул пространство на себя, и мне оставалось сделать из коридора только шаг, чтобы оказаться в кабине. Держа пистолет перед собой, я шагнул вперёд. Пространственный переход за мной захлопнулся, когда я убрал с груди свою руку. Инопланетянин, сидящий в кресле, не заметил моего появления, и я начал тихонько красться к нему за его спиной. Я бы мог убить этого гуманоида - его жизнь сейчас ничего не стоила, и так бы и поступил, если б знал, где на этом корабле установлен экутр. А он, со слов Гуэба, мог быть в любом месте. Оказавшись за спинкой высокого кресла, я затаил дыхание и раздумывал, как мне поступить. Я плохо знал тубуров и допускал, что этот пилот мог пойти на отчаянный шаг, когда у его виска будет мой пистолет и он поймёт, что находится в моей власти. Поэтому я медленно опустил оружие в специальный карман комбинезона. Обняв спинку кресла, мои руки крепко схватили за плечи маленького и лёгкого тубура и подняли вверх. Он вылетел со своего места, как пробка из бутылки, и оказался стоящим на полу передо мной. Его огромные раскосые глаза часто моргали, а маленький нос забавно подёргивался. Сейчас он казался беспомощным и был похож на ребёнка. Но я помнил, что только несколько часов назад один такой вот "ребёнок", а может этот самый уничтожил Челябинск, а после него Екатеринбург. Я вытащил свой пистолет, и его холодное дуло прижалось ко лбу гуманоида.
- Слушай меня, тубур, - я обратился к нему на его языке и старался казаться грозным, - ты прилетел сюда из Го-Буна, чтобы уничтожить мою планету. Именно так решил отомстить людям император Крук за своё семя. Возможно, это было бы справедливым, если б Гуэб погиб. Но он жив! Ты слышишь меня? Жив! Используя найденный мной экутр принца, я сам имел честь беседовать с императором, и он поручил мне отыскать его семя. И я нашёл его и спас от гибели. Во мне его подарок. Ты видишь это? - я положил руку на грудь, и лицо гуманоида отразило голубой свет, исходящий от меня. Но тот, другой экутр теперь безвозвратно утерян, и у меня нет возможности сообщить Круку радостную весть. Зато он есть у тебя на этом корабле. Гуэб ждёт нас с тобой, чтобы скорее переправиться в Го-Бун. К Земле приближается крейсер "Тиурлиц", и времени остаётся мало. Решай, тубур, как тебе поступить. Неужели ты хочешь стать виновником гибели своего принца?
Гуманоид не сводил с меня глаз, и кожа на его лысой голове морщинилась. Он думал и пытался найти выход из ситуации, в которой оказался. Он был солдатом, и его приучили исполнять приказы беспрекословно. И в то же время ему не хотелось стать виновником гибели императорского семени. Но он не был до конца уверен, что всё, сказанное человеком - существом иной расы - соответствует действительности. В нём бушевали противоречивые чувства. Я должен был на него надавить ещё.
- Ты можешь связаться с императором и сообщить ему то, о чём я тебе сказал?
- Нет! - произнёс он первое слово.
- Но ты должен это сделать, тубур!
- Я не имею такого права. Я - пилот, а он - император.
- Тогда сообщи об этом своему командиру.
- У меня есть только приказ.
- Нарушь его, и ты спасёшь Гуэба и миллиарды жителей Земли!
Инопланетянин наморщил нос и часто заморгал глазами.
- За это я лишусь своего "я", а это всё равно, что лишиться жизни.
- А если ты этого не сделаешь, лишишь жизни принца. Подумай, как тебе поступить. Только делай это быстрее, у нас мало времени.
Гуманоид глубоко вздохнул своей хлипкой грудью и вымолвил:
- Я простой солдат, а Гуэб - принц. Я отдам свою жизнь за него.
- Ты правильно решил, тубур, и императорская семья тебя отблагодарит.
- Я нарушу приказ, а такой проступок всегда карается строго, - в голосе маленького "человечка" прозвучали грустные нотки безысходности, - но я его нарушу, человек! Где мой принц?
Я облегчённо вздохнул.
- Ты умный парень, и голова твоя хорошо варит. Садись в кресло и помаши крыльями моему товарищу, что управляет той машиной, - я указал рукой на перехватчик, летящий рядом.
- Я сделаю, как ты просишь, человек, только я не понял, что варит моя голова?
- Она думает хорошо, - исправился я и пожал плечами.
- Моя голова всегда хорошо думает, а что она варит?
- Ты становишься занудным, парень. Давай, прыгай в кресло, помаши крылышками и вперёд на спасение Гуэба.
Гуманоид наморщил кожу на темени, вздохнул и забрался на своё место. Он сделал быстрые манипуляции пальцами на пульте, и пол под моими ногами закачался так, что я чуть не упал. Пришлось ухватиться обеими руками за мягкую спинку сиденья, выронив при этом пистолет. Я уже хотел нагнуться за ним, но пилот сказал, как бы между прочим:
- Оставь своё оружие. Если б я сейчас захотел тебя убить, я бы мог это сделать множеством способов, но я должен лететь на спасение принца Гуэба, а ты мне покажешь путь. Садись рядом со мной, человек.
В полу, около моих ног, открылся люк, и из него бесшумно поднялось вверх точно такое же кресло, как у самого пилота. Оно было миниатюрным, рассчитанным на размеры тубуров, и мне понадобилось немало усилий, чтобы в него втиснуться.
МИГ-31 упал на правое крыло и пошёл на разворот.
- Тебя как звать, парень? Представься хоть.
- Эбор, семя Лууша.
- А я - Алексей. Рад познакомиться. Давай, Эбор, жми за той машиной - она приведёт нас к Гуэбу.
Наш чёрный корабль сделал тоже крутой вираж, но я не почувствовал никакой перегрузки, хотя приготовился к худшему.
- Так я не понял, что варит моя голова?
- О, Боже! Тубуры все такие зануды? Хотя по принцу этого не скажешь.
- Тубуры кто? Я опять тебя не понял.
- Ладно, Эбор, нам нужно ещё, видимо, долго общаться, чтобы понимать друг друга. Если мы поторопимся, то у нас такая возможность, наверное, ещё появится.
- Готов лететь с любой скоростью, но эта примитивная летающая груда металла держит меня, - он указал тонким, длинным пальцем на сверхсовременный перехватчик, летящий впереди.
- Ну-ну, гость из будущего, не больно-то задавайся. Я оказался здесь, около тебя, благодаря этой самой груде металла, как ты соизволил выразиться.
- Ты, Алексей, оказался здесь благодаря экутру - не забывай этого. Неужели твой примитивный рассудок не способен к простому анализу?
Я уже хотел схватить за грудки этого зарвавшегося пигмея - так он меня разозлил, но вовремя спохватился. Значит, я не так уж и примитивен. Мне не хотелось донимать гуманоида вопросами, не хотелось нарваться опять на какую-нибудь обидную реплику, и я молчал во время всего полёта. Пилот тоже не навязывался в собеседники, и мы просидели сорок минут в полной тишине. Обе машины шли на снижение, и белые облака внизу, сплошным ковром окутавшие землю, постепенно приближались. Пилот-тубур всё время держал руку на светящейся светло-голубым светом полусфере, выступающей над пультом, и его длинные пальцы её полностью охватывали. Я не видел никакого штурвала, никаких рычагов, и, видимо, корабль управлялся каким-то образом манипулированием пальцами на этой полусфере. А пальцы тубура на самом деле время от времени подёргивались, слегка нажимая и отпуская поверхность. Вскоре летящий перед нами МИГ нырнул в облака и исчез из вида, но это продолжалось какую-то секунду, не более. Лобовое стекло кабины засветилось ровным, исходящим от всей поверхности, зеленоватым светом, и на нём появилось изображение исчезнувшего в облаках перехватчика и ещё какие-то линии и значки. Даже когда слой облаков был пройден и сквозь светящееся стекло я увидел сам самолёт на фоне поверхности земли, его голографическое изображение точно на него накладывалось. Под нами лежали чётко нарезанные зелёные карты полей среди лесов, рассечённые узкими речками. С высоты уже видны были автомобильные дороги, чёрными лентам проходящие по зелёному ковру. Далеко впереди этот огромный ковёр упирался в множество рассыпанных каменных "кубиков" домов, и маленькие тёмные пятнышки деревенек под нами появлялись всё чаще, и ближе к столице почти сливались друг с другом. Я представил себе зрелище, наблюдаемое сейчас с земли: сверхсовременный военный самолёт преследуется огромной чёрной стрелой инопланетного корабля. Тысячи людей в эти минуты должны были устремить свои взгляды в небо. Тысячи рук указывали на чёрное чудо, бесшумно скользящее под облаками к Москве. Это зрелище могло навести ужас на жителей, ожидавших агрессии из космоса. Возможно там, на земле, началась паника, если власти через радио и телевидение не предупредили москвичей о возможном появлении в небе столицы чужого корабля. Но людская паника казалась такой мелочью перед угрозой всеобщего уничтожения. Если мой план по каким-то причинам сорвётся, паникуй Человечество - не паникуй, никуда ему с Земли не сбежать и не укрыться от неминуемой гибели. Главное, чтобы сейчас не случилось ничего непредвиденного. В эти последние минуты полёта я особенно волновался. Время шло, отсчитывая оставшиеся человеческой цивилизации часы. Так не хотелось умирать, так было жалко свою планету, которой без малого пять миллиардов лет. Даша... У нас ведь только всё началось. Нет! Не справедливо, если всё оборвётся! Кто дал этим карликам право вершить свой суд во Вселенной? Они кто? Боги? Нет, такие же дети Божьи, как и мы, и сами могут быть наказаны за свои деяния Всевышним. Шутка ли сказать - погубили миллионы жизней! И самый главный виновник этого массового истребления людей император Крук. А мне ещё придётся ему улыбаться, если удастся вернуть Гуэба. Улыбаться, будто огромные города по-прежнему стоят на своих местах, и ничего страшного не произошло. Этот царственный гуманоид, определённо, не испытывает никаких угрызений совести за своё деяние. Жизнь человека для него не имеет ценности - это же ни куц и ни сигур. Думая об этом, я всё больше и больше распалялся и уже ненавидел сидящего рядом тубура и поглядывал на него с отвращением.
- Я только солдат, - тихо сказа он, прерывая затянувшуюся паузу, - и выполняю приказы. Я уничтожаю врагов империи и поступаю правильно. Люди убили тубуров, потерпевших крушение на Земле. За что? Я понимаю гнев императора Крука, лишившегося своих подданных и своего семени. У меня тоже есть семя, и я его ценю. Вот мой ответ тебе, человек.
- Разве я говорил вслух?
- Не знаю, но мне понятны твои мысли. Непонятны только твои суждения о Боге. Творец создал тубуров по образу и подобию своему, и почему он должен нас карать за то, что мы наказали людей? Вы примитивны и недалеко ушли от животных. Я слышал, вы питаетесь живой плотью. Разве не так?
- Послушай, парень, не зли меня. У меня и так руки чешутся с тобой разобраться.
- Так почеши их, - пилот повернулся ко мне и заморгал своими чёрными глазами.
- Если я их почешу о тебя, мы не долетим до земли, а нас там ждут, - на моём лице появилась устрашающая гримаса, но, возможно, она была непонятна инопланетянину, потому что он спокойно мне предложил:
- Почеши их о кресло.
- Ладно уж, смотри вперёд, "образ Божий", - я усмехнулся с издёвкой. - Ты на столько велик, что простое тебе не понятно. Вон, уже посадочная полоса. Тот наш самолёт садится. Смотри, не угробь нас. Помни, что там, внизу, нас ждёт Гуэб.
- Я помню об этом. Меня интересует только мой принц.
МИГ-31 уже коснулся шасси бетонной дорожки и выбросил сзади себя парашют, пытаясь погасить огромную скорость. А чёрная стрела, в кабине которой сидел я с гуманоидом-пилотом, двигалась по воздуху точно над ним, накрывая своей зловещей тенью и перехватчик, и огромное пространство вокруг него. Около нас со всех сторон кружились с десяток военных вертолётов, и время от времени  с небольшим интервалом над аэродромом проносились истребители. Вдоль взлётной полосы стояли пожарные машины и армейские грузовики. Нас ждали во всеоружии. Вот, наконец, "МИГ" под нами остановил свой бег, и чёрная громадина, пролетев чуть вперёд, зависла над землёй.
- Веди меня к принцу Гуэбу, человек, - пилот встал со своего кресла.
- Ты уже посадил это корыто? - спросил я его, не почувствовав никакого толчка.
- Я жду! - гуманоид, казалось, не услышал моего вопроса.
- Ну что ж, милости просим на Землю! - я театрально поклонился и сделал жест рукой. Одна из переборок с лёгким шипением отошла в сторону, и я увидел за ней коридор, в котором уже был. Тубур засеменил вперёд на своих маленьких ножках, и я последовал за ним. Пройдя вперёд по коридору, он каким-то образом открыл совершенно незаметную дверь, и скрылся за ней. Я поторопился и увидел его шагающим по спиральному спуску, освещённому оранжевым светом. Спуск после двух оборотов привёл нас на круглую площадку. Мы оба встали на её пол, и он начал опускаться в цилиндрическую шахту, стенки которой излучали таинственное голубое свечение. Над нами сомкнулась переборка, состоящая из нескольких отдельных секторов, и мы с пилотом оказались изолированными в небольшом пространстве. Через несколько секунд участок стены шахты исчез, и я увидел яркий дневной свет. Прямо перед нами был трап, опущенный на бетонное поле аэродрома. Там, внизу, толпилась хорошо вооружённая группа солдат, и перед ними стоял генерал Коровин, одетый в камуфляжный костюм. В одной руке он держал большой чёрный пистолет, а другой обнимал за плечо Гуэба, прижимая его к своему бедру.
- Молодец, Орлов! - крикнул он мне снизу. - Ты выполнил своё задание.
Пилот-тубур при виде царственной особы широко раскинул свои длинные тонкие руки, запрокинул вверх голову и поджал колени.
- Великая честь видеть тебя, принц Гуэб! Великая честь! Ради твоего спасения я нарушил воинский долг и готов принять наказание. Славься во Вселенной император Крук! Славься Го-Бун!
Гуэб в знак приветствия тоже раскинул руки, для чего ему пришлось сделать шаг вперёд от Коровина.
- Спасибо, солдат, за твой подвиг! Император отблагодарит тебя.
Генерал слушал булькающую речь инопланетян и не понимал ни слова. Он бросал на меня вопросительные взгляды, а я выражал на лице спокойствие и прикрывал глаза, давая ему понять, что всё идёт нормально. Когда гуманоиды замолчали, Коровин опять обратился ко мне:
- По поручению президента я должен завершить операцию. Этот инопланетный корабль теперь является военным трофеем России. Я и мои люди сейчас же берём на нём всё под свой контроль.
Бесцеремонно подхватив одной рукой принца, зажав его подмышкой, генерал Коровин сделал рукой, сжимающей пистолет, знак своим солдатам, и те двинулись вперёд по трапу. Они прошли с автоматами наперевес мимо меня и Эбора и упёрлись в стенки подъёмника.
- Товарищ генерал, - крикнул старший из них поднимавшемуся по трапу Коровину, - этот лифт каким-то образом включается! Нужно спросить пилота, как это делается.
Начальник президентской охраны бросил на меня вопросительный взгляд.
- Станислав Сергеевич, - обратился я к нему, - вам не кажется, что вы как-то невежливо обходитесь с Его Высочеством?
Принц безвольно висел на крепкой руке генерала. Коровин бросил взгляд на большую лысую голову инопланетянина и усмехнулся:
- Пусть терпит ради его же блага.
- Может, вы поставите его на ноги? Какая необходимость так унижать Гуэба? Не забывайте, что он сын императора огромной звёздной империи.
- Я это помню, Орлов, и поэтому даже на руках его несу. И давай договоримся, парень, что здесь командую я и поступаю так, как считаю нужным. Усвой это крепко! А теперь спроси у коротышки, - он навёл пистолет на Эбора, - как пройти к экутру.
Маленький пилот смотрел на генерала снизу вверх и хлопал своими огромными  глазами, переводя взгляд с лица Коровина на чёрный ствол пистолета и обратно.
- Эбор, - обратился я к нему на языке тубуров, - этот человек послан главой моего государства переправить принца Гуэба в Го-Бун. Помоги ему сделать это и проводи к экутру.
- Да, делай, что он говорит, - подтвердил мои слова сын императора, висящий на руке генерала.
- Славься Го-Бун! - выкрикнул пилот, запрокинул голову, раскинул в разные стороны руки и слегка согнул колени. - Следуйте за мной, только не все сразу.
Подъёмником пришлось воспользоваться несколько раз, пока все тридцать солдат, сопровождавшие Коровина, не попали внутрь инопланетного корабля.
- Орлов, на этом звездолёте есть ещё гуманоиды, кроме этого урода? - спросил меня генерал, продолжая держать подмышкой, как куклу, Гуэба и указывая на Эбора, поднимавшегося вверх по спирали.
- Всё время, что я был здесь, видел только его, - ответил я и встретился взглядом с принцем. Мне было как-то не по себе, и я в душе испытывал дискомфорт оттого, что шеф президентской охраны несёт его, как какую-то вещь. Я понимал, что в последние часы, а может быть и минуты перед решающей атакой Земли инопланетным крейсером не время и не место для сентиментов. Я, человек далёкий от политики, государственных и международных дел, целиком и полностью доверился начальнику охраны президента России, рассчитывая на его профессионализм. Сейчас было самым главным спасти нашу планету от уничтожения, переправив принца Гуэба в Го-Бун. Поэтому со всем остальным я готов был смириться.
Солдаты, оказавшись внутри чужого корабля, действовали осмотрительно, готовясь отразить внезапную атаку, и прикрывали генерала, нёсшего свою бесценную ношу, со всех сторон. Поднявшись на палубу, с которой я начал свой визит на корабль пришельцев, Эбор зашагал в рулевую рубку, и вся толпа вооружённых людей последовала за ним по узкому коридору. С характерным шипящим звуком отодвинулась переборка, и пилот исчез за ней. Коровин сделал солдатам знак, и трое из них проникли в кабину под прикрытием двоих своих товарищей, оставшихся в проёме двери. Остальные прижались к стенкам по обе стороны коридора и тоже были готовы к бою. Коровин, державший Гуэба, всё время был под прикрытием своих бойцов. В двери кабины появился один солдат.
- В помещении всё чисто, товарищ генерал!
Грубо растолкав людей, Коровин быстрым шагом направился к входу в рубку, и я старался не отставать от него. Только оказавшись внутри кабины, он опустил Гуэба на пол, но продолжал всё ещё держать его за руку. А тем временем Эбор приложил свою узкую ладонь с длинными пальцами к полусфере, выступающей из переборки, и от его прикосновения та засветилась тусклым зеленоватым светом. Зелёный глубинный свет усилился, полусфера становилась прозрачнее и напоминала огромный изумруд, сверкающий в лучах света. Участок переборки за ней стал исчезать, растворяться на глазах, образовывая нишу, внутри которой появились контуры цилиндрического тела. Я узнал экутр, точно такой мне уже доводилось держать в руке. Все присутствующие, затаив дыхания, наблюдали за чудесами инопланетной техники, и только Коровин нарушил тишину, обратившись ко мне шёпотом:
- Эта штуковина и есть экутр, или как там её называют?
- Да, это он, - ответил я с трудом, очарованный удивительным свечением полусферы, исчезновением участка переборки и появлением волшебного предмета, соединившего меня не так давно с миром, расположенным в пространстве за тысячи световых лет.
- Ты умеешь им пользоваться? - генерал не сводил внимательного взгляда с инопланетной вещицы.
- С помощью такого же экутра я со своими друзьями побывал в резиденции императора Крука.
- Что для этого тебе пришлось сделать? - генерал повернулся ко мне.
- Я зажал в ладонь стержень экутра и представил себе то место, где собирался оказаться.
- Так ты же там не был!
- Сам не знаю, но каким-то образом представил.
- Я хочу попробовать сам. Ты думаешь, у меня получится?
- Почему нет, Станислав Сергеевич? Вы такой же человек, как и я.
Эбор в это время протянул свою тонкую руку за экутром, но Коровин его опередил. Он грубо оттолкнул маленького тубура так, что тот едва устоял на ногах, засунул пистолет в кобуру и быстрым движением выхватил из ниши заветный предмет, продолжая второй рукой держать Гуэба. Солдаты обступили генерала со всех сторон и, забыв об осторожности, разглядывали странную вещь. В этот момент раздался щелчок. Это с обоих концов цилиндра в разные стороны выскочили небольшие пластины, напоминающие оперенья стрелы. От неожиданности генерал вздрогнул, отшатнулся и в испуге выпустил экутр из руки. Солдаты тоже отступили в стороны и не сводили глаз с инопланетной штуковины.
- Не бойся, Коровин, это безопасно. Зажми в ладонь экутр и расслабься, - Гуэб смотрел на генерала снизу вверх, и мне показалось, что его маленький рот растянулся в улыбке.
Станислав Сергеевич оглядел всех присутствующих, собрался с духом и нагнулся к полу. Он крепко сжал в руке цилиндрический стержень и стал разглядывать его со всех сторон.
- Интересно, из какого материала сделана эта штучка? - Коровин посмотрел на меня, но ответил ему Гуэб:
- Такого материала нет в пределах вашей звезды по имени Солнце. Это изотоп куца - всеобщий эквивалент в Галактике.
Коровин скривился и поднял вверх брови.
- Всеобщий эквивалент? Что-то вроде денег? За него можно получить всё, что хочешь?
- Да, если куца у вас много, - Гуэб говорил с акцентом, делая паузы и подбирая нужные слова.
- А что же можно получить за это? - генерал держал экутр на вытянутой руке, будто оценивая его на вес.
- Все полезные ископаемые вашей планеты не стоят его.
- Ого! Мал золотник, да дорог! - глаза Коровина сверкнули.
- Станислав Сергеевич, - я решил вмешаться в разговор, - вам не кажется, что сейчас не время для определения стоимости экутра? Под угрозой жизни всех людей на Земле - вот что сейчас самое ценное. Каждая минута может быть роковой.
Генерал метнул на меня злобный взгляд.
- Орлов, я тебе уже говорил, что здесь решаю я. Или у тебя с памятью проблемы?
- С моей памятью всё нормально, и я хорошо помню, что к Земле приближается огромный космический корабль, чтобы поставить на человеческой цивилизации  точку. Экутр в ваших руках, Станислав Сергеевич, и самое время им воспользоваться.
- Но как, чёрт возьми? - Коровин перевёл свой взгляд с меня на Гуэба. - Как я могу представить то, чего никогда не видел? Какой он, дворец императора Крука? Что..., - он хотел ещё что-то сказать, но остановился на полуслове, и взгляд его замер и остекленел.
- Я вижу! - прошептал Коровин. - Вижу головастиков на фоне чёрной стены с зелёными колоннами!
Он смотрел в какой-то участок переборки, а в это время сзади него часть кабины корабля растворилась в воздухе. Открылся вид того самого помещения с чёрным сверкающим полом и таким же чёрными стенами с зелёными колоннами, где я уже был в компании Даши и Мишки, стоя перед Советом Империи Го-Буна. Как и в прошлый раз, за полукруглым белым столом сидели шесть гуманоидов. Пятеро из них были одеты в белые обтягивающие костюмы с широким откидным воротником, и только один - в чёрный. Это был император Крук, я сразу узнал его. Коровин очнулся от оцепенения и повернулся в сторону открывшегося пространственного перехода. Величественный и необычный вид Совета Империи теперь заворожил уже его солдат, и генералу пришлось вытащить пистолет и всадить в потолок кабины несколько пуль, чтобы все они очнулись.
Я увидел, как Гуэб часто заморгал  огромными глазами, и мне показалось, что на них навернулись слёзы. Несчастный принц при виде своих сородичей дёрнулся вперёд, но сильная рука Коровина перехватила его, и он быстро оказался, как кукла, подмышкой генерала.
- Слушай мою команду: оружие к бою! Цель - захват этого помещения! Все очаги сопротивления подавить! Эти шестеро головастиков мне нужны живыми! Действуйте, ребята!
Первые пятеро солдат рванулись вперёд и быстро преодолели переход. Я видел, как они ворвались в зал и беспомощно закрутились на месте. Нетрудно было представить их удивление и страх, когда оглянувшись, они уже не увидели за собой кабины инопланетного корабля, из которой только что выбежали и где остались их товарищи. Вокруг был только чужой мир, и в нём только их пятеро. Император Крук и члены Совета даже не шелохнулись при появлении людей - они сидели спокойно, а их незванные гости метались в страхе из стороны в сторону. Коровин не понял, что произошло, но интуитивно почувствовал, что его бойцам требуется помощь, и дал команду "Вперёд!" остальным. Солдаты вбегали в зал один за другим, ступали на его полированный чёрный пол и замирали в растерянности. Они видели, как их товарищи появляются прямо из ничего посередине зала, и численность группы растёт. Каждый из них, идя на задание, был готов столкнуться с чем-то неземным, и они даже уже привыкли к самому кораблю пришельцев. Но такой переход в чужой мир был чем-то мистическим и пугал этих, в общем-то, бесстрашных мужчин. Но шок постепенно прошёл, и бойцы вновь стали теми, кем они были - бойцами. Я наблюдал, как командиры отделений начали давать команды, и спецназовцы окружили белый стол с шестью гуманоидами, как взяли на мушки не идимые отсюда, из кабины корабля, цели.
Меня потрясло всё это. Оккупация резиденции императора Крука не входила в обговоренный с президентом план действий. Было решено только вернуть ему сына и остановить агрессию против Земли. Неужели опять коварство политиков? Я посмотрел на Коровина. Генерал всё ещё стоял здесь, в кабине корабля, держа покорное тело Гуэба в горизонтальном положении, и, оценивая обстановку, наблюдал за действиями своих подчинённых. Наконец, он выдохнул:
- Молодцы! - взглянул на часы и, как бы невзначай, сказал: На всё про всё семь минут! Орлов, - он обратился ко мне. - Ты хороший мужик, и мне сильно помог. За это я дарю тебе жизнь. Уноси ноги и как можно быстрее - корабль заминирован. Я ещё дам о себе знать, - генерал ткнул меня в грудь пальцем и отчеканил каждое слово:
- У тебя только три минуты. Прощай! - с этими словами он вместе с Гуэбом сделал несколько быстрых шагов через переход, и пространство за ним захлопнулось. Передо мной и Эбором опять был пульт управления кораблём и изогнутая полоса лобового стекла, за которой я видел аэродромные строения Кубинки. "У тебя только три минуты" - сверкнула в мозгу сказанная генералом фраза, в то время, как я пытался понять, что произошло. "Корабль заминирован"!
- Бежим! - крикнул я пилоту-инопланетянину, который всё смотрел туда, где только что исчез его принц. - Мы сейчас погибнем! Будет большой взрыв!
Эбор, как маленький ребёнок, смотрел на меня и хлопал глазами.
- Бестолочь! Беги за мной!
Я выскочил из кабины, помчался по коридору и уже добежал до двери, ведущей к спиральному спуску. Повернулся и увидел, что коридор пуст - гуманоид остался там, в рулевой рубке. То ли он меня не понял, то ли пожелал погибнуть вместе с кораблём. Я сплюнул на полированный пол и, что было духу, рванул назад. Эбор по-прежнему стоял на том самом месте и смотрел в ту же сторону, где только что открывался пространственный переход.                - У тебя что, столбняк?! Жить неохота?! Что стоишь, как истукан?!
Эбор повернулся ко мне.
- Я только что видел императора Крука!
- Да ну? Надо же! Если поторопишься, может быть, увидишь его ещё раз.
- Я видел весь Совет Империи своими глазами!
- Ладно, потом поделишься впечатлениями, - мне ничего не оставалось делать, как подхватить подмышку маленького пилота и во весь дух бежать прочь с корабля. Я преодолел коридор и винтовой спуск за несколько секунд, но потерял счёт времени, и мне казалось, что прошли минуты. Я ждал взрыва и весь вспотел от волнения. Теперь пол лифта был подо мной, но не собирался опускаться, и я понятия не имел, что для этого нужно было сделать.
- Императора Крука! - у меня под рукой чуть слышно проговорил Эбор.
- Мы сейчас взлетим на воздух, недоумок! Как опустить лифт? Солдаты заминировали твой корабль, и нам вот-вот будет крышка! Включай быстро лифт или я убью тебя собственными руками, а потом погибну сам!
- Я видел Совет Империи!
- Я покажу тебе президента моей страны, только быстро включай лифт!
- Президента?
- Да! Да! Чёрт тебя побери! Опускай лифт!
- Он уже опустился. Зачем так кричать?
Переборка открылась, и я увидел бетонную дорожку взлётной полосы. Внизу стояли военные и гражданские - мужчины и женщины. Заметив наше появление, они двинулись вверх по наклонному трапу.
- Все назад! Корабль заминирован! Сейчас будет взрыв! Быстрее! - с Эбором подмышкой, не чувствуя ног под собой, я побежал прочь от корабля, не обращая внимания на остальных. Люди, стоящие у трапа, наверное, прочли страх на моём лице и не усомнились ни на минуту в правдивости моих слов. Их не понадобилось ни в чём убеждать - все, как по команде, бросились в разные стороны, показывая свою спортивную подготовку. Я бежал по бетонной дорожке, боясь выронить гуманоида из-под руки. В это время прозвучал взрыв. Мне показалось, что под мой зад дал пинка великан - ноги оторвались от земли, и в наступившей тишине, кувыркаясь, я полетел неведомо куда, прижимая к себе маленького инопланетянина. Потом всё оборвалось и погасло.

                Белый потолок. Я раньше никогда не видел такого белого потолка. Он был удивительно ровным, без малейшего изъяна. Мне не хотелось отводить глаз от этой белизны, и я любовался ею. Меня не интересовало, где я и потолок какого помещения перед моими глазами. Столько всякого произошло за последнее время, что меня уже трудно было чем-нибудь удивить. Я помнил всё. Помнил корабль тубуров, помнил переход генерала Коровина с его людьми в зал Совета Империи Го-Бун, помнил моё бегство после этого с гуманоидом-пилотом на руках. Как его звали? Надо же, забыл. Ах, да. Эбор. Точно Эбор. Я хорошо помнил сильнейший взрыв у себя за спиной. Может, я уже мёртв, и душа моя несётся к Свету по туннелю, а надо мной его стены? Но если моя душа летит, должно быть заметно движение, а белый потолок неподвижен. Значит это не туннель. Вскоре я в этом убедился, услышав рядом женский голос:
- Вы очнулись, Алексей Владимирович? Как вы себя чувствуете?
Я, наконец, отвёл взгляд от потолка и увидел лицо миловидной женщины. Она улыбалась мне очаровательной улыбкой, и её щёки украшали две милые ямочки.
- Я - Лена, медицинская сестра.
"Так, значит надо мной потолок больничной палаты. Я ранен? Может, взрыв оторвал мне руки или ноги?" - тревожная мысль, как удар молнии, прошила мозг. Я вздрогнул и почувствовал, что моё тело стал покрывать липкий пот. Шевелить конечностями было страшно - а вдруг окажется, что их нет. Медицинская сестра, стоящая рядом с моей кроватью, заметила резкие перемены, произошедшие со мной у неё на глазах, и в её голосе послышалось беспокойство.
- Вам нехорошо, Алексей Владимирович? Сейчас я вызову врача.
Она нажала какую-то кнопку рядом на стене.
- Лена, где я и что со мной?
Сестра засуетилась, гремя стекляшками на соседнем столике.
- С вами всё хорошо. У вас только небольшое сотрясение мозга. Вы были доставлены в нашу больницу именно с этим диагнозом. Сейчас как будто бы ваше состояние нормализовалось, но мне не нравится испарина на вашем теле.
- Мои руки и ноги на месте?
- Что? - не поняла сестра моего вопроса, потом до неё дошло. - Ах, вот вы о чём, - она опять мило улыбнулась. - Ваше тело, Алексей Владимирович, цело и невредимо, за исключением синяков и ссадин. Вот только сотрясение мозга.
- И всё? - у меня отлегло от сердца.
- Успокойтесь, с вами всё в порядке. Но я всё равно сделаю вам укольчик. Это не больно. Повернитесь на бочёк, давайте вашу ягодичку.
- Леночка, как наш больной? - услышал я мужской голос.
- Состояние нормальное, Лев Моисеевич, но я ввела ему дозу успокоительного.
- Это хорошо. Герои России должны быть здоровыми. Так ведь, молодой человек?
Ко мне подошёл пожилой врач в голубом халате и в такой же голубой шапочке, из-под которой торчали в разные стороны кудряшки его седых волос.
- Вадим Вадимович уже несколько раз звонил и беспокоился о состоянии вашего здоровья. Теперь скоро сам сюда наведается, как только освободится. Я ему сообщу, что вы пришли в себя. Он будет очень рад. Должен вам сказать, что вы везунчик и легко отделались. Не всем так повезло при взрыве на аэродроме Кубинка, как вам. К сожалению, не всем. Есть даже погибшие, - врач сделал печальное выражение лица и пожал плечами. - Некоторые до сих пор в коме.
- А как Эбор, с ним что?
- Кто такой Эбор? - не понял Лев Моисеевич.
- Инопланетянин.                Доктор нахмурил брови и положил руку на мой лоб.
- Леночка, вы правильно сделали, что ввели успокоительное господину Орлову. Пусть ещё немножко поспит, пока не приехал президент. Отдохните, Алексей Владимирович, и наберитесь сил, - с этими словами доктор вышел из палаты, и следом за ним медсестра.
"Они мне так и не ответили, что с гуманоидом, которого я пытался спасти. А может, медперсонал не знает ничего о нём, и Эбора отвезли совсем в другое место, а не в эту больницу? Не дай Бог, он попадёт в руки мясников из Р-1 или какой другой организации наподобие той." Я чувствовал ответственность за меленького человечка из далёкой звёздной империи Го-Бун. При упоминании этого названия я вздрогнул. Го-Бун - император Крук и Совет империи - Коровин и его спецназовцы - крейсер "Тиурлиц". Что теперь будет с Землёй? Интересно, сколько я пролежал без сознания? Уж определённо не один час. Может быть, время человечества на исходе, и отсчитываются последние секунды, пока я тут нежусь в мягкой постели. Представился мрак Космоса, родная, чудная, голубая планета, и гигантский чёрный корабль фантастической формы, оснащённый оружием неведомой людям мощности, несущийся в безвоздушном пространстве с огромной скоростью. Я вскочил с кровати и подбежал к окну. На улице был яркий солнечный день, чирикали птицы в густой зелени деревьев, по асфальтированным дорожкам прогуливались больные в пижамах, торопились по своим делам врачи и медсёстры - текла мирная жизнь. В любую минуту это всё могло исчезнуть. Генерал Коровин со своими солдатами с помощью экутра перешёл в другой мир, корабль пришельцев взорван, я провалялся без сознания, Эбор пропал. Теперь президент страны лишён всякой информации. А Вадиму Вадимовичу я подсознательно верил. Вспомнился нездоровый блеск в глазах генерала, когда он держал в руках экутр и оценивал его стоимость. Что задумал этот человек? А может, всё идёт по плану, в детали которого меня не посвятили, и я зря волнуюсь? А вдруг нет? Нельзя было терять ни минуты. Я представил себе президентский кабинет и положил руку на грудь. Стена больничной палаты исчезла, и моя койка оказалась в каких-то пяти метрах от большёго письменного стола, за которым сидел, склонившись над какими-то документами, Вадим Вадимович. Я сделал несколько шагов и оказался на мягком ковре президентского кабинета. Рука моя продолжала лежать на груди, и пространственный переход позади меня пока ещё не захлопнулся.
- О, это вы, Алексей Владимирович! - глава государства совсем не испугался и не удивился моему неожиданному появлению. - Здравствуйте, товарищ Орлов! Вас не смущает такое обращение?
- Да нет.
- И мне, знаете, оно привычней.
Президент встал из-за стола, чтобы пожать мне руку, и я уже хотел отнять свою собственную от груди, как за моей спиной раздался сильный грохот, перепугавший до смерти и меня и Вадима Вадимовича. Я присел от неожиданности, обернулся и увидел, что палаты, из которой я только что вышел, уже не существует. Вместо окна зияла огромная дыра, и через дым и пыль был виден яркий солнечный день, зелёные деревья, в листве которых теперь уже, наверное, молчали перепуганные птицы. Моя правая рука инстинктивно оторвалась от груди, и страшную картину закрыла стена президентского кабинета. Пространственный переход имел только одно направление - от меня, поэтому в помещении, в котором мы сейчас находились с Вадимом Вадимовичем, ничего не напоминало о взрыве. Я перевёл взгляд от стены, покрытой панелями, инкрустированными дорогим шпоном, на хозяина кабинета. До меня постепенно доходила ужасная реальность случившегося. События последних дней и даже часов напоминали политический заговор. В центре этого заговора я был простой, ненужной пешкой, которой всегда можно пожертвовать ради чьих-то интересов. Я посмотрел на президента, и мне стало по-настоящему страшно. Меня, как мальчишку, водили за нос умудрённые политики, внушали мне мысли о своей честности, усыпляли мою бдительность и воспользовались моим преимуществом перед любым земным человеком, чтобы завладеть неслыханной властью. Я сам за ручку привёл этих людей к ней. Теперь я им был не нужен, поэтому и прогремел этот взрыв. Только чудо спасло меня. Пока.
- Что это было? - президентская рука, протянутая ко мне, зависла в воздухе.
- Вам лучше знать, Вадим Вадимович.
В кабинет ворвались какие-то вооружённые люди.
- Что здесь произошло? - спросил один из них, направив на меня свой пистолет. - Кто этот человек и как здесь оказался?
- Всё нормально, оставьте нас, - лицо президента выражало само спокойствие.
- Нам послышался взрыв, Вадим Вадимович..
- Вам показалось.
- Но мы все слышали, - охранник недоверчиво посмотрел на меня, и ствол его пистолета по-прежнему был направлен на мою грудь. - Что здесь происходит?
- Этот человек не представляет никакой опасности. Это Орлов Алексей Владимирович. Оставьте нас вдвоём.
- Вадим Вадимович, как он мог проникнуть в ваш кабинет?
Лицо президента налилось кровью.
- Я попросил вас оставить меня наедине с этим человеком! Вон из кабинета! Все вон!
Охранники чувствовали что-то неладное в ситуации и не решались оставить главу государства в компании какого-то неизвестного типа в больничной пижаме. Но все они боялись ослушаться президента и нехотя вышли из кабинета, бросая на меня многоговорящие взгляды.
- Так, товарищ Орлов, давайте сядем и поговорим. Прошу. - Вадим Вадимович указал рукой на кресла, стоящие у стены. Мы расположились в тех самых креслах, в одном из которых мне уже доводилось сидеть в компании Даши и тёти Кати.
- А теперь, Алексей Владимирович, спокойно, внятно и подробно объясните мне, что произошло?
- Я должен вам объяснить?! А мне кажется, это должны сделать вы. Я спас принца Гуэба от верной гибели. Сделал это я, а не ваши люди. Хотя теперь уже не знаю, кто в нашей стране свой, а кто чужой. Вместе с вами мы разработали план передачи гуманоида его отцу - императору Круку. В соответствии с этим планом я посадил один из инопланетных кораблей на аэродром Кубинка, чтобы воспользоваться его экутром. И что?! 
Я пытался прочесть по выражению лица президента его мысли.
- Вот, я и хочу знать, что было дальше. Успокойся, парень, и не кипятись. Дело серьёзное, очень серьёзное.
- Как вы знаете, этим серьёзным делом я занимаюсь давно. Вадим Вадимович, к чему этот спектакль? Я столько пережил, что за это время немного поумнел.
- О чём это вы? - Президент не хотел оставаться фамильярным. Я глубоко вздохнул и усмехнулся.
- Коровин - ваш человек?
- Ах, вот в чём дело. Вы решили, что мы с ним за одно и он действовал по моему приказу. Что это я приказал ему захватить императора Крука.
- Вы же себя выдали этими словами, господин президент! - от возмущения я даже вскочил с кресла. - Вас же не было на корабле! Как вам стало известно, что там произошло?!
- Сядь! - в голосе президента слышались металлические нотки. - Сядь, я тебе сказал! - он повысил голос. - Сиди и слушай.
Вадим Вадимович встал со своего кресла, подошёл к рабочему столу, достал из него диктофон и передал мне его в руки.
- Нажми кнопку "Play".
- Что здесь?
- Нажми, послушай и попытайся осознать.
Я подчинился. Из динамика сначала послышалось шипение, потом зазвучал голос генерала Коровина. Это был его голос, я не мог ошибиться:
- Вадим Вадимович, приношу свои извинения, что объясняюсь с вами с помощью магнитофона. Дело в том, что я, Станислав Сергеевич Коровин, сейчас нахожусь очень далеко. Так далеко, что даже сам не понимаю, сколько это километров. Одним словом, я в Го-Буне. Неужели вы думали, что такой умный человек, как я, и не лишённый таланта, до пенсии будет вашим сторожем? Я был бы не я, если б такое случилось. Этот недоносок Орлов нанёс ощутимый урон империи Р-1, которой я посвятил свою жизнь. После ухода Фомина полномочия руководителя перешли ко мне. Но зачем, скажите, я должен стоять у руля корабля, который имеет пробоину и может в любой момент пойти ко дну? Мне представился шанс. Вы понимаете, о чём я? Огромная звёздная империя и Земля, её бедная провинция. Вам, наверное, всегда казалось, что быть президентом такого большого государства как Россия - великая честь? Между президентом и начальником ЖЭКа в каком-нибудь провинциальном городке гораздо менее глубокая пропасть, чем между мной - новым императором Го-Буна - и вами. Вы слушаете эту кассету, значит, мой план сработал, и я сижу на звёздном троне. Я не буду убирать с орбиты боевые корабли моего флота, пока люди не примут моего ультиматума. А он будет таким: планета Земля входит провинцией в мою империю Го-Бун. Все государства и правительства аннулируются. Планетой будет править мой наместник, и не дай Бог людишкам выразить недовольство! Прежде, чем выдвинуть свои требования, я сожгу ещё с десяток-другой городов, чтобы народы поняли, что шутить я не умею. А если человечество не поймёт, кто его настоящий хозяин, крейсер "Тиурлиц" разнесёт Землю на мелкие куски. Надеюсь, я понятно изложил свои мысли и желания, Вадим Вадимович? Можете считать эту кассету дипломатическим документом и сообщить обо мне и моих планах руководителям других государств. И чем их больше будет, тем безболезненней пройдёт процесс осмысления нового порядка. Это всё, господин президент. Уверен, очень скоро вы обо мне услышите, и, вероятнее всего, мы с вами встретимся лично. Живите, и пока думайте над моими словами, хозяин ста пятидесяти миллионов человеческих особей.
Голос Коровина пропал, и следом за ним из динамиков раздалось шипение. Я молчал, не в силах произнести хоть слово. Молчал и президент России.
- Вот так, - наконец, выдавил он из себя.
- Откуда это у вас?
- Кто-то положил кассету на мой стол, хотя ума не приложу, кто мог это сделать? У Коровина в моём окружении, видимо, остались свои люди. Вне сомнений, Р-1 ещё на плаву. В интересах этих людей и только их было покушение на вашу жизнь - я имею в виду взрыв в палате больницы, который прогремел только что. Ваше чудесное спасение даёт надежду, что Провидение на нашей стороне.
Я задумался, в Провидение верилось с трудом. Угроза одного кошмара сменилась угрозой другого.
- И что вы намерены делать, Вадим Вадимович?
Президент тяжело вздохнул и пригладил волосы.
- Я уже связался с президентом Соединённых Штатов и сообщил ему о случившемся. Разговаривал с президентом Франции и канцлером Германии. Над этим вопросом работает наш МИД, ведутся консультации. Созовём внеочередной Совет безопасности ООН. Что ещё можно сделать в этой ситуации?
Я напряг мозги, пытаясь проанализировать всё, что случилось. Мысли метались из одной крайности в другую. Президент прочёл на моём лице смятение.
- Я думаю, что у человечества есть шанс. Сейчас как никогда назрела необходимость в объединении народов, их военного и научного потенциала перед общей угрозой.
- Вы думаете, что земляне созрели для звёздных войн? Цивилизация Го-Буна опережает нашу на миллионы лет. Воевать с тубурами всё равно, что питекантропу бросаться на танк или размахивать дубиной, отгоняя боевые самолёты. Что мы можем противопоставить их технике? Может, мне попытаться ещё раз захватить инопланетный корабль и посадить его на землю?
Вадим Вадимович щёлкнул языком.
- Вам это уже не удастся - корабли пришельцев все до одного выведены из атмосферы Земли и находятся вне досягаемости нашей авиации. Если Коровин на самом деле захватил власть в Го-Буне, то это был его приказ.
- И какой же дубиной человечество будет отмахиваться от космического флота тубуров?
Президент нахмурил брови и откинулся на спинку кресла.
- У нашей страны есть кое-какие разработки. Есть опытные экземпляры оружия, которым можно поразить цели на земной орбите. Но опытные экземпляры - это опытные экземпляры. Чтобы поставить изготовление такого оружия на конвейер, потребуется время. У американцев, у французов тоже есть кое-что. Важно сейчас рассекретить всё и объединить усилия.
- Вы думаете, это удастся? - я посмотрел в глаза президента. Тот сделал паузу и ответил с грустью в голосе:
- Если честно, то думаю, что нет. Люди слишком разобщены и не доверяют друг другу. Они пока не готовы к объединению. Возможно, Коровин был прав, когда говорил, что потребуется уничтожить несколько десятков городов, чтобы народы поняли, что это всё на самом деле и происходит в их время и на их Земле. И что захватчик не делит планету на государства, для него она - одно целое.
- Неужели так будет?! - перспектива пугала меня, и разум цеплялся за соломинку. - А вдруг, Вадим Вадимович, у Коровина ничего не получится? Ну, проник он со своим отрядом в резиденцию императора Крука, ну, возможно, пленил его на какое-то время, а может и убил. Но это ещё вовсе не значит, что в Го-Буне власть перешла к нему.
- Мы рассматривали такой вариант, - президент провёл рукой по лицу, - но как бы там ни было, огромный инопланетный корабль и флот тубуров по-прежнему на  орбите Земли, и человечеству необходимо готовиться к отражению агрессии.
- А может, всё не так страшно? - мне не верилось в успех вылазки генерала в чужой мир.
- О чём вы?
- Вот, представьте себе, что по какому-то фантастическому сценарию те самые нам известные питекантропы, вооружённые дубинами, решили захватить власть в России и, используя какие-то невероятные возможности, проникли сюда, в Кремль, и даже пленили вас.
Президент усмехнулся.
- Это сказочный сценарий, невозможный в жизни.
- Почему же?
- Да потому, что этими обезьянам и минуты здесь не продержаться.
- Но они ведь сильные, сильнее людей, и дубины у них тяжёлые.
- Но это, увы, лишь дубины.
- Вот! Вот что самое главное! В том своём древнем мире три десятка крепких самцов, вооружённых лучшим образом для того времени, возможно, и захватили бы власть в другом племени таких же питекантропов, но замахнувшись на господство в государстве, отдалённоым во времени от них на сотни тысяч лет, обречены на провал. Люди, вооружённые самым своим современным оружием, - такие же питекантропы для тубуров, и, я думаю, замысел генерала Коровина тоже обречён на провал.
Президент задумался и покачал головой.
- Если это даже так, вряд ли человечеству будет легче. Станислав Сергеевич мог растребушить "улей" и разозлить "пчёл". Если уж император Крук за своего сына хотел уничтожить целую планету, то вооружённое вторжение людей в свой дворец или резиденцию, или как у них там это называется, определённо расценил как наглость, и нам всё равно не избежать агрессии. Так что любой расклад не в нашу пользу.
"Вадим Вадимович прав, - подумал я. - Куда ни кинь, везде клин. Видимо, человечеству придётся отмахиваться дубиной от космических кораблей инопланетян". Но тут мелькнула и обожгла мозг шальная мысль: "А если это всё спектакль, и разыгран он для меня? Если и кассета эта - розыгрыш, и консультации президента с главами других государств - ложь? И хитрые политики задумали втянуть меня в какую-то свою игру?" Даша! - беспокойство за любимую женщину было таким сильным, что я, не желая того, выкрикнул её имя вслух.
Вадим Вадимович как-то странно посмотрел на меня.
- Что с моими женщинами - Дашей и тётей Катей?
- Мне ваше беспокойство понятно, Алексей Владимирович, - улыбка на лице моего собеседника была похожа на гримасу. - Когда всё это случилось на аэродроме Кубинка и следом на моём столе появилась кассета с заявлением Коровина, я сразу же дал указание надёжным людям из своей охраны выставить посты около дома вашей тётушки на Звёздном бульваре. Уверяю вас, ваши женщины в целости и сохранности.
Я посмотрел в глаза президента и зло усмехнулся.
- Уж надёжность ваших людей мне теперь хорошо известна, да и вам не хуже меня.
Вадим Вадимович развёл руками.
- Кому-то же я должен всё же верить.
- Верьте кому хотите, а я не обязан этого делать. Я хочу убедиться, что с близкими мне людьми ничего не случилось.
- Пожалуйста, можете позвонить и удостовериться, что я говорю вам правду.
- Мне телефон не нужен, - я встал с кресла и положил руку себе на грудь, представив скромную квартиру своей тёти. В тот же миг стены президентского кабинета исчезли, и моим глазам предстала до боли родная картина: скромная тётушкина комната с фотографиями на стенах, круглый стол посередине и обе мои женщины, сидящие за ним молча. Тётя Катя читала какую-то книгу, а Даша разглядывала толстый семейный альбом.
- Что я вам говорил? - президент тоже встал со своего кресла. - Полная идиллия.
- Благодарю вас, Вадим Вадимович, что не дали в обиду женщин, - президент кивнул в ответ головой. - А теперь я хотел бы попрощаться - надоела мне эта мышиная возня. Я устал. Я устал ото лжи, интриг, грязной политики, от человеческой тупости и снобизма. Хочу просто забраться со своей Дашей на какой-нибудь экзотический остров, подальше от людей, и жить там спокойно. Тётушку тоже возьму с собой, если она согласится. Хочу просто насладиться жизнью с любимым человеком. Вы меня понимаете?
- Ваше желание мне понятно, - президент провёл рукой по жиденьким волосам. - Я бы тоже был не против отдыха в райском местечке. А здесь всё гори синим пламенем? А как же Екатеринбург? Как же Челябинск? О них разве можно забыть? Как быть со всеми городами, над которыми нависла угроза уничтожения? Как быть с людьми, живущими там? Разве мы не должны попытаться защитить их? Ведь над головами ваших сыновей тоже парят корабли пришельцев. Разве вы, Алексей Владимирович, сможете валяться под пальмами и любоваться голубым океаном, когда города будут уничтожаться по приказу Коровина или Крука один за другим? Ответьте мне: сможете?
Я посмотрел на Дашу, продолжавшую разглядывать альбом с фотографиями, посмотрел на тётю Катю и повернулся лицом к президенту. Наши взгляды встретились. Я видел укор и презрение в его глазах. Он продолжал молча смотреть на меня, и мне стало стыдно за свою слабость.
- Что вы от меня хотите? Я сделал всё, что мог.
Президент с облегчением выдохнул, подошёл ко мне ближе и взял за левую руку. Моя правая рука продолжала лежать на светящейся груди.
- Вы нужны нам, Алексей, - он в первый раз назвал меня просто по имени. - Вы нужны России, вы нужны Человечеству! Вы один среди всех людей способны сдвигать пространство. Я пока ещё не знаю, как нам это может пригодиться в борьбе с агрессором, но то, что ваш дар будет полезен людям, знаю наверняка. Вы один были на инопланетном корабле, и ваши знания могут ещё понадобиться. В конце концов, вы знаете язык тубуров, и это тоже важно. Как видите, вы один в данном случае полезнее, чем целые армии.
Я задумался над словами президента и не мог не согласиться с очевидным.
- Я готов помочь, - прозвучал мой ответ, - только у меня условие: Даша и тётя Катя будут всё время где-нибудь недалеко от меня, где бы я ни находился.
Вадим Вадимович заулыбался и похлопал меня по плечу.
- Это не трудно будет устроить. Ведите их сюда, и на этом организационную часть будем считать завершённой. Давайте, Алексей Владимирович, идите за своими дамами, а то они вас заждались.

Когда я появился в комнате с круглым столом посередине, за которым продолжали молчи сидеть тётя Катя и Даша, обе женщины от неожиданности громко вскрикнули.
- Алёшка, чёрт, так свою тётку в могилу и сведёшь! Являешься, ирод, как привидение, из стены! - тётя Катя держалась рукой за сердце.
- Алёшенька, дорогой! Ты жив! Ты вернулся! - Даша вскочила из-за стола, и её стул с грохотом опрокинулся на пол. - Любимый! - она бросилась ко мне в объятья, покрывая моё лицо поцелуями. - Тёте Кате звонила её подружка и сказала, что якобы на каком-то военном аэродроме под Москвой приземлился корабль инопланетян, и что он взорвался. Взрыв был такой силы, что в жилых домах, расположенных далеко от этого места, повылетали стёкла в окнах. Я подумала, что ты имеешь ко всему этому какое-то отношение, и больше я тебя не увижу. Люди болтают всякое, а по телевизору об этом вообще молчат. Может, конечно, и не было ничего, а сердце-то болит. И ты куда-то пропал. Хоть бы позвонил, эгоист ты эдакий! - Даша без умолку говорила мне в ухо. Я прижал девушку покрепче к своей груди и зарылся лицом в её чудные волосы.
- Прости меня, Дашенька, прости. Так получилось. Как-нибудь потом всё тебе расскажу. А сейчас, мои дорогие, собирайтесь - я пришёл за вами. Тётя Катя, извини, что напугал тебя, - я подошёл к старушке, продолжавшей охать, сидя за столом, и поцеловал её седую голову.
- Алексей, - тётя Катя сделала суровое выражение лица, - что там творится на самом деле? - она кивнула головой на окно, выходящее на Звёздный бульвар. - По телевизору, как всегда, одно враньё. Я, конечно, понимаю, что военное положение, много не скажут, чтобы не будоражить людей, но всё-таки, что происходит? Взорвался инопланетный корабль или нет? И где ты оставил Гуэба? - тётушка сверлила меня взглядом, и я уже начал чувствовать вину за то, что произошло. - Что ты молчишь? С ним что-нибудь случилось?
- Не знаю, что с ним, тётя Катя, не знаю! Сейчас он в своём Го-Буне. Только вот хорошо это или плохо?
- Он дома? - у тётушки начало проясняться лицо и тут же опять нахмурилось. - Что плохого в том, что он дома?
- Тётя Катя, Даша, я вам всё объясню, но не сейчас. Давайте быстренько поднимайтесь, и вперёд - нас ждут, - я взял старушку за плечи, и она, кряхтя, начала выбираться из-за стола.
- Куда едем-то?
- В Кремль, - коротко ответил я и убрал движением руки и мысли стену с фотографиями. За ней открылся вид президентского кабинета, где, сидя за рабочим столом, Вадим Вадимович просматривал какие-то документы.
- Президент! - вырвалось у Даши.
- О, Господи! - охнула тётя Катя.
- Он ждёт нас. Прошу! - жестом свободной руки я предложил обеим женщинам пересечь пространственный переход. - Идите, идите, я за вами!
Я видел, как президент оторвал взгляд от бумаг и быстро встал из-за своего стола, когда тётя Катя первой оказалась в его кабинете. Сейчас Вадим Вадимович мог видеть только старушку, появившуюся из стены.
- Екатерина Степановна! - улыбка засияла на лице главы государства. - Рад, очень рад видеть вас в добром здравии!
Тётя Катя повернулась к нам и сделала движение рукой, ощупывая полированную стенку позади себя, невидимую для нас с Дашей. По её лицу было заметно, что она очень волновалась, оказавшись один на один с президентом страны.
- Даша, шагай вперёд, а то, не дай Бог, тётю Катю ещё инфаркт шибанёт.
- Я боюсь, - прошептала девушка и вцепилась в мою руку.
- Иди смелее! Ты же уже была в этом кабинете.
Президент вздрогнул от неожиданности, когда рядом с ним из стены вышла Даша. Хотя он и ожидал её появления, видно было, что инопланетные чудеса давались ему не легко.
- Здравствуйте, Вадим Вадимович!
- А вот и вы, очаровательная героиня! - хозяин кабинета протянул руку девушке. - Дождались своего ненаглядного? Ваш Алексей - храбрый парень, и вы ему - славная пара. Он - честный человек и, может быть, единственный, кому уготована судьба спасителя всего живого на Земле. А вот и он! - Президент положил мне руку на плечо, когда я следом за Дашей шагнул из панели его кабинета. - Теперь вся ваша команда в сборе. Проходите и рассаживайтесь поудобнее в креслах. Вы теперь, как самые высокие государственные чиновники, будете посвящены во все тайны. Мои слова относятся к вашим очаровательным женщинам, Алексей. Они же ещё не знают, что события приняли совсем другой оборот.
На лицах Даши и тёти Кати выражение смущения от встречи с главой государства сменила тревога.
- Что ещё?! - тётушка опять схватилась за сердце. - Какая ещё напасть? О, Господи!               
Даша бросила на меня испуганный взгляд.
- Коровин, - выдавил я из себя.
- Станислав Сергеевич? Этот милый генерал? С ним что-то случилось?
- Случилось, - ответил Вадим Вадимович и крепко сжал скулы. - Он оказался не таким уж милым, этот генерал. Я давно знал Коровина, был о нём самого лучшего мнения, уважал его, как человека честного, преданного России, но, как оказалось, глубоко ошибался.
- Что произошло? Что с ним? - лицо Даши побледнело.
- Он предал всех! - Президент встал со своего кресла и зашагал по кабинету. - Генерал Коровин предал меня, предал Россию, предал всё Человечество! Он оказался моральным уродом или ещё того хуже психически ненормальным человеком. Он с отрядом спецназовцев прорвался в Го-Бун, во дворец императора Крука, и, возможно, захватил там власть.
Тётя Катя вытаращила глаза и прикрыла рот своей худой, высохшей старческой рукой.
- Господи Иисусе! - вырвалось у неё. - А Гуэб? Что с принцем?
- Он в руках этого человека, - ответил я на её вопрос.
- Но как? Как он смог это сделать?!
Президент продолжал мерить шагами свой кабинет.
- Алексей, - обратился он ко мне, - поведайте Екатерине Степановне и Даше о последних событиях. Они должны быть полностью в курсе случившегося.
Во время моего получасового рассказа обе женщины не проронили ни слова и только смотрели на меня испуганными, остекленевшими глазами. Вадим Вадимович всё это время без остановки ходил по огромному ковру, бесшумно ступая на его мягкий ворс. Даже ни один из многочисленных телефонов на его столе не зазвонил и не помешал мне сообщить перепуганным женщинам об ужасных событиях последних дней. Когда я закончил излагать голые факты, не касаясь своих сомнений о честности и порядочности наших политиков и самого президента страны, Даша начала шевелить губами, пытаясь что-то сказать, но кроме нечленораздельного мычания у неё ничего не получилось. Тётя Катя же выпрямилась, сев на краешек стула с каменным лицом, положила руки себе на колени и спокойным, твёрдым голосом обратилась к Вадиму Вадимовичу:
- Что намерено делать Правительство и лично вы, товарищ президент? Вы извините меня, человека старой закалки, за подобное обращение. В такой ситуации у нас не должно быть господ. Все люди обязаны стать товарищами и братьями. Вы так не считаете?
Вадим Вадимович подошёл к своему креслу, положил руки на его спинку, оставаясь стоять рядом.
- Вы совершенно правы, уважаемая Екатерина Степановна. Люди Земли должны объединиться перед угрозой общего врага. Удастся ли нам это сделать?
- Вы сомневаетесь?! Вы, первое лицо государства, сомневаетесь?! Если этого не сделают политики, зачем тогда они простым людям? До миллиардов жителей Земли всё равно дойдут святые истины, они поймут и без вас, что их общее спасение в единении. Но на это уйдёт много времени, прольются реки крови, и из Хаоса всё равно возродится новое, очищенное Человечество, способное постоять за себя. Сколько останется в живых людей к этому времени, сказать трудно, но я уверена, что разумная жизнь на Земле выстоит.
Монолог тётушки меня сильно удивил.
- Да ты философ, тётя Катя!
- Я прожила жизнь и кое-что в ней понимаю.
Вадим Вадимович сел в кресло и посмотрел в глаза пожилой женщине.
- Напрасно вы думаете, Екатерина Степановна, что я пал духом. Вы меня совсем не знаете. Я - сильный человек и уважаю себя за это. Но люди все разные, и политики в том числе. Процесс единения может пройти очень болезненно, и я более склонен именно к такому сценарию. Все государственные структуры проводят сейчас огромную работу, как внутри страны, так и за рубежом. Мы пытаемся убедить политиков всех государств в необходимости объединения общих усилий в час испытаний Человечества, не забывая о негативных последствиях такого объединения. Ведь в человеческом обществе есть очень много тёмных сил, которые могут попытаться воспользоваться ситуацией для установления на Земле  своего господства после удачного отражения нападения противника.
- Вы серьёзно верите в победу землян над военной мощью Го-Буна? - я усмехнулся, обратившись к президенту. - Не стоит уповать на наши дубины. Нужно искать другой выход. Политики - хитрые лисы, а Коровин - солдафон. Попробуйте обмануть его, усыпите его бдительность. Примите его на Земле с хлебом-солью и убейте. Для этого сгодится и простая дубина.
- О какой дубине ты всё время говоришь, Алёша? - Даша понемногу пришла в себя и, наконец, подала голос.
- О той дубине, дорогая, с которой в незапамятные времена ходили наши предки.
- А при чём здесь дубина?
- Да при том, что, когда не хватает физической силы, не мешает прибегнуть к хитрости.
Вадим Вадимович горько усмехнулся.
- Вы, Алексей, совсем не знаете Коровина. Это очень умный и хитрый человек, способный просчитать ситуации на несколько ходов вперёд. Вряд ли удастся его обмануть. Боюсь, у нас впереди тяжёлые испытания, но я верю, что выход всё же найдётся.
После его слов в разговоре затянулась пауза. Все сидели молча, думая каждый о своём. Я тоже пытался найти путь к спасению. В моей голове мелькали разные мысли; в поисках выхода из ситуации, одна сменяла другую, но тут же отвергалась новой, которая в ту же секунду становилась несостоятельной. Я всё больше и больше приходил к выводу, что человечество не сможет отвести от себя беду. Люди, конечно, будут сопротивляться военному вторжению цивилизации, на много опередившей нашу. Погибнут миллионы, а может, миллиарды землян, но исход звёздной войны, реально пришедшей в наш мир с экранов телевизоров, предрешён. Спасти Человечество может только Чудо. Я смотрел на задумчивое лицо президента, и мне показалось, что я прочёл его мысли - мы думали одинаково.
В этот момент краем глаза у левой стены я заметил какое-то движение и резко повернул голову. Моя челюсть отвисла, а сознание отказывалось верить глазам. У полированной панели стоял не кто иной, как генерал Коровин собственной персоной.
- Вы?! - вырвалось у меня.
Вадим Вадимович вздрогнул, оторвавшись от тяжёлых мыслей, и повернулся в кресле всем телом.
- Станислав Сергеевич?!
Бывший начальник президентской охраны стоял молча, с каменным лицом и стеклянными глазами. Своим видом он напоминал сейчас восковую фигуру.
- Слава Го-Буну! - сказал он чуть слышно не своим голосом и приложил руку, сжатую в кулак к груди. Мы не знали, как себя вести в данной ситуации после всего случившегося. Захватчик был вот, в двух шагах от нас, и самым разумным казалось скрутить его и вызвать охрану, что стояла, наверняка, сразу за дверями президентского кабинета. Но что-то во внешности генерала мешало нам это сделать. Сейчас он был одет в тот же камуфляжный костюм, в котором я его видел во время нашей последней встречи, только без оружия, и не походил на правителя звёздной империи.
- Слава Го-Буну! - повторил Станислав Сергеевич и сделал два шага в нашем направлении. Генерал Коровин был похож сейчас на зомби, и его стеклянные глаза внушали ужас.
- О, Господи! - прошептала тётя Катя и перекрестилась. Даша вскочила со своего кресла, оббежала его и встала за моей спиной, положив мне руки на плечи.
Следом за генералом из полированной панели вышли два гуманоида, одетые в какие-то дутые костюмы, отливающие серебром, и замерли. Их большие головы были закрыты позолоченными шлемами с узкой смотровой щелью и мелкой сеткой в том месте, где должен находиться рот. Воздух вокруг них был виден и как-то колыхался, напоминая марево над раскалённым асфальтом. Их хилые ручки сжимали оружие странной формы - нагромождение каких-то цилиндров вокруг центрального ствола, прикреплённого к полупрозрачному прикладу. Оружие казалось массивным, но, видимо, не было тяжёлым, иначе бы эти два "гнома" не смогли его держать так легко.
- У нас гости! - громко сказал президент, хотя это было и так видно. Сразу после его слов дверь кабинета распахнулась, и в неё ворвались одновременно несколько охранников. Увидев вооружённых инопланетян и своего бывшего начальника, они, видимо, по-своему расценили ситуацию и открыли стрельбу по пришельцам. Мы все четверо, включая главу государства, не успели даже ничего сообразить, а помещение уже наполнили громкие звуки выстрелов, и моментально распространился запах пороха. За несколько секунд, во время которых длился этот самый короткий бой в моей жизни, я успел увидеть, что пули, выпущенные охранниками, вязли в прозрачном мареве, окружавшем гуманоидов, выдавливались из него, и бесшумно падали на мягкий ковёр. Оба гуманоида молниеносными движениями направили своё оружие на людей, посягнувших на их жизни, и испустили в их направлении несколько коротких и тонких, толщиной в человеческий палец, фиолетовых лучей. Лучи пересёкли кабинет с огромной скоростью и врезались в тела крепких парней в штатском, заставив их засиять, словно вспышка магния. Свечение заняло миг, после чего в кабинете будто бы и не было ни только что ворвавшихся охранников, ни оглушительной стрельбы, о которой напоминал только запах пороха. Коровин продолжал стоять, как статуя, между двух инопланетян. Испарив охрану, воины Го-Буна приняли те же самые позы - торжественные и грозные, точно такие, какие у них были до появления вооружённых людей. Сразу после этого из стены шагнул ещё один гуманоид, одетый в чёрный обтягивающий костюм, с непокрытой лысой головой. Я сразу узнал его - это был император Крук. "Что же произошло? Кто теперь здесь главный, а кто - пленник? Кого защищали двое вооружённых тубуров - Коровина или отца Гуэба? И где теперь сам принц?"- мысли кружились в голове, но ответа я пока найти не мог. Вадим Вадимович, видимо, тоже пытался разобраться в ситуации и соображал, как ему себя вести. Мои женщины сильно перепугались - они обе были бледны и широко раскрытыми глазами смотрели на нежданных гостей. Генерал Коровин повернулся и направил взгляд своих стеклянных глаз на президента.
- Слава Го-Буну! Слава! - повторял он, как попугай.
Наконец, Вадим Вадимович взял себя в руки.
- Что-то вы неважно выглядите, Станислав Сергеевич. Царская власть не пошла вам на пользу?
- Слава Го-Буну! - вместо ответа повторил генерал.
Я посмотрел на императора Крука и обратил внимание на то, что его огромные раскосые глаза сощурились.
- Вы, люди, - примитивные создания Творца, сильно меня обидели, - начал он. - Мало того, что вы пытались лишить жизни моё семя и убили членов его команды - моих подданных, вы ещё сделали неразумную попытку отнять у меня власть, прикрываясь Гуэбом, как щитом. Вы нанесли оскорбление не только мне, но и всей империи! - Крук произносил свою булькающую речь и смотрел по очереди на каждого из нас.
- Алексей Владимирович, - услышал я шёпот президента, что говорит этот гуманоид и кто он?
- Это сам император Крук. Он очень обижен на человечество.
А тем временем царственный инопланетянин, сделав короткую паузу, во время которой мы перекинулись несколькими словами с Вадимом Вадимовичем, продолжил:
- Я решил наказать людей, - он слегка приподнял подбородок, и его чёрные глаза уставились на меня. - Сначала я думал превратить в пыль Землю и разметать в космосе её останки, для чего даже направил сюда крейсер "Тиурлиц", но теперь моё семя Гуэб вернулся и многое мне рассказал. Я благодарен тебе, человек по имени Алексей, за то, что ты для него сделал. Я оставлю твою планету вращаться вокруг своей звезды и подарю её тебе.
Я только хотел открыть рот, чтобы возразить, но Крук поднял тонкую руку и остановил меня.
- Я сделаю людей покорными, такими, как он, - император указал длинным и тонким пальцем на Коровина.
- Слава Го-Буну! - выкрикнул генерал.
- Что вы с ним сотворили, Ваше Величество? - не сдержался я.
- Этот человек прошёл специальную обработку - коррекцию сознания, как преступник. Теперь он не станет творить зло.
- Но он уже не человек! - ответил я императору и со страхом и сожалением посмотрел на генерала. - Вы превратили его в какого-то робота!
- Он заслужил это, как и все люди на вашей планете. Если я подарю тебе, Алексей, Землю и не воздействую на её население, твои сородичи не успокоятся и смогут отнять у тебя власть, как попытались отнять у меня.
- Но, Ваше Величество, не делайте этого! - возразил я Круку. - Оставьте всё, как есть! Пусть человечество живёт своей жизнью, а вы, тубуры, живите своей. Я не хочу быть властелином Земли. Я просто хочу жить спокойно и счастливо.
- Ты отказываешься от целой планеты?! - император подошёл ко мне ближе, и двое его вооружённых телохранителей последовали за ним. Сейчас он смотрел на меня снизу вверх. - Я хочу одарить по-царски спасителя Гуэба.
- Но мне не нужно ничего, Ваше Величество! Я рад, что ваше семя живо и невредимо.
В это время на столе президента зазвонил телефон, и все вздрогнули от неожиданности.
- Вадим Вадимович, ответьте на звонок. Сейчас мы переживаем самые важные минуты в истории Человечества. Хотелось бы, чтобы нам никто не мешал. Я переведу вам всё, здесь сказанное, а вы успокойтесь сами и успокойте тех, кто, может быть, сейчас беспокоится за вас.
- Что это за звуки? - спросил меня император Крук.
- Телефон, Ваше Величество, - средство связи. С помощью телефона мы переговариваемся друг с другом.
- Средство связи.., - гуманоид смешно заморгал глазами. - Интересно. Тогда пусть этот человек, - Крук указал на Вадима Вадимовича пальцем, - а он же ваш император, как я понял, сообщит остальным людям, что теперь вся власть на Земле переходит к тебе, Алексей.
- Это невозможно, Ваше Величество.
Президент, не понимая языка тубуров, смотрел то на меня, то на императора Го-Буна, чувствуя, что тот настроен враждебно, и я постоянно пытаюсь ему возражать. А телефон на столе продолжал названивать.
- Вадим Вадимович, поднимите трубку, а то сейчас начнётся переполох, и будут жертвы.
Президент быстрым шагом подошёл к аппарату.
- Да... Я знаю...  Всё нормально... Не предпринимайте никаких шагов... Ко мне никого... Подождёт... Я сказал - подождёт! - трубка с грохотом упала на аппарат. - Американцы вывели на орбиту два "шатла" с ядерным оружием на борту. Министр обороны просит немедленной аудиенции.
- Я думаю, пока у нас император Го-Буна собственной персоной, остальные обождут.
- Я тоже так решил, вы слышали.
- Вадим Вадимович, я попробую сейчас с разрешения Его Величества передать вам весь наш разговор с ним.
- А может быть, сядем и обсудим спокойно все вопросы? А то этот визит больше напоминает вооружённое вторжение, - президент кинул взгляд на гуманоидов и вежливо улыбнулся.
- А это и есть вторжение. Император Крук настроен крайне агрессивно после визита к нему Станислава Сергеевича с его головорезами.
- Надеюсь, вы объяснили ему, Алексей, что это была инициатива самого Коровина?
- Давайте на самом деле сядем и всё обсудим.
Я повернулся к императору.
- Ваше Величество, наш президент предлагает вам сесть в одно из этих кресел, а мы составим вам компанию. Как говорят у нас: в ногах правды нет.
И без того огромные глаза гуманоида расширились
- Ноги лживы?! Ты сказал эти слова? Глупость! Лживым может быть сознание человека, но ни его ноги. Только человек способен к обману. Лживость - свойство слабого интеллекта.
- Не судите строго людей, Ваше Величество. Не все из нас лжецы. Пожалуйста, присаживайтесь, и мы мирно и честно поговорим, - я с поклоном, вежливо указал Круку на кресло.
- Я это делаю только ради тебя, Алексей, так как обязан тебе жизнью Гуэба, - гуманоид заковылял утиной походкой к креслам и дивану, стоящим у стены, а двое его вооружённых солдат двинулись за ним.
Я подошёл вплотную к президенту.
- Вадим Вадимович, принимайте могущественного гостя. Покажите себя ровней ему - он вас тоже называет императором.
- Но я не знаю, чего он хочет.
- Он хочет из людей сделать таких же зомби, каким стал Коровин, и передать всю власть на Земле в мои руки.
Лицо президента стало белым, как мел.
- Мне не о чем говорить с ним в таком случае. Мы будем воевать против него до последнего солдата. И вам, Алексей Владимирович, останется голая, выжженная планета!
Я посмотрел в напряжённое лицо главы государства и усмехнулся.
- Неужели вы, господин президент, ещё не поняли, кто я? Мне показалось - вы во мне не сомневаетесь.
- Слишком велик соблазн, дорогой мой! Слишком велик!
Я положил руку на плечо Вадиму Вадимовичу, будто он был не президентом России, а моим товарищем.
- Крук настроен враждебно, но чувствует себя обязанным мне. Я попросил его оставить всё, как есть, и он не дал ещё своего ответа. Попробуем убедить его вдвоём. Я буду вашим переводчиком.
Даша и тётя Катя стояли в стороне, будто набрали в рот воды. В эти напряжённые минуты я даже забыл об их существовании, и только сейчас заметил обеих женщин, жавшихся друг к другу, бледных и перепуганных. Я предложил им сесть рядом с нами в кресла, но они дружно отказались, отошли в сторону и расположились на резных стульях рядом с рабочим столом президента.
Когда все заняли свои места и маленький гуманоид забрался на высокое кресло с помощью своих телохранителей, оставшихся стоять около него, Вадим Вадимович начал торжественно:
- Ваше Величество, император Го-Буна Крук, я - Президент России, приветствую вас на Земле. Мне бы хотелось, чтобы наша встреча носила мирный характер, несмотря на недоразумение, которое произошло по вине этого человека, - Вадим Вадимович кивнул на генерала Коровина, стоящего посередине кабинета.
- Слава Го-Буну! - выкрикнул тот.
- Вот, вот! Я тоже присоединяюсь к этим словам, и это говорю искренне и отдаю отчёт каждому мною сказанному слову. Мой мозг способен к анализу, и я верю, что между нашими цивилизациями могут сложиться добрососедские отношения. В этом кабинете я принимал совсем недавно вашего сына принца Гуэба. Мы с ним имели долгую беседу, и мне показалось - поняли друг друга. Был подготовлен его переход в Го-Бун, для чего нам пришлось многое сделать. И всё бы прошло нормально, если б не предательство человека, которому я верил и в котором ошибся, - президент кивнул головой в сторону генерала. - Уверяю вас, Ваше Величество, не все мы такие, как он. И в смерти ваших подданных, и в угрозе, нависшей над вашим сыном здесь, на Земле, повинен опять же этот предатель. Жажда власти погубила его, и он сам едва не погубил всё Человечество. Вы справедливо наказали генерала Коровина. Я бы на вашем месте поступил именно так.
Президентская речь закончилась, закончился и мой перевод. Император, выслушав меня, потянул кожу на лбу, от чего морщины покрыли его лысый череп.
- Значит, во всём виноват только один человек? Зло - в нём?
- Он взял на себя слишком много, - ответил я твёрдым голосом. - Вы, Ваше Величество, управляете огромной империей и, без сомненья, являетесь мудрым правителем. Зная правду, вы не станете наказывать всё человечество из-за безумной выходки одного из людей. Если вы испытываете благодарность ко мне, то исполните мою просьбу - оставьте на Земле всё, как есть. Прекратите уничтожение наших городов и отведите с орбиты свой флот. На нашей планете нет куца и сигура, но это ещё не причина, чтобы у вас пропал к ней интерес. У людей богатая и своеобразная культура, интересная история, наши народы могли бы быть добрыми друзьями. По-моему, замечательная перспектива, - я улыбнулся Круку и кивнул головой. - Вадим Вадимович, - обратился я к президенту, -  ваш покорный слуга осмелился предложить императору нашу дружбу. Думаю, вы не станете возражать.
- Я сам хотел это сделать и намеревался просить вас перевести мои слова.
Император Крук молчал и время от времени морщил кожу на черепе. Потом он несколько раз моргнул огромными чёрными глазами и сказал:
- Это невозможно. Вам только кажется, люди, что можно вступать в сношения с высокоразвитой цивилизацией и при этом продолжать жить, следуя естественному пути развития. Это не так и проверено многовековым опытом. Среди вас найдутся такие, кто пожелает обладать высокими технологиями и возвыситься над остальными людьми. Ваш генерал не единственный, кто захотел всего и сразу. Алексей, ничего хорошего контакты землян с нами им не принесут, кроме бедствий. Основатель нашей империи Великий Го-Бун много лет назад предрекал это. Следуя его заповедям, мы не станем с вами вступать во взаимоотношения ради вашего же блага.
Я быстро перевёл президенту сказанное Круком, а тот продолжил:
- Я сделаю по-твоему, Алексей, и уведу свой флот от Земли. Ты отказался от моего дара, и я не хочу расставаться, чувствуя себя должником, - Крук спрыгнул со своего кресла, и все мы встали вслед за ним.
- Алексей! - император высоко задрал голову, глядя мне в глаза. - За заслуги перед Го-Буном, перед моей семьёй я присваиваю тебе титул Вторичного Семени. Если когда-нибудь ты пожелаешь переселиться в мой дворец, ты будешь высокопоставленным вельможей. Экутр, что в тебе, позволит это сделать после того, как ты примешь мой подарок, - император достал из какого-то кармашка на своём поясе предмет, напоминавший по форме воробьиное яйцо, только красного цвета. В его длинных пальцах "яичко" засветилось, словно рубин, на который попал луч солнца. - Дарю тебе вечную жизнь! - с этими словами он поднёс чудесный предмет к моей груди и прижал его к ней. Не успел я опомниться, как рубиновый свет утонул в моём теле.
- Теперь ты будешь жить вечно и сможешь контролировать будущее своего народа, имея огромный жизненный опыт. Время с этого мгновенья не властно над тобой. Ты доволен?
В растерянности я щупал рукою грудь, не в силах разобраться в своих чувствах. Перспектива вечной жизни меня пугала. Всё произошло так неожиданно! И тут я вспомнил о Даше. А как же она? Теперь я обречён наблюдать за её увяданием? Через несколько лет она догонит меня по возрасту, потом станет старше, а затем старее. Как я буду себя чувствовать рядом со старухой? Ну, уж, нет! Я бросил взгляд на свою девушку, сидевшую с каменным лицом на стуле, у президентского стола и понял, что Даша в полуобморочном состоянии. Она вряд ли понимала, что произошло, но, возможно, чувствовала сердцем.
- Ваше Величество, я благодарен за честь, оказанную мне, и за чудесный дар, но теперь у меня возникла серьёзная проблема. Она в моей любимой девушкой, в моей половине. У меня впереди вечность, а она смертна. Мне это не нравится. Даша вместе со мной и ещё одним моим товарищем, который погиб, как герой, спасала принца Гуэба, рискуя жизнью. Если у вас есть возможность подарить бессмертие и ей, сделайте так. Если это не в ваших силах, заберите его у меня.
Кожа на лысой голове гуманоида опять сморщилась - он думал. Потом повернул голову к одному из своих охранников, и тот вытянулся. Крук не произнёс ни слова, но солдат, приняв мысленный приказ своего повелителя, бросился к стене и исчез в ней, открыв пространственный переход.
- Придётся подождать. Давайте присядем. Как ты сказал, Алексей, в ногах - ложь?
- В них нет правды, - поправил я императора.
- Мне кажется, это одно и то же.
- Вадим Вадимович, Его Величество приглашает нас в кресла.
- Что происходит? Объясните, - прошептал мне президент. Я попросил разрешения у Крука и рассказал главе государства о даре, который получил из царских рук, о согласии императора отвести от Земли флот, о заповеди Го-Буна и о своей просьбе в отношении Даши.
- У него с собой было, наверное, только одно "яичко", вот он и послал гонца за вторым, - закончил я.
Президент провёл рукой по лицу и облегчённо вздохнул.
- Выходит, вторжение завершено!
- Выходит, так. Вот только дружбы народов на галактическом уровне не будет.
Вадим Вадимович покачал головой.
- Я думаю, император Крук прав. Тубуры лучше знают людей, чем мы сами себя. Конечно, нашёлся бы ешё один коровин, а скорее всего не один и не два, а тысячи, которые начали бы охоту за новыми технологиями и противопоставили бы государства Земли друг другу. И снова бы люди причинили зло своим высокоцивилизованным друзьям. Ничего не поделаешь, мы пока именно такие. Пока...  Может быть, в далёком будущем, которое вы, Алексей Владимирович, увидите...  Но сейчас главное, что опасность уничтожения Человечества миновала. Это ваша заслуга, дорогой товарищ, друг, если хотите, Орлов! От имени государства я вас представлю к почётному званию Героя России! Я думаю, вы станете героем и других государств. Вы будете героем планеты, когда люди узнают, кто их спас.                Я положил свою руку на руку президента.
- Избавьте меня от всего этого. Помните заповедь Го-Буна. Высокие технологии во мне, вот в этой груди, и я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом, кроме вас. Вы сами сказали, что коровиных на Земле много, а я хочу спокойно прожить отмеренную мне бесконечность. Придумайте какую-нибудь легенду, по которой наши доблестные вооружённые силы отогнали врага, а то американцы со своими "шатлами" вас опередят. А я уж со своей Дашей поселюсь на экзотическом необитаемом острове где-нибудь в Тихом Океане и буду жить в своё удовольствие. А взгрустнется, навещу вас, если не будете возражать.
- Конечно! Конечно! У вас будет постоянный пропуск.
- Зачем он мне? - я похлопал себя по груди.
- Ах да, забыл, что вы всемогущи.
- Лучше взаправду забудьте. Мы сделали равноценный обмен: вам - власть, мне - спокойная жизнь. И вот ещё что: те деньги..., и милиционер из 136 отделения на Звёздном, Васильевич, прапорщик, к сожалению, не знаю его имени и фамилии. Чтобы освободить Гуэба, мы с Синицыным из оружейной комнаты в том отделении забрали много чего, используя мои возможности, и теперь этот самый Васильевич, наверное, под следствием, хотя и не виновен ни в чём.
- Не беспокойтесь, с милиционером я всё улажу. А деньги, что вы забрали из сейфа Фомина...  Считайте, что получили Государственную премию.
- Вот, спасибо!
- Из панели стены появился вооружённый гуманоид. Он подошёл к императору и раскрыл перед ним свою длинную ладонь, на которой лежало красное, маленькое "яичко". Император взял его в свою руку, и оно засветилось.
- Пусть твоя половина, Алексей, подойдёт ко мне, прикажи ей.
- Я сейчас попрошу её об этом. Даша! - окликнул я девушку. - Подойди к императору.
Но та сидела, уставившись в одну точку.
- Минуточку, Ваше Величество, сейчас я её приведу.
Я быстро подошёл к столу, рядом с которым сидели Даша и тётя Катя.
- Лёшка, что здесь творится? - спросила меня тётушка и нахмурила свой морщинистый лоб. - Кто эти пришельцы, только что убившие наших людей, и что это за шарик засунул тебе в грудь вон тот, в чёрном костюме?
- Всё нормально, тётя Катя, всё путём.
- А от Даши тебе чего надо? Девчонка от страха чуть сознание не потеряла, пусть посидит спокойно.
- Этот главный гуманоид - отец Гуэба, император Крук. Он выразил мне благодарность, и теперь хочет поблагодарить Дашу.
Я потряс девушку за плечи, но она никак не реагировала. Видимо, вторжение императора со своими воинами и учинённая ими здесь бойня были последней каплей. За короткий промежуток времени бедная Даша успела столько пережить всего, что простому смертному и за несколько жизней не пережить. Не удивительно, что её психика не выдержала. Приводя девушку в чувства, я не заметил, как Крук, переваливаясь с ноги на ногу, подошёл ко мне и дотронулся до моей руки.
- Пусть твоя половина сидит - у неё тёмная аура, а это плохой признак. У тебя бойтер находится в груди, а у неё теперь будет в голове.
Император, грациозно двигая рукой, положил "рубиновое яйцо" на Дашину голову, и оно утонуло в пышных волосах. Девушка встрепенулась и со страхом посмотрела на императора Крука, стоящего перед ней.
- Я вас где-то видела, не могу вспомнить где.
- В моём дворце в Го-Буне.
Даша прижала в испуге руку ко рту.
- Я вас понимаю, Ваше Величество! Мне ясна ваша речь! Но это не русский язык! Откуда это во мне? У меня какое-то странное чувство, что моя голова не моя! Лёша, я не изменилась?
- Да нет, та же самая.
- Не забудь взять на остров ружьё - там много диких коз.
- Ты о чём, дорогая? Какие козы, какой остров?
- Наш остров Куа-Куа, на который мы переселимся завтра.
- Я ещё пока не решил, куда мы отправимся.
- На Куа-Куа. Это остров с озером в центре.
- Дашенька, помолчи и расслабься.
- Я хочу скорее на Куа-Куа. Первая наша тройня будет к Пасхе, вторая - к Крещению. Я хочу много детей, им не будет счёта! Твои сыновья тоже будут жить с нами.
Я посмотрел на тётю Катю, потом на президента и пожал плечами. Повернувшись к императору, развёл руками.
- Вы уж простите, Ваше Величество, мою половину, она переутомилась и говорит всякий бред.
- Нет, Алексей, твоя половина говорит правду. Бойтер в голове даёт дар предвиденья, а у женской особи - безудержное желание к размножению, она постоянно будет хотеть делиться.
Президент положил мне руку на плечо и прошептал в ухо, усмехнувшись:
- Не завидую я вам на том необитаемом острове. С такой половиной вы долго не протянете, превратитесь в живую мумию и останетесь ей навсегда.
- С такой женщиной, как Даша, я готов к вечной любви, даже если высохну, как мумия. Дашенька, - я обнял её и поцеловал в щёку, - Его Величество император Крук подарил нам вечную жизнь за спасение принца Гуэба. Я пока не могу это осознать, для меня всегда понятия "вечность" и "бесконечность" были из области непостижимого. Поживём - увидим. Главное, что Земле теперь больше ничего не угрожает.
- Я знаю, - ответила Даша, иначе бы мы не отправились завтра на Куа-Куа.
- Вам благодарен и я, Дашенька, - президент подошёл к девушке и пожал ей руку. - Как глава государства, я представлю вас к званию Героя России вместе с Алексеем Владимировичем. Михаил Синицын будет удостоен этого звания  посмертно. А Екатерину Степановну мы наградим Орденом Дружбы Народов - она тоже приняла участие в судьбе принца Гуэба.
Тётя Катя засмущалась, встала со стула и вытянулась по стойке смирно. Президент заметил это, улыбнулся и сказал ей:
- Всё будет не сейчас, Екатерина Степановна, а чуть позже и в торжественной обстановке, - он повернулся к императору Круку, сделал пару шагов в его направлении и склонился над ним.
- Ваше Величество, позвольте и мне выразить вам свою благодарность. Примите  этот маленький, но очень дорогой для меня подарок, - с этими словами он приспустил свой галстук, расстегнул верхнюю пуговицу белоснежной рубашки и снял через голову маленький золотой крест с цепочкой. - Позвольте повесить вам это на шею.
Я быстро перевёл Круку слова Вадима Вадимовича. Президент уже хотел надеть цепочку на гуманоида, пропустив её через его голову, но тот отшатнулся, и двое его солдат приняли угрожающие стойки.
- Это что такое? Экутр? - император повернулся ко мне.
- Нет, Ваше Величество, это не экутр, но что-то наподобие. Это золотой крест - символ веры в Творца, а это просто цепочка, на которой он висит на груди. Он придаёт силы верующему человеку и позволяет общаться с Богом с помощью своего сознания. Он для вас не опасен. Наш президент дарит вам его, как сувенир, как память о Земле. Наденьте цепочку, она вас украсит.
Вадим Вадимович держал в руке свой подарок и с недоумением смотрел то на меня, то на Крука.
- Господин президент, я объяснил Его Величеству, что собой представляет ваш подарок, и теперь вы можете его преподнести. Советую сначала расстегнуть цепочку - у вас с императором разные размеры головных уборов.
- Тоже верно, спасибо за подсказку, а то я чуть не оконфузился.
На чёрном костюме императора золотой крест смотрелся великолепно и очень его украшал. Получив подарок, тот слегка поклонился президенту в знак благодарности.
- Я покидаю Землю, Алексей, но если что, ты знаешь, где меня найти, буду рад повидать тебя снова. Прощайте, земляне, - император уже повернулся к стене, из которой появился в этом кабинете.
- Одну минутку, Ваше Величество! - Даша подбежала к инопланетянину. - Передайте от меня Гуэбу, мы обязательно ещё встретимся, - она сняла с шеи  такой же крестик. - Это для него.
Крук положил в свою длинную ладонь Дашин подарок, и тонкие пальцы крепко сжали его. Трое гуманоидов молча развернулись, и стена перед нами исчезла. Нашим взорам открылся огромный зал императорского дворца, в котором мне уже довелось бывать.
- Ваше Величество, вы забыли генерала Коровина! - крикнул я ему вдогонку.
- Я его дарю вашему президенту, - послышалось в ответ, и пространственный переход захлопнулся.
- Император дарит Коровина вам, Вадим Вадимович, - я продолжал смотреть на стену, в которой только что скрылись необычные гости.
- Слава Го-Буну! Слава Го-Буну! - выкрикнул громко Станислав Сергеевич.
- И зачем мне такой подарок? - Президент пожал плечами и усмехнулся. - Определю-ка я его в психлечебницу в Белых Столбах, может, там как раз и не хватает властелина Звёздной империи.