Амуры бессмертных. Перикл и Аспазия

Всего-то лет где-нибудь 2460  назад (в 451 г. до н. э.) в Афинах был принят закон, провозглашавший, что полноправным гражданином может быть лишь тот, у кого оба родителя афиняне. По злой издевке Фортуны, самые трагические последствия этот закон поимел для законодателя - Перикла (ок. 495-429 г. до н. э.).

Даже на обильном фоне эллинов великого ума сей реформатор и поборник демократии стяжал славу наиболее выдающегося государственного деятеля. Он превратил Афины в сильнейшую державу Европы, при нем же начался их упадок.

ВОСХОД ОЛИМПИЙЦА
Перикл родился в семье одного из знатнейших афинских родов Алкмеонидов. Над его предками тяготело многовековое проклятие, отчего представители рода периодически подвергались преследованиям и остракизму - 10-летнему изгнанию на дальние острова.

Перикл получил блестящее и разностороннее образование. Его наставником был самый передовой философ-атеист Анаксагор. Впоследствии благодарный ученик помог мыслителю закрепиться в Афинах.

На политической арене Перикл заявил о себе в 463 г. до н. э., выступив против великого и прославленного стратега-героя Кимона из вражеского рода Флаидов. Отцом Кимона был Мильтиад - победитель персов при Марафоне. На первых порах Перикл выступал “вторым вокалом” от партии демократа Эфиальта - ярого врага Спарты, извечной геополитической и военной соперницы Афин.
В те годы против спартиатов подняли восстание полурабы - илоты. Не в силах справиться с мятежниками, гордые спартанцы вынуждены были просить помощи у других греческих городов. В том числе у афинян.

Эфиальт и Перикл были категорически против посылки подкрепления неприятелю.
Кимон - за.

Его и отправили с отрядом в Лакедемонию. Но вскоре спартанцы, боясь усиления афинян, отказались от их подмоги. Кимон проиграл как политик.

В итоге Эфиальт нанес удар по власти ареопага - знатных и пожизненных афинских аристократов - архонтов.

Впервые власть в городе взяли демократы-бедняки. Кимона отправили в 10-летнее изгнание. Но за свои новации Эфиальту пришлось заплатить собственной жизнью.
Загадочный убийца остался неизвестен.

Зато лидерство в партии демократов автоматически перешло к 33-летнему Периклу.

Этот человек во всем разительно отличался от экспрессивных вождей той эпохи. Эмоциональные эллины обычно никогда не скрывали своих слез, как в минуты траура, так и при решении каких-либо волнующих проблем.

Перикл же всегда сохранял мужественную невозмутимость. Никто никогда не видел его плачущим или улыбающимся. В пику тогдашним велеречивым и многословным ораторам, он всегда говорил коротко, емко, без витиеватой риторики, сражая публику простой, доступной и железной логикой.

Перед каждым выступлением вождь тихо шептал: “Боги, сделайте так, чтобы я не сказал больше, чем нужно для дела!”
Его убедительные речи и суровый внешний облик легко позволяли молодому лидеру побеждать во всех спорах и распрях. Еще он был скромен и неподкупен. Ни разу не посетил чужие пиры. Одевался неброско, но опрятно. К  этому стоит добавить импозантный внешний вид. Потомок Алкмеонидов воплощал спокойствие, рассудительность и величественность.

Правда, красивый облик Перикла портил удлиненный череп, который вождь был вынужден скрывать шлемом, практически его не снимая на людях. Этот дефект на все лады высмеивали противники Перикла. Впрочем, это не помешало народу закрепить за своим кумиром прозвище Олимпийца.

Как всякий ценитель красоты и изящества, Перикл слыл и любителем прелестных женщин, но ни разу не был прилюдно уличен в разврате.
А следует помнить, что у афинян, снисходительных к связям граждан с незамужними девушками, существовал  строгий закон, по которому супруг, застав жену с любовником, имел право убить разлучника прямо на... ложе согрешения.

ЛИДЕР АФИНСКОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ
Афиняне не ошиблись в своем выборе: Перикл явился тем реформатором, который сделал для родного города-полиса неподъемно много. 15 лет подряд  благодарные сограждане избирали его своим стратегом - главным военным и политическим руководителем. При нем Афины стали военно-морским лидером Греции - так называемого Афинского морского союза. Он реформировал суды, позволив принимать в них участие бедноте, значительно укрепил флот и пополнил казну. Все свои силы Перикл положил на развитие политических свобод демоса - простонародья.
При нем афиняне совершали удачные походы на острова и в Египет, сломив морское владычество персов и своих противников - в первую очередь богатого купеческого острова Эгина. Афинские переселенцы заложили многие города-колонии на пространстве от Италии до Крыма.

Наконец,Перикл развернул сверхмасштабное строительство. Взять те же многокилометровые Длинные стены от Афин до порта Пирей.
При нем Афины стали столицей культуры. Сюда стекались модные мыслители, поэты и художники. Гениальные архитекторы и скульпторы Иктий, Калликрат и Фидий воздвигли величайший храм Парфенон и не менее знаменитые Пропилеи и Одеон.

Несколько скромнее были подвиги Перикла на военной стезе - ему никак не удавалось в открытом бою разбить спартанцев.
К 50-ти годам Перикл являлся полновластным властелином Афин, корифеем великого народа. И при этом - самым несчастным семьянином!..

Во-первых, его жена была из породы сварливиц.
 
Во-вторых, природа  решила отдохнуть на его не шибко даровитых сыновьях, доставлявших отцу массу хлопот и позорных минут.

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ОЛИМПИЙЦА
В 446 г. до н. э. утомленный семейными склоками стратег развелся с женой и связал свою судьбу с прекрасной девушкой.

Аспазия, бывшая гетера, происходила из Милета, поэтому их брак считался “незаконным сожительством” - благодаря Периклову же постановлению 5-летней давности!

К тому же Аспазия была дочерью купца, а в глазах афинской черни великий вождь мог быть только аристократом, тот же предрассудок распространялся на его потомство! В сознание демоса было с генами вкоренено, что благородное происхождение нельзя приобрести, кроме как по наследству.

Институт гетер пользовался популярностью во всем античном Средиземноморье. Эти свободные красавицы отнюдь не всегда были продажными содержанками. Нередко они жили на попечении тех, кому отдавали свое сердце вполне бескорыстно. В отличие от афинских жен - “узниц патриархата” - гетеры устраивали в своих домах пиры, а порой и оргии, сосредоточивая вокруг себя интеллектуалов и героев. Не случайно в самый элитный кружок Перикла и Аспазии входили ведущие умы того времени: драматург Софокл, философы Анаксагор и Протагор, зодчий и ваятель Фидий,  историк Геродот... И все признавали редкий интеллект и даже мудрость этой удивительной женщины.

Судите сами: мнением Аспазии, особенно в искусстве обольщения, дорожил символ мудрости Сократ!

Нетрадиционная, идущая вразрез с общественным ханжеством любовь великого вождя и безродной иноземки вызывала бурю критики, находя отражение в эпиграммах и комедиях. Даже войну против могучего острова Самос и переворот, устроенный афинянами в Милете, приписали страсти Перикла к Аспазии. Забывая, что эти территории были для Афин “зоной стратегических интересов”.
Но, увы, с компании против Самоса (440 г. до н. э.) у афинян (и Перикла) начались крупные неприятности. Многие греческие полисы ополчились на чрезмерно усилившиеся Афины.

Этим воспользовались спартанцы, возглавлявшие мощный Пелопонесский союз, начав приготовление к войне.

Спарта и ее сателлиты не имели равных на суше, так же как Афинский морской союз был непобедимым на море. Запахло великой всегреческой войной, в которой столкнулись интересы двух непримиримых держав-соперников.

ТРИ “ЗМЕИНЫХ УКУСА”
В эти годы пожилой Перикл понемногу стал утрачивать свое влияние и авторитет. Его мысль и логика слегка притупились и отяжелели. Он совершил ряд дипломатических и стратегических промашек. Враги-олигархи, отстраненные Олимпийцем от власти, не дремали. Один за другим они наносили лидеру демократов подлые удары.

Сначала затеяли скандальный процесс против ваятеля Фидия. В вину престарелому виртуозу резца вменялась кража золота и слоновой кости, использованных им при возведении грандиозной статуи Афины в Парфеноне. Характерно, что процесс был затеян через 10 лет после строительства.

Величайший скульптор не смог опровергнуть обвинения и, приговоренный к огромному штрафу, скончался в тюрьме!

Перикл, не в силах защитить своего фаворита от искусства, вынуждено соблюдал на процессе нейтралитет. Но пятно Фидиева позора забрызгало и его репутацию. Неподкупного политика втихомолку обвиняли в присвоении казенных средств. Плюс - в сводничестве. Последний навет зиждился на следующей логической посылке: раз Фидий скульптор, значит его мастерскую посещали красивейшие женщины, а поскольку его завсегдатаем был и Перикл, то, следовательно, оба великих мужа - развратники и сводники. И хотя эти кляузы не переросли рамок молвы, бессилие Перикла спасти Фидия красноречиво свидетельствовало: старый лев болен и слаб.

В те дни вероломный удар Периклу нанес его сын Ксантипп. Его женой была ветреная и изнеженная особа, обожавшая пиры и развлечения. Под стать, кстати, суженому - типичному представителю античной “золотой молодежи”, всецело  использовавшему славу и связи отцов ради своих корыстно-эгоистических прихотей и услад.

Перикл терпеливо содержал капризную парочку, но деньгами не баловал.

Ах так! “Благодарный” сынуля занимает под имя отца крупную сумму. Весьма скоро афера становится общественным достоянием: кредитор требует от изумленного Перикла возвращения долга, а тот подает в суд...

Опозоренный Ксантипп навеки возненавидел отца и стал распространять слухи: дескать, старый блудодей ухаживает за его женушкой.

Второй укус нанесли жрецы, потребовав казни обвиненного в безбожии Анаксагора. Периклу с трудом удалось спасти учителя, устроив его выезд за пределы Аттики. Когда изгнанника спросили: “Что же ты будешь делать, когда тебя лишат твоих афинян?” - философ горько усмехнулся: “Совсем наоборот, это их лишают меня”.

Третья “подножка” была самой болезненной. Злейший враг Перикла  одноглазый комедиограф Гермипп обвинил Аспазию в безбожии и... сводничестве.

Мол, в ее доме замужние афинянки прелюбодействуют со стратегом Периклом. Аспазия не имела возможности защититься: женщинам воспрещалось выступать публично.
Ее адвокатом стал... любимый мужчина.

Его волнующая речь произвела на участников судилища потрясающее впечатление. Впервые в глазах Олимпийца блестели слезы! Его язвительная логика не оставила камня на камне от клеветы кривого Гермиппа.

“Если Аспазия вела распутный образ жизни, то кто те женщины, а также их мужья, что могут подтвердить такое обвинение?”
Само собой, в среде чопорных афинян не сыскалось охотников примерить ризы шлюхи и рогоносца...

Старый Перикл бился за репутацию и спасение любимой, как старый лев, у которого кроме слезящихся глаз еще сильны когти, клыки и мощен царственный рык.
Великий человек отстоял свою любовь!

ВОЙНА СО СПАРТОЙ
Пошатнувшийся престиж Перикла не остался незамеченным коварными спартанцами. Они ликовали: ведь теперь его падения жаждали не только внешние враги, но и соплеменники - из лишенных власти олигархов.

Олигархи - всегда олигархи... Они готовы проиграть страну, чтобы выиграть в кости, в кошельки, в кассу...
И вот самый воинственный ахейский народ решается на войну против Афин.

Дальновидный спартанский царь Архидам понимал губительность такой войны, но знать поставила его во главе похода. Никто не ведал, что разгоравшаяся война затянется на десятилетия и явится прологом заката мирового первенства греков. Спартанцы усиленно провоцировали афинян на свержение и остракизм Перикла.

Однако все эти нападки имели обратный эффект: раз человека третируют и травят, значит неспроста, не дадим же его в обиду!
...(У НАС БЫ ТАК!!!)...

Афиняне сплотились вокруг испытанного вождя.
Сухопутная армия Пелопонесского сообщества почти вдвое превосходила армию афинян и их союзников. Поэтому Перикл разработал стратегический план: укрывшись со всем населением Аттики, припасами и скотом за крепостными стенами, при помощи флотских десантов терзать спартанские пределы.

В 431 г. до н. э. спартанская армия вторглась в Аттику. Агрессору предстала пустынная территория. Прокормиться этакому воинству (до 60 тысяч!) было решительно нечем. Со злости голодные оккупанты вырубали оливковые рощи и виноградники. Достать врага сквозь неприступные стены они не могли. Афиняне питались недурно: провизия бесперебойно завозилась кораблями.

“ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ”
Первые морские экспедиции на побережье Лаконики также принесли удачу и трофеи. Стратегический замысел Перикла начал сбываться. 

Но тут вмешалась природа!
На одном из кораблей в осажденный город завезли страшную восточную болезнь, симптомы которой напоминали смесь чумы, сыпного типа и... проказы! Тяжелая болезнь косила афинян внутри стен и даже в далеких морских экспедициях. Город наполнился зловонием и кострами сжигаемых трупов. Многие люди, предвидя скорую погибель, предавались неумеренным наслаждениям - “пир во время чумы”. Но руководство города не прекращало военных действий, тем более, что отощалые, подмороженные зимой и напуганные эпидемией спартанцы вскоре покинули осажденный плацдарм.

Недруги обвинили Перикла в многотысячных потерях: “Кабы не скученность на афинском пятачке, болезнь не собрала бы такую жатву. Даже на поле брани жертв было бы на порядок меньше”.

Беды с новой силой обрушились на великого вождя. В 430 г. до н. э. его не переизбрали стратегом и даже обвинили в финансовых махинациях. Зараза унесла его сестру и обоих законных сыновей. Уцелевший сын - от Аспазии (тоже Перикл) - был бесправен, как отпрыск иностранки.

Лишь благодаря специальному указу, в знак заслуг отца, Перикла-младшего признали его наследником и гражданином Афин.
Увидев, что отстранение Перикла не избавляет от бед, афиняне через несколько месяцев вновь выбрали его стратегом. Тем временем, спартанцы окончательно покинули Аттику.
Увы, Периклу не удалось воплотить своих освободительных замыслов.

АПОФЕОЗ... РАЗОЧАРОВАНИЙ
Осенью 429 г. до н. э., когда эпидемия сошла на нет, старый реформатор стал... ее финальной жертвой. Несмотря на то, что болезнь протекала в достаточно легкой форме, ослабленный организм не справился с недугом. Перикл медленно угасал.
Аспазия как могла боролась за жизнь великого человека. Но медицина, жречество и знахарство оказались беспомощными перед костлявой.

Сотни людей произносили пышные речи у одра уходящего владыки, отдавая должное его гению, справедливости, достоинству и чести. Слабеющий Перикл уже не мог говорить. Но вот, выслушав очередной дифирамб, он из последних сил прошептал: “Вы забыли о самом главном. Никто из афинян не надел по моей вине траурной одежды”.

Да-да, скорбные одеяния греки носили не только в дни похорон, но и когда считали себя обиженными...

*         *          *
Когда Перикл испустил дух, Аспазия сошлась с влиятельнейшим демократом Лисиклом.

Не стоит корить ее за легкомысленность. 2500 лет назад моральные принципы и брачные нравы были иными. Добавьте к этому и шаткое положение “экс-гетеры, соблазнительницы Олимпийца”.

Свободные афиняне давно прониклись стойким презрением и ненавистью к чужестранке, виня ее в совращении лучшего стратега. Да и 18-летний Перикл-младший нуждался в опеке могущественного покровителя. Впрочем, будущность обоих оказалась печальной.
Лисикл, так и не успев стать лидером демократов, через год сложил голову на поле боя. Периклу-сыну лишь спустя 22 года удалось добиться успеха в битве с флотом Спарты. Но по возвращении в Афины его ждал суд. Победителей обвинили в том, что они бросили на волю волн раненных товарищей. В итоге флотоводцев предали... смерти!

Так пресекся род самого выдающегося демократа античности, если не цивилизации.

Хоть и прискорбно, идея демократии, насаждаемая насильственными методами, сразила всех ее воплотителей. Война, затеянная Периклом и его современниками, пережила их и перемолола их детей, перехлестнув также век мудрой женщины Аспазии. Чей тусклый закат без светила по имени Перикл был скучным, горьким и безвестным...

1999
Публиковалось в прессе