Много ли ему надо, застенчивому художнику?

           Было это давно. Я была замужем, а жизнь семейная это не только щи и борщи, но и всякие другие женские обязанности. Например,  купить дорогому мужу новые брюки. Дело это хлопотное, потому что великий русский художник не любил менять одежду и мог ходить в одной и той же куртке и два года, и три, и пять… короче, пока уже рукава сами не отвалятся в какой-нибудь автобусной битве за место под солнцем.
          Так и с брюками. Джинсы в те времена были в дефиците, но брюки разные уже появились. Строчили их ловкие южные люди (китайцы пока мирно жили в своей благословенной солнечной стране и не мечтали даже о теплом месте в перестроечном СССР). Ехать надо было на автобусе, потом еще идти по топким тропинкам к новому торговому центру в Купчино и гулять там между тесными рядами, высматривая подходящие по цене и по размеру мужские штаны.
          Художник заранее изобразил на лице недовольное, кислое  выражение и потихонечку бубнил, что из-за штанов ехать такую даль – это просто сумасшествие какое-то, что старые брюки, если их как следует прогладить и кое-где подштопать, носить можно будет еще лет десять, что лучше бы эти деньги потратить на что-то полезное, например на хорошую немецкую акварельную бумагу,  ну и всё  в таком же роде. Я, привычная, к этому бубнёжу, не обращала никакого внимания и думала о том, что приготовить на ужин: макароны с котлетой или картошку сосисками. А, может, омлет с сыром? Он так хорошо получается, если взбивать яйца и молоко подольше и правильно подогреть духовку.
          Так мы тихо-спокойно доехали до места и вошли в земной рай новой для нас капиталистической торговли.
          Подошли мы к одной тетке, к другой – спросили про наш размер, про цвет – ну никакого интереса не проявили они к моему дорогому мужу. Совсем он сник. Смотрит на меня глазами дворовой собаки и ждет, когда и мне это надоест, и мы двинемся домой. Даже и без штанов.
          И вдруг! С противоположной стороны тетенька средних лет кричит нам: вы брюки ищете? Идите ко мне, только вчера получили новую партию. Подберем обязательно!
Я подтащила художника к её уголку. Тетка ему говорит: пройдите за прилавок, я вас померю, чтобы точно знать, какой размер вам подходит, а то наши русские размеры иногда не совпадают с ихними.
          Ловим движением руки она достала сантиметр. Подвинула художника к себе поближе и стала его измерять. Везде! Ноги, талию, ниже талии, еще ниже… Мальчик мой заалел так, что, казалось, сейчас запылает. Я улыбалась, потому что такое смущение меня страшно забавляло. А продавщица, увидев, что я не ревную, а, наоборот, поощряю, стала прикладывать одни брюки, другие, третьи и, наконец, вытащила самые дорогие!  Какие комплименты вдруг ни с того, ни с сего посыпались на застенчивого художника. И что пресс у него, как у хорошего спортсмена, и ягодицы крепкие (!), и ноги стройные, и вообще он парень хоть куда! Она всучила ему брюки и впихнула  в примерочную, сказав: примерьте, пожалуйста, мне кажется, что эти будут впору!
         Бедный парень, вспомнив, что трусы-то новые он не надел, задрожал, как осиновый лист, боясь (и надеясь!), что ушлая тетка не постесняется сунуть голову, чтобы убедиться – хорошо ли сидят брюки на такой великолепной фигуре.
        - Давай так возьмем, без примерки, - проблеял он, держась за занавеску и не решаясь шагнуть в кабинку и остаться наедине с зеркалом и с новыми штанами.
         А я  что ж, хоть девушка и романтическая, но  после семи лет брака научилась всяким садистским  наклонностям. И мне захотелось немного поиздеваться.
        - А что, Вова? Примерь, конечно, вдруг не подойдет! Мы здесь постоим, не бойся, не торопись, надевай,  потом покажешь, мы посмотрим  и тогда решим – брать или нет!
Художник, видя что от меня ему не будет никакой помощи, затравленно оглянулся, сглотнул слюну и пошел вылезать из старых штанов и влезать в новые. Долго он там кряхтел и мучился, но вот, наконец, занавес раздвинулся и мы увидели красного, но довольного красавчика денди.
         Брюки сидели, как влитые! Правда, цена у них оказалась чуть ли не в два раза больше, чем мы хотели вначале отдать за покупку, но прижимистый Вова, не задумываясь, вытащил из кошелька деньги и, краснея, потной рукой отдал их продавщице. Она улыбнулась ему самой своей ласковой улыбкой и сказала: «Приходите еще! Вы – такой замечательный покупатель. Одно удовольствие вас одевать!»
        Домой мы возвращались в хорошем настроении. И целый вечер художник мурлыкал какую-то веселую мелодию и не сделал ни одного (!) замечания дочке.