Пещерный кризис

На заре цивилизации охотник из Крайнего рода Он возвратился с работы в родную пещеру. Много дней Он и другие охотники загоняли Большого Зверя в большую яму. Теперь у вождя Крайнего рода Уе будет много мяса, много шерсти и много кожи.

Когда тушу Большого Зверя разрубили и принесли в пещеру вождя, Уе сказал, что много мяса, много шерсти и много кожи ему мало и погрозил охотникам топором из крепкого камня. «Лучше мало, чем ничего!», – зло подумал охотник Он, которому в лохматую голову очень часто приходили мысли совсем из других эпох.

- Ну?! – грозно встретила охотника на пороге пещеры его жена Она.

Кроме получки эту женщину в этом мире не интересовало ничто. За всю свою жизнь она ни разу не сходила в светлую пещеру, где на стенах были выбиты силуэты людей и животных. Уйдёт на Другую охоту Он, перейдёт Она к Другому костру, а эти силуэты в пещере останутся навсегда!

«Троглодитка!», – подумал Он и ударил себя руками в грудь, говоря жене о том, что у вождя Уе теперь много мяса, много шерсти и много кожи.

- Они! – закричала Она, показывая на голодных детей.

«У хороших матерей голодные дети спят, а не камни грызут!», – подумал Он и показал жене, что дети – дело наживное.

«Клоун!», – улыбнулась Она непонятному, но смешному слову, которое промелькнуло у неё в подсознании.

«Такая у нас работа – учить птеродактилей летать!», – неумело запел про себя Он, отмечая песней перемену в настроении женщины. Он часто мысленно скрашивал свой пещерный досуг шлягерами из туманного далека.

- Ой-ой! – сказала Она, имея в виду, что жена вождя Уе Уо шкуры саблезубых тигров меняет много раз на дню, а ей и у костра посидеть не в чем!

Охотник Он тоскливо посмотрел на свою комбинированную шкуру из шкурок крыс при жабо из жабы. Ни разу Она не погладила перед охотой его шкуру рукой, и шкура, мягко говоря, не отличалась опрятностью.

- Кри зис! – вздохнул Он.

Слово «кри» означало у него «Очень-преочень плохо», а слово «зис» не являлось цензурным даже по тому времени.

- Дурак! – зарычала Она, по-звериному реагируя на его недовольство.
- Дурак! Дурак! – засмеялись дети, которым это слово так понравилось, что лютый голод на мгновенье отступил в пещерную темноту.

Смех детей согрел охотнику душу, и Он лёг спать.

У входа в пещеру пещерный лев схватился насмерть с тупым пещерным медведем. Ночные птицы накликивали беду. Она подбросила в костёр дров и плотоядно уставилась на мужчину: Она знала, кто завтра будет на завтрак.

Где-то далеко впереди маячил дремучий матриархат…