2. Красное небо, зеленое солнце

Первый раз я «попал» прямо в своем универе.
У нас тогда пара была по матанализу.
Ох, ну что за нудятина! Функции, формулы, интегралы, дифференциалы – сдохнуть можно. Бред сивой кобылы. А еще читает его зануднейшее существо – профессор Курочкин. Такой сухонький, маленький старичок – божий одуванчик с на редкость скрипучим голосом, полностью лишенным интонаций. Когда это ходячее бедствие читает лекцию, мне постоянно кажется, что мои нервы перепиливают тупой пилой и без наркоза.
Вы спросите, почему я называю почтенного профессора «ходячим бедствием»? Так это я его еще ласково. У нас парни и более едкие комментарии отпускают. Да ведь и причина есть.
Не смотря на его хрупкую конституцию (плюнь – перешибешь), профессор обладает грацией слона в посудной лавке и разрушительной мощью урагана Катрина. Он постоянно что-то роняет, ломает или разбивает.
Вот и в тот день не обошлось без локальной катастрофы. Профессор чересчур увлекся, вдалбливая основы интегрального исчисления в дубовые головы студентов. Объясняя идею построения интеграла Лебега, он со всего размаха долбанул деревянной указкой о кафедру, за которой стоял. Кафедра выдержала. В отличие от старенькой указки, которая разлетелась на две половинки. Одна из них осталась в руке удивленного таким поворотом событий профессора, а другая со всей дури впечаталась мне в лоб. (Чтобы я еще сел на первую парту!? Ну, уж нет, я не камикадзе.)
Короче, когда я открыл глаза, я понял, что я «попал». В самом прямом смысле слова.
А как еще это назвать? Трава, на которой я лежал, косплея трупик, оказалась насыщенно синего оттенка. Над головой простиралось не менее странное небо, ослепительно красный цвет которого наводил на нехорошие размышления. По небу цвета артериальной крови чинно проплывали вишневые облака…
А когда я увидел Солнце… (или что это была за зеленая хрень в небе) я понял, что мне пора искать знакомого психиатра.
Отреагировал я соответственно – вскочил на ноги и заорал благим матом.
Зря.
Очень зря я это сделал.
Я это понял, когда спустя пару минут на мои вопли сбежались аборигены.
Увидев такого красивого меня (еще бы я не был красивым с такой-то шишкой на лбу) эти типы окружили меня и загомонили что-то по-своему.
- Нифига не понимаю, - я ослепительно улыбнулся, вспомнив прочитанную в детстве книжку про встречу «белого человека» с туземцами.
Автор там долго разглагольствовал на тему того, что при отсутствии знаний языка улыбка может показать твое миролюбие и отсутствие агрессивных намерений. Вот я стоял и улыбался как последний идиот, параллельно нагло разглядывая этих самых «туземцев». А чего не поглядеть, раз дают. Ведь боле нигде таких чудоюдов не встретишь (хотя, если выдуть в одиночку пару бутылок водки, то можно попробовать).
Зеленая кожа, рыжие волосы, заплетенные в целую прорву косичек, и рост – под два метра. Так что я со своим метр семьдесят передними – что болонка перед ротвейлером.
Ага. А эти типы еще и вооружены. Здоровенными такими металлическими дрынами с лезвием на конце. Я бы такую бандурину и от земли не отодрал, а они ничего – в одной руке держат. Небрежненько так, словно палочку.
Пока я их разглядывал да раздумьям предавался, картинка несколько поменялась. Из густых кустов вылезла процессия. (И чего им по нормальной тропинке-то не идется? Вот она неподалеку синей змейкой вьется. Ну, да и бог  с ними – вдруг у них какое-то дело в кустах образовалось?)
Впереди шествовал такой здоровенный бугай. (Это по сравнению с туземцами он просто здоровенный. А рядом со мной – и вовсе мастодонт.) Лысый череп украшен татуировками. На щеках тоже какая-то хрень наколота. Выражение морды лица самое зверское. Мускулы покруче, чем у Терминатора будут. На плечах он эту свою дубину железную, будто коромысло тащил.
А сам-то почти нагишом щеголял. Только причинное место какая-то вышитая тряпочка на тоненьких веревочках прикрывала. И все.
Я аж прифигел маленько. Остальные-то одетые пришли.
Вот и дедок, что за этим бугаем след в след шел, тоже в какую-то хламиду лягушачьего цвета завернулся. Прям под цвет кожи.
Я аж хихикнул непочтительно – уж больно мысль мне понравилась.
А эти, видать, смекнули, что это я над ними потешаюсь. Залопотали что-то грозно так. А один еще дальше пошел – тупым концом своей дубинки легонько так меня в бок толкнул. Замолчи, мол. Не видишь, мол, большие шишки прибыли.
Ага, это для него легонько. А я от этого тычка пару метров носом пропахал. И прямо под ноги этому голому типу въехал. Он, бедолага, аж пошатнулся. Ну, ничего, выправился. А потом одним рывком вздернул меня на ноги и тряхнул хорошенько. Ну, навроде того, как бабы белье выстиранное встряхивают, перед тем как на веревку повесить сушиться.
Вот только я – далеко не белье.
Об этом я и сообщил этим зеленокожим придуркам. Подробно и популярно, с образными примерами и конкретными выражениями. Все им разъяснил – и как их маму зовут, и с кем и в каких отношениях она состояла, и куда бы им следовало пойти… я аж сам заслушался. Вот только жаль они моего языка не понимают.
Хотя…может это и к лучшему. Неизвестно что бы сделал этот бугай- эксгибиционист, если бы узнал, как я его маменьку пропесочил. Вот только порадоваться я-то не успел. Вперед выдвинулся этот самый старичок, из-за которого я носом землю рыл. Он у них вроде жреца какого-то подвизался. Он, пока я тут землепашеством занимался, за спиной моего бугая прятался.
Вот только не надо мерзко хихикать – знаю я вас, слешеров. И жадно потирать лапки тоже не надо. Вас хлебом не корми – дай только историю испоганить. И вовсе он мне не понравился. Наоборот, как взгляну на эту образину – так оторопь и берет. А что назвал я его «своим» - так это только для того, чтобы выделить его из общей массы окружившего меня зеленого стада. Имени-то его я не знаю. Да и кликуху или ник свой он тоже мне не назвал. Вот и приходится изворачиваться. Изворачиваться, а не извращаться! А ваши намеки я не понимаю в упор.
Так. О чем это я? Совсем вы меня запутали.
А, да, о дедке том, лягушачьего цвета. Так вот, подходит ко мне этот старый пень, да как отвесит щелбан! Смачный такой, с оттяжкой. И прям по шишке моей попал. Я аж взвыл.
А дедок хохочет, будто его щекотка заела.
- Ты, парень не злись. Это я так тебя уму-разуму обучаю.
Я аж поперхнулся. Офигеть! Чего же это я, теперь их лопотание понимаю? Вот это дедок! Крутой чувак – прямо-таки маг всамоделишний. На радостях я и позабыл, что тот здоровенный бугай меня из лапищ своих так и не выпустил. Держит, чуть ли не к груди прижимая, ну как детеныш мелкий плюшевого медведя. Только я хотел свои претензии по этому поводу высказать, да не успел. Снова этот дедок вмешался.
- Ты, - говорит, - нам с неба послан. За наши старания награда. А посему – станешь ты супругом сильнейшему из нас – непобедимому воину Машулай-ама, - и в грудь тому бугаю, что меня облапил, тычет.
А тот и рад стараться. Разулыбался весь, будто именинный пирог слопал. Грудь колесом выпятил. И давай меня по спине наглаживать.
Я забился, вырваться попытавшись, да куда там – легче скалу с места сдвинуть, чем эту зеленокожую образину.
А дедок знай его нахваливает.
- Машулай-ама – великий воин. Он три сотни гхыров задавил одной рукой. От него и детки, значитцца, самые здоровенькие пойдут, - и так с намеком на меня поглядывает.
Тут я уж не выдержал.
- Какие детки, екарный бабай!!! Я же мужик, побери вас всех! Ты чо, дедуля, совсем огхырел на старости лет??? – заорал я благим матом.
А дедок только щурится, будто кот сметаны нажравшийся.
- Это уж не так важно. Мужик – не мужик, а рожать придется. Ну да ты не боись – это же по-первости страшно, а потом привыкнешь. Авось даже и понравится. Машулай-ама не только в поле великий воин. Он и в любовных делах не промах. Половина селенья его деток нянчит. А друга половина – в очереди стоит. Всем охота здоровенькое потомство заиметь. Так что ты, парень, не брыкаться должен, а в ножки нам кланяться. Мы же тебе лучшего самца-производителя за просто так отдаем.
Тут я понял, что психиатр мне не поможет. И что нужно линять отсюда, пока из меня свиноматку не сделали. Вот только как? От этого Амы так просто не вырвешься.
Вот и пришлось мне этими придурками топать в их стойбище, претворившись, что смирился со своей участью. Пока шел – все по сторонам глядел. Вдруг какой-то магический меч в кустах обнаружится, ну или артефакт на худой конец.
Вот только дудки – ничего не нашел. Это только в книжках фентазюшных рояли в кустах водятся. А тут – даже завалящей волшебной палочки нет.
Я уж совсем запаниковал. Все, думаю, попал ты, Темка, как кур во щи. Окрутят тебя по-быстрому, и будешь ты тут зеленых крольчат строгать.
Расстроился, под ноги себе смотреть перестал. Вот и споткнулся о камень какой-то. И снова темень в глазах.
А как проморгался – сижу я на своем месте в аудитории, а надо мной – профессор Курочкин с огрызком указки навис.
- Ну что, - говорит, - Северцев, готов пойти к доске и объяснить нам изложенный мной материал?
Заорал я с дурру ума и рванул к двери. Очухался только когда до туалетов добежал.
Поплескал на себя водичкой из раковины, да и сполз на пол – ноги никак не хотели держать.
Вот так и кончилось мое первое «попадалово». А что дальше было – потом расскажу.