Учитель - глава 10 - Роксана

    Итак, третью или … пятую неделю Соломон медленно умирал в объятиях «каменной богини» (кстати, так похожей на Венину знакомую с «Привоза», что между друзьями могло дойти до серьёзных противоречий).
«Надо срочно отвлечь друга от любимого занятия, для его же блага. Забуксовал творческий процесс у финиша, но не стоит же так натурально убиваться на камне» - с беспокойством глядя на друга рассуждал Веня. А он имел на этот счёт своё мнение, и к нему прислушивались творческие люди. Пусть не совсем скульпторы и художники. Скорее наоборот, но то что в груди у каждого из них билось пылкое сердце поэта, в этом не стоит сомневаться!
    В один из таких «меланхолических» вечеров, когда камень в очередной раз отверг «Соломонову жизнь» и остался торчать ледяной глыбой, на пороге мастерской появился Веня. Он торжественно объявил: «Дорогой мой друг, прости меня босяка за то, что отвлекаю тебя от любимого занятия. Я бы никогда не посмел вмешиваться в ваши отношения с очаровательной «мадам», но этот случай особенный! Упустить его, значит отвергнуть руку Судьбы, благожелательно протянутую нам в самый подходящий момент. Вполне может случиться так, что следующий такой момент вернётся в Одессу не скоро …
На эту женщину надо любоваться своими глазами и обязательно из первого ряда».
Веня аккуратно достал два билета на премьеру цыганского театра под руководством Николая Сличенко.
Соломон с надеждой покосился на «гордую гречанку», потом медленно обошёл статую по часовой стрелке … постоял в раздумье за спиной и - ему показалось – уже нащупал недостающую «мелочь» в её облике, но «мелочь» тут же ускользнула прочь.
«Хорошо – едем» - согласился Соломон - «я уверен, разгадка где-то рядом».
    Соломон, и впрямь, извёлся, завершая эту работу.
«Вздорная тётя» - так окрестил Богиню Плодородия за её «скверный» характер весёлый Венька.
Измывалась каменная красавица над своим мастером, по полной. Искусно замаскировала от художника «тайную дверцу» – ту единственную - через которую легко дотянуться до «волшебного ларца».
Прикоснись! И оживёт гранит! Засветятся любовью глаза гордой гречанки! Шевельнётся в руке виноградная гроздь, оживив холодный гранит, и нектар горячим потоком устремится к сокровенным уголкам вспыхнувшего неземной страстью совершенного тела.
    Об этом моменте мечтает Мастер! Трудится не покладая рук, приближая счастливый миг созерцания своего ожившего творения. Веря и не веря … сомневаясь, лишая покоя себя и свою Вселенную …
Бесконечная дорога в никуда. Избранным удаётся пройти … не заблудиться. И кто рассудит – туда ли пришли «избранные»?
Испепеляя разум, сжигая сердце, шаг за шагом удаляясь от «привычного, уютного, надёжного» – от того, чем так дорожат люди – от простого человеческого счастья. На ощупь, наугад, в потёмках, не останавливаясь – вперёд … и только вперёд.
    Начало пройдено – к нему нет возврата – но ты предрешил и свой конец! Таков твой выбор! Не стоит взывать о помощи – ей неоткуда взяться. Зачем взывать? Выбор сделан!
    Начиная снова и снова, художник рискует остаться ни с чем. Он давно не с нами, - он среди них. Его окружают прекрасные «Галатеи», они из других, неведомых нам Миров!
 
… «Богиня» улыбнулась. Соломону показалось, что он расслышал её голос: «Вот она я, Соломон. Я жду тебя … ты вернёшься, и я раскрою тебе свою тайну»!
 

... В переднем ряду - в двух шагах от сцены, а фактически в самом центре шумного цыганского хоровода - оказались друзья.
Соломон забыл обо всём на свете, когда в центре круга появилась она! Будто сказочная птица опустилась с небес, переливаясь цветным оперением ярких юбок, околдовав зрителей и «насмерть» сразив бедного Соломона.
Проплыла круг по сцене и остановилась, напротив. Взмахнула рукой и приветливо улыбнулась Одессе. Ворвавшийся, откуда ни возьмись, ветерок восторга и смеха с шуршанием промчался по залу, выметая прочь надоевшую суету и бесконечные повседневные хлопоты …
 
 … Соломону казалось, что в зале никого – только он и она. И не в зале – во всей Вселенной! «Она так похожа? На кого? Ну, конечно же!» …
    «Я Вас умоляю – тут всё, как на ладони – это любовь с первого взгляда, при свидетелях» - волнуясь шептал Веня женщине с букетиком хризантем, сидящей по левую руку от него.
    В следующее мгновение вздрогнул и Соломон – он увидел «подсказку»: «Рука! Вот разгадка! - воскликнул он – она должна коснуться волос! Как же я пропустил это движение? Она … она …!».
Слова, мысли перемешались и пёстрой лентой замелькали перед глазами.
    Шедевры открываются немногим. Для «немногих» путь открыт, но это путь в одну сторону. Ступив на него, они навсегда простятся с покоем.
Невозможно через призму скептицизма пытаться разглядеть таинственный мир Богов.
Вера – вот ключ, которым открываются железные клетки темниц … поработивших наши души.


     Соломон медленно поднялся с кресла и распрямился во весь свой богатырский рост. Он был готов сорваться с места, но неожиданно встретился взглядом с дамой, сидящей по левую руку от Вени.
    Судьба (а это была она) приветливо улыбнулась Соломону. Она внимательно присматривала за своим любимчиком, опасаясь, как бы тот - ни дай Бог - не наделал ошибок и, как говориться, не сошёл бы раньше времени с дистанции.
    Она кивнула в сторону сцены и одними губами шепнула:
         - Соломон, это она!
         - Я знаю … - ответил художник и улыбнулся в ответ. Он и не заметил, как куда-то «испарился» Веня, - спохватился, когда огромный букет алых роз зашуршал у него на коленях. Другой букет Веня держал в руках.
    Роксана (так звали певицу) приветливо улыбнулась друзьям, и тут же воздушный поцелуй коснулся губ Соломона.
Веня схватил товарища под локоть, и Соломону ничего не оставалось, как пойти следом, загораживая от публики Роксану, цыган и седого гитариста, распевающего романсы о любви.       
    Друзья поднялись на сцену. Любознательная Одесса с живым интересом любовалась на интригу. А Судьба, соединив ладони на груди, с интересом наблюдала за упитанным амуром. Крылатый сорванец до отказа натянул тетиву на луке, готовый в любую секунду пустить стрелу в благородное сердце Соломона.
Соломон, шаг за шагом приближаясь к Роксане, всё явственней осознавал то, что в мастерской - с виноградной гроздью в руке - его поджидает греческая богиня, как две капли морской воды, похожая на парящую над сценой красавицу-цыганку.
Он усмехнулся своим мыслям: «Я не удивлюсь, если - открою дверь мастерской - и с порога услышу цыганский романс в исполнении этой красавицы. Или, вдруг, запоёт … моя гречанка? Стоп! – я окончательно запутался. Как такое могло случиться, что я - ни разу не видя - создал её своими руками? Они будто две близняшки! Или это всё-таки одна женщина и она продолжает смеяться надо мной? Что ж пусть смеётся, это уже не имеет никакого значения! Я по уши влюблён! Я счастлив! Я нашёл её! …
Или это она нашла меня? Пусть так … пусть она!».
    Тем временем Веня опередил Соломона и вручил букет первым. Красавица-цыганка приняла розы и передала их седому гитаристу. Потом нежно обняла Веню и чуть было не лишила онемевшего Соломона рассудка, произнеся душевные слова: «Венечка, родной мой человек, как же я скучала по тебе».
Произнося эти слова, она ещё и целовала окаянного Веньку - я извиняюсь - без всякого разбора в его «наглую рожу».
Соломон было сник, но быстро взял себя в руки, подумав: «И действительно, без Вени грустно не только одесским кралям, цыганским певицам и судье Галочке. Без Вени - на белом свете - не прожить и Соломону в том числе, хотя нет - как раз Соломону в первую очередь».
«Вот проходимец - и тут он в шоколаде!» - усмехнулся Соломон, ощутив, как заныло в груди …
 … «А это мой друг, учитель, отец родной – мой дядька Великий Соломон» - донеслось сквозь пелену густого тумана до «ослепшего от горя» Соломона. Он насторожился: «Это о ком речь – не обо мне ли?». Соломон горько усмехнулся, потом тряхнул львиной гривой, пытаясь вырваться из тесных объятий тумана. Неожиданно для себя он очнулся в самом центре цыганской ночи.
 
 … Так в пучине морской исчезают корабли, - вспыхивают и, сорвавшись с небосвода, дотла сгорают звёзды, - так, встретившись однажды, влюблённые навсегда тонут в глазах любимых …
      
 … Сон! Звёздный купол-шатёр над головой, жаркий костёр над рыжей рекой, волшебные аккорды гитары семиструнной. Уютная кибитка манит мягкими коврами. Глаза любимой женщины светятся твоим счастьем.
 … Сон! Жеребец и кобыла нежно подталкивают маленького жеребёнка, пощипывая за нежную холку бархатистыми губами. Обнимают друг друга гибкими шеями и весело фыркают от избытка родительских чувств.
У костра двое – он и она. Жар от пламени приятно согревает лица влюблённых.
«Брат в каждом письме с такой теплотой отзывался о Вас, что я поневоле влюбилась в … его письма. Дорогой, Соломон Яковлевич, нам обязательно надо познакомиться поближе. Надеюсь, Вы не станете возражать, и мы встретимся, например, завтра за праздничным столом? А после - с вашего разрешения - посетим вашу мастерскую?».
Соломон обычно соображал быстро, но в этот момент в груди будто одеревенело. Он не то, что возражать – шевельнуться не мог …
«Стрела! - догадался он - ах ты проказник голожо…й, попал-таки».

    «Какая стрела, Соломон?» - взревел зрительный зал знакомыми голосами.
«Соломон, возьми себя в руки, и не смущай Одессу перед красивой барышней. Ты у себя дома! Это она в гостях! Шанс на сто процентов твой!»
Седой гитарист приятным баритоном задушевно напевал:

Есть город, который я вижу во сне
О если б вы знали, как дорог
У Чёрного моря явившийся мне
В цветущих акациях город
В цветущих акациях город
У Чёрного моря

Есть море, в котором я плыл и тонул
И на берег вытащен к счастью
Есть воздух, который я в детстве вдохнул
И вдоволь не мог надышаться
И вдоволь не мог надышаться
У Чёрного моря

Родная земля где мой друг молодой
Лежал обжигаемый боем
Недаром венок ему свит золотой
И назван мой город героем
И назван мой город героем
У Чёрного моря …

    Соломон не спешил просыпаться. Хорошо в цыганской ночи, вольно дышится! Он понимал - в такую ночь невозможно попасть дважды! Соломон протянул руку, и тут же в ответ, тёплая рука девушки уютно легла на широкую ладонь художника.
Неожиданно для себя Соломон, как околдованный, – тихим, срывающимся голосом прошептал, (да так «тихо», что галёрка с удовольствием смакует его слова и по сей день): «Ты родилась в моей мечте … из моей мечты … Я полюбил тебя не подозревая, что ты есть на Белом свете» … 
    От восторга зрительный зал взревел во второй раз! Бурные аплодисменты, пронзительный свист, одобрительные возгласы заглушили последние слова … Этот шум разбудил Соломона.
Сон улетучился, растворился окончательно, но рука девушки никуда не спешила – она спокойно лежала в его ладони - чуть-чуть подрагивая и приятно согревая ... как бы подтверждая услышанное сквозь туман - «Брат в каждом письме с такой теплотой отзывался о Вас, что я поневоле влюбилась в … его письма»? Роксана стояла напротив - такая родная, влюблённая и счастливая.
А песня лилась и лилась:
    
А жизнь остаётся прекрасной всегда
Хоть старишься ты или молод
Но с каждой весною так тянет меня
В Одессу мой солнечный город
В Одессу мой солнечный город
У Чёрного моря
У Чёрного моря …

    И только два человека - на переднем ряду - заговорщически улыбались, глядя на красивую пару. Конечно, это были Веня и таинственная женщина с вуалью на лице.
         - Интрига удалась? – спросила дама.
         - На славу! – ответил довольный Веня.
Великий Соломон объяснился в любви на глазах у всей Одессы. Одесса аплодировала стоя!
Всю ночь в бокалах пенилось шампанское! По звёздному небу летали птицы счастья. А на Французском бульваре до самого утра слышались цыганские романсы под аккомпанемент семиструнной гитары седого гитариста …