Лерка, Лера, Лерочка. Часть 34. Дома

Дома.

Прогулки в мороз не прошли даром для Леры и врачи, приехавшие по просьбе начальника управления, оказались кстати. Утром температура была под сорок. Сделали укол, вроде отпустило, но к вечеру снова набралось. Борюсик сей участи миновал, укутывание хоть во что, горячее молоко и горячая ванна, сделали свое дело, и он чувствовал себя нормально, если не считать его удивления по поводу повышенного внимания к своей персоне. Там, в Африке, кроме мамы и еще пары собак Джека, он ни кому был не нужен, а тут и дед и бабушка, просто следили за ним, не отходя ни на шаг. Его это удивляло и радовало. За неделю, пока Лера болела, он к ним привык и научился говорить деда и баба по русски, маму и папу, по прежнему, звал на английском. Светлана Павловна постоянно спрашивала у Леры, как же с ним объясняться, английский она не знала совсем, только немецкий, в школе и институте ее именно немецкому учили. Мало по малу, Борюсик начал понимать русский, правда, произносил смесь, непонятную ни кому, один слог русский, второй английский. С переименованием свыкся, стал из Брюсика Борюсиком, а потом и Боринькой и Бориской.
Через неделю, под пристальным вниманием врачей из военно-медицинской академии, Лера пошла на поправку. Съездила к ним и вставила спиральку, понимая, что нельзя больше мужа мучить, видит око, а зуб неймет, так нельзя, жена должна мужу по жизни, да и сама здорово соскучилась. В следующую ночь, она сама спровоцировала Бориса, и он бедный, проспал на работу и пошел с большой неохотой, с трудом оторвавшись от жены. Но с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье они вставали к обеду, перекусить и шли обратно. Борюсик, привыкший уже к деду с бабушкой, не докучал им, и они насыщались друг другом, как могли. Через день, после приезда Леры, из Москвы, на поезде приехал куратор операции, там снег так и не прекращался, были закрыты все аэропорты, и вернул Лере паспорт и удостоверение офицера. Лера бегло взглянула на них и задала вполне резонный вопрос, где документы на ребенка. Подполковник открыл рот, он мужик и этот вопрос упустил, обещал исправиться и через день перезвонил, передав, что оформление поручено подполковнику Каштанову, новому командиру отряда. Опять этот Каштанов, подумала Лера. Борис покатал ее на новой машине. Форд, отличная и в меру компактная с хорошим движком. Лера тоже села прокатиться, но Борис ее быстро выгнал, такие режимы, на которых она прокатилась, явно не годились для обычного авто, а заносы на льду, с разворотом на месте и ручным тормозом, совсем противопоказаны. Борис конечно отдал должное ее мастерству, но все же сказал, это личное, ее беречь надо, а как в цирке или на гонках, надо на других ездить. Съездили они и на Лерину квартиру, она забрала оттуда все, что могло пригодиться, форму парадную и полевую, гражданскую одежду. В старые джинсы она не влезла, Борюсик сделал свое дело, бедра стали по шире, ноги по полнее и грудь немного увеличилась, все как говорил врач, пришлось ехать и покупать новые, но рубашки и куртки были в обтяжку, она в них влезала, и они теперь, подчеркивали женственность ее фигуры.
Все шло отлично. Через месяц она сдала отчет, писала дома и ей ни кто не мешал. Жила по расписанию, ранний подъем, легкий завтрак, тренировка на спортполощадке у дома, подъем Борюсика, завтрак, прогулка с ним и продолжение тренировки, душ, обед, отчет. После обеда, с Борюсиком уже занимались баба с дедом. Все понимали, отчет, штука очень важная и ей не мешали.
Когда сдавала отчет генералу, не забыла съязвить
-Товарищ генерал, разрешите спросить?
-Спрашивай, Валерия, имеешь право.
-Я не пойму, жила я эти два года или нет?
-Почему, такой вопрос, конечно жила.
-А по зарплатной карточке не заметно, ни боевых, ни обычных, даже декретных нет, если бы не муж, жрать не на что, из квартиры, уже давно бы выгнали за долги, хуже бомжихи, за два года зарплаты ноль рублей, ноль копеек, интересно, чем это я  все время занималась. Перед родителями мужа стыдно, два года где-то шлялась, а теперь свалилась на их шею, голая, босая, с ребенком и оба жрать хотим, что мне им сказать?
-Решим, не волнуйся.
Генерал не хотел снова звонить Каштанову, да и понимал, бесполезно, надо ехать в Москву и решать там, его штучки, но перед Валерией, только что вылезшей из пекла, позориться не хотел, тут и самому стыдно. Плюс наградные документы и повышение звания, как положено, но без Каштанова, может не пройти, а он не подпишет. Все решить можно только в Москве.
После сдачи отчета, она оказалась свободна, трехмесячный отпуск для восстановления сил и духа, правда, пока без денег, даже к своим не съездишь, а жаль, очень хочется, но просить на поездку у Бориса или его родителей, стыдно, надо ведь всем подарки купить, и сумма в результате набегала не маленькая. Они все и так раскошелились, одели ее и Борюсика, да кормят еще, хорошо медицина из академии бесплатная, все же действующий офицер. Своим пока только позвонила, обрадовав их внуком, были очень довольны и очень ждут в гости.
Пользуясь удобным случаем, пока Лера ни чем не занята, старики Бориса улизнули на дачу, на несколько дней. Больше месяца там не были, надо съездить, посмотреть, что там, да как. Борис ушел на службу, и Лера с Борюсиком осталась одна. С утра, как обычно сбегала на тренировку, прибежала обратно, Борюсик уже проснулся и сидел хныкал, очевидно, недавно проснулся, и разреветься, еще не успел. Вовремя прибежала. Быстро сообразила кашку ему и себе. Перекусили. Действительно, не удобно, без деда с бабушкой, одной все не успеть. Надо было не на тренировку бежать, а в магазин, а теперь придется идти с Борюсиком, а то вечером мужа кормить нечем будет. Раздался телефонный звонок, звонила соседка по ее квартире, сказала, что от нее вода течет и надо приехать, пустить сантехников, а то им не попасть и весь подъезд останется без воды, перекроют в подвале. Надо же, не раньше не позже, именно в этот день. Позвонила Борису на работу, но он был очень занят, плохо, придется ехать с Борюсиком, на такси денег нет, а на транспорте не близко, но выхода нет, одела Борюсика, оделась сама и поехала.
Как ни странно, но в квартире было сухо, хотела зайти к соседке и снова открыла входную дверь, тут ее схватили за руки, на запястьях защелкнули наручники и запихнули обратно в квартиру. В квартиру вошло еще человек десять, шесть омоновцев в масках с автоматами, участковый, сотрудник прокуратуры и сотрудник следственного комитета. Ее явно ждали, промелькнуло в голове. Участковый, прокурорский и следователь представились.
-Гражданка Соколова?
-Да, а в чем дело?
-Вы обвиняетесь в похищении ребенка с целью передачи его для изъятия органов.
-Вы с ума сошли, это мой ребенок, как вы такое можете говорить, я его мать.
-Предъявите документы на ребенка, и будем считать вопрос закрытым.
Финиш, документов на ребенка нет, не сделали, а как же быть?
-У меня с собой нет, я сейчас позвоню и привезут.
-Звоните.
Лера набрала номер телефона отряда, назвала свой номер и фамилию, попросила командира отряда, соединили
-Это Соколова, вам, вас просили оформить документы на моего ребенка, где они?
-Слушай, Соколова, ты мне надоела, то встречай тебя как царицу с охраной, теперь документы липовые подавай. Украла, так сразу и признавайся, на тебя уголовное дело заведено, а ты хочешь, что б я тебя отмазал, я в уголовщину не играю, больше мне не звони, и на наше ведомство не ссылайся, еще дальше посадим.
Каштанов положил трубку. Здорово, приехали, подумала Лера. Она позвонила в управление, но генерал и начальник отдела были в Москве, куратора на месте не было. Здорово рассчитано, это хорошо спланированная провокация, поняла Лера, чего же им надо?
-Все ясно, гражданочка, документов у вас нет, придется прокатиться и разобраться, вот ордер на ваш арест.
Борюсик почувствовал что-то не ладное и стоял рядом с мамой, держа ее за куртку и уткнувшись в ноги. По команде прокурорского, подошли двое омоновцев и стали его отрывать, он начал плакать, а потом совсем перешел на крик. Омоновцы отступились, глядя на прокурорского и следователя.
-Что же вы делаете, вы же видите, что это мой ребенок.
-А мне насрать, чей ребенок, у меня бумаги и ордер на арест.
-Мне надо адвокату позвонить.
-И так много назвонила.
Все же Лера успела набрать номер Бориса, повезло, он снял трубку сразу.
-Боря, меня арестовали за похищение ребенка, это провокация, береги Борюсика, я как-нибудь, ты Борюсика береги, они его убьют, мы у меня на квартире, тут засада.
-Хватит сказки рассказывать. – Следователь вырвал у нее телефон и взяв за шиворот Боюсика поволок и почти бросил его омоновцам.
-Чего рты раззявили, волоките ее в машину, а щенка в детский приемник.
Она в наручниках, у них автоматы, драться бессмысленно.
-Я офицер, вот мое удостоверение, мной должна заниматься военная прокуратура.
-И эту липу мы тоже к делу приобщим. – Добавил следователь.
-Маски снимите, ребенка не пугайте. – Попросила их отчаявшаяся Лера.
Но все были непреклонны, по лестнице был слышен удаляющийся вой Борюсика, ее тоже взяли под руки и повели. Вывели на улицу и засунули в машину. Всю дорогу, до следственного изолятора она тоже ревела белугой. Что же это такое, куда она вернулась и зачем? Ответов не было.
Когда ее привезли в следственный изолятор, она высказала омоновцам то, что у нее накипело на душе
-Ребята, как вы могли у матери ребенка отнять, вы же видите, это мой ребенок?
-У нас приказ.
-Это преступный приказ, его нельзя исполнять, вы нарушили закон людей и закон совести, я с вами за это рассчитаюсь, за каждую его слезинку.
-Иди давай, угрожать тут еще будет, за это еще срок добавим, будь уверена. – Ответил ей следователь.
В следственном изоляторе ее обыскали, раздели и провели в общую камеру. Только тут она задумалась, зачем все это и кому она могла помешать, слезы душили и не давали думать, в голове происходящее не укладывалось, в ушах стоял крик Борюсика.

Борис, после звонка Леры, бросил все дела, и хотел ехать к ней домой, но на его счастье, рядом оказался Николай, он слышал разговор и остановил его.
-Туда ты уже не успеешь, и только дров наломаешь, самого посадят, надо все с умом делать, ты звони отцу и докладывай ситуацию, а я свяжусь с ОПОНом и выясню, куда кого повезли.
Отец, выслушав сына, подумал немного и предложил ему заняться тем, чем занимался Николай, уточнив, - Найдешь, где Борюсик, выстави пост из своих ребят, с детьми оттуда, без проверки никого никуда не выпускать, дай им фотографию Борюсика, его точно никуда, ни под каким предлогом. Если он исчезнет, все свалят на нее, а доказательств не будет, тогда труба. Сам к Борюсику не суйся, он сейчас успокоится и не надо его тревожить, да и ты дров наломаешь, потом не расхлебаешься.
Ох как просчитался тот, кто затеял эту провокацию, не знал, с кем связывается, не читал ее личного дела, не знал, кто она, и кто ее родственники, и какие у них связи.
Николай все выяснил и они, взяв оперативников из своего отдела, рванули к детскому приемнику, куда определили Борюсика. Оперативники поднялись на нужный этаж и представившись заняли пост. Борис прокатился за фотографией сына, но оказалось, зря, женщины, работавшие там, показали оперативникам ребенка и теперь они его знали в лицо. Возможность похищения была блокирована. Предосторожность оказалась не лишней. Около шести часов вечера появилась парочка, мужчина и женщина, представились, из отдела опеки, мы за ребенком, как раз за Борюсиком и представили справки. Естественно, им никто ничего не отдал, стали выяснять, звонить, поднимать всех на ноги. Выяснили, таких в отделе опеки нет, сами представители тоже не могли вспомнить телефон родного отдела, пока выясняли, представители исчезли. Конечно, это прокол оперативников, упустили.
Отец и мать Бориса, бросив на даче все как есть, набросив замок на дверь сразу поехали в город. В электричке, Валентин Сергеевич связался со своим приятелем, одним из замов ГУВД, тем самым, который видел Леру у него на дне рождения. Тот согласился его принять. Его пропустили в управление и генерал его принял, выслушал и сказал
-Плохо дело, против прокуратуры мы ничего не можем, похоже у нее на службе что-то не срослось. И еще, ты в ней уверен?
-Конечно уверен, если бы был не уверен, к тебе не пришел. И потом, она Герой России, под пулями была не раз, смерти в глаза смотрела то же не раз, такие не могут лгать.
-Это точно, не видел бы ее, может и была бы тень сомнения, а так и тени нет. Ладно, я свяжусь с прокурором и переговорю, а ты давай завтра с утра, я еще человека одного вызову, он ребусы решает, как орешки щелкает, лишь бы она ночь продержалась, в тюрьме всякие фокусы бывают, сам знаешь.

Леру привели в ее камеру уже к вечеру, после отбоя, она ничего необычного не заметила, пять сокамерниц и она шестая. Постелила койку и уже хотела лечь, как на нее набросилась одна из женщин с простыней, скрученной в петлю. Это смешно, женщина и спецназ разведки, это даже не смешно, а обидно, драться не с кем. Ударом ноги назад в живот, она отбросила женщину с петлей, та упала и стала судорожно хватать воздух ртом, не вздохнуть. Резко развернувшись в стойке, ударом кулака в сплетение, уложила ее помощницу. У третьей перехватила руку с ножом двумя своими, вывернула, так, чтобы она наклонилась и хлестким ударом в артерию уложила рядом, четвертую, схватившую металлическую миску со стола, ударом в челюсть отправила в нокаут, пятая уже не решилась, отбросив свою простыню, свернутую также петлей. Долго не думая, Лера взяла простынь у первой и связала ей руки и ноги, нашла тряпку и засунула в рот, подтащила и бросила на койку. Взяла вторую простынь, свернутую петлей, и связала также вторую нападавшую, и тоже сунула ей кляп в рот и перебросила на свободную койку. Для третьей нападавшей, пришлось взять простынь со свободной кровати, свернуть и связать, ее тоже переложила на свободную койку, также связала четвертую, пятая отделалась устным предупреждением – Вякнешь, убью. Та кивнула в знак согласия. Для четвертой нижних коек уже не осталось, и она подложила ее к первой, определив, что из дверного глазка не видно, сколько человек лежит. Женщины начали приходить в себя и мычать.
-Милые дамочки, кто будет шуметь, повешу, как вы меня хотели, тишина и покой будет или ценой молчания или ценой вашей жизни, кто первая говорить будет
Прямо как в тылу врага, по другому и не скажешь, горько подумала Лера. Одна из лежащих замычала
-Что, дорогуша, поговорить хочешь, давай.
Лера вынула кляп и та попыталась открыть рот, Лера сразу нажала ей в точку на сонной артерии и та сразу затихла. Кляп воткнула на место. Вот для чего эта провокация, убить хотят, интересно, как дела у моих Борек, справятся или нет. Завизжала другая. Лера подошла к ней и вынула кляп.
-Захочешь кричать, успокою как эту, ты следующая.
-В туалет хочу, развяжи, кричать не буду.
-Девочки, все под себя, знали, что сделать хотели, это вам не санаторий, это ваш крест, что хотели, то и получили. Кто еще высказаться хочет, мне терять нечего, много крови на мне, много я народу замочила, парочкой больше или меньше, для меня значения не имеет. Выберусь, со всеми разберусь, а нет, есть кому отомстить, всех на куски порежут, я слов на ветер не бросаю. Подошла к третьей, той, что с ножом нападала, она долго не очухивалась, пошлепала по щекам, та открыла глаза
-Рассказывай, золушка, где нож взяла, что сделать хотела, кого слушала и что слышала.
Вынула кляп – Будешь кричать, убью, вас видишь, пятеро и вам со мной никак - Десять секунд и извини, на тот свет, мне с вами долго говорить времени нет.
-Врешь, не убьешь.
-Не вру, убью, а то глядишь, ваши друзья придут, снова с вами драться, резону нет. Надо сразу все решать.
Лера воткнула ей кляп и нажала на точку за ухом, та замычала, секунд через десять отпустила и вынула кляп
-Ну как повторить, или
-Все скажу, не убивай.
-Это уже лучше.
Она рассказала ей все, кто велел и когда велел, это был один из дежурных смены, только не знала за что. Он и нож дал. Понятно, надо держаться эту смену. Всю ночь она не сомкнула глаз. В глазок заглядывали иногда, но в камере все тихо и спокойно. Если кто-то из женщин начинал проявлять излишнее беспокойство, Лера, достаточно точными, но не очень сильными ударами успокаивала их, заставляя опорожнять свой мочевой пузырь в постель. Часов в восемь заглянули, объявив подъем, тут же и ахнули. Лера сдержала слово и никого не развязала, женщины хоть и терпеливый народ, но до утра не выдержали и постели были мокрые, запах в камере стоял специфический. Женщин развязали, а Леру отправили в штрафной изолятор. Через некоторое время, к ней подселили еще одну девушку. Та сидела, сидела и вдруг прыгнула на Леру со шприцем в руке. Лера перехватила руку и вонзила вместе с рукой, ей в бедро, нажав слегка на поршень. Девушка дернулась и замерла. Пришлось звать на помощь. Весь день ее терзали, спрашивая, как она убила девушку, но Лера стояла на своем, та сама решила уколоться, шприц принесла с собой и укол себе сделала тоже сама. На следующий день ее нашел начальник тюрьмы, приказав отконвоировать в камеру с другим контингентом, по проще. С ним связался заместитель начальника ГУВД и предупредил, задержанная не обычная, если с ней чего случиться, то разборка будет по полной, с тяжелыми выводами.

Утром, Валентин Сергеевич, как и договаривался, подъехал к своему приятелю. У того уже сидел мужчина средних лет.
-Валентин Сергеевич, знакомься Георгий Кириллович, адвокат, спец, я его уже ввел в курс дела.
-Вчера вечером хотели Бориску похитить, но оперативники из отдела, где сын служит дежурили и помешали. Жаль, упустили этих гадов. – Добавил информации Валентин Сергеевич.
-Жаль, была бы ниточка. – Вставил генерал.
-Это подтверждает мои опасения, ее кто-то сдал на службе, уж больно мешает. – Сказал адвокат.
-И что делать?
-В рамках этого уголовного дела, быстро ничего не сделать, они ее там уберут, но есть интересное предложение, только деньги нужны хорошие.
-Взятку дать, кому?
-Взяткой тут не поможешь, надо тоньше и деликатнее. – Продолжил адвокат.
-Как? – Спросил генерал.
-Все очень просто, подать гражданский иск от вашего сына и ее о признании отцовства и материнства, в связи с утерей документов и потерей памяти вашей невестки при родах, не помню и все. В рамках гражданского дела будет назначена генетическая экспертиза, вот это и стоит денег и не маленьких. Гражданское дело будет идти само по себе, а уголовное, само по себе, разные суды и разные инстанции. Экспертизу нужно провести в двух независимых местах. Дальше, на основании решения суда, получить свидетельство о рождении и с ним уже в наш суд, уголовный, обвинение превращается в мыльный пузырь, а обвинители в преступников, только все обставить нужно, ну это я сделаю, а за вами заявление, решение суда на экспертизу, судебный пристав, тюрьма и потом Загс. Чем быстрее, тем лучше.
-Борис здесь, заявление сейчас от него будет. – Ответил Валентин Сергеевич.
-Очень хорошо, а я в тюрьму, у нее заявление возьму, только нужно, что бы она мне доверяла, пусть Борис напишет два экземпляра, я надеюсь, она его почерк знает?
-Сейчас сделаем.
Пока Борис писал заявление, заместитель начальника ГУВД договорился с судом, что бы дело рассмотрели немедленно и выдали документы на экспертизу. Таких сроков работы, в России еще не видели.
Съездили, подали заявление и получили судебное решение на проведение экспертизы.
Адвокат съездил в тюрьму и по справке и заявлению пригласил на беседу Соколову.
-Я адвокат вашего мужа Бориса Валентиновича, представляю его интересы по гражданскому иску о признании отцовства, вот его заявление, если вы согласны, то я могу представлять и ваши интересы по аналогичному иску и по вашему уголовному делу.
-Вообще-то, вы знаете, я офицер разведки… - Начала Лера.
-Сейчас это не важно, важно вас отсюда выцарапать и ребенка спасти, а там разберетесь. Я предлагаю, вы ничего не помните, что было после родов, приврите немного и вопрос будет решен, не стесняйтесь. Очень вас прошу, напишите аналогичное заявление.
Лера подумала немного и написала, почерк Бориса она знала, и оснований не доверять адвокату, у нее не было. Лера рассказала ему о ночном происшествии, он ей посочувствовал и сказал, вам надо держаться месяц. Без меня ни на какие вопросы не отвечайте и ничего не подписывайте. На следующий день, у Леры в присутствии судебного пристава, понятых и медперсонала тюрьмы были сделаны два забора крови для экспертизы. Следователи комитета и прокуратуры, с согласия начальника тюрьмы, в известность поставлены не были. Пусть будет им сюрпризом.

Следователь следственного комитета и представитель прокуратуры очень удивились, что у Леры так быстро появился свой адвокат, они надеялись, что будет их человек, сговорчивый и покладистый, умеющий убеждать, что сотрудничество со следствием, облегчает наказание, но тут все рушилось. С Лериным адвокатом они смогли договориться о встрече только через неделю. Но через неделю он не пришел, сославшись на грипп. Встретились только через три недели, после задержания Леры. Они и раньше вызывали ее на допрос, но она приходила и без своего адвоката разговаривать отказывалась, никакие уговоры на нее не действовали, они ее даже побили резиновой дубинкой, но аккуратно, без следов.
На встрече говорил адвокат, задав следователям вопросы, на которые у них не оказалось ответов, без которых, продолжение разговора с ними не имело смысла. Первый вопрос, это от кого поступило заявление о пропаже ребенка и причастности его подзащитной к похищению. Следователи предъявили заявления Леры, которые она написала на пограничном пункте в Пулково, и справки об отсутствии регистрации у нее детей. Это был не аргумент. Второй вопрос он задал тоже по существу, исходя из заявления его подзащитной, это ее ребенок, это заявление должно быть проверено назначением экспертизы, так как других претендентов на ребенка нет. Ответ поверг Леру в шок. Они предъявили справку из госпиталя ООН о рождении Брюса Берга, которую она сдала вместе с отчетом в управление. Это был на данный момент совершенно секретный документ, раскрытие которого грозит гибелью Мака и Кас и большими неприятностями Джеку. Но сейчас сделать она ничего не могла, только молчать и не привлекать внимание к этой справке.
Следователи заявили, что они сделают запрос о похищении Брюса Берга в страну, где была выдана справка, сейчас идут консультации с министерством иностранных дел, как это сделать. Ребенок похищен именно там и привезен сюда по поддельным документам и по понятным причинам, заявления пострадавших у них нет, но оно будет. Вот когда будет заявление, тогда и будем говорить, а пока отсутствует сам факт преступления и разговаривать не о чем. На том и разошлись.
Вторую экспертизу пришлось ждать на неделю дольше, чем рассчитывали, ее делали в Москве. Гражданский суд признал достоверность экспертизы и дал заключение, о выдаче свидетельства о рождении в городском Загсе в связи с провалами памяти у матери после родов и утерей документов. На следующий день, после выдачи свидетельства о рождении, адвокатом была подана апелляция на изменение меры пресечения на подписку о невыезде в связи с ухудшением здоровья подозреваемой. Суд напоминал цирк.
Государственный обвинитель подтвердил обвинение и сообщил, что запрос о похищенном ребенке направлен в министерство иностранных дел, изменение меры пресечения может повлечь как бегство гражданки Соколовой, так и повторное похищение с целью сокрытия улик. Адвокат спросил у государственного обвинителя, почему не назначена генетическая экспертиза по заявлению его подзащитной и тот ответил, что не считает необходимым разбазаривать государственные средства, в и без того понятном деле, заявления потерпевшей стороны будут со дня на день, а дело имеет международное значение и наверняка, им занимается интерпол.
Тогда адвокат предъявил суду результаты двух экспертиз, решение гражданского суда и выданное на его основе, свидетельство о рождении, а так же иск от Соколовой и ее мужа на возмещение ущерба и на привлечение горе сыщиков к уголовной ответственности, за похищение ребенка. Так же были предъявлены суду показания и справки о попытке похищения ребенка из детского приемника. У судьи похоже, первые пять минут был шок, она сидела, молча перебирала документы, пройдясь раз десять по одному и тому же и объявила перерыв. Посидев минут тридцать в одиночестве, она вызвала к себе адвоката и обвинителя.
-Вы понимаете, ваша липовая справка против экспертизы ничего не стоит, вы действительно похитили ребенка у его законных родителей и втерли всем очки с интерполом. – Заявила судья.
-Это липа. – Попытался отвергнуть обвинитель.
-Две экспертизы, в разных независимых местах, это уже не липа, а доказательство, то что она не помнит, это не вина, я не вижу оснований держать ее под арестом, не вижу даже оснований для продолжения уголовного дела, а скорей на оборот.
-Тогда есть еще основание по подделке служебного удостоверения офицера разведки, оно использовалось при похищении ребенка.
-Вы господин обвинитель, спятили, только что я вам сказала, это вы похитили ребенка у законных родителей, использовав свое служебное удостоверение. – Оборвала его судья.
-Ваша честь, удостоверение в корыстных целях не использовалось, и оснований содержания под стражей нет, это, как максимум, условный срок. В тюрьме ее били, требовали подписать признание, использовали незаконные методы допроса, приводили к следователям без меня, вот справка из тюрьмы, мы настаиваем на привлечении виновных в произволе к уголовной ответственности. – Доложил адвокат.
-Хорошо, я еще подумаю.
Через час судья вышла и огласила постановление, по первому эпизоду дела о похищении ребенка, подсудимую оправдать, за отсутствием состава преступления и освободить под подписку о не выезде, до решения вопроса о привлечении за подделку документов. Ребенка вернуть законным родителям.
Леру освободили. Она дождалась решения суда в письменном виде. Пока дожидалась, с Бориного мобильника дозвонилась до начальника отдела своего управления и договорилась о срочной встрече с генералом, попросив заказать ей пропуск, свой потеряла.
Когда ей выдали все документы, Борис хотел ее сразу тащить за Бориской, но она его остановила
-Боринька, миленький, я Бориску очень сильно люблю, но сейчас надо в управление, срочно, там в материалах дела есть справка об Анни Берг и о рождении Брюса Берг, это совсекретный документ, если уйдет запрос МИДа или эта бумажка попадет в руки врагу, погибнут ребята там, Володя, Лена, их ребенок и еще ребята. Ждать нельзя ни секунды. Бориска пусть еще немножко подождет.
Борис понял и отец его тоже понял. Все вместе они поехали к управлению. Там Лера вышла и пошла к генералу, пропуск был уже заказан.

Генерал был в прекрасном настроении, он праздновал победу. В четвером, они наконец одержали пусть и маленькую, но победу, которая чуть не ускользнула у них из рук.
Когда он приехал в Москву в министерство, решил зайти к бухгалтеру, которая дала запрет на оплату боевой командировки Соколовой. Бухгалтером оказалась молоденькая девушка, лет двадцати пяти. Он ей задал вопрос напрямую, чем это мотивировано и услышал такое, что седому генералу, стало стыдно не только за молодежь, но и за армию, в которой он служит,
-Вы, господин генерал, думаете, раз висюльками себя обвешал, значит можете своих любовниц по заграницам катать за государственный счет, не выйдет. Есть у нас еще порядочные офицеры, которые выведут вас на чистую воду.
Генерал с трудом сдержался, что бы не ударить девушку.
-Предъявите основание.
И она ему показала очередную докладную Каштанова. На этой докладной не было никаких виз, кроме резолюции заместителя начальника контрольно-ревизионного отдела, тетушки Каштанова, деньги не выплачивать, дело передать в следственный комитет. Это было не просто не законно, но и пахло служебным подлогом. Генерал нашел в себе силы, поблагодарить девушку за своевременный сигнал и попросил сделать копию, девушка расплылась в улыбке за комплимент и сама сделала копию ему. После того, как он убрал копию в папку, он разложил перед ней серию фотографий
-Зачем вы мне эту мерзость выложили.
-Эти фотографии, сделала Соколова в Куршевиле наверное, тут русские девушки в публичном доме, а тут в могильнике с вынутыми органами.
-Это работяг все похищают, быдло в общем, так им и надо, не могут обеспечит себе жизнь, пусть органами расплачиваются.
-Да нет, им здоровые нужны, быдло больное все, на органы не годиться, они таких как вы ищут, что б здоровые были, красивые, в публичном доме такие как вы, очень нужны.
-Так ловите, вы для этого и поставлены.
-А зачем ловить, вот Соколова попробовала, чуть не погибла, а ей за это фигу вместо зарплаты, мы теперь переходим на экономическую эффективность, вас продадим в первую очередь, тысяч пятьсот долларов дадут, и государству прибыль и Соколовой можно за зарплатой полгода не ходить, у вас не клянчить, сразу два зайца убьем. А у вас еще такие как вы есть, на продажу, не посоветуете.
-Вы нахал, таких, гнать надо.
- Пока выгонят, мы с Соколовой успеем себя деньгами обеспечить, а это, - И генерал показал на фотографии – Ваше ближайшее будущее, а то на голодный желудок все равно, много не навоюешь. Вы, на продажу, первая кандидатура. Вас в начале в публичный дом или сразу на органы, дадут, правда меньше, но вам и мучиться меньше.
Девушка, с открытым ртом смотрела на генерала
-Я с вами полностью согласен, эти висюльки ничего не стоят, их за свою кровь дают и за спасенные жизни, а зарплату зажиливают. Вот за таких красивых рабынь, как вы, висюлек не дают, зато денег, сколько хочешь, я вашу фотографию покажу, наверняка понравитесь какому-нибудь негру, может, даже больше дадут.
Он собрал фотографии, но одну ей все же оставил, фото из могильника с развороченными телами..
-Это вам на память от Соколовой, с места путешествия. Смотрите, это ваше будущее, месяц, другой и там.
Дошло что-нибудь до девушки или нет, он не стал уточнять, встал и ушел. Пошел к начальнику ГРУ. Там как раз был его зам, Ковалевский. Они выслушали стон генерала, Ковалевский встал, надо к президенту идти, он лично обещал Никите звание через два года повысить, уже три прошло. Все вместе они отправились к начальнику генерального штаба. Тот их тоже выслушал и записал на прием к министру обороны. Так в четвером и пошли, через две недели, министр был в отъезде. Две недели прошли в хлопотах в Москве незаметно.
На приеме у министра уже говорил начальник ГРУ, остальные пока сидели
-Вот фотографии и материалы, добытые группой в которую входила майор Соколова. На основе полученных данных обезврежено восемь групп террористов и изъято около двух тонн мощных взрывчатых веществ, предотвращено пять крупный и девять мелких терактов, вот наградной лист и представление к повышению ее в звании. А вот очередной пасквиль господина Каштанова, и резолюция его тетушки с отказом в выплате зарплаты майору Соколовой за работу в логове врага. Мне всем разведчикам передать, что зарплату они больше получать не будут или это касается только Соколовой.
Министр почитал, подумал и сказал
-Здесь написано, что она ездила за границу рожать.
-Господин Каштанов отправил группу, которую готовили для ее замены в другое место, и Соколовой пришлось рожать в полевых условиях, исполняя свой долг разведчика. Она чуть не погибла, доставляя срочную информацию в опасных условиях, и после родов снова вернулась в логово врага и продолжала работать. И рожала в полевом госпитале ООН, вот документ. Она держалась, как могла, до последнего, пока мы не подготовили новую группу для ее замены.
-Что у вас в отдельном отряде твориться, может сократить его полностью. – Спросил министр.
-Если там будет оставаться протеже Генриха Эдуардовича, то можно и сократить, он всю работу развалил, но тогда не будет людей с подготовкой как у Соколовой, крови будет намного больше, крови наших солдат и мирных граждан. Выгнали бы Каштанова и дело с концом, а так на его назначении ваша подпись и у нас руки связаны, извините.
Министр встал походил и подумал. Если Каштанова выгнать, Генрих орать будет, а на нем все снабжение держится, а эти дело делают, пусть пока все остается как есть.
-Хорошо, зарплату конечно платить надо, наградные документы оставьте, а вот с повышением звания я подумаю.
-Разрешите, господин министр – Встал Ковалевский.
-Да, слушаю.
-Президент, когда вручал три года назад Соколовой Звезду Героя, просил напомнить ему через два года, что он обещал повысить Соколовой звание, а прошло уже три.
-Она Герой России, чего то не помню.
Тут влез начальни генерального штаба
-Это та самая Никита, что банду в Сибири разгромила, помню, президент еще обещал нам с вами по выговору, если забудем ему напомнить. Вы не возражаете, если я это сделаю, а то выговор ни за что получать не хочется.
Министр посмотрел на него, и понял, напомнит гад, и выговор будет ему одному, президент был крут, когда его обещания не выполнялись, даже мелкие, это имидж, а имидж, это все.
-Уговорили, вместе напомним, у меня возражений нет, оставляйте документы, а на зарплату я сейчас подпишу. Простой вопрос без меня решить не могут, что за люди, зарплату офицеру не сосчитать, скоро рядовым зарплату считать буду. – Это он уже не понятно, в чей адрес высказался, то ли в свой, то ли финансистов ругнуть решил, но к присутствующим это точно не относилось.
Министр так в своей резолюции на бумаге Каштанова и написал, зарплату выплатить в соответствии с официальными документами, представленными управлением ГРУ по западному округу. В случае повторения принятия решений на основе документов не прошедших проверку и не имеющих юридической силы, виновных уволить. По настоящему документу объявить выговор и написал фамилию тетушки Каштанова.
Это была уже маленькая, но победа. Генерал торжествовал. Не стыдно будет в глаза Соколовой смотреть, а то хоть сквозь землю провалиться. Вошла Соколова и почти прямо с порога
-Господин генерал, я в свою страну вернулась, или что-то напутала, к врагам попала.
-Валерия Николаевна, вопрос с зарплатой решен, не волнуйтесь, все в порядке.
-Конечно в порядке, меня только что из СИЗО освободили, больше месяца там загорала, дважды чуть не убили, а так полный порядок.
-Как из СИЗО? - не понял генерал.
-Как, под подписку о не выезде.
-Чего?
-Под подписку о невыезде.
Генерал уставился на Леру глупым взглядом
-Вот справка об освобождении и о времени, проведенном в тюрьме.
-На каком основании?
-За похищение ребенка на органы у некой Анни Берг, не знаете такую?
Генерал сидел, ничего не понимая, бред, так и сказал
-Что за бред ты несешь.
-Хорош бред, полтора месяца в тюрьме и два покушения на меня и одно на ребенка, если бы не Борис и его отец, уже бы мертвые были.
-Давай по порядку, так мы просто ругаться будем. – Наконец взял себя в руки генерал.
Валерия рассказала ему все по порядку, об аресте, о генетической экспертизе, о пребывании в тюрьме, о покушениях на нее и на сына и не забыла про справку о рождении Брюса Берга и о запросе прокуратуры в МИД. Генерал вызвал начальника отдела и куратора операции, им попало по первое число и выговора были обоим за отсутствие контроля, за исполнением приказов. Валерии дали бумагу и заставили тут же все описать. Генерал вызвал к себе представителей контрразведки и ФСБ. Дело действительно пахло керосином.
-Валерия Николаевна, я все прочитал, но мне непонятен вопрос, причем тут ваше удостоверение и почему из-за него вас освободили под подписку о невыезде. – Задал вопрос начальник отдела.
-Это у вас надо спросить, следователь СКП утверждает, что вы поддельные выдаете.
В напряженном кабинете, в начале прошел смешок, потом он заразил всех и генерала и следователей ФСБ и остальных. Лера тоже улыбнулась, но со слезами в глазах.
-Так, я все вкратце изложила, теперь мне за ребенком, полтора месяца без папы и без мамы. Что у меня за работа такая, ребенка чуть не угробила, сама чуть не погибла, это ладно, это в тылу врага, это я понимаю, а вот когда дома хотят убить и меня и ребенка, это даже сердце не принимает, не только голова.
-Валерия Николаевна, мы теперь вас просто так не отпустим - Заявил генерал, дежурную группу с машиной, и ни на минуту не сводить глаз с майора и ребенка. Что случиться, все отвечают головой.

Борис с отцом сидели в машине у управления уже четвертый час, замерзли, вдруг они увидели Леру, выходящую из дверей управления в окружении спецназовцев, что за черт, опять ерунда непонятная. Но к ним быстро подбежал один из них
-Вы Борис?
-Да.
-Мы охрана майора Соколовой, сейчас едем за ребенком, а потом к вам домой. Следуйте за нами.
Борис с облегчением вздохнул. Слава богу.

В детском приемнике сразу обрадовались, что у них забирают Бориску. С того времени как его привезли, он ни с кем не разговаривал, почти ничего не ел и только иногда пил. Привезли его не просто плачущим, орущим на всю округу, но голос потихоньку сел, он еще пошипел чуть-чуть и замолчал совсем. Пытались с ним говорить, уговаривали поесть, но все было тщетно, мальчишка гас на глазах. Он не играл с другими детьми и не играл сам, совсем не дотрагивался до игрушек. Нашел маленький стульчик в углу игровой комнаты и там молча сидел. Все попытки воспитателей стащить его с этого стульчика, наталкивались на яростное сопротивление, и в конце концов воспитатели бросили его. Поставили рядом маленький столик и ставили туда еду и молоко. Пытались накормить, но он отказывался, иногда беря в рот, ложечку другую каши и выпивая полстакана молока. Что делать, они не знали. Больница его не брала, вроде здоровый, у них больных бесхозных детей хватает, а с этим как быть, не ест, не значит, что болен. Все это и рассказали Лере и Борису, когда они за ними пришли. Удивились только большому отряду охраны перед входом в приемник. Спецназовцы образовали живой коридор от машины до дверей и на лестнице, и никого не пускали в него.
Когда Лера и Борис вошли в игровую комнату, Бориска так же сидел на своем стульчике, но увидев папу и маму, встал и сразу побежал к ним. Первым обнял Леру, повисел у нее на плече, потом освободил вторую руку и обнял папу, как бы пытаясь соединить их вместе. Он опять молча плакал, по его лицу беззвучно текли слезы. Лера тоже расплакалась, просила у него прощения, а он, как большой, все понимающий котенок, терся головой об нее. Вещей Бориски в приемнике не оказалось, Лера совсем забыла, что ОПОН не дал ей одеть ребенка и увезли его без верхней одежды. Борис снял с себя куртку, укутал Бориску и так они дошли до машины, выделенной для сопровождения Леры. Командир спецназовцев категорически отказался везти Леру и Бориску в машине Бориса, там сложнее обеспечить охрану. Так их кортеж и приехал к дому.
Дома, Светлана Павловна уже приготовила ему манную кашку и молоко. Всей семьей стали его кормить. Понемножку, по ложечке Бориска стал есть, заглядываясь то на маму, то на папу, то на деда с бабой. И увлекся, съел целую тарелку и выпил молока, но наевшись, снова уселся на свой маленький стульчик, который был у них дома, такой же как в детском приемнике. Пришлось Борису раскладывать перед ним его игрушки и играть самому, возя машинки и вжикая вместо мотора. Но фокус с первого раза не удался, Бориска смотрел на него, смотрел и уснул. Тихонечко перенесли его на кровать.
Когда Лера с Борисом легли спать, Лера попросила его
-Найдешь мне этих сволочей из ОПОНа, я обещала с ними рассчитаться, за Бориску.
-Они приказ выполняли, не надо, дров наломаешь, тогда точно посадят.
-А ты мне найди, где они тренируются, я их на ковре, по правилам сделаю, мордобой, в качестве тренировки, тогда все будет честно.
-Лера, правда не надо, злость, плохой советчик. Давай один вопрос решим, с делом до конца разберемся, а потом уже с ОПОНом, ребята тоже подневольные, у них приказ, ты человек военный, сама знаешь, что за невыполнение будет.
-Ладно, но на ковре я с ними все равно должна встретиться, закон совести нарушать нельзя.
Утром история с  Бориской повторилась, поел, попил, и снова на стульчик и все молча. Борис опять разложил игрушки и стал то возить машинки, то играть медвежатами и щенками, и черз полчаса, Бориска слез со своего стульчика и начал играть с ним, возя машинки туда и сюда, но все равно молча.