Крутые яйца

Глава первая -

                нудная, потому что вводная

 

     Профессор Абросимов был самоучкой.  Нет, конечно, профессор с го-

рем пополам закончил очень среднюю школу,  отбарабанил положенные  два

года на дальней точке ПВО,  а затем,  с третьей попытки, благодаря ар-

мейским льготам и принадлежности к мужскому полу, поступил в педагоги-

ческий  институт.  Будущий  профессор  Абросимов  и в зубном кресле не

признался бы,  почему его занесло на филологический факультет, тем бо-

лее он всегда любил копаться в радиоаппаратуре (порот отцом не единож-

ды за разобранную аппаратуру), помогал соседу разбирать старенький ав-

томобиль и починял старинные агрегаты вплоть до керосинок.  Автомобиль

соседа после помощи юного Абросимова окончательно перестал ездить,  но

зато было уяснено главное правило механика: хорошенько запоминать, что

откуда снималось,  чтоб все восстановить в прежнем виде. Как ни стран-

но,  но разобрав и смазав агрегат, удавалось добиться долголетней пло-

дотворной работы механизма.

     Студент Абросимов, чуть не вылетивший из института на первом кур-

се,  на третьем уже получал повышенную стипендию, на четвертом его от-

мечала профессура,  затем с блеском защитил диплом и незаметно перетек

в аспирантуру, где весенним ручьем пробил брешь в граните науки. После

великого русского филолога Сталина аспирант Абросимов был первым,  кто

не согласился с позициями великого учителя и лучшего друга  всех  физ-

культурников.  Благодаря  этому  к периоду своего полового созревания,

которое совпало с возрастом Христа,  Абросимов стал профессором и док-

тором наук.

     И все равно профессор Абросимов был самоучкой.  Все приобретенные

знания  он выискивал в разной литературе,  особенно напирая на русских

классиков,  потому что в учебных заведениях учили "всему-нибудь", осо-

бенно напирая на "как-нибудь". "Всему-нибудь" заключалось в знании ос-

нов марксизма-ленинизма. Ведь даже военные летчики не имели право под-

нять  сверхзвуковой самолет в воздух,  если не были знакомы с работами

Ленина.  Только в детском саду Абросимову не довелось  конспектировать

гениальные работы вождя мирового пролетариата, а так... В школе каждый

год на дополнительных принудительных занятиях при закрытых дверях шту-

дировались две-три работы Ленина. На следующий год эти же работы вновь

конспектировались,  а старые записи считались неправильными и устарев-

шими.  В  армии  замполит предлагал законспектировать эти же ленинские

статьи и это продолжалось до самого увольнения в запас. Сержанту Абро-

симову было жалко остающегося в армии замполита,  у которого "дембель"

ожидался только лет через пятнадцать -  известные  работы  Ленина  тот

должен был выучить лучше, чем наизусть.

     А вот в институте...  Абросимов поначалу и учился-то  плохо,  что

еще не  осознал:  главное в советской филологии и педагогики - хорошее

знание ленинских работ.  Как только эта истина открылась будущему уче-

ному, так он и преуспел в науке.

     Все эти годы Абросимов продолжал копаться в разных аппаратах, аг-

регатах, механизмах,  и даже случайно собрал уникальный самогонный ап-

парат, который оказался очень кстати:  грянула  "пьяная"  революция  и

"жидкая" валюта обеспечивала молодого профессора мясом,  хлебом, день-

гами, женщинами и старыми агрегатами,  в которых еще что-то можно было

починить или вывинтить.

     Случайный посетитель однокомнатной квартиры профессора Абросимова

принял бы ее за испытательный стенд, малообразованный - за филиал кон-

торы "Металлоремонт",  но не за пристанище  гуманитария.  Лишь  только

альков за бархатной гардиной умилял уютом и желанием завалиться на ши-

рокое ложе.  Весь свой талант изобретателя и рационализатора профессор

Абросимов вложил в этот райский уголок. Согласитесь, что когда вы обе-

даете, пишите научные труды по лингвистике,  разбирая трухлявые  меха-

низмы в  одном  помещении,  то хоть альков должен быть местом отдыха и

спокойствия.

     Ну еще  можно  сказать о профессоре Абросимове,  что роста он был

среднего,  широк в плечах и спортивен, носил аккуратную бородку и чуть

длинноватые волосы,  зачесанные наверх.  Еще можно было отметить,  что

женщинам он нравился, но долгое время сам Абросимов об этом не догады-

вался.

     Так и жил профессор Абросимов:  в меру занимаясь родной филологи-

ей, с налета делая очередные открытия,  а затем как улитка  уползая  в

разборку-сборку трухлявых механизмов.  Кстати, до конца и сам не пони-

мая, что же он хочет получить.  Умеренные пирушки чередовались интриж-

ками с  симпатичными  преподавательницами института и обольстительными

студентками.

     Но однажды...

 

                Глава вторая, гостевая

 

     - Евгений Борисович,  - лишь только профессор Абросимов распахнул

дверь,  жалобно произнесла студентка Юля. Помявшись, она призналась: -

Я беременна...

     - Да-да-да, - закивал головой Абросимов и, пока фраза переварива-

лась, произнес ничего не значащую фразу: - Вот к чему приводит филоло-

гия!

     - Как быть?!  - спросила студентка и кошечкой прильнула  к  груди

профессора.

     Окончание института было близко и желание стать профессоршей  ши-

лом бродило в мягких тканях Юлии.

     - Что мог,  я уже сделал, - развел руками ученый. - Вам нужен был

зачет, а про ребенка вы ничего не говорили.

     - У-у-у,  кх-х-х...  - Юля выдавливала из себя нудные  рыдания  и

возможные слезы.

     В общежитии это получалось лучше,  но там было мутное зеркало,  а

не душка-профессор,  которого и в силки-то тащить было жалко и непоря-

дочно.

     - Еще могу помочь деньгами, - вдруг произнес профессор Абросимов,

но тут же испуганно поправился:  - Нет-нет, ребенку я готов дать фами-

лию, отчество,  алименты, но... не более! Какой из меня отец?! Я и сам

еще ребенок!

     - А прописку мне? - Юля перестала плакать.

     - Помилуйте, да кому она сейчас нужна?! - воскликнул ученый. - На

дворе 1992 год!  - профессор Абросимов выглянул в окно и,  убедившись,

подтвердил: - Да,  1992.  Конечно,  я могу дать вам прописку,  но  где

здесь жить?!

     - А может ребенка того? - Юля полоснула себя рукой по горлу.  - У

вас есть знакомый врач?

     - Врач...  - профессор Абросимов наморщил лоб.  - Нет, гинеколога

нет.

     - А-а,  - безалаберно махнула рукой Юля и закурила  профессорский

"Винстон". - Можно любого! Хоть ветеринара!

     - Помилуйте! - всплеснул руками ученый. - Можно ли?

     - Можно, - уверенно рубанула рукой студентка. - В общаге девчонки

друг другу сами делают.

     Тут Юля  посмотрела  на детский фильмоскоп,  пылящийся на широком

подоконнике.

     - Облучите меня этим агрегатом!  - приказала она. - Должно рассо-

саться!

     "Если ничего не было,  то - да,  рассасется", - подумал профессор

Абросимов и, посмотрев на фильмоскоп, махнул рукой:

     - Прошу, садитесь.

     Юля резво плюхнулась в мягкое кресло и забросила красивые длинные

ноги на подлокотники. Трусиков на девушке не было и профессор Аброси-

мов, увидев красное в черном,  застоявшемся конем переступил с ноги на

ногу.

     - Меня молодой человек ждет на улице, - правильно поняла студент-

ка движение ученого.  - Мне надо торопиться, через два часа у меня еще

одно свидание.

     Стараясь не смотреть на красивое возбуждающее полотно,  профессор

Абросимов навел фильмоскоп на девушку и включил аппарат.  Красный  луч

уперся  в  плоский живот девушки и она,  вскрикнув,  уронила голову на

грудь.

     - Что с вами?! - ученый в два прыжка очутился около кресла и стал

осторожно похлопывать девушку по щекам.

     Вспомнив про нашатырный спирт,  профессор Абросимов  проскакал  в

ванную комнату. Вернулся он моментально, но... У студентки вздулся жи-

вот как у девятимесячной беременной.

     - Юля,  ласточка, - пузырек выскользнул из рук и резкий запах ши-

банул в нос, глаза.

     - А-а-акх, акх! - протянула нечленораздельно Юля и резко оборвала

тяжкий выдох.

     - А-а-а, - заверещал мальчик-крепыш, которым разрешилась студент-

ка.

     - Во!  Как выплюнула!  - удивленно выдохнула Юля и буднично, взяв

подвернувшиеся слесарные клещи с журнального столика, перекусила пупо-

вину.

     Ребенок оказался в красном луче фильмоскопа и, то вытягивая визг-

ливое "А-а-а!", то сладко посапывая, начал расти и расти прямо на гла-

зах.

     - Невероятно! - профессор Абросимов выдвинул челюсть вперед и так

и наблюдал, околдованный потрясающим зрелищем.

     - Отпад!  - Юля отодвинулась от сына и расширенными глазами смот-

рела на чудо.

     Ребенок достиг пятилетнего возраста, толкнул локтем мать и девуш-

ка вспорхнула из кресла.

     - Я тащусь! - закуривая сигарету и не отрывая взгляда от ребенка,

вульгарно произнесла студентка.

     - Не курите при ребенке! - попросил профессор Абросимов, но и сам

потянулся за пачкой.

     - И мне дайте посмолить,  - прорезавшимся басом приказал  крепкий

юноша.

     - Черт!  - опомнился профессор Абросимов и выдернул шнур фильмос-

копа.

     - Папаша, - пробасил уже крепкий молодец. - Полстакашки водки на-

кати, а то в горле пересохло с вашими опытами.

     - Кошмар, - прошептал профессор Абросимов, а Юля от восторга зах-

лопала в ладошки.

     - Предки,  - не стесняясь своей наготы, детина прошлепал к гарде-

робу, перелопатил  костюмы и выбрал черный джинсовый.  - Я пойду прош-

вырнусь. Валюты, конечно, у вас нету?

     - Мне  надо работать,  - сильно потирая лоб,  профессор Абросимов

забегал по комнате, натыкаясь на аппараты, агрегаты, мебель. - Мне на-

до подумать...  Почему? Ну почему это произошло?! Это какая-то фантас-

тика!

     - А ну вас, - махнул рукой новорожденный и затопал к входной две-

ри.

     - Подожди! Я с тобой! - подскочила Юля.

     Дверь хлопнула и наступила тишина.

 

                Глава третья:

                горизонты открытия

                в эпоху капитализации России

 

     - Господи, что я тронул в этом детском аппарате?! - профессор Аб-

росимов водил красным лучом по стене и все пытался  поймать  в  прицел

муху.

     - Примитивный аппарат...  Лампочку я поставил от...  по-моему  от

холодильника... Вспомнил! Купил у ворот одного НИИ... Но не в лампе же

дело?!

     Плюхнувшись в кресло,  профессор Абросимов закинул ноги на стол и

четко стал отчитываться:

     - Первое  - виноват аппарат!  Второе - виновата студентка-акселе-

ратка... Третье - это бред и мне все приснилось...

     Истерично зазвонил входной звонок и  сверляще  продолжал  трезво-

нить, извещая или о пожаре, или о визите хорошего знакомого.

     За порогом стояла сияющая Юля. Она по-хозяйски чмокнула профессо-

ра в щеку и прошмыгнула в комнату.

     - Чем  обязан визиту?  - осторожно,  по-саперски,  спросил хозяин

квартиры.

     - Евгений Борисович!  - Юля упала в кресло и закинула ногу на но-

гу, зная, что это действует безотказно. - Мы с вами откроем свое дело!

Миллионы нам обеспечены! Зеленых!

     - Простите, я что-то не пойму, - профессор Абросимов все прекрас-

но осознавал,  но пытался разобраться в невероятном случае в спокойной

обстановке.

     - Все просто! - Юля выскочила из кресла. - Я буду приводить к вам

подзалетевших девиц,  а вы им делать абортарий! Да это даже не аборты:

во-первых, плод не убивается,  значит христианская мораль не страдает!

Вы же знаете, сейчас все такие стали набожные, грешат и каются, грешат

и каются...

     - Простите, Юля...

     - Не перебивайте меня,  не на лекции!  При помощи вашего аппарата

вся операция протекает безболезненно,  без  последствий,  Можно  сразу

после родов  грешить,  то есть трахаться с мужиками.  Я уже проверила.

В-третьих, счастливая мать может избежать возни с кормлением, пеленка-

ми, распашонками и прочей ерундой.  Кстати,  смотрите, моя грудь опять

девичья, недеформированная, и молока нет.

     Юля выпростала  левую  грудь и профессор Абросимов отметил ее ан-

тичную красоту и безупречность.

     - Да тут масса плюсов! Минусов я не вижу! - передернув плечиками,

Юля спрятала интимную часть тела.  - Вы же видели, какой богатырь выс-

кочил из меня!  О-о,  кстати!  А если проэкспериментировать с грудными

младенцами?!  Кладем под луч годовалого ребеночка,  а через пять минут

ему уже лет двадцать!  Отпад,  полный отпад, профессор! Представляете,

ловишь "нового русского",  кладешь на себя, объявляешь о беременности,

стрижешь алименты до совершеннолетия ребенка, а сама облучила дитятю и

он уже давно мужик на пенсии. Профессор, вы - гений! Уже сегодня деся-

ток клиенток я вам обеспечу! Давайте писать контракт. Мне много не на-

до, так, процентов десять.

     - Вон!  - тихо произнес профессор Абросимов.  - Я прошу вас выйти

вон!

     - Евгений Борисович, успокойтесь, - Юля испуганно встала школьни-

цей перед учителем. - Так уж и быть, я согласна быть просто ассистент-

кой!

     - Вон!  - визгливом, незнакомым для себя фальцетом заверещал уче-

ный и даже топнул ногой. Все-таки кино и книги повлияли на имидж моло-

дого ученого,  который  так  и мнил себя продолжателем дореволюционной

интеллигенции. Слаб человек и тщеславен...

     - Я попозже зайду,  - Юля бочком скользнула к выходу. - А вы охо-

лонитесь, успокойтесь.  Я понимаю, радостно осознавать себя гением. До

свидания, Евгений Борисович...

     Дверь тихо закрылась и профессор Абросимов, устыдившись своих те-

атральных слов, обессиленно рухнул в кресло.

 

                Глава четвертая,

                морально-этическая, ретроспективная

 

     В начале своей педагогической деятельности будущий профессор  Аб-

росимов не то,  чтобы шарахался от красивых студенток, но вел себя мо-

нахом-отшельником. Злые языки даже утверждали, что ориентация у препо-

давателя нетрадиционная,  но благодаря одной страждущей преподаватель-

нице весь женский персонал скоро объявил охоту на ассистента Абросимо-

ва.

     Как честный человек, молодой преподаватель даже собирался женить-

ся после первого случая,  но охотницы еще не подозревали в нем будущее

светило отечественной филологии и малообеспеченный преподаватель  инс-

титута никого не интересовал как муж.  Но потом... Слишком уж активные

девушки становятся студентками, способные ради отметки войти в горящую

избу,  остановить танк на ходу или выпить залпом бутылку водки из гор-

ла. Так что есть, есть женщины в русских селеньях!

     По-старорежимному мыслящий Абросимов считал слишком большой цену,

которую предлагали девушки за положительную отметку.  Но,  в принципе,

кому из них нужны были знания, хорошие успехи? Всех интересовал только

диплом. А что потом с ним  делать,  твердо  знала  небольшая  активная

группа студенток,  которые уже орали на детей в школе, называя это пе-

дагогической деятельностью.

     Махнув на  мораль рукой и памятуя о катастрофической нехватке ка-

валеров в стране, ассистент Абросимов не стал сопротивляться природе и

на настойчивые   предложения   девушек  после  паузы  давал  согласие.

Чуть-чуть, конечно, обижало, что в нем видели мужчину-преподавателя, а

не просто  мужчину.  Но  ведь были и просто очарованные и околдованные

молодым преподавателем!

     Кстати, будущий профессор Абросимов еще в юности понял, что всег-

да женщина выбирает кавалера, делает ему толстые намеки, пока напыщен-

ный и самодовольный индюк,  преодолев трусость и боязнь насмешек,  ре-

шится сделать первый шаг к девушке. Это только подойти ребята не реша-

ются, зато  потом  они бегут быстро-быстро и очень далеко от надоевшей

спутницы.

     Спустя некоторое  время преподавателю Абросимову стало известно о

существующем среди студенток договоре,  что спать с Абросимовым можно,

но вот тащить его в ЗАГС категорически запрещено. Это его, в принципе,

пока устраивало.

 

                Глава пятая,

                визитерская

 

     Набулькав полный стакан коньяка, профессор Абросимов без интелли-

гентских выкрутасов осушил его.

     Являясь выходцем  из семьи служащих,  будущий профессор Абросимов

всегда тянулся к хорошим манерам,  очень следил за своей  речью  и  по

жизни играл  роль отпрыска старой русской интеллигенции.  Давалось это

легко и он по молодости лет даже подозревал, что родители просто скры-

вают свое дворянское прошлое.

     Воспитывался будущий ученый в рабочем районе,  славившемся  своей

бандитской сущностью Измайлове, и поэтому для него не составляло труда

махнуть залпом стакан водки,  ответить отборным матом на хамский выпад

и он  даже  мог дать сдачи зарвавшемуся хулигану.  Это со временем ему

стало скучно среди друзей детства,  и само собой встречи стали  редки,

да и  те выливались в нетрезвый выкрик "А помнишь?!" под аккомпанимент

разливаемого по стаканам спиртного.

     Коньяк магмой  побежал  по  крови,  когда опять тренькнул дверной

звонок. Правда тренькнул скромненько и застенчиво.

     "Вернулась? - удивился профессор Абросимов. - А что, красивая де-

вушка сейчас не помешает",  - озорно мелькнуло у молодого мужчины,  но

сам-то он прекрасно знал, что ни шагу на встречу Юле не сделает.

     - Иду,  иду, - негромко пропел профессор Абросимов и гостеприимно

распахнул дверь.

     За порогом на темной лестничной площадке стояла миниатюрная  вос-

хитительная  девушка.  В век длинноногих и каштановых девиц эта Дюймо-

вочка смотрелась вызовом, а ее соломенные волосы ярким пятном притяги-

вали взгляд.  И если у всех блондинок черты лица были смазаны, то чет-

кость линий лица,  синева глаз подсказывала ученому,  что цвет волос у

девушки, увы, ненатуральный.

     - Чем обязан? - учтиво поинтересовался профессор Абросимов.

     - Вы позволите войти,  Евгений Борисович?  - спросила  девушка  и

ученый отметил,  что  воспитанность  и манерность Дюймовочки органично

сочетаются с напористостью и пробиваемостью.

     Дюймовочка прошмыгнула  в комнату и осторожненько уселась в крес-

ло. Дождавшись,  когда хозяин квартиры расположиться напротив, девушка

представилась:

     - Я репортер молодежной газеты. Из конфиденциальных источников, -

она не запнулась на длинном иностранном слове,  - мне стало известно о

вашем гениальном изобретении.  Но вы же гуманитарий?  Как вам это уда-

лось?

     - Открытие в лингвистике - дело времени и упорного труда,  - лек-

торским тоном  начал излагать профессор Абросимов,  сразу догадавшись,

почему журналистка посетила его дом.

     - Меня интересует фильмоскоп с красным лучом,  - нетактично пере-

била его Дюймовочка.

     - Простите, вы о чем? - ученый натурально изобразил удивление.

     - За информацию я вам дам...  20 долларов! - вдруг предложила де-

вушка.

     - Мои научные труды можно получить в любой библиотеке без  разре-

шения первого отдела, - мило усмехнулся профессор Абросимов.

     - 100 баксов,  больше у меня с собой нету,  - не унималась Дюймо-

вочка.

     - Простите,  но я не понимаю о чем идет речь?  - ученый  встал  и

развел руками.

     - Давайте решим наши проблемы полюбовно, - журналистка тоже вста-

ла и распахнула блузку.

     Два ядреных полушария с розовыми сосками тяжело колыхнулись.

     "Все-таки блондинка",  -  автоматически отметил профессор Аброси-

мов, но вслух с тонкой иронией намекнул:

     - Я отношусь к меньшинствам.

     - Моя подруга училась у вас,  - усмехнулась девушка.  - И  как-то

сдавала экзамен у вас в алькове.

     - Навет, чистой воды навет, - продолжал улыбаться ученый. - О мо-

ем пуританстве на факультете ходят легенды.

     Дюймовочка дернула за пояс юбки и тут же перешагнула  через  нее.

Трусиков на  ней не было.  Сейчас,  на высоких каблуках,  она казалась

изящной бронзовой статуэткой.

     - Не  сопротивляйтесь природе,  профессор,  - посмотрев на джинсы

ученого, улыбнулась Дюймовочка. - Не надо сдерживать порывы, идущие от

души.

     - Полностью с вами согласен,  - профессор Абросимов шагнул к  де-

вушке, крепко обнял ее за талию и, подхватив юбку, вынес тело в прихо-

жую, а затем и выставил за порог.

     - Мудак ты, а не профессор! - зло крикнула журналистка прежде чем

захлопнулась дверь.

     - Как филолог,  могу подтвердить,  что данное слово вы произнесли

правильно, - глядя на дверь, засмеялся профессор Абросимов.

 

                Глава шестая,

                опять визитерская

 

     Поколебавшись, профессор Абросимов налил новый стакан коньяка, но

дверной звонок вновь позвал в прихожую. Казалось, что вечно молчаливый

страж дверей сегодня отрабатывает прежнее тунеядство.

     - Добрый день,  уважаемый профессор,  - показав красные гербастые

книжечки, два  статных  молодых  человека  в строгих костюмах уверенно

прошли в квартиру.

     - Чем обязан? - чуть оробел профессор Абросимов.

     Он никогда не контактировал с компетентными органами,  хотя, дос-

тавая запрещенную литературу в прежние годы,  всегда поминал всеу Бога

и органы.

     - Не буду скрывать,  в нашей конторе поражены вашим открытием,  -

заговорил один из них.

     Второй, вылитый близнец первого, так и не произнес ни одного сло-

ва, только раза два подходил к окну и из-за шторы поглядывал на улицу.

В этом показушном подглядывании было что-то пошлое, наигранное и жутко

неприятное.

     - У вашего,  - тут сотрудник компетентных органов улыбнулся угол-

ком  рта,  -  очаровательного  ребенка есть какие-либо знания или он -

чистый лист?

     - Простите, вы о чем? - прикидываясь незнающим, профессор Аброси-

мов понимал бесполезность такого шага.

     - Не надо, профессор, - скривился визитер и буднично продолжил: -

Судя по тому,  что он закурил и принял 100 граммов, достижения цивили-

зации ему знакомы? Как это можно объяснить?

     - Ну-у, - ученый стал ломать пальцы, сплетя кисти в замок. - Нас-

ледственность, гены матери... и отца.

     - Вы готовы с нами сотрудничать?  - неожиданно спросил, как выст-

релил, визитер.

     - Нет,  - выпалил профессор Абросимов и позеленел от  одной  этой

мысли.

     - Но вы уже сотрудничаете с нами, - мило улыбнулся гость.

     - Это консультация, - не растерялся ученый.

     - Вы готовы и дальше нас консультировать?  - по-другому сформули-

ровал свой вопрос сотрудник грозного учреждения.

     - Это мой долг ученого,  - высокопарно ответил профессор  Аброси-

мов, про себя подумав "Фуй вам по всему фейсу!"

     После недолгой паузы он добавил:

     - Но...  я очень занятой человек...  вечные семинары, симпозиумы,

конференции...

     - Вас и ваш аппарат будут охранять наши сотрудники,  - сказал ви-

зитер, но уловив протестующий жест ученого, твердо пояснил: - Вы этого

не заметите, и даже не почувствуете.

     - Так за мной и раньше фискалили?  - только сейчас дошло до  про-

фессора  Абросимова  и  от этой неприятной догадки он густо покраснел,

сразу вспомнив несколько некрасивых поступков совершенных в  кажущемся

одиночестве.

     - За таежными отшельниками,  о которых так много писалось в газе-

тах, до  сенсации  фискалили,  как вы изволили выразиться,  пять наших

сотрудников. И ничего, дикари не заметили.

     - У вас не только длинные руки, - не утерпел и усмехнулся молодой

ученый.

     - Да-да,  и уши, и зубы, - поддержал игривый тон сотрудник компе-

тентных органов. - Кстати, наши специалисты-филологи в одночасье дока-

жут,  что  все  ваши так называемые открытия в лингвистике вытекают из

чтения запрещенной литературы, книг репрессированных философов и рели-

гиозных деятелей...  А вашу юношескую драку можно аттестовать как раз-

бойное нападение.  Помните,  ваш друг Стариков часы прихватил у парня?

Срок давности по данной статье УК еще не истек. Думаю, найдется и сту-

дентка,  которая напишет заявление в милицию,  что вы ее  изнасиловали

вот здесь,  за шторой. Да и на просторах Сибири нужны молодые препода-

ватели-филологи.

     - Другие нынче времена,  сударь, - сам того не замечая, профессор

Абросимов принял  оборонительную стойку,  хотя на душе становилось все

гаже и муторнее. - Другие нынче времена! Год назад, в августе, чуть не

разгромили ваше охранное отделение.

     - Помилуйте,  профессор!  - широко развел руками чекист.  - Вы же

умный человек,  должны понимать,  что мы - вечные! Хотите, через цент-

ральную прессу дадим опровержение,  что вы нам не стучали?  И  никогда

коллег на сдавали?

     - Так я и не доносил, сударь! - гордо вскинулся профессор Аброси-

мов.

     - Так мы это документально и подтвердим!  А вы потом отмывайтесь,

если сможете...  Ладно,  - визитер сменил тон. - Что это мы с вами все

ругаемся и ругаемся. Вас еще не расстреливают за государственную изме-

ну, так что считайте себя законопослушным гражданином. Условно. Будете

чуть-чуть невиновны, вас чуть-чуть и расстреляют.

     Рывком встав,  так что профессор Абросимов инстинктивно отшатнул-

ся, сотрудник мрачной конторы подал знак своему коллеге и они бесшумно

вышли в прихожую.

     - О нашем визите,  как сами догадываетесь, объявлять необязатель-

но, - придержав раскрытую дверь,  подчеркнул визитер.  - Даже если вам

предложат 20 долларов... Или сто... Я уж не говорю про прекрасное юное

тело... До свидания!

     И тенью отца датского принца шагнул за порог.

     - До свидания,  - автоматически ответил подавленный профессор Аб-

росимов.

 

                Глава седьмая.

                Неглубокое бурение российского интеллигента

 

     - Дерьмо! - спустя мгновение профессор Абросимов полностью отошел

от неприятного визита. - Есть же дерьмо!

     Пройдя в  ванную  комнату,  ученый тщательно вымыл руки,  а затем

протер их спиртом.  Вернувшись в комнату,  он широко распахнул окно, а

затем обильно  опрыскал  комнату  французской туалетной водой.  Увидев

стакан коньяка, профессор Абросимов энергично махнул его одним залпом.

Глубоко выдохнув, он скинул с себя черное облако визита.

     - Или все-таки уехать из этой страны? - в очередной раз задал се-

бе этот вопрос ученый.  - Чего еще ждать?  Сорок лет,  пока все холопы

сдохнут? Так еще Моисей не появился!

     - Подонки! - крикнул профессор Абросимов в потолок. - Да не боюсь

я вас,  только хочу честного поединка,  а не ваших азиатских  методов:

обосрать с ног до головы и не дать подтереться!  И убиваете чужими ру-

ками, и травите черной сотней, а сами в белом смокинге. Рыцари! Касте-

та и топора!

     Плюхнувшись в кресло,  профессор Абросимов закурил,  вдруг вспом-

нив, что не курил уже с момента рождения ребенка. Родного ли? Впрочем,

какая разница, свой или чужой... Кто воспитал - тот и отец.

     Воспитал... Ну, уеду я, или тайно переползу границу с Финляндией,

а что будет с этой страной? Сколько уже уехало, сколько собирается уе-

хать... Кто останется? И что они вложат в головы сегодняшних мальчишек

и девчонок? Опять коммунистические идеи?  Ненависть к евреям?  ко всем

инородцам? Ведь если выражаться "высоким штилем",  он, профессор Абро-

симов, аванпост,  передовой отряд, защищающий юное поколение от мрако-

бесия. Даже до сих пор друзья юности просят разъяснения по многим воп-

росам. Нет-нет,  конечно,  я не Учитель,  не пророк,  но, скажите, кто

помнит, что еще два года назад прилавки магазинов были пусты? Да, раз-

гул преступности.  Даже не преступности, а шпаны, но при чем здесь ре-

формы? Ладно, не будем так глубоко бурить.

     Кто будет воспитывать в подрастающем поколении доброту,  милосер-

дие, благородство?  Я, профессор Абросимов - не ангел, но ни-ког-да не

был агрессором,  ни-ког-да не обижал слабого,  униженного.  Только  от

обороны шел на конфликт с хамами, хулиганами и прочей дрянью.

     Время разбрасывать камни... время собирать камни... Шестидесятни-

ки разбрасывали, и я... Должен, обязан разбрасывать камни!

     Не стоит покидать страну, еще рано. Пока я способен защитить хоть

одного обиженного,  надо оставаться здесь.  В лагерь я не пойду,  хоть

одному псу но горло перекушу. Надоело бояться. Мне сорок лет и умереть

нестрашно. Страшно умереть с позором, на коленях...

     Дверной звонок очнулся и требовательно позвал профессора  Аброси-

мова в прихожую.

     За порогом стоял "сынок".

 

                Глава восьмая.

                Крошка-сын к отцу пришел...

 

     - Привет, шнурок! - пружинящей походкой здоровенный детина с бри-

тым затылком прошел в квартиру.

     Ученый с  удивлением рассматривал этого крепыша в красном пиджаке

и с основательной золотой цепью на шее.

     - Откуда у тебя этот наряд? - наконец поинтересовался профессор

Абросимов. - Ни разу не видел, чтобы так одевались.

     - Теперь увидишь,  - выливая остатки коньяка в стакан и опрокиды-

вая его в себя, ответил "сынок".

     - Так откуда сие одеяние?  - профессор Абросимов сам не знал, по-

чему это его так волнует.

     - Экспроприация экспроприаторов,  - закуривая сигарету, подмигнул

отрок. - Зашел в коммерческий магазинчик,  потряс продавцов и - вот! -

весь в прикиде! Рэкэтнул немного.

     - Но, позвольте, ведь это же грабеж! - возмутился профессор Абро-

симов.

     - Шнурок,  от тебя такой плесенью несет,  - ухмыльнулся молодец и

плюхнулся в кресло.

     "Бедное кресло! - поморщился профессор. - Все в него прыгают, па-

дают, плюхаются..."

     - Слушай,  ученый,  - крепыш закинул ноги на стол.  -  Мне  нужны

братки. Одному  работать не в кайф.  Нужна крепкая бригада.  У вас тут

еще сферы влияния не поделены.  Так что нужно подсуетиться.  Ты у  нас

будешь крестным отцом,  я - твоя правая рука. Ты - ум, я - сила. Обло-

жим все эти ларьки и магазинчики данью, получим первоначальный капитал

и займемся  недвижимостью.  Пойми,  предок,  через  день-другой страна

проснется, крутые ребята попрут как поганки после дождя.  Мы же сейчас

будем первыми. Десять процентов от прибыли я обещаю жертвовать на нау-

ку и  культуру.  Будешь заниматься своей муданутой наукой.  Я обеспечу

тебе "крышу".

     - Ты пойми - честно жить надо! - горячо начал профессор Абросимов

и оборвал себя: что за лозунговые истины он несет?

     - Сколько  стоит  твой красный пиджак?  - вдруг спросил ученый, -

Долларов двадцать пять? А в Китае он стоит около двадцати. Так сколько

заработал на нем челнок? Так ты и это отобрал!

     - Усохни, предок, - скривился молодец.

     - Действительно, несу какой-то бред, - согласился профессор Абро-

симов. - Твоим воспитанием надо было заниматься раньше,  еще в  утробе

матери...

     - А долго я там был?! - хохотнул детина. - Кончай базар. Мне нуж-

но еще человек пять-шесть,  понял?  Будут девки - - не беда, пустим их

на проституцию.. Кстати, тоже очень выгодный бизнес. Но лучше все-таки

братва. Будем делать "зеленые".

     - Ты рассуждаешь как твоя мать! - вспылил профессор Абросимов.

     Он начинал злиться,  потому что весь день говорил какие-то неубе-

дительные слова и никак не мог найти нужные доводы.

     - А-а, значит матушка не такое ископаемое как ты? - удивленно вы-

пятил губу молодец.

     Он легко  выпрыгнул  из  кресла и пружиняще подошел к профессору.

Взяв ученого за ворот, он зловеще прошептал ему в лицо:

     - Так ты сделаешь то, что я просил, старый козел?

     - Позвольте!  - задохнулся  от гнева профессор Абросимов,  но па-

рень легко отбросил его в угол.

     Неторопливо молодец подошел к лежащему ученому и медленно оттянул

ногу для удара.

     - Ну-у?!

     Мыском ноги профессор Абросимов ударил детину в промежность.  Тот

от боли согнулся крючком и тогда ученый коленкой ударил  его  в  лицо.

Пока бритоголовый  падал  на спину,  профессор Абросимов ловко заломал

руку противника за спину.

     - Ой-е-е... - заскулил тот. - Пусти, больно же! Я больше не буду!

Больно-больно-больно!

     Подведя "сынка" к входной двери,  профессор Абросимов левой рукой

распахнул дверь и, влепив хорошего пинка, выкинул бритоголового.

 

                Глава девятая.

                Уже видно Колыму

 

     - Извините,  мы без предупреждения,  - молодые люди из серьезного

учреждения вновь стояли за порогом.

     Стояли они недолго,  потому что по-хозяйски отодвинули профессора

Абросимова, вошли в квартиру и второй сотрудник опять стал выглядывать

в окно.

     - Вам придется пройти с нами,  - старший чекист даже не плюхнулся

в кресло.

     - Что из вещей я могу взять с собой? - холодно и спокойно поинте-

ресовался хозяин квартиры.

     - Ценю ваше чувство юмора,  - не улыбнувшись,  ответил визитер. -

Предметы туалета, сигареты, смену белья.

     Когда профессор Абросимов вышел из ванной комнаты с зубной щеткой

в руке, гость мрачно изрек:

     - Это была шутка...  Надо же было сбить ваше спесь. Наш хозяин, -

визитер почтительно  посмотрел на потолок,  - хочет видеть вас,  чтобы

лично расспросить,  какие выгоды сулит ваш аппарат для  народного  хо-

зяйства.

     - Не держите меня за старорежимного червя, - устало произнес про-

фессор Абросимов. - Любое открытие вы все равно повернете против чело-

вечества. Вы же наплодите этих дебилов, объявите их рыцарями революции

и запустите в Европу раздувать мировой пролетарский костер!

     - Какой пролетариат?  Где вы на Западе видели  пролетариат?!  Там

только рабочие,  которые оч-чень хорошо живут и оч-чень хорошо получа-

ют. Они не хотят никаких потрясений! Ладно, профессор, если вы готовы,

то поехали!

     - Руки за спину? - съязвил ученый, а визитер ухмыльнулся:

     - Ну что вы,  профессор! Можете даже делать шаг влево, шаг вправо

- куда вы от нас денитесь?  Переползете через финскую границу? Смешно,

профессор!..

 

                Глава десятая, последняя.

                Трагедийная, но, по законам соцреализма,

                оптимистическая

 

     Отпущенный из мрачной конторы,  профессор Абросимов отказался  от

предложенного автомобиля,  и неторопливо шел по Москве. Он миновал Ма-

нежную площадь,  повернул на Никитскую и чуть постоял около дома  про-

фессора Персикова. Поднимаясь к Тверскому бульвару, ученый окончатель-

но успокоился и уже крепкой поступью спустился в метро.

     Прыгая через ступеньки, профессор Абросимов вознесся на свой чет-

вертый этаж и,  зафиксировав ровное сердцебиение, открыл дверь в квар-

тиру.

     Из комнаты тянулась табачная  пелена,  гремел  магнитофон  песней

группы "Любэ", не заглушая пьяные выкрики большой компании.

     - Позвольте! - профессор Абросимов вошел в комнату и остолбенел -

шесть бритоголовых разместились кто где,  а Юля и еще две девицы пьяно

топтались в танце.

     - Позвольте узнать,  что здесь происходит? - спросил у пространс-

тва профессор Абросимов.

     - Шнурок притащился,  - молвил один из крутых и ученый догадался,

что это так называемый "сын".

     Остальные молодые  люди тоже были в красных пиджаках,  с золотыми

цепями на шеях и отсутствием интеллекта на лицах.

     - Господи,  инкубаторские!  - сорвалось у профессора Абросимова и

он почувствовал под ногами бездну.

     - Сейчас предок будет учить, - хохотнул бритоголовый.

     Достав пистолет, он направил его на профессора Абросимова.

     - Ну-у,  как видишь,  папаша,  я с матушкой без тебя столковался.

Справились мы с твоим аппаратом.  Сейчас мои братки трахнут девочек  и

через пять минут нас будет уже девять.  Ты слышишь,  козел,  целых де-

вять! Через час,  если хватит спермы,  я получу в  бригаду  еще  троих

братков. За нами будущее!

     - Ага,  - скривился профессор Абросимов.  - Ага, круче вас только

яйца, выше вас только горы.  Сами друг друга передавите.  Вы же Иваны,

непомнящие родства.  Да, за вами потянутся, в семье не без урода. Пока

бедные родители строили светлое будущее наших генсеков,  выросло племя

младое, незнакомое,  которое за часы придушит старика, за косой взгляд

затопчет ногами ребенка. Еще лет десять назад лежачего не били, счита-

лось заподло,  был кодекс драки, а вы только и думаете, как бы сбить с

ног да  затоптать!  Звери!  Родители строили мифический коммунизм,  за

корку хлеба бились,  а вы и их,  обманутых, и квартир лишите, и пенсию

отберете. Без  Бога выросли,  крутые!  Не было у вас бабушек,  которые

сказки бы вам добрые рассказывали.  Детсадовские!  Нет у вас будущего.

Не сейчас,  так  потом вас же ваши дети удавят,  более крутые и тупые.

Ваши дети!

     Профессор Абросимов шагнул к "сынку".

     - Но-но,  - парень быстро поднял пистолет и инстинктивно  сдвинул

коленки.

     - А мы его того,  аппаратом!  - пьяно хохотнула Юля и "сынок"  аж

подпрыгнул в кресле.

     - Слышь,  шнурок,  - захохотал "отпрыск".  - Сейчас из тебя песок

посыпется!

     Он подскочил к фильмоскопу и повернул его  в  сторону  профессора

Абросимова.

     - Длинный,  включай!  - приказал "сынок" и один  из  бритоголовых

вставил вилку в розетку.

     Красный луч уперся в подбородок профессора Абросимова  и  тут  же

что-то посыпалось с головы.

     "Волосы!" - молнией озарило ученого и тут же он почувствовал  ло-

моту в суставах.

     "Господи, какой ужас!" - поморщился профессор Абросимов и тут же,

присев, он еще по-молодецки прыгнул грудью на фильмоскоп.

     Сухонькое тело старика рухнуло на  аппарат  и,  жалобно  хрякнув,

фильмоскоп развалился.  Это умирающий профессор Абросимов понял навер-

няка.

     - Длинный! Длинный! Мудак, не мог аппарат прикрыть! - заорал "сы-

нок".

     - У-у,  коз-зел! - рявкнул другой и спихнул тело профессора с ап-

парата. - Весь приход испортил!..  Профессор-профессор,  а крутым ока-

зался. Здоров был, бугай...

     Оглянувшись, "сынок" крикнул кому-то из своих:

     - Да  перестань  ты  трахаться!  Побереги  силы  - завтра идем за

данью. Пора переходить на недвижимость.  Всем отбой. Завтра начинается

наша эра...