Предан Дону и Закону... Писатель, юрист Сенюткин

 


    Тихий Дон-батюшка явил свету в прошлом столетии немало богатых умом и душой военных, священнослужителей, художников, поэтов и иных казаков, умноживших славу государства российского.
   Поистине, удивляешься огромному числу знаменитостей, вышедших из одной только окружной Усть-Медведицкой станицы области Войска Донского (г. Серафимович). Хотя по меркам империи это был глухой «медвежий угол».

    Мы поведаем об известном писателе и юристе из сей станицы — Михаиле Христофоровиче Сенюткине. Многолетней и бескорыстной службой своей он утверждал правопорядок на земле предков и влюблен был страстно в седую старину. Сегодня его  имя, увы, постыдно забыто.

    Донскую семью Сенюткина, в которой он родился в 1824 году, можно отнести к культурному потомственному дворянскому слою, который давал Отечеству хорошо образованных и ответственных граждан.
     Интересно упомянуть о его родословной.

   Основатели рода — предки Ананий и Пахомий — голь перекатная, но безумно отчаянные в боях, дослужились до старшин. По тем временам это была великая заслуга и редкость.
 
     Прадед Захар Пахомович, из той же станицы — спас от смерти самого Суворова, сохранив для России будущего великого полководца.
    Круглый сирота, этот Захар в юности в кулачной драке совершил убийство.
По суду лишили его казачьего звания и посадили в тюрьму-каземат. В 1771 году он отправился добровольцем, за свой счет, на войну в Молдавскую армию — смыть сей позор. Волонтер «нисколько не жалел своей жизни и, презирая все опасности, бросался на толпы турок и, казалось, искал смерти, но к общему удивлению оставался почти невредимым».

     У берега Дуная в ночь на 9 мая 1773 года расположился бивуаком Суворов и его отряд.   
      Перед рассветом 600 турецких спагов-наездников переплыли через реку, разогнали наши пикеты. Увидев палатку начальника, бросились на нее, вопя: «Алла! Алла!».   
     Суворов вскочил и оторопел — на него неслись верхами турки с обнаженными саблями.

      Захар Сенюткин, заметив опасность, кинул клич: «На врага, браты!». Остановил противника. Затем с двумя прибывшими эскадронами Астраханского полка опрокинул и гнал башибузуков до вод Дуная. Взял в плен 80 человек вместе с предводителем Бин-Пашой. Это была первая победа, одержанная над турками Суворовым.
      После боя Суворов обнял своего избавителя:
      -Спасибо, чудо-богатырь! — и поцеловал Сенюткина перед всем отрядом.
        — Ты спас меня от верной гибели.

     При выходе в отставку фельдмаршал пожаловал раненого Сенюткина «за отличные подвиги мужества и храбрости золотой медалью и чином старшины».

     Возвратившись в родную Усть-Медведицкую, Захарий стал служить закону как начальник сыскных дел своего обширного округа. Разбои и поджоги тогда не переводились. «Он принес много пользы умом, правдивостью и милосердием
к бедным», — так отзывались о нем современники.

      Захарий отличился, оказав услугу правительству. По предписанию князя Потемкина на Новохоперской верфи строились два бомбардирских корабля. Войсковой атаман, затылок почесав, рискнул: «Поручу-ка вырубку годного леса для постройки этих судов и доставку его к верфи Захару Сенюткину».
     Захар Пахомович не только с успехом выполнил весьма нелегкое поручение, но и во время провода новопостроенных кораблей по Хопру и Дону смело стал на место лоцмана. Преодолел множество препятствий - и благополучно доставил их к назначенному месту. Адмирал Мордвинов отлично отозвался о Сенюткине атаману Иловайскому. Наш казак получил похвальное письмо атамана и местный аттестат бригадира флота капитана Баскакова.
 
    Наверное, правовая жилка прадеда передалась и Михаилу Сенюткину, ибо окончил он юридический факультет престижного Харьковского университета.

      Первая должность Сенюткина была весьма неказистой и не сулила  больших  перспектив. Определили его служить в канцелярию хозяйственной экспедиции войскового правления Войска Донского. В то затхлое время многие молодые и талантливые надолго застревали за колченогими чиновничьими столами. Надо было владеть недюжинными способностями, чтобы вырваться из тенет столь ничтожных должностей.
      Но смекалистого Сенюткина вскоре приметили. Последовало стремительное продвижение в чинах и должностях. Скоро он уже переводчик с иностранных языков при войсковом правлении.

       Ему доверили редактировать газету «Донские войсковые ведомости». Единственная тогда на Дону местная правительственная газета отличалась серьезным содержанием. Успешно возглавляя ее в течение семи лет, он опубликовал в ней немало редких материалов по истории Дона. Успевал совмещать и преподавание в Мариинском донском институте, не вылезал из архива.

       В 1853 году Сенюткина произвели в чин есаула, а через три года наградили орденом св. Анны. Многотрудное дело его в газете продолжил  земляк из той же станицы Усть-Медведицкой А.А. Карасев — будущий писатель Дона.

      Сенюткин, имея доступ к Новочеркасскому войсковому архиву, перерыл горы манускриптов и написал две ценные монографии. О «Военных действиях донцов против крымского хана Девлет-Гирея и самозванца Пугачева в 1773 и 1774 гг.» и о «Военных действиях донцов против ногайских татар в 1777-1783 гг.».
       Кроме того, еще несколько интересных биографий донских старшин 18-го столетия. И вовремя! В 1857 году пожар безвозвратно уничтожил значительную часть старинных дел.   
        Популярные журналы «Современник» и «Военный сборник» считали за честь публиковать статьи Сенюткина из истории донского казачества. Имя казака Сенюткина стало известно всей читающей России!

      Но судьбы людские непостоянны. Пришло время Михаилу Христофоровичу сменить бойкое перо писателя на мундир служителя Фемиды. Начался второй период его жизни.
          По стране шла  активная подготовка к назревшей судебной реформе. В губерниях и уездах бурно обсуждались вопросы об отделении суда от бюрократов-администраторов и о равенстве всех перед Его Величеством Законом, о гласности процессов и т. д.

     Новое время требовало и светлых личностей. В июне 1856 года прошли шумные выборы — и наш писатель стал судьей Усть-Медведицкого окружного судного начальства.

        Вступив в должность, судья схватился за голову. Нерассмотренные судом дела сваливались в кучу и складывались на полу. Это было бедой всей страны. Уголовные и гражданские дела волокитились, тянулись годами. К концу года по стране оставались неразрешенными почти треть всех дел.

      Михаил Христофорович, будучи на сходках станичников, обращался: «Пора объединяться супротив воровства и пьянства! Только за десять лет по области в тюрьмы за кражи, особенно скота, заточено около 900 судимых. На втором месте идут арестантские дела за подделку фальшивых паспортов и иных документов, за ними следует злостное бродяжничество, коему на пятки наступают убийцы. Вот такая неприглядная картина на Дону!
       Слава Богу, что редки дела о нанесении увечий, поджогах да изнасилованиях. А вот убийств казаки совершают поболее, чем остальные сословия. Поглядите: из 80 убийств более половины совершены горячими казачками!».

    Энергичный, требовательный к себе и сослуживцам, он сумел навести порядок в судопроизводстве. Начальство достойно оценило это — через год его назначили войсковым товарищем прокурора по гражданским делам. В 1860 году он был произведен в чин войскового старшины.
 
        Сослуживцам-недотепам  он не уставал повторять: «Поспешное возбуждение либо рассмотрение дела не могут часто изгладить нравственного и материального вреда, причиненного людям необдуманным возбуждением его».
        Авторитет Сенюткина как профессионального юриста ценился весьма высоко в различных слоях донского казачества.

     В метельном феврале 1863 года донское торговое общество с размахом проводило выборы коммерческого арбитражного суда. Весьма солидная   публика собралась в роскошном зале собраний. Общество, основанное атаманом Платовым и утвержденное указом императора в 1804 году, насчитывало более тысячи торговых казаков. Членами его могли быть деловые люди, имевшие капитал не менее 1500 рублей и обязательно благонадежного поведения.

         Судейские кандидатуры, среди которых был и Сенюткин, горячо обсуждали хозяева Дона: торговцы промышленным лесом, владельцы крупных мореходных судов и рыбных заводов, громадных табунов лошадей и стад скота, огромных лабазов, складов, лавок.

     Товарищем председателя войскового коммерческого суда избрали Сенюткина. И не ошиблись — через год за отменную службу вручили  ему орден св. Станислава.

       Но увлечение юриста исторической темой не проходило. В Москве была издана и не задержалась на прилавках его объемная книга «Донцы».
      Этот литературный труд многих лет вышел в канун 1870 года, торжественного празднования трехсотлетия Донского войска.

        По замыслу Сенюткина, он  жаждал  издать  донскую историю со времен Пугачевского бунта.
   Но «чтение множества пыльных, полуистлевших от времени архивных актов, не приведенных в порядок и писанных самым неразборчивым почерком, представляло на каждом шагу неимоверные трудности: в четыре года при довольно усидчивых занятиях я успел только описать (и то не вполне) военные действия донцов за десять лет. Глазная болезнь заставила меня поневоле прекратить свои занятия...»

      А по стране шагала новая судебная реформа. Боролась с противодействием бездарных чинодралов и администраторов, пустых по натуре, алчных до злата и власти, но чуждых прогрессу юриспруденции. С этим сталкивался Михаил Христофорович.

       15 октября 1871 года ветеран правосудия уволился со службы в чине полковника. Прожив напряженно, но недолго, 54 года, он отошел в мир иной.
     Сначала на его надгробной плите алели живые лазоревые цветы, но прошло более века, и кто знает, где покоится прах его?

     Старинный автор, описывающий трагическую кончину его прадеда — спасителя Суворова, восклицает в конце: «Да будет же мир праху его, а душе и славным святым делам его вечная память!».
       Эти слова в полной мере подходят и к его правнуку Михаилу Сенюткину.
 
Я держу в руках его книгу «Донцы», напечатанную в 1866 году, библиографическую редкость. Она малоизвестна до сих пор, как и многие книги из сложной и увлекательной истории донского казачества.

      С той поры сохранился для нас, потомков, на великую память духовный облик, портрет М.Сенюткина в парадном мундире, при эполетах и с наградами Отечества на груди.

             На старинном портрете: Михаил Сенюткин