Линия

                Линия.
             
              - Английский знаете!? Вы молодец!  С языками, вы не можете
остаться без работы!
             Молоденькая пкида-служащая (ивр), сидящая за столом напротив высказывала, по ходу чтения моей анкеты, восторженные замечания.  Вы   сказали, компьютером владеете?
             -Ну да.
             - Почему же не отметили? Отметьте,-  она положила передо мной анкету и улыбнулась. - Вот, - указала она незаполненый квадратик и выскользнув из-за стола, пошла советоваться со старшей.
            Нагрузившись чашками с кофием, взяв сигареты, в лучших офисных традициях, сотрудницы старшая и младшая спустились «посовещаться» на улицу. Уходя, кивнули в сторону кофейного аппарата. Мол, тебе тоже не возбраняется, мы сегодня добрые! Заварив себе чашку густого как дёготь кофе я опустился в мягкое кресло для посетителей.
              Знание компьютера им требуется! Языки! Интересно, на какую работу меня направят?  Наверное, в каком-нибудь мисраде - офисе осяду, -прикидывал я.  Надоело работать на заводах! Вот, на последнем: работа была ещё ни чего. Хоть и тяжёлая, но интересная - помощник механика. Разбирали и собирали огромные компрессоры. Работа вся, исключительно ручная. Точность, выносливость и сообразительность! Марун - механик араб, всему учил,  интересно было! А сейчас, что-то вообще!
               Устроил пустую чашку на вершине  посудной горы. Наверно, уборщица здесь приходит только в конце рабочего дня.  Не годится так! Взял чашку, сполоснул,  потом от нечего делать, ещё. Так можно и всю посуду перемыть.  Ну, когда же вернётся эта пкида?


               Внизу хлопнула дверь. Весело балагуря, пкиды поднимались с "совещания". Молоденькая несла чашки свою и старшей. 
               Тонкие пальчики вытащили  из моих рук блестящую вымытую чашку. Горка посуды опять подросла. Теперь на её вершине ещё три: моя чистая на самом верху.  Кивком головы барышня пригласила вернуться за стол.


                "К делу!" - говорил её вид. "Вот!" – вдруг посерьёзнев, она взяла квадратик бумаги. Дальнейший разговор уже не представлял для неё интереса.  Потупив взор на жёлтую бумажку,  рисовала номер телефона.
               -Вы должны поехать, сейчас же, в Кирьят-Хаим. Там, на промышленной зоне, есть улица Хахорашим – кузнецов. Она говорила прехватывая дыхание, продолжая смотреть на бумажку, будто боялась не успеть высказаться до конца.  -Там есть завод. Пилят доски. - Изобразила жестом длинную доску.
               - Я знаю этот завод, я там работал года три назад!
               -На заводе есть Ибрагим, Вам нужно подойти к нему, - поток не иссякал. -Пятьдесят девятым или пятьдесят восьмым маршрутом.
               -Да я знаю!- крикнул я, пытаясь  обратить на себя внимание.
               Тут поток информации внезапно закончился! Пкида, метнув мне  улыбку, самую сдержанную из её арсенала, выпорхнула из-за стола. "Бай!" -  всё, что осталось от приветливой барышни.


               
                Немного оголоушенный всем этим спектаклем, вкоторомдовелось поучаствовать я стоял внизу. Мимо проносились машины, обдавая горячими выхлопами. Не посезону горячий асфальт припекал подошвы. Зачем это всё нужно?  Я хотел найти что-нибудь на неделю, до конца месяца. Получил, что искал… Телефон Ибрагима есть. Позвонил ему.  Договорился, что выйду завтра.  Ибрагим сказал: есть работа привлекательная.   Хозяин купил новые машины…  Увидим!


 
                Сергей.
 

                Приехал. Вышел на остановке. Даже здесь в низине, возле моря весною рано утром не жарко.. Теперь надо найти этот завод. Четыре года прошло. Да, вон там алюминиевый. Ага, вот тут должна быть и лесопилка. Вспомнилось, как тогда, уволили с алюминиевого после девяти месяцев  работы, как всегда, что бы не выплачивать компенсацию. Пришел в ту же компанию по найму, что посылала на алюминиевый. На следующий день вышел на эту лесопилку. Сколько получила уже эта компания за мои мытарства? Не плохой бизнес! Ага, вон там лесопилка, через дорогу, за углом. 
                В тот раз я работал на упаковке.  Выходит с рубанка сороковочка гладенькая шлифованная. Берёшь её с ленты и складываешь на штабель, одну к другой, рядком. Подгоняешь так, чтобы только с одного конца штабель был ровный. Оборачиваешь в брезент и затягиваешь весь пакет, узкой полоской  стали. Всё! Теперь Ибрагим подъедет на каре, поставит рядом новый штабель, а готовый увезёт.
                Запомнился эфиоп! Дали его мне потому, что говорю на иврите. Хотя почему иврит? Эфиопы говорят на своём  - амхарском. Наверно думали: типа смогу ему втолковать, как работать. За три дня совместного  труда не получилось научить его  ровным счётом ничему. Каждый раз объяснял, что сталкивать доски нужно только к одной стороне. Главное: одна  сторона быть ровной, а другая - не важно. На иврите он не понимал, показывал ему жестами, переходил с одного конца штабеля к другому. Ставил парня, то с одной стороны, то с другой. Объяснял, объяснял… Напарник снова и снова делал наоборот  подравнивая доски каждый раз то в свою сторону, то в мою.
                Во всём, кроме работы, он был хороший товарищ. Делился едой, угощал сигаретами. В последний мой день, когда сидели на остановке,  рассказывал про  историю Эфиопии. Интересно! У него, оказывается, был иврит не слабый. Встречались несколько раз после  -  он и в охране работал, и официантом. А теперь - инспектор парковок! Серьёзный, отутюженный, чёрная кипа. Большой кольт в пластиковой кобуре!

 
                Что же нынче? На какую муку меня обрекут в предстоящие семь дней?
                Вот и знакомый двор. Толстый слой  чёрных утрамбованных опилок. Или это асфальт?  Вот  Ибрагим маячит на автокаре.
                -Привет Ибрагим! 
                -Доброе утро! Какдела?идипереодевайсяждитут.
                Готовый к труду, жду, когда появится начальник.  Наконец и он!
                -Сейчас нет той работы. Работать будешь там.- махнул он рукой куда-то за угол.
                Позади фабрики, в крохотной пристройке с распахнутыми дверьми, сидели двое пожилых рабочих в облаке запахов пота, опилок, машинного масла и завтраков. С аппетитом поглощали свою снедь. Почти всё помещение занимала железная труба,  выходящая с потолка и разделяющаяся на две. Работяги сидели каждый перед своим отростком трубы Стопки огромных мешков для мусора под рукой.   
 
                -А, это тебя, к нам прислали? Ну, милости просим!  Где ты раньше работал?  "Зиновий!" - протянул руку рабочий.
                -На заводе, компрессоры ремонтировал, - ответил я, и представился:- Миша.
                -А чего ушёл? - спросил второй. "Саша" - представился он
                -По сокращению.
                - А-а, - протянули оба сочувственно. Собеседниками они были не важными. Ещё с полчаса сидели, не обращая на меня внимания, только всё шушукались между собой. "Ну да" - выдал  Саша вдруг, - оно конечно, почётно, но платили, наверно, как везде - двадцать шекелей в час?
                -Минимум. Но это…. - сказал я, поведя рукой перед собой. Саша,  уловил оттенок брезгливости в моём - "но это…".
                -А, что ты хочешь? Бери, что есть. В Израиле работы мало – нос не вороти. Если начальству понравишься – будешь получать, только работай! И не думай смотреть по сторонам, а то потеряешь то, что есть!
                -Зиновий, а кем вы были там?
                - Кем был, тем уж не стану, что там говорить, - он разочарованно махнул,- главбухом был, в Минздраве работал.  По всему Таджикистану, да… Глаза Зиновия, не много влажные, смотрели куда-то в глубь асфальта, покрытого опилками, будто там, осталась его благополучная жизнь,  опыт, тихое местечко, уважение начальства, двухэтажный дом в центре  Душанбе, сад…
    
   
                Джжжж! Где - то, внутри завода зажужжала пила. Из труб посыпались опилки. Началась работа. Зиновий и Саша нацепляли пакеты на жерла труб, сноровисто завязывали и откидывали полные мешки себе за спину.  Я брал из-под ног, швырял их дальше, вглубь погрузочного двора.


                -Скоро подъедет машина и надо будет загрузить всё это туда,- проорал мне в ухо подошедший сзади мужик. Бери мелок, записывай количество.  Серёга,- представился он, протянув руку не прямо, а как-то навыворот, со значением.  Улыбка до ушей, карие глаза, прямой взгляд. Лба под красной банданой не видно. Движения в развалку. Бицепсы. Грудь колесом. Самец!

                - Скажи, ты надолго к нам или так? - Серёга изобразил рукой порхающее движение и поглядел с вызовом, словно проверял меня.
                -Посмотрим.
                -Не, ну если чувак наманый, работать тебе будет круто. А если ты  эта, понты колотить пришов, так скажи и ступай себе. Я, вот уже пять лет, и чё?  Круто тут!
                - Ты работаешь здесь для престижа?- не понял я.
                -Я? Я – чтоб чувствовать себя в форме, что я не слабый чувак. Шо магу!
                Круто? Тут!?  Работал я уже здесь! Три дня отмахал и свалил.
                -А, чё свалил? Тебя, шо, обидел хто?  Не-е-е…, ты типа, понтовщик какой, - сказал Сергей. Видно, он уже занёс меня в эту известную ему категорию людей. Некоторое время продолжали работать молча.  Вдруг, к шуму пилы прибавился мощный гул, какой то машины. Всё здание задрожало, чувствовалось: - сила!
                -Сейчас тебе будет некогда стоять, готовься, будешь шуршать как электрический веник. Во! - произнёс с восторгом Серёга, вскинув большой палец.
                -Да, есть такое,- обернулся на меня Саша.- Завязывай сам, кидай подальше. Под ноги хлопнулся мешок. Ещё один, ещё, ещё. Какие-то полминуты и я уже завален мешками! Из не завязанных мешков валилось на пол.   
                -Пошла-а-а!! – крикнул Зиновию и Алексу Серёга и, показав большой палец, счастливо подмигнул оглянувшимся соратникам. Опилки хлынули потоком! Приходилось выкладываться. Завязанные мешки, как из пулемёта, летели во внутренний двор. Спины Зиновия и Саши взмокли.
                Вдруг, всё остановилось! В наступившей тишине продолжали работать только две пилы и рубанок. Бум, бум – слышались  тяжелые удары.
 Опилки сыпались вяло. Пришло время пообщаться. 
                -Тьфу! - сплюнул Сергей и исчез, будто его тут и не было.

                -Ты сам, откуда приехал? – поинтересовался Зиновий.
               - Из Москвы.
               -Э-зээ!!!,- закряхтел Зиновий. Лоб его покрылся испариной, глаза беспомощно шарили, словно искали, за что им зацепиться. Шок! Саша разглядывал меня, приподняв очки.
               Что их привело в такое замешательство? Они даже работать перестали! - удивлялся я про себя.

                -Всё, за;раз попре;! – крикнул возникший опять Сергей. Он хватанул мешок с опилками из моих рук и вперил осуждающий взгляд. Швырнув мешок, остановился - опилки продолжали идти слабо, а у него явно чесались руки поработать.
      
    
                -Серёг, слышь, он из Москвы приехал! - выпалил, будто пожаловался Зиновий.
                Сергей помолчал, сел на мешок с опилками. С чувством достал сигарету, покатал в пальцах, прикурил от "Зиппо", ковбойским жестом захлопнув зажигалку, выпустил клуб дыма. Видно было, что он размышлял, как отреагировать на такую подробность моей биографии. Всё-таки, прозвучало  "Москва!" Он затянулся ещё и, подмигнув мне, произнёс: "Намана, я тоже из столицы". Пожал плечами - мол, мы земляки.
              -Так ты  же не из Москвы, а из Киева. Это совсем другое, - удивился предательству товарища Саша.
              -Ну, и как тебе здесь? - спросил я бывшего жителя столицы.
              -Офигеть!!! Здесь, я чоловик!
             -А там?
             -Не е е, там у меня баба, а здесь я как ветер в поле, знакомлюсь – расхожусь фьють! - сказал Сергей порхнув одной рукой, другой закидывая во двор очередной мешок.
            Здание снова затряслось, из обоих рукавов попёрли опилки. Полетели мешки. Через минуту мы снова были в поту, густо облепленые опилками. Опять, в глубине, в цеху, что-то застряло. Опять Стоп! И снова: бум-бум. Выключился ещё один станок, стало совсем тихо, только из цеха доносился гвалт. Туда бросился Ибрагим. Бум – бум – бум!  На последнем мешке я задал вопрос Серёге:
            -Ты тут, в Израиле, никого себе не нашёл?
            Бум-бум, бум-бум,- раздавались удары. Серёга смылся…


      

             Подъехал грузовик с высоким бортом. Нужно перекидывать через верх, с силой. Пять - шесть кило – пустяк! Но грузовик брал две тысячи мешков! Хорошо, что на половине машины начался перерыв. Сергей с шофёром отпустили меня на обед. "Так, запишем последние перед обедом последние пятьдесят мешков". Мелок рассыпался. "Есть ещё?" Нету. Нашел карандашик, записал пятьдесят на газетке. Повесил  её на гвоздик, что бы писать на ней после обеда. С газетного листа на меня смотрело до боли знакомое лицо. Кто это? Я его точно где-то видел!  Типичный ашкеназ рыжий, в веснушках, лупоглазый, смотрел на меня из-за ленноновских очков. Сто процентов, я его знаю! Но от куда?
             "Не задерживаться" – я  побежал за своей коробочкой с кашей. Пятнадцать минут и я снова на месте. "Работать. Оставшиеся пятнадцать минут возьму потом."
             Мешки летят вверх. Ближний борт уже полон. Серёгина задница свешивается с борта. Он ловит у меня мешки и раскидывает по всему кузову. Кидаю, кидаю, кидаю. Зной. Как назло муха жужжит то в ухе, то в носу.
            

            -Так, кто остаётся? - Неожиданно прозвучал голос начальника.
            -Я! - другого услышать от Серёги и не ожидали. - Что, починили? - осведомился он у начальника.
            -Да, сейчас запустят.
            -Класс!- хлопнул себя довольный Серёга
            Меня, конечно, в первый день на сверхурочные не оставили. Мне оставалось полчаса. Из труб летела только пыль.


           -Сколько мешков?- спросил Зиновий.
           -Три тыщи. А это кто? – ткнул я карандашом в знакомое лицо странице "Идиот ахронот".
           -Так это же Йоси, наш хозяин.
           -Так, что он тут говорит? - взял я газету.
           -А? Что говорит? Меньше знаешь -  лучше спишь, - махнул Зиновий на газету, с досадой.



           Мне всё–равно было  интересно, что такого мог хозяин сказануть аж на две страницы.

          Кор.: «Так вы всерьёз утверждаете, что вкладываете в развитие не ради прибыли?» -начал я читать газету…
          "  Развитие? Он вкладывает?"- прикинул я, "Не похоже, что тут кто–то во, что-то вкладывает."
           Йоси: «А, как вы думаете?" - продолжал я читать это странное интервью.  "Вот, мы год назад поставили новую линию. Купили её в Германии. Тут же стали нам звонить новые клиенты. Представляете? Главный вопрос был:  на самом ли деле мы решили внедрять передовую технологию. Отвечаем утвердительно. Они заказывают продукцию».
              Кор: «Почему вы думаете, заказчики предпочли вас? Раньше они тоже покупали доски? Но теперь они покупают у вас».
              Йоси:  «Клиенты сейчас на всё смотрят иначе. Я учился в Америке, вы знаете, там другой подход к рынку, там покупатель берёт с полки товар. Есть значок "экологически чисто"- кладут в корзину. Есть значок "технология не повреждающия фауну" -- в корзину. То есть, не только цена определяет».
             Кор: «Вы хотите сказать, технологии несут даже, воспитательную функцию?»
             Йоси: «О да! Вы подсказали очень правильное выражение: - конечно, сейчас, после того как мы установили новую линию, наши рабочие стали с гордостью ходить на работу. Многие хотят учиться. А там где есть образование, там выше культура, выше зарплата, поднимается самооценка. Да, да, очень верную высказали мысль. Спасибо!»

          …" технология, прогресс, повышает самооценку"… Я смотрел  на согнутые спины товарищей. Где я побывал? Вылупленые глаза продолжали смотреть на меня с газетного листа. Он чего, не знает, как вкалывают у него на заводе?
   
           Выходил из раздевалки, чувствуя усталость во всём теле. Ни на одной работе до этого  так не уставал. Разве, что плиточником, но там платили побольше, чем минимум – не так обидно! А тут: как всегда загаженный сортир, полчаса на обед, душа нет. Мрак! По-моему, кроме Серёги никто радости здесь не испытывал. Саша с Зиновием лямку тянули, а куда денешься?  За шестьдесят. Сил нету,  никуда больше не берут.  А здесь хотя бы не кричат на них, что они сидя работают. Вот стукнет шестьдесят семь и на заслуженный отдых! Положенная при увольнении компенсация за годы отданные опилкам! Вот они долгожданные десятки тысяч!

                *      *      *
                Следующий день прошел размеренно, тихо - спокойно работали, даже в ритм вошёл, и спина больше не болела.  До обеда две машины сам погрузил. После быстрого перекусона, по совету всёзнающего Серёги прилёг на штабель, расслабился. Звонок "с обеда"! Тело и душа готовы к труду.
                -Яалла! -Давай!- скомандовал, подмигнув, Ибрагим.
 
               Успел расспросить про хозяина. Коллеги рассказали, что он человек злой.  Как увидит, что кто-то работает не в напряг – истерика!  Так и рыскает, высматривает своими буркалами, выжимает всё до капли.

 
               -Ты эта, молодца сегодня! Почти пять тысяч!- похвалил, отбиваясь в проходной Зиновий.
               - Отдыхай! Линию сегодня починили, завтра он отыграется! Попотеем!- наставлял верзила негр. Я видел его на обеде. 
               На автобус опоздали. Следующий  будет в шесть.

               Скамейка на остановке занята. Зиновий и Саша присели на край тротуара. Но тут же встали потирая спины.   
              -Ноги не казённые, садись, - распорядился Серёга. Сел сам.
              -Не, уже всё отсидели. Зиновий и Саша разминали спины, потягиваясь из стороны в сторону.
              -Это у тебя ноги не казённые. А у них задница,- сострил кто - то в толпе.  Трудяги захихикали устало.
             
               К остановке подтягивались опоздавшие ещё и ещё. Лесопильщики садились в ряд.
               -Он, что ль? – кивнул на меня Серёге маленький старичок.
               -Ага, он. Ты газету прочитал? - спохватился Серёга.
               -Не всю. Половину только, - ответил я.
               -Ну, что он там брешет? - спросил маленький старичок-слесарь.
               Я достал "Идиот ахронот" и стал переводить  с листа и чуть не поперхнулся от очередной порции бреда.

               Йоси: "Главное не переставать мечтать. Мы сейчас мечтаем о том, чтобы открыть у себя на фабрике курсы по подготовке техников для нового оборудования"
               Кор: "Я слышала, вы оказали влияние не только на покупателей. Поставщики стали применять другие стандарты."
               Йоси: "Да да, несомненно, им же важно, что мы будем покупать. У нас новое оборудование, значит и стандарты на материалы новые. Сейчас даже русские, не только финны перешли на евростандарт. В общем всем нам надо учиться работать. Не говоря уж об операторах новых машин."               
               -Во даёт! Ха ха! Придурок! Он чё, с луны свалился? – слышались в темноте комментарии.
              -Слышь,  Хасан! –Ты у нас кто?
              -Оператор,- с усмешкой отвечал  негр-великан.
              -Хочешь, я поговорю с Ициком, пусть он тебя профессором поставит. Ты главное киянку свою на занятия по технологии бери, - прикололся Серёга и перевёл для тех, кто не понимал иврит. Заржали по новой, за компанию и те, что поняли без перевода.
              -Ага!- счастливо улыбался негр. Не забуду. Буду инструмент с собой домой брать.
              -Бери, а то, как тогда стибрят, чем преподавать будешь? 
             

              -Автобус! Автобус! Смотри полупустой! С "алюминиевого" смена не успела!  Влезли. Серёга придержал место для меня. И спасибо! А то мне места точно не  досталось бы.
              -Ну, чего братан, свыкся с работой? – спросил меня поддатый сосед.
              -Сегодня уже лучше, - отвечал я.
              -Молодец! Я вижу, ты работы не боишься - это хорошо! А што к нам пришел, ты ж уже убежал раз?
              -Неожиданно рассчитали, а мне нельзя пропустить хотя бы день, а то не хватит денег на жизнь. Всё в кредит, ты же знаешь.
              -Баба робит?
              -Кх, кх! –я даже поперхнулся. Мою жену ни кто бабой не называл. – Работает.
              -Хорошо! Я тоже хочу, что б у меня робила.
              -Так тебе развестись сначала нужно, -подсказал с заднего сидения Саша.
              -Не треба. Развод - тильки папирка. Глупо, как и брак! Вот моя, там, в Киеве, не хотела ехать. Говорила: Ты жидок, ты поезжай. А я хохлушка, чего мне там  в Жидляндии? Вот так, антисемиты у меня в семье! Старший хлопец, хоть и весь в меня, за маму стоит, тоже жидом меня кличет. Я найду себе….Тут он замолчал, потому, что между нами, обнаружив силу, протиснулся Саша. От неожиданности я отпрянул в сторону. Вслед за его почти лысой головой, немного присыпанной у висков редкими стружками волос, протянулась рука.
              -Пацаны, берите пока я не жадный, - в кончиках потных пальцев тряслись два пластиковых стаканчика. "Водка" –догадался я. Сергей взял, увидев вопрос в моих глазах, подбодрил: -" бери, здесь все свои!" Ладно, выпью, не охота к себе внимание мужиков привлекать. Увидят, что от водки отказался - не поймут.
               -Так ты не рассказал, чего твои не захотели ехать? И Серёга, которого порядком развезло, продолжил рассказывать все свои обиды. Но вскоре он засопел, приложив голову к окну.
   
               Всё, что я понял из его рассказа, что размолвка с семьёй произошла  на почве антисемитизма. Как так? Столько лет вместе жили, дети выросли и всё было хорошо. Совет да любовь! А тут, жидом стал? "Не поеду с жидом!"
               -Слышь, Миш, -  протиснулся Саша, опять протягивая стаканчик, – Он всё брешет.
               -Я брешу? Кто брешет? Ты пей свою водку, - и, толкнув под руку Алекса выплеснул на него жидкость.
               Хорошо, что автобус вырулил на дорогу вдоль порта, разъезженную  тяжеленными контейнеровозами. Автобус трясло и мотало туда – сюда, и хорошо, а то Серега горел желанием врезать обидчику. Но из-за тряски вставать передумал. Пока они ругались, я  допил  то, что осталось в стаканчике.
               То ли  тряска, то ли выпитое ещё в течении рабочего дня, но Серёга выбраться на конечной уже не  мог. Зиновий и Хасан помогли ему спуститься.
               -Это он с горя. Долги у него там, на Украине и баба блудливая. Вот он и напивается,- увидев как Хасан, обхватив одной рукой Сергея, легко потащил его на пересадку, Саша горестно махнул рукой. -Жаль человека! Он попрощался с Зиновием, и мы пошли в другую сторону. Нам было на гору, в Нешер. Другие,   ехали дальше в Хайфу.
 

                Кристиан.
               

          Утром столкнулся на остановке с давешним негром.  В автобусе мы сидели рядом. Иврит у него был прекрасный. Выяснилось, что он бедуин. Его родители из Алжира, приехали давно. А Хасан здесь родился.
           В автобусе почти все были с лесопилки. С боку, через проход сидел огромный, больше Хасана мужик - только блондин. Голубые глаза, высокий лоб, холёные пальцы.  С минуту я задержал на нём взгляд. Он тоже. Потом спросил, с каким то очень интеллигентным выговором.
           -Сорри, ду ю спик инглиш? Его проницательные глаза ненавязчиво смотрели на меня. Наверно он по русски говорит, - почему-то подумал я.
           - Вы по русски говорите?
           -Та та, конетшно, говорю. Вы мне не подскажете, где хорошо будет выйти на улытсу Ицтадион?
           -Мы все там выходим. Выходите вместе с нами.
           -Как мне это хорошо, што вы тоже по русски говорите! Спасибо!



           Уже на входе в раздевалку-столовую был слышен гул мотора. На широком столе позвякивали три ложки, тряслась вода в стакане. В открытую дверь цеха видна была суета вокруг линии, озабоченные лица начальников. Ибрагим и какие-то русские ребята, явно не наши, отмахивались от Йоси. Он то и дело совал нос то в одну часть линии, то в другую подойдя вплотную доставал их ценными указаниями. Все смотрели на часы. Рабочие ждали, примеряя на свои спины усталость грядущего дня. 
          -Пускаем! –раздался крик Серёги заглушенный  пронзительным звонком. И повалило! Мешки падали и падали. Достать из кармана  сотовый некогда. Казалось, прошла вечность. От напряжения задревенела спина. Во рту, в глазах, в носу, везде стружки и пыль. Бросаю уже не так далеко, как в начале. Ноги,  по колено в опилках, затекли. Товарищи тоже дышат тяжело.
          -Здолбался! – Руслан - новенький паренёк опустился на мешок. Мы с ещё одним новеньким,  продолжаем. Бросаем, бросаем, бросаем. А, мешки скатываются с горы вниз. Всё полно. Уже некуда бросать. Остановился и я. Всё! Нет сил! Слышу и своё дыхание. Ноги не держат. Сел.
           -Задолбался? –спросил Серёга и пулей исчез.  Где-то в глубине остановилась машина. Ещё через две минуты он возник на прежнем месте.
           -Давай, становись сюда, а ты сюда! – командовал он прибежавшим вслед за ним сутулому друзу и давешнему верзиле-блондину.  А ты ляг там под навесом на опилки, - указывал он мне. -Десять минут тебе хватит? Теперь его голос крикнул, внутри здания. Всё снова задрожало.
           Я положил мешки рядком и постарался расслабиться как можно глубже. Припекало солнышко, расплавившиеся мешки рвались подо мной. Пацаны бросали, бросали мешки. Они падали совсем близко от меня. Запахи пота и опилки щекотали в носу.
            Вдруг, всё остановилось! Надоевшее бум бум бум, бум бум бум разносилось эхом вокруг.  У ворот стояла вчерашняя машина.
           -Не расходись, сначала загрузим машину!  Блондин и араб присели на мешки. Серёга открыл ворота. Серёга командовал шофёру. –Са, са ! Заежай, заезжай!  Мешки полетели в кузов.
          
Ззззннь! Как всегда неожиданно прозвенел звонок на обед.  -Ого! Я пролежал тут забытый всеми целых пол-часа!
          
           -Эй! Вставай! Орал кому–то Сергей.
           -Ты есть кто? – интересовался голос блондина.
           -Ты что не врубаешься? Надо машину загрузить и отправить, потом можно обедать.
           -Я устал, я не должен. И я не хочу. Я имею право не работать в обеденный перерыв. Это моё время.
           Мне стало жутко любопытно, и я выглянул из-за укрытия. Около машины нервно прыгал Серёга, перед ним сидел на мешке с опилками блондин.
           -Твою мать!
           -И вашу тоже, - невозмутимо произнёс блондин, и вежливо кивнул Серёге.  -Вы не начальник, так? Значит, я не буду работать. Я  обедать хочу. Ага?
            -Нет, ты съешь свой обед быстренько, а потом приходи. Мы тут ещё не много поработаем. Потом мы пойдём, - предложил Сергей. Блондин, только смерил его взглядом, словно какое то насекомое.
 

              Блондин сидел за столом, поглощая суши. Ему явно нравился сам процесс поглощения. В осанке, во взгляде, в том, как он наслаждался едой, сквозил аристократ. Не хватало на нём только фрака и пары официантов позади.
             - От куда ты приехал?
             - Я из Европа. Из Кроа;тиа. Я Хо;рват.
             -Как ты сюда попал? Меня Миша зовут.
             -Меня Кристиан. Очень приятно, -вежливый кивок головы. Я две недели назад приехал. Язык пока не учил. Я работать хочу, не привык я так.
             -А, ты кто по специальности?
             -Танцор. Я балет обучаю. В прошлом году в Санкт-Петербурге кандидатскую защитил. Теперь я  преподавать могу везде. А это так, - махнул он в сторону линии.
             -?!
            - Что случилось? – уловив мой ошарашенный взгляд, наиграно оправдывался Кристиан. Почувствовав во мне зрителя, он стал объяснять с невинным выражением: - Должен муж работать. Жена работать не может, она болеет. Я должен. Она приехала, я с ней. Она еврейка, это хорошо - можно лечиться бесплатно. Она себе сделает, как это на иврите? –типуль, и мы до свидания!
            - Ччо? – В Европе нельзя бесплатно?
            - Ну вот, так мы решили. Там не много дороже, - он показал пальцами, на сколько не много, - мы узнавали. А тут? Всё-таки Святая Земля! От чего-то покраснев, он потянул цепочку на шее скрыв, крестик в своём огромном кулаке. Поездим. Посмотрим, время проведём. Он  помахал рукой, изобразив прощание  с Землёй.


                *   *   *


               Да, мы тоже вот так приехали, - Я вспомнил, как собирались. Как убеждали друзья: - Не езжайте, зачем? Хоть квартиру не продавайте. Продали - страшно было. Кругом беспредел. Убийства! В  одном нашем квартале за год убили восемь человек! Последнего, перед отъездом, замочили под окнами, на глазах. Таня, кричала, видя, как бьётся в судорогах человек под окном. 
                Было бы всё подругому, если бы дождались перемен.  Сейчас они вспоминают другие истории. Столичная жизнь.  Выставки, театр, музеи! Прогулки на лыжах, Новый год, поездки в Архангельск, в Питер, на юг-на море. Хорошо было! А работали всего, на всего дворниками. Особо не вкалывали. Что хотели, покупали потихньку. Бедновато, но счастливо!
               
                - Ладно, Миша, я должен трудиться, -  Кристиан встал. Я тоже.


                Линия до конца дня не работала. Потихоньку загрузили опилками ещё пару грузовиков. Подъезжали даже легковушки, покупали товар: один два мешка. А, чего? Им не дорого и хозяину тринадцать шекелей за мешок – всё деньги.
                От Сергея узнал: хозяин вызвал инженеров. Значит, к ночи починят.
                - Почему её всё время надо чинить? Ей же всего год. Гарантии, что ли нету?
                -Ха ха ха! -Серёга удивился. Гарантия? Ну, ты даёшь! Он сам зарубил всё, сломал машину, немцев вызвал. Они приехали, посмотрели, пальцем у виска покрутили и на хрен его послали вместе с гарантией!
                - Как зарубил? Каких таких немцев? Толкового ответа на свои вопросы я не получил. До конца смены вышло на всех двенадцать тысяч мешков. 
                К вечеру ещё похолодало. Все вымотались, на остановке не разговаривали,  всю дорогу дремали.
                Уже смеркалось.  Устало брёл я по лестнице вверх к дому. Спину и ноги ломило.  "Ни чего, прорвёмся, ещё пару дней и всё. А может остаться?  Нет, как только позвонят из компании по найму, пойду на завод "Хам-лет". Оператор ЧПУ всё-таки специальность! У них есть для меня место."


                *   *    *


                Проснулся раньше  будильника. "Слава Богу!  Сегодня, уже предпоследний день!"  Однако, голод не тётка. Жрать отелось. Вытащив из холодильника, что попало, позавтракал. На центральной автобусной станции встретил Кристиана. Тоже опаздывающий! Не страшно, подъедем впритык. Отобъёмся на проходной вовремя.
                - Куда тебя поставили?
                -Я на линии работаю. Сегодня этот негр, как его называют?
                -Хасан.
                -Ага. Он в отпу;ск. Я вместо него с молотом.
                -А, что ты с ней делают молотом? Что там всё время бум, да бум?
                -А а а, это я протаскиваю доску в аппарат.
                -?
                -Да, вот так, доски идут, -он изобразил одним движением весь процесс.  -Потом о;дна застре;вает, в машину не входит. Вот так. А я – бум её! В это, в торец, - он нарисовал в воздухе, как пробивает доску в аппарат. И  рассмеялся. -Для меня, это  танец, -он изобразил, что-то из брейк-данса. -Ха ха!  Напишу комический хип-хоп балет. "Линия"- будет называться.



                Незадолго перед обедом, получилось починить линию.
                -Обед откладывается, мужики! Щас наладка. Час ещё работаем. Потом смена придёт. –доложил обстановку Сергей.
                -Ага, Серёг, - крикнул Зиновий и подмигнул  мне. (конец)
               


                - Начали!  Весь завод задрожал. Линия начала заглатывать доску за доской. Всё работало нормально. Скорость увеличили. На нас обрушился шквал опилок. Мокрые, тяжелые они лезли под майку, забивались в ботинки. Их кислый привкус стоял во рту. Кто работал рядом? Не видно: - в  глазах пот и стружки. Мешки летели. Сводило мышцы. Прозвенел обеденный звонок ни кем не услышанный.

               

                Стоп! Наверно  застряла очередная доска. Нет, что-то другое!  Машину выключили. Гул электродвигателей медленно стих. Линия остановилась. В тишине  стало слышно собственное сердце, дыхание загнанных коллег. Непривычная тишина?  Нету "бум бум" которое было   слышно раньше,  после каждой остановки машины.
                -Ух! -Руслан отирал пот со лба, на волосах, на одежде, на всём лежал слой опилок и древесной пыли. –Отряхнись,- сказал он мне  широко улыбнувшись. Я понял, я такой же.

                Внутри, там возле линии, на этот раз было подругому. Вместо бум бум в цеху стоял возмущённый гул голосов. Кто–то, кому-то, доказывал. Гортанно кричал Ибрагим. 
                Подбежал Серёга и потянул меня за рукав.
                -Быстрее, -два прыжка и мы в толпе около линии.



                -Нет! Я не буду! –провозглашал в толпу Кристиан. Ибрагима и Йоси, казалось он вообще не видел. 
                -Ты должен!- кричал Ибрагим. -Ты обязан! Его раздражало то, что рабочий не ставит его ни во, что.
                -Переводи, -попросил Йоси.
                Кристиан откашлялся, словно готовясь к лекции.
                -У вас там, - показал он в сторону офиса, прикреплено расписание.  Там написано время обеда. 12.30. Что вы ещё хотите?
                - Производственная необходимость-имеем право. Сломалась машина, её отремонтировали, сейчас нужно проверить, как работает.. Инженер, работает - показал Йоси на человека, стоящего внутри станка не может прерываться, мы дорого платим за его час работы.
                -Пусть идёт обедает. Он тоже работал, вы за обед ни кому не платите.
А я устал. Я приношу свой обед с собой, я ещё не отдыхал. Моё тело должно отдыхать после четырёх часов. Если нет – это мне вредит. Я не позволяю наносить ущерб моему здоровью.
                -Вы собираете вещи и идёте домой! Вон! - крикнул Йоси по английски  вопросительно смотря на Ибрагима. Тот догадался и начал показывать руками, что бы все расходились. Вокруг опустело.
                -Я на вас в суд подам! Я не уйду Вы не имеете права! Я работаю три дня! Это закон!
                -Ублюдок! Интеллигент! Права! Законы! Вон от сюда1
                - Дебил! Попробуй  пикни! - Верзила покачивал на руке свою киянку. Хозяин исчез. Начальник за ним. Крис засмеялся, положил киянку на место. Насвистывая  мыл руки. Сел за стол, не спеша, развернул фольгу, достав разогретую в печке СВЧ тарелку с борщом. (!!!!!!!)
                -Так, все обедать! - крикнул начальник сидевшим над своими обедами  работягам. Все позабыли о еде, наблюдали за невозмутимо вкушавшим Крисом. Всем приятного аппетита! А вы потом, после отдыха подойдите в мисра;д(офис). Пожалуйста! -непрофессионально улыбнулся Ибрагим.



                После обеда работали не спеша.
                -Я ухожу, они сами мне отметили карточку, здоровяк показал мне три следующих дня отмеченных в ручную. Ибрагим, сам расписался.
                -Что за разговор? – с вызовом крикнул хозяин. Он стоял во дворе позади, одной рукой опершись на каддилак. Глаза горели ненавистью.
                Картинно, как может только актёр, Крис опёрся на штабель копируя уже бывшего хозяина. Змеиный взгляд криса, прямо в глаза, казалось заворожил Йоси.  На секунду тот поменялся в лице. Потом, как ошпареный бросился на сидение, и ели увернувшись от столба, на полном газу пустился по переулку наутёк.
                - Давай обменяемся телефонами, -предложил работник. Пожав протянутые руки, Кристиан с достоинством вышел за ворота предприятия.
                -Ну и крендель! - Серёга чесал репу глядя в сторону удалявшегося Криса.
                -А я неделю руку мыть не буду, - показывал всем свою ладонь Зиновий. 



                -Сегодня линию не запустим! - выскочил, как чёртик смуглый Ибрагим. Он еле сдерживал смех. – всё завтра! ОК?





                *   *   *




                Утром в четверг позвонили  с завода,  разрекламировали специальность оператора, договорились поехать посмотреть в воскресенье. Работать на не хотелось. Последний день.  Ибрагим сидел на верху с секретаршами. Линия стояла, её и не пытались запустить. Йоси не приходил целый день.  Зиновий  был разговорчив.



                -Слышь, мы с Сашкой вчера отмечали, как этот югослав отфигачил его! Такое надо отметить! Они улыбнулись. – Редко такое случается! Будешь?-показал на бутылку в углу Саша.
                -За это надо, - кивнул я одобрительно.

                Не дожидаясь звонка, они остановили работу. Всё равно, работал только рубанок, пила крутилась почти вхолостую. Вместо опилок уже час шли хлопья. Сели обедать.


                После выпивки Зиновия понесло. Жаловался на жизнь, мол знал бы, так в Новосибирск к брату поехал, когда "басмачи" из Душанбе всех выгоняли. Тогда надо было, а сейчас в России америкосы такое же нагибалово, как везде делают. Только здесь страна маленькая и нагибалово маленькое вышло, а там страна большая! 
                -Сейчас бы уже два года на пенсии с малыми сидел бы. Пока силы есть, обустроился бы потихоньку. Там вся родня, а здесь? Сын с невесткой то же в Канаду свалили. Ещё пять лет тарабанить не разгибаясь, а силы уже на исходе. Старость. На пособии машину иметь не разрешают. Живи, перди. Жди, когда сын с невесткой из Канады приедут предков посетить и заодно помочь: - в дом престарелых определить. Народ теперь наглый, стариков у себя на шее держать ни кто не хочет. Как это, -обратился он к Саше, -по телевизору этот рассказывал?
                -Прахматизм, -подсказал друг, печально покачав головой.
                Рассказал, ещё, как хозяин  увидел на выставке, линию. Она одна работала и как пила, и как рубанок, делала любой профиль и шлифовала! Супер!  Работала линия полгода, не спеша. Йоси летал от счастья. Вдруг он разглядел: расстояние между досками целых пол метра! Его это заело. Обращался к поставщикам, просил сократить расстояние, что-то наладить. Те ни в какую! Обратился к русским парням. Взяв с него расписку и оформив договор, инженеры изучили машину, поменяли кое-что. Короче: доска пошла одна за другой. А через неделю стало застревать. Русские ему помахали распикой. Приехали поставщики - немцы, затылки чесали, плечами пожимали. Старший сунул хозяину  визитку своего адвоката.   Повернулись и  ни сказав, ни слова ушли.
                Вот и приходится кого-нибудь с кувалдой ставить к станку. Без нашего брата нельзя ни как!