Правила замужества

Ноябрь. 1830год.
Снежная белизна слепила глаза, солнце отражалось от миллионов снежинок. Поля разлеглись по обе стороны от дороги, ровные, как чистый лист бумаги. Посреди этой немыслимой чистоты, остановилось два больших крытых экипажа. Разгоряченные лошади отдыхали в облаках пара. Пассажиры высыпали на дорогу, разминали затекшие ноги. Возле  второго возка толклись трое рослых гимназистов. А у первого экипажа пара пожилых родителей, с умилением смотрели на своих хохотушек дочерей. Девушки продолжали давно начатый спор. Обе были в белых заячьих полушубках, красиво сочетавшихся с темным бархатом длинных дорожных юбок. Старшая Елена Родимова – розовощекая девушка лет семнадцати,  поправляла выбившийся из-под капора, отороченного лисьем мехом светлый локон,  и утверждала томно, но уверенно:
-Замужество слишком сложный вопрос. Я полностью доверяю выбор батюшке. Он лучше меня знает, с каким человеком стоит связать жизнь.
-Нет, ты не права, - возразила младшая, темноволосая, бойкая шестнадцатилетняя  Соня, - не батюшке, а тебе жить с этим человеком всю жизнь. Нельзя, выходить замуж вот так, закрыв глаза. Лично я свяжу судьбу только с тем, кого буду давно знать. Терпеть не могу неожиданностей.
-Все же лучше довериться опыту старших, ведь именно ради этого мы тронулись в путь. Веками провинциалки отправлялись за женихами в столицу. Сидя в поместье так никогда и не выйдешь замуж. 
-И все же до Петербурга слишком далеко.
-Ах, я так устала от дороги, невыносимо так долго сидеть без движения, - жеманно жаловалась Елена:
-Это еще хорошо, что снег уже лег, на полозьях путешествовать куда приятней, чем на колесах. Дороги равнее и трясет меньше.
-Что мне с того, - томно потянулась Елена, - все равно я устала!
Их безмятежную болтовню прервал грубый окрик:
-Поберегись!
Девушки едва успели отскочить с дороги, да так, что младшая оказалась по колено в снегу. Там где они стояли мгновенье назад, шумно пронесся возок крытый  черной кожей. Сидевший на козлах мужик в овчинном тулупе, крутил над головой длинным кнутом, свистел и кричал хрипло:
-Разойдись!  Дай дорогу!
-Какой грубиян! У меня теперь все юбки мокрые! – возмущалась  Соня, выбираясь из сугроба и отряхивая снег кожаной перчаткой.
-Как же мы теперь поедем?!  - жалобно поддакнула Елена, - ты оттаешь и вся промокнешь.
-Сама ты промокнешь!  - фыркнула Соня, - а я отряхнусь и все дела!
-Какая ты все-таки не прихотливая!
-Тебе есть чему у меня поучиться!  - задрала нос младшая.
-Голубушки! Пора вернуться в экипаж, - строго напомнил  девушкам отец, - Уже скоро стемнеет, надо торопиться.
Глава семейства с ног до головы был укутан в тяжелую темную шубу с бобровым воротником. Шапка из дорогого черного соболя была так низко натянута на уши, что хорошо была видна только рыжеватая бородка. Его супруга прикрывала нос муфтой из черно-бурой лисицы. 
-Идем, родители замерзли, -  с неудовольствием сказала Соня.
-Я тоже замерзла, - хмыкнула Елена, - только тебе все нипочем.
Пассажиры вернулись в тесный экипаж,  и гимназисты торопливо последовали их примеру. Обе повозки тронулись,  лошади веселой рысью понесли их по белой дороге. Кругом природа затаилась в зимнем сне. Снег искрился, переливался на солнце бриллиантовой радугой. Высокое небо сияло холодной голубизной.
Уже вскоре их ждала новая остановка, дорогу пересекала неглубокая извилистая речушка, на противоположном берегу поднимались темные сосны, дороги разбегались в разные стороны. Покатые бока сугробов спускались мягкими перинами.   Летом приходилось делать большой крюк до ближайшего моста, а зимой санный путь прокладывали прямо по льду.  Но холода были в самом начале, лед еще не везде был достаточно толстым. Ямщики решались пересечь преграду только в одном месте, там, где было узко, а летом устраивали брод.  Экипажи, медленно и осторожно могли  двигаться только друг  за другом. Так чтобы на льду оказывался только один экипаж.   Семейству Родимовых пришлось ждать, пока реку пересечет черный возок обогнавшего их грубияна. Ради безопасности, и чтобы облегчить кареты, кучер попросил Родимовых выйти и пешком пойти следом за своими санями.  Люди выбрались на снег страшно недовольные. Мороз крепчал, к тому же еще налетел сильный холодный  ветер. Елена  больше всех возмущалась и  хмурилась. Она потянула из кареты длинный и тонкий как кружево, белый платок из козьего пуха.  Не снимая перчаток, стала прилаживать  его поверх капора.
-Вот, я опять замерзну.
-Лед совсем тонкий, ты же не хочешь провалиться! – увещевала ее серьезная Соня.
-Чего ради, мы должны провалиться?! Подумаешь лед. Я не хочу ждать!
-Не капризничай! Видишь сани этого мужика в тулупе уже на том  берегу.
-Странный какой-то этот мужик! Тулуп крестьянский, а бороды нет. Выбрит гладко, как офицер.
-Все-то ты заметишь!  - рассмеялась младшая, - ни один мужчина от твоего взгляда не ускользнет. Пошли, нас уже зовут,
-Меня утешает только то, что братьям придется ждать еще дольше, - довольно фыркнунула Елена.
Экипаж медленно сполз с заснеженного берега, туда, где русло реки уже перемерзло и был проложен санный путь. Пассажиры осторожно шли следом, девушки крепко держались за руки, помогали друг другу спуститься на лед. Здесь ветер дул  еще сильнее, кружил поземку, кидал в лицо морозные крупинки.   Елена все была недовольна своим шарфом. Она старалась одновременно прикрыть и розовые щечки, и подбородок, и шею. Поправляла, поправляла, но узорный конец упрямо выбивался. Мгновение, и легкую паутинку сорвало с головы девушки. Она только ахнула, стала ловить, тянула руки, бежала за пуховой змейкой.  Соня не успела остановить ее. Елена спешила по льду, поскальзывалась, торопилась… она почти дотянулась до заветного шарфа,  как внезапно стала падать, проваливаться. Девушка и понять не усела что случилось. Мгновение и тонкая изломанная кромка льда мелькнула у самых глаз. Ледяная вода обожгла ноги, руки, шею… дыхание перехватило… она хватала ртом воздух, лупила руками по воде…
-Помогите, кто-нибудь!!!  - как могла громко закричала Соня, - она же утонет, быстрее!
Но все застыли в оцепенении: кучера, братья… все… Только тень метнулась к полынье от дальнего берега.  В мгновение ока, незнакомец из черного возка повалился на лед, уже тащил девушку из воды. Она звука не могла издать, подчинялась безропотно. Он схватил ее на руки, бегом понес к своему возку, и скрылся в нем. Через пару минут, пораженные зрители увидели, как вылетели из возка и упали на снег шубка, капор  и  сапожки девушки. Вскоре за ними последовала тяжелая бархатная юбка. До Родимовых донесся испуганный визг Елены и грубые ругательства. Обладатель овчинного тулупа буквально вывалился из своего возка, быстро зашагал к большому замершему экипажу, бесцеремонно схватил за руку Софью и поволок за собой. Она напрасно пыталась упираться. В следующую минуту незнакомец засунул и ее внутрь возка.   Сам забрался следом. Родимовы успели заметить,  что грубиян торопливо снимал свой тулуп. Тесный возок заходил ходуном.
-О, господи!  - простонала  мать несчастных девушек и обмякла на руках у мужа.
Он принялся хлопать ее по щекам, стараясь вывести из обморока. С берега к ним подбежали сыновья гимназисты, растерянные, не знавшие, что теперь предпринять. Поздно спасать сестру или…
А на снегу возле темного возка уже лежала гора нижних юбок. Самый решительный, старший из братьев гимназистов готов был уже вмешаться, но тут, дверца возка распахнулась, и выпустила грубого спасителя Елены. Без своего лохматого тулупа он выглядел менее устрашающим. Но никто из Родимовых не успел этим воспользоваться. Незнакомец сгреб мокрые вещи девушки, сунул в корзину, прикрепленную к задней стенке возка, вскочил на козлы, хлестнул лошадей и его экипаж сорвался с места. К ужасу родителей, он увозил девушек не по наезженной широкой дороге,   а по узкой, почти занесенной дорожке, сразу свернувшей куда-то в чащу леса.
Возок нещадно трясло и раскачивало, Соня сочувственно спрашивала старшую сестру, с ног до головы завернувшуюся в огромный овчинный  тулуп:
-Ну что, согреваешься?
-А ты как думаешь?! У меня зуб на зуб не попадает! – жаловалась Елена, - думаешь тепло без одежды?! Мне холодно и страшно! Вот куда мы едем?!
Младшая сестра могла только плечами пожать, она глянула в окошко возка, но стекло давно замерзло, и можно было различить лишь смутные силуэты стремительно пролетавших мимо высоких елей.
-Боже мой, какой кошмар!  Мы попали в лапы к ужасному человеку, - стонала блондинка.  - Как только земля носит такого грубияна?! Он даже не вышел из экипажа когда отдал мне тулуп и заставил переодеваться.
-Какая ты злая!  Хотела  бы, чтоб он стоял на морозе в одном сюртуке? – возмутилась Соня. – он и так  сейчас правит лошадьми без тулупа. Страшно подумать как там холодно!
-А мне не страшно, пусть мерзнет!
-Так нельзя, он спас тебе жизнь.
-Все это не повод на меня пялиться!
-Он же отвернулся!
-Все его подвиги останутся напрасными, если я сейчас промерзну до костей и умру!  - трагично заявила Елена.  – мне нечем вытереть  мокрые волосы!
-Вот это как раз  мы можем исправить сами, - сказала Соня, на минуту задумавшись, -  Сейчас я сниму нижнюю юбку  и, как следует, их высушу.
Девушка так и сделала, расплела мокрую  косу сестры, которая теперь казалась особенно тонкой, принялась старательно вытирать прядь за прядью. Она не удержалась, чтоб не пожурить Елену.
-И черт тебя дернул бежать за шарфом. Не велика ценность, новый купим. Подумать только, ты ведь чуть не умерла из-за козьего пуха.
-Зато я его спасла! – сквозь слезы похвасталась Елена.
-Спасла! И где он?
-Вон.
Девушка высунула один пальчик, из-под лохматого тулупа и  указала в угол, под узкую лавочку, на которой сидела ее сестра. Соня наклонилась, глянула куда указывал палец. В самом углу, мокрым клубочком  валялся растерявший свою кружевную белизну злополучный шарфик.   
-Все-таки ты сумасшедшая!  - выдохнула девушка. Ну, ты права в одном, если мы  сейчас не попадем в тепло, то все прошлые подвиги были напрасны. Но я помню, отец говорил до ближайшего жилья еще полдня пути… 
В этот момент сани остановились  так резко, что сестры повалились друг на друга. Но не успела еще Елена излить новую порцию обид, как дверца распахнулась. Грубый возница протянул Соне руку.
-Выходите быстро, - сказал он хрипло.
-Что уже приехали?  - растерялась девушка.
Ее вопрос остался без ответа, зато, как только она ступила на снег, услышала новую команду.
-Идите, открывайте дверь.
Соня даже не сразу поняла, про какую дверь шла речь. Вокруг все такие же заснеженные и надменные толпились огромные сосны. Наконец, она увидела совсем рядом,  маленькую одноэтажную избушку, сложенную из аккуратных потемневших от времени бревен. С единственным крохотным окошком и очень низкой дверью. Из трубы над ней валил дым, а к самым дверям вела хорошо почищенная дорожка. Девушка больше не сомневалась, решительно подошла и потянула за ручку. Смазанные петли легко без скрипа поддались, в лицо пахнуло теплым сухим воздухом. Соня посторонилась, пропуская вперед хозяина возка  державшего на руках, словно большой сверток тулуп с ее старшей сестрой. Юркнув следом Соня оказалась в душном полумраке, но успела заметить, как светлый тулуп скрылся за еще одной дверью, там где было совсем темно.
-Стойте!  - закричала она, - и бросилась спасать честь сестры, забыв, что и сама ничем не напоминает здоровенного гренадера.
Младшей Родимовой  показалось, что она задохнулась и ослепла.  В комнате за второй дверью, окон не было вовсе.
-Что это?   - ахнула девушка.
-Баня, - донеслось из черной мглы.
-Почему?! Зачем…
-А где по-вашему можно лучше согреться. Я знал, что денщик должен уже растопить. Не знаю как вы, а я чертовски окоченел, - хрипло добавил невидимый грубиян.
Соня не нашлась, что возразить на это, даже она успела озябнуть и боялась представить как должны были замерзнуть остальные участники этого приключения.
-Вы что, собираетесь греться вместе с нами? – подала голос Елена.
-Какая вам разница,  - огрызнулся хозяин бани,  - здесь все равно темно, хоть глаз выколи, я своих-то рук не вижу, а ваших прелестей тем более.
Блондинка умолкла, но сопела как-то очень обижено. Соня тем временем нащупала широкую грубую скамью, опустилась на нее, первое время только радовалась тому, что баня хорошо протоплена. Однако  вскоре расстегнула заячью шубку, а потом и вовсе сняла и положила на скамью. Из дальнего угла не раздавалось ни звука. Пока отогревшийся грубиян внезапно не вспомнил правила вежливости.
-Простите сударыни, мне абсолютно некогда было вам представиться.
-Да, самое подходящее место для знакомства, - фыркнула Соня.
-Может место и не подходящее, - согласился незнакомец,  - только отсюда до ближайшего светского салона слишком далеко. А мне уже надоело, что ваша сестрица именует меня то грубияном, то хамом.   
-А как еще прикажите вас именовать? – пискнула Елена.
-Вообще-то я Константин Ильин.
-Кон-стан-тин, какое имя трудное, - с неприязнью произнесла старшая Родимова, - неужели вас дома так и  называют.
-Мама называла меня – котиком.
Соне показалось, что невидимый собеседник смутился.
-И часто вашей маме приходиться краснеть, когда вы ведете себя двусмысленно?  - строго спросила она.   
-Двусмысленно?! Мне совершенно некогда было взвешивать каждое решение, чтобы кто чего не подумал! Или надо было дать вашей сестрице утонуть?! – рассердился Константин.
-Советую вам подумать хотя бы теперь! – фыркнула Соня.
-Я и думаю…
-Ну, и что у вас выходит?
-Позор какой! – вмешалась в разговор Елена.
-Вот именно!  - поддакнула Соня, - нам срочно надо искать выход из создавшейся ситуации.
-Для вас есть прекрасный выход, - раздраженно бросил «котик», - бегите назад, прыгайте обратно в прорубь, чтоб ваша девичья честь осталась незапятнанной. 
-А как же  я?  - растерялась младшая.
-Можете последовать ее примеру или…
-Или?  - подхватила Соня.
-Или мы можем отправиться отсюда в мой домик, это совсем рядом. Дождаться пока  все вещи вашей сестры как следует высохнут, перекусить, напиться чаю с медом или вареньем, а за одно придумать, как нам следует поступать дальше.
-А что же мне делать пока вещи не высохли? – всхлипнула Елена, - так и расхаживать в этом тулупе?
-Кажется, у меня в предбаннике припрятана чистая длинная рубаха, если вы не побрезгаете, это уже кое-что. 
-Все, пойдемте в дом, я ужасно  соскучилась по нормальным гостиным.
-Гостиным…. Странно, - хмыкнул Ильин.
Все собрались уже покинуть душную темноту баньки, когда Соня вдруг спохватилась:
-Стойте, а наших имен вы так и не хотите узнать?!
-Все-таки вы хам!  - убежденно вставила Елена.
Девушки представились, и вся процессия в прежнем порядке проследовала обратно к возку. Сестры  Родимовы чуть задержались в предбаннике, Елена заплела высохшие волосы, и нарядилась в большую длинную рубаху. Только после этого она вновь закуталась в овчинный тулуп и позволила отнести себя в экипаж. Ильин нашел для себя какой-то маленький драный тулупчик, и полозья вновь заскрипели по дороге.   
К удивлению девушек, от бани до дома оказалось изрядное расстояние. Елена с тоской смотрела на скользившие мимо силуэты заснеженные  деревья, вздыхала:
-Кажется, мы никогда не доберемся до приличного жилья. Дуратское, какое-то вышло у нас приключение.
-Если бы не твой шарфик, никакого приключения вовсе бы не было, - резонно заметила Соня.
Сестра лишь горько вздохнула в ответ. Как только возок остановился, Соня сразу выскочила на снег. После жаркой душной бани, ей все еще было слишком тепло. Внимательно уставилась на дом, у крыльца которого они оказались. Первым чувством девушки было разочарование. Это строение совсем не напоминало дом, как его представляла себе молодая барышня. Вместо привычного для Родимовой большого  белого особняка с колоннадой, с рядами больших окон и  отдельным крылом для прислуги, перед ней красовалось строение не слишком отличавшееся от только что покинутой баньки. Домик был маленький, деревянный, с узким крылечком, окон и вовсе было всего штуки  три.
-Вы здесь живете?!
Верхняя губка девушки презрительно приподнялась.
-Только иногда,  - успокоил ее Константин.
Не тратя больше время на разговоры, он подхватил на руки все еще прятавшуюся в тулупе Елену. Взлетел на три ступени  и скрылся за дверью. Соне вовсе не хотелось снова оказаться под крышей. Она была уверена, что потолки в комнате низкие, а комнатки маленькие.  Она решительно повернулась к крыльцу спиной, глубоко вздохнула холодную лесную свежесть. Здесь было на что полюбоваться. Высоченные столетние ели подпирали небо, кутали в снежные меха свои темно-зеленые лапы. Вокруг мощных стволов  сугробы были меньше и образовали круглые живописные лунки. Зима рисовала свой пейзаж мощными, щедрыми мазками, избегая острых углов и небрежных линий. Ветер подхватил с земли колючие белые снежинки, бросил в лицо, холод забрался под шубку, и побежал по спине.  Младшей Родимовой не осталось ничего другого, кроме как последовать за сестрой. Она только взялась за ручку,  как грубо сколоченная, дощатая дверь открылась, едва не стукнув ее по лбу. На  пороге стоял незнакомый бородатый мужик.
-Еще одна, - констатировал он.   
Девушка совсем растерялась.
-Ну, проходите, -  милостиво разрешил бородач и посторонился.
Соня с опаской ступила на некрашеные доски пола, вошла в крохотные, словно предбанничек, сени, а мужик все бурчал у нее за спиной.
-Во, дает хозяин! то ни одной, а то  сразу с две. Откуда вы барышня? – спросил  он громче.
-Из бани, - выпалила Соня и поспешила внутрь дома, не желая разговаривать с прислугой.
Бородач за ее спиной набожно перекрестился.
Досада избалованной помещичьей дочки  только усилилась, когда она поняла, что все помещение состояло из единственной комнаты, почти лишенной мебели. В глаза сразу бросилась огромная чисто-выбеленная печь. Пара небольших окошек, лили свет на грубоватый деревянный стол, единственный стул с резной спинкой был подставлен ближе к печи, и на нем красовалась куча мокрой одежды сестер Родимовых.  А сама Елена… Воспитанная в строгих правилах девушка была шокирована, тем, что ее сестра запросто, поджав ноги, сидела на чужой кровати. На ней уже красовался теплый хозяйский халат,  и она ласково улыбалась Константину.
-Когда успели?! – воскликнула Соня.
-Не понимаю, о чем вы?  - холодно произнес  Ильин.
-Вы… вы сговорились! Ведете себя так, как будто знакомы сто лет и можете общаться вот так запросто! Положительно, вам «котик», нормы приличного поведения совсем не знакомы!
-Ах, вот вы о чем, так расскажите нам, где ваши нормы приписывают расположиться, если стул занят?
Соня растерялась, молча сняла шубку, повесила ее на гвоздь возле двери, поискала глазами, куда положить свой капор, увидела головной убор Елены на широком  подоконнике и положила туда же свой, уселась рядом с сестрой, насупившись. Наконец-то происшествия перестали сменять друг друга  с сумасшедшей скоростью,  девушка смогла рассмотреть спасителя  Елены. Но она не забывала строгих маминых наставлений, о том что откровенно разглядывать людей невежливо, и украдкой бросала взгляды. Ее неприязнь быстро таяла, «грубиян» оказался приятным молодым человеком,  не старше лет двадцати пяти, русые волосы, светлые глаза, волевой подбородок, военная выправка. Девушке показалось, что Ильин не мог привыкнуть к отлично сшитому коричневому сюртуку.
-А где  ваш мундир?  - прямо спросила она.
-Мне пришлось уйти в отставку.   
-Почему?
Константину явно не хотелось говорить на эту тему, но Соня смотрела требовательно, ждала ответа.
-Из-за дуэли… конечно, у меня был выбор, можно было красиво отправиться в тюрьму, но я предпочел свободу…  пусть и в этом дурацком наряде. Так что я штатский совсем недавно.
-Это многое объясняет.
Соня обвела взглядом комнату.
-Я жил один, и не считал нужным обзаводиться диванами, зеркалами, креслами.
-Ню-ню,  - вытянула губы придирчивая девушка.
-Прекрасное жилище, - вступила в разговор Елена,  - главное есть отличная печь. И можно, наконец ,просушить вещи. Не будь слишком строгой, сестренка.
В это время вошел бородатый денщик с серебряным подносом в руках, на котором красиво расположились изящные фарфоровые чашечки.
-Самовар нести? – уточнил он.
-Хотите чаю?  - предложил Ильин, - у меня есть отличное матушкино варенье, клубника, кажется.
Обе девушки счастливо улыбнулись. Они очень любили клубнику. Недолго думая, Константин пододвинул стол прямо к кровати,  притащил для себя деревянный чурбак и уселся на него.  Когда все удобно разместились вокруг стола,  Бородач принес круглый медный самовар, сиявший как летнее солнышко. Его установили в центре стола. И в холостяцкой комнате сразу стало уютней. Струя кипятка лилась из самоварного носика в тонкий белый фарфор, серебряные ложечки ловили сладкие ягодки. Родимовы оживились, охотно пересказывали добровольному отшельнику последние светские новости.
Чаепитие было в самом разгаре, когда громко стукнула дверь, и в комнату ворвался кирасир. Незнакомец был  лет сорока, весь в снегу, он снял тяжелый кивер, отбросил за спину полы шинели, белыми перчатками отряхнул свой синий мундир. Воинственно поправил саблю.
-Я прибыл за вами!  - торжественно обратился он к светловолосой Родимовой.
-С какой это стати?  - растерялась девушка.
-Вы мне обещаны!
Сестры буквально лишились дара речи. Дальнейшие события развивались так стремительно, что они просто не успевали вмешаться. Кирасир громко топал, стараясь сбить снег со своих сапог, а покончив с этим вдруг обратился к хозяину дома.
-А с вами у меня разговор особый.
-Давайте поговорим, - согласился Константин, - только я не представляю, о чем мы с вами можем разговаривать.
-Я требую сатисфакции! – весьма не логично воскликнул незнакомец.
-Не понимаю, когда я успел вам досадить, я первый раз вас вижу.
-Но ваше поведение недопустимо!   - петушился кирасир.
-Может быть, для начала вы объясните,  откуда здесь взялись?
-Я выехал навстречу своей невесте,  - охотно принялся рассказывать офицер,  - и каков же был мой ужас, когда от ее отца я узнаю, что девушка похищена вами.
-Похищена?!  - одновременно переспросили все бывшие в комнате.
Кирасир умудрился не заметить их солидарности и продолжал:
-Я бросился по вашему следу, к счастью его еще прекрасно видно,  и вот я здесь! И я в ужасе, от зрелища, представшего перед моими глазами.
Соня хотела уже поспорить с его словами, сказать, что ничего ужасного она не видит, но  вид стула увешанного нижними юбками заставил ее благоразумно замолчать. И все же девушке трудно было скрыть, насколько ей не понравился вновь прибывший. Кирасир слишком ярко напомнил ей таракана. То ли из-за рыжеватых усов, то ли из-за неприятной манеры смотреть на собеседника чуть прищурившись, или из-за низких широких бровей.  Младшая  Родимова сразу определила, на чьей стороне она будет в предстоящем поединке.   
-Я сумею защитить честь своей невесты! – заносчиво продолжил кирасир.
-Уж, лучше бы вы защитили ее  жизнь!   - негромко заметил Константин,  - откуда у нынешних офицеров охота  играть в оскорбленных героев?!
-Что вы там бурчите, сударь?  - воскликнул кирасир, - не пытайтесь оправдаться! Имейте ввиду, мне известна вся история!
-Но, я же тонула!  - решилась вставить свое слово в мужской разговор Елена.
-Это еще не повод забывать о приличиях.
-Я могла замерзнуть и умереть, - не сдавалась девушка.
-Это следовало решать вашему отцу. Извольте отвечать за самоуправство, господин выскочка, - кирасир вновь повернулся к Ильину. Он говорил громко и чеканил слова как на параде, словно боялся, что его не поймут, - я не стану пользоваться своим преимуществом  кавалериста и предлагать вам драться на саблях, мы будем стреляться.
Константин не стал больше спорить с отчаянным желанием офицера подраться и просто вышел вслед за ним из комнаты. Девушки  замерли, прислушиваясь, различили звук решительных шагов, скрип крыльца и все стихло.  Соня хотела было бежать следом. Но Елена остановила ее жалобно:
-Подожди, а как же я? Мои вещи наверняка еще не высохли, что я останусь здесь одна?
Младшая сестра принялась щупать сырые еще юбки.
-Нет, не высохли, - горестно подтвердила она, - одевать это нельзя.
 Девушка двумя пальцами подняла  промокшие шерстяные кружева, жалкие и не красивые после проруби.
-У-у, противные, все из-за вас.
Она вернулась к сестре, плюхнулась рядом с ней, на тонкую перину кровати. Ударила кулачком по подушке.
-Придется сидеть здесь и ждать. Неведенье невыносимо.
-Нужно что-то предпринять, - поддержала ее старшая сестра. Офицер не прав, пока отец довез бы меня до постоялого двора,  я бы точно простыла, заболела и умерла.
-Все бы тебе жаловаться. И так плохо и по другому. Какая морока  с этими правилами приличия.
-Осторожней, ты так договоришься до того, что готова пойти в армию и позабыть   этикет.
Девушки заспорили на вечную тему, кому лучше живется на белом свете.
-Тише, - вдруг воскликнула Елена, мне кажется, я слышала выстрелы!
-Где-то очень далеко. Эх, знать бы, что там происходит. Надо пойти туда.
Соня опять вскочила на ноги, вновь принялась ощупывать развешенные у печи вещи.
-Ты не поверишь, все высохло!  - просияла она, - отличная печь у этого «котика».
-А сапожки?  - напомнила старшая сестра?
Сонино лицо сразу стало крайне озабоченным. Она поискала обувь сестры.
-А где? Где сапоги!  - хмурилась младшая.
-Кажется, их унес денщик вместе с шубкой, сказал, что на кухне сушить удобней.
Соня всплеснула руками.
-Унес!  - повторила она задумчиво, потом приоткрыла дверь и крикнула, - Эй, Иван,  или  как вас там.
-Григорий,  - донеслось из-за двери.
-Послушайте, Григорий, верните все, что вы унесли на кухню,  - потребовала Родимова.
К ее немалому удивлению, денщик Ильина подчинился и даже улыбнулся в бороду, передавая ей вещи сестры.
-Странный тип, - буркнула девушка, запуская руку внутрь сапога, - сухо, - констатировала она, - можешь обуваться. Только давай быстрей, терпеть не могу твою манеру тянуть время.
От хмурой суровости не осталось и следа, когда Соня взглянула на заячью шубку сестры. Предусмотрительный денщик вывернул ее наизнанку, но мех слипся сосульками и заяц превратился в  большого ежика. Младшая сестра брызнула смехом, а старшая готова была  расплакаться.
-Какая гадость.
-Тоже мне, несчастье.
Соня озорно потерла острую «сосульку» между ладонями. Мех рассыпался прежней пушистой мягкостью. Сестра бросила шубку Елене.
-Собирайся, не то уйду без тебя. Мы и так проторчали здесь целый день, смотри, за окном уже темнеет.
Соня надевала свою нижнюю юбку с таким выражением лица, словно на самом деле была солдатом, надевающим свою портупею, и идущим на подвиг. Елена старалась не отставать от сестры, они обе были поглощены своим занятием, когда за дверью раздались решительные шаги и через мгновение, в комнату ввалился запыхавшийся, покрытый снегом пуще прежнего кирасир. Он долго отряхивался и переводил дух.
-А где…?  - хором воскликнули девушки.
-Елена, быстро собирайтесь, вы едите со мной к отцу!  - командным тоном сказал офицер, так и не ответив на вопрос.
-Только Елена? А как же я?  - в ужасе воскликнула сестра.
-Мой конь не вынесет троих, - резко ответил «синий мундир».
-Может, взять возок?!
-Я не умею править экипажем!  - самодовольно отрапортовал офицер, - вам придется подождать здесь, я объясню дорогу вашему отцу, и он сам заберет вас.
-Послушайте!  - Елена словно очнулась, - я не поеду с вами, я не могу оставить сестру, не могу ехать с человеком, даже имя которого мне неизвестно.
-Поручик кирасирского полка Владимир Чохов, - щелкнул каблуками военный.
-«Даже фамилия у него противная», - поморщилась младшая Родимова.
К моменту появления Чохова, блондинка уже успела одеться и обуться, даже вывернуть шубку, набросив на плечи. Решительный Владимир схватил с подоконника капор и сунул ей. Елена замотала головой. Все так же стремительно Владимир поменял головные уборы, сам напялил  подбитый лисьем мехом капор на голову девушке, схватил ее за руку, бесцеремонно потащил вон из дома. Родимова упиралась и пыталась возражать, но все оказалось бесполезным.  Входная дверь громко хлопнула. Соня подскочила к окну, увидела, как кирасир посадил ее сестру на своего рыжего коня, вскочил в седло и умчался галопом. 
-Хорошо хоть догадался, что рысь совершенно не выносима для девушки, - отметила Соня и вздохнула, - остается надеться, что этот грубый солдафон, все же человек слова, и сестра уже вскоре сможет обнять родителей.
Сама девушка не стала терять времени даром, и воспользовалась своим одиночеством, так как ей больше всего хотелось. Она отправилась искать «Котика». Первым делом, гостья вышла из комнаты и напустилась на бородатого денщика.
-Как ты можешь  торчать здесь, когда твой хозяин…когда с твоим хозяином могло что-то случиться. Когда здесь носится этот синий мундир, ты! Ты плохой слуга!
-Я только выполняю приказ моего хозяина, -  пожал плечами бородач, - он велел мне оставаться в доме и слушаться вас.
-Меня?! – поразилась  Родимова, - почему меня? Елена же старше!
Денщик только снова пожал плечами.
-Откуда мне знать? Может она слишком замерзла или еще чего. Так какие будут распоряжения?
Соня махнула рукой на бестолкового слугу. Она не знала, что теперь ему приказать.
-А впрочем,  - произнесла она медленно, - покажи мне, в какую сторону ушел твой хозяин.
-Там, от крыльца налево, сразу увидите тропинку. Может мне лучше пойти  с вами.
-Само собой, а ты как думал? Уже темнеет, а я никогда не была в вашем лесу.  И возможно, - смутилась девушка, - твоему хозяину нужна помощь.
Соня только вернулась за шубкой и капором и поспешила покинуть теплое холостяцкое жилище. Она поразилась, до чего же быстро сгущались ночные сумерки. Стена леса уже погрузилась во мрак, девушка невольно поежилась от одной мысли, что она направляется именно туда. Но  Соня не подала виду. Браво зашагала прочь от домика.
-Стойте! – страшным голосом закричал бородач, - куда ж вы так спешите, уже темно, дайте я хоть факел зажгу, возьму с собой. 
Родимова всем своим видом показала как неприятно ей промедление, но на самом деле была очень рада огню и свету. Денщик поднял факел над головой, они оба оказались внутри  желтого неровного круга, а пугавшая девушку темнота отступила за его границы. Странная пара двинулась вперед по тропе, терявшейся где-то  в чаще. Соня предпочла бы прятаться за широкую спину бородача в неопрятном тулупе, да тот демонстративно пропускал девушку вперед. Она шла, внимательно всматривалась в четкие следы на снегу. Невольно вспоминала недавно прочтенный роман, про ловкого охотника, выслеживавшего свою добычу. Даже пожалела, что не запомнила описание хитрых отметин на снегу. Хотя здесь разгадывать было нечего, на тропинке были четко видны отпечатки двух пар сапог.
-О, вот тут они долго стояли, разговаривали,  - обрадовался денщик, - а это что еще такое?
Он поднял факел еще выше и круг света раздвинулся. Снег вокруг был измят,  и изрыт, словно его холодную гладь нарочно старались испортить полчище диких зверей. 
-Боже мой, что здесь произошло?  - ужаснулась девушка.
-Это еще что, гляньте-ка вот сюда! – позвал бородач.
На снегу четко отпечатались большие округлые следы медвежьих лап с громадными когтями.
-Солидная зверюга, - отметил денщик, - но крови нигде не видно, значит, обошлось благополучно.
-Благополучно?! Тогда где твой хозяин?
-Да здесь я, здесь! Не беспокойтесь сударыня,    - услышала Соня знакомый веселый голос.
Константин появился в круге света, откуда-то сбоку, из-под тяжелой лапы могучей ели. Он весь с ног до головы был в снегу. Девушка не могла скрыть своей  радости,  от появления того, кто недавно ее так раздражал.
-У вас все в порядке… а мы уже отправились вас разыскивать, кирасир ничего нам не сказал. Он увез Елену, - вдруг пожаловалась младшая Родимова.
-Чохов просто дурак,  - в сердцах отозвался Ильин, - дурак и трус.
-Отец хочет, чтоб он стал мужем моей сестры.
-Уверен, она сумеет этого избежать.
-Такого избежишь, - буркнул денщик, -  вот что я ему сделал?...Таракан рыжий.
-Кажется, и тебе досталось? – рассмеялся его хозяин, оставь-ка мне  факел, да ступай в дом, приготовь поесть, уверен сударыня, вы проголодались. 
-Поесть было бы прекрасно, - согласилась девушка, - но сперва, объясните мне, что здесь произошло  и почему вас пришлось разыскивать?
-Как вы уже догадались, никакой дуэли не было, Чохов оказался горяч только на словах, но… драка была.
-Так это вы истоптали здесь весь снег?  - улыбнулась Соня
-Сознаюсь, барахтались как двое медвежат, и, наверное, слишком шумели. В конце концов, мы привлекли внимание здоровенной медведицы.
-Медведи же зимой спят, - блеснула познаниями Родимова.
-Именно, спят.  И тех которых не вовремя будят, просыпаются отчаянно свирепыми. Нет в наших лесах страшнее зверя, чем медведь – шатун.
-Но  кто их будит, зачем?
-Видно охотники подняли медведицу,  да сами напугались и сбежали. Она на нас и набрела. Если бы напала,  то обоим бы несдобровать.
-Так вы бы ее застрелили?   
-Зачем зря убивать ее, наверняка, медвежата где-то ждут, да и оружие у нас не было, пистолеты так и остались у кирасира в седельной сумке.
-Но мы слышали выстрелы,
-Это Чохов, уже, когда сбежал, принялся палить в воздух, только рассердил зверя.
-И медведица напала на вас?  - испугалась девушка.
-Я тоже не проявил героизма, отсиделся на дереве. Зверюга порычала, побродила вокруг, да и ушла в лес. А я только время потерял, да промерз насквозь.
-Так чего же мы здесь стоим, - спохватилась Соня, -  мороз все крепчает.
Они не стали тратить больше слов, поспешили вернуться в тепло. В доме их ожидало приятное зрелище. Комната была залита золотым сиянием сразу пяти свечей.  Большого канделябра у Ильина не было, и денщик расставил свечи по одной – в железный, грубой работы подсвечник, маленький глиняный кувшинчик и на причудливых осколках большого горшка.  Между ними поднимался пар от двух глубоких тарелок  полных аппетитно пахнувшим супом. Сервировку стола завершала пара серебряных ложек и блюдо с крупными ломтями хлеба.
Соне показалось, что еще ни разу в жизни она не была такой голодной. Хозяин пододвинул ей освободившейся стул, снова сел на свой чурбак, девушка была просто счастлива и чуть-чуть смущена, первый раз в жизни оставшись наедине с малознакомым мужчиной.  Соня опустила ложку в прекрасный густой суп... она вздрогнула, когда в дверь деликатно постучали.
-Войдите, - удивленно откликнулся Константин.
Дверь медленно отворилась, на пороге стояла Елена Родимова.
-Я прямо заявила Чохову, что он мне противен, что я никогда не выйду за него замуж, и велела вести меня обратно, - выпалила Елена, - я предоставила ему самому объясняться с отцом, и он сразу  умчался, а я…

Неумолимо  приближался двадцатый век. Стучался в высокие окна особняка на Невском, громкими криками продавцов газет, светом газовых фонарей, и странной тревогой, накатывавшей ни  то с западных границ, ни то  с ближайших заводов.
 В уютной гостиной, хозяева развлекали разговорами высокого  офицера-артелериста с орденом святой Анны на груди. Хорошенькая девушка качала  озорными кудряшками, перебивала брата – серьезного, полного молодого человека.
-Да бог с ними, акциями, Лев, вы мне лучше объясните, чего ради, мой отец вздумал покупать целый дом в Париже? Здоровенный особняк, мы все равно предпочитаем лазурное побережье. 
-Такая собственность вполне может приносить хорошую прибыль, - солидно заметил офицер.
-Вот и я говорю, - поддакнул ему молодой человек, - кто может знать, что ожидает нас в будущем? Вполне возможно  собственность за границей еще очень нам пригодится.
-Меня последнее время будущее волнует мало, - томно поднял глаза офицер, - я, знаете  ли, полностью погрузился в дела совсем недавнего прошлого. Пишу, знаете ли, большой роман  о российской семье проходящей сквозь горнило трагических событий отечественной войны 1812 года. Я сейчас увлечен семейными традициями и преданиями.
-Ой, тогда я могу вас позабавить одной легендой нашего рода, - обрадовалась девушка. Видите вон тот белый пуховый платок, торжественно укрепленный на стене?
-Да, да, я давно обратил на него внимание.  Странное украшение интерьера.
-Ой, это не просто украшение, отец любит повторять, что с него началась история нашего рода. Видите чуть выше, портрет двух девушек? Это потрет моей бабушки и ее сестры.  Жаль их историю вы не сможете использовать в литературе, уж слишком она невероятная...