Горчичники

Что везти продавать на рынке в Польше – каждый решал сам. Помимо традиционного набора: сигареты, водка, тапки, носки, сверла, индийская зубная паста, альбомы для рисования, лекарства, утюги, электроплитки, детские игрушки, напильники, молотки, рабочие хлопчатобумажные перчатки и прочая дребедень обязательно у каждого уважающего себя челнока была и какая-то своя мулька, которую он открывал только близким друзьям.
У меня, например, долгое время это оставались модельки военных машин – они продавались в детских магазинах. Если выложить их в ассортименте, то сметалось все буквально в считанные часы. Как-то на таможне один бдительных охранник границы копался руками в глубинах моей сумки и нащупал нечто непонятное.
– Это что? – с подозрением спросил он.
– Военные машинки, – сдуру брякнул я.
И как-то не подумал, что сочетание «военные машинки» мы с ним можем понимать по разному. 
С нескрываемым алчным видом таможенник выгреб со дна заветную коробочку и непонимающе уставился на меня.
Конечно, танк Т-34 когда-то и являлся страшной военной тайной, но те времена давно канули в лету, да и не в таком значительно уменьшенном виде.
Разочарованию не было предела.
Впрочем, внакладе он все равно не остался. Обычно по прибытии в Брест проводник бежал вперед, когда шла бригада таможенников, и узнавал таксу. В среднем это было 7 долларов с носа, если не изменяет память – в те инфляционные времена не такая и маленькая сумма. А с польской стороны как-то, помнится, ездил такую аккуратненький кар вдоль состава – собирал практически узаконенную мзду – бутылка водки с каждого купе. Водка аккуратно складывалась в пластмассовые ящички, ящички на кар, и неспешно увозились в неизвестном направлении. Вероятно на поддержку обороноспособности Польской республики.
Еще, помнится, возил пластмассовые цветы – обычнейшая дешевка, которой были забиты все галантерейные магазины. Ядовитого зеленого цвета дурацкие ромашки с кругляшом между лепестками цвета детской неожиданности. Когда брал, еще засомневался, насколько такая красота будет востребована там, в Европах, однако рекомендации были от очень надежного человека, к шутками несклонного.
Дома в целях экономии места я их аккуратно разобрал по листику, на месте потом собрал, но как-то неудачно. Листики елозили по стебельку самым бессовестным образом, и товар моментально терял в товарном виде. Впрочем, в своей привлекательности он ведь и изначально вызывал сомнения, что достаточно долго подтверждалось. Никто из лениво прохаживавшихся потенциальных покупателей на него даже не смотрел. Я сбавил цену вдвое, но об этом так никто и не узнал, озвучивать ее было некому. Потом одна пожилая покупательница заинтересовалась моей безделушкой, покрутила в руках, пока крутила, подошла еще одна. Цена достаточно быстро вернулась на прежние позиции, но спроса это не уменьшило. За пластиковой дребеденью выстроилась очередь. Достаточно внушительная сумка к удивлению моему и моих соседей опустела на глазах.
Вот в качестве такого необычного товара мне как-то предложили купить горчичники. Товар у нас копеечный, так что риск был небольшой. От большого ума приобрел сразу штук 500 – кутить, так кутить!
Однако горчичники не интересовали в этой стране никого. То есть совсем никого!
Я прикладывал все свои артистические способности, показывал, как умираю от высокой температуры, болит голова, и последнее средство – это срочно наставить во все места горчичников, и все пройдет. Мне сочувствовали, в чем-то даже соглашались, но бездушно уходили с пустыми руками.
Дикий народ горцы!
Они, блин, не знали, такого доброго, народного средства лечения, как горчичники на грудь. Не эти, нынешние, с бумажкой по обе стороны, а старого доброго советского лечебного средства, когда по раскрасневшейся груди надо было после окончания процедуры поскрести полотенцем, чтобы снять остатки горчицы.
И сколько ни объясняй, что действенней горчичников ничего еще на свете нет, бесполезно.
Пришлось всю эту огромную пачку везти домой. Слава Богу, зимы еще были что надо, так что запас был кстати.
Нет, вру!
Три штучки (не десятка, штучки) все же были куплены.
Один горчичник купил какой-то пан – попробовать.
И еще два – некая бабушка-божий одуванчик. Она когда-то жила в России и захотела вспомнить родину.