Песочный человек

Сегодня ливень как-то особенно неистовал. Казалось, что ему уже надоело, что ему хотелось все бросить и прекратиться. Сколько можно повторять одно и тоже действие, раз за разом, день за днем. Капля, еще одна и еще миллиарды подобных им срываются с края неба, чтобы по неведомой воле погрести под собой и без того измученное тело Венеры. Планета напоминала раскисающую губку: она уже давно достигла своего предела. Но вода, не ослабляя напора, продолжает заполнять ее, забиваясь в самые мелкие щели.
Сколько удовольствия получал дождь в борьбе с солнечными городами. Людскими оплотами на Венере. Борьба с огромным куполом из сверхпрочного стекла. Почти как борьба с самой вечностью. Пока безуспешная. Но только это занятие приносило дождю настоящий азарт, дух соревнования, соперничества. Простые дома, отдавая им должное, являются крепкими середняками. Упертыми, целеустремленными, иногда даже дерзкими, но все-таки середняками. Год-другой и крыша начинает протекать то в одном месте, то в другом. Противник тут же ликвидирует оголившийся фланг, однако, надолго ли? Как правило, нет. В конечном счете, фаворит одерживает закономерную победу. Человек уезжает жить в другой дом, а если он богат, то в солнечный город, или же вообще улететь, бросая бесконечный дождь, который за короткое время уничтожает оставленное жилище.
Кроме собственной обреченности, дождь также раздражают искусственные солнца. Жалкая, неудачная карикатура на извечного, единственно сильного соперника. Сколько уже искусственных солнц пошло на закуску? Десятки, сотни… Все не продержались и пары минут. Он побеждал слишком легко, что не могло не раздражать. Все мечты его брали курс к Солнцу. К единственному средству, способному решить разом все его проблемы.
Но пока приходилось довольствоваться малым. Домишки, города, мегаполисы. Вода не только поглощала мир, она еще и перенимала его воспоминания, забирая не только тело, но и душу. Только так можно согреться чужими воспоминаниями, спастись от вечного уныния, которое окружает пустоши и бескрайние моря. Но даже в бескрайней морской пустыне есть маленькие огоньки охотничьего азарта – пограничные купола…

- Вот примерно так…
- Ух тыы! – звонкий детский голос вознесся под своды купола.
- Прибереги восторг, мой мальчик – голос старика предпочитал разливаться в радиусе нескольких шагов.
- Дедушка, а теперь давай что-нибудь веселое… - мальчик закатил глаза цвета янтаря, - можно одну из твоих историй!
- Хочешь что-нибудь повеселее значит.
Старик на секунду задумался, закрыв глаза. А потом, улыбнувшись, начал водить руками по песку, на котором они сидели. Едва касаясь его поверхности и, напевая себе под нос какую-то задорную песенку, дедушка сделал три кучки. Они находились в полуметре друг от друга, образовывая равнобедренный треугольник. Еще с минуту ничего не происходило, но когда дедушка закончил петь…
Один из песочных холмиков начал собираться в человечка. Песчинки как бы забирались друг на друга, а потом фиксировались в нужном положении. Сначала сформировался палочный каркас, который затем начал обрастать мускулатурой и последним слоем легла одежда, все из того же песка.
Мальчик ерзал от нетерпения подле дедушки, который спокойно, но с хитринкой в глазах наблюдал за своими творениями. Второй песочный холмик превратился в лошадь, которая несколькими резкими движениями смахнула с себя излишки песка, побила копытом и замерла. Итогом последней трансформации стал большой шатер. Он во много раз был больше лошади и ее потенциального наездника. Затем крыша шатра осыпалась и перестройка продолжилась: в шатре появился манеж, огороженный невысоким бортиком, а вокруг него выросли десять рядов кресел. Через пару секунд шатер был заполнен зрителями, а под его куполом натянулись тросы, и появились трапеции.
Глаза мальчугана блестели и могло показаться, что песок получает жизнь благодаря его желанию, или же это все вовсе плод его фантазии. Дедушка сидел рядом с ним, искоса подглядывая за его реакцией. Уже который год, заточенные в этом пограничном куполе, они развлекают себя песочным театром. Старик помнит день, когда научился управлять песком, но сколько не размышлял над причиной – так и не нашел ответа. Да и не так важен этот ответ. Эта способность значительно облегчила его бремя пограничного исследователя.
В это время песочный всадник медленно приближался к лошади, которая недоверчиво отступала назад. Через секунду из песка вырос забор, огораживая площадь для их действа. Осознав это, животное заняло выжидательную позицию, отдавая инициативу человеку, но не ослабляя бдительности. А наездник шаг за шагом приближался. А когда он уже приблизился к лошади и быстрым рывком попробовал запрыгнуть на нее, вся картина рассыпалась на песчинки.
- Ай! - мальчик испуганно прижал к груди сжатые кулачки.
- Потерпи немножко, - дедушка погладил мальчугана по спине.
Только что превратившиеся в одну песочную кучку лошадь и наездник снова начали приобретать форму. Из песка начала формироваться голова лошади, ее шея, грива. Она словно выходила из моря. А вот и человечек. Но теперь он уже сидел верхом.
- Значит все-таки оседлал!
Как бы откликаясь на восторг малыша, скакун начал легонько браться, чтобы всадник продемонстрировал все свое мастерство. А после этой демонстрации покорился воле человека. Проехав пару кругов по загону, он выехал на центр, снял шляпу и помахал ею, принимая аплодисменты мальчугана. Лошадь сделала поклон, после чего они застыли.
- А почему они не рассыпаются?
- Потому что они знают, что придет время, и ты снова захочешь увидеть их представление. Тебе стоит только захотеть, и…
Всадник ударил в бока лошади, и они помчались к борту загона. Одним прыжком перемахнув через него внеслись в шатер, где уже вовсю шло представление. Под куполом кружились гимнасты, а на земле факиры выдували огненный песок из своих таких же песчаных легких в клетке со львом. Метатели ножей, гоняющиеся за клоунами, вылетающие из пушки верблюды и многие другие. Это было настоящее карнавальное безумие.
Залетевшие в шатер наездник и лошадь за мгновение ока превратились в продавца жареных сосисок и томатного сока. И заметно убавив в скорости и прыти, продавец сосисок мерно толкал свою тележку между рядов возбужденных зрителей.
Мальчик, почти плача от смеха, схватил за рукав дедушку.
- Нравится? – умиленно поинтересовался старик.
- Еще, еще, еще! – раздался звонкий ответ.
- Тогда смотри внимательнее…
Завороженному взгляду предстала огромная песчаная волна. Вся песочница начала ходить ходуном, шатер бросало из стороны в сторону. Крепежные тросы лопнули, и накатившая волна смыла его вместе со всеми его чудесами. Некоторые из зрителей отчаянно боролись за свою жизнь, но песчаная гиена поглотила и их. Еще немного побушевав море утихло, размеренно качая на себе дедушку и внука.
Мальчик вопросительно наклонил голову и начал хныкать.
- Ты смотри… смотри.
Как и в случае со всадником из моря начал появляться остроносый корабль. Всплывая из глубины этого кошмара, неся в себе надежду всех участников веселого карнавала. И как только он окончательно всплыл, глаза мальчика снова были полны радости – на палубе был растянут шатер, под куполом которого летали гимнасты, а на манеже все тот же метатель забивает последний нож в клоунскую шляпу, пока ее обладатель на четвереньках заползает в клетку со львом. Кажется, актеров только раззадоривала буря. Их трюки стали еще более рисковее, поведение свободнее. Они выступали как последний раз в жизни. И как будто подтверждая это, затянули песню. Лихую, задорную, про жизнь цирковую. Пел весь корабль: матросы, актеры, зрители и даже животные подвывали вместе со всеми.
Так плыли они в безграничном море песчаном, пока не вырос на горизонте остров и свет маяка, возвышающегося над ним, не озарил их путь. Веселый плавучий город взял курс на остров. Но с высоты старика и его внука все выглядело несколько иначе: корабль только лишь развернулся носом к острову, а последний уже сам продрейфовал к карнавальному ковчегу. Когда корабль причалил, с него на берег спустился всего один человек, после чего судно продолжило плыть старым курсом.
- Дедушка, дедушка, а почему они бросили его на острове? Он преступник?
Старик поджал губы, а корабль начал уменьшаться в размерах, ссыпая с себя излишки, имитируя тем самым отдаление от острова, пока, наконец, не сравнялся с песчаной гладью. А одинокий человек сидел у маяка, лениво рисуя на песке животных из его карнавала.
- Это хозяин карнавала, - начал объяснение дедушка, - он остался на острове, чтобы сохранить маяк, спасти их единственный ориентир в этой морской пустоши. Остров слишком мал и его не хватило бы для всего карнавала. Этот человек остался, потому что он был главным, он был в ответе за всех и не смог бы смотреть на споры его подчиненных.
- Но почему он остался совсем один? – большие глаза мальчика были устремлены на старика.
- Потому что он великий маг и сам может сделать себе компанию, - он улыбнулся, - посмотри сам.
Из только что очерченных фигурок на песке начали появляться миниатюрные животные. Они вставали, оттряхивались и начинали свой маленький карнавал.
Мальчик замер в восхищении.
Человек встал с песка и скрылся за маяком. Прошла пара минут, а его все еще не было видно. Мальчик уже хотел было встать и обойти маяк, чтобы посмотреть, что же там происходит, но дедушка остановил его.
- Даже песочным людям иногда нужно побыть наедине с собой.
Так они просидели в ожидании некоторое время. И вот появился он… вернее, сначала появился оставшийся на острове хозяин карнавала, а за ним робко шел мальчик. Они подошли ко входу в маяк и повернулись лицом к старику и его внуку.
Раскаты грома сотрясли своды солнечного купола, а молния на мгновение ослепила мир. Потихоньку дождь вновь взял контроль над разбушевавшейся грозой. Мир снова предстал его взору: обвалившийся солнечный купол и его одинокий обитатель. В углу зала, у стены, сидел скелет, а в его сложенных лодочкой руках была небольшая горстка мокрого от дождя песка.