Юноша и Кошка. Сказка о любви

Юношу поставили, чтобы он украшал собой парк. Когда-то его сотворил мастер, влюбленный в красоту. Юноша был греческим. И каменным.
Конечно, он никогда не жил в Греции, и не знал, что его профиль – античный. Но это не важно. Им любовались, и этого достаточно.
Юноша должен был украшать парк – и он украшал. Как умел. Гордо и молча.
Однажды,  неизвестно в какой день и неизвестно в какой час, забрела в парк Кошка. Прежде не видела она таких ветвистых  могучих деревьев, скамеек из чугунного кружева и прекрасных статуй из белоснежного камня. Может быть, потому что она была невнимательной Кошкой, а, может, потому что ей впервые довелось забрести в парк. А в темных дворах среди грязных помоек  никаких чудес нет.
В тот неизвестный день и неизвестный час Кошке стало грустно, и пошла она, куда глаза глядят. Тихо и незаметно проскользнула сквозь решетку ворот, сплетенных из железных позолоченных стеблей, листьев и цветов. Мягко ступая лапками по чистым дорожкам, она мурлыкала песенку:

Я бездомная Кошка.
Я хочу хоть немножко
Посидеть у окошка
И погреться в ладошках…

Я – хорошая Кошка,
Хоть кусаюсь немножко.
Мне бы только к окошку,
И погреться в ладошках…

«Добрый день!» - чей-то голос прервал ее грустное пение. Кошка прижала ушки и подняла каждую шерстинку на спинке дыбом – самым большим дыбом, которым она умела поднимать. «Не бойся, я хороший» - сказал тот же голос. Кошка боялась людей и собак. Но ни тех, ни других рядом не было, и ей стало стыдно, что она боится. Опустив шерстку, Кошка подняла мордочку. Надо сказать, что мордочка у нее была хорошенькая. Вообще Кошка вся была  хорошенькая. Но маленькая. И, как любая маленькая Кошка, она даже в котах еще толком не разбиралась, а в статуях – тем более. Разумеется, она знала, что абсолютно все умеют говорить. Другое дело, что не все умеют слушать. А Кошки умеют.
- Юноша, это Вы сказали «Добрый день!»? - спросила Кошка, внимательно осмотрев высокую  красивую статую, на которую старый клен нежно бросил свою резную тень.
- Да, Кошка.
- А откуда Вы знаете, что день добрый?
- А бывает другой? – удивился Юноша, ведь для него не было разницы в днях.
- У меня сегодня грустный день. Вы же слышали мою песенку.
- Да. Ты хорошая Кошка. Хоть кусаешься немножко. Я каменный – можешь кусать, мне не больно.
- А Вы думаете, мне вкусно кусать камень?
- Об этом я не думал… - ответил Юноша. А надо сказать, что он вообще мало о чем думал, потому что мало чувствовал.
- Ну что ж… Мне пора. – сказала Кошка, и собралась уже махнуть пушистым хвостиком на прощание.
- Постой! А куда тебе пора? – спросил Юноша, которому никогда никуда не было пора.
- Не знаю… - честно ответила Кошка. Она всегда хотела отвечать честно, но ее никто ни о чем не спрашивал. А раз она не знает, куда идти, то зачем же туда направляться? И Кошка решила не махать хвостиком. Она на него села. И снова внимательно посмотрела на статую. Юноша не знал, что говорить. Он даже не знал, зачем остановил Кошку. Ему показалось, что так надо. А, если надо – то какая разница, зачем?
- Чего молчим? – поинтересовалась Кошка.
- А чего ты хочешь?

Такой вопрос очень удивил ее. Сколько Кошка себя помнила – ей постоянно чего-то хотелось. И она не задумывалась, чего именно, потому что сразу делала то, что хотела.
И Кошка растянулась на животе, растопырив  лапки и… зевнула. Вот, собственно, именно этого ей сейчас и хотелось. Вдруг она увидела бабочку. Ах, какую бабочку! Необыкновенную – большую, блестящую. Целый обед пролетел прямо над Кошкиной мордочкой. В одно мгновение Кошка вскочила и подпрыгнула – высоко-высоко! Но мимо. Мимо бабочки. Просто Кошке неведомо, что это бабочка-ехидна. Конечно, Кошка еще маленькая. И она снова и снова пыталась поймать свой обед. И с каждой попыткой у нее это получалось все смешнее и смешнее. А Юноша впервые в своей жизни улыбнулся.
Кошка утомилась и решила подождать, пока обед сдохнет сам. Она слышала, что бабочки живут один день. Осталось потерпеть до вечера. А пока можно умыться, почиститься, вылизать хвост и выкусать всех блох. А блохи Кошку любили. Иногда она жалела, что они такие невкусные, иначе вопрос с обедом, ужином и завтраком был бы решен. Еда постоянно сидела на ней. Но блохи отвратительно противны. Подумав об этом, Кошка с завистью посмотрела на Юношу. Несомненно, он должен быть счастлив. Даже, если бы какая-нибудь блоха решила попробовать его на вкус – сломала бы зубы. Счастливчик. Кошка встала и потерлась спиной о его ногу. Может, блохи польстятся на Юношу, приняв его за настоящего, и тогда ей удастся избавиться от блох? Но, увы, блохи, кроме противности, обладали еще и мудростью. Мудрые блохи крепко вцепились в Кошкину шкурку, и от этого Кошке стало еще обидней.
- Устала я…- мяукнула Кошка и забралась на плечо Юноши.
- Да, да, конечно… Я не против… Я только рад… - бормотал себе под нос Юноша, но его уже не слышала Кошка. Она спала. Сладенько.
Кошка проспала свой обед. Может, он и сдох вечером, но, видимо, далеко от нее. Не обнаружив трупика бабочки-ехидны, Кошка отправилась на охоту за ужином. Ужин ждал ее в сумках заботливых хозяек, спешивших домой из продуктовых магазинов. Как я уже сказала, Кошка была хорошенькая. А хорошеньким хорошо. Она очень жалела о бездарно прожитых месяцах в темных дворах на грязных помойках, где никто не видел ее переливающейся шерстки, ее изумрудных прозрачных глаз, ее прелестного пушистого хвостика с очаровательным белым кончиком. Все это было спрятано от глаз людских, а главное – от сумок с колбасой, сосисками, сметаной, творогом, молоком, рыбой… Кошка уже почти простила бабочку-ехидну, доедая кусок бекона, щедро отломанный тетенькой, об которую Кошка долго и старательно терлась, мяуча и урча. Правда, на кусок бекона Кошка обменяла часть своих блох. Ту часть, которая обитала на левом боку. Том боку, которым Кошка терлась об тетеньку. Но тетенька узнает об этом позже, и, не побежит отнимать бекон у Кошки. А даже, если побежит, отнимать будет уже нечего. Бекон – в Кошке. Кошка – на статуе. Статуя – на постаменте.
Юноша был очень удобен. На нем так славно спалось и игралось!
Было одно «но». Голуби. Они тоже хотели спать на Юноше. И, к сожалению, не только спать, но и гадить.  Кошка не терпела такого хамства и нечистоплотности. Они нагадят (а голубей в парке кормили не хуже, чем Кошку, и птицы росли так усердно, что даже летали с трудом), так вот, они нагадят, а кому Юношу вылизывать? И Кошка решила покончить с этими безобразиями раз и навсегда. Потом люди удивлялись, отчего это голуби без хвостов, может, порода новая…
И Юношу все это забавляло и развлекало. Ему не было уже так одиноко, как раньше, до Кошки. Теперь он был не украшением парка, теперь он был… А кем же он был?  Задумался...
Кошка не жаловалась. Ей славно жилось. Жилось так, как и не мечталось. Она делала все, что хотела. Играла, кувыркалась, гонялась за бабочками-мухами-жучками, чесалась об ноги Юноши и спала на его плече. В отличие от него, Кошка знала, кто он. Он был ее домом. Но, кроме этого, он был кем-то еще… Вот про еще – ничего сказать не могу, так как мне сама Кошка не поведала.
Она хотела играть – и играла. Но однажды ей захотелось поиграть с ним. А он молчит и улыбается. «Поиграй со мной!» - вдруг мяукнула Кошка. Но он не мог. Как?
Кошка погрустила, и решила, что это, наверное, не страшно… «Пусть он хотя бы смотрит» - подумалось ей - «Пусть он любуется. А я буду бегать вокруг и радоваться тому, что он любуется». И она стала бегать. А он не смотрел. Точнее, смотрел, но в одну точку. В ту самую, в которую ему скульптор велел, когда голову приделывал.
Кошка ещё разок погрустила, и решила, что и это не беда. Он будет греть ее в ладошках. Она забралась в ладошки. А они холодные. Стала вертеться, чтобы своим движением согреть их, а они не согревались. А, если и казалось, что чуть-чуть потеплели, то остывали, как только Кошка замирала.
Тогда она разозлилась и вцепилась зубами ему в руку. Ей так хотелось, чтобы оттуда немедленно потекла кровь – горячая, настоящая! Чтобы он закричал от боли, чтобы он, в конце концов, свалился с этого постамента. Чтобы он ну хоть что-нибудь почувствовал…
Ничего. Ничего не случилось. Юноша молчал, и не знал, что ей сказать. Большое отчаяние охватило маленькую Кошку. Она спрыгнула на землю и сказала:
- Ты каменный! Ты статуя! Ты всегда будешь таким, и ты ВСЕГДА БУДЕШЬ! Кошки не живут ВСЕГДА. Кошка исчезнет, а ты все равно будешь здесь стоять, и ничего не изменится. Никогда. Что же мне делать? – и вот второй раз собралась она махнуть хвостиком на прощание.
- Постой! Не уходи! Ты нужна мне! – раздался голос статуи.
Кошка остановилась. Подошла к Юноше. Свернулась клубочком у его ног. И тихо заплакала. И однажды, неизвестно в какой день и неизвестно в какой час, она остыла и окаменела.
И теперь парк украшала новая статуя – Юноша и Кошка. 

2006 г.