Хрустальный мир

       Мой киевский мальчишка, где ты, где ты
       Ведь в жизни ничего грустнее нету
       Чем понимать, что в прошлом всё осталось...
          Н. Королева      


       Сначала был сад. Конечно, было и все остальное, и я знал, что оно было, потому что видел, но оно мало интересовало меня. Можно подумать, что я вспоминаю, чтобы написать, но это не так. Сам процесс записи для меня всегда был вспомогательным. Пишут ради денег или ради известности, я пишу, чтобы еще раз пережить. Интернет дает возможность без труда, а главное бесплатно разместить написанное, а здравый смысл или гордость подсказывают, что мои произведения могут быть интересны не только мне. Поэтому они тут, хотя, на самом деле эти десятки миниатюр всего для одного читателя. Для меня самого.
       Так вот, сначала был сад. Вообще мне трудно подобрать верное слово, чтобы передать настроение, с которым я вспоминаю. Любовь и страх. Кто из нас не любит свое детство, эту золотую пору. Свою юность. Молоденькая девушка в тайне от мамы бежит на первые свидания, и сердце замирает в груди. Почему она так счастлива? Молодая женщина умело красится дорогой косметикой перед очередным свиданием. Может быть, если она вспомнит себя, какой была десять лет назад, ей станет неловко за неумелый макияж или наивные слова любви. Сегодня она знает, когда и что сказать, как правильно класть тени на веки. Почему же того счастья нет и в помине, той какой-то необъяснимой радости, от которой хочется петь?

       Счастье было, было, было,
       Счастье было у меня,
       Ах как я тебя любила,
       Я одним тобой жила,

       А теперь душа остыла,
       А теперь в ней нет огня...

       Наверное, если вот так вспомнить, не может не стать страшно. Поэтому, когда я пишу, я испытываю страх. Наверное, если бы я не верил в Бога, страх перешел бы в ужас. Говорят, с годами время летит быстрее. Помню, когда я был маленьким, так долго ждал лета, а потом шло оно, бесконечное и бесконечно счастливое. Шло долго, как сама жизнь.
       Июнь. Даже не июнь, а самый конец мая, еще только предчувствие июня — как будто вся жизнь впереди. И вот тогда был сад. Каждое утро, проснувшись и торопливо умыв лицо, я бежал в конец прохладного, мокрого от росы, дышащего свежестью сада. Яблоки поспеют еще не скоро, до этого успеет пройти целая вечность, вишни висят высоко на ветвях, маленькие, твердые и зеленые. Под двумя из них, самыми высокими и растущими немного в стороне, поспевает клубника. Я помню каждую ягодку, каждый день замечаю, как она становится больше и все больше белеет, вот у самой веточки появится немного розового. Сколько времени еще пройдет, пока она покраснеет вся, до самого кончика, впрочем, я сорву ее раньше. Еще на полпути к спелости. Два дня! Еще целых два дня, огромных, наполненных играми с сестрой, бесконечных дня.
       Конечно, как времени не ускоряться с годами! Когда мне было пять лет, год составлял одну пятую часть жизни. А сегодня всего одну двадцать шестую. Страшно. Жизнь уже не кажется бесконечной. Многое уже ушло навсегда. Я думаю, есть вещи, которые, узнав однажды, невозможно забыть никогда. Я хорошо помню, как год за годом, бесконечно шла череда счастливых лет. И когда подходило к концу одно, я знал, что за ним будет следующее, точно такое же. А однажды все это ушло. Не скажу, что это случилось в один день или даже за один год. Я взрослел, и жизнь потихоньку менялась. Но мне казалось, что изменения эти временные, что потом все будет как прежде. Что когда-нибудь потом. Что может и нескоро, но будет.
       Последнее звено в этой цепи появилось в один миг. Как прежде не будет уже никогда. Детство прошло, и юность тоже прошла. Я выучился, женился, родилась дочь и умерла мама. Поэтому как прежде уже не будет. Поэтому все будет по-новому. Точнее все уже давно по-новому и всерьез, просто я не замечал и почему-то думал «временно».
       Этот миг расставил все по местам. С пониманием пришло спокойствие. Если честно, я не знаю, можно ли назвать это счастьем. Раньше счастье было каким-то другим. Детским, быстро меняющимся, не всегда понимающим себя. А сейчас — рассудительность, твердое знание что нужно делать и спокойная уверенность, что я это сделать могу.
       Но в тоже время и этот вот страх. Если так много уже позади, уже прошло, а я не очень-то и заметил, значит и то что впереди также пройдет. Я не верю в это, но я это точно знаю, потому что проверил на практике за первые двадцать шесть лет.
       А еще чувство потери. Как будто если бы я тогда знал, то жил бы совсем иначе. Точнее жил бы я также, но острее ощущал жизнь, говорил бы себе — цени! цени эту клубнику, этот сад, этот дом, эту большую белую печку, бабушку, деда, серого кота, оранжевые лилии под окном, росу, солнце, жару, дождь... Потому что придет время, и все уйдет навсегда. Наверное поэтому душе отрадно вспомнить, что сначала был сад с ароматными, нагретыми солнцем яблоками, сочной, пачкающей руки вишней, тяжелыми, темно-синими сливами и задичавшей, почти полностью червивой, но все равно нежной и вкусной малиной.
       Потом мне стала интересна пыльная, через несколько домов поворачивающая вправо, заросшая травой улица. По ней бабушка ходила за хлебом в магазин. Я всегда знал, что она есть, каждый раз, когда бабушка уходила, мы с сестрой забирались на крышу сарая и старались как можно раньше увидеть ее, выходящую из-за поворота с темной тряпичной сумкой в руках. Я знал, что улица есть, но она была неинтересна мне. Не знаю, как и почему это произошло, но однажды мне захотелось пройти по ней и свернуть за поворот. Я не мог объяснить себе, почему мне этого хочется. Но я помню чувство, которое испытал, когда моя мечта осуществилась. Бабушка взяла меня с собой, в ожидании чуда я подходил к повороту. Потом завернул за него. Я увидел еще несколько домов и магазин за ними. Дома эти были не такие, как до поворота, в любом селе нет двух одинаковых, кроме построенных колхозом. Это был первый случай, по крайней мере из тех, что я помню, когда я открыл для себя новый мир.
       Потом мне стал интересен лес за деревней, небольшая роща на вершине холма, крыльцо белой двухэтажной школы, соседняя деревня, которую я видел на горизонте, залезая на яблоню в конце сада. Интересен районный городок, железнодорожная станция, Рязань…
       Северо-запад, Украина, Урал, Сибирь...
       А в маленькой деревне Торопово, на крошечные домики которой сотни раз смотрел с яблони, я так и не побывал. Конечно, теперь я знаю, что могу там найти. Несколько деревянных домов, улицу без асфальта с гуляющими там и сям курами, полноватую старую бабушку, а может и не одну. Но все же. Все же...