бастон

Я хочу познакомить читателя с еще одним персонажем, который особенно выделяется на фоне всех предыдущих тем, что умел, как никто в трудную минуту мобилизоваться и не терять присутствия духа ни в  каких жизненных обстоятельствах. Звали его Игорь, но прозвище у него было Бастон, в честь знаменитого футболиста Ван Бастона, за его феноменальную любовь к футболу. Впрочем, футбол к нашему рассказу не будет иметь никакого отношения.
Бастон был человек в некотором роде феноменальный – он совмещал исключительное прилежание в учебе (позволившее ему в свое время закончить с красным дипломом МАДИ) с удивительной несобранностью в повседневной жизни. По своей рассеянности он то и дело попадал в какие-то немыслимые, могущие привести в отчаянье кого угодно ситуации, и тут же выкручивался  из них с чисто Бастоновскими ловкостью и смекалкой. Характерным примером служит одна его поездка на юг.
Бастон ехал на метро со своим приятелем на Курский вокзал. По дороге они о чем-то весело болтали. Когда оба вышли из вагона, выяснилось, что Бастон, будучи чрезвычайно увлечен беседой, оставил в поезде свою сумку, в которой, помимо вещей, лежали еще деньги, билеты и документы. Состав злорадно зашипел, хлопнул дверями, и издевательски махнув на прощание хвостом, растворился в темноте туннеля.
Приятели с вытянутыми лицами молча наблюдали за его исчезновением. Потом еще некоторое время, разинув рты, они продолжали стоять, уставившись друг на друга, как в детской игре «Замри!»
Что было делать? Положение было отчаянным. До отхода поезда оставалось каких-нибудь 40 минут. Было от чего схватиться за голову! У многих бы опустились руки, а может, наоборот, поднялись, чтобы с корнем вырвать остатки вставших дыбом волос. Но не таков был наш герой. По истине, с Мюнхаузеновской находчивостью (разница только в том, что излагаемые здесь события – правда, а не предмет вымысла) Бастон, фигурально выражаясь, приподнял себя за волосы и вытащил из болота, куда привела его собственная беспечность.
Приятель отправился на вокзал рассказать друзьям о случившемся, а Бастон, не долго думая, вскочил в головной вагон следующего поезда прямо в кабину машиниста. Узнав в чем дело, машинист по радио передал приметы сумки, объявив, что владелец едет вместе с ним, преследуя ее по пятам.
Поезд отхватывал один прогон за другим. Колеса стучали, отсчитывая драгоценные секунды. Каждая из них отдавалась камнем в сердце. Одна, вторая, третья платформа пролетела перед глазами, не приводя поиски ни к каким результатам. Бастон мчался в неизвестность прочь от вокзала, в призрачной надежде догнать неуловимую сумку. Время до отправления катастрофически уменьшалось. Вот осталось 25 минут, 20. Еще немного, и ситуация стала бы непоправимой. Как вдруг! Этот момент стал для Бастона поворотным. Спасительная новость: с «Белорусской» дежурная передает, что сумка с похожими приметами сдана ей пассажирами впереди идущего поезда. Бастон верил в свою звезду. С быстротой молнии он бросается на платформу, оформляет у дежурной находку, и тут же стремительно перескакивает во встречный поезд, за окнами которого, не смотря на обыденный повседневный антураж подземки, для него уже незримо открывались невидимые морские дали.
Его друзья тоже, впрочем, не сидели, сложа руки. Один доброволец, по имени Саша, вызвался встречать Бастона перед входом в туннель, ведущий к поездам дальнего следования, дабы тот, в случае удачи, не метался по перрону, тратя драгоценные секунды на поиски нужного вагона. Надо ли говорить, что Саша проявил здесь истинное благородство, т.к. сам расковал не попасть на поезд, встречая товарища, появление которого было более, чем сомнительно. И тем не менее, чудо произошло. За 4 минуты до отхода поезда, когда Саша уже подумывал, образно выражаясь, «брать ноги в руки», перед ним буквально из воздуха, словно по волшебству, соткался Бастон. Саша не стал тратить попусту слов, он молча схватил Бастона за руку, и они ринулись на заветную платформу с такой скоростью, что только ветер свистел у них в ушах, да жалобно попискивали сметаемые ими на пути случайные прохожие. Друзья, ожидавшие их, не верили в успешный исход дела, и все же, оно завершилось благополучно. Саша с Бастоном на ходу запрыгнули в поезд, благодаря чему команда не потеряла ни одного своего бойца, отправившись на юг в полном составе.
Нужно ли говорить, что и на обратном пути, когда вся компания добиралась домой без гроша, Бастон не мог не проявить себя.
Друзья возвращались из поездки, где было все – море, приключения, вино и женщины. Впрочем, все это было в прошлом, а следовательно, несущественно. Главным же было то, что все они ехали без денег. Купленное в дорогу ведро яблок быстро кончилось. В глазах у Бастоновских попутчиков появился нехороший блеск, особенно в те минуты, когда они посматривали на своих соседей, следующих доброй дорожной традиции все время что-нибудь жевать от станции посадки до конечного пункта прибытия. У друзей то и дело судорожно ходили кадыки при взглядах на жирные и оттого особенно аппетитные кусочки курочек и прочей снеди, с изумительной быстротой исчезающей в чужих желудках.
На середине пути, когда муки голода достигли критической отметки, удача, наконец, улыбнулась им.
Выйдя на перрон одной из станций подышать свежим воздухом, быть может, рассчитывая, что на воздухе аппетит несколько поуляжется, Бастон заметил у входа в вагон неприметный червонец, смирно лежавший возле колес поезда, предпочитая скромно оставаться в тени, в противоположность нескольким сверкающим медякам, оброненным кем-то неподалеку, чванливо сияющим на солнце. Бастон медленно распрямился, весь подобрался, подобно тигру, готовящемуся к прыжку, и, словно легкое облачко, гонимое летним ветром, нечувствительно переместился в сторону червонца, накрыв его подошвой своего ботинка.
Как раз в этот момент в вагон садилась бабушка со множеством мешков, узлов, чемоданов и прочего скарба, которому в русском языке и названия-то нет. Бабушка узрела скромного молодого человека, неприметно стоявшего поодаль:
- Эй, парень! – позвала она. – Слышь, тебе говорю!
Бастон стоял, не шелохнувшись. Казалось, он даже слегка покачивается на ветру, словно он не человек, а бестелесный дух.
Бабушка похлопала его по плечу и попросила помочь поднять в вагон свой необозримый багаж, ибо одной ей, как она совершенно справедливо заметила, не справиться. Но помочь ей для Бастона означало бы сдвинуться с места, т.е. засветить червонец. Возникала опасность, что его заметит кто-нибудь посторонний, кому он вовсе не предназначался. Нужно ли говорить, что Бастон за это время с ним сроднился, и не только сроднился, но и успел уже мысленно его потратить. Как бы то ни было, сдвинуть Бастона с места не смогло бы сейчас даже землетрясение. Чтобы отвязаться от назойливой старушки, он начал знаками, на азбуке глухонемых (которую, впрочем, и сам  знал весьма приблизительно) объяснять, что не понимает, чего от него хотят.
- Батюшки, глухенький! – всплеснула руками старушка.
Бастон из всех сил утвердительно закивал, всем своим видом давая понять, что да, дескать, глухой, а потому сдвинуться с места никак не может. Он даже  начал что-то нечленораздельно поблеивать, сильно смахивая при этом на умалишенного.
К счастью, на помощь пожилой пассажирке вовремя подоспели друзья, которые оттеснили ее от Бастона, благодаря чему тот смог спокойно, совсем, как Вицин в «Кавказкой пленнице» отлепить червонец от ботинка.
В результате, компания оказалась обеспеченной витаминами до самой Москвы, вот только старушка, ехавшая с ними по соседству, удивленно поглядывала в их сторону, слушая, как Бастон громко, с пеной у рта обсуждал с друзьями наиболее острые моменты последнего чемпионата мира по футболу.