Я ни о чём не жалею

Бывают моменты, о которых жалеешь.
Жалеешь, совершив что-то не так.
В фантазиях глупо понапрасну лелеешь
То, что не вернуть уже никак.

Прозвенел звонок будильника. Моя жена, ласково потрепав своей нежной рукой меня по голове, сказала: «Пора вставать, милый. У тебя на сегодня большие планы». Я нехотя встал с кровати и пошёл умываться. Мне сегодня надо идти на телевидение, на съёмки биографичной передачи обо мне – «Воспоминания актёра».
Я довольно известный драматический актёр. Я снялся во многих фильмах, чаще всего в трагедиях. Стал Народным артистом России, получил несколько премий. За свою жизнь я объехал разные страны, повидал множество интересных, замечательных, душевных людей. Сейчас живу в России, в стране, где я родился и вырос. Теперь я почти не снимаюсь в фильмах, лишь в театре иногда играю и на шоу выступлю, если сильно попросят. Мне уже 65 лет, пора бы остепениться. На данный момент самое важное для меня – это моя семья: жена Татьяна, сын Арсений, невестка Мария и любимые внучки София и Маргарита.
Подъехала машина, и я с Татьяной отправился на съёмки. Там уже стояла толпа моих поклонников. Я начал раздавать автографы. Мне это нравится. Если такой пустячок, как моя роспись, для кого-то важен, я с удовольствием сделаю человеку приятное.
Я вошёл на площадку. Началась подготовка, а потом съёмка. Мне задавали различные вопросы о моём жизненном пути, карьере, семье. Я старался отвечать как можно проще и искреннее, без пафоса, чтобы простые люди прониклись моими словами и вынесли для себя что-нибудь полезное. Передача подходила к концу, оставался последний вопрос. Юноша на последнем ряду поднял руку. Он был чем-то похож на меня в молодости, каштановые волосы, изумрудные глаза. Прозвучал вопрос: «У Вас такая интересная жизнь. Многие люди Вам завидуют, но был ли в Вашей жизни момент, о котором Вы сожалеете?»
Этот вопрос привёл меня в ступор. Я не знал, что мне делать. Перед съёмкой я поклялся, что буду говорить только правду, но сейчас я боялся сказать истину. Я подумал: «Всё равно я уже стар, и, может быть, если я выскажу всё, что у меня на душе, мне станет легче». И я решился:

Да, в моей, как кажется многим, безупречной жизни был случай, о котором я жалею до сих пор. Он как камень, лежит на моём сердце.

Мне было тогда лет 25, я закончил ГИТИС и уехал на лето к бабушке в глухую деревушку на Урале, чтобы отдохнуть от суеты, набраться сил для взрослой жизни. Природа там изумительная! Невысокие, но всё равно величественные горы, хвойные, дремучие, проходимые леса, быстрые и звонкие речушки и холодные, спокойные озёра.
На окраине той деревни жил егерь, с которым я дружил с самого детства. Он был старше меня на 10 лет и поэтому многому меня научил. Я сильно привязался к нему. И со временем он стал для меня больше, чем просто друг. Пускай меня многие сейчас осудят и у меня убавится поклонников. Но я скажу: я любил его! Чистой и светлой любовью. Правда, он лишь улыбался моим словам, но я знал, что дороже меня у него никого не было.
Мою первую любовь звали – Аркадий. Он был простой деревенский парень, но и в его внешности, и в поведении было что-то благородное, аристократическое. Выражалось это необычным сочетанием туманных тёмно-серых, почти чёрных глаз со светло-русыми, золотистыми кудрями. А также в его спокойной, сдержанной манере говорить и вести себя с людьми. Аркадий был всегда приветлив, почтителен и с уважением относился к каждому человеку, не зависимо от его статуса в обществе. В этом был весь Аркадий. Почти невозможно было догадаться, о чём он думает, что у него на душе. Но я, проведя с ним довольно много времени, научился читать его чувства. Я был единственным для кого Аркадий открылся.
Тяжёлая, сложная судьба преследовала его с самого детства. Аркашу нашли в лесу ещё совсем младенцем. Вырастили и воспитали всей деревней. Поэтому он вырос очень дружелюбным, добрым и великодушным. Я никогда больше не встречал таких удивительных людей, как он. Мой друг был ещё безмерно талантлив. Его дом можно было назвать произведением искусства, настолько гениально был он построен из огромных горных валунов, невероятно точно подобранных друг к другу. А вокруг этого дома стояли каменные изваяния разных лесных зверей и птиц. Аркадий находил каменные глыбы в горах, привозил на специальном сооружении, которое было его рук делом, и вытачивал тесаком скульптуры. Однако прежде чем браться за создание новой статуи, он бродил по лесу, наблюдал и изучал нужных ему животных. Я много раз предлагал ему уехать вместе со мной в город. Я говорил: «Ты станешь выдающимся архитектором или скульптором!» Он же отмахивался: «Куда я без моих любимых гор?! Я без них творить не смогу».
Я приезжал к нему каждый год иногда несколько раз в году. Но это лето было последним. Я никогда не забуду тот день.
Всё начиналось как всегда. Только встало солнце, я отправился к Аркадию. На сегодня у нас было запланировано много дел. Друг уже ждал меня на кухне рядом с разогретым самоваром. Выпив по чашечке ароматного чая, мы начали собираться для похода в горы. Ему нужна была каменная глыба для царя леса – медведя. Это была его давняя мечта: создать статую медведя – символа нашей деревни.
Ярко светило солнце мы весело шагали по лесу, рассказывая каждый о своей жизни. Какими же прекрасными были те беззаботные деньки! Мы шли через ароматный сосновый бор. Неожиданно впереди, над верхушками хвойных красавиц показалась невысокая гора, на склоне которой виднелись красивые громады камней. «Нам туда», – махнул он рукой на эту гору. Мы дружно наперегонки рванулись к ней. Когда начали взбираться на скалу, я увидел грозовое облако, но придал ему большого значения. Это была моя роковая ошибка. Забравшись на нужный выступ, мы принялись выбирать подходящую глыбу. Поиск не занял много времени, так как красавец-камень смотрел прямо на нас. Мы положили в приспособление для спуска камней, придуманное моим другом, и начали потихоньку спускаться вниз. Я шёл впереди и тащил за собой осколок породы, лежащий на его изобретении. Товарищ сзади подталкивал или тормозил, если надо, всю конструкцию. Между тем туча уже заволакивала небо. Стало значительно темнее. Вдруг, когда до подножия оставалось 100 метров, зарядил проливной дождь. «Нужно поторапливаться», – крикнул я, обернувшись. И в тот же миг молния ударила в выступ, недавно покинутый нами. Град из камней посыпался с горы. Я лёг на землю, прикрыв голову руками. Меня охватил безумный страх. Я не мог ни шевелиться, ни думать о чём-либо, лишь слышал, как надо мной пролетали булыжники.
Не знаю, сколько я пролежал в беспамятстве, но очнулся от ярких лучей солнца. Я встал и отряхнулся. На мне не было ни одной царапинки. Та глыба, которую мы тащили, стала для меня стеной, спасшей мне жизнь. Я тут же стал кричать: «Аркадий! Аркадий! Отзовись!» Откуда-то из-под груды камней послышался тихий стон, и показалась окровавленная рука. Я начал разгребать осколки скал, пока не освободил друга полностью. Это было ужасающее зрелище. Все его ноги были раздроблены, Аркадий истекал кровью. Перебинтовав своей рубашкой его, как умел, я взял друга на руки и понёс в деревню. Он ничего не говорил, но увидев меня, слегка улыбнулся. Я был довольно сильным, поэтому всего с двумя остановками смог донести его.
Деревенский доктор оказал первую помощь Аркадию, но требовалась госпитализация. На следующий день его отвезли в больницу ближайшего провинциального городка. Три дня врачи боролись за его жизнь. Они спасли моего друга, но одну его ногу пришлось ампутировать. Когда он пришёл в себя, он снова мне улыбнулся и сказал: «Не переживай! У меня ещё руки остались. Я ими ещё много всего сделать сумею» Я заплакал. Мне было безумно жаль его, но в то же время я поражался его оптимизму, его вере в прекрасное будущее.
Через неделю мне позвонили и предложили первую главную роль в моей жизни. Этот фильм стал моим блистательным дебютом. Но какой ценой он мне обошёлся.
Я рассказал об этом предложении Аркадию. Он повелел мне скорее же ехать. Говорил, что когда я через месяц приеду, он вновь самовар заварит, и мы вместе в лес пойдём за грибами и за ягодами. Мой друг был так убедителен в своих словах, что я уехал, оставив все сбережения ему и пообещав вернуться через две недели.
Но когда я вернулся, его ни в больнице, ни в деревне не было. Мне сказали, что как только я уехал, Аркадию сделалось плохо. С каждым днём ему становилось всё хуже и хуже, поэтому его увезли в специальную лечебницу. Поехав туда, я опять его не нашёл. Некоторые говорили, что Аркадия увезли в столицу, некоторые – что он умер. Точного ответа никто дать не мог.

Ах, если бы я тогда остался с ним! Если бы не поехал на эти проклятые пробы! То, может быть, он остался бы жив, и мы продолжали бы нашу крепкую дружбу. Я всю свою жизнь об этом сожалею и одновременно надеюсь, что где-то на Земле, создав свою семью, он счастливо живёт.

Аркадий, отзовись и знай: я до сих пор люблю тебя!
Это была моя исповедь. Спасибо за внимание.

Я почувствовал, как по моим щёкам потекли слёзы, солёные и тёплые. Я отвернулся, но краем глаза увидел: весь зал поднялся со своих мест и начал аплодировать мне, стоя.
После съёмки я подошёл к своей жене: «Прости, дорогая! Прости за это признание! Прости, что я не рассказывал тебе этого раньше». Она обняла меня и зашептала: «Не стоит извиняться. Это было твоей тайной и одновременно мечтой. А за них нельзя извиняться».
В смешанных чувствах я приехал домой. Сказочные, добрые сны, описывающие прекрасные моменты моей жизни проведённой рядом с Аркадием, всю ночь представали перед моими глазами.

Спустя месяц эту передачу показали по телевизору. Я очень боялся, что мою исповедь вырежут, но нет, наоборот, на ней сделали наибольший акцент. Весь день потом мой телефон не умолкал. Мне звонили самые разные люди, они сочувствовали и восхищались мной.
Поздно вечером опять зазвонил телефон. Я взял трубку и онемел. По ту сторону телефонной связи со мной говорил Аркадий. Я узнал его с первых слов по тембру голоса, по манере говорить.
– Я извиняюсь пред тобой. Я должен был раньше с тобой связаться, – говорил со слезами мой друг, уже старческим голосом. – Мне тогда действительно стало очень плохо, и меня увезли в Петербург на лечение. Мне очень пригодились твои деньги. Ещё добрые люди помогли. Мне сделали протез, я вновь научился ходить. Я много раз видел тебя в кино, но не хотел тревожить. Я думал, что ты забудешь меня со временем. А оказалось, что я виноват в твоих страданиях. Ты уж прости безумного старика. Но я счастлив, что снова услышал твой голос, что всё прояснилось, теперь я могу без сожаленья уйти к Богу.
– Я к тебе еду! – вскричал я от перевозбуждения. – Где ты живёшь? Назови адрес.
– Я всё там же, в нашей деревне. Но не стоит утруждать себя. Ты ведь тоже уже не молод.
– Нет, я еду! Дождись меня, – молвил я, захлёстанный чувствами.
– Постараюсь. А знаешь, я больше всего на свете мечтал увидеть тебя.
Связь прервалась. Я схватил самые необходимые вещи, попрощался с женой и рванулся в аэропорт. Татьяна не хотела меня отпускать, но понимала, насколько важна эта встреча для меня и Аркадия. Мой телохранитель, одновременно водитель и медработник отправился со мной. Через четыре часа мы были на месте.
Я пошёл к избе Аркадия и оторопел. Около самой двери стоял вытесанный из камня медведь, размером метра два с половиной. Это уже была не просто скульптура любителя, а настоящая профессиональная работа. Огромный, величественный медведь стоял на задних лапах, и видно было, сколько мощи находится в этом создании природы. В зубах зверь держал гигантскую рыбину, которая трепыхалась, что было силы, желая вырваться, но пасть царя леса была не разжимаема. Сколько точности, пластичности и динамики содержалось в шедевре Аркадия. Я очарованный изваянием простоял десять минут, а потом вошёл в дом. Мой друг лежал на кровати. Услышав мои шаги, он открыл глаза и улыбнулся мне, как прежде. Я подбежал и крепко обнял его. Как же я об этом мечтал! Мы оба зарыдали. Это желание вновь увидеть друг друга наконец исполнилось.
Аркадий нежно поцеловал меня в лоб своими сухими, но тёплыми губами и сказал:
– Спасибо. Теперь все мои мечты исполнились. Можно спокойно покинуть этот мир.
Я не знал, что и сказать. Я просто держал его за руку и наслаждался последними мгновениями, проведёнными рядом с ним.
Он улыбнулся той самой улыбкой, которую я запомнил на всю жизнь, в последний раз:
– Николай, я тоже тебя люблю и любил всю жизнь. Прощай.
Его рука опустилась и ослабла. Дыхание прекратилось.

Из моих глаз потекли горькие слёзы, к горлу подошёл комок. Найти свою первую любовь и тут же потерять её – как же это невыносимо больно!

Через некоторое время, когда я более менее пришёл в себя, моё внимание привлекла тетрадь, лежащая на прикроватной тумбочке. Я открыл её и понял, что это – дневник Аркадия, который начинался со слов «История одного бродяги».
Из него я узнал, что у моего друга была не менее интересная жизнь, чем у меня. Выйдя из больницы, он собирался поехать обратно в деревню, но случайно по дороге увидел рекламу конкурса скульпторов и решил испытать судьбу, поучаствовав в нём. Там Аркадий смог проявить свой талант, и его заметил знаменитый итальянский скульптор. Мастер предложил ему поехать учиться заграницу, и Аркадий согласился. Он долго странствовал по свету. Через двадцать лет путешествий он вернулся в деревню уже известным мастером и продолжил создавать удивительные, гениальные изваяния. Они пользовались популярностью по всей России и не только, даже в Италии в музее современного искусства хранится его работа. Аркадий так и не женился и всю свою жизнь посвятил творчеству.
Прочитав его записи, я всё понял: у нас не было другого выхода, только расстаться. Так с самого начала распорядилась судьба. Ведь вместе мы не смогли бы осознать и достичь того, что сумели постигнуть и добиться в течение долгой жизни поодиночке. Лишь по прошествии почти полувека, я признал, что нам не дано было быть вместе, и это намного правильнее. Теперь я ни о чём не жалею.

Никогда не жалей о том, что случилось,
Потому как вернее то, что свершилось.
В будущем ты это всё равно поймёшь,
И лучшей судьбы себе не найдёшь.