5 Чудище обло, озорно, стозевно и лаяй

 
(Продолжение. Начало http://proza.ru/2011/07/01/690)

Сергей Петрович сел за компьютер и ушёл в Интернет. Какое счастье, что возник этот виртуальный мир, в котором никогда не скучно!
Но на этот раз он ни на чём не мог сосредоточиться. Раздумья одолевали его,  и, как всегда, когда надо было отвлечься от действительности и подумать, он включил компьютерную игру «Lines», и стал механически выстраивать шарики в линию. 
А подумать было о чём. В отсутствие Бэллы у Сергея Петровича было много свободного времени, и он часами сидел в Интернете, умело выискивая нужную информацию. И вот какие выводы из неё следовали.
1. Наркоманов бывших не бывает. Даже если удаётся преодолеть ломку и избавиться от физиологической зависимости, то психологическая зависимость остаётся на всю жизнь. И, попав в привычную среду с доступными наркотиками, бывший наркоман выкидывает из головы все запреты.
2. Проституток бывших не бывает. «Из проституток получаются лучшие и самые верные жёны» - фраза красивая, но, как и большинство красивых фраз, не имеющая ничего общего с реальностью. Сергей Петрович нашёл форум проституток, где они  делились опытом попыток бросить это занятие. Два главных фактора, препятствующие этому: во-первых, в «обычной» жизни не хватает адреналина, ощущений неизвестности, опасности, разнообразия встреч с самыми разными мужчинами; и, во-вторых, при малейших материальных затруднениях тянет быстро преодолеть их знакомым путём.
Сергей Петрович немало встречал феек, живущих, по их словам, в гражданском и даже в законном браке и, тем не менее, подрабатывающих тайно от мужа в салоне, и совсем не хотел оказаться одним из таких мужей.
Кроме того, если он соединит свою жизнь с Бэллой, то возникнет множество проблем с имуществом, наследованием... Он должен создать доверившейся ему женщине нормальные жизненные условия, но и детей нужно не обидеть, хотя они уже взрослые и живут самостоятельно.
Но и это всё было решаемо. Более всего Сергея Петровича беспокоило, что он мало знает характер Бэллы. Да, сейчас у них всё прекрасно, но ведь и обстоятельства – идеальные: лето с жаркой солнечной погодой, дача, природа, никаких проблем. А человек познаётся в испытаниях. Как поведёт себя Бэлла, если возникнут какие-то трудности? Тем более, из её откровенных рассказов вставал образ совсем не такой ласковой кошечки, какой он видел её здесь. Взять хотя бы её тягу к алкоголю. Каждый день, приезжая с работы, Сергей Петрович видел в мусорном ведре банки из-под пива. На него это производило неприятное впечатление.
Во-первых, он считал пиво вульгарным напитком. Ну, мужикам ещё – куда ни шло, но дамам… Дамам более всего подходит лёгкое вино.
Во-вторых, ещё более его беспокоило, что она пьёт пиво не только для утоления жажды, как она говорит, но и явно наслаждается состоянием опьянения. А потребность каждый день ощущать это состояние – это уже первая стадия алкоголизма. Сколько её рассказов начиналось со слов: «Мы с девчонками выпили…».
В-третьих, она всё-таки должна отдавать себе отчёт, в каком трудном материальном положении он сейчас находится. Лишился всех сбережений, залез в долги, чтобы её выручить… Надо экономить каждый рубль и как можно скорее расплатиться с долгами. На себя он вообще перестал тратиться, даже не позволял себе купить мороженое, которое очень любил и  в  жару обязательно покупал по дороге с работы. За две недели его траты составили всего около двухсот рублей, благо, на работе кормили бесплатными обедами. Бэлле же Сергей Петрович оставлял деньги, чтобы она могла покупать еду, да и мало ли, какие мелочи могут понадобиться женщине. Проблемы  решает мужчина, а женщина не должна нуждаться. Но всё-таки ей следовало бы понимать его положение и стараться помочь.  А Бэлла… Ладно уж, она наполнила кухню всякими совершенно лишними предметами, без которых  Сергей Петрович прекрасно обходился: флакон средства для мойки посуды (хотя куска хозяйственного мыла хватает не на один год), разные мочалочки… Верхом абсурда для Сергея Петровича была  покупка специальной тряпки для мытья пола: мало ли у него тряпок! И для пола – тоже есть!
Но  все  эти милые женские прихоти он добродушно и даже с удовольствием воспринимал как проявление присутствия в доме женщины. А вот то, что она ежедневно  спускает деньги на пиво и энергетики, было ему очень неприятно.
И, в-четвёртых, её рассказы про пьяные дебоши… Сергей Петрович представил, как они с Бэллой приходят к сестре на день рождения, где все гости – кандидаты и доктора наук, профессора, соответствующая атмосфера, а Бэлла выпивает лишнего (не будешь же её там останавливать на глазах у всех) и устраивает дебош…
«Как бы увидеть её в таком состоянии?» - сверлила мысль. И Сергей Петрович решил подлить в малиновое вино, приготовленное для торжественного вечернего ужина, водки. Сам осознавая никчёмность этой акции (ну, сколько можно влить в бутылку с вином водки, чтобы это не было заметно? грамм сто-сто пятьдесят… а бутылка-то – на двоих… какое там опьянение…она и не почувствует…) он всё-таки с тяжестью в душе проделал это. 
Когда Бэлла проснулась, стол уже был красиво накрыт заранее заготовленными к встрече яствами, и посередине красовался букет алых роз. Бэлла поставила в плейер диск с песней «Миллион алых роз», которая всегда звучала во время их романтических минут. Сергей Петрович наполнил бокалы и произнёс тост. Он любил говорить красивые тосты за праздничным столом. Ему претило быстро опрокидывать в рот рюмку после короткого: «Ну, давайте!» или «Ну, будем!».
Бэлла слушала, не сводя с него сияющих глаз, а, когда он кончил, вдруг сказала:
- Котя, я развелась.
У Сергея Петровича ёкнуло сердце. Вот оно – начало нового большого этапа его жизни!
- Я очень рад, - проникновенно сказал он. – Киса, я хочу пригласить тебя к себе домой. Но ты приехала так неожиданно. Я хотел бы завтра съездить домой,  прибраться. Уеду на одиннадцатичасовой электричке, а вечером приеду. Хорошо?
- Хорошо! – улыбнулась Бэлла.
Они выпили, стали закусывать, но лёгкости в атмосфере не было. Бэлла казалась поглощённой какими-то мыслями. Чтобы отвлечь её, Сергей Петрович решил показать её фотографии, найденные в Интернете.
Бэлла  горящими глазами впилась в экран компьютера:
- Ой, ты и это нашёл? И это? А это? Не может быть!  Я считала их давно утраченными! Ты что, с моими сутерами связался?
Сергея Петровича такое предположение просто шокировало:
- Я?! С сутенёрами?! Да ты что! Я с подобными людьми, как говорится, на одном гектаре не сяду…, не то, что – разговаривать.
Улыбка тотчас исчезла с лица Беллы. Она одёрнула его, строго поджав губы:
- Не забывай, я ведь тоже была…
«Действительно, она же говорила, что уже содержала собственный салон! Ну, что ж. Это нисколько не возвышает профессию сутенёра, а, наоборот, опускает тебя» - подумал Сергей Петрович, но промолчал.
А Бэлла с восторгом разглядывала свои фотографии. О чём она думала, глядя на них? Что вспоминала?
- Эх, юность! – воскликнула она со счастливой улыбкой.
«Боже мой, что такого счастливого может быть в жизни проститутки? В череде притонов, наркоманов, пьянок и драк, мата и унижений? В сознании того, что ты – на самом дне общества?» - думал Сергей Петрович.
- Что тебе вспоминается? – осторожно спросил он.
- Только хорошее! – воскликнула Бэлла и повторила с той же счастливой улыбкой:
- Только хорошее!
«Вот ведь, слова из неё не вытянешь! – с досадой подумал Сергей Петрович. –  Послушать бы, что хорошего было в этом периоде её жизни! Или это «хорошее» - такого рода, что о нём и рассказать стыдно?».
«Первые полгода после приезда я осваивала московские клубы» - вспомнил он фразу Бэллы. Опять без каких-либо подробностей.
- Котя, какие фотки тебе больше всего нравятся? – игриво спросила Бэлла.
У Сергея Петровича ответ был давно готов. Недаром он часами просиживал, рассматривая добытые фотографии. Он, не колеблясь, показал на два её изображения в костюме монашки, на одном из которых – только лицо в чёрно-белом католическом головном уборе, нежное, невинное, с огромными бархатными глазами, взгляд которых проникал  в самую душу.
- Смотри, я и отчёты о тебе отыскал, - промолвил он и открыл скопированные текстовые файлы. – Ты их помнишь?
Бэлла несколько раз мелко кивнула головой, впившись взглядом в текст. С лица её не сходила счастливая улыбка.
Сергей Петрович отошёл. Ему было бы стыдно читать подобные отчёты о себе при других людях. А уж если бы он был женщиной!...
- Котя, ты можешь записать мне эти фотки на диск?
- Конечно.
- И отчёты обязательно тоже!
«Боже мой! Отчёты-то ей зачем? Такой кошмар! Будет в старости перечитывать? Внукам покажет? Но они – единственный результат этого периода её жизни, самого продуктивного возраста, когда люди делают карьеру, а женщины ещё и рожают детей. У меня к этому возрасту уже был опубликован десяток научных статей в ведущих международных журналах и подготовлена к защите диссертация…» - думал Сергей Петрович.
- Котя, давай, выпьем!
Они снова сели за стол и продолжили ужин. Сергей Петрович видел, что какие-то думы  занимают Бэллу. Её улыбка исчезла, она смотрела перед собой невидящим взором. Потом вдруг вскочила и стала расхаживать по комнате. Такой возбуждённой Сергей Петрович не видел Бэллу никогда.
Немного походив, она остановилась и, не присаживаясь за стол, сказала:
- Котя, я решила покончить с этим занятием.
Сергей Петрович замер, ожидая продолжения. Он понял, что сейчас услышит что-то очень важное. Но продолжила Бэлла так, как он совершенно не ожидал:
- А тянет! – произнесла она вдруг чрезвычайно эмоционально.
Это неожиданно вырвавшееся признание пронзило, оглушило Сергея Петровича, вогнало его в ступор! Он так старался для своей Белочки, а её тянет назад, к наркоманам и алкашам и пузатым уродам, в притоны и групповухи!
- Что тебя тянет? - еле вымолвил он, глядя на неё остановившимся взором.
- Разврат! – как всегда, кратко, но чрезвычайно ёмко ответила Бэлла. Но тут же опомнилась и, подбежав к нему, умоляюще глядя на него своими огромными глазами, быстро заговорила:
- Но нет, нет! Сейчас я хочу всё это бросить! Котя, давай, возьмём ребёночка! Со мной в купе ехала молодая мама с грудным младенцем… Я тоже хочу! Чтобы – так, - она показала, будто прижимает ребёночка к груди, - а он бы кричал: «Уа-а, уа-а!»… Чтобы был только мой!
Сергей Петрович был ошеломлён обрушившимся на него потоком слов и эмоций и невиданным доселе состоянием Бэллы.
- Постой, постой, - потрясённо молвил он, - но ведь мы хотели своего завести?
- Котя, я бесплодна!
- Но ты же сама предлагала искусственное оплодотворение. Говорила, что это вполне возможно…
- Мне нельзя рожать! У меня очень слабое сердце! Не выдержит!
- Но ты же говорила…
- Я говорила то, что ты хотел слышать!
Сергей Петрович вспомнил, как однажды в борделе фейка рассказала ему, как  клиент подсыпал ей в вино какой-то наркотик. Появилась огромная энергия и ощущение полёта, но наутро и ещё два дня у неё бешено колотилось сердце. И это – от одного употребления. А если – семь лет! Где же твоё здоровье, мастер спорта?
А Бэлла тем временем металась по комнате, выкрикивая:
- Моя жизнь – говно! Я – бесплодна! Мне нет смысла жить!
Потом снова подбежала к нему:
- Котя, миленький, давай, возьмём ребёночка! Ты сам выберешь! Кого выберешь, того и возьмём! Мальчика, девочку – кого хочешь!
В жизни Сергея Петровича тоже не было никакого смысла. И воспитание ребёнка – прекрасный и, пожалуй, единственный выход из этой ситуации. Брак без детей – не брак. Но надо ведь будет обеспечивать семью! Долго ли его продержат на работе по достижении пенсионного возраста, до которого – совсем чуть-чуть?…  И – главное! – нужна уверенность в Бэлле. Подойдут ли они друг другу? Нужно пожить вместе некоторое время обычной, не дачной жизнью, с работой и бытовыми проблемами, и только потом, когда хотя бы в первом приближении будет ясно, что они – пара, принимать решение о ребёнке. Да и не пропадёт ли у Бэллы это желание? Она – человек импульсивный. Вот, ехала в купе с младенцем – захотела такого же. А что будет через неделю? Сергею Петровичу вспомнился котёнок, курочки…
- Солнышко, давай, подумаем недельку. Это очень важное решение…
- Нет! Говори сейчас!
Бэлла прожигала его своими глазищами, голос её приобрёл жёсткие, повелительные интонации. Сколько новых для него граней своей натуры обнаружила она сегодня!
Но Сергей Петрович не терпел подобного тона, особенно – от женщин. Его лицо стало серьёзным.
- Бэлла, я прошу неделю на обдумывание, - медленно, с расстановкой произнёс он.
- Да что ты заладил: «неделю, неделю»… Сейчас говори! Мужик ты или не мужик?
Вот этого уже совсем не стоило произносить!
- Конечно, нет! Какой же я мужик?
- Что-о? Слушай, ещё раз так скажешь – я,  действительно, перестану считать тебя мужиком! Понял? – Бэлла уже кричала.
- Мне плевать, что ты будешь считать. Я сам знаю себе цену. – сдержанно ответил Сергей Петрович, помрачнев.
Нежное лицо Бэллы исказилось отвратительной гримасой ярости, и её по-прежнему прекрасные глаза казались теперь на нём чем-то совершенно чужеродным. Привстав со стула, она оперлась ладонями на стол и подалась вперёд. Губы её искривились, и из них вдруг полился поток самого чёрного мата, причём, произносимого с какими-то типично блатными интонациями.
«Боже мой! На каких блатных «малинах» она набралась этого? – пронеслось в голове Сергея Петровича. – Она же сейчас в драку кинется!». Он бросил взгляд на стол: к счастью, ножа там не было.
- Я не унижусь до дискуссии в таком тоне, - спокойно произнёс он, вставая из-за стола.

(Окончание http://proza.ru/2011/07/01/287)