Медвежьй байки. Виталий Ударцев

    Было это давно. Жил я тогда на таёжной заимке. Пасека, небольшое хозяйство - всё как у людей. Природа кругом отменная, богатая, река рядом. Дичи много - не то, что сейчас. Бывало, марала с солонца прогоняли, дабы лося добыть, если лицензия таковая имелась.
 
    Пошёл я как-то у солонца посидеть, время было летнее – покосное. Накануне заглянул в холодильник, а там «нет никто». Тяжко было, зарплату годами не выдавали, но каждый охотник раз в году мог себе позволить приобретение лицензии. Добыча зверя помогала семьям прокормиться. 

    Укрылся я  на помосте, устроенном  на ветвях дерева для подкарауливания зверя.  Сижу, жду. Сначала всё тихо было, солнце лениво  подкатывалось к западу,  завершая дневные хлопоты. Вдруг за калиновым кустом   шорох послышался. Лабаз – место моего наблюдения, был тесовый,  на трёх осинах высоко среди крон сколоченный, скрипучий такой весь. Вот я и пошевелился, чтоб получше разглядеть, кто там к солонцу пожаловал. Скрадок мой скрипнул, тут мы друг друга и увидели.
   
    Медведь хоть и близорук был, меня по скрипу быстро вычислил. Посмотрел пристально, привстав на задних лапах, и потом вроде как убрался восвояси.
Охота на медведя в мои планы не входила - опять затаился в ожидании. А сам присутствие косолапого чувствую: то ветка треснет, то птица испугано вскрикнет. Значит, не ушёл Мишка, он матёрый, сытый, вот от любопытства и шарится недалече.

    Темнеть начало, слышу - новые звуки появляться стали. Сначала треск, потом ближе шорох послышался, а потом и топот, никак копытник на подходе. Смотрю, и впрямь, на поляну марал вышел. Рогач трёхлеток. Вдохнул воздух, будто попробовал его на вкус, фыркнул и, тревожно озираясь, направился к солонцу.
Я ни жив, не мёртв, сердце бьётся, адреналин гоняет, туда-сюда. Пошевелиться боюсь, чтоб не спугнуть ненароком. Азарт, пальцы дрожат, медленно прижимаю приклад к плечу, ствол кладу на сучок. Целюсь под лопатку, чтоб наверняка и – бах! - выстрелил. Марал отскочил в сторону, но сразу осел на задние ноги, потом его медленно потянуло набок, и он свалился замертво…

    Пока то, да сё – стемнело. Прикинул: и за три ходки всё не унести. Взвалил на себя всю заднюю часть и хотел было уходить, да о медведе вспомнил. Подумал: «Однако, он утащит мою добычу, а потом попробуй ему докажи, чьё. Да и мне с ним лишние разборки вроде как ни к чему». Поэтому взял верёвку и по частям подвесил добычу на нависающий сучок огромной, раскидистой берёзы, как говорится, от греха подальше. Снова взвалил ношу и пошёл вниз по тропе.
 
    Иду, а сам мечтаю: вот бы сейчас шашлычка поесть. Смачного такого, чтоб не сильно замаринован был и хорошо прожарен, но сочный и мягкий. Вообще-то, я шашлык из баранины люблю,  особенно  на саксауле приготовленный, чтоб с дымком, как в прибалхашских песках бывало на заре моей молодости.   Тяжела была ноша, а с мечтой до пасеки добрался быстро.

    Уже была глубокая ночь. Жену разбудил, порадовал, а сам, не дожидаясь утра, обратно засобирался - уж больно мысль о медведе покоя мне не давала. Предложил супруге, правда, особенно не настаивая:

- Не прогуляться ли нам вдвоём по ночной тайге, а то мне одному за три раза не управится?

Она и согласилась, заранее предвкушая   романтическое приключение.
Идём рядышком, темно кругом, особенно в густом кедраче, но мне на тропе каждая кочка знакомая. Честно признаюсь, к тому времени притомился немного. Ружьё тяжелым кажется, патронташ вниз тянет. Я и говорю жене:

- А давай ружьё и патронташ здесь оставим, вот и пихта приметная, а на обратном пути заберём.

   Еле уговорила она меня ружьё не оставлять. Один патрон только взял, что в ружье был, а патронташ с ремнём и ножом у пихты оставил. Вы, наверно знаете: если приключится какая неприятность с медведем, второй патрон все равно   не успеет понадобится. Я это знал, вот и не хотел себя обременять лишним грузом. Также знал, что ни один из диких зверей на человека первым не нападет - если бывают редкие случаи, то в них сам человек и виноват…

   Подъём хоть и крутоват был, до солонца дошли быстро, как говорится, без перекуров. Загрузились мы хорошо, и ещё немного осталось. Тронулись в обратный путь, рюкзак от веса в швах потрескивает, (я его даже с пенька, без помощи жены поднять не мог). У суженой мешок полегче. Она его с плеча сбросила и поволокла за собой волоком, хорошо под горку было. Я иду первым, грудью дорогу прокладываю, она сзади с мешком, вдруг кричит:

- Медведь!

    Оглядываюсь - и правда медведь,  шагах эдак  в двадцати: присел на задние лапы и жадно воздух в себя втягивает. Шепчу жене, чтоб потихоньку продвигалась ко мне, только медленно. Она шаг сделала - медведь два. Совсем рядом, уже лапу тянет, пытается от мешка освободить!

   Я заслонил супругу и ещё сделал шаг навстречу зверю, что на его зверином языке означает: "Тебя не боюсь, добычу без боя не отдам, по праву сильного и первого кто ею завладел, тот и хозяин". Вижу, как у медведя на загривке шерсть дыбом встала, у меня тоже по спине и по голове такая же волна пробежала. Дыхание его слышу, запах псины чувствую, а сам ни шагу назад. Догадываюсь: любая моя слабость будет сигналом к нападению.

    Не знаю, то ли смелость моя медведя удержала, то ли он меня действительно понял, но на рожон не полез, все же совсем от своей идеи не отказался. Я вырос на пасеке, с медведями сотню раз встречался, но такой наглости не видывал! Обошёл он нашу тропу сбоку вдоль кустарника. Слышу по хрусту валежника - приближается.
 
- Запаливай костёр! – кричу, а сам наготове стою и вижу боковым зрением, как моя ненаглядная трясущимися руками бересту с осины пытается сорвать и шепчет - хоть бы детишек ещё раз увидеть.

Где это видано чтоб на осине береста росла, а ей невдомек, плачет, а сама голыми руками кору пытается сорвать. Кричу ей:

- Оставь это не берёза!
 
    Гляжу - рядом со мной берёзовый, трухлявый пень стоит. Пень сгнил весь, а береста целехонька, пнул по ней - труха высыпалась, а сам кожух из бересты к ногам жены подкатился. Запалила она костёр, от пламени светло стало. Смотрим, а медведь в двух шагах залёг, притаился, смотрит на нас очумело, понять ничего не может - что за зарево перед ним возникло. Моя находчивая взяла из костра сучок потолще, занявшийся пламенем, и запустила в зверя. Я опомниться не успел, а подумать о последствиях тем более. Но   обошлось - медведь вскочил и убежал восвояси.
   
    Быстро и неожиданно наступило утро. Откуда ни возьмись, пошёл дождик. А мы радовались жизни - ведь всё было уже позади.