Кризис веры колено неффалима

                Продолжение

                ОТПАВШИЕ ОТ ИЕРУСАЛИМА

   О жизни еврейских пленников в Вавилонском плену известно немало, и не только из книг Ездры и Неемии. В Вавилоне шла напряженная духовная работа еврейских мудрецов и законоучителей. Достаточно сказать, что там был создан Талмуд, который ставится выше Иерусалимского.
  Но практически мало что известно, каково было израильтянам в плену Ассирийском. И надо благодарить некоего Товита из колена Неффалима, который написал небольшую книгу о том времени.
  В принципе, это рассказ о себе и своей семье, но и это не главное в ней. Главное - та верность Товита Богу отцов, которую он хранит в любых обстоятельствах, даже, если они неблагоприятны для него.
  Более того, чем они неблагоприятние, тем сильнее его вера в Бога.
  Товит рассказывает о себе:"Когда я жил в стране моей, в земле Израиля, будучи еще юношей, тогда все колено Неффалима, отца моего, находилось в отпадении от дома Иерусалима, избранного от вех колен Израилевых, чтобы всем им приносить там жертвы, где освящен Хрм селения Всевышнего и утвержден во все роды навеки.
  Как все отложившиеся колена приносили жертву Ваалу, юнице, так и дом Неффалима, отца моего.
  Я же один часто ходил в Иерусалим на праздники, как предписано всему Израилю установлением вечным, с начатками и десятинами произведений земли,  начатками шерсти овец, и отдавал это священникам, сынам Аароновым, для жертвенника.
  Десятину всех произведений давал сынам Левииным, служащим в Иерусалиме.
  Другую десятину продавал, и каждый год ходил и издерживал ее в Иерусалиме, а третью давал, кому следовало, как заповедовала мне Девора, мать отца моего, когда я после отца моего остался сиротою.
  Достигнув мужеского возраста, я взял жену Анну из отеческого нашего рода и родил от нее Товию.
  Когда я отведен был в плен в Ниневию, все братья мои и одноплеменники мои ели от снедей языческих, а я соблюдал душу мою и не ел, ибо помнил Бога всею душею моей".
  Как после прочтения этих последних  строк не вспомнить слова судьи Деворы о колене Завулона, обрекшего свою душу на смерть?
  Может быть, она имела в виду как раз то, о чем говорил Товит, а не то, о чем
 трактуют  современные толкователи? Дескать, колено Завулона не проводило обрезание, тем самым нарушая  завет с Богом, и поэтому будет исторгнуто из своего народа.
  А, может, просто ело все подряд, не считаясь с предписаниями закона Моисеева?
  Судя по рассказу Товита, все колена, отпавшие от Иерусалима, грешили одним и тем же. Ваал им оказался дороже Бога отцов. Не потому ли и оказались они исторгнутыми из народа Израильского, хотя попытки - отыскать их следы - не прекращаются.
  Товит в Ниневии разбогател, судя по всему, на торговле.
  Однако богатством своим не кичился и старался помогать соплеменникам.
  Более того, он добровольно взвалил на себя весьма неприятную обязанность - хоронить мертвых израильтян, чьи тупы валялись на улице.
  Причины их гибели Товит не объясняет. То ли они умирали в результате несчастного случая, то ли от издевательств местных жителей, то ли потому, что хотели убежать из плена.
  Очевидно, все эти причины имели место, но для Товита важнее было не выяснять их, а похоронить их так, как предписывает закон Моисеев.
  Властям такая деятельность Товита не нравилась. Вполне возможно, что трупы израильтян на улице они оставляли намеренно, в назидание другим непокорным. И решили казнить самого Товита.
  Но он узнал, что его собираются убить, и убежал в Мидию ( персы и мидяне были родственными этническими группами;со временем персидский царь Кир второй, сам по матери принадлежавший к мидийскому царскому дому, включит Мидию в состав своей империи).
  Имущество Товита было разграблено, и его жена Анна и сын Товия влачили бы жалкое существование, если бы вскоре действующий царь не был убит собственными сыновьями, а при новом царе высокую должность не занял племянник Товита, Ахиахар, сын его брата.
  Ахиахар имел широчайшие, как обязанности, так и полномочия. Он был и казначей, и домоуправ, и виночерпий, и хранителем перстня.
  По его просьбе Товиту разрешили вернуться в Ниневию.
  Постепенно жизнь Товита снова наладилась, и свое возвращение он решил отпраздновать в день Пятидесятницы, послав сына на улицу, чтобы тот пригоасил на обед какго-нибудь нищего.
  Нищего Товия не нашел, а вернулся с ужасной новостью:на улице вновь валяется труп израильтянина. И хотя был праздник, Товит пошел и принес труп в свой сарай, а вечером похоронил.
   Потом оставался в сарае, чтобы очиститься от прикосновения к трупу, как того требовал закон. И в период очищения на его глаза попал помет гнездившегося здесь воробья, от чего Товит якобы и ослеп.
  Теперь Товит уже не мог работать, и семью содержала его жена:она пряла шерсть на продажу.
  Однажды, кроме оплаты, ей дали в придачу козленка. Товит забеспокоился:уж не ворованный ли? И велел козленка вернуть.
  Тут уж Анна не выдержала (можно только представить, каково ей было):"А где же милостыни твои и праведные дела? Вот как все они обнаруживаются!".
  Тут уж Товит не выдержал упреков, расплакался, и вспомнил о том, что отдал одному израильтянину, живущему в Мидии, крупную сумму денег, о чем у него имеется расписка.
  Товит решил отправить за ними сына и велит ему подыскать для такого небезопасного путешествия попутчика.
  Далее рассказывается, как проходило путешествие. В частности, когда остановились на берегу одной реки, оттуда выскочила рыба и бросилась на Товия. Товий испугался, но попутчик посоветовал ему поймать рыбу: рыбной желчью можно будет помазать глаза Товита, и они вновь станут видеть. А сердце и печень рыбы хороши ждя изгнания дьявола, который боится их запаха.
  Это вскоре было проверено, когда путник пришли по пути в дом брата Товита. У него была дочь Сара, которая понравилась Товию, и он захотел жениться на ней.
  Но дядя не хотел, чтобы племянника постигла судьба предыдущих семи мужей Сары, которые умирали после первой брачной ночи, и предостерег, что и с ним такое может случиться.
  Однако все обошлось, поскольку путник посоветовал Товию устроить кадильницу (в тексте, курительницу), положить в нее рыбные сердце и печень, и покадить, после чего дьявол из спальни сбежал.
  В конечном итоге, Товия вернулся домой не только с отцовскими деньгами, но и женой.
  Товиту помазали глаза рыбьей желчью, и он прозрел, через восемь лет после того, как ослеп. А ослеп он в восемьдесят восемь лет.
  Путнику Товия в путешествии он в благодарность готов был отдать хоть пол-имения, но тот отказался. И признался, что он путник не случайный. А - Ангел Господень Рафаил, посланный Товиту на помощь. Он долго наблюдал за ним, и в курсе всех его дел и несчастий.
  Надо ли говорить, что Товит после этого еще более истово стал молиться Господу Богу и прославлять Его?
  Это повествование как будто напоминает книгу Иова из земли Уц. На благополучного Иова вдруг сваливается "тридцать три" несчастья, и он не понимает, за что и почему, и пытается найти ответ у Бога, а, не находя, возмущается и негодует. И даже спорит с Богом.
  Товит безоговорочно признает правоту Бога, что бы с ним не случалось, и только на Него и уповает. И вот, наконец, долгожданная награда ему:он вновь богат, видит, и у него появляется еще шестеро сыновей.
  В конце книги даже упоминается, что он прожил сто двадцать семь лет. Сам о себе он, естественно, такое написать не мог, да и под именем Товита выступил кто-то из колена Неффалима, кто был далеко не рядовым человеком в своем колене.
  И, кроме того, безусловно, образованным, ибо в истории Товия и Сары, хоть она и иного содержания, угадывается история Иакова, бежавшего к брату матери - Лавану.
  Да и родословную свою он знал прекрасно, что свидетельствует о его глубоком интересе к своим корням, к истории своего народа.
  Товит был "сын  Товиилова, Ананиилова, Адуилова, Гаваилова, из племени Асиилова", родом из города Фисва (возвышенное место), "по правую сторону Кидия Неффалима, в Галилее, выше Асира".
  Кидия - это тот самый Кедес Неффалима, а расположение Фисвы связывают с восточным берегом Иордана.
  Уточнение не лишнее, поскольку пророк Илия был родом из Фесвы, и представлялся так - Фесвитянин, из жителей Галаадских, что многих смущает:так кому же "принадлежит" пророк?
  Жить можно, где угодно. Место же рождения - одно. И раз сам Илия называет себя Фесвитянином, значит, Фесвы - его родной город, значит, именно там он и родился, в городе колена Неффалима.
                Продолжение следует