Город и Дождь

Город и дождь…

Мой город красив... Даже не взирая на пропитавшие его злость и недоверие людей. Да... Именно так - красив... Той самой утонченной красотой хищника, которая выглядывает из пустых окон, проулков, парадных. Зазеваешься - и он поглотит тебя, растворит в череде одинаковых лиц, событий, встреч.
     Брусчатка старых улиц, умытая ноябрьским дождем, ведет в туманное завтра. Или вчера? Черт! Я окончательно заблудился во времени. Однообразие, натянутость отношений и сказанных вдогонку слов - все это разрушает хрупкую гармонию Осени и Города. Моего Города.
     Застывшие глаза прохожих, бредущих по своим делам отражают свинцовые тучи. Из которых, если хорошо представить, вот-вот хлынет убийственный ливень. Тяжелые струи которого вобьют в растрескавшийся асфальт слабых и серых...
     Боль... Ставшая приторно-горькой приправой к ежедневной рутине. Боль... Приходящая с цепкими касаниями ветра и ночи. Одиночество. И пустота, поселившаяся на том месте, где должно было быть сердце...
     Ошибка.
     Привалившись к парапету просто курить, кутаясь в дым, как в старый плащ. Подставить лицо каплям злого дождя, чтобы не видно было слез бессилия. Кровь гулко стучит в висках, рвется вперед по венам, упрямо согревая замерзшие пальцы, сжимающие очередную сигарету.
     Боль... Разорванное в крике горло... Песня застывших улиц. Вот что это...
     Шаги. Снова. Опять. Неважно куда - дорог много, но конечный пункт назначения у всех один.
     Город умеет скрывать свои чувства ото всех - за масками ярких афиш и витрин, потоками разноцветных рыбок-машин в полноводных реках улиц. Но меня не обманешь. Я такой же как ОН - полуулыбка на губах, и Пустота. Внутри.
     Чужие игры, чужие эмоции. Зыбкий, несмелый огонек Веры во что-то большее... И тонкий лед отчуждения. Прочная стена из обмана, корысти, выгодных сделок.
     Горячий кофе. Минуты раздумий. И содранные в попытке удержать уходящее на покой Солнце ладони... Неужели ты не можешь подождать??? Черт. Черт! ЧЕРТ!!!
     Пустые зеркала дома. Вязкий коктейль из "здесь и сейчас" и "возможно, завтра..." Потерянные в редких снах надежды на Тепло. И на Весну...
     Так хочется верить, что из-под снега покажется робкий росток чего-то Нового. И Чистого.
    Каплями из сердца-клепсидры уходит Время...



Танцевать...

     Хитрая улыбка. Прижмуренные глаза. Горячий кофе.
     Так я встречаю Город после ночных прогулок и скольжения по граням снов. Иногда ритуал разбавляется мурлыканьем какого-нибудь обрывка из песни. Чаще всего почему-то это бывает попурри из классики рока... Что-то наподобие «Smoke on the water on my way to the heavens stairway». Возможно кому-то это все покажется позерством, или эксцентризмом, но мне, знаете ли, наплевать. Настроение то улучшается. А как это все выглядит со стороны... Хм... Не думал.
     Склонив голову набок сидеть на подоконнике, силясь впитать в себя шум улиц, палитру здешних Пейзажей.
     Чертовски красиво.
     Ангельски спокойно...
     Даже закоренелые циники-интроверты чувствуют себя комфортно среди старых зданий Моего Города. Вся эта атмосфера старины, загадок, судеб и времени. Притягивает, что ни говори. Да и причудливые, манящие взгляд, силуэты новостроек заставляют крылья за спиной радостно трепетать в предвкушении стремительного, или как кому нравится, полета туда, к крышам и осеннему солнцу.
     Да. В этом отличие Города под Небом. Здесь все еще живут Ангелы - темные плащи, взгляды из-под полуприкрытых век, повадки хищных птиц. Свободных, одиноких и чуточку уставших от суетности своих подопечных.
     Эдакий симбиоз двух энергий - неуемный оптимизм-фатализм-консерватизм и что-то там еще такое -изм людей, и pure flight-through-abyss Теней, хранителей.
    Иллюзии. Полуденная дрема. Грозы от прочитанных книг, оргазмы от крупных контрактов и штили от ненужного глянца. Вопреки и во имя.
    Весы постоянно находятся в движении, больше напоминая огромные качели.
    Как в детстве.
    Вверх - вниз - вверх - зависнуть - и мееедленноооо вниз.
    Игра тянется так долго, что игрушки уже и не помнят о сменившихся ролях.
    Хаос. Сыто выглядывающий из Пустоты и Порядка, как большой рыжий котяра, развалившийся на последней в этом году травке и наблюдающий за игрой Света. И бликов от улыбок - искренних и не очень.
    Он ленив и преисполнен достоинства.
    Он неотъемлем.
    И снова, открыв глаза, почувствовать кожей ветер. Его фиглярские прыжки среди уходящих в бархат вечернего неба домов. Его хриплые песни под расстроенную гитару.
    Это то, что Я люблю.
    Это музыка улиц.
    Это наш Город, и он стремится к звездам. И так хочется надеяться что мы тоже идем по уходящему вдаль Млечному Пути.............

Согреться…

    Начало декабря. Дни уже давно отданы на откуп молочно-белым туманам, ранним звездам и попыткам Госпожи Погоды остудить и без того впавшие в оцепенение мысли. Она, как и любая уважающая себя кокетка, старается украсить Город - по своему, по хозяйски. Первая изморозь, тянущиеся за прохожими деревья, чехарда листьев и масок, рассыпанных по стылой земле.
    Именно с приходом зимы становится трудным сохранять невозмутимость, блефовать, стрелять в спины приходящим. Продажное "Я" стремится к теплу, ищет укрытия за клетчатым, старым пледом. Как маленький мотылек, сделавший центром своей Вселенной тонкую вольфрамовую нить...
    Мы кутаемся в бесконечной череде чашек-каминов-объятий-жизней. Напоминаем себе, и другим - что ЖИВЫЕ. Что не растеряли еще в переходах и на остановках такие чувства как сострадание, любовь, преданность.
     Но лгать, к сожалению, мы так и не разучились...
    Холодный ветер заставляет выползать из своих ракушек, сбиваться в дрожащие кучки (в иное время гордо именуемые ячейками социума, семьями, стаями) в немой надежде согреться. Ибо так легче. Так спокойнее.
    В условиях постоянной нехватки тепла становится труднее прятать своих карманных зверей, свои уловки...
     Все живое стремится к кострам. Яркие огоньки Веры и Единства, в подступающих сумерках сознания, играют роль маяков. Наедине с промороженными стенами апартаментов даже Светские львы превращаются в котят, забывающих о корпоративных кодексах, дресс-кодах и прочей, такой жизненно необходимой ерунде.
    Все бегут к Огню.
    Подкиньте-ка еще дров в камин - зима только начинается...







Выжить...

    I keep on dancing on the roof...

    Слушать возню голубей, на мягких лапах штурмовать скользкие карнизы в погоне за юркими пичугами. Жить. Я Король крыш и подворотен. Рыжий пройдоха и хвостатый сердцеед.
    Забежать в знакомый подъезд и спать, свернувшись беспечным клубком на теплой батарее, изредка отвечая на приветствия жильцов, привыкших ко мне за эти недели. Мррр... Да, я такое ем. Да, неплохо. Блохи? Увольте, я ведь аристократ! Только потерялся в детстве.
    Гордо идти по улицам, шествуя мимо двуногих, царственно помахивая хвостом в такт шагам. Левой лапой, правой лапой, прыжок...Нет-нет, да поглядывая по сторонам - а вдруг кто решит "пошутить". Пинок или чего похлеще - странный у Этих юмор... Вот Тебе, в серой кепке, такое понравилось бы???
    Но в чем-то я даже доволен жизнью - Город манит сотнями тысяч запахов, шорохов, тропинок меж новых и не очень мусорных баков. Бродяга, но свободен! Душа (а есть ли она у перелетных котов, а, теологи?) мурлычет и подмигивает мало-мальски симпатичным кошечкам... Вон та например, на руках у проходящей мимо дамы в пальто. Даже ошейник есть! Эх...
     Сегодня здесь, завтра - в другом квартале. Город растет, когда-нибудь он станет большим, и выгонит всех двуногих! Я знаю это. Странные ведь существа...Те же драки за еду, теплые коробки и самок. Но только они могут выкидывать своих детенышей на улицы, считая что и так сделали достаточно, породив их. Мррряу! Даже серые проныры так не поступают!
     Остановиться! В сторону! Хваленая кошачья интуиция не подвела и на этот раз -  аккурат передо мной на асфальт шлепнулся смачный плевок. Фыркнуть на ущербного, перечитавшего Камю человечишку, и юркнуть в щель между домами... Фууух... Затишье. Холодно то как... Брррр... Зима. А потрепанная в боях за территорию шкура не так уж и греет. Сейчас перебежать через дорогу, и отсидеться в уютном, облюбованном пару дней назад отнорке возле небольшого продуктового магазинчика. Авось какой растяпа забудет что-нибудь съестное. Еще сотня метров и...
     Визг тормозов. Удар. Темнота. Детский жалостливый вскрик...
     А снег в этом году такой белый...








Защитить…


Ну почему?
Горько, грустно, грешно.
Скорченный, порченый город
Ворочается во сне.


    Этот дом, наверное, один из самых старых в квартале. Бельмо в глазу строительных компаний - с обветшалыми стенами и провалами окон. Но я люблю его. Расположенная почти под самой крышей каморка. Голуби, вездесущие сквозняки и старое кожаное кресло напротив пролома в стене. Ворох старых номеров "The Rolling Stones" и пустые бутылки из-под виски на полу.
    Все просто. Отсюда видно Твои окна. Я все время рядом. Пускай и так... убого. Изредка видеть Тебя в огнях заходящего солнца, украдкой ловить Твой голос, видеть Тебя на улице.
    Я знаю, Тебе тяжело, Малышка. Даже яркие огни ночных клубов и громкий смех прохожих не могут прогнать Твою тоску. Он ушел. Навсегда. Хлопнув дверью, и оставив еще один глубокий порез на твоем тонком запястье.
    Проклятье! Полупустая бутылка "Red Label" разлетается на маленькие, злые осколки о противоположную стену. Практически всесилен, но так слаб, когда дело касается Тебя.
    Резко распахнув крылья шагнуть в Ночь.
    Город чувствует мое настроение. Его тяжелое дыхание курца, узловатые, скрюченные ветки-пальцы метрополитена - все кричит о безмерной усталости. Но Он не сдается. И я не могу себе этого позволить.
    Я Твои силы. Твоя вера.
    Я люблю Тебя, маленькая моя.
    Щелчок зажигалки. Затяжка. Гитару из старого кофра - и аккорд за аккордом кричать в розмариновое небо.
     В это время Она погасила свет.

    I'm your guardian angel, baby. Я буду Твоими слезами. Ветром на бархате Твоей кожи. Я проведу Тебя по радугам бензиновых луж. И подхвачу, если Тебе станет страшно.
    Ангелы тоже умеют плакать... Им тоже болит.








Быть...


    Сегодня Город как-то по-особенному задумчив и молчалив. Возможно, виной всему мелкий, противный дождь и холодный ветер. А может быть, еще по какой-то причине. Редкие прохожие, втянув в плечи головы и подняв воротники, спешат побыстрее добраться куда-нибудь поближе к теплу, уюту, и, минимум, чашечке горячего кофе.
    Беспокойные капли продолжают свой обманчиво неспешный бег вниз, по стеклу. Сталкиваясь, как маленькие вселенные, щедро обмениваясь новостями и памятью, они стремятся слиться в секундном экстазе и продолжить свой Путь уже другими, измененными... Другими.
    Один из рядовых для данного квартала дом. С обыкновенными клетками квартир и такими же рядовыми жильцами. Она сидит на кухне, откинувшись на спинку стула, и наблюдает за танцующими язычками пламени под пыхтящим чайником. Еще один серый, бесцельно прожитый день из серии: дом - работа - дом - ночные рыдания в подушку. Так Она живет уже несколько месяцев. С тех самых пор, как ушел Он. Забрав с собой кусочек ее души и надежд. Нет. Наверное Она не любила Его. Просто вошло в привычку - ощущение стабильности, ночные разговоры, совместные быт и планы о лете. Просто убедила себя в том, что может жить как все. Как нормальная... Открылась, понадеявшись на то, что хотя бы в этот раз сможет прикоснуться к Сказке... Что все будет... Просто будет.
    Зябко поежившись, встает и идет к плите. Маленький ритуал посреди всей этой вакханалии и безумия. Сполоснуть кипятком старый, фарфоровый заварник. Кинуть щепотку листьев, - пускай сегодня это будут Серебряные иглы - и залить уже поостывшей водой. Ждать, погрузившись в себя, обняв плечи руками. Потом просто сидеть на полу, с чашкой, и, давясь слезами, высказывать стенам все, что скопилось за эти дни.
     Ощущение чьего-то взгляда, чьего-то присутствия. "Неужели я начала сходить с ума?" - спросила Она себя. "Нет, я сильная. Я держусь. Просто показалось. Я счастлива. Слышите, Вы??!!!! Идите Вы все к черту! Со своими иллюзиями и играми в любовь! Ненавижууу!" Неясный силуэт за окном. И ниточка тепла... и любопытства, протянувшиеся к Ней. Вдох. Выдох. Никого... Показалось???
    Она идет на балкон. Слепо смотрит с 17-го этажа на плывущие по залитым улицам автомобили. Еще раз вздыхает. Неловко, словно устыдившись своих чувств, улыбается...
    Словно кто-то действительно рядом. Стоит, уткнувшись лицом в волосы, и шепчет на ухо: "Я здесь, маленькая, не бойся..."

    Дождь все усиливается. Кидает горстями тугие струи в дома, смывает с них грязь и налет безысходной предубежденности. А Она остается стоять. Мечтательно прикрыв веки.
    Танец Теней.






Продать...


Money, it's a hit!
Don't give me that do goody good bullshit...
Money, so they say,
Is the root of all evil today...


     Снег. Первый в этом году. Но какой-то искусственный. Чужой. Не должно быть такого снега зимой. Серого. Безликого. Очередной штамп. Для галочки. Каменные вены Города полны мечущихся телец-обитателей. Отрава из страха, ненависти и безверия. Через неделю Рождество...
     Хлопает тяжелая дверь подъезда, и на улицу быстро выходит молодой мужчина. Он смотрит на небо, запахивает полы модного кашемирового пальто и, сосредоточенно нахмурившись, идет к новенькому Пежо, старательно минуя подмерзшие лужи и грязь, ставшие привычными атрибутами зимы. Потепление как-никак. На тонких губах мужчины застыла пренебрежительная улыбка. Длинные, ухоженные пальцы, следуя какому-то внутреннему ритму, постукивают по изображению львенка на брелке. Щелчок замка, гостеприимно распахнувшаяся дверь, утробный взрык двигателя, и машина плавно уносит своего владельца в своих полированных недрах.
     Он очень уверен в себе. Самодоволен. Это проскальзывает в скупых движениях, в манере вождения - довольно агрессивные старты со светофоров, стремительное лавирование в потоке сонных обитателей Города - большие семейные минивены, смешные яркие машинки, с неизменными "Туфелькой" и "У" на заднем стекле, дешевые "китайцы", заполонившие улицы в последние годы.
     Улыбка по мере езды превращается из пренебрежительной, в откровенно насмешливую и издевательскую. "Неудачники. Офисный планктон. Замкнутые, недалекие, жрущие друг друга. Как может Город развиваться, когда его населяют такие ничтожества? Ни мыслей, ни желаний... Ни-че-го". Его скулы каменеют, и видно как под кожей ходят желваки. Внезапный вскрик-вызов мобильного. "Неужели опять эта истеричка? Надоело!" - ловит Он себя на мысли. "Да. Точно. Ее номер. А я ведь ее даже не подписал... Впрочем, уже не важно. Отклонить". Телефон летит на соседнее сидение, обиженно умолкнув. "Прошло ведь уже, по-моему, пару месяцев. Запала так сильно?" - фыркает Он. "Красива, как ангел, но слишком умна и упряма. Такие быстро не ломаются. Хотя... Сколько их уже было и будет в будущем. Глупышка. Другим так льстило внимание, положение в обществе. Принц, да и только.  На белом Пежо. Хех! А этой... Разговоры, понимание. Сказки все это. Ради чего стараться? Распахни дверь сейчас - с десяток кукол прибежит". Он снова отвлеченно смотрит сквозь лобовое стекло на пробегающие линии разметки.
     Внезапно появляется ощущение пристального, тяжелого взгляда. Неприятное такое ощущение. Словно пистолетный ствол направлен между лопаток. Он передергивает плечами, и переводит взгляд на зеркало заднего вида, ловя мелькнувшие в нем льдистые, со странным фиолетовым оттенком глаза. Чертыхнувшись, резко оборачивается - никого. "Пора завязывать с клубами и полночными бдениями, уже чертовщина всякая мерещится. И этот странный запах виски в салоне. Только ведь с мойки... Уррроды! Никто не работает. За что я такие деньги плачу?". Углубившись в мысли, Он едва успевает вывернуть руль в сторону, резко бросив машину в сторону. Встречный автомобиль пронзительно сигналит и мигает фарами. Мгновенная испарина. "На такой бы скорости и подушки бы не помогли. Нужно взять себя в руки. Я просто устал". Он сбрасывает скорость до приемлемой и включает поворотник, еще квартал, и покажется громада "Централ-банк" -  предмет гордости для Него, и предмет жгучей зависти для конкурентов.
     Рыжий, стремительный силуэт кидается через дорогу, почти перед самой "зеброй". Визг тормозов. Удар. Ребенок, застывший на переходе, и тянущий руку матери...
    "Что за день... Откуда взялось это помойное несчастье? Придется заехать вечером в сервис. Да, и попросить секретаря сварить сейчас кофе". Он паркует машину и идет ко входу, попутно кивая вышедшему покурить охраннику.

     Money, it's a crime.
     Share it fairly, but don't take a slice of my pie...

   





Спасти...


As I sat sadly by her side
The cat she did gently pass
Over to me and again we pressed
Our different faces to the glass
"That may be very well", I said
"But watch the one falling in the street
See him gesture to the neighbours
See him trampled beneath their feet
All outward motion connects to nothing
For each is concerned with their immediate need
Witness the man reaching up from the gutter
See the other one stumbling on who can not see..."


     Снег. И изломанное рыжее тельце в нем. Неужели Город разочаровался в одном из своих непутевых сыновей, заманил в ловушку? Так глупо... Слишком нелепо. Впрочем, чего вы ожидали от жизни? Темная фигура в плаще, выскользнувшая из злополучного переулка.
     Обострившийся до предела слух, словно в рапиде, доносит шум улицы. Вот, быстрые шаги где-то слева. И плач. Видно, та самка увела прочь своего детеныша. Правильно. Не на что тут смотреть. Только грязь и боль. Очередной бродяга под колесами. Темно. Покачиваюсь на волнах боли. Почему? Почему я все еще здесь? Ти-ши-нааа... Словно кто-то прикрутил звук практически до минимума... Опять шаги. Совсем рядом. Как сквозь вату. Прохладные пальцы бережно ощупывают ребра, лапу, морду. Какой... странный... запах... Слишком терпкий. Ох-хо! Больно! Может хватит уже для одного дня? Сознание наконец-то тухнет.
     Кот уже не чувствует, как его подхватывают сильные руки, аккуратно укутав в рубашку, и куда-то несут.
     Ой. Ой-ой-ой... Кому там неймется? Туман перед глазами. Запах старой кожи. Разноцветные мошки перед глазами... Как тяжело. Веки неподъемные. Жив. Боль где-то на периферии. Поборемся еще, не впервой! Помню, как-то забрел я... Нууу... Была трепка. Как новорожденный слаб сейчас... Хм, по-сути так, наверное, и есть. Собраться! На бок... Вооот... Где это я? Кресло... Посреди комнаты. Неприбранно как-то... Хотя, в моем положении не выбирают. Ой... А вот это я зря... Правая лапа, видимо, сломана. Придется какое-то время поберечь. Еще сантиметр. Нет. Тяжело... Спааать.
    Проснулся. Опять. Завидное постоянство этого события не может не радовать. Новый запах. Кто-то живой. Какой-то странный двуногий.  Худощавый. Аристократичный, что ли... И не спрашивайте у бедного кота, откуда он такие слова знает. Может, я в столовой института жил. Так вот. Старые джинсы. Кеды. Сидит прямо на полу, прижавшись голой спиной прямо к бетонной стене. Бутылка в руке. Рядом скомканная, синяя рубашка. Вся в крови. Больно... Но нужно отвоевать у этого мебельного монстра еще парочку сантиметров. Мррряу! Как тряпка! Соберись, Рыжий! Двуногий насмешливо наблюдает за моими жалкими потугами, изредка прикладываясь к бутылке. Мне показалось, или у него действительно странный, как для их породы, цвет глаз? Слишком много вопросов. Пока не выгоняют, и хорошо...
    Следующий раз очнулся уже ночью, судя по хороводам лунных бликов на полу. Звезды хитро подмигивают сквозь большущий пролом в стене, как раз напротив моего - я сказал моего? - кресла. Так. Нужно попробовать пройтись. Шажок. Крохотный, но я непереборчив, и привык довольствоваться малым. Вон тот необычный Человек. У окна. Иду к нему. Так, не забывать щадить лапу. Сесть рядом. Веет от Него чем-то своим... Кошачьим. Как от большого, матерого хищника. Почувствовал, гад. Улыбнулся. Осторожно посадил рядом, на подоконник.
    Звезды решили устроить еще один тур игры в догонялки. Две тени сидящие бок о бок. В доме напротив загораются окна.

    Let it snow again! Let. It. Snow.


Ждать…

I see skies of blue, and clouds of white,
The bright blessed day, the dark sacred night
And I think to myself: "What a wonderful world..."

     В Город пришло Рождество. Мягкие касания снега погрузили дома и их обитателей в ленивую дрему. Праздничная круговерть афиш, улыбок, глаз раскрасила вечерние проспекты и площади в кричаще позитивные тона. Все было слишком пасторально, чтобы оказаться правдой - счастливые дети, возводящие свои собственные, как у взрослых, города из прессованного снега; бездомные животные, получившие лишний шанс на выживание, благодаря подобревшим на эти короткие зимние дни людям. Город тихо, и немного ехидно, напевал "I wish you a Merry Christmas!" Каждой открытой дверью, каждым столбом. Такая себе сказка в маленьком, замкнутом, мирке Мегаполиса.
    Она неспеша шла по одной из центральных улиц, впервые за последнее время встречая взгляды встречных мужчин загадочной улыбкой. Город больше не давил на нее своей атмосферой, своим шумным дыханием. Жизнь, кажется, поумерила свой безумный бег и решила дать Ей передышку. Вот уже неделю Ее не мучили сны, от которых мучительно перехватывало горло и хотелось, содрав кожу на груди, выцарапать ногтями сердце. Он ушел из ее жизни. Время проявило свой целительный, неспешный эффект. Впрочем... Главное, что глаза вновь стали смотреть на окружающую действительность в нормальных оттенках. А не ставшей привычной, черно-белой гамме. Она тихо мурлыкала какую-то глупую песенку, услышанную утром по радио. Случилось еще одно событие, предвещающее отказ от прошлой жизни. Она получила повышение, и перевод на новое место - "Централ-банк". Самая крупная компания в их городе. "Неужели все получится?" - спросила Она себя, и скрестила пальцы. Потом, задумавшись, что выглядит со стороны как глупая девчонка, вдруг расхохоталась, и озорно подмигнула пробегавшему мимо мальчишке лет семи, чем заработала его недоуменно-испуганный взгляд. Она снова ощущала себя живой. Город звал Ее к себе...
    Рыжий открыл глаза. Опять. В который раз за эту ночь его нового друга (хотелось в это верить... люди такие непредсказуемые...) била крупная дрожь. Очередной кошмар. Крик отразился от стен, заставив кота болезненно сморщить нос, и вздыбить шерсть на загривке. Творилось что-то странное... Эти дурацкие сны стали приходить к Седому (как начал называть его про себя Рыжий) приблизительно неделю назад. Самым непонятным было то, что очнувшись от них, человек запрокидывал голову и начинал смеяться... Смеяться, не смотря на застывшие в фиолетовых глазах боль и безумие. Никогда не понимал этих двуногих. Вчера стянул в магазине неподалеку целый батон вполне приличной варенки, так  Он даже не притронулся. Точно, больной! И нос сухой и теплый. И курит больше обычного, хотя, спрашивается, куда уж больше. Бледное лицо осунулось. Губы искусаны. И, черт Его подери, Он продолжает лыбиться! Мррряууу! Не пойму. Запрыгнуть на колени. Подтолкнуть головой к еде... Нет... Очередная вымученная улыбка. Покачивание головой. Встает. Идет к подоконнику. Опять будет пялиться до полночи в одно и тоже окно. Что Он в нем нашел? Продуктовый ведь на первом этаже. Беда мне с Ним. А ну подвинься. Я тоже сяду. Вдвоем, как-никак, теплее. Мррррррр....
    Где-то играет музыка...


Well, I never pray...
But tonight I'm on my knees, yeah.
I need to hear some sounds that recognise the pain in me, yeah.
I let the melody shine, let it cleanze my mind.
I feel free now...




Решиться…

Я ломал стекло как шоколад в руке,
Я резал эти пальцы за то что они
Не могут прикоснуться к тебе…


Город не спал. Праздничная атмосфера, громкая музыка, смех и звон бокалов отметали саму мысль об отдыхе. В эти короткие рождественские дни, некоторые обитатели Мегаполиса проживали целые жизни. Вместив вечность в минуты прогулок, семейного общения или дружеских встреч. Бешеный ритм современности. Без запретов и ограничений.
В огромной квартире, обставленной по последнему слову дизайнерской шизофрении и техники, царил полумрак. Из небольших динамиков, разместившихся в нишах комнат, мягко журчали ручейки блюзовых нот, делая робкие попытки напитать пустоту помещений своими эмоциями. В спальне, уставившись в потолок, лежал молодой мужчина. Не смотря на позднее время сон не шел к нему на свидание… Происходившие в последнее время события настораживали, сбивали привычный ход мыслей и жизни.
«Черт. Черт. Черт! Неужели… Неужели я так привязался к этой странной взбалмошной девчонке? Невыносимый характер, острый язычок, собственное мнение по поводу и без… И взгляд пронзительно ярких, зеленых глаз, от которого снова ощущал себя мальчишкой из бедной семьи, впервые подарившем букет простеньких цветов красивой девушке, и нарвавшийся на презрительную улыбку… Что же это такое? Все вышло из-под контроля. Холодный, отточенный ум оказался бессильным. Его тянуло к Ней. Как не тянуло ни к кому и никогда в этом проклятом Мире. Убежать… Плюнуть на партнеров, на пустые светские вечера, на работу, ставшую самой преданной спутницей и любовницей в последние годы. Сжечь мосты. Уехать. Да уж… Он уже попробовал обмануть себя, одномоментно перечеркнув все – разбив их хрупкое счастье. Ложь. Боль. Как же было больно видеть в Ее взгляде недоверие, испуг. Мгновенно погасший огонек надежды. Это какая-то изощренная пытка. Нужно что-то менять… Даже если уже слишком поздно…»
За окном разгорался рассвет. Начинался новый день. Новый виток Игр с Юниверсумом.


На сердце боль, в стакане яд
И время крутится назад,
Меня пытаясь обмануть,
А я боюсь его спугнуть.
А я боюсь поднять стакан,
Чтоб опустел тугой капкан.
На раскаленном добела
Моем лице кипит слеза.





Простить…


И не просто так тебе приснилось море,
На ветру качаясь и с волною споря,
Мой кораблик нес тебя к мечте заветной,
Счастье как рассвет приходит незаметно.


Новое утро в Городе. Чистое, пастельно-розовое небо. Легкий морозец. Лубочно-пасторальная картинка. Зимнее счастье. Выпавший кому-то шанс распутать тугой клубок событий и случайностей.
Она сладко потянулась, и, с закрытыми глазами, продолжила нежиться под одеялом, ожидая трели будильника.  Тааак… Вот… Пора вставать. Привычные утренние действия были наполнены какой-то легкостью и энергией. Душ, пробежка к гардеробу, обязательные чай и что-то там такое по радио, проверить сумочку, еще раз прокрутиться перед зеркалом – и, хлопнув дверью – выйти на улицу. Ее первый день на новой работе. Настроение было слишком хорошим, чтобы портить его толкотней в общественном транспорте, поэтому Она решила пройтись пешком.   Город просто сиял – чистые улицы; забавные фигурки гномов и прочей сказочной братии, заботливо расставленные работниками многочисленных магазинов  у своих витрин, маленькие елочки и мишура везде, где только проявлялась кипучая деятельность людей.
Вот и здание «Централ-банка». Она даже не заметила, как пришла. Вход для персонала. Приветливо улыбнувшийся охранник, выдавший пропуск, и спешащая навстречу управляющая, -  «Доброе утро, Милая. Прошу, иди за мной, я покажу Тебе твой кабинет. Но перед этим, мы зайдем к нашему Директору. Он у нас любит разговаривать с сотрудниками, особенно новоприбывшими. Считает, что это положительным образом влияет на корпоративный дух». Так, мило болтая, они поднялись на самый последний этаж, и остановились перед массивной дубовой дверью. «Тебе сюда, я подожду в приемной» - сказала женщина, и ушла.
Подавив растущее внутри беспокойство, Она протянула внезапно озябшие пальцы к старинной бронзовой ручке. Глубоко вздохнув, повернула ее, и вошла в кабинет. Замерла… Ее сердце предательски сжалось и ухнуло вниз – там, в глубине комнаты, за большим столом, заваленном бумагами и книгами, сидел Он.  «Нет… Не может быть… Зачем все так…» - рассеяно прошептала Она. Просто застыла маленьким, хрупким изваянием у двери. Стараясь стать еще более незаметной. Он оторвал взгляд от монитора небольшого лэптопа, и посмотрел на Нее. Рывком поднялся, заставив несколько стикеров предательски вспорхнуть, и спланировать на пол, медленно подошел.  «Ты… Мне жаль… Я…» - обычно такой сильный и уверенный в себе, сейчас Он напоминал нашкодившего школьника, прогулявшего уроки.  «Не говори ничего. Я знаю…», - тихо сказала Она сквозь слезы. Через несколько минут двери кабинета распахнулись, и оттуда вышли Двое.
Шелуха слов, действий, попыток обмануть Сердце – все это оказалось бессильным перед истинным Чувством. Говорят, что сказки имеют обыкновение сбываться аккурат под Рождество… Мне бы так хотелось в это верить.
Писк сигнализации, звук заведенного двигателя, и, взметнув из-под колес снег, «Пежо» понесся прочь из Города. Вдаль, к зарождавшейся Буре.


Что потом? Шепотом: Зима.

По ту сторону Земли
От зимы и до земли
От земли и до......







Успеть…


I'll be there till the stars don't shine,
Till the heavens burst and the words don't rhyme,
And I know when I die, you'll be on my mind
And I'll love you – always…


Вечерело. Город закружила в своей неистовой пляске метель. Пронзительные вой ветра, и танцующие в свете фонарей снежинки, вызывали лишь одно желание – быть подальше ото всего этого, в тепле. Дома. Ждать. Ждать, пока стихия умерит свой пыл.
Рыжий, свернувшись клубочком, лежал в полюбившемся ему за эти дни кресле. Спать не хотелось. Маленькое сердце сжимала своей когтистой лапой тревога и ощущение надвигающегося Горя. Да и Седого что-то уж слишком долго нету. Он вообще вел себя сегодня до нельзя странно. Собран, задумчив, даже не курил. ВООБЩЕ не курил, чего на памяти кота еще не случалось. Вдруг, словно что-то услышав, Он накинул  на плечи плащ, подошел к креслу и, опустившись на колени и потрепав меня за ухом, сказал: «Дождись Ее. Ты должен. Прошу, не оставляй Ее одну. Слышишь, дружище, Ты нужен Ей». Встал. И, напоследок скользнув взглядом по комнате, ушел… Что, что же мне делать? Рыжий нервно помахивая хвостом метался по комнате. Прыжок на подоконник, и туда – на улицу. И плевать на холод и вьюгу. Я должен… Что, что я должен??!! Мряяяу! Ждать… Кого… Где… Это безумие!!!!
Седой стремительно шел по улицам в одном ему известном направлении. Не обращая внимания на распахнутый плащ, на люто кусавшие бледную кожу льдинки, на недоуменные взгляды спешивших скорее оказаться дома редких прохожих. «Осталось совсем чуть-чуть… Я обязан успеть… Эти чертовы видения отнимают уйму сил. Они так размыты. Ну же, ну… Куда?». Кашель. Впрочем, это уже не важно. Свернуть в проулок, еще квартал. Вот. Седой вышел к автостраде, разделившей Город на две неравные части. Здесь. Скоро…
Грустно улыбнувшись Он подставляет лицо касаниям усилившегося ветра. «Жаль, что я так и не увижу Ее глаз…» - с этой мыслью Он рывком перебрасывает тело через ограждение, оказавшись прямо посреди проезжей части, перед бешено гудящим грузовиком-длинномером.
Безумный визг колес, побелевшее лицо водителя, и земля уходит из-под ног…


Погода была просто ужасной – казалось, что Мир просто взбесился, кидая в лобовое стекло «Львенка» пригоршни снега. Мощные фары трудились изо всех сил, стараясь отвоевать у темноты лишние метры дороги. Свернувшись в клубочек на переднем сидении, Она сквозь дрему наблюдала за тем, как Он ведет автомобиль. Они возвращались из своего маленького, персонального загородного Рая. В котором не было места любопытным взглядам и кривотолкам. Внезапно Он чертыхнулся, и резко нажав на тормоз, кинул машину к обочине. Словно во сне, Она увидела съехавший со своей полосы и выскочивший к ним на встречу грузовик, мелькнувшую человеческую фигурку перед ним, исчезающую под колесами… И истошный визг тормозов. Многотонный монстр еще слабо покачивался на своих рессорах, когда Они уже мчались туда, к месту аварии. Но было уже поздно. Белый как смерть водитель, привалившийся к колесу, и неподвижное тело Незнакомца.  Вой приближающихся сирен.
«Я не могу поверить, чисто случайно увидел того Безумца, и сбросил скорость, а потом…» - Он пытался успокоить дрожащую девушку как мог, болтовней. Хотя и сам еле держался. Все произошло слишком неожиданно. Внезапно она попросила его остановиться. «Мне  могло показаться, но там кажется кто-то лежит, вроде бы шапка мелькнула», - проговорила Она, открыв дверь, и направившись к небольшому сугробу,  практически перед Их домом. Она вернулась через несколько минут, держа в на руках большого кота. «Бедненький, он почти замерз. Просто чудо, что Мы нашли его. Пускай живет у нас – назовем его Рыжим… Ты ведь не против?»


In beautiful houses, with beautiful gardens, and beautiful friends inside.
And I stand all alone, the rain falling down, I stare at your window and I cry.
I love you so much, I love you too much, I love so much, so much,
Will you be mine?