Добродетель

Солнце выглянуло из-за туч, наполнив жизнью неодушевленные предметы и обезжизнив одушевленные. Двое смертных сидели в кабинете ректора.
- Петр, я решил поручить тебе проведение акции «Добродетель», - сказал ректор, задумчиво теребя бородку.
Сторожевский представил, как вскакивает с места, кричит : «Да ты охуел совсем, пидор старый! Я, ****ь, проведу такую акцию, что камня на камне не останется от твоей сраной конторы! Развел здесь, на ***, интеллектуальный ****ушник! ****анулся совсем со своими обожравшимися жополизами! Пусть эти твои хуесосы и ебут людям мозги абстрактной поебенью! Заморыш ****ский! Увольняй меня на хуй! Вот тебе, сука! Вот тебе, мудила! Ха-ха-ха!»
При этом он представлял, как крушит мебель, рвет книги, бьет окна, срет на стол, плюет на святыни и устраивает массу других подсказываемых ситуацией бесчинств.
Однако совершать обдуманные поступки было не в правилах Петр Петровича.
- Не знаю, справлюсь ли я? - сказал он. – Не лучше ли поручить это дело более достойному человеку? 
- Кому, например? – спросил, усмехнувшись, ректор.
- Алле Анатольевне Швейцер. Она человек положительный, добрый, студенты ее любят, коллеги уважают.
Ректор отрицательно покачал головой.
- Аллу Анатольевну все давно знают как женщину добродетельную и связывают ее положительные качества с характером, воспитанием, культурным уровнем. С природой, одним словом. Все думают, что ей дано, а нам нет. Тут, мол, уж ничего не попишешь.
Шеф покачал головой, изображая сожаление.
- А ты, Петр, зарекомендовал себя как человек злобный, скандальный, агрессивный, непредсказуемый, безжалостный, мстительный, сладострастный. Боюсь тебя огорчить, Петр…
Ректор внимательно осмотрел собеседника, словно проверяя, выдержит ли его психика последующее высказывание.
- …но в тебя вселился дьявол.
Сторожевский хмуро исподлобья посмотрел на шефа, желая польстить его проницательности.
- Твое обращение к добродетели будет иметь глубоко поучительный характер.
- Добродетель, еб вашу мать… - процедил Сторожевский сквозь зубы.
- Петр, одумайся! – с чувством и пафосом сказал глава вуза.
Все внешние и внутренние органы Сторожевского находились в немыслимом напряжении. Его план рухнул. Он пришел ходатайствовать об увольнении к чертям собачьим доцента кафедры Марии Николаевны Потаповой, и вот какой оборот приняло дело. Шеф выслушал аргументы заведующего, но вместо того, чтобы вынести вердикт, завел речь о какой-то на *** никому не нужной акции.
Петр Петрович прислушивался к своему подсознанию, готовясь подчиниться любому его импульсу. Внутренний мир знаменитого литературоведа клокотал, бурчал и улюлюкал. Неожиданно наступило просветление.
- А почему бы и нет?! – сказал Сторожевский, тепло улыбнувшись.
- Ну вот и славно! – воскликнул ректор и крепко пожал руку своему бывшему ученику.
- Вам очень идет эта прическа! – сказал Петр Петрович припанкованной секретарше Вере, направляясь к выходу из приемной.
У дверей кабинета стояла Мария Николаевна. Это была очень крупная женщина с очень маленькой головой. Ее язвительный настрой не замедлил себя обнаружить:
- Мне можно собирать чемоданы, Петр Петрович?
Сторожевский излучил добродетель:
- Ну что вы, Мария Николаевна! Работайте спокойно, вам ничего не угрожает. Вуз ценит ваши способности. Тем более, сейчас, когда ему так нужна ваша помощь!
- Какая помощь? – язвительно спросила Мария Николаевна, догадавшись, что ей собираются поручить очередное невыполнимое задание.
Петр Петрович открыл дверь и предложил даме войти первой.
Дама отказалась.
Войдя, Сторожевский включил электрочайник.
Госпожа Потапова расположилась на несчастном деревянном табурете.
- Институт на следующей неделе проводит акцию «Добродетель», - вежливо начал заведующий. - Руководить ею буду я. Не хотите ли принять участие?
Дама покраснела.
- Ой, что вы, Петр Петрович! Какое участие? Я так порочна…
Сторожевский медленно кивнул головой несколько раз, выражая сострадание нравственным терзаниям подчиненной.
- Тогда вы просто обязаны, - строго сказал он.
Мария Николаевна поймала взгляд заведующего и не желала отпускать. Она прекрасно знала, как вести себя в подобных ситуациях.
- А что будете делать вы, Петр Петрович?
- О, тут все просто! - добродушно усмехнулся Сторожевский. – Я, как всегда, буду делать то, что не соизволите сделать вы.
- Тогда я согласна! – энергично закивала маленькая головка.
И Сторожевский дал ей поручение, о котором мы пока ничего не будем говорить читателю.
На прощение Петр Петрович поцеловал даме ручку и принялся за чай.
Через несколько минут в кабинет вошел аспирант Иван Сизоголубкин. Ему Сторожевский тоже дал задание, которое мы до некоторых пор оставим в тайне.
На 17.00 было назначено собрание преподавательского состава вуза. Людям пора уже было идти домой, занятия у большинства сотрудников кончились, однако никто не решился пропустить речь Сторожевского, посвященную добродетели.
Первые ряды большого актового зала заняли готовые ко всяческим сюрпризам слушатели. С потолка, как обычно, капала вода. Кто-то пошутил, что если к концу мероприятия крыша наконец не обрушится полностью, то его можно будет считать провальным.
Заняв место за кафедрой, Петр Петрович озарил аудиторию приветливой улыбкой. Преподавательский состав насторожился.
- Каждый из нас мнит себя интересным человеком, только благодаря своим порочным наклонностям, которым он придает более или менее эстетизированный вид, - глубокомысленно начал Сторожевский. – Мы никогда не думаем о добродетели всерьез, считая это занятие недостойным нашего остепененного интеллекта. Разве что когда нам необходимо оправдать или возвысить  какой-нибудь мерзкий порок. А ведь наш мир, наше человеческое общество держится единственно добродетелью! И пороки до сих пор не разрушили его потому, что основа крепка. Подумайте об этом!
Петр Петрович дал залу две минуты подумать, а потом подкинул новую тему.
- Основу каждого из нас составляет добродетель! Подумайте об этом!
По истечению минуты нудный бородатый старикашка Василий Степанович Миколайчук спросил:
- А не любовь ли?
Петр Петрович благодарно кивнул.
- Любовь – основа каждого из нас в вечности, а добродетель – в пространственно-временной обусловленности, - с достоинством ответил он.
После чего Сторожевский говорил еще десять минут, а потом объявил:
- Мария Николаевна Потапова приведет нам несколько народных пословиц и поговорок о добродетели.
Хитро улыбнувшись, непокорная сотрудница встала с места и флегматично зачитала с листа:
- Если у женщины нет таланта – это уже добродетель. Истинная добродетель не нуждается в слове.
Выдержав многозначительную паузу, Петр Петрович разразился аплодисментами и принялся объяснять смысл прозвучавших афоризмов. Он говорил пятнадцать минут, не пренебрегая принципами структурного анализа, красиво перескакивая из контекста в контекст, украшая речь изысканными метафорами, блистая историческими примерами, ловко вставляя там где нужно анекдоты и басни, используя выразительную мимику и жестикуляцию.
Зал был очарован.
- А теперь Иван Сизоголубкин прочтет нам свое стихотворение! – объявил Сторожевский.
Всегда стеснительный аспирант бодро впрыгнул на сцену, повернулся к залу и зачитал:

Тело как будто пело,
Тихо скрипела ось.
Надо заняться делом.
Что-то уже сбылось.

Сочно хрустели клетки,
Булькало и текло.
Как воробей на ветке,
Голодом плавь стекло.

И каменели кости,
И выделялся гной,
Словно наружу бьется
Связанное с виной.

Сердце ли озверело?
Свету ли мало дров?
Надо ли, чтоб созрело
Черное, как ядро?

Не дожидаясь реакции зала, аспирант с гордым видом вернулся на свое место.
Петр Петрович молчал. Зал ждал, что он скажет, но он ничего не говорил. Взгляд его выражал размышление, связанное с интимными переживаниями. Тело его на какой-то момент приняло театральную позу, но тут же осеклось, пошатнулось, накренилось и застыло, выпятив свои самые невыгодные места.
Мария Николаевна Потапова развернула листок, намереваясь дочитать список найденных пословиц, чтобы поддержать заведующего в трудную минуту. Но тот воспрянул сам.
- Я еще раз подчеркиваю, уважаемые коллеги, добродетель не есть терпение, не есть борьба чего-то с чем-то, не есть подвиг. Это, если хотите, отдых. Отдых от всех игр, в которые мы сдуру ввязались и теперь прикладываем все усилия, чтобы не проиграть, хотя выигрыш нам абсолютно не нужен. Он только втянет нас в новые изнурительные игры.
- А любовь? – спросил нудный старикашка Миколайчук.
- Любовь – это не игра, - с достоинством ответил Сторожевский.
Затем он еще десять минут рассказывал, какие мероприятия пройдут в рамках акции и какие действия необходимо предпринять каждому преподавателю для ее успеха.
Когда собрание подошло к концу, все заметили, что с потолка перестала капать вода.
На следующий день вуз преобразился. ………………………………………………………………………………………………………. 


Рецензии
Почему Сторожевский такой отрешенный?
от всего

Белладио   05.07.2011 09:42     Заявить о нарушении
Хм. Хороший вопрос. Получается, добродетель делает его таким. Видно, не его это дело)

Филалетодор   05.07.2011 23:24   Заявить о нарушении