Умираю

Пусто. Знаете такой момент, когда все телеканалы отключены из-за ремонта и вместо всех прочих сериалов вы видите картинку и звук, неприятный ушам? А потом ты выключаешь телевизор и вместо цветной картинки черны экран. И пустота.

Вот и у меня сейчас точно так же. Невозможно трудно и одиноко стало в один миг.

Это похоже на то, когда ты просыпаешься полный бодрости и встал с той ноги, и настроение прекрасное, и казалось бы, ничто не испортит это все; а под вечер ты возвращаешься домой унылый и усталый. Знать бы от чего так. Мне явно нужен отдых.

Без каких-либо желаний и влечений к чему-либо. Это похоже на то, когда у тебя есть все: и техника, и одежда, и еда, и все, что ты хочешь, а тебе это просто не нужно. Сплошная вялость.

Вот я лежу, руки лежат на груди, и какое-то время про себя считаю удары сердца. Смотрю в потолок и что же я чувствую? Ничего. НИ-ЧЕ-ГО.

Это напоминает то, будто ты батрачил двое суток без отдыха, а завтра опять на работу. Спать тянет безумно, но если ты уснешь сейчас, то, что ты будешь делать ночью?
И тишина. С ума сшедшая тишина. Она давит мне на голову, слух, перепонки.

Нет, я не под кайфом и не после кайфа. Нет я не выпила и меня не тошнит, да нет же! Я нормальная.

И что я вижу? Узор на потолке, а по средине на проводе болтается желтая лампа.   Слева выцветшие обои. Им уже 17 лет, как и мне, а может больше. Если хорошенько приглядеться, то можно заметить – раньше они были голубые.

Честно, в этой комнате, что ни есть, все с семнадцати летним стажем и даже больше – и шкаф, и стул, папина фотография, и даже кровать. И все в очень хорошем состоянии.

Мне тяжело писать на бумаге, кажется, я умираю.

Если бы люди были бессмертны, и жили бы исключительно в мире и согласии, то поверьте мне, однажды, знойным днем или в морозное утро, им бы стало совершенно нечем заняться и незачем жить.

Впрочем, как и мне сейчас.

Про свою жизнь я сняла бы полнометражный фильм в трех актах. В первом акте я бы рассказала, показала бы свое рождение и свадьбу. Во втором – секс, детей, секс, внуков и снова секс. Ну, а в третьем, как вы поняли, смерть. Думаю, последний акт стоило бы завершить кому-то из моих близких.

Из года в год все повторяется. Люди, как карты- есть 36 оригиналов в нашей жизни, все остальное жульничество, маска, подделка. Т.е существует 36 типов человека. А остальные 5 млрд. с копейкой – копии.

На подоконнике жужжит телефон уже битый час. Ну и пусть. Пусть думают, что меня уже нет.

Если бы я сочинила песню о своей жизни, то в ней не было бы слов. Была бы просто игра инструментов – саксофон, пианино, барабан, флейта, скрипка… Минут эдак десять она бы звучала. Музыка, под которую ты будешь плакать, улыбаться, любить, ненавидеть, одним словом, вспоминать.

Прошло два месяца с момента смерти моей бабушки, а по-прежнему не понимаю, что это действительно случилось. Я прихожу в дом, в котором она жила, и несмотря на то, что сейчас здесь живут шесть человек, я считаю его пустым.

В нем не хватает тебя, родная. Когда я стану настоящим поэтом, или писателем, я обязательно напишу о тебе книгу. А потом, спустя столетия, а может и меньше, меня признают популярной личностью 21 века, и дети или  взрослые будут читать мои произведения.

А пока, я лежу в комнате, «умираю». А утром я снова проснусь, потому что жить выгоднее.