Командировка

                НА ВОКЗАЛЕ.

   Холод замучил. Он по хозяйски растекался между рядами сидений, вызывая досаду у томившихся в ожидании пассажиров. И заставлял нас все время крутиться на вокзальных скамейках в поисках нового, более удобного, положения… И, в который раз, глубже зарываться в летные куртки…  Хотя, глубже уже некуда! Да толку…  Приятное ощущение комфорта длилось считанные секунды и… опять ерзаем в поисках, потому что ледяные струйки настойчиво заползают то в штанины форменных брюк, то в рукава или за меховые воротники… 

   А так хочется подремать. Время до прибытия поезда еще есть… Но какой тут сон, на таком холоде! Вот тебе и начало мая! И, вроде бы, все двери в зал ожидания закрыты. Откуда же тянет? Кто-то, помню, что-то говорил  про вечную  мерзлоту…  Может это она и есть под нами?  Вообще-то, вроде бы, от пола тянет… Точно – она, мерзлота! Не на том месте, ёлы-палы, вокзал построили… Надо было немного южнее… Километров на сто… И теперь все мучаемся… А тут еще вокзальная «радио-няня» свое собственное эхо перекрикивает – то вещает про какие-то поезда на каком-то этаже, то приглашает в комнату матери и ребенка на каком-то пути… В голове звенит от ее бодрого голоса. Уснешь тут! В общем, понятно! Со сном – «пролетаем»! Одно утешает – поезд все ближе и ближе… Скоро посадку объявят… Вот в нем и наверстаем – в тепле и под стук вагонных колес… Красота!

   У нас с Володей – командировка. Вместе мы – экипаж «восьмерки». Я – командир, а он – мой летчик-штурман, по народному – «правак», потому что в кабине вертолета его место справа от командира. А наш «средняк» – борттехник Леха, уже ждет нас в рембазе, где принимает вертолет после капремонта. А до рембазы нам еще «топать» не одну тысячу километров. Это если от Читы считать. А если сложить все километры – от почти-Улан-Батора, до почти-Владивостока… То – ё-моё! «Большая сумма получается»! Ручаюсь, можно не проверять… И пришло же кому-то на ум засунуть рембазу на самые «на куличики»… Аж в самый центр уссурийской тайги! Одну на два огромных военных округа – Забайкальский и Дальневосточный. И на примкнувшую к ним Монголию. Это ж, пока доберемся…  Видно, когда решали, где рембазу строить, все «путёвые» места в забайкальской тайге уже были заняты. Хотя бы на стыке округов ее сварганили, в Могоче или в Магдагачи… Или, на худой конец, где-нибудь у Ерофея Палыча приткнули бы…  В общем – «построили  баню, а через дорогу – раздевалку»…

   Оно конечно, если напрямую, через Китай, то на добрую тысячу км с гаком – короче. Но тогда, в славные 70-е, мы с нашими дальневосточными «братьями по разуму» в основном через прицелы переглядывались. И если кто, потеряв ориентировку, по ошибке к ним залетал, то… с Китая «выдачи не было». Рассказывали историю про один такой «зевнувший» экипаж, который китайцы долгое время в железной клетке по всему Китаю возили, напоказ. Вот, мол, какие они, шпионы «социал-империалистические»… И народ Поднебесной проникался и очень даже возбуждался против своего северного соседа. В смысле – против нас…
   Из Налайхи до Читы мы с Володей добрались «почтовым» рейсом на Ан-12. И вот теперь сидим на вокзале в ожидании своего поезда «Россия» – фирменного, чистого, уютного и теплого, идущего из Москвы до Владивостока…
 
***
   – Володя, остаешься за старшего. Пойду, «круг почета» по залу сделаю…
   Володя сонно кивнул и остался «при вещах». А вещи были, скажем прямо, важные. Кроме наших дорожных сумок был еще и опечатанный  штурманский  портфель  с  полетными картами на весь обратный маршрут, на которых стоял гриф «Секретно». Для охраны этого самого портфеля моему «праваку» был выдан пистолет «Макарова», который, вместе с портфелем очень стеснял нашу командировочную жизнь, не позволяя расслабиться. Хотя, ежели сосредоточиться и поразмыслить, наверно оно и к лучшему… Дисциплинирует! Упаси Бог потерять или выстрелить в «куда-нибудь». Потом хлопот не оберешься. Так что, хочешь – не хочешь, а приходится «и меру знать и на норму оглядываться…»

   А соблазнов, насчет пальнуть – хоть «сто порций»! Многие летуны на «волоске» были от применения… Полгодика назад, стылой осенью, на том же Ан-12, возвращались мы небольшой группой из Читы в Монголию со сборов командиров звеньев. В «салоне» самолета – негерметичном грузовом отсеке, «дубняк» стоял невыносимый. Какой «минус» за бортом – такой же и в «салоне». Разве что, без ветра… Нас, пассажиров на «почтовом», было где-то с полсотни. В основном, все топтались вдоль бортов, прихлопывая и пританцовывая – грелись! Грохот стоял такой, что заглушал  «музыку» четырех моторов… Правда, эффект от такого «сугрева» был чисто символический. Летели мы на эшелоне где-то между тремя и четырьмя тысячами метров. Сидеть на скамейках, расположенных вдоль бортов, никто не хотел. Если уж от пола, через  ботинки, до самых гланд холод поднимался, то шансов заморозить свое ниже расположенное мужское «хозяйство», сидя на холодном дюрале, было более, чем… Но вертолетчики – народ сообразительный и запасливый! Стали мы в кружок посреди «салона» и вот – уже второй пузырь «Столичной» на семерых делим… И тоже, между разговорами – греемся!

   А в дальнем уголочке, в самом хвосте самолета, две фигуры в летных куртках, сгорбились. У одного почему-то темные очки и низко надвинутая шапка. Присмотрелись – так это соседи наши, с истребительного полка! На одном аэродроме базируемся, в одном городке живем, да, к тому же, и в соседних домах… Свои люди! И вот уже из третьей бутылки наливаем «штрафные» собратьям по оружию. Чтобы им тоже потеплело…
   – А теперь доложите коллективу, что прячем? Чужих нет…   
После небольшой паузы очки сняты. Тут мы и ахнули – вот это «фингал»!
   – И откуда, «дровишки»?
   – Оттуда, вестимо… Из славного града Читаго! Отогнали мы свою «спарку» в братский полк. Потом зарулили в Читу. Застолбили койки в гостинице и, вечерком, в общепитовский кабак на центральной улице. Посидели, поужинали, расслабились… Танцевали, правда, по очереди. Из-за него…
               
   Он кивнул на такой же, как наш, штурманский портфель, стоящий на полу между ног его товарища.
   – А когда вышли, смотрим – картина Репина, «приплыли»…  Человек десять нас уже дожидаются. Не понравилось им, видите ли, внимание читинских комсомолок к нашим персонам. Окружили плотненько. Смотрю, у того, что поближе, кастет в руке. Ну, думаю, чего ждать? Все ясно! С него и начну! Разворачиваюсь и… в самый, ему, «торец». Одним меньше стало! Тут и началось… Но, ничего! Вдвоем – «отмахались»! Только вот – один удар, все-таки, пропустил… От того, кстати, кого первым уложил. А, ведь учили умные люди – врага надо добивать! Но могло быть и хуже. Особенно когда у кого-то из местных нож в руке заблестел… Тут и я про «Макарова» вспомнил… Спасибо, милиция подоспела – удержала от греха. И от проблем…
   – Это уж точно! Чего-чего, а оргвыводы у нас любят делать все – и командиры, и жены. И в основном – с обвинительным уклоном… Теперь, главное, от боевой подруги «награду» не получить… Во второй глаз… За комсомолок… Хотя, симметрия, в данном случае… Впрочем, под очками, такую красоту все равно никто не оценит…

***
    Медленно бреду по вокзальному периметру. Все вывески и объявления прочитал, все витрины в киосках изучил, всеми буфетными запахами проникся… Люблю на вокзалах на людей смотреть. Кто они? Откуда и куда едут? Пытаюсь угадывать их профессию, настроение, характер… Интересное занятие, особенно когда нужно время скоротать. Хорошо, когда ты едешь один с легким багажом. Труднее и хлопотнее, когда багаж большой или дети малые. Или когда и то и другое – вместе. Как, вон, у той женщины с двумя детьми. Она только что отошла от очереди в кассу к хныкающему малышу, которого тянул за рукав его старший братишка, шести-семи лет. Рядом с ними, около скамеек, стояли их вещи – увесистый чемодан и несколько сумок с пакетами…
 
   Женщина обняла малыша, успокаивает, что-то объясняет ему и оглядывается на очередь… Тут что-то во мне сработало… «Стоп, сам себе думаю!» Чем-то необъяснимо знакомым повеяло – от ее взгляда, от всего облика и от всей обстановки… А ведь это же наш человек – жена офицера! И куда очередь? Все правильно – в воинскую кассу! Мужа не видно, значит едут они к нему. По воинскому требованию билеты в воинской кассе. А требование выдают на семью, когда не в отпуск, а к новому месту службы… Кто он – старлей? Майор? Капитан? Судя по ее возрасту и по детворе – скорее капитан. А если принять во внимание авиационную эмблему, укрепленную на шапке младшего из братьев, то тогда, тем более – свои люди! Из ВВС – страны чудес!

***
   – Летчики не плачут, герой! Ты же уже большой, скоро папку догонишь! Он ведь летчик у тебя?
   Малыш кивнул.
   – И на чем же он летает?   
   – На «бандировщике». 
   – Во как! Серьезная техника! А ты, когда вырастешь, тоже летчиком будешь?       
   – Угу…         
   – А братик твой кем хочет быть?
Старший солидно ответил:
   – Танкистом…
   – Тоже хорошее дело… Жаль только – танки, брат, не летают… Какие у вас проблемы?
Женщина вздохнула.
   – Да вот, очередь медленно движется. А дети уже проголодались. И боюсь отойти…
   – И далеко путь держите?   
   – К мужу, в Спасск-Дальний. Нас туда с полгода, как перевели. Написал – квартиру дали. Вот, собрались, едем.
   – Так это и нам – туда же…  Издалека?
   – С Западной Украины…
   – Ого! Не «ближний свет»… Но места – знакомые… А здесь-то, как оказались? Ехали бы себе до Спасска…
   – Надо было в Чите остановку сделать на пару дней. Тетка у меня тут, старенькая… Неизвестно, когда еще увидимся…      
   – А с билетами что? 
   – Пытаемся закомпостировать на «Россию»… Только, не знаю… Боюсь – не достанется…
   – А зовут-то вас как?
   – Наташа…      
   – А муж ваш, часом, не генерал?
   – Да что вы! Капитан…

                *  *  *
   Смотрю на очередь. Люди стоят плотно – человек двенадцать-пятнадцать мужчин в цивильной одежде и две-три женщины с ярко накрашенными губами.
   – Наташа! А давайте ваши билеты, попробую прорваться…
Очередь была, как один живой организм. От нее исходила усталость и раздражение традиционно медленной, как всегда всем казалось, работой кассира. И опасение не купить, не достать, не успеть, опоздать… Как же быть? Такой «бастион» штурмом – не взять! И вдруг, как-то само собой, пришло решение…

   Свой голос, громкий и отчетливый, услышал как бы со стороны…
   – Мужики! За моей спиной, у скамейки, женщина, жена офицера, с двумя малышами и пятью багажами. Едет к мужу, «на самый дальний краешек Союза». Надо помочь им уехать… Прошу «лыжню»…
   Физически ощутил, как напряглись и замерли в раздумье стриженые затылки и широкие мужские плечи… А накрашенные губы тут же запричитали скороговоркой, что всем надо, что у всех дети, что очередь для всех, и что они здесь с самого утра стоят и вообще – тут все равны… Так, с этими понятно – не наши люди… А вот мужчины? Пауза затягивалась… Что-то надо делать… Да, пожалуй, бить надо! Ниже пояса…
   – Здесь есть… офицеры?! Или здесь… КТО?!!
 
   О-о! Подействовало!! Процесс пошел!!! Плечи начали сдвигаться влево и вправо…  «Накрашенные» обиженно замолчали… Узкого коридора было достаточно, чтобы протиснуться к заветному окошку…
   – Значит – есть! Благодарю!

                *  *  *
   Наташа держала в руках билеты, не веря своим глазам.
   – Вы, наверно, волшебник?!
   – Да куда мне… Так, пару волшебных слов выучил…
   – Огромное вам спасибо…
   – Наташа, я бы себя уважать перестал, если бы мимо прошел… Когда-нибудь и моей жене с детьми помощь может понадобиться… У меня, кстати, тоже двое пацанов и почти такого же возраста. Должны же мы друг друга выручать! Офицеры мы или… где?! Вы здесь подождите.  Сейчас я за товарищем схожу. Если вам нужно в буфет или еще куда – все организуем и за вещами посмотрим, не переживайте…

                *  *  *
   Мы посадили Наташу с детьми в их в вагон и помогли растолкать вещи по своим местам.   
   – Счастливого вам пути! Будем наведываться и проверять, как у летчиков и танкистов дела с дисциплиной и порядком. Понятно, герои?
   – Так точно!
   – Во! Это – по-нашему, по-военному… Молодцы! Маму – слушаться, друг друга не обижать и вагон – не переворачивать!
   Свое обещание мы сдержали и каждый раз, по пути в вагон-ресторан, заглядывали к Наташе на «огонек»… А впереди было почти трое суток пути…

         
                В ПОЕЗДЕ.

   – Девушка! Вы – не москвичка. В Москве, таких красивых, лет сто, как уже нет. Правда, Володя?   
Володя авторитетно кивнул.      
   – Лично проверял…
   – Наверно вы из области, из уютного старинного городка, где только и могут появиться на свет такие милые красивые женщины… Которых потом с радостью берут не только в поездные бригады, но и, не побоимся этого слова – замуж… 
   Лицо проводницы оставалось неприступным, хотя в больших серых глазах вроде промелькнуло что-то человеческое…
   – Неужели для вас это трудно? Пол вагона свободных мест! Поймите, у нас задание государственной важности и посторонние в купе – нежелательны. Кроме, разумеется, симпатичных проводниц при исполнении…
   – Не положено! Нам надо сведения давать…
   Володя показал проводнице увесистый портфель с пластилиновой печатью в специальном гнезде. Чуть помедлив, наполовину вытащил из специального кармана-кобуры свой вороненый «ПМ».
   – Не положено. У вас бумага должна быть…   
   – Володя, ты слышишь? Это же – настоящий профессионал! Все знает! Чувствуется забота партии и правительства о качестве подготовки поездных бригад…
   – И лично Леонида Ильича…
   – Его, родимого… Надо же – такая милая и хрупкая… А насмерть стоит, как и он – на Малой Земле…

   Из служебного купе выглянула вторая проводница.
   – Людка, ты чё? Глянь, ребята хорошие, симпатичные и не хамят… Мальчики, располагайтесь! Все, что в наших силах – сделаем. Если только наш бригадир не возбудится. Но мы постараемся ее уговорить…
   – Володя, нет слов! Как, все-таки, прав был поэт! «Есть женщины в русских селениях!»
   – Насчет селений - не проверял. Но в нашем скором поезде – точно есть!
   – Надо же… Поэт! Из глубины веков разглядел… Девчата, наше вам сердечное мерси! «Место встречи изменить нельзя»! Приглашаем на новоселье…
   Людмила недовольно пожала плечами, зато ее напарница, Клава, озорно подмигнула:
   –  А что! И придем и проверим, что вы, из себя, представляете, мужики командированные…

                *  *  *
   Нет ничего лучше неторопливого ночного разговора «по душам»… Под стук вагонных колес;  да при неяркой подсветке купейного пространства; да под меряные на глазок, очередные, но не последние, пятьдесят  «капель» из чайных стаканов; да под нехитрую  «закусь» на купейном столике… Клава общительна, непосредственна, охотно поддерживает разговор и любит произносить тосты. Люда молчалива, недоверчива, но внимательно прислушивается к разговору и к чему-то еще, внутри себя… А мы, с Володей – какие уж есть…  И ими же остаемся…  Только более внимательно бдим… Чтоб ненароком не матюкнуться в присутствии наших симпатичных вагонных хозяек…

                *  *  *
   – Клава, ты не знаешь, чего это напарница твоя такая сердитая? Ее, что, никто замуж не берет? Или…
   – Или… Она у нас – замужем. Только ее трясти начинает, когда рядом военные появляются, а особенно – их жены. Она их – на дух не переносит!
   – Люда! И чем же это мы и жены наши тебе насолили?
   – Больно мнят из себя все…
   – Володя! Мы с тобой мним?
   – Да не замечал…         
   – А Светка твоя?       
   – Да что она, дворянка столбовая?      
   – Люда! Мы за собой и за нашими женами такого безобразия не замечали! Где же ты, глазастая, таких мнительных разглядела?
   – Да насмотрелась тут на всяких… Такие из себя… Куда там… И нас за людей не считают…
   – А может, то не жены офицеров были, а жены ответственных руководящих работников? Или артистки, какие-нибудь?…
   – Да и те – такие же! И мужья у них у всех – то лопаются от важности, то с масляными рожами знакомиться лезут… Пока жены не видят… А друг с другом все – «котик» да «ляля»… Противно…   
   – Конечно, среди нашего брата иногда попадаются экземпляры... Да и жены встречаются – «как вспомню, так вздрогну…». Но зачем же обобщать? Если на яблоне попадется яблочко порченое, то, что же, весь урожай на свалку? Или на джем? Да, Людмила! Тему ты обозначила самую, что ни на есть, злободневную…

   А давай-ка посмотрим на проблему глобально! Страна – огромная! «Много в ней лесов, полей и рек»… И разных крупных и средних политических, экономических и культурных центров. В смысле – городов. И во главе – Москва первопрестольная…
   А теперь – обойдем кругом и рассмотрим вопрос сзади. У такой огромной страны и окраин – не меряно! И глубинка есть! Потому что просторы без глубинок не бывают… Есть и задворки! Само собой! Их у нас даже больше, чем самих дворов наберется… Ну, а «дыры»?! Да по «дырам», на душу населения, мы на первом месте в мире… Да еще какие «дыры»?! Пострашнее тех самых – космических, будут…

   А теперь – тихо… И никому… Потому что это наша самая главная военная тайна! Так, где же она притаилась – самая Красная в мире, армия? И, особенно, ее самая большая и боеспособная часть? В крупных городах? В столицах? Да там только штабы военных округов да училища с академиями располагаются… А может в курортных зонах? Или хотя бы ближе к ним? Чувствую – мыслим правильно! Именно, и в основном, в самых незаметных, но почетных и героических местах – на окраинах, в глубинках, на задворках и в «дырах»… Вот там она и есть, наша Советская Красная армия!

   Недавно в одну такую «дыру» залетал… Это тут, недалеко… Сплошная – «героика будней»! Потому нас никто одолеть не может, что мы закаленные… В поселке – ни кустика, ни деревца, ни клуба, ни кино… Одним словом – Маньчжурия… И в магазине, кроме хлеба, водки, минтая в банках и шрапнели «Цветной горошек» – только пыль придорожная да продавщица унылая… И по телевизору каждый день – одна и та же программа. То косые ливни, то снежные бураны показывают… В глазах рябит! И куда лейтенанту холостому податься? Да все – туда же! На БТРе в магазин, за… лекарством от настроения… Такая вот романтика! Боюсь, что вам – не понять…
 
   Нет, ну конечно, есть еще и заграница. Но в ней послужить – это если в военной судьбе счастливый билет выпадет… Многим – не достается. Да и заграница разная бывает… Вот про Монголию говорят: «Курица не птица – Монголия не заграница»… Наверно потому, что куда не глянешь, почти все – знакомое-родное, все – «Сделано в СССР»! Машины, самолеты, рельсы, шпалы, тепловозы, фонарные столбы, канализационные люки… Да и монголы – все по-русски шпарят, за милую душу, лучше нас. Кого не спросишь – все у нас учились… В институтах, техникумах, училищах… У них самый высокий в мире уровень образованности населения. И не абы-как! А, в основном, все с высшим и средним специальным образованием… Правда, практически почти никто из них, образованных, по своей специальности не работает…

   Но, мыслим дальше… Военное училище, выпускной бал, новенькие погоны, кружатся пары… Признания в любви… Свадьбы!… «Горько-о!!!»… Да уж точно – не сладко! Потому что впереди – частые переезды, казармы, общежития, учения, проверки, бытовая неустроенность, подъемы по тревоге, командировки… И, между делом – детей рожать, да за ними и за мужем смотреть… Стирка, глажка, уборка, школьные уроки, простуды, пересуды, переживания…
   – Точно, командир – они самые, переживания! Когда Валеркин экипаж разбился, у моей, после похорон, седые волосы появились. Теперь, когда на полеты ухожу, или в командировку – стараюсь ей в глаза не смотреть…
   – Да-а… Тут нашим подругам не позавидуешь… Хуже нет – ждать и догонять…

   У Люды и Клавы круглые глаза… Слушают – не шелохнувшись…

   – После училища, помню, на Украине, уже старшим лейтенантом работал, жена, двое детей… А дома, бывало, на первое, как мама в детстве говаривала – «суп-прототуй», а на второе и вовсе – каша из топора… И зарплаты лейтенантской с трудом до получки хватает. Но чаще – не хватает… За две недели до получки в кошельке уже пусто… Мы потом, с женой, нашли выход – стали получку по конвертам распределять. И на каждом было написано: на масло, на сахар, на мясо, на крупы, на овощи… На месяц. А если вдруг непредвиденные расходы? Вот и думаем с ней, где что сократить, из какого конверта взять…

   Если бы не любимая теща… А они, кстати, всегда любимые, когда не ближе пятидесяти километров от зятьев находятся… До моей было восемьдесят… Ох, и уважал я ее! Выручала всегда… Дай ей Бог здоровья! То курицу или утку подарит, то картошки отсыплет и баночку домашнего соления даст… Да еще и червонец подкинет, на «мелкие» расходы… А червонец в то время – это были деньги! На рубль, помню, в местной «iдальне» можно было взять пятьдесят грамм водки, маленькую кружку пива, немного жареной печенки и «три корочки хлеба»… И все это – за один рубль! Но, «долг платежом красен»… В селе у тещи, творческой работы для мужика – хоть отбавляй… То сарай поправить, то клетку для кроликов соорудить, то что-нибудь по электрической части… А меня и уговаривать не надо, люблю мужскую работу… Так что у нас с ней было взаимное уважение… Вот такое наше офицерское бытие…

   Но мне еще повезло, что жена моя, хоть из интеллигентов, но сельских. С детских лет привыкла и к труду и к скромной жизни. А каково тем, кто из городских? Ведь в гарнизонах жизнь простая – никаких тебе театров, музеев, ресторанов и модных нарядов, ни цирковых представлений и прочих там, вернисажей… Впрочем, у нас и так, куда ни глянь – везде цирк… И, ведь, большинство жен не сбегают назад, в городской уют, к маменьке-папеньке, а вместе с мужем тянут лямку воинской службы и семейных обязанностей, становятся не просто женами, а боевыми подругами – верными, понимающими, поддерживающими и утешающими… Да еще и помогают мужьям расти по служебной лестнице. На них, на женах офицерских, можно смело сказать, не только боеспособность мужей, но и вся боеготовность Армии и Флота держится… 
   – И особенно Военно-Воздушных Сил… 
   – Ну, это само собой…

   – И вот таких жен – боевых подруг, привыкших к тяготам, закаленных невзгодами, терпеливых, умелых, скромных, надежных и не привередливых в армии – подавляющее большинство. Только они и их женский подвиг, из вашего служебного купе – незаметны. А вот на виду у вас оказываются и авторитет настоящих жен в ваших глазах подрывают те, кому крупно не «повезло», чьи мужья волею случая или стараниями заботливых родителей служат в крупных городах или, страшно подумать – внутри «садовых колец» – в штабах, в министерстве, в военкоматах и в «придворных» частях… Они и жизни настоящей не знают и света белого не видели, кроме, разве что, задрипаных курортов, вроде Сочи, Гагры или Юрмалы… Никакой романтики! Потому многие из них изнежены, завистливы и капризны… И скандалят, потому что мнят… И пишут жалобы на вас и на всех, кто им слово против скажет. Иногда, а может и чаще – на своих мужей. Чтобы «место» свое знали… В общем, как могут – самоутверждаются… Но, девчата, ведь их же так мало, по сравнению с настоящими… И, потом, все равно их всех жизнь сама накажет. Это – как пить дать! Так что, не обобщайте… Пожалеем их всех и простим. И выпьем, чтобы Бог их простил и вразумил…

   Девушки прыснули от смеха. Неужели Людку переубедил?… Не верю глазам… Вроде, как, ожила, «царевна-несмеяна»… Неужели оттаяла?

   – Я сам из семьи военного. И о специфике военной жизни знаю с детства… И потому, когда, будучи уже лейтенантом, своей будущей половине руку и сердце предложил, то попутно, популярно рассказал и честно предупредил обо всем, что ее, как жену офицера, может ожидать в недалекой и отдаленной перспективе. Чтобы потом не пищала… Она ответила согласием и не забыла о нем. Потому что, когда нам было очень трудно, она ни разу не высказала сожаления о своем решении. За что я ей очень благодарен. Вот такая она наша армейская «се ля ви»! Так что, девчата, «не судите опрометчиво…».
   – И за это тоже очень даже можно поднять наши «бокалы»!

   Выпили, помолчали…
   – И, кстати, девчата, если в каком-нибудь большом городе, вам встретится крепко подвыпивший офицер, не судите сразу и строго. Может он из такой «дыры» в цивилизацию, на свободу выбрался, что готов расцеловать не только каждый встречный троллейбус, но и рельсы трамвайные. И вдали от строгого ока начальства и бдительного взгляда жены, от избытка чувств – расслабился. Это бывает. Но не часто. И обычно проходит с возвращением в ставшую родной – «дыру»…

                *  *  *
   Трое суток пролетели незаметно. С утра мы с Володей отсыпались. Затем шли завтракать-обедать в ресторан, не забывая по пути туда или обратно навестить Наташу с детьми… Затем снова отсыпались, «про запас»… Потому что ближе к вечеру, на «рюмку чая», к нам в купе подтягивались гости - не только наши проводницы, но и девчата из других вагонов… Они приходили со своей снедью, которую, за разговорами, мы все с аппетитом уплетали. Иногда к нам на огонек заглядывала и бригадир – мощная энергичная женщина, но с удивительно нежным голосом…

   О чем только мы не переговорили? Какие только темы не были затронуты, под стук вагонных колес? А сколько женских историй мы выслушали и сколько наших мужских откровений расширило их кругозор… И как-то, все мы очень сдружились… Но все хорошее рано или поздно, увы, кончается… Поезд подходил к Спасск-Дальнему. Мы рассказали девчатам о нашей попутчице – жене офицера Наташе, которая едет с детьми к своему мужу, чтобы в одной с ним упряжке тянуть лямку армейской службы, и о том, что нам нужно помочь им сойти с поезда. Поэтому, мы заранее попрощались с нашими проводницами – Клавой и Людмилой и перешли в Наташин вагон…

   – Ну, счастливо вам, девчата! Не поминайте лихом двух мужиков командировочных. И простите, если что не так…
   –  Это вам, ребята, спасибо за все. И – «ни пуха, вам, ни пера»…
   Людмила грустно улыбнулась.
   – Жаль, так быстро время пролетело… Спасибо вам – на многое теперь смотрю  другими глазами…

                *  *  *
   Наташин муж, крепкий, коренастый, в летной кожаной куртке, подхватил  выходящих из вагона жену и сыновей. Мы подали им вещи, сами вышли на перрон и пожали друг другу руки.   
   – Вручаем супругу в целости и сохранности. Вместе с будущими летчиками и танкистами…
   Наташины глаза лучились от счастья. Понятное дело, соскучилась…
   Раздался гудок и за спиной лязгнули буфера трогающегося с места поезда… Мы с Володей, не сговариваясь, оглянулись… Из дверей нескольких вагонов в нашу сторону смотрели знакомые, ставшие за три дня такими родными, лица проводниц, которые провожали нас прощальными жестами руки…

  Честно, в груди что-то дрогнуло… Мы махали вслед уходящему поезду, пока были видны наши девчата. Наташин муж смотрел на нас с изумлением.
   – Ну вы даете, мужики!
   – А что? Это мы политработу с личным составом поездной бригады проводили. Девчатам, как видно, понравилось…
 Наташа улыбнулась.
   – Спасибо вам, ребята, что вы есть. Спасибо за все…

                *  *  *
   А нас уже ждал автобус, чтобы отвезти в точку начала долгого обратного пути к родному дому. И впереди – новые встречи, новые люди, новые судьбы…

Изменения и дополнения - 13.12.2022 года