Честная религия

Чукля в душевой университета прилюдно бросил мне в голову свои мокрые трусы, а я промолчал, не набил ему морду. За драку выгнали бы меня, а не его. Не исключено, что это была прямая провокация со стороны декана-атеиста. Он давно подозревал меня в религиозной деятельности, и хотел избавиться от опасного студента. Как бы то ни было, я на выпад Чукли адекватно не отреагировал.
Позор жег моё сердце, я утешал себя тем, что Христос говорил, что надо подставлять другую щёку, но никакие цитаты не приносили облегчения. Чем бы я не руководствовался, я точно знал, что струсил. Чуклю за это надо было убить. А потом – будь, что будет.
После того, как я вполне благополучно закончил университет, я на улице случайно встретил старого знакомого, который предложил мне тайно заниматься ивритом на квартире у его друга. И я согласился.
Фима обучил нас не только ивриту, но и иудаизму. Я поначалу сопротивлялся, говорил, что христианство – религия любви, но Фима высмеял меня и популярно объяснил, что христиане никогда этой заповеди не выполняли: возьмите крестовые походы, например, или аутодафе, преследования инакомыслящих, и т.д., и т.п. Христианство – религия, замешанная не на любви, а на крови, и непримиримой ненависти.
– А что, иудаизм лучше? - спросил я.
– Конечно! – ответил Фима. – У нас честная религия: мы убиваем только по суду. В иврите есть разница между предумышленным убийством и непредумышленным. А в русском языке такой разницы нет: убийство – всегда убийство. А в иврите убийство по суду – и не убийство вовсе. И, вообще, христианство – это искаженный безграмотными переводчиками иудаизм. Подставлять вторую щеку – идиотизм. Если на еврея нападают – он должен опередить, и убить первым.
В Израиле пахло морем и апельсинами. Но "минус" в банке непрерывно увеличивался. А на работе меня постоянно унижал марроканец-бригадир. Он подгонял меня, как и всех русских, громкими проклятиями, и угрожал выгнать с работы. А это пахло не просто финансовым крахом, а распадом семьи. В газетах печатали статьи о том, что у неустроенных родителей социальные работники могут забрать детей.
Я понял, что момент настал: убийство марроканца – это убийство по суду. Марроканец может реально выгнать меня с работы, и тем самым убить мою семью. Я должен его опередить, и напасть первым.
Он шел по тропинке один. Мы закончили выкапывать ямки под саженцы, он проверил объём работ, и немного отстал от всех. Я нагнулся будто бы для того, чтобы зашнуровать ботинок, и, когда бригадир поравнялся со мной, резко столкнул его со скалы. Он даже вскрикнуть не успел.
Ночью я спал спокойно. Убийство по закону – не убийство. Я опередил врага и ударил первым.Никто ничего не заметил.Бригадир был толстый, неуклюжий - просто оступился,сорвался со скалы - и всё. Несчастный случай. Никого рядом не было - шито-крыто. Вряд ли нас теперь выгонят с работы в течении нескольких месяцев. За это время можно закрыть минус в банке и спать спокойно. Иудаизм - честная религия.