Рассказ Последний патрон

                Последний патрон. 

 - Была поставлена боевая задача: первыми занять аэродром.

     Рассказ отставного гвардии-майора ВДВ становился всё более увлекательным.
     Мы нашли спасение от всеобщего веселья корпоративной вечеринки в уединённом уголке, за маленьким столиком, с бутылкой виски и парой тарелок закуски.
     Общение с охранником фирмы Василием заинтересовало меня больше, чем тосты подвыпивших коллег. Сейчас я уже и не вспомню, какая тема так плавно привела его к рассказу об этой войне.

- Нашими противниками тогда были американцы, англичане, немцы…- продолжал он.
- Как это НАТО вдруг оказалось в противниках? - недоверчиво спросил я.  Мы ещё не дошли даже до половины бутылки, поэтому я мог себе позволить лёгкое недоумение.
- Вот так и оказалось… У нас и у них была как бы миротворческая миссия в той войне. Только НАТОвцы были за албаноидов. А мы, «добровольцы» из России, были как бы за сербов, понял?  Поэтому и противники. Чисто по идейным соображениям.
     Василий  опрокинул в рот горячительную жидкость, предварительно пригласив меня поднятием бокала.
- Так вот, - мой собеседник пристально посмотрел на меня,  убедился, что я его правильно понял, и продолжил свой рассказ, - наше руководство поставило передо мной боевую задачу: опередить наших «друзей» и первыми занять аэродром, как важный стратегический объект. В первую ночь мы снялись с базы всем личным составом и рванули в противоположную сторону от аэродрома. Проехали километров сто в кромешной тьме в состоянии радиомолчания, а потом, будто передумав, развернулись и взяли курс обратно на базу.
    Раскрасневшийся майор с мальчишеским азартом рассказал мне, как он в течение двух ночей водил за нос разведку противника, дабы они подумали, что у русских просто учения. А вот на третьи сутки он двинулся к аэродрому. Всего триста десантников на Уралах и БТРах.
- Смотрю, сзади ни одного «друга»…Добравшись до места, приказал всему личному составу окопаться, обозначить периметр и занять оборонительную позицию.
Рассредоточился… Жду…Ночь…Июнь…Тишина…

   Мы опять выпили. Я принёс ещё бутылку виски. Василий удовлетворённо крякнул и ослабил узел галстука. Мне показалось, что он неуютно себя чувствует в классическом костюме.

- Под утро закопошились… Англичане подогнали танки, выстроились в шахматном порядке. Где-то на километр растянулись. Головной танк выдвинулся немного вперёд и  встал напротив моего КП.
- На километр?! Это сколько же их было? – удивился я.
- Да, ты знаешь, - замялся он, - как-то не успел посчитать… Ну на вскидку около сорока…Они не стали глушить двигатели, хотели взять нас на испуг.

    Я представил его в форме десантника. Даже под пиджаком угадывалась хорошо сложенная фигура невысокого крепыша, с короткой стрижкой седых волос. Да, форма ему бы пошла, а «классика» - не его, сразу видно.

- На мой стук по броне из танка вылез англичанин: в комбезе, без погон, по возрасту не ниже командира среднего уровня. Я у него спросил: чего, типа, тебе здесь надо? Понимаешь, английский мой на уровне школы, как мог, так и изъяснялся. Но мы друг друга поняли.
Так вот, он показал рукой за полосу наших окопов, типа туда хочу.
Мой отрицательный ответ выразился ручным ограничением локтя.

   Я засмеялся, увидев жест отказа. Этот жест вполне интернациональный и не требует озвучивания или перевода. Я представил, как неприятно стало англичанину, а, самое главное, в той ситуации он наверняка не знал, как ему реагировать.

- А он мне: нет, всё равно мне надо туда и обвёл рукой вокруг себя, типа, видишь, сколько у меня танков! Я ему говорю: лук, то есть смотри, понимаешь?
Я, конечно, понимал, что такое look, но не хотелось показывать, что в совершенстве знаю английский. Поэтому ничего не оставалось, как кивать в ответ.
 -  Смотри, говорю, у тебя «one»  танк и ещё «one» танк. А у меня «four» РПГ и «four» РПГ. Вылезь из своей железки и посмотри.
-  Так это же, если бы вы тогда из РПГ?..- осёкся я от догадки.
- Война бы началась, Третья Мировая война, - спокойно сказал майор. – Короче, вылез он и побелел от увиденного, залез снова в своё убежище и стал докладывать своему командованию по рации. Ну, я мешать не стал, пусть, думаю, спокойно поморокуют, как им быть. Тем более, что над посадочной полосой нависли вертолёты «пендосов».
 - А это ещё, что за птицы? – не выдержал я.
- Как ты угадал? «Пендосы», по-нашему, – это пингвины. Мы так называли американцев за то, что они носили всё своё снаряжение на себе, боясь нарушить контракт, и от тяжести переваливались, как пингвины. Я как увидел их вертолёты, сразу понял, что и эти хотят занять аэродром, только изнутри. Пока они раздумывали, куда им удобнее «присесть», я отправил пару-тройку БТР поездить по полосе, чтоб они поняли, что здесь уже занято.
- Поняли?
- Улетели гули, - он махнул рукой вдаль и поднял бокал, - давай, за мир, давай, за нас и за десант, и за спецназ..
Я согласно поднял бокал, вместо ответа.
- Ты знаешь, только мы расположились на этом аэродроме, я сразу доложил командованию, и мне пообещали под утро прилёт наших транспортников с подмогой. После того, как ничего не опустилось на наш аэродром и мне ответили: «Ожидайте», я понял, что нас в очередной раз «кинули», как шестую псковскую роту в своё время…Я построил своих ребят и в этой июньской грёбаной тишине сказал:
« Три дня обязаны продержаться, а потом, кто выживет - двигайтесь туда, где восходит солнце. Там Болгария…Когда будете сдаваться, оружие держите впереди себя, поперек тела, и говорите одну фразу: «айрон борн раша», вас поймут и примут, доверьтесь мне…» Вот с такой установкой мои ребятки  и встречали подданных королевы Елизаветы.
Василий сокрушенно мотнул головой и прицокнул языком:
- А знаешь, как наши ребята из шестой полегли? В первый же день «выкосили» офицеров и простые призывники, сынки, поднимались в рукопашную ещё три дня, с ножами и сапёрными лопатками, потому как патроны закончились. А потом всё…даже в рукопашную некому было ходить…У меня, когда в Псковскую приезжаю и этот парашют вижу, не поверишь, ком в горле…

Он отвернулся и откашлялся. Я аккуратно «обновил» наши бокалы и терпеливо ждал окончания рассказа  отставного гвардии-майора ВДВ, действующего охранника нашей фирмы и простого русского мужика.

После длительного молчания я всё-таки не выдержал:
- А как там англичане-то?
Василий усмехнулся:
- Англичане потрещали со своими и решили сделать «финт ушами». Они из каждого танка выставили по канистре воды, хотя я потом долго не мог понять, где они её там прятали? Дескать, мы приезжали, чтоб вам воды привезти, дали задний ход и «уёббен зе битте», ну, в смысле, уехали. Наши профукали аэродром и секторы профукали. Мы вернулись без потерь личного состава в нашу матушку-Россию. Я купил «десятку», мебелишку кое-какую в квартиру. Но, самое главное, я всё-таки вставил последний патрон в обойму и произвёл выстрел. Между прочим, попал в «десятку»…
Он усмехнулся своим мыслям и хитро посмотрел на меня, ожидая вопроса.
- В какую «десятку»? В машину, что ли, стрелял?
Василий не удержался от хохота.
- Да нет, сынок, мы с женой тогда дочурку заварганили. Два сына уже взрослые, а мне так дочечку хотелось…

Я смотрел на искреннюю радость моего собеседника и вспоминал слова песни Трофима:
«Россия нас не жалует
 Ни славой, ни рублём!
 Но мы её последние солдаты.
 А, значит, надо выстоять,
 Покуда не помрём…
 Аты-баты, аты-баты…»