Вокзальное чудо

Девушка и её мать сидели особняком у самого поста милиции. Они сразу обратили на себя моё внимание. Вокруг них были расставлены чемоданы и сумки, так аккуратно, будто расстояние от одной сумки до другой вымерялось линейкой. Женщина была в красивой шубе, переливающейся в тусклом свете вокзальных фонарей, на девушке было пальто. Их позы притягивали мой взгляд, они обладали каким-то необыкновенным магнетизмом. Вальяжно расслабленные и в то же время напряжённые фигуры были примером настоящего аристократизма, позабытого в наши дни. Их лица так же наталкивали на мысли о каком-то королевском происхождении: чёткий росчерк бровей, глубокие тёмные глаза коньячного цвета, мягкие губы, с насмешливо-усталым изгибом и густые локоны тёмных волос, обрамляющие немного скуластое лицо светлого оттенка – такими чертами обладала мать. Её дочь была словно исправленная копия образца: пушистые чёрные ресницы и шоколадные глаза, излучающие доброту и лёгкое презрение; губы пополнее, что придавало им особое изящество; высокие скулы; волосы гораздо длиннее, ещё не испорченные экологией, краской и ножницами, длинные ниспадающие локоны и тёмный оттенок кожи – в ней смешалась какая-то варварская и королевская красота, да так, что поначалу её лицо казалось идеалом. Я замер на мгновение, присматриваясь к их лицам. И лишь через пару минут заметил то, чего не замечал с самого начала. Хотя они и выбивались из толпы своей красотой, их лица были измучены: круги под глазами и мутный блеск, лёгкий изгиб бровей – всё это словно бы приравнивало их к остальной толпе. Но даже с признаками усталости лица, они оставались красивыми. Я постоял ещё с минуту. Хотелось подойти к ним, развеселить, успокоить, лишь для того, что бы увидеть всю красоту этого печально-презрительного взгляда. Я невольно осмотрелся вокруг. Казанский вокзал всегда был самым грязным и неблагодарным местом. Приезжая на него, я всегда пытался поскорее уйти из здания. Терпеть общество черномазых и бомжей не входило в мои планы, поэтому я и удивился, увидев двух женщин такой удивительной красоты в таком грязном месте. Черномазые тоже задерживали на них свой взгляд. Они останавливались на них глазами и пытались поймать взгляды женщины и девушки, но те не отвечали никому взаимностью, и мужчины провожали их глазами, пока не теряли из вида. Даже те, кто шли с жёнами и детьми непременно смотрели в сторону матери и дочери. Я остановился взглядом на девушке. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать и было понятно, что она ещё только раскрывается, что её цветение только-только началось. Невольно хотелось ухаживать за этим цветком, но тут же настигал страх. Было что-то в этих шоколадных глазах такого, отчего пробирала дрожь, отчего казалось, что эта хрупкая девушка вполне сможет свернуть тебе шею, или любому другому, кого посчитает недостойным. Наверное, это ещё и притягивало. До безумия хотелось оказаться достойным.