Изумрудная долина, или живой остров. Глава 6

Констатирую факт: каждый день бывает утро. Кто-нибудь со мной не согласен?.. Естественно, я не беру в расчёт тех счастливцев, приходящих домой по окончании ночной смены у станка или в казино, и которым факт наступления утра глубоко сомнителен, потому что, проснувшись, они оказываются уже вечером, а вечер есть вечер... Но подобных маргиналов можно смело игнорировать, и без них каждое утро проблем хватает. Например, после весьма насыщенной ночи, которую можно назвать стахановской (незнакомых с этим специфическим определением отсылаю на просторы интернета), нашей литературной героине пришлось разомкнуть намертво спаянные веки под аккомпанемент дикого, совершенно непристойного шума, ворвавшегося в  пределы тихой бездетной усадьбы, словно орда Тохтамыша в Москву. Господи, Ты наказываешь меня за любовь к сладкому?! Это черти стучат в свои сковородки, требуя меня на расправу?.. О, тащитесь сами сюда и жарьте прямо на этом ложе, я ни за что не встану!..

Нежный голосок Эстер, полный неподдельного ужаса, а так же абсолютно несвойственный ей настойчивый стук в дверь дополняют картину катаклизма. Это хуже апокалипсиса, потому что требует моего волевого усилия по принятию срочных мер. Кажется, вы разбудили тигра в берлоге! Не бывает? А вот сейчас посмотрим!..

Ворча и стеная в предвкушении крови, тигрица выползла из-под одеяла... Брр! что там за лахудра в зеркале? Нет-нет, проскальзываем мимо, пока читатель не догадался, и прямиком под душ -- пусть обречённые поживут ещё...

Минут через пятнадцать, освежившись под ледяными струями и восстановив мыслительные свойства Homo sapiens, завернувшись в боксёрский халат, спускаюсь вниз -- брови при этом максимально грозно сдвинуты. Попутно соображаю, где же этот верный муж, и как он мог допустить такое безобразие? Неужели ничего не видит -- ничего не слышит в своём кабинете?

Выкатываюсь на боковую площадку перед домом, откуда доносится вся эта какафония, и застываю с раскрытым ртом. Мама миа! ну и столпотворение -- цирк-шапито заблудился? Или цыганский табор по Бессарабии кочует?..

Запоздало спохватываюсь не вполне приличному виду. Великолепная леди И, вы опять в центре внимания, поздравляю!

Прежде всего, с полдюжины большегрузных трейлеров, размалёванных по местному обычаю, толпа незнакомых возбуждённо-суетливых мужчин, сплошь латинос; наконец-то различаю меж ними -- да все наши собрались, привет, ребята! Ну, чего уставились? Халатик коротковат, так я не предполагала такого аншлага!..

Вот и муженёк подруливает с виновато-укоризненным видом.
-- Ир, тут... это, видишь, катер твой привезли... Вчера звонили, но я забыл предупредить...

Теперь всё становится ясным -- особенно этот жёлто-оранжевый монстр в кузове тягача -- так это давно заказанный и трепетно ожидаемый прогулочный катамаран от фирмы Gemini?! Не прошло и года!..

-- В общем, милая, принимай корабль! Ты ж у нас морячка, тебе и карты в руки. А я в кабинет -- дела, дела... Только... -- взгляд супуга выражает высшую степень слияния деликатности и сарказма, -- видок у тебя... не очень капитанский!..

Пожалуй... Вся пиратская шайка побросала работу и скопилась в радиусе пяти метров, плотоядно ощетинившись усами и сверкая глазками. Ладно, джентльмены, шоу нот маст гоу он, ясно? Подзываю Софи-Марию:
-- Пожалуйста, выясните, кто у них тут за главного, и пусть всю документацию предоставит. Особо предупредите, чтобы работали поаккуратнее, а то разошлись, будто медведи на пасеке!.. Я мигом!..

Так-с, что тут, в гардеробе, соответствует статусу новоявленной судовладелицы и морской волчицы? К стыду сказать, почти ничего... Никакого форменного кителя, или хотя бы завалящей мицы*... Ладно, вот этот топик сойдёт за тельняшку, плюс белые шортики, того же цвета хлопковое кепи, балеточки на босу ногу... А какое же бельё носят капитаны? Считаем, underwear free...

Вновь появляюсь на импровизированной верфи. Вовсю кипит бурная деятельность. Впрочем, сразу заметно, что излишек рабочей силы как минимум наполовину. Суета и Киевский майдан!

Подходят-таки Софочка с пожилым плотноватым мужчиной в белой каскетке. Шеф-мастер. Впрочем, неплохо владеет английским. Но во избежание недоразумений и для важности общаемся через переводчика. Собственно финансовая сторона решена заранее, поэтому согласуем только технические детали. Фирма монтирует и спускает на воду катамаран, а так же собирает на берегу ангар и всякое попутное оборудование. Изделие, как именуется в документах катер, представляет собой персональную модификацию морской модели Gemini 105М Sea Eagle с мотором Yamaha F100DETL... Много ещё разной информации... Главное, какую скорость может развить? Улыбается... Мадам, ваша лужа, мол, всё равно не даст разогнаться по настоящему! К тому же, проект изначально подразумевал прогулочный вариант. Но... всё же не стоит испытывать судьбу, 100 лошадей -- это неслабая упряжка!.. Да ладно!.. И побольше осёдлывали!

Сколько времени займёт? До ланча управитесь? Вот и славно!.. Вдруг в голову приходит прекрасная идея. Прошу Эстер позвать Мигеля. Появляется минут через пять, что-то недовольно ворча... Вот-вот, милок, кто у нас тут механизмами заведует? Не надо так ужасно вздыхать! Принимай дела -- ангар и лебёдку, и чтоб всё тикало как часы!..

Долговязый экс-коммандос возвышается над скопищем работяг, словно ветеран над юниорами. Тут же начинает грозно покрикивать. В глазах -- подлинная ненависть к этим инопланетянам, посмевшим вторгнуться на его территорию. Ничего, новому никогда не вредно подучиться!..

Эстер, застенчиво улыбаясь, спрашивает насчёт завтрака -- где накрывать? Обычное место, каменный жёрнов под платаном, слишком близко к стройплощадке, поэтому... сегодня завтракаем на террасе, под цветочной перголой. Пригласить домашних. Рабочим предложить кофе и печенье. Жаль, но ежеутренний заплыв на озере придётся отменить...

Та же пьеса. Смена декораций. Под навесом цветущих глициний патриархальный стол. Во главе -- монарх, он же символ и олицетворение . Напротив -- верная супруга, хранительница очага, "лицо и тело" государства. Одесную питает надежды обер-секретарь-писарь-толмач. Одета в льняную белёную сорочку и такую же юбку до пят, украшенные красными петухами. Однако!..

Полина. Белая футболка-туника с рисунком огромной жовто-блакитной рыбины. Ну и глазища у подводницы, словно увидала Аню Семенович топлесс (тем более как раз под ними заметно выпирают кнопочки сосков)! Браво, гринпис! Долой оковы! Впрочем, половинчатость налицо -- джинсовые шортики имеют место быть...

Прочие домочадцы в лице прислуги разного пола и возраста присутствуют за сценой, обеспечивая жизнедеятельность актёрского состава.

Пряно-густо пахнет гречкой с тушёным мясом. Воистину, здесь это королевская пища! Прямые поставки из России, специальный инструктаж и наблюдение на кухне, почтительное недоумение в глазах. Единственное блюдо, признаваемое мужем на завтрак.

Кофе и горячие рогалики с джемом. Это я -- и, поневоле, все остальные соучастники трапезы.

Славно поработав ложкой и опустошив две тарелки, глава прайда всё же обращает внимание на остальных, вдруг что-то вспоминает, так как хлопает себя по лбу и лезет в нагрудный карман рубашки.
МИСТЕР А : Внимание, дамы и... прекрасные девушки! У меня хорошая новость!..
(Осекается, осознав присутствие Софи-Марии, не посвящённой в подробности секретной миссии. Но тут же находится)
МИСТЕР А : Ну, не будем о делах за столом!.. Уже закончили? Прекрасно!..

Все поднимаются с мест, словно по команде. Муж твёрдо и чётко прочитывает молитву, вытянув руки по швам, глядя в сторону горных отрогов с разгорающимся над ними светилом. Секретарь наша с благоговением бросает долгие взгляды на босса...

Миссис И (в сторону): Представляю, какой сложный процесс должен происходить в её красивой головке! Может статься, уже видит себя невестой перед аналоем? Бедняжка! Она понятия не имеет о гречневой каше!..
МИСТЕР А (с нотками мольбы): Милая Софи, ты... вы не могли бы разобраться с утренней почтой, особенно по поводу последних сводок из Маракайбо, что-то вчера странные цифры промелькнули... Неплохо бы проверить, ОК?..
Миссис И (с долей сарказма) : Не сочтите за труд, заодно выясните у этих халтурщиков, что затеяли стройку века, нельзя ли орудовать чуть потише? По-крайней мере, пусть заглушат наконец моторы своих моточудовищ, даром, что солярка им почти задаром!..

Секретарша поджимает обиженно перламутровые губки, но кивает головой подчёркнуто смиренно и удаляется за кулисы. Итак, милый, что за новости сегодня столь же хороши, как свежи были розы?..

Мистер А : Девочки, поздравляю, у нас есть геолог! Настоящий!..
Миссис И и мисс Полина хором : Как геолог?..
Мистер А : А вот так геолог, которого я вчера обещал! Вернее, которую...
Миссис И : Ну-ну... а поподробнее?
Мистер А : Подробнее? ОК, всё просто -- у меня есть на примете одна учёная барышня -- ещё с первой поездки сюда, в делах геологии сущий дока, причём не кабинетный червь -- полевичка! А главное, и в этом была возможность убедиться, необычайно скромный и ответственный человек. Думаю, что могу за неё поручиться!..
Миссис И : Разумеется, подробности "возможности убедиться" останутся скромно неозвученными?
Мистер А : Ижуля, ты напрасно тратишь свой сарказм в тупиковом направлении! Только деловые отношения, ничего личного!..
Мисс Полина: Простите, но узнать что-нибудь о нашей возможной компаньонке мы имеем право?
Мистер А : Да, конечно! Если бы не безответственные реплики некоторых лиц, я бы давно смог удовлетворить ваше законное право. Итак...

Муж разворачивает сложенный довольно небрежно, видимо, впопыхах, лист писчей бумаги стандартного формата. Исписан неровным почерком. Читает скороговоркой...

Мистер А : Наталья Грошик, 32 года, ведущий специалист, диплом Минского университета, гражданство Беларуси. В настоящее время находится в резерве, по причине технического перерыва в изысканиях...
Миссис И : Так она, что, за тысячи морских миль отсюда?
Мистер А : Я разве это сказал? Ир, каплю терпения! Значит, наш геолог сейчас пребывает на законсервированной базе в районе Сан-Фернандо де Атабапо в качестве... считай, сторожа...
Миссис И : Она больная, что ли? И сколько времени... пребывает?
Мистер А : Ижик, почему сразу больная? Она сама попросилась остаться, поработать с материалами, полученными ранее, а так же личные причины... Почти три месяца...
Миссис И : Одна? Посреди дикого леса? Точно больная!..
Мисс Полин : Я тоже проводила в одиночестве немало времени! Пожалуй, это полезнее, да и приятнее, чем убивать время во всяких никчёмных заведениях!..

Полина!!! Смотрю круглыми -- весёлыми от обиды глазами на нежданную оказию услышать урок морали. На языке вертится пара едких фраз, к счастью, настолько торопящихся в бой, что убивающих друг друга на месте. Просто проглатываю пилюлю. Ай да Пушкин, ай да... Ладно, проехали!..

-- В общем, я связался с ней сегодня и примерно обрисовал цель и направление экспедиции, личный состав, сроки... Разумеется, ни о каких изумрудах слова не было сказано! Она попросила день на раздумья, но дала предварительное согласие (кто бы сомневался -- босс умеет убеждать!). Кстати, на чём вы собираетесь добираться в долину?
Стараюсь придать голосу максимальную уверенность и деловитость:
-- От озера Амори-Калахано до порогов Чикас нас доставит гидросамолёт, пилот -- близкий знакомый Полины (как стыдно врать! кажется, краснею), оттуда моторной лодкой часа два -- и мы на месте!..
-- Вот-вот, гладко писано в бумаге!.. Всё же вы авантюристки, девушки! А до Амори-Калахано почти двести км горами да лесами -- телепортироваться будем?
-- Я предполагала выехать заранее, Мигель довезёт на джипе...
-- В таком случае, вы опаздали как минимум на неделю! Никакой Мигель не доставит вас раньше!
-- А что ты предлагаешь?
-- Что-что... По воздуху, аки посуху! К сожалению, наш Ми-8 с Маракайбо я отозвать не могу, так что наймём чужака, но из надёжных... В Эль-Бихии есть несколько "вертушек", с которыми уже имели дело, пока без приключений. Попрошу Софи связаться с ними, кто свободен... Ну а как с геологом-то быть?

Попросила слово Полина:
-- Думаю, добраться до Сан-Фернандо лучше на гидросамолёте, ведь это почти по пути... если, конечно, нам действительно нужен профессионал!..
-- Такого рода проекты не терпят дилетанства! Простите, я вполне уверен насчёт ваших волевых, бойцовских и прочих качеств (неужто?), но в геологии... Полина, вам ли не знать, что минералы не лежат там разложенными по полочкам, словно в ювелирном магазине -- их ещё отыскать надо!
-- Всё, всё, всё! Мы согласны на твою ненаглядную Наталью! Надеюсь, она смыслит ещё в чём-нибудь, кроме камней и нефти, и не слишком зануда...
-- Наташа прошла хорошую школу полевой работы, не новичок в экстремальных условиях, очень уживчивый и милый человек (однако, не слишком ли много дифирамбов учёной барышне от топ-менеджера? Поглядим ужо!..).
-- ОК! Связывайся с ней, мы -- за! Точно, Полин?..

В глазах, ещё оттенённых синевой сладкой бессонной ночи, мелькает подобие тревоги -- особого рода... Ай-яй-яй, уж не ревнуем ли мы? Очень мило, Полин, ценю твою привязанность, но помни про стрелы огненные!

Наш деловой завтрак явно затянулся и грозит перерасти в бизнес-ланч. Эстер и так появлялась несколько раз вопрошающей тенью и бросала недоумевающие взгляды. Нет, хорошая, мы всё же покинем это застолье, хотя бы для того, что бы выяснить положение дел на ship-yard*, где шуму и гаму, несмотря на все просьбы, нисколько не убавилось.

Впрочем, перемены к лучшему всё же на лицо. Вернее, на воде. Ярко-солнечная штуковина приняла своё естественное положение и покачивается на лёгких волнушках возле берега, на неё переброшены пластиковые сходни, по которым туда-обратно снуют работяги в фирменных комбинезонах. Но не все. Некоторая их часть, отобранная непонятно по какой логике, расположились под моим милым платаном за круглым столом во главе с королём Артуром -- Мигелем и преспокойно потягивает пивко. Заметьте, моё пиво, угощать которым я ещё никого не собиралась!

Подхожу очень спокойно, одаряя всех кайфующих бездельников любезной улыбкой, причём главный бахвал и лоботряс едва не поперхнулся пеной. Постучать по спинке? А за целостность позвоночника нет опасений? Молодец, Мигель, ты замечательно придумал -- угостить (и угоститься) в рабочее время. Сколько боливарчиков такой ящик тянет? Вот и славно, считай, ты его купил!..

Тут же разительная перемена. Хлебосол и щедродар вдруг превращается в ворчливого скрягу и гонит надавних приятелей прочь, едва ли не вырывая бутылки из рук. Вот бы кнут ему и пробковый шлем! Чисто надсмотрщик на плантациях...

Ладно, а где сеньор шеф-мастер? Хочу осмотреть моё плавсредство, не откажите в любезности!

Первый сюрприз (из приятных) -- надпись на носу судна, то есть название: "Lady Irina". А ведь подмаслил муж-хитрован, причём и словом не обмолвился! Конечно, не океанский лайнер, но... лиха беда начало!

Сияет благородным деревом палубный настил. Подобие рулевой рубки: панель управления, словно в дорогом автомобиле, сиденье-диван мягкой белой кожи, так и взывающий устроиться на нём дамским ягодицам, обтянутым элегантной тканью от мировых кутюрье (или вовсе лишённым оной), масса латунных и хромированных аксессуаров (простите, приборов и приспособлений). Раздвижной навес -- тент имитирует старинную парусину, под ним столик-трансформер и две лавки, словно привнесённые с одной из каравелл Колумба. Спускаемся в подпалубное пространство -- надо же, две вполне приличного размера каюты, просто, но изящно обставленные: кровать, две тумбочки, встроенный шкаф-рундук, ну, телевизор и прочая электроника -- словом, здесь жить можно! Если упомянуть ещё биотуалет, душ и кухню... Скромное обаяние роскоши. Как ни крути, деньги приносят людям приятные мгновенья, такие, как мне сейчас...

В общем, всех люблю и всем прощаю, когда покидаю мой прекрасный корабль и спускаюсь на грешную землю. Только бы поскорее сгинула эта милая, но несносная банда монтажников, чтобы по-настоящему насладиться новой игрушкой!

Тут же появляется прекрасная мысль -- опробовать катамаран в деле, совершив небольшой круиз по озеру, и устроить пикник где-нибудь на дальнем берегу. Например, в месте небольшого ущелья, которое прорезает скальный выступ, подпирающий водоём с юга; там образовалась уютная бухточка с пляжем и огромным американским буком над ней; быстрый ручей скатывается с высоты бурливым каскадом, оглашая округу мелодичным журчанием. Славное местечко, ещё толком не обжитое... Вот и самое время!

Начинаю бурную организационную деятельность. Почти ожидаемый отказ мужа -- некогда! Разумеется, верная секретарша не может оставить босса, ну, не очень-то и хотелось... Полина всегда "за!" обеими руками и всем красивым, что имеется в арсенале. Эстер колеблется, но ведь так хочется!.. Ну же! Заботы по дому подождут... Вот и супер! Больше никого не берём. Девичник на троих!

Собираем "корзинку": фрукты, сыр, домашний хлеб, остро-сладкий соус, вино -- Испанское розовое. Эстер пообещала приготовить местное мясное блюдо, мол, пальчики оближешь! -- в термос-кастрюле будет самое то!

Эх, и люблю я всякие такие затеи! Вот только строители не очень-то торопятся... Что за проблемы?

Н-да!.. Не устаю удивляться венесуэльской безалаберности. Оказывается, некому наладить и запустить мотор! Нужного специалиста не оказалось в наличии, поэтому взяли мастера по обслуживанию... триммеров*! Господи!..

Угадав, что речь идёт о нём, подходит жизнерадостный тип, сверкая улыбкой и могучим золотым крестом в нагрудных зарослях. Чтобы подтвердить свою специализацию, уморительно жужжит румяными губами и делает жесты, указывающие на движения рук косильщика. Рауль, забери этого красавца и отведи в мастерскую, там скопилась куча всякой ручной техники, пришедшей в негодность!..

А что делать с Ямахой? Кто даст ему ума?..

Шеф-мастер -- олицетворение мировой скорби и сочувствия, но не очень убедителен -- деньги-то вперёд заплачены! Ёлы-палы!.. Как же наш пикник?

Выход нашёлся с неожиданной стороны. Полина, узнав причину заминки, быстренько поменяла свою патриотическую рыбку на серенькую маечку и полезла в дебри механизма. Говорит, в этих лодочных моторах она собаку съела. Видимо, не врёт -- насчёт собаки, так как через пять минут раздался бодрый гул, взлетело облачко дыма и, прошу занести в протокол, -- мой катамаранчик приобрёл способность двигаться и слушаться руля! Ура, Полин, ты просто wow! Семьсот поцелуев запишите на счёт!..

... Встречный поток воздуха приятно упруг и влажен миллионами сверкающих брызг, взметаемых парой острых форштевней, секущих ровную гладь озера на скорости 35 узлов. Поверьте, ощущение стремительности движения на воде совершенно иное, чем на суше! Просто упоение полёта, сказочная песня!

Мы устроились все втроём на месте рулевого и теперь кричим-визжим что-то восторженное, временами испуганное, когда Полина закладывает слишком крутые виражи и нас наваливает друг на друга, грозя выкинуть прочь... Промокшая одежда прилипает к телу, но это не важно -- успеем просушить потом, а сейчас -- даёшь пространство! Ах, как жаль, что Монте-Бланко имеет такие скромные габариты! Нам бы через океан рвануть! Слабо, девочки?!

Японский брат отрабатывает по полной, рёв стоит -- ого! но, странное дело, в нём нет безобразности, невыносимости для человеческого уха, скорее, мужественная суровость и правда жизни. Распростёрши руки, словно птица, обнимаю попутчиц за плечи, крепко, насколько хватает сил, прижимаю к себе. Вы -- часть меня, моей плоти и крови, как родители, муж, дети, а так же всё прошлое, которое живёт во мне, но никогда не повторится... Жми, Полина! так и так нам не обогнать время, и оно уже свершилось в глазах Божиих, от самого первого крика младенца до хрипа умирающего, но между ними -- жизнь...

Вдоволь погоняв по озеру и распугав при этом всю живность, всё же достигли точки назначения -- укромной бухты, осеняемой буком-великаном. Экипаж "Lady..." пришвартовал судно к естественному причалу, представляющему собой вытянутую метров на двадцать шершаво-каменистую стенку, гаши* швартовых накинули на прочные береговые предметы, плотно натянули, концы намотали на весёленькие хромированные кнехтики*... Финиш стенд-бай!* Отдых команде!..

Уф! Ну и прогулочка! С нас течёт ручьями, палуба и всё на ней сверкает и полощется влагой,  сердце ликует, в глазах безумный азарт -- щас спою! Скидываем мокрые тряпки -- одежду, остаёмся с Полиной нагими, Эстер секунду размышляет, стягивает бывшие когда-то белыми шорты, на большее не решается (явно стесняется посторонней дамы). Впрочем, обтягивающая торс и плечи футболка смотрится достаточно эффектно, учитывая явный топлесс под ней...

Игривые потоки манят прохладой. Говорят, опасно купаться в необорудованных местах... Зато как замечательно!

Разбегаюсь с диким воплем, ныряю -- опля! повторите! Глубина приличная -- метра три, но быстро достигаю дна, отталкиваюсь от его песчано-глинистой основы, тяну на поверхность. Вода средней прозрачности, красот подводного мира не различишь. Слышу глухой всплеск -- видимо, кто-то рискнул за мной. Спорим -- Полина!..

Вот и белый свет, ура! Ощущение морской львицы, удачно совершившей бросок за большой рыбой... А кто там, на борту, в стойке боязливой барышни, обхватив себя за плечи? Эсте...эр! Ты что?

Впрочем, не судите строго юную девушку. Было большой удачей и стоило немалого труда в своё время приучить её просто приближаться к озеру, не говоря уже, чтобы окунаться! Среди местного населения существует странное предубеждение против этого водоёма, некоторые даже считают его проклятым местом. Наш предшественник, немец, был первым человеком, поселившимся постоянно на сих берегах. Если же отбросить всякие мистические штучки-дрючки, лично меня  подобная фобия вполне устраивает. Дрожь пробирает, как представишь толпы туристов здесь, да и стоимость усадьбы!

Появляется Полина -- едва ли не выпрыгивает по пояс, громко отфыркиваясь... Лезем по сияющей хромом лесенке на палубу тёзки-леди.

Уже не интересно -- просто с борта, попробуем более экстремальные варианты? Смотри, какая роскошная скальная площадка: нависает над заводью, высота метров шесть, не меньше, каменные стены сплошь покрыты ковром из плюща, вид на озеро -- закачаешься! Айда!..

И вот все три грации украшают пейзаж на крутом темно-зеленом пьедестале, овеваемые нежным ветерком. Не сговариваясь, берём Эстер  за тонкие, совсем ещё девичьи запястья, делаем решительный шаг вперёд -- и летим с громким воплем куда-то вниз -- бултых! -- в пузырях и пене идём ко дну... Размыкаем руки и всплываем уже кто во что горазд... Эстер рассержена, но не очень, её испанские ругательства в пределах нормативной лексики. Но ведь здорово, котик?.. Ещё разок? Ладно, просто купание, раз уж в воде оказались. Мы с Полиной пускаемся в догонялки, что оказывается неожиданно нелёгким делом: девушка очень юрка и прекрасно ориентируется в Аш-Два-О среде, но я же наяда и госпожа этих мест, кто дерзнёт сравниться со мной? Простая смертная?.. Так держись!

Всё же перехватываю ящерку на самой глубине, крепко обнимаю вместе с руками, ноги сплетаю с её нижними плавниками, губами прижимаюсь ко рту строптивицы. У кого запас в лёгких больше? В порыве азарта готова хоть утонуть. Жертва-добыча начинает биться не на шутку... Всё, всё! отпускаю...

Полина безо всяких слов гребёт резкими саженками к трапу. Уже поднявшись наверх, бросает, не оглядываясь:
-- Дура!
Точно. Зато победила! За что ж меня судить?..

Ныряю ещё раз... Это моё озеро... И весь мир -- тоже мой, все его четыре стихии и всякие сущности... Я полна, словно Космос, всему жена, и всему мать... Упругие струи ласкают моё тело, насыщая силой и радостью, вот вынырну снова -- и будто воскресну! Я -- жива!..

Жива-то жива, но как с Полиной мириться?

 Эстер уже на борту, видимо, начинает хозяйничать насчёт насыщения голодных. Признаться, нагуляли аппетит!

Хватаюсь руками за поручни. Вдруг приходит на ум идея. Кричу как можно испуганней:
-- Полин, помоги! Пожалуйста! Мне ногу свело!

Тут же появляется коротко стриженая голова, в глазах мадемуазель Шойгу испуг с изрядной долей недоверия (имела время убедиться в коварстве натуры компаньонки).
-- Полин, дай руку, я вылезти не могу!

Всё же протягивает ладонь, вцепляюсь в неё мёртвой хваткой. Вижу, брови хмурятся, но реальной злости нет. Поэтому дурачусь:
-- Прости, Леопольд!.. Пока не простишь -- не отпущу!
-- Отпусти, а то снова обзову!
-- Дурой, что ли? Обзови, а ещё можешь идиоткой, или стервой!.. А хочешь, побей меня, только прости!..
-- Да не сержусь я, на таких, как ты, разве можно обижаться? Себе дороже...
-- Не хочешь снова окунуться?
-- А вот теперь я точно разозлюсь! Быстро вылезай! Эстер уж вовсю орудует, скоро обедать будем...

Спускаюсь в каюту. С камбуза доносятся сногсшибательные ароматы жареного мяса и специй. Сглатываю слюну -- ужас как есть хочется! Быстро накидываю купальный халат, потом прохожу в святилище музы Кулинарии. Эстер готова закрыть телом своё детище, словно Матросов амбразуру. Мол, это же секрет фирмы! ОК! Но поучаствовать в сервировке стола дозволяется? Вот и прекрасно! Подхватываю стопку тарелок, всякие ножи-вилки, всё ставлю на поднос и волоку на верхнюю палубу. Ба! уж расстелена белоснежная (хоть и вискозная) скатерть, в хрустальной вазе букетик горных цветов. Как мило, на душе тепло и немножко грустно. Отроги чужих строгих хребтов теснятся кругом, страна -- почти антипод, многие тысячи миль от родины -- мама, как занесло меня сюда?.. И здесь живут и любят, и делятся теплом своих сердец...

Сидим с Полиной за столом, только что ложками по тарелкам не стучим. По случаю полевых условий дозволены разные вольности, например, нечесаные волосы и минимум одежды, только бы наготу прикрыть. Полина принюхивается:
-- Бьюсь об заклад, будет паэлья*! Испанцы на ней помешаны.
-- Так то ж испанцы... В паэлью идут морепродукты, а здесь их не очень жалуют. Надеюсь, не тапир какой-нибудь... Впрочем, я сейчас и жабу съем!

Наконец-то появляется Эстер с обширным блюдом в руках, прикрытым стеклянной крышкой. Вот оно уже установлено, короткая пауза -- оба-на! Покровы сорваны, пряный пар, насыщенный тысячей оттенков обонятельной гаммы, проникает в самые глубины мозга, едва не лишая сознания. Готовил ли когда-нибудь что-либо подобное человек?! О, это чудо требует благоговейного поклонения, словно кумир языческой древности! Возможно ли притронуться к нему -- в процессе элементарного утоления физиологической потребности?..

Ещё как!

Ну... это явная свинина, очень нежная и сочная, в сладком густом соусе, точно -- корица, вино, апельсины... да и украшена дольками этих цитрусовых, а ещё миндалём и всякими травами. Восхитительный контраст вкусовых тем, полная гармония! Эстер, ты -- суперкулинар! Хочешь полцарства? Извини, всё, что могу...

Какое-то время молча орудуем холодным оружием и зубами, уплетая вкуснятину, лишь изредка прерываясь на фразы типа: "Ой, а этот кусочек ваще цимус! Отдай, я первая его зацепила!.." Эстер сидит именинницей, цветёт и пахнет, аж румянец во все щёки. Твоё здоровье, девочка! -- поднимаю бокал с розовым Испанским, пусть тебе улыбнётся счастье!.. Нам бы тоже -- не помешает...

Так-с, стройность талии и прочих элементов фигуры под угрозой! Ну и что? Забудем на миг условности модного образа жизни, вспомним Рубенсовских красоток! Всё относительно. Интересно, как смотрелась бы я на льду с такими формами? Боюсь, после каждого проката пришлось бы лёд заново заливать!..

После краткой благодарственной молитвы приказываю Эстер наслаждаться отдыхом под сенью вечной зелени бука; правда, пришлось впервые притопнуть на неё -- ни за что не соглашалась бездельничать, когда сеньора будет работать. Я же сказала, сидеть смирно!.. На моём корабле свои законы, и капитан может побыть стюардом!

Собираем грязную посуду, Полина относит вниз и вскоре гремит оттуда в ритме джаза, я орудую тряпкой, стирая жирные разводы и собирая крошки-кусочки, чтобы отправить последние на корм озёрным рыбам. Эстер в нарочитом ужасе зажмурила глаза, не желая быть свидетелем столь вопиющего нарушения субординации. Вольно, юнга! Я присваиваю вам звание старшины первой статьи!..

Ну, вот... Все следы преступления против идеальных пропорций уничтожены, улики -- в воду, на лицах сияет блаженство. Расстилаем прямо на палубе несколько покрывал, разбрасываем подушки -- время Великой Послеполуденной Сиесты*! Долой фиговые листочки с тел! Полный релакс и торжество лени!..

Минут через пять беседы ни о чём кроткая Эстер уже посапывает у меня на руке, стыдливо-женственная в короткой белой футболочке, раскинувши вольно свои смоляные кудри. Полина устроилась напротив, полусидя, опёршись на стойку тента. Тоже брюнетка, но какие разные!.. Нервная тонкость, щепетильность еврейской крови и тягучая нежность венесуэльской провинции. Полина охотно поменялась бы местами с более удачливой особой, но гордость мешает нырнуть под мой бочок и замурлыкать в блаженстве. Как бы не замечаю этих переживаний, любуюсь прекрасным видом природы, лишь изредка бросаю короткие взгляды. Загорелая фигура девушки чётко выделяется на фоне лазурных неба и воды, словно вырезана из медной фольги. Лишь укромные местечки волос, где им и положено, чернеют упрямым ворсом. Вдруг встречаемся взглядами -- сосредоточенное недоумение (ревность?) -- насколько близки служанка и госпожа?..

Право, Полина!.. Она мне как сестрёнка, или даже дочь, ну, почти!..
-- Ты плаваешь, словно русалочка Ариэль, не угонишься!
-- А ты как акула! У тебя и зубы в три ряда!.. Раз вцепишься -- капут всем русалкам!
-- Вот ты!.. Я же извинилась!.. Иди ко мне...
Полина отворачивается, опускает лицо за срез палубы. Осторожно освобождаю руку из-под власти густых кудрей Эстер, скольжу по гладкому настилу, как по льду, и вот уже обнимаю ворчунью за плечи... Шепчу, одновременно покусывая ушко:
-- Так что ты говорила про зубы акулы?..

Порывиста и горяча -- навстречу -- кольцо гибких рук вокруг шеи, губы сливаются и пьют общую влагу, потом борьба и полёт, и звёзды с ясного неба... И буковый лист, зелёным сердцем приземлившийся под левую грудь...

Совершенная нирвана. Ни мыслей, ни чувств... Чуть пошумливает крона дерева-великана, иногда вскрикивает незнакомая птица: то весело, то грустно... Полусон, полуявь... Небеса высоко, земля -- чудовищный комок материи... Я... Я... Я... Кто Я?..

Издалека (с другого берега, с того света?) голос:
-- И, не спишь?
Да как тебе сказать? Возможно, и спала...
-- Нет, Полин, а что?
-- Всё хотела тебя спросить, но как-то... недосуг было... Вот, кроме  бизнеса, дома, семьи, удовольствий -- у тебя есть интересы в жизни? Прости, если не в тему...
Н-да, тема ещё та... Глобальная, так сказать... Сразу и не найдёшься с ответом. А Полина продолжает:
-- Например, к поэзии ты как относишься? Вообще?
-- Вообще -- положительно. С учётом частностей: кто и что...
-- Кто -- это кто? Если не секрет?
-- Гумилёв... Цветаева... Отчасти Бунин...

Девушка оживает, поворачивается ко мне, приподнявшись на локте.
-- Я так и думала -- Цветаева и Гумилёв!.. Ты должна была их любить, просто обязана!..
Она снова откидывается на спину, потом начинает читать по памяти, вполголоса, чтобы не потревожить спящую:

В час моего ночного бреда
 Ты возникаешь пред глазами -
 Самофракийская Победа
 С простертыми вперед руками.

 Спугнув безмолвие ночное,
 Рождает головокруженье
 Твое крылатое, слепое,
 Неудержимое стремленье.

 В твоем безумно-светлом взгляде
 Смеётся что-то, пламенея,
 И наши тени мчатся сзади,
 Поспеть за нами не умея.

Немного помолчав:
-- Я сразу эти строчки вспомнила, как увидала статую на корабле, и тебя -- рядом...
-- А мне больше всего нравится "Современность", особенно заключительные: "Вот идут по аллее, так странно нежны, гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя". И "Жираф", конечно!.. "На далекой звезде Венере"... Многое!..
-- Гумилёв -- словно вечный юноша-странник, рыцарь, поэт... Вот смотришь на эти ясные просторы, вольные небеса -- поневоле заговоришь его языком!.. А какие женщины его любили!..
-- В нём есть нотка будущей трагедии, в них во всех она есть... Серебряный Век -- канун века железного...
-- А Цветаева?
-- "О, Марина, соименница моря!..*" Гений, доставшийся сопливой девчонке, причём такой мерой, что на десятерых разложи -- и получатся Бродские-Заболоцкие!.. А потом -- жизнь, которую не втиснешь в размер, не зарифмуешь, как ни пытайся, и люди... Много разных людей, и не все тебя любят... А ты -- так молода, красива, неповторима!.. И так любишь себя -- молодую, красивую...  Но какое чудо -- её стихи!
-- Нечто особенное: "Деревья" -- потрясающая энергетика! Каждое слово -- сгусток смысла, образы словно рвут оболочку материи и вскрывают суть...
-- А по мне -- "Крысолов"... Диагноз и ужасающе точное описание гибели детской души (и своей собственной). Увёл крысолов... Мы знаем, кто он. Потому что и нас -- увели... Так или иначе... Всех уводят...

Отчаянно храброй
и ветреной быть…
Вернитесь обратно
рожать и любить!

Оставь, амазонка,
кочевий размах,
рассказывай звонко
о детских мечтах.

…Не звякают бусы,
молчит тетива;
наездник безусый,
пожухла листва

в садах безмятежных;
ни песен, ни слов…
А барышня где же?
Увел крысолов.

Воцарилась тишина. Уходим в мысли, каждая в свои. Наверное, тень великой Марины витает меж нас... Лишь сон милой Эстер ничем не омрачим, по причине неведения русского языка и литературы. Как странно -- даже не подозревать о Гумилёве, Бунине, Цветаевой и ещё многих!.. Ну, наслышаны в мире о Толстом и Достоевском, кое-что из школьного курса, причём четверо из пятерых никогда и книг их в руках не держали. Впрочем, а в России -- много ли лучше? Увы и ах! -- никто ничего не читает. Ну, если не считать узкого круга отщепенцев, называющих себя поэтами и писателями, те читают друг друга -- на паритетных, так сказать, условиях... Do ut des...*

Впрочем, что за дело нам до судеб российской творческой братии, пусть спасают себя сами, авось выплывут!.. А мы хотим купаться!

Встаю резко, ощущая каждой связкой и мышцей радость плоти, совершенно здоровой и ещё молодой. Неужели я не Афродита? Вот, если встану так, стану похожа на Венеру Ботичелли!.. Что, не очень?.. А я -- красивее! Ха-ха, вот вздор!..

Разбегаюсь по горячей уже палубе -- тело послушно -- отталкиваюсь от шершавого среза и взлетаю в воздух. Замираю на миг в апогее прыжка -- и, сделав кувырок, врезаюсь дельфином в воду... Вот так!.. Прохладное чудо вновь обнимает, как много в нём щедрости! Режу собой зелёный сумрак -- сколько хватает воздуха в лёгких.
Выныриваю... Где ж моя сладкая Полина?
 
Не видать её, однако!..

Вдруг что-то задорно взвизгнуло-вскрикнуло в ветвях бука, зашумели ветви, и блестящий смуглый снаряд приводняется в столбе брызг. Вот сорванец! Метров с десяти сиганула!

Наконец-то пробудилась наша спящая красавица. Залилась румянцем смущения... А ну-ка до кучи, никаких возражений! -- но прыгать не решается, спускается по трапику. На последней ступеньке хватаем с Полиной её за талию и опрокидываем на себя -- мама! от визга хоть уши затыкай!..

Ещё через полчаса экипаж "Lady Irina" находится на своих местах, согласно боевому расписанию. Мисс Полтавски за штурвалом, палец на кнопке пуска. Капитан и бывший юнга отдают швартовы, отталкиваются от причальной стенки, немного бестолково, но старательно. Полина покрикивает грозно -- 100%-й боцман, только дудки не хватает! Все в чистом-сухом, влажные волосы не в счёт...

Взревел весёлым зверем мотор. Усаживаемся рядом с рулевым, прижимаемся теснее друг к дружке. Опять встречный воздух набирает силу и наполняет грудь свежестью, скорость подхватывает нас и несёт на своих крыльях сквозь пространство. Куда ж нам плыть?.. Вперёд, и без оглядки!

...Вечер того же дня. Смеркается. Светильник над столом-камнем уже включен и заливает круглую шероховатую поверхность бледным светом. Впрочем, и закатный пожар ещё не потух за горными пиками, окрашивая верхушку платана алым золотом. Эстер приносит строгую белоснежную скатерть, по краю обшитую кружевами, расстилает. Непременная ваза со свежесрезанными цветами (аромат эдема!); сервиз майсенского фарфора -- лично обсуждала с художником, Рамоной Кестель, тему росписи: римские буколики; фрукты из нашего сада, кроме винограда, ещё зелен; нарезка сыра дюжины сортов; заветная бутылочка бальзамического уксуса extra vecchio, прямиком попавшая из  Реджо-нель-Эмилии... Так, милая, неси коньяк: один Hennessy Paradis, для дам, а господам и Х.О. пойдёт, пару бутылок; Дом Периньон, ну, ты знаешь, ведёрко со льдом и отдельный столик; литровая EAU de PERRIER* без газа, охлаждённая до 12 градусов (мужу); и так далее по списку...

Сегодня принимаем гостей. Не то, чтобы очень уж важные, но законы приличия... Мэр города-округа Мукучиес с супругой, с ними директор тамошней школы, соло. Видимо, чтобы сделать приятное, прихватили ещё даму неопределённых лет, служащую музея, когда-то учившуюся в СССР. Мэр, сеньор весьма внушительной комплекции и густых брежневских бровей, как и его половина, женщина "я обожаю своего мужа", бывали уже неоднократно, поэтому чувствуют себя как дома, вплоть до фамильярного подмигивания и шуточек (к счастью, почти непонятных). Директор явно комплексует, оно и понятно -- все приехали праздно, он один по делу -- денег на ремонт школы просить. Интересная страна Венесуэла -- богатств и денег немеренно, а явно богатых людей не встретишь, наверное, в подполье сидят, как Юстас с Алексом. Поневоле становишься международным олигархом и потенциальным меценатом...

Ладно, школа -- вещь хорошая, только ведь разворуют! Как пить дать! Муниципалитет соседнего посёлка столько уже выпросил на дорожные нужды, что можно шоссе в четыре полосы до Каракаса соорудить!.. Впрочем, дороги в Мериде вполне пристойные, хотя и проложены не всюду.

Гости в компании хозяина дома и непременной Софи-Марии прогуливаются по "набережной", любуясь видами озера и многокрасочным небом, ненадолго поднялись и на борт "Lady Irina", судя по восторженным интонациям -- вполне прониклись... Возможно, даже искренне.

Приглашаю за стол. Чуть поодаль несколько музыкантов в национальных костюмах, предварительно уже покормленных на кухне,  заиграли что-то весёлое, но при этом грустное, как вся здешняя музыка. Их привёз с собой мэр. Подарок от директора возвышается на двух стульях прямо под деревом: панно из разноцветных камешков на фанерной основе, выполненное руками школьников -- конечно же, портрет дорогого и любимого Либертадора*, то бишь Симона Боливара. Ещё один презент из тех мест, белоснежный щенок породы Mucuchies, как утверждают, прямой потомок того самого "снежного пса"*, что сражался в рядах освободительной армии, бегает где-то на задворках, гоняясь за стрекозами...

Одеты все пристойно, но с учётом южного климата. Супруга мэра в пышном платье, обнажённые плечи сияют лакированным дубом. Метиска. Уши оттягивают золотые серьги, не менее, чем по тройской унции каждая. Между роскошных полушарий декольте -- караты бриллиантового ожерелья (думаю, на один из его камушков можно заново построить не одну школу!). Моё почтение, сеньора, как детишки? О, с ними всё в порядке -- учёба в Англии идёт на пользу! Ещё бы!.. Скромное жалованье чиновника... Провинциальный округ...

Рассаживаемся согласно этикету. Муж -- напротив, в жарком плену мэрши и секретарши. Обе едва не дерутся за его внимание. Конечно, у гранд-дамы явное преимущество, поэтому на лице Софи плохо скрываемая досада. Уже отвыкла, оказавшись в нашей семье, вызывающе одеваться (это ж моя прерогатива!)... Но и этот её костюмчик очень неплох: фисташковой зелени, прекрасно подчёркивает смуглую точёность рук и коленей. Я бы выставила 6.0!

Мои кавалеры... С мэром всё ясно -- получив однажды серебряной ложкой по пальцам, больше попыток "проверить на прочность" не повторяет. Несёт околесицу из псевдобританских анекдотов, всё время косясь на другую соседку -- Полину, в своей сахарно-белой блузке похожую на ученицу колледжа. А ну-ка, попробуй к ней, чем приветит?..

Директор. Подналёг на угощения. Не каждый день отведаешь пармезан под шубой из белых трюфелей, взбрызнутых пятидесятилетним Aceto Balsamico Tradizionale*! А коньячок, ещё по рюмочке? Охотно? Вот славный малый! Получил свой чек и наслаждается жизнью!..

Безымянная особа присутствует смирно, только всё время что-то переспрашивает у девушек. Наверное, запоминает названия блюд, чтобы потом похвастаться перед товарками в музее. Право, нужно распорядиться собрать ей корзинку снеди, пусть уж угостит от широты души... Знай наших!

Вдруг все зашевелились, словно увидели тарантула в супе -- оказывается, были предложены танцы -- невидимые уже во тьме музикосы* грянули: Besame, Besame mucho -- так соблазнительно и сладко, что хоть на стол ложись -- любите меня!

Не прошло и секунды, как увидела беспомощно-отчаянные глаза Полины -- могучий циклоп, прикинувшийся мэром, вытаскивал её из-за стола. Ещё недавно скромник, сосед справа подхватил свою согражданку и буквально вынес в объятьях на центр круга... Ай-яй-яй, всё же иберийская кровушка сказывается! Разумеется, муженёк мой оказался в паре с миссис Мукучиес, трогательно взирающей ему в лицо с уровня заколки для галстука. Итого, мама миа, кто остался в сухом остатке? Две самые гламурные фифы вечера, украшение, можно сказать, стола!.. Всё-таки изрядный хам этот мэр, понятия не имеет о приличиях!

Забывшись, пристально изучаю соратницу по несчастью. Поймав мой взгляд, Софи густо краснеет и наугад что-то глотает из бокала, видать, крепкое, так как прыскает прямо на стол и делает бешеные глаза. Ага, попалась, птичка! Думаешь, у меня не хватит наглости тебя пригласить? Ладно, расслабься, сегодня я не настолько пьяна...

Даже не глядя на танцующих, вижу изо всех сил упирающуюся в грудь кавалера Полину, всю их неловкую пару; мэрша почти вскарабкалась на моего благоверного, словно хищный плотоядный плющ, уже и пунцовые губы вытянула в трубочку... Директор может праздновать победу -- нынешняя ночь улыбается ему ложем страсти!..

Стихают последние аккорды. Раскрасневшиеся танцоры возвращаются на места. Сразу две пары глаз выражают вину... Так я ж добрая, всех прощаю! Да и сомнительное удовольствие -- оказаться в лапах андского медведя, к тому же прощелыги и вульгарного бабника!

Опять звон хрусталя с серебром, всё новые и новые гастрономические изыски пленяют вкус, голоса полнозвучны, реют парусами над уснувшей лагуной.

И в голове лёгкий перезвон. Дзинни-донн! Дзинни-донн! Это звучат бронзовые бубенцы на сбруе лошади -- я в седле? Эти латы, тяжким прессом стянувшие стан, меч у левого бедра, оголённую шею холодит свежий ветерок... Где ж мои милые пышные волосы, и кто я вообще? Даже пол не могу определить... Пока не разденусь...

Суровый рыцарский замок передо мной. Потемневшие от времени, почти чёрные брусья ворот, кованые плети, узкие недоверчивые бойницы... Распахивается проём -- калитка в рост конника, въезжаю. Никого не видать внутри, словно попала в заколдованное царство. Гробовая тишина. И всё же это мой дом! Потому что знаю, куда идти, и тревожное, но сладкое предчувствие ноет под ложечкой.

Спешиваюсь. Конь привычной трусцой удаляется в сторону серого невысокого здания -- конюшня? Иду по булыжной мостовой, высекаю звонкие искры. Бзыннь-дзиннь! Бзыннь-дзиннь!

Двери, похожие на вход в преисподнюю -- резной дуб с картинками Страшного суда, ручка в виде лапы грифона, холод склепа, и всё же радость... Вхожу.

Крутая каменная лестница ведёт наверх. Ступени стёрты подошвами до лоска, перила преданно целуют ладонь. Господин?.. Госпожа?..

Анфилада строгих безлюдных залов. Одно и то же: скамьи, покрытые шкурами или войлоком вдоль голых стен, скудный свет из окошек, иногда щиты с гербами или рога оленей над каминами, в углах оружейные пирамиды -- алебарды и копья. Луки с арбалетами развешены в нишах, там же кирасы и шлемы с решётчатыми забралами. Мой арсенал...

Вдруг еле слышная мелодия -- флейта, с нею вместе виола -- тонко и нежно... Сердце вздрогнуло и забилось, словно птичка в силках... Туда, туда, на звук, точно мотылёк на свет факела!..

Распахнулись завесы -- дивный зал предо мной... Сияющий мрамор колонн и сводов; золото светильников; яркие ковры на стенах, на полу; прозрачные свободные одеяния сонма дев, вспорхнувших при моём появлении легче роя бабочек. Они воздушны -- и предельно телесны, замечаю каждую родинку, каждый волосок, каплю невысохшей слезы на ресницах... Умелые руки расстёгивают пряжки доспехов, принимают тяжесть железа, распускают шнурки кожаного корсета, размыкают цепь-пояс... И флейта-виола сводят с ума, и ароматы неведомых благовоний волнуют кровь...

Словно змея, сбросившая старую кожу, стою нага -- и свободна. Девичий круг расступается, приглашая следовать дальше. Там мерцающая гладь бассейна, пенные потоки извергаются из пастей бронзовых чудовищ, словно струи водопадов. Тёплый гранит приятно шершав ступням, ничуточки не скользит. Шаг, другой, грациозно ступаю в голубую стихию... Внезапно почти вскрикиваю -- моё отражение в зеркале!!!

То, что я всё-таки женщина, поняла несколько раньше. Но кто эта смуглая телом и угольно-чёрная стриженой головой особа, взирающая на меня из стеклянной глубины? Повторяет все мои жесты, несомненно, красива, но почти незнакома мне. Почти -- потому что странный холодок узнавания пронизывает ум -- я осознаю в себе -- но себя ли?

Вода полностью принимает "как бы меня", смывает дорожную пыль, пот, наполняет силой каждый член. Подставляю рамена рокочущим струям -- словно грубые, но ловкие пальцы турецких банщиков массируют мышцы и суставы, проминая каждую жилку. Уф! где моя раковина? Киприда возносится на берег!..

Обширное легчайшее покрывало в руках дев принимает меня, пеленает в невесомые тенёта... Десятки нежных ладоней одновременно касаются через ткань моей плоти; русые, рыжие, тёмные волосы льются стеной вокруг...

Вновь распадается кольцо -- я одета в нечто прозрачно-бордовое, подобие плаща с капюшоном, и увлечена музыкой куда-то вдаль, где угадываются очертания гигантского шатра -- или балдахина? Полуженщины, полуэльфы по-прежнему сопровождают меня, у них в руках воздушные опахала и миртовые ветви. Шествие к алтарю любви? Откуда я знаю это?

Внезапно с шёлковым шелестом раздёрнулись полога... Прямой столб солнечного света, бьющий сверху, осиял женскую фигуру в таком же, как у меня, плаще, восседающую на двойном господском троне. Она поднимается навстречу -- и вновь едва не кричу! -- тёмно-русые волосы стекают на плечи, серые большие глаза, упрямые брови... О моя королева, кто -- Ты? И кто -- Я?..

Столь знакомая незнакомка склоняется в поклоне, всё её бордовое одеяние распахивается по ковру, вижу открытым обнажённое тело, оно волнует меня...

И вот уже совсем близка, смиренно протягивает руку, опустив долу ресницы (густые и длинные, горжусь ими)... Идём под руку, но мимо сеньорской кафедры, проникаем через потайную дверцу в скрытые чертоги. Окружающий нас карнавал изрядно поредел, теперь это скорее конвой -- так строги и надменны лица девушек, все они рослы и накачаны мышцами, да и одежда их -- скорее униформа, сплошь кожа и металл. Кого-то ведут в застенки?.. Но почему так остро трепещет каждая клеточка плоти, и в душе -- предчувствие счастья?

Мамочки мои! Что за странная комната? Кабинет алхимика, пыточная инквизиции, альков принцессы? Вперемешку -- грубые и элегантные полки на стенах, сплошь уставленные колбами, ретортами, вообще непонятными приборами; потолок -- расписной по штукатурке: копии античных фресок (бессмертная Сафо с подругами); вместо мебели -- ужасающие предметы из кошмарных снов: "испанский сапожок", дыба, "ведьмино кресло", "аист", а так же не менее страшные, но экзотичного вида инструменты разных цивилизаций и эпох. А в центре -- дивное белоснежное ложе, источающее ароматы сандала и алоэ вера -- поразительный контраст брутальности интерьера!..

Тут двое из попутчиц-охранниц стягивают накидку с плеч моей Альтер-эго и буквально швыряют её спиной на постель. Не дав опомниться, растягивают руки в стороны, накидывают на запястья алые атласные ленты, накручивают, словно это швартовые концы, на точёные перекладины изголовья. На глазах жертвы чёрная повязка, грудь вздымается частой волной, губы шепчут... или стонут... о ком? о чём?..

Остаёмся одни. Музыка грубеет, словно рокочет сквозь зубы, тягостно и страстно. "Энигма"?.. Или просто кровяное давление в сосудах мозга достигло запредела?..

Она (даже если и я?) повинна в прелюбодеянии и достойна истязания мною!..

Источник живой воли наполняет меня -- воздетое орудие мести! Срываю постылое одеяние, грозным командором нависаю над преступницей... в каменных ладонях трепещут её живые колени... нежные лилии...

Перламутр цейлонской жемчужницы... Бисер рассыпающихся бус... Опиум -- маковый бутон...

Дзвонн!..

Господин мэр, красный и весёлый, ударяет ребром ножа о грань бокала -- прямо у меня над ухом, требуя тишины... Тост! Догадываюсь, судя по сверкающим страшным глазам: за прекрасную хозяйку! -- точно... Встречаюсь взглядом с Полиной -- ещё одна пара агатов... Она уже она, или всё ещё я?.. Бредишь, однако, мать!..

Кавалеры и примкнувшая к ним галантная эко-девица пьют стоя, потом все, кроме мужа, швыряют хрусталь в темноту (пижоны! не слабо чужую посуду колотить!). Впрочем, и благоверный мог бы рисануться, даром, что минералки хлебнул!

Опять тур танцев. Некоторые исправляются быстрее, чем успевают собрать угли на свою голову. Данке шён, майн либер Манн!* Самое время прийти в себя в твоих надёжных объятьях. Уж точно, ты -- это ты!..

...Совсем поздний вечер, пожалуй, ночь. Тёпленьких гостей укатили их грохочущие пожиратели бензина -- американские монстры внедорожья. Тишина -- на сотни миль, почти до звёзд. Безлунность. Светильник погашен. Дом едва угадываем в нахлынувшей египетской тьме. Час назад, после трогательных проводов и "посошков", ушли с мужем на катамаран, сопровождаемые кусанием губ Полины. Прости, милая, кесарю кесарево... А теперь вот сижу в одиночестве под платаном, полна элегических дум...

Уже наступает завтра, в котором будут новые проблемы, даже опасности, но их ещё не ведает косный мозг человека. И слава Богу! Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут... Поэтому -- не беспокойтесь!


*) Мица -- морская фуражка
*) Ship-yard (англ.) -- судовая верфь
*) Триммер -- ручная газонокосилка
*) Гаша (морск.) -- петля на конце швартового каната
*) Кнехт (морск.) -- парная тумба с общим основанием на палубе судна или на причале для крепления тросов.
*) Финиш стенд-бай (с англ.) -- морская команда, прибл. -- отбой
*) Паэлья -- испанское народное мясное блюдо, в числе прочих многочисленных ингредиентов включает в себя морепродукты
*) Сиеста (с испан.) -- дневной отдых в странах с жарким климатом
*) "О, Марина, соименница моря!" -- стихотворение Софии Парнок, посвящённое Цветаевой
*) Do ut des (лат.) -- латинская пословица -- даю, чтобы ты дал
*) EAU de PERRIER (фран.) -- знаменитая минеральная вода
*) Либертадор (с испан.) -- освободитель -- прозвище-титул Симона Боливара
*) В городе Мукучиес стоит памятник легендарному "снежному псу" местной породы, который всюду сопровождал Боливара и пал смертью храбрых в одном из сражений. Был горько оплакан героем...
*) Aceto Balsamico Tradizionale -- бальзамический уксус (нечто!)
*) Музикосы -- от испанского musico -- музыкант
*) Данке шён, майн либер Манн (с нем.) -- большое спасибо, мой любимый муж