Звезда

Ашот Варданян молча стоял на открытой полукруглой площадке, прилепившейся к отвесной стене базальта. Чернота ночного неба, густо пробитого шляпками мелких золотистых гвоздиков, величественно нависала над головой и сливалась с непроглядным мраком окружающих горных долин. Далеко внизу шумела река. Идиллическая картинка первозданной природы. Никаких следов присутствия человека. Даже ажурное ограждение площадки уже в двух – трёх шагах терялось в тени. Но Ашот знал: всего десяток шагов по гулкому тоннелю отделяет его от ярко освещённого сферического зала – центра самого грандиозного сооружения за всю историю человечества. Сейчас там целая армия техников и инженеров, в который раз проверяет, прозванивает цепи  многократно дублированных систем управления. Пусть, это лишь формальность, всё это уже не раз выверено, системы самонастраивающиеся и саморегулирующиеся, но человек – есть человек… Вот и Ашот, молча, вглядываясь в бездонность мироздания, пытался дать себе отчёт в обуревающих его чувствах. Что испытывает сейчас он, стоящий на гребне своей жизни? Гордость, сомнения, тревогу, печаль, разочарование?
Гордость!?
Да! Он достиг вершины. Причём, не только вершины в своей личной жизни. На такую вершину не поднимался ни один человек в мире.
Кто он? Тот, кто бы смог, не превзойти, а лишь сравняться с ним, с Ашотом Варданяном, хотя бы на миг?
Дерзкий рекордсмен, поразивший своим рекордом весь мир и опрокинувший представления о возможностях человеческого тела? Вот он, на виду всего человечества, озарённый вспышками блицев в восторженном гуле неивствующей толпы… Но, потухнут вспышки блицев… А завтра, другой займёт его место. И новые блицы затмят вчерашнего героя. Но, чем  можно затмить  его  вспышку!?
Политический лидер!? Пусть, даже задумавший и осуществивший грандиознейший поворот в общественном сознании? Вот его звёздный час - он у власти! Восторженные крики единомышленников… Но, пройдут годы, десятилетия… Другой лидер… В другой стране… Под знаменем другой идеи снова соберёт народы. Но разве можно вторично зажечь звезду?

Да, гордость! Он достиг своего! Завтра вокруг Земли вспыхнет термоядерная реакция. На самом краю внешней оболочки атмосферы водород начнёт превращаться в гелий. Полноводной рекой польётся в энергоприёмники электрический ток, навсегда сняв с повестки дня энергетические проблемы. Животворящий золотистый свет хлынет на Землю, отменив дни и ночи, превратив её  всю в цветущие тропики.  Чёрное небо исчезнет навсегда…
А, может, всё-таки, сомнения?
Хотя сомнения никогда не мучили его душу. Ещё в ранние школьные годы, начитавшись научной фантастики, поставил перед собой задачу: найти практически чистое производство энергии. Он верил в решаемость такой задачи.  Перечитал массу книг. Отверг текучую энергию рек, экономически бесперспективно; ветровую – как не имеющую повсеместного распространения и, следовательно, не сулящую универсального решения; энергию внутренней теплоты – как, ведущую к острому экологическому загрязнению. На долгие годы им  завладела идея использовать тепловую и световую энергию Солнца, отражённую на Землю из её ближайших окрестностей. И, вдруг, как взрыв, на вступительном экзамене по физике пришла идея термоядерной реакции не внутри вакуумной камеры, а в магнитной ловушке в открытом космосе. Эта идея стоила ему пропущенного года при поступлении в институт. Но он никогда не сожалел об этом.  Плод был достоин и большей цены…  Так что, сомнений не было. Разве, что сейчас, на пороге шестидесятилетия…
Тревогу? Да, конечно… Тревога всегда жила в нём. Сначала это была неясная, но болезненная тревога за будущее… За умирающие леса и реки, за задыхающиеся города, за скудеющие поля и недра, за всё более обезображиваемую, но, по-прежнему, такую родную Землю. Потом к этому прибавилась тревога за новорождённую идею, такую яркую и, он  это сразу почувствовал, верную, но такую незащищённую вначале. Эта тревога толкала его вперёд, но она же заставляла держать в глубокой тайне самое главное, самое заветное… Основные расчёты, чертежи, формулы – только сам… почти, что шифром. Боже! Сколько учебников, монографий, научных и популярных статей, порою ценных, а чаще никчемных, осмотрено, изучено и проработано…  Институт, аспирантура – это так, где-то рядом, краем сознания, почти попутно… В какие двери он только ни стучался, к каким именам ни обращался за консультациями,… потом это сослужило неоценимую службу. Имя Ашота знали. Его статьи читали раньше, чем он получил право писать под ними слово «инженер». Иногда туманной тенью мелькали и другие тревоги. А, вдруг, кто-то опередит. Не он, а другой, неизвестный и даже враждебный ему человек опубликует, заявит и докажет его, выстраданную и выношенную им, идею. Или: вдруг где-то родится не такая верная и универсальная, но сулящая более близкий успех, другая идея. И он снова погружался в книги, расширяя и расширяя круг чтения. Искал следы, намётки… Порой, казалось, находил их…
Да. Тревога жила в нём и сейчас. Тихая, затаённая тревога, за это ажурное, но прочное (десятикратный запас) сооружение, непрерывным винтом опоясывающая Землю; за тонкую аппаратуру, контролирующую каждое соединение, каждый стык, каждую микродолю всех протекающих в установке процессов. Тревога жила, хотя он был абсолютно уверен в добротности и надёжности этого сооружения, в которое на протяжении последних 16 лет было вложено всё интеллектуальное могущество объединённого человечества.
 Да. Гордость и тревога…
А, печаль?
Пожалуй, и печаль тоже… Грустно смотреть на безбрежный простор, открывающийся перед взором в последний раз. И сознание того, что эту грусть ощущают в себе сейчас миллионы людей, не уменьшает, а, наоборот, усиливает её восприятие. На мгновение Ашот почти физически почувствовал это поле безысходной печали, охватившее планету. Чувство настолько мощное, что Ашот оторвал руки от парапета.
Сейчас же вернуться в зал! Отменить всё! Сейчас же…
Поздно! Ашот грустно рассмеялся. Увы, творение уже вышло из-под воли творца.  Слишком поздно… И… надо. Надо!
Ашот снова опёрся рукой на парапет. Печаль уходила… Но не бесследно. Она оставила думы.
- Что ж, - размышлял Ашот, - признание, слава, авторитет – всё это есть и, очевидно, будет расти и дальше по мере того, как благодарное человечество будет пожинать плоды преобразования.   Но долго ли оно будет благодарным? Ведь и сегодня против этой идеи выступает 5% населения. Да, мне удалось почти невозможное, на протяжении одной лишь человеческой жизни создать стройную и строгую теорию, опровергнуть и переубедить своих оппонентов, привлечь их к практической реализации проекта, убедить народы не только в его возможности, безопасности и необходимости, но и в безотлагательности его воплощения, воплотить его, наконец, в жизнь. Осталось немного…
- Через, - Ашот, глянул на подсвеченный циферблат часов, - через 6 минут я нажму кнопку. Прозвучит команда «Пуск!» и электрический ток устремится в генераторы магнитного поля. Начнется запуск системы «ТЭУНД» (Термоядерная энергетическая установка наружного  действия). Через несколько часов вокруг Земли замкнётся кольцо искусственного магнитного поля – гигантская ловушка, набекрень надетая на Земной шар,  от Южных Шетландских островов, до Вилюйска на севере. Затем, мощные электромагнитные наносы выбросят внутрь этого гигантского тора запасы дейтерия, вот уже несколько лет специально накапливаемые человечеством. И… можно зажигать плазму. Дальнейшая подпитка будет производиться автоматически из космического пространства. Огненное кольцо охватит планету – сбудется мечта многих поколений о безграничных запасах энергии, о «золотом веке».  Только всем ли будут довольны люди? Сегодняшние 5%, сколько их будет завтра? Какие требования они выдвинут? Только ли добрым словом помянут моё имя?
Так стоило ли на это тратить всю жизнь? Где-то там, за бортом осталась и любимая женщина, и не рождённые ей дети, и внуки, которых уже никогда не будет… Стоило ли от всего этого отказываться? Ради чего?
Горькая усмешка тронула губы Ашота: - Вот она, горечь разочарования… И это в звёздный час!?
Ашот выпрямился, расправил плечи, словно сваливая  груз раздумий. Ещё раз взглянул на часы и твёрдым шагом направился вглубь гулкого тоннеля.