Времена года

Тяжелые капли дождя гулко падали на подоконник, разбивались миллионами осколков, стучали беспрерывно о землю. Темно-серое суровое небо клубилось тучными грозовыми облаками, деревья, затянутые туманной дымкой, казались призрачно-бледными; намокшие их верхушки со стоном покачивались от набегавшего порой ветра, клонясь к земле, сбрасывая последние пожелтевшие листья. Вечерний, обыкновенно свежий и звенящий воздух, пропитанный ароматами осени, сегодня был густ; дышать было тяжело, а гул, стоящий от дождевых капель, не прекращался весь день, порядком надоев.

Такой была для Неё та осень. Грустная и дождливая, немного давящая. Не такая, как всегда. Не такая, какой Она любила обычно ее с долгими, еще по-летнему теплыми днями, с мягким багрово-розовым закатом, с освежающей прохладой утра, с похожими на маленькие серебряные слезы росинками. Единственной отрадой Ее были книги. Читая их под звук падающих капель, Она улетала то в дорогие сердцу горы Кавказа, то стояла в тенистом вишневом саду. Ее глаза наполнялись то счастьем, то безудержным горем и отчаянием, то спокойной радостью; лицо Её менялось, уголки губ то весело приподнимались, смеясь над миром, то в немой тоске опускались вниз, глаза широко раскрывались, а нежные руки сжимали книгу так, как сжимали бы они ладонь главного героя. В книгах Она находила утешение, познавала мудрость, видела успокоение. 

Зима наступила внезапно. Одним утром все вокруг вдруг стало ярко-белым, чистым-чистым, словно душа невинной девушки. Природа наполнилась спокойным умиротворением, краски стали нежнее. Ярко-красные грудки снегирей, видневшиеся на ветках рябины, желтенькие синички, сидящие на голых деревьях, пушистые белки лес наполнился своими зимними обитателями. Солнце все чаще и чаще выходило по утрам; снег под его лучами искрился, отливал золотом. 

Она кружилась в вальсе, представляя себя в белоснежном платье с самым лучшим из возможных на свете партнеров. Он казался ей мужественным, но в его чертах сквозила нежность; Он был для Неё защитником, но был невероятно добр; Он мог ругать Её, но всегда был рядом и поддерживал; Он мог быть обижен на Нее, но продолжал любить чистою, ласковою, спокойною любовью, какая может быть у людей искренних и преданных, честных и заботливых. Музыка заканчивалась и Она, разочарованно выдыхала, стоя на паркете в бальной зале одна. Звучало яркое и страстное танго и Она вновь танцевала, теперь уже в откровенном костюме, и Он опять был рядом влюбленный, безумный, легкий, страстный, с пламенным сердцем, ревнивый, красивый, с горящими глазами. И снова, когда музыка заканчивалась, Она лишь грустно вздыхала.

Весна выдалась прелестная. Чистая и светлая, яркая, звенящая, нежная. Воздух, наполненный запахом сирени, был сладок как мед. Теплые солнечные дни приносили радость после холодной зимы, вселяли надежду и веру, заново учили любить. Все дышало. 

Любила и она. Неожиданно смело, необузданно, страстно, но верно и спокойно, преданно и нежно. Наверное, любил и Он, возможно, не меньше. Ей хотелось верить и она верила: искренне заглядывала в глаза, пыталась выразить взглядом все чувства, все мысли. Но там, в холодных, никогда не улыбающихся глазах, она не видела ничего, кроме холодной безразличности и презрения. Она плакала ночами, много писала, пытаясь достучаться до Него. И однажды она поняла. И он. И он понял, понял и принял всё, что связало их. 

Жаркие дни, пылающее солнце, раскаленный воздух резали глаза. Тень не давала облегчения, ветер был настолько горяч, что любое его прикосновение обжигало нежную кожу, заставляло искать прохладу и жаждать дождя. 

Теперь Они были вместе и никто не мог понять, что же связывает Его именно такого, какого она представляла себе, и Её мечтательницу и мечту. Но это было уже не важно. Ведь они были рядом и только безмолвные стены знали их тайну. Они просто любили.