Самое главное

Он больше никогда не напишет своё самое главное. Банально не найдет времени. Не успеет. Позже поймет, прочувствует, и до конца дней своих будет топить всё в себе. Мир вздохнет с облегчением, а издательства цикнут недовольным языком. Так получилось. Он никогда не напишет своего. Просто не найдет времени, не усядется – не добьет. Останется в вечном между: работа, семья и другие дела сомнительной важности. Он не напишет, не поставит точку - не поставит свою книгу на полку. Каждая попытка становится всё слабее, а мысль «а ведь я мог бы» мельтишит всё чаще. Раздирают. Не давали – не боролся – сели на голову. Прикорнился. Всё перекладывал на потом. Пытаться перестал. Талант сосредоточился где-то в бутылках по пятницам, пеших одиноких прогулках и грязных станций метро. Затем пошли дети, и мысли совсем закончились.

Через двадцать лет, неожиданно для себя, отдавая свою старшую дочь замуж - он перестал жалеть. В белой фате, бесконечно счастливая, стояла его самая главная книга, главное произведение жизни. И он успокоился, простил, отпустил себя.

Другой не сдался. Поставил на всё. Проиграл. Еще раз. Потом еще. Жизнь прошла на конечной скорости. Во многом зря, стыдно и мимо. Остался совсем один – отвернулись все. Одноклассники не здоровались (делали вид). За десять минут до петли вдруг случилось. Запах типографской краски, интервью, встречи с читателями. Зажил, нажил, поправился. Отбил своё. Не женился - просто не простил им.

Заинтересовались автобиографией. Заговорили. Каждый вспомнил, кто даже не знал. Все книги, впоследствии, считал своим детищем, достойным продолжением его рода.

В какой-то степени, в конце пути оба были счастливы.

Хотя, интереснее пить со вторым.