Милосердие

Фото из Интернета

Эта история произошла много лет назад.  Для кого-то она покажется обыкновенной и будничной…

Накинув махровый халатик, и набросив  полотенце на голову, ты вышла из ванны, потом побежала на кухню, чтобы прикрыть форточку. Как ты могла про нее забыть?  Тебя всю обдало холодным морозным воздухом.
 
Но тогда ты этого просто не заметила.  В комнате маленький сынишка двух лет резвился вместе с бабушкой. Им было очень хорошо и весело вдвоем. Потом бабушка взяла в руки  большую красочную книгу с картинками и  стала читать внуку сказку.

Малыш  внимательно слушал и водил пальчиком по картинкам,  удивленно взирая на смешных зверюшек, пытаясь угадать в каждом  свои любимые игрушки. Это было маленькое чудо, которое подарила ему жизнь, и он с большим любопытством взирал на все удивленными глазками.

Они радостно сверкали, когда он в очередной раз угадывал, кто нарисован на картинке. Иногда сынишка  заливался счастливым смехом. Ты улыбалась, наблюдая эту идиллию,  уютно расположившись в кресле, слабо расчесывая  свои светлые  длинные  волосы.

А беда пришла уже поздно вечером. Ложась спать, ты почувствовала слабое недомогание. Головная боль медленно появилась в области лба, переходя на затылочную часть.  Поднявшись, ты пошла на кухню,  выпила таблетку и снова легла.  Тебя и раньше мучили головные боли, но, выпив таблетку, они быстро проходили.

Рядом, в своей кроватке,  мирно посапывал маленький сынишка. Ночь была очень тревожной и беспокойной. Ты почти не спала.  К утру, головная боль только усилилась, не давая возможности думать ни о чем другом. Но надо было подниматься, готовить завтрак и идти на работу. Малыш тогда еще не ходил в садик и оставался с бабушкой.

Ты работала  по полдня, что было очень удобно и для тебя, и для бабушки и, в первую очередь, для ребенка. Бабушка в таком возрасте, что ей было тяжело одной справляться с внуком. Да и тебе  не очень хотелось загружать ее. 

Ты с нетерпением рвалась домой, чтобы подольше побыть с сыном, которого безумно любила. Ты всегда считала, что садики, бабушки это замечательно, но на первом месте должна быть мама, которая просто обязана отдать всю любовь своему ребенку. И не только любовь. Только тогда эта связь будет долгой, на всю жизнь и это очень важно. Ребенок, первенец, чудо, которым одарила тебя природа, был самым важным и главным в твоей жизни.

За окном завывал ветер,  такой сильный, что  было слышно, как по стеклу бьют капли мартовского дождя, потом стук прекращался, и уже  мокрый снег прилипал к стеклам окон…  Земля еще не оттаяла от зимней спячки. Снег продолжал лежать на ней  грязными пятнами, что приводил в уныние всех своим видом. Становилось грустно. Хотелось настоящей весны, а этот мокрый снег создавал иллюзию белого,  но очень ненадежного покрывала и уже совсем не радовал…

Был конец марта. А ровно через месяц 26 апреля случится эта страшная авария в Чернобыле. Авария, которая потрясет весь мир. Это был как взрыв атомной бомбы. Беспощадной и жестокой. Но это было потом, а сейчас боль, которая сковывала тебя и не отпускала… и еще  мысли о чудовищной аварии… и страх… страх за сына. Что же теперь будет?   Но тогда еще никто не знал о масштабах катастрофы…
   
…Проходит  несколько дней,  головная боль только усиливается и  не дает возможности насладиться общением с сыном. А это было самое страшное для тебя.  А  потом поднялась и  температура. Ты пошла в поликлинику и просидела добрых два часа в душном узком коридоре,  а твое состояние только ухудшилось.

Вокруг сидели такие же больные. Кто кашлял. Кто чихал. Кто держал оборону около двери, чтобы  никого не пропустить без очереди.  Но они все равно были, эти пациенты,  прорывавшиеся в кабинет и кричавшие: «Нам надо!» Сидение около  кабинета тянулось бесконечно долго, только усиливая  и без того страшную  головную боль.

В висках начинало стучать,  ты боялась лишний раз пошевелиться. Прислонившись лбом к стене и закрыв глаза, ты на мгновение замирала….   Наконец, слышалось   долгожданное: «Следующий».  Ты, буквально, влетала в кабинет….

…Потом тебе  открывали    больничный….
Врач выписывал  лекарства, и ты с надеждой  бежала  домой….

Но все напрасно. Ничего не помогало…. Головная боль преследовала тебя постоянно, тупая, ноющая, приводящая в состояние полной беспомощности и отчаяния. Неделя проходила за неделей, но ничего не менялось.  Еженедельные посещения врача только усугубляли твое состояние. Приходилось опять часами сидеть под дверью, в очередной раз, выслушивая истории больных с серыми тусклыми  лицами.
 
….Сынишка требует  постоянного внимания, надо было продолжать все домашние хлопоты. А сил просто не было. Ты сидишь в кресле и  вдруг начинаешь плакать от этой невыносимой боли. Если бы тебе сказали тогда, что боль может вызвать такие  слезы, ты  не поверила бы. Такое может быть только в детстве.

Ты падаешь, сбиваешь в кровь коленки и плачешь, потом бежишь к маме. Она ласкает, целует, жалеет, тебя, и боль как рукой снимает. Ты уже счастливый бежишь дальше.  Но это только в детстве…. А теперь?  Что делать теперь? Когда ты, сама мама, и у тебя на руках два самых близких и любимых человечка. А ты уже ничего не можешь делать.

Головная боль, кажется, вошла в каждую клеточку твоего тела и изматывает так, что невозможно ни сидеть, ни лежать, ни спать. Что делать?  Крупные слезы катятся по  твоей щеке. Господи, да что это такое! Что делать? Я так не выдержу больше!  Ты медленно ходишь по комнате. Словно тень. Бабушка  в отчаянии.  Малыш подбегает к тебе, обхватывая своими ручонками, и тоже начинает плакать…

-  Иди к врачу.  Делай что нибудь,- говорила бабушка.- О сынуле не беспокойся, мы с ним справимся. Иди,… иди.
         
….Очередное посещение терапевта было запоминающимся. 4мая 1986года. Вокруг бурлила весна. Жизнь пробуждалась. Ярко светило солнце. Оно звало на улицу, ласковое и теплое, касаясь всего, что встречало на своем пути….  Твое настроение немного улучшилось. Ты даже пыталась улыбаться.

Медленно шла по улицам родного города, вдыхая свежий аромат весеннего дня и цветущих деревьев.  Незаметно очутилась около здания поликлиники…. В этот раз пациентов  было значительно меньше, но все равно пришлось просидеть более двух часов, чтобы, наконец, попасть к врачу.
 
Был полдень, а в кабинете пили чай.  Ты продолжала сидеть со своими проблемами наедине….   И ждать!...  А потом началась планерка….  Ты продолжала сидеть в коридоре….   И ждать!
 
Наконец начался прием….
Ты зашла в кабинет, спустя два  с половиной часа, назначенного и отмеченного в твоем номерке времени, который сжимала в своих горячих руках,… тебя уже тошнило,… кружилась голова,… с утра ты ничего не ела…

…
-  Я уже не знаю, что с вами делать…, - нервно говорила  врач и разводила руками. – Будем закрывать больничный.
Она в очередной раз  не измерила температуру, чем крайне, опять удивила тебя.
-  Вы можете закрыть больничный! Но сделайте что- нибудь! Вы можете выписать лекарство, которое мне поможет, которое снимет мне эту боль. Неужели ничего нет? Не может быть! Просто не может быть!  - повысив голос, в отчаянии  говорила  ты.
-  Ладно… - врач  помолчала, продолжая делать какие-то записи в истории болезни, как потом выяснилось, чужой истории.-  Измерь ей температуру, - обратилась она к сестре с какой-то досадой.  Именно с досадой. А сама продолжала писать в истории предыдущего больного…
Термометр показывал 37,5. 
-  Вы что, думаете, что я Вас обманываю - почти кричала ты - У меня дома маленький ребенок!  Мне надо им заниматься, а не бегать по поликлинике, в которой мне не могут оказать помощь!...
      То, что ты услышала в следующую минуту, запомнилось  на всю жизнь:

-  У вас, наверно, воспаление ствола головного мозга, – врач спокойно  смотрела тебе  прямо в глаза, а потом добавила -  у всех дети…. А может быть это Чернобыль…?
Ты в недоумении смотрела, как врач продлевает тебе больничный…. так ничего и не выписав. Больше она ничего не могла предложить….

Ты только повторяла: «У всех дети».

      Позже она дала направление в Медицинский  институт на консультацию. В институте  ничего особенного не подтвердили и то, что прописали, совершенно не повлияло на твое состояние.  Перед этим ты была на консультации у невропатолога, но ничего  подозрительного  врач не обнаружила, сказав, что меня должен лечить терапевт.

Ты шла домой, а в висках стучало: «У всех дети,… у всех дети,…. А может быть это Чернобыль….»

     Дома  ты разрыдалась от боли, от отчаяния и безысходности. Тебя только успокаивало то, что больничный лист продлили, и не надо идти на работу… Температура держалась, а это факт. Она была невысокой, но была. Шла уже пятая неделя изнурительных болей.  Тебя  не покидало чувство, что врач тебе  просто не верит. Если бы ни температура, неизвестно, чем бы все закончилось.

Наступил очередной день, когда надо было идти к врачу. Ты  как тень слонялась по квартире, брала сына на руки, нежно прижимала его к себе, потом отпускала…
…Поликлиника встретила тебя, как обычно,  очередными бесконечными очередями. Больные часами высиживали около кабинетов, успевая при этом, познакомится друг с другом, рассказать свои проблемы и выслушать чужие….

На этот раз терапевт  сразу послала тебя  к невропатологу, прежде, измерив температуру…. 
      Ты зашла в кабинет.  Вы поздоровались.  Врач предложила сесть, внимательно глядя на тебя.  Она тебя узнала.
- Что у вас?- склонившись, она делала очередную запись в чужой истории, потом взяла мою. Пролистала, внимательно изучила. Меня это немного обрадовало…. Потом удивленно посмотрела на меня, как бы говоря,  почему я еще здесь.

-  Понятно…, головная боль…, температура…. Больше ничего…? Шесть недель!?- дважды повторила она.- …Шесть недель?!- она вновь посмотрела на меня с удивлением.
-  Все тоже.  Не проходит.-  Отвечала ты, заглядывая в глаза доктору.

Впервые ты задержалась в кабинете надолго. Вы тихо разговаривали. Потом она осмотрела тебя….  Иногда по твоему лицу текли слезы, которые ты пыталась сдерживать. Врач невропатолог - хороший врач, ты была наслышана о ней. Она творила просто чудеса. Помогала больным, даже совсем безнадежным….
 
-  Вас должна лечить терапевт!-  сказала невропатолог, внимательно меня выслушав. Она смотрела мне в глаза с большим участием. - С моей стороны ничего нет. Понимаете? У вас температура….  Понимаете?  Я ничего не нахожу….  Подождите…

Она вдруг повернулась. Позади нее стояла, прислоненная  к стене, пара костылей. Они были большие с подлокотниками.  Она придвинула их к себе, оперлась на них и встала. Потом взяла мою историю со стола, и  медленно, тяжело опираясь на костыли,  «пошла» к выходу.
- Посидите,- сказала она, сама открыла дверь, потом также сама прикрыла и «вышла» из кабинета.

      
О ней ходили легенды….  Ты точно не знаешь, была она инвалидом с детства, или это случилось с ней позже. Сейчас это было не важно. Важно было совсем другое. Ты часто встречала доктора в поликлинике раньше. 

Ее на работу каждый день привозила машина. Ты  не удивилась тому, что увидела, ты просто восхищалась ею как женщиной, как человеком, как врачом, готовой всегда придти на помощь и прочувствовать  каждой своей клеточкой  боль другого человека.  Ты видела это в ее глазах. Ты верила ей. 

Кабинет, в котором  она   принимала, скорее бы ты назвала оазисом, где люди отдыхали и утоляли жажду, пройдя очень длинный путь испытаний, которые выпали на их долю….  И еще ты чувствовала в ней огромную  силу воли и мужество, способных заставить человека жить и радоваться этой жизни.
 
Она вернулась. Ты не знала, где она была, могла только догадываться, видя  напряжение  и какой-то трепет в  ее лучистых глазах. Легкий румянец появился на ее щеках. Ты  не видишь, как  привычными отработанными движениями, она проходит к столу, ставит на место тяжелые костыли, потом  осторожно  садится  в свое кресло. 

Ты просто это чувствуешь, опустив глаза. Тебе просто больно смотреть и видеть это. Врач долго молчит, в который раз листая историю - ей нужно время, чтобы успокоиться….  Да, ты все поняла, где она была и почему так долго отсутствовала…
Ты молчала.

Потом  услышала:
- Я помогу вам.

     Эти слова ты тоже запомнила на всю жизнь Всего три слова....  Они были сказаны с участием, с теплотой, совершенно искренне и обнадеживающе. Ты ей поверила. Тебе даже показалось, что на мгновение ушла, канула в небытие твоя головная боль. Ты  пыталась улыбнуться.
 
- Так,… хорошо….  шестая неделя….  Значит, сделаем следующее..., – она помолчала, что-то записывая в истории болезни. - Я Вам выпишу одно лекарство,… но оно самое сильное…. Им лечат самую неизлечимую болезнь. Вы поняли меня? Сильней не бывает просто….
    
Она начала выписывать рецепт, потом передала  тебе, сказала, что ты должна подписать его у заведующей и … улыбнулась своими уже искрящимися    глазами.
- Да, я поняла,… - ты попыталась сосредоточиться.- Спасибо!  Спасибо большое!
 Поблагодарила и выскочила из кабинета, словно боялась, что сейчас у тебя отберут эту последнюю надежду, этот ласковый добрый взгляд…

А в висках стучало: «Я вам помогу,…. я вам помогу….

Ты  забежала на работу, чтобы отдать очередной закрытый больничный и совершенно случайно оставила там свой рецепт. Придя в аптеку, долго его искала, но не находила. Ты опять была в отчаянии.  Пришлось вернуться на работу. Рецепт лежал на столе…. И теперь ты  облегченно вздохнула….  Нервы были на пределе….

….Ты шла домой, держала в руках маленькую коробочку и очень верила, что она тебе поможет.
Шла уже шестая неделя этой изнуряющей головной боли…
Придя домой, сразу выпила таблетку. Боль медленно, но отступала. Прошло всего несколько минут и ее не стало совсем.
 
- Не может быть? Что это? Почему нельзя было сделать это раньше? Правильно назначить лечение. – Ты ходила по комнате и с удивлением стала замечать окружающие предметы, потом подскочила к сыну. Подхватила его на руки и закружила. Ребенок радостно завизжал, обхватил ручонками твою шею и прижался всем тельцем.

Ты за последние полтора месяца, наконец, улыбнулась и легко вздохнула. Голова еще иногда  болела. Лечение продолжалось, температура упала.   Ты продолжала ходить в поликлинику. Но,… к невропатологу, которая лечила тебя, несмотря на то, что ты была  «не ее»   больная…. Врач всегда с улыбкой встречала тебя и спрашивала:
- Как дела у вас?  Как сегодня себя чувствуете?
- Уже лучше… спасибо, - ты тоже улыбалась в ответ.
- Ну, вот и хорошо.

И только в конце мая  ты вышла на работу. А потом тебе  предложили путевку на море. И ты опять пошла к своему терапевту.
- Вы что? Вам нельзя, ехать? О чем Вы только думаете? Море? Оно Вам противопоказано!  – отчитывала она, повышая голос и с изумлением глядя на тебя жесткими глазами.
Но ты уже ее не слушала.  В памяти почему-то возникала  только одна фраза, сказанная когда-то  врачом:
 
« У всех дети….  А может быть это Чернобыль?»

Потом ты,  молча, взяла путевку и вышла из кабинета. Остановилась у кабинета невропатолога. Людей было много, и ты решила сейчас не  тревожить ее и,  тем более, пациентов….
Иногда ты встречала ее в коридоре поликлиники. Вы обязательно здоровались,  и улыбались друг другу…
    В начале июня ты  уехала в санаторий.  На две недели. На море. Было хорошо и не жарко….
 
… Несколько месяцев спустя ты узнала  новость, которая  очень сильно тебя потрясла.  Врач,  невропатолог, которая тебе  помогла, скончалась. Отдавая всю себя людям, она покинула этот мир, оставив такой след в памяти, что сейчас спустя почти тридцать лет, ты вспоминаешь о ней  как о самом близком человеке, спасшем твою жизнь и заставившую радоваться этой жизни.

Ты всегда поражалась стойкости и мужеству этой женщины, которая выполняла свой врачебный долг, спасая жизни других людей, честно и бескорыстно, и всегда радовалась, если могла помочь людям, идущих к ней со своей болью, несмотря на то, что  сама испытывала  боль и  неимоверные страдания, ведомые только ей одной…

И если  тебе случалось бывать в поликлинике, ты обязательно проходила мимо кабинета, в котором, когда-то принимал самый лучший доктор на свете.  Ты останавливалась, и потом только шла дальше.  И если ты раньше слышала  - «сестра милосердия», или читала в старинных романах  о сестрах милосердия, то только тогда ты впервые прошептала:  «Врач Милосердия»…. 

 24. 11. 10.