Маньяк поневоле

Очнулся. Опять. По стенкам разбрызгана чужая кровь, в углу - куча мяса. Это все, что осталось от человека. Я тяжело вздыхаю. Может, я все-таки сплю? Но нет. Такого не может быть во сне - во сне я не чувствую этого запаха, во сне я не могу видеть сегодняшние новости на газете, тоже заляпанной кровью... И кто же был тот несчастный? Или несчастная... По этой груде мяса тяжело понять...

Тяжело вздохнув опять, поднимаюсь. Надо убрать это все. И понять, чем я на этот раз умудрился раскрошить кого-то. Почему я так спокоен? Я не помню того, что я творил. Нет, нет у меня раздвоения личности. Все гораздо проще – помутнение рассудка. Временное, но мощное. Я могу просто бродить по комнатам и никого не узнавать, а могу вот так.. Накинуться и растерзать… Интересно, а где это я?..

Оглядываюсь. Нет, здесь я не был никогда… Наверное, какая-то недостройка. Да, точно недостройка. Значит, можно художественно разбросать все это мясо по этажам. Пока полиция доберется сюда – его уже съедят местные собаки, вечно голодные и злые.

Я – маньяк поневоле. Я не могу контролировать себя. Таблетки, предписанные врачом, только ухудшили мое положение. Потому, когда я чувствую приближение помутнения, я стараюсь уйти подальше из города. Господи, хоть с табличкой ходи «Не подходи – убью!». Я не могу ничего с этим сделать. Это мое проклятие на всю оставшуюся жизнь.
Я не могу полюбить, не могу подружиться, не могу постоянно находиться среди людей. Я пытался найти причину своих помутнений в различных факторах. Но постоянно попадал в тупик – ни одного фактора не подтверждалось. Словно кто-то очень «умный» наверху просто для интересу нажимает на кнопочку «Помутнение», расположенную под моим именем и анкетными данными…

Да, я много чего могу рассказать, если так подумать. Только… Я хочу начать вести дневник. Хотя, это бесполезно. Я не успеваю записать то, что происходит за три секунды до помутнения.

Я давно не смотрю телевизор. Ведь каждый раз, когда передают о каком-то найденном трупе, я могу узнать в этом несчастном свою жертву. А это не доставляет никакого удовольствия, поверьте мне.

Обратиться ко врачу? Думаете, я не пробовал, да… Все, что я могу сказать – за мной могли послать санитаров. Но я передумал обращаться. Я не хочу лежать в дурке!
Я пытаюсь забыться. Пить успокоительное, не выходить из дома.. Но все как всегда – если я не успеваю самоудалиться от общества на безопасное расстояние… То все. Все опять по накатанной дорожке. Я очнусь в незнакомом месте. И счастье, если не напротив груды мяса, как это произошло сегодня…

Я чувствую, как в груди тяжело бьется мое бедное сердце. Оно уже очерствело, ему уже не так страшно, как в первый раз. Первый раз.. Его я никогда не забуду, хоть и обошлось без человеческих жертв.

Я «убил» любимого плюшевого мишку. Распорол ему живот, разбросал вату по комнате, вырезал ему глаза.. Как я плакал над ним… Потом, конечно, мама его зашила, потому что я не желал слышать ничего о новом. Он до сих пор живет у меня в комнате. Правда, живет он на шкафу – я заметил, что во время помутнения я не могу залезать высоко. Если бы мои жертвы прятались от меня на деревьях – меня бы давно отправили на принудительное лечение по решению суда, так как они бы запомнили мое лицо.

Окунувшись в собственные воспоминания, я довольно быстро провел «зачистку». А орудие убийства – какой-то осколок, я попросту закинул в лифтовую шахту. Я знаю, что там миллиарды таких осколков. А чтобы никто не придрался к одному, испачканному кровью (если заметят) – кинул туда небольшой шматок мяса, который разлетелся при встрече с землей, окропив все вокруг кровью и кусочками тканей. Фу.

Я поморщился. Опять начинала дико болеть голова. Так всегда после помутнения. Я не властен над этим.

Закончив с заметанием следов, я оглядел себя. Мдааа… Весь в крови. Точнее, не весь, а только олимпийка и руки. Как я так умудрился – ума не приложу. Олимпийку-то я могу снять. А вот воды, чтобы вымыть руки, у меня попросту не было. Решение нашлось быстро – олимпийку я повязал на пояс так, чтобы крови не было видно, а руки… Я порезал одну руку стекляшкой, другой зажал сочащуюся кровью рану. И вышел.

На улице на меня мало кто обращал внимание. А что обращать-то? Отличный летний день, веселье, радость и беззаботность. У всех, кроме меня. 

Хотя… Может, я преувеличиваю?

Дойдя до дома и словив на себе бесконечное число подозрительных взглядов, я без сил упал на кровать. Мое сознание постепенно отключалось. Нет, это не помутнение, я точно это знал. Я просто устал, ведь последнее произошло в ночь. Я совсем не спал, судя по всему. В отключке я никогда не отдыхаю. Словно в меня что-то вселяется.

Нет, я не считаю, что я бесноватый. Тем более, что я был у профессионалов. Я спокойно захожу в церковь. Правда, я был там всего пару раз и то – в целях эксперимента, когда еще пытался узнать, что со мной происходит.

Я не верю в Бога. Зачем? Я и так уже грешник. Поневоле. Я бы хотел вот сейчас лечь и не проснуться. Чтобы избавить этот мир от чертова урода, нападающего на всех, кого видит. Самоубийство? Я проклятый трус. Я никогда не решусь на это. Потому и влачу свое жалкое существование, гадая, кого я порешу в следующий раз.

 Конечно, я заметил, что я ни разу не нападал на ребенка. Уже что-то полегче. Да и вообще… Вообще, я ведь уже говорил, что стараюсь изолироваться.
Многие в наше время воют от того, что они одиноки. Придурки. Они не знают, что такое вынужденное одиночество, что такое – общаться с человеком и уговаривать свое сознание оставаться чистым и ясным, чтобы не порешить этого человека. Они могут просто пойти погулять. Выпить с друзьями, провести ночь с девушкой.

Девушки… Да, они все такие милые… Я знаю, что они милые. Не верю, что хоть одна из этих милых, воздушных, может предать, сделать больно. И я знаю, что я жестоко ошибаюсь по вашему мнению. Мнению нормальных, адекватных людей. Просто я боюсь подпускать их близко. Боюсь сломать эти хрупкие, как у бабочек, крылья их жизней собой.
Я не влюблен. Нет, я не позволяю себе испытывать этого чувства. Я постоянно читаю, смотрю фильмы, в большинстве своем документальные. Чтобы не думать о том, чего я лишен.

На днях я, читая журнал, наткнулся на девушку. Точнее, на ее объявление. Она искала друзей по переписке. Не по интернету, а именно по переписке. Таких осталось так мало… Все обсуждают обновления на френд-лентах и мало кто знает, что это такое – волнуясь, распаковывать пухленький конверт и взахлеб читать строчки, написанные чужой рукой, чувствовать запах того места, где писалось это письмо.
Внутри меня ёкнуло. Город. Это был город пососедству. Я опустил руки. Она когда-нибудь захочет встретиться. Я не смогу объяснить ей, что я – чудовище. Нет, на вид я, как мне говорили какие-то приятели, весьма и весьма симпатичный.. А вот внутри меня живет чудовище, с которым я не смогу ничего поделать… Ладно.. Рискну.

«Здравствуй.
Я прочитал твоё объявление в журнале. Не знаю, может, я один из многих, кто напишет тебе, но все-таки… Я бы хотел пообщаться с тобой. Знаешь, я не умею писать письма. И да, я знаю, что это стандартная строчка во всех письмах. По крайней мере – в моих. Но все-таки, учиться когда-то надо…

Знаешь, что меня поразило в твоем объявлении? Ты указала почту. Настоящую почту, а не жалкий ящик в интернете. Если я правильно понял, то я немного такой, как ты – не особо зависим от всех этих новшеств цивилизации…»

Затаив дыхание, я писал. Писал послание совершенно незнакомому человеку. Я не позволял себе откровенничать. Мне очень хотелось общения. А в моем случае оно возможно только так – на расстоянии.

Дописав небольшое письмо, я задумался. Как подписывать? Наверное, все-таки стоит указать свое настоящее имя. А вдруг я когда-нибудь загремлю в тюрьму? Что она подумает? Хотя.. Не думаю, что она вспомнит обо мне, если не будет получать от меня ответа полгода-год. Да что там – месяц.  Так что…

«…Вот, вроде, и все.. Буду ждать твоего ответа. Рик.»

Отложив законченное письмо в сторону, я аккуратно, чтобы не было ошибок, переписал адрес девушки из журнала в графу «Куда», а имя – в «Кому». Запечатав письмо в конверт, я прислушался к себе. Приближения помутнения, вроде, не чувствовалось. Значит, я могу выйти на улицу и отправить письмо. Что я, собственно, и сделал…

…Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я отправил письмо Кейт (именно так звали ту девушку). Я уже давно потерялся в этом проклятом времени, не замечая его. Я привык считать его помутнениями. В соседний город из нашего письма идут довольно быстро, кажется, то ли два, то ли три дня. Так что… Помутнений не было, а письмо уже было у меня в руках.

Я волновался.Хотя и не понимал, к чему я так волнуюсь, ведь это просто, фактически, обычное письмо. Не повестка из полиции, не из налоговой… А я все равно волновался. Поднявшись в квартиру, я взял ножницы и осторожно вскрыл конверт, от которого пахло ландышами. Или мне так казалось, я не знаю…

«Привет!
Я так рада, что ты мне ответил. Остальные письма содержали в себе, по сути, один-единственный вопрос – как связаться со мной в интернете. Я не стала даже отвечать на них. Терпеть не могу это проклятие человечества, лишающее всех нормальной жизни. Оно раскрывает секреты людей тем, кому это знать не нужно, запутывает, убивает сознание… Ах, да!

Рик, ты, насколько я поняла, живешь в соседнем городе? Я у вас никогда не была – попросту нет времени. Друзья, гуляния и все такое. Правда, как друзья.. Знаешь, я сомневаюсь, что они нормальные – интернет убил их морально. Осталась пара человек, с которыми я общаюсь. Так что, все свое свободное время я убиваю, гуляя по своему городу, хоть уже давно мною изученном. Фотографирую, пишу, сидя в тихих уголках города…»

Я читал и вдыхал аромат ландышей. Эта девушка казалась мне своеобразной единомышленницей. Она казалась мне оплотом какой-то странной веры в людей, которая угасла во мне еще давно. А теперь, кажется, старалась возродиться из пепла. Но я старался держать себя в руках.

У Кейт был очень красивый почерк – ровный, округлый. Не такой, как мой – угловатый, скачущий. Она уже казалась мне эдакой бабочкой, как и все остальные девушки. Я испугался. Честно, я испугался той радости, которую я испытывал, читая ее письмо. Я боялся сделать ей больно. Неосторожным словом, упоминанием о чем-либо.

«..Расскажи о себе побольше. Как живешь, чем дышишь? Надеюсь, я не очень утомила тебя своим длинным письмом. Не умею я кратко писать. Да и не думаю, что это особо нужно, правда? Жду ответа от тебя! Кейт».

Чем я дышу.. Получается, я дышу чужой смертью. Я сам приношу смерть тем, кому не повезло встретить меня в помутнении…

Кстати, надо запереть дверь. А то эта ноющая боль в виске… Она сигнализирует о возможности помутнения. Надо выпить успокоительного. Наверное, я просто переволновался, пока нес письмо и помутнения не будет. Я.. Я надеюсь.. Надеюсь… А?