Переплёт

      Предисловие

Дима вернулся домой позже обычного – ему нужно было о многом подумать – с сегодняшнего дня жизнь его должна будет круто измениться. Голод мешал думать – предстояло приготовить себе ужин. С тех пор, как умерла тётка – сестра отца, вырастившая его со времени смерти родителей – прошёл год, а он так и не привык, что по возвращении домой возникает необходимость что-то готовить. Повар из него был так себе – готовить Дима, впрочем, как и все мужчины, не очень любил, точнее, не любил вообще, но выбора у него не оставалось, если он не хотел погибнуть голодной смертью. Ужин, так же, как и завтрак, и обед, был достаточно скромным – яичница с помидорами, бутерброд и чашка чаю. Ему катастрофически и постоянно не хватало денег – мизерная зарплата в фирме, куда он не так давно устроился, разгуляться буйной молодой фантазии не позволяла. Тем более от своих сверстников парень отличался неплохими чертами характера и рачительностью; оплатить коммунальные услуги он считал делом безотлагательным и первостепенным, а на то, что оставалось, “тянул кота за хвост” до конца месяца. Ресторанные и клубные развлечения миновали его ещё лет в восемнадцать, в армию он так и не попал, благодаря тётке Василисе, по состоянию здоровья – напористая, как броненосец Потёмкин, пожилая родственница, любившая его отца до остановки пульса, выбила заключение врачей и не пустила племянника в “мясорубку”.
Сегодня Фортуна была очень щедрой с Димкой – буквально повернулась к нему лицом, и сама подсунула лотерейный билет. Завтра он проснётся сказочно богатым и успешным. Так он думал, устраиваясь в старом, протёртом до деревяшек, кресле со времён революции, подбирая колени и с аппетитом уплетая скудный ужин. Он ещё не знал, что у капризницы Фортуны не одно обличие, а её лотерейные билеты с лёгкостью превращаются в пропуск на тот свет. И случается подобная неприятность довольно часто, как раз с такими наивными, как он сам…
Входная дверь оглушительно грохнула и рухнула на пол в коридоре, с потолка дождём хлынула побелка, обрушилась со стены хлипкая вешалка… Внушительный топот ног стремительно приближался к комнате, где в кресле в животном страхе затаился Дима… Упавшая на пол тарелка с остатками ужина и разбитая чашка противно хрустнули под ногами огромного телохранителя в строгом чёрном костюме, он одной рукой вырвал опешившего парня из кресла, поднял в воздух и, словно тряпичную куклу, с силой швырнул на пол… к безумно дорогим, кожаным, отполированным до блеска туфлям Виктора Владимировича – самого босса фирмы…
- Здравствуй, Дима, - от приветливой и приторно умильной улыбки шефа Диме стало дурно. – Я без приглашения. Решил навестить тебя, на сон грядущий.
Ощущая приступ тошноты от ужаса, Дима съёжился едва ли не до размеров эмбриона, и отчаянно зажмурился, когда тот сгрёб его за воротник футболки и краешек ткани врезался в горло.
- Сейчас ты мне всё расскажешь, - продолжал улыбаться Виктор Владимирович, - сам, добровольно. Чай и кофе не предлагай. А потом я поеду к себе домой, отдыхать. И ты будешь отдыхать… на кладбище! – резко рванув футболку так, что ткань затрещала, а Дима зашёлся в кашле, шеф прорычал: - Говори, паскуда – кто тебя подослал?! Урод!!
- Я ничего не знаю… - со слезами на глазах прохрипел Дима, - о чём вы… - шеф поднялся с корточек, и со всего размаху всадил ему носок туфли в живот. Дима согнулся пополам, дыхание перехватило, носом пошла кровь.
- Освежил память? – ухмыльнулся хозяин фирмы. – Будешь блеять и дальше или поговорим по-взрослому?
Дима попытался подняться с пола – не получилось, и тогда он предпринял попытку отползти, инстинктивно спасаясь и предчувствуя беду. Второй удар настиг его почти сразу после первого – левый бок пронзила адская боль, сковал ужас…
- Я всё скажу… - беззащитно поднимая руку, сипло прошептал он. – Не убивайте… я всё скажу…