Муха

 
Я – муха. А мухи... они такие. Они всегда копошатся  – иногда в повидле, а бывает – в чем-то похуже. Мухи еще и назойливые. Они повсюду садятся и трогают мелкими лапками то, что нельзя, и всех вокруг раздражают. Засоряют. Микробами или, бывает, чем-то похуже. От мух отмахиваются..от мух нет покоя. Мухи..они такие- они всем мешают.

Мухи – очень маленькие. И черненькие,  с серыми крылышками… Поэтому совсем они неприметные. И не красивые даже. Их порой никто не замечает, если по стенкам ползут или сидят на заборе. Никто и думать о мухе не станет, пока она не присядет грязным тельцем на завтрак или белоснежный шкафчик кухонный, пока не оставивит мерзкий след своего пребывания на тарелках помытых или пахучих уборных.

А еще, нас, мух, частенько прихлопывают. Не убивают. Мух не убивают, а прихлопывают. За нами гоняются со старой газетой или резиновой штукой, с тряпкой, веником, книжкой или просто машут руками. Нам, мухам, даже не больно. Раз – прихлопнул и все. Мухи – они и не плачут. Хотелось бы. Да не умеют.  Мы бы, если б могли, и ныли бы слезно, и  ржали бы вам прямо в лицо. Вы такие смешные..вы такими печальными можете быть. Но нам, мелким мухам, нельзя – ни поплакать. Ни посмеяться. Нам дано копошение, ползание, приставание и доставание.

Но иногда, мы бываем  даже счастливыми, потому что мухам подарено главное – это летание. Мы летать умеем. А вы – нет. Мы можем - вот взять и с подругой (мож, и не мухой совсем) в  Европу полететь  или подняться в небо, спрыгнув с этой кучи навоза.  Мы можем не смотреть на вас вовсе и летать..и лететь…

Но мы все-таки – мухи. И меня, муху, не очень-то любят. Меня даже никто не боится. А вот бы перестать ползать по вам и копошиться  в ваших делах. Вот бы погрезить нам, помечтать… И слетать в Париж или Канны.. переехать из дома, и забыть обо всем..и о том, кто мы и что мы.

Но я-то – простая украинская муха. А мухи… они такие. Всегда копошатся  – иногда в повидле..а, бывает, и в чем-то похуже.