Жила-была царевна Ложка. 2

           - Ну сколько еще ты будешь варить?
           - Я уже сварила.
           - И пойдем, пойдем, что ты копаешься?
           - Что миршкашкам совсем плохо?
           - Почему плохо? Ты совсем не слушаешь, когда я тебе говорю. И совсем не тайнишься.
           - Ну, я больше так не буду.
           - Будешь-будешь, горе ты мое луковое…
           Почему-то иногда так приятно побыть «горем-луковым», поэтому я покорно закрываю глаза и даю увести себя под стол. Только там наша тайна может быть сохранена вполне.   
           Он наклоняется над моим ухом и зловеще шепчет: «  У тебя есть фикодрафия?»
           - Что?!?- я позорно давлюсь своим дыханием, но он ничего не замечает, ему не до этого.
           - Нужна фикодрафия, без нее туда не попадешь! Ну как, есть?
           - Ты знаешь, последняя, на паспорт, определенно «фикодрафия», даже сомнений нет.
           - Точно?- он меряет меня глазами.
           - Совершенно точно,- не смущаясь, заявляю я, - а вот скажи, ты как туда попал, тоже по фикодрафии?
           - А как же,- из запазухи извлекается мятый разноцветный клочок фотографической  бумаги. Да ,эту я  хорошо помню.
Маленький франт в черном с золотом камзоле, в жабо с брошью. Меня осеняет:
           - А ты там кто?
           Он с минуту мнется и заявляет с сожалением:
           - Этого я не могу тебе пока доверить.
           Вот так. Ну что же, надо заслужить.
           - Фикодрафия есть, что теперь мне делать?
           - Нужно лечь под стол, закрыть голову полотенцем и сказать… Я сам скажу, ты не слушай.
           Я лежу под столом, в нужном состоянии, а он тихо бормочет что-то рядом. И я понимаю , что уже не могу жить без этого мира, без миршкашек, без угроз вобщевника Терамида, без будущих чудес.
           Вперед, в Кавальену!