Жила-была царевна Ложка 4

           Утро нового мира застает нас внезапно. Солнечный луч крадется к изголовью. Светлый воздух поет безмолвно и трепещет. Играет в солнечном луче тонкой материей.
           - Ах, какой воздух, ветерок нежный ласкается.
           - Это не ветерок, это миршкашки,- шепчет мне сонный мягкий голосок,- Прищурь глаза и ты увидишь, как они плывут. Я всегда так делаю.
           Некоторое время я любуюсь миршкашками и радуюсь вместе с ними летнему чистому утру. Но меня не оставляют в покое. Видитель тянет за руку.
           - Ты знаешь, пора спасать Геду!
           - Какую Геду?
           - Фу! Не какую, а какого! Геду Дадарьешку! Ты столько лет жила с ним рядом! Чуть только меньше, чем со мной, и ничего не знаешь, совсем ничего!- он горестно склоняет голову.
           - Ты мне расскажешь, и я постараюсь исправиться.
           - Я прямо даже и не знаю, что с тобой делать. Я так люблю Геду, он как рыжее солнышко, весь пушистый, только этого не видно.
           - Почему же вы так часто деретесь?- начинаю понимать я.
           - Нет, это там, а здесь другое… Я его люблю.- совершенно по-взрослому твердо говорит он.
           Я ,будто заново, смотрю на него. Узнаю и не узнаю. Узнаю, что многого не знаю.
           - Геда Дадарьешка,- я тяну звуки, обкатываю их на языке, и мне сладко, точно во рту ягоды,- Как же мы будем его спасать? Что с ним?
           - Он записался.
           - ???
           - Терамид послал своих глядельцев и они упросили его писать буквы. Много-много букв. Даже еще больше.
           - Да ведь он не умеет!
           - Это не важно. Он пожалел их и стал писать.
           - Это плохо что пожалел?
           - Это чудесно. Теперь мы его и спасем. Плохо, что много букв. Они совсем пустые. Совсем.
           - Ты ведь тоже пишешь буквы, много пишешь.
           - Нет, это другие буквы. Они пустые.
           - Вот видишь?- он держит в руках коробку с буквами. Буквы жесткие, черные на белом.
           - Да. А где глядельцы?
           - Они глаза зажмурили. Я пришел - они зажмурились. Теперь их не видно, и они нас не видят.
           - Это хорошо. А что нам с буквами делать?
           - Мы их будем приручать, ласкать. Вот буква. А ты скажи слово, но не просто, а чтобы весело было, дружно, даже щекотно. Ну!
           - Ну вот «К».
           - Качели.
           - Ой, здорово! Смотри, какая стала. Она полетит, как птичка. Выпускай!
           Я разжимаю ладонь и теплое, теперь не угловатое, а упругое живое тельце рвется из нее ввысь.
           - Давай еще!
           - «В»,- говорю я, а он выкрикивает без задержки:
           - Весна,- и бросает в воздух пестрый комок.
           - «Ч».
           - Чудо!
           - «М»
           - Миршкашка!- и стеклянный тонкий шелест наполняет день.
           - «Я»
           - Ясколка!- воздух трепещет гвоздичной ленточкой запаха. Так мимолетно, будто бы не было.
           - Это ведь цветок такой беленький?- спрашиваю я.
           - Нет, она не цветок. Это я тебе потом расскажу. Может быть.- говорит он и прячет лицо. А я теряюсь в догадках.