Два цветка на одной ветке

Любовь Отраднева

(в соавторстве с Naru Osaka)

Два цветка на одной ветке

Посвящается дражайшему соавтору

По просьбам читателей и логике повествования – маленький приквел к «Трём лучам». История прошлой жизни Аси и Ксавьеля.
* * *
Хикару сидел на камне и снизу вверх смотрел на Мурасаки, свою троюродную сестру. Она была прелестна и двумя годами старше. Правда, последнее для Хикару было почти незаметно – едва ли не с младенческих лет брат с сестрой были неразлучны, а в этом случае не считаешь года…
Мурасаки, как всегда, улыбалась, слегка подшучивала над братом и вдруг, как бы между прочим, спросила:
– Когда я выйду замуж – ты поздравишь меня первым, Хикару-кун?
Услышав это, Хикару посмотрел, как показалось сестре, чуть удивлённо, но улыбнулся в ответ:
– Конечно же! А что, уже есть, с чем поздравлять?
Мурасаки запнулась, порозовела и тихо произнесла:
– Кажется… скоро будет.
– Он тебе нравится? – почему-то Хикару спросил это через силу, а ведь правда – радоваться бы…
– Пока не знаю… Похоже, что да.
– Хорошо… Это главное.
– Правда? Ты рад за меня?
– Конечно же!
– Тогда… Почему же ты погрустнел, братик?
Хикару улыбнулся:
– Моя милая маленькая сестрёнка выросла и скоро покинет меня… Неудивительно, что мне немного грустно.
Она тихонько рассмеялась:
– Ну это ведь неизбежно… Не грусти. Скоро мой милый маленький братик тоже кого-нибудь себе найдёт и совсем забудет меня…
– Не надо так говорить! Ты всегда будешь в моём сердце…
– Ты говоришь совсем как в детстве… Как будто ничего не изменилось с тех пор.
Хикару помедлил, словно раздумывая, говорить или нет – и решился:
– Для меня – нет.
Мурасаки удивлённо посмотрела на него, припоминая детские годы. Они всегда были неразлучны, играли вместе, собирали друг для друга цветы и делились всеми тайнами. И свои первые стихи они тоже написали друг другу… Хикару тогда сказал – не годится, чтобы сестрёнка разочаровала будущего мужа… И вот теперь-то он был уверен – не разочарует. Но всё же…
– Через пять дней после свадьбы я приеду тебя навестить, не забывай…
И глаза его были печальны, но Мурасаки так и не разгадала причину. Впрочем, и сам Хикару до конца ещё её не знал.
– Конечно, я буду рада… – Мурасаки вдруг погладила его по голове. – Улыбнись, братик.
И он улыбнулся. Как он мог в чём-то ей отказать? Вели она ему прыгнуть со скалы – он бы прыгнул, и с улыбкой. Но, кажется, гораздо труднее будет – просто жить. Вдали от неё. И сейчас он почти с ненавистью думал о том неизвестном, кто вот-вот должен был разлучить его с сестрой. Хотя это были более чем недостойные мысли – наверняка он хороший человек… Но ведь Мурасаки его совсем не знает, и он её не знает и не понимает… Хикару сам не мог понять своих чувств, и они немного пугали его. Ведь это же Мурасаки, сестрёнка, самая родная, это для кого-то она молодая прекрасная девушка… Для кого-то… А для него? Хикару вздрогнул от мелькнувшей мысли. Хотя она была правдива. Кто посмел бы отрицать, что Мурасаки прекрасна? Солнце просвечивало в её волосах, окружая её тоненькую фигурку золотистым сиянием, тени от длинных ресниц падали на щёки, а когда Мурасаки поднимала глаза – казалось, будто окунаешься в бескрайнее небо. И эта красота наверняка покорила будущего супруга Мурасаки с первого взгляда, может ли быть иначе?
– Я хочу… чтобы ты была счастлива. Счастлива и любима… – он прервался на полуслове, понимая, что чуть не сказал: хочу, чтобы тебя любили так, как тебя люблю я, и даже больше, хотя возможно ли больше?
Мурасаки заметила его заминку и нежно, ободряюще улыбнулась:
– Я тоже хочу, чтобы ты нашёл свою половинку, братик.
Хикару осторожно обнял её, и снова в голове пронеслась предательская мысль – а что её искать-то… Но приходилось выпускать сокровище из объятий, отдавать другому. Хорошо ещё – не надо будет присутствовать на самой свадьбе. И боялся Хикару не столько того, что мог там увидеть, сколько другого – что при виде сестры, ставшей невестой и женой, мысли, которые он прятал даже от себя, обретут окончательную ясность. Он боялся правды.
Потом, когда её замужество станет свершившимся фактом, должно полегчать… Должно.
* * *
Он верил в это. Он надеялся. Но надежды не оправдались. Мурасаки стала ещё красивее, взрослее… И выглядела счастливой. Хотя Хикару показалось, что муж не уделяет ей должного внимания, и вообще напыщенный тип. Ему гораздо больше нравилось проводить время при дворе в ожидании новых монарших милостей, чем с молодой женой… Ах, будь Хикару на его месте, разве так он бы повёл себя? Ему было просто невыносимо видеть, как скучает Мурасаки, и он пытался, как в детстве, занимать её разговорами. И иногда это помогало, хотя Хикару и догадывался, что теперь Мурасаки мало разговоров для того, чтобы чувствовать себя счастливой. И смотрела она теперь по-другому. Как будто оценила: её брат тоже вырос в прекрасного юношу, который может нравиться…
Да и не то что может – он просто нравится… ей самой?.. Она старалась гнать от себя эти мысли, и, может, это и получилось бы, если бы её супруг чаще бывал подле неё, сумел принять на себя её чувства. Но его не было, он считал нормальным посещать молодую жену раз в неделю. А брат загостился… И Мурасаки чувствовала – что-то произойдёт, и не знала, хочет ли она уже предотвратить это.
…Они засиделись допоздна, и луна всходила громадная, сверкающая… И, наверное, это её сияние было виной тому, что они казались друг другу ещё красивее, чем всегда. Просто глаз отвести не могли. Хотя Мурасаки ещё говорила себе: я ведь так недавно замужем… Но какой-то голос нашёптывал: а Хикару ты знаешь всю жизнь. И он тебя знает так, как никто другой. И даже сейчас наверняка знает, что у тебя на сердце… Они сами не заметили, как Хикару взял Мурасаки за руку.
– Как это неправильно – оставаться одной в такую ночь…
– Но я же не одна. У меня есть ты…
– Да… Но могу ли я дать тебе то, чего ты действительно хочешь?
– Просто будь со мной, Хикару-тян, мой хороший, мне этого довольно…
– Буду, обещаю… – он сильнее сжал её руку.
И они нежно прижались друг к другу, и сердца забились удар в удар…
– Хикару-тян… – выдохнула Мурасаки, и он почувствовал, что утопает в синеве её глаз.
– Почему я сам не посватался к тебе? – шепнул он в ответ.
– Но как же… – растерянно прошептала она, но в её взгляде мелькнуло сожаление.
– Да, нас останавливало слишком близкое родство. Но если бы мы раньше поняли… может, нам бы разрешили.
– Ты думаешь?.. – Мурасаки заглянула ему в глаза. Она не слишком-то верила в это, но, в конце концов, это неважно. Гораздо важнее то, что они чувствуют друг к другу сейчас и здесь.
– Что же нам делать? – шепнула она.
– Я не знаю… Надо расстаться, не видеться… Тогда, может быть, в следующей жизни мы заслужим…
– Если я не буду видеть тебя… Боюсь, эта самая следующая жизнь наступит очень скоро…
– Ах, Мурасаки… Но видеть друг друга и не мочь даже дотронуться… – Хикару уткнулся лицом в её волосы. – Сможем ли мы выдержать это?
– Я не знаю, родной… Но мы должны… Лучше умереть от горя, чем согрешить…
– Да, ты права, – отозвался Хикару чуть слышно и прижался губами к её волосам. Большего не будет, он знал это, но даже это одно-единственное прикосновение стоило так много…
Больше он к сестре не приезжал. И скоро подался на ратную службу. Чтобы быстрее заслужить следующую жизнь…
И небеса сжалились как смогли. Хикару не пережил первого сражения, а Мурасаки – первых родов.
И спустя несколько веков они встретились вновь.

Июль 2011, Луговая–Москва