И близкие и чужие

     Близился рассвет. В номере «Люкс»  повисла тишина. Взрослые люди не находили слов.  Каждый думал  и о  тех, кто был рядом, и о  своём.
     Фима  выкуривал очередную сигарету у входа в гостиницу. Слегка подташнивало, и сердце покалывало. Тревожился. Но не за себя, а за Соню. И волновался, и  искренне  радовался чуду: сын нашёлся! Но  как теперь всё сложится?
     Вероятнее всего, она уедет вместе с сыном, и это прекрасно.  Соня  заслужила счастье. 
И ничего, что его, её названного брата, ожидает одиночество, это пустяки,  только бы Алекс определил  Соню в хорошую клинику: у неё катаракта, нужна операция.  Время есть,   разберутся.
     Алекс  смущался,  не знал, как себя вести с Соней, как к ней обращаться. Олесю он  называл  по имени.   А Соню?  Мамой не может.  Женщина, давшая ему жизнь,  упоминалась  только  лишь Олесей в их задушевных разговорах.   Для него же она всегда  существовала мифически.
      С первого взгляда подруги показались ему невероятно  схожими во всём.  Рассмотрев,  отметил: Олеся в модном костюме, с причёской от искусного парикмахера, с маникюром и запахом дорогого парфюма, а Соня одета  просто, даже бедно. Он будет ей помогать, и Ефиму тоже.
 - Не сомневайтесь, я заберу  вас к себе, у меня дом большой, вам понравится, -  поторопился сказать он.
      Соня покачала головой и улыбнулась сыну.  А он -  ей. Она  уловила его сходство с дедом. И почувствовала облегчение. И он как-то по-новому её увидел: гордая осанка, а в кажущейся простоте -  природное изящество. 
      «Нет,-  думала Соня,  - в Канаду не поеду, к чему  мешать?   Но где же Фима? Как бы с ним ничего не приключилось перед  их отъездом. Много событий:  отдалилась дочь -  она ещё пожалеет, лишь бы поздно не было. А сейчас новые переживания из-за  встречи с Алексом».   
      Они всегда,  не показывая вида,  сопереживали друг другу.  Он много курит, а сердце слабое. И ей за него  тревожно. Припомнилось давнее: Фима  пацаном чинил  крышу  упал и сломал  ногу.  Отлеживаться  в постели отказывался.  Скакал на здоровой ноге  и  всё время чем-то занимался по дому.  А в голодном 1947 году  она серьёзно  заболела, и  Фима, отрывая от себя,  старался  её  лишний раз покормить,   а сам длинный  -  кожа да кости.
      Соня  сидела  рядом с Олесей. Одной рукой обнимала подругу,  в другой  был зажат кулон. Она  попыталась отдать его сыну, но он отказался,  рассудив, что  для неё и эти давно остановившиеся часики, и крышечка  с инициалами С.Л. значили много больше, чем для него.  Она кивнула головой в знак благодарности. Не могла же она в присутствии всех  промычать что-то, да и на листке описывать свои ощущения посчитала неприемлемым.
     Соня стеснялась разглядывать Алекса. А ей так хотелось  всмотреться в его лицо, пригладить седеющие волосы, прикоснуться к рукам. Но не осмелилась.
Алекс… Имя   холодное, чужое.   Лёвушкой, в честь своего погибшего отца, собиралась она назвать сына. 
       В её голове   никак не укладывалось, что именно этот  представительный  мужчина  и есть  её сын,   которого она могла бы  растить, учить, любить, окружать заботой и вниманием.   И  Серёжа, время стёрло  его лицо, и родители, и бабушка, и Борик  тоже смогли бы быть вместе с ней и с её сынишкой.  Если  бы…
      Она никогда  не укладывала малыша  спать, не пела ему колыбельных песен,  не к ней он обращался  за поддержкой, не её называл матерью. 
       Возможно, в её стране он и не стал бы певцом, но она постаралась бы вырастить его достойным человеком. Хотя  Катерина  в этом вполне преуспела.  Стыдно. Приревновала. 
     Соня одёрнула себя. Она всегда старалась быть объективной и справедливой. И сейчас признавала  все материнские права за Катей, по её мнению, Великой Женщиной!
Мысли привели к Кольке.  Как она ошибалась в этом  человеке! Вечная ему Память! 
      Олеся, прижавшись к своей закадычной подруге, тихо плакала. Она корила себя за то, что ни разу не побывала в родном городе. Вернись вовремя, возможно, и Соню бы разыскала.  Сейчас она искренне верила в такую возможность, забыв обо  всех тяготах послевоенных лет.  Если бы она приехала, если бы…
       Жена певца, стоя у окна,  смотрела  на мужа и на  его  гостей.   Завтра  начинается  турне по Европе, потом  гастроли в Англии, перелёт в Южную Америку. Насыщенный график выступлений.  И нельзя отложить, уклониться - маршрут расписан  заранее.  А он не в себе.
        Все эти долгие часы находилась она  в концертном зале рядом с мужем. И прожила, переходя от одной судьбы к другой, чужие жизни.  Подумать страшно, каково было бы ей самой, если бы потеряла всех и всё!  Не приведи Господи!
Сидят рядом. А кто они - близкие  люди или чужие - не  понимают и сами...




http://www.proza.ru/2011/07/06/854