Стена

Кто же так бессовестно орёт в такую рань?
  Обычно к утру студенческая общага замирает как неживая, а тут топот, аж кровать заколыхалась. Неужели, пожар? С трудом разлепляю глаза и упираюсь взглядом в белый шар, свисающий с потолка на длинном проводе. Откуда такой необъятный потолок? "Через три минуты строиться!", - доносится очередной зычный вопль. Мозг пронзает неприятнейшее воспоминание - я уже вторую неделю в армии.
  Краски сна, в очередной раз милостиво вызволившего ненадолго из преисподней, меркнут. "Форма одежды на зарядку - голый торс", - уже совсем близко добивает голос. Отрываясь от спасительного забытья, спрыгиваю со второго яруса, натягиваю штаны, мотаю портянки. Еще не разношенные кирзовые сапоги с болью принимают сбитые ноги. Кто бы мог подумать, что за двадцать секунд можно одеться и застелить койку.
  Строй, грохоча сапогами, бежит уже привычный утренний кросс. Хорошо, что хоть бегать в армии можно не в ногу. Безжалостный утренний воздух делает майку мечтой, но старшина сказал, что в майке зарядка будет лишь осенью. И ведь это лучшая часть дня - потом всё в ногу, под бездушный аккомпанемент: "Левой, левой, раз, два, три...", наряды, работы, тяжёлые и грязные, изучение уставов и трудов Ленина. Неужели для этого стоило отнимать у нас два года жизни?
   
  Без музыки я, наверное, сошёл бы с ума в этом театре абсурда.
  Ставлю "Стену". Пинк Флойд. Прощай, армия!
  Время неспешно струится под звуки любимого альбома... Вот, они опять рушат стену. Всё-таки гениальная композиция! "Солдат, ты что оглох?! К турнику, я сказал!", - визгливый окрик сержанта возвращает к действительности.
   
  На первом курсе института я экономил на обедах, трамвае и на всём, чём мог, чтобы купить магнитофон. Затем доставал записи и слушал по вечерам.
  Но лишь оказавшись в армии, понял, что магнитофон, хорошие колонки, кассеты, всё это вторично - музыка может звучать просто внутри.